Meshulik

– Я что-то не то сказала? Обидела его? – спросила она, подумав, что медиумы хорошо ладят между собой, а значит Мартин понимает Эдварда лучше, чем кто-либо ещё в команде. Мартин на столь прямолинейный вопрос не нашелся сразу что ответить. С одной стороны, Эдвард продемонстрировал изображение всем, и наверняка из самых лучших побуждений - чтобы поделиться с собравшимися тем, что их ожидает в некотором временном отдалении... И предсказуемо сказал всё, что хотел. В том числе и этим текстом - на листе блокнота. – То есть, это он... нарисовал? – Аманда коснулась взглядом того места, где недавно лежал заштрихованный карандашом листок. – И с какой целью? – то, что цель в действиях мистера Гранда была, она даже не сомневалась. Вряд ли он просто решил продемонстрировать собравшимся свои умения накладывать идеальные штрихи на бумагу. А Мартину уже могло быть адресовано больше вопросов. Если он пожелает ответить на все. Булочка была дожевана, и Марти постарался успокоить ведьму: - Эта тьма - это то, что будет. Так считает Эдвард. Но это не имеет отношения к нашим поискам. Скорее к нашим разговорам. Впрочем, это все равно лишь фрагмент картины. Наверно, она станет полной, только когда увидишь ее собственными глазами. И он успокаивающе улыбнулся Аманде. /Означающее без означаемого. Разве так бывает?/ - хихикнул Джошуа где-то позади его стула. \Кхм. Но это не сама тьма, а только ее изображение на бумаге. А значит, это только фрагмент реальности. И да, означаемого. Как иначе?\ /Как слово Божье. Означающее одновременно является и означаемым/. Марти не удержался и хмыкнул с сомнением. Что-то бесплотный дух заигрался со своей богоборческой ахинеей.

- Там только тьма. Он посмотрел на чёрный прямоугольник. - И там во тьме. Что-то есть. Донг укусил булочку и сам не заметил, как пристально вгляделся в эту темноту, хотя собственными глазами видел, что штрихи Гранда были совершенно прямыми и ровными, насколько это только было возможно. И все же казалось, что там... Там должно сейчас нечто открыться пытливому взору. Марти, конечно, удержало от расспросов Евы не тайна, а прямо сказанное ею "вам не нужно". Звучало как "Не надо, прошу вас, расспрашивать меня об этом". А поскольку для Марти даже известие о том, что слуги Смерти не являются ангелами, прозвучало откровением, он тактично сам с собой варил эту новость дальше, даже не подозревая, что расспросов все-таки ожидали. Что он точно понял, - что Жнецы никогда не были человеческими душами. Его это совершенно устроило. – Всем доброго утра и приятного аппетита! – с лучезарной улыбкой пожелала Аманда, входя в гостиную и занимая свободное место за столом. От всматривания в черноту отвлекла рыжая ведьма, один жизнерадостный вид которой вызвал ответную улыбку, а тени вроде даже стали светлее по углам столовой.

- Так будет. И это была скорее всего не копия. Марти с интересом разглядывал черный прямоугольник. Это было лучше, чем копия. - Но, может, не так беспросветно? - попытался он все-таки немного поторговаться за призрачные надежды на светлое будущее. - Или хотя бы иногда?

- Где вы ещё жили, до переезда в Америку? - заинтересованно спросил Адам. - Может, у нас найдутся ещё общие точки на карте? - Франция, Италия... - Клирик, почему вы не завтракаете? - с мягким беспокойством спросила хозяйка дома и слегка вытянула шею, пытаясь увидеть, что же так увлечённо рисует её гость. - Не мешайте. Мне. Марти прервался, покосился на почти заштрихованный лист. Хм. Что это могло бы быть? Заинтригованный он, как и хозяева, запасся терпением, потянувшись за булочкой с корицей и продолжил: - Средиземноморье, когда появилась лодка. При желании, Адам, мы могли пересечься во множестве мест в Европе, я много где побывал. С тех пор, как моим необычным способностям нашлось применение. Но даже тогда, когда стало ясно, что духи разговаривают со мной... Даже тогда я не мог бы вообразить. что буду делить с Жнецами утреннюю трапезу, - признался вдруг, вертя в руках булочку. - Вы ведь... ангелы? Так? И никогда не было по-другому?

- Это было очень давно. Но, оказывается, у нас с вами есть что-то общее. Мы оба проделали путь из Испании в США. Как ни было Марти любопытно, что именно связывало Еву с Испанией, он, конечно, не решился уточнять, как давно это было. Но задержал на ней взгляд, словно бы норовя угадать в ее лице что-нибудь из того, что слышал или знал о своей далекой родине. - Приятно видеть в вас соотечественницу, - и Марти приподнял кофе в импровизированном тосте. - Salud!

- В Европе, - Адам с шумом сложил газету и полностью переключил свое внимание на молодого медиума, радуясь собеседнику. - Полагаю, как и вы? Ева сдержанно улыбнулась, обратив заинтересованный взгляд к Мартину. Марти провел указательным пальцем по ободку чашки, прежде чем ответить. Эта история была так давно, что казалось порой, что она случилась с кем-то другим. И тем не менее она была важна лично для него, безотносительно к ходу мировой истории и правительств. - После войны режим Франко пошатнулся, моей матери пришлось бежать из Испании. Она перебралась недалеко, в Марсель. Но там царили совсем... совсем другие порядки. Жизнь бурлила и в ней легко было затеряться. Идеальное место, чтобы начать все с нуля. Так что где-то в то же время, что и вы, мы тоже переехали, и жизнь моей матушки и моя началась с чистого листа. Единственное что помню до того, это испанский язык. Мать никогда не вспоминала о жизни до переезда. Ну а в Америку я перебрался совсем недавно, - Марти улыбнулся и потянулся за яблоком.

- Не очень давно, - уклончиво проговорила Ева. - Восемнадцать лет, - дал точный ответ Адам. - Переехали сюда в августе сорок пятого. Его напарница бросила на него короткий укоризненный взгляд. Седовласый Жнец непонимающе приподнял брови в ответ. - Я рада, что вам тут нравится, - девушка снова повернулась к Мартину. - Надеюсь, нам хоть отчасти удаётся сгладить сложности, с которыми вам пришлось столкнуться по нашей просьбе. Марти при словах Адама чуть не пролил кофе, но постарался как можно незаметнее поставить чашку на блюдце, виновато глянув на Еву. И конечно, готов был полностью согласиться с тем, что все сложности с лихвой сглажены невиданным комфортом чудесного дома. Хотя, конечно, для молодого человека сложности не казались такими уж значительными. Сложнее было не ненавидеть себя перманентно, и в этом для Марти наступила как раз благотворная пауза. - Что вы, никаких особых сложностей. Плюс роллс-ройс, - с улыбкой резюмировал он и не удержался переспросить, - А до того, как перебраться в Хэллоуэй, вы жили в Америке?

- Доброе утро, - поприветствовал присутствующих Марти, являясь в столовую, как обычно, в запонках и с пробором, и даже цвет лица чуть розовее, чем всегда по утрам. Сегодня, проснувшись утром и ощутив, что тело ломит после вчерашних физических трудов и не менее физических приключений в ванной, он вопреки своему обыкновению, пожелал себе не поскорей уже сдохнуть, а вторую попытку. И благотворный сон "еще полчасика" сотворил настоящее чудо. А может, свитер, в который он закутался на эти полчасика для того, чтобы еще сильнее прогреть мышцы. А может, и что-то другое. Но от болей в мышцах не осталось и следа. - Ева, Адам, Эдвард, - он улыбнулся, невозмутимо уселся, отметив лишь, что Гранд опять рисует. Это хорошо. Потянулся за кофе. - У вас чудесный дом, господа, - обратился он к хозяевам, когда первый глоток кофе был сделан. - Впервые в жизни в моем распоряжении столько горячей воды. Как... давно вы живете в нем?

- Я могу поспать до девяти. Сообщил Гранд Мартину и поднялся. Нарушение привычных ритуалов никогда не способствовало его внутренней уравновешенности. Поднялся и Марти. Задержал взгляд на глазах собеседника. Не нужно рукопожатий и прикосновений, чтобы обозначить важность их контакта. Молча они отправились через осенний парк. Ему казалось, что уснуть не удастся. Так много крутилось в голове вопросов о будущем, о медиумах, о том странном следе на кладбище. И через двадцать минут Марти уже спал ничком в подушку, как убитый.

Что-то всё это звучало подозрительно. Будто Гранд побывал там, в этом будущем, уже давным-давно и мог поделиться увиденным, но не видел в том особой необходимости. У Марти возникло дежавю, словно они опять мчатся по страницам еще не нарисованных комиксов и савант выхватывает сразу всю картину до мелочей, копируя в деталях. - Эд... - начал было Донг, но тут широко зевнул. Мысль ускользала, как и любая человеческая мысль, блуждающая во множестве неизвестных. Что-то тут было не так, но даже его психика, уже привычная к потусторонним видениям, не могла свыкнуться со столь реалистичным футуризмом. - Ты ведь не спал совсем, - вдруг спохватился он. - Наверняка наши коллеги по расследованию сегодня встанут нескоро. Надо и нам выспаться.

Какое-то время они молчали. Молчать было уютно и даже как-то содержательно. Правда, это лишь со стороны казалось, что они молчали всё это время. В компании двух медиумов, которые нашли свой общий язык (тут бы Джошуа Филингтон обязательно бы встрял и заметил "настолько, насколько это возможно", но Филингтону было лень), так вот молчание здесь - еще более условное понятие, чем "общий язык". "Отчего люди все не медиумы? - посетовал Марти, даже не сразу заметив, что делится не с самим собой, а с Грандом. - Можно отлично проводить внутри собственной головы целые конференции человек на пятьдесят, скажем. Минус расходы на микрофоны, акустику, а какими схемами и картинами можно сопровождать разговор... Ммм... За медиумами будущее, я уверен. Хотел бы ты такое будущее?"

- Тогда это. Уже не человек. Марти пошевелил носком прибитую прошедшим дождём листву. Прислушался к невозможной тишине, нарушаемой только шорохом разлагающихся на земле, скручивающихся сухих листочков, плеском мальков в озере. Согласился: - Или удерживает их кто-то ещё.

- Спасибо Марти слегка кивнул. Покачал головой. Тут не за что было благодврить, ему ведь зачем-то самому это все было надо. "Что было в могиле?" - Кроме трупа. Наступило молчание. А, да. Что там было? Он и позабыл. Понадобилась короткая пауза, чтобы вспомнить, что же они обнаружили. А когда вспомнил, прямо словно бы песок заскрипел на зубах. - душа действительно похищена, - начал Марти свой отчет, - но след, будто это работа медиума. Только... Не постепенная работа, не то чтобы обычное нарушение связи, а словно ее скальпелем срезали. Ты такое видел когда-нибудь?

"Куда там уходят собачьи души? Ты знаешь, Мартин?" "Я даже не знаю, куда человеческие души уходят, - признался Марти. - Но будь я на месте того, кто всё это устроил, я бы сделал так, чтобы собаки где-то там встречали детей". Ботинки наконец-то заняли положенное им место на ногах медиума, он натянул на локти пальто, взмахом словно крыльями, одним движением натянул на плечи, и присоединился к Гранду на скамейке. Разумеется, на комфортной для обоих дистанции. Помолчать рядом. И, может, закурить в компании скучающего по сигаретному дыму духа.

- Он такой же. Пёстрый. Обернулся, чтобы убедиться обулся его помощник или нет. Многозначительный взгляд на ботинки и осуждающе-строгий - адресованный голубым глазам. Помощник всё держал в руке носок, нерасторопно прервав процесс обувания, чтобы убедиться в том, что Гранду понравился камень. На лице помощника играла неуместная улыбка. Под строгим взглядом Эдварда он вспомнил про носок и наконец-то занялся делом. - Ага, - согласился, усердно прыгая на одной ноге. - Он будто нас тут поджидал специально.

Марти огляделся. Ровная земля. Подошел поближе к берегу, поковырял концом ботинка листву. И взгляд сам упал на что-то в воде. - Погоди-ка... - предупредил он вопросы спутника и начал засучивать штаны. Стянул ботинки и носки. разложил пальто на соседнем кусте, чтобы снова не угваздать, засучил рукава... И во второй раз за ночь полез в ледяную воду. К счастью, неглубокую. У самой береговой кромки, частично скрытый поверхностью озера, лежал рыжий булыжник. Почти плоский, средних размеров, вполне по силам вытянуть такой молодому сильному мужчине, установить на берегу, в паре шагов от дерева, обогатив пейзаж новой доминантой в виде небольшого каменного возвышения на фоне воды. Чистенький, омытый озерной водой, булыжник требовал, конечно, дальнейшей работы. Но... - Начало положено, - радостно объявил он и, порывшись в кармане, извлек из него ириску и водрузил на постамент. На этом фантазия медиума временно иссякла. - Нам не обязательно завершать всё сейчас. Вечером можем... что-нибудь еще придумать, - поступило своевременное предложение. И автор концептуального искусства отступил на шаг, чтобы оценить композицию.

"Непривычно что его нет рядом". Ну конечно. Это было время прогулки. Нет смысла ехать туда, где щенок пропал. Разве там с ним связаны воспоминания Гранда? Они здесь, в парке. Или там, где Эдвард был с ним раньше. По сути Эдвард и есть ходячий кенотаф собаке... - Я никогда. Не устраивал. Кенотаф. Признался он своему спутнику, крепко сжимая в руке подарок Евы покинувшему этот мир щенку. - Знаешь, я вообще-то тоже. Сам. Не устраивал, - признался Марти, заражаясь от собеседника манерой выражать мысль рубленными фразами. Обычно кенотафы сооружали клиенты, которые годами разыскивали погибшего в море или на войне... Он огляделся. В одну сторону простирался парк, в другую - гладь озера. - Где ты обычно с ним гулял? Пойдем. Покажешь?

"Обычный поводок для щенка. С ошейником. Даже у призрачной собаки должен быть поводок. Иногда Нэд не видит разницы между живыми и мёртвыми. Ему нужен был поводок. К тому же с подарками для него всегда проблема". Как всегда словоохотливо поделился Эрик. Марти кивнул, дохрустел яблоком, глотнул еще крепкого кофе, уложившись в искомые 10 минут. Минута ушла на одевание пальто, которое оказалось как новенькое. Подумал и стянул со стола горсть конфеток, заполнив один карман. - Готов.

Марти согласно кивнул и вгрызся в яблоко. Вспомнил, о чем хотел спросить третьего участника предстоящего их общего дела. "Эрик, что за поводок ты тогда подарил? "

Вскоре Марти, на вид, вполне посвежевший, разве что двигающийся немного более скованно из-за остаточных ощущений в шее, присоединился к нему. Мыслью Донга было ещё и Гранда накормить. Сильно и подозревая, что про еду тот не думал, всё же, увидев, что тот даже шляпы не снял, настаивать не стал. Опрокинул в себя чашку крепкого кофе, подхватил яблоко и был готов отправляться.

- Ты обещал. Уже утро. То что утро ещё не встретилось со своим неотъемлемым атрибутом - солнышком, мистера Гранда не смущало. Как и то что сейчас он бесцеремонно нарушал все мыслимые границы чужого личного пространства. Чтобы узнать любимую игрушку Снупи, Марти не нужно было напрягать память. В голове промелькнули события прошедшей ночи. Он потянулся за полотенцем, слегка загороженным фигурой Гранда, перед которой терпели фиаско любые границы. - Да. Обещал. - Согласился с неопровержимым фактом. Ясно, в чем дело. Марти не ожидал, что они займутся этим так скоро, но верно, не стоит откладывать. Вытирая голову, пошлепал в комнату, где обнаружил свою одежду чистой и аккуратно сложенной на комоде. Он удивленно обернулся на Эдварда, но вовремя сообразил, что тот вряд ли причастен к этому чуду. Принялся одеваться. - Только давай позавтракаем, ладно? Я не успел поесть.

Поприветствовал он громко с невозмутимым каменным лицом. - Ванну нельзя принимать больше двадцати минут. Долгое лежание в ванне негативно влияет на сосуды, сердце, кожу и слизистые. Также, если температура воды и температура воздуха сильно отличаются, можно спровоцировать простуду. Выдала энциклопедия известную информацию. - Сколько ты. Тут лежишь? Ну вот, обнаружился злодей, который не давал ему спать… Марти попытался отогнать видение вялым движением ладони, открыл глаза. То, что Гранд оказался в его сне, само по себе не было удивительным. Не было удивительно и то, что Марти был совершенно голым. Во сне так бывает, и лучше об этом сильно не задумываться. Но откуда вода? Сон начал стремительно оборачиваться явью, когда, попытавшись приподняться, он ощутил, как затекли застыли мышцы плечей и шеи. Сначала полночи они напряженно работали, а после распарились и постепенно застыли. Он невольно охнул. Мокрые ладони ухватились за бортики ванной, Марти приподнялся, пытаясь обернуться туда, где над головой в неглубокой нише лежали его часы. С пальцев на терракотовую плитку пола закапала вода. Аккуратно подцепил кожу ремешка часов, уставился на стрелки, держа навесу. Засопел. Ему показалось, что он на минуту отключился, а Гранд забыл что-то и со свойственной ему целеустремленностью зашел перед сном что-то сообщить или спросить. — Два часа… черт. Прохладно, однако. Медиум резко сел, окончательно просыпаясь, и полез из воды. — Ты чего не спишь? - негромко поинтересовался он почти буднично.

Сладкий сон в горячей ванной сменился сладким сном в теплой ванной и постепенно - в беспокойный сон, полный глубоко осуждающего негодования скотиной, зачем-то открывшей окно в морозную ночь, в прохладной воде, от которой исходил слабый аромат травяных солей, мыла и сигареты. Снилось Марти что-то из жизни Кусто в экспедиции к глубоководной впадине.

Марти задержался у машины, чтобы извлечь из багажника пальто и лопату. Орудие могильщика он оставил у садовой ограды, а то, что когда-то называлось светло-бежевым пальто, было передано прислуге с просьбой привести в хоть какой-то порядок. После чего Марти уединился в ванной с сигаретами и меланхолией, нарушаемой иногда рассуждениями неупокоенного Джо о несовершенстве вербальной коммуникации и в целом переоценке человечеством крем-супа из прованских трюфелей. Под его воркование Марти и задремал, уронив сигарету в воду.

С удовлетворением наблюдал, как тот облачается в многострадальное пальто. Ну по крайней мере, для утешения самого себя Марти мог вполне представить себе, как пальто обнимает этого нелюбителя прикосновений за него. Выдохнул. Кенотаф. Гранд согласился, хоть это и не вернёт щенка. - Конечно, мы сделаем это вместе. Обещаю тебе, - подтвердил он тихо, но от сердца.