Meshulik

На сбор явился первым. Заметив Виардо, встал, подошел и, пока не началось собрание, в полголоса поделился: - Мессир Виардо, представьте, сегодня я попробовал то, о чем мы когда-то говорили, ну, скрипка. Интересный эффект. Если хотите, как-нибудь расскажу.

Успел обсохнуть. Явился, улыбнулся центуриону, огляделся и сел в одно из кресел.

Он вернулся из города в районе двух часов совершенно мокрый. Отправился туда, когда понял, что надо закончить еще одно дело, прежде чем они покинут город. Ночью, пробираясь по темным улицам, он в отдалении слышал какую-то вроде музыку. Вроде скрипку. Днем он вспомнил об этом. Опустошение требовало какого-то наполнения. Он отправился ненадолго в сторону, откуда ночью доносились звуки. Оказался на площади. Там уличный музыкант в черном костюме и впрямь выводил неплохую мелодию. Шляпа стояла перед ним. Вокруг не было ни души. Правда, звуки были не те, но теперь уж не приходилось выбирать. Он мог бы попросить Виардо сыграть, но общаться с кем бы то ни было из знакомых не было настроения. Ну ладно, в принципе, это ведь не невольные всплески магии, сбивающие с ног из-за неожиданности и мощи, а просто переплетение нужных звуков с управляемыми потоками из Тени, преобразуемыми под открытым небом в небольшую воронку, уносящуюся в небо. Голубое, солнечное небо. Небо, по которому плывет такое веселенькое беленькое облачко. В небо, постепенно затягивающееся серой рябью тумана. Темнеющего. Наливающегося свинцом. Неба, из которого бьет молния и локально на площади разражается ливень. Маг духа стоял один под проливным дождем, мокрый с ног до головы, подняв лицо к небу и беспечно улыбаясь. Музыкант сбежал. Музыка играла в голове эльфа сама собой.

19 нубулиса, позднее утро Похмелья не было. Стало даже как-то обидно. В кой-то веки напился, как человек, не гляди что эльф... И никакой расплаты. Только ощущение, что выгорел за вчерашний вечер. Дотла. Может, и хорошо.

Через час, поняв, что выспался в своем бреду и слишком уж взбудоражен состоявшимся объяснением, он отправился в город проветриться. В бордель возвращаться уже вовсе не хотелось. Любая замена живой душе, с которой он наконец-то нашел в себе силы соприкоснуться, заранее вызывала тошноту. Суррогатом тут уже не заменишь. Посидел у водопада, помедитировал с магией духа. Шло плохо. Иногда требуется нечто... радикальное. Завернул в приличный кабак из тех, где имелись отдельные комнаты и приличному эльфу можно было не опасаться расистских выпадов подвыпивших клиентов, и заказал того же самого, чем угощался у Красса. С непривычки захмелел. Смог расслабиться и взглянуть на сидящий занозой в голове разговор с разных сторон. Перестав циклиться на собственных чувствах и месте в жизни другого человека, он осознал, что оплакивать их дружбу - слишком много чести для Пола, да и не в характере центуриона. Еще поразмыслив, решил, что Тео имел в виду нечто, что к Полу-то вообще, может, и отношения не имеет. Но что - можно было только гадать. Однако же это имело смысл выяснить. И предстоящее путешествие располагало. Вернулся под утро, с разболевшейся головой и вдохновленный. И первым делом заказал новую качественную одежду в дорогу, хороший чай, слабый табак и палатку для собственных нужд. В Бездну дрожать опять где-нибудь в горах. Выпустил Акакойуса из клетки. И заснул с ним под мышкой.

Проблема не в соперниках, а в пассиях. И да, мы в канализацию, так что ну ее эту ревность. Так вообще не доиграем никогда. Каждого убиенного соперника еще по неделе искать среди крыс и нечистот... рутина :/

Ухо будет тавтологией.

Конечно, можно. Меня всем можно. Поцелуй. Нежный и осторожный. Словно неопытный юнец. Словно отдавал долг. Словно извинялся. Ладонь скользит по плечу и размыкает касание. Будто в последний раз. Оторвался от губ. И отстранился. Ты когда-нибудь видел, Пол, слёзы в глазах своего командира? Посмотри. Может, и не доведётся больше. Горькая усмешка, и он уходит даже не закрыв за собой дверь. Быстро. Вниз, в конюшни. Где ждёт осёдланный, верный Тибо. Все вышло не так весело, как в борделе. И совсем не то, что задумал... И в солнечном сплетении все сжалось. Но казалось, что он все сделал правильно. И теперь уж Крассу решать и времени. И Создателю. Тео не желал от него признаний, да Пол и сам не понимал, в чем признавался. В том, что тянет? Что душой греется. Что любуется им всякий раз, как вместе что-то делают? Это все было не так долго, чтобы относиться слишком серьезно. Но он не мог отделаться от ощущения, что все это, похоже, надолго. И слезы в глазах Тео говорили о том, что он, кажется, это понял. Может быть, понял и оценил, понял и посочувствовал. Откликнулся искренним порывом дружеского расположения. Пожалел о чем-то. Но Пол не был уверен, а что-то твердило ему, что нет, Красса не тянет именно так. Как-то по-своему он привязан. Но то, что сказал ему оборотень, его только заставило отдалиться, быть осторожнее, словно Пол стал стеклянным. Как тот единственный стакан, который сейчас остался в этом чисто убранном гостиничном номере. "Я и сам не тот, кто нужен. Отступник, серый страж, эльф и придурок", - горько подумал он. Из-за чего проливать тут слишком много слез? По кому? А между тем лицо Красса стояло перед глазами. Хотелось подарить ему покоя. Извиниться за свой порыв. Вошел к себе, бездумно упал спиной на кровать и уже не удивился, увидев спокойно взирающие на него из Тени знакомые глаза. - И не надейся, - равнодушно ответил на незаданный вопрос. Глаза не пропадали. - Пошел ты. Если бы я из-за каждой смазливой рожи думал о такой возможности… ты бы давно все получил. Обладатель глаз скептически хмыкнул. - Из-за каждой? Кого ты хочешь обмануть? Пол скривил губы. Давно забытое ощущение неизбежности одиночества. - Себя. - Ну так… - предложение, похоже, оставалось в силе. Еще бы. — Переживу, - зло процедил оборотень. "Доживу, - подумал про себя, - а потом, может, все равно придется сдохнуть, так чего жалеть? Хоть сейчас душой погреюсь. Пока все так как есть". И решил не загадывать. Вообще, серые не загадывают. Это уж всем давно известно.

Поднялся, подхватил мантию и перчатки. Подошёл совсем близко и обнял. Щекой к щеке. Так близко и тепло. - Прости... Отстранился, поцеловал в висок и пошагал к выходу. - Тео, - окликнул он, когда пьянящий запах его близости улетучился вместе с его объятием, - мне ведь не надо ничего. Просто быть рядом. Я не жду ничего. Он догнал его и положил руку на плечо, заглянул в лицо. - У тебя своя дорога. Не знаю, что там будет, я бы вернулся после всего, ну, когда закончу со своей проблемой. - Он пожал плечами и добавил увереннее, - Но что мне нужно, что нет, мне видней. А тебе решать, надо ли тебе и что. Так я тебя не неволю и не тороплю, только... Он робко поднял руку и дотронулся до его щеки, приблизил лицо и заглянул в глаза своего друга… или, может, кого-то, кто значит нечто большее. - Можно мне… - губы едва коснулись губ Красса. Он ждал позволения, не решаясь продолжать…

Апартаменты Красса Он забрал кисет и опустил на столик. Отпил ещё, уткнулся носом в рукав и посмотрел на эльфа. - Я скучаю по тебе, - не давая себе опомниться и замолчать, выговорил он. И замер уставившись в его бесцветный взгляд.

Апартаменты Красса Бесцветный взгляд на оборотня и вымученная тень улыбки. Долил в бокал и подал. Сам приложился к горлышку. Сделал глоток как-то сразу залихватски большой. Закашлялся. Он не помнил, когда вообще такое пил... Трудно было сказать по виду Красса, в настроении ли он вести беседы, слушать. Когда Пол возвращался в гостиницу, навстречу из апартаментов рабы выносили какой-то мусор, камни... было похоже на то, что кто-то баловался со стихиями. Но было то следствием гнева или проявлением каких-то иных эмоций, судить было трудно. - Тео, - начал было оборотень, взглянув прямо, но не выдержал взгляда, уставился на руки. Что-то мешало проговорить заготовленные нехитрые слова. Покашлял, вспомнил про табак, забормотал сбивчиво - Вот, еще в прошлый раз купил. Помнишь, ты говорил как-то... Себе покупал... а тут попробовал. Ох... Это мне не пригодится, наверно. Эльф протягивал мешочек и трубку: - Феландрис и эта штука орзаммарская, как там ее. Ты спрашивал...

- Не предлагаю. Всё равно не будешь. - Буду, - как-то сразу легко согласился эльф. Раз решился зайти... то на остальное уж..., - вряд ли в ближайшее время придется использовать трансформацию. Если, конечно, мы не планируем ночью вылазки... С интересом взглянул на полностью одетого к выходу Красса. - Куда-то собираешься? Не в термы... надеюсь? Попытался усмехнуться. Вышло не очень.

22:00 Трубку раб положил заботливо на столик рядом с креслом. Шея затекла. Пол сначала не мог понять, сколько проспал. Что там: вечер, утро, ночь? Бред был какой-то тяжелый. Голова все еще не пришла в норму. Курить это... он рискнет еще не скоро. А завтра опять в дорогу собираться - вряд ли там пригодится оборотень с такими качественными галлюцинациями. Явилась идея. Он прекрасно понимал, что это лишь предлог. И искал эти предлоги он уже давно. Но сейчас появилась надежда, что его хотя бы услышат. Ушами. Наверно. Или нет. Не важно. Он встал, засунул трубку и табак за пазуху и вышел в коридор. Помаялся немного и постучал. Может, Красс и не один там. И чего меня понесло? Это было неподходящее время. Ну да что уж теперь.

20:30 Вторая глубокая затяжка принесла новые ощущения объемности звуков, вплоть до мельчайших шорохов ворвавшихся в уши. Отблески свечей в вечерней полутьме комнаты, отражающиеся от металлических предметов, зажили самостоятельной жизнью, заплясали, заполыхали, множась, колдовским пожаром, закружили голову… И эльф потерял сознание (сила воли - 97). Галлюцинации Крылатый Ашаад парил над оборотнем, занося магический меч и норовя обезглавить, но Пол ловко успел рассыпаться муравейником, так что меч пропорол пустоту. Насекомые же покрыли руки кунари, заползали ему за шиворот, кусались нещадно и рассыпались ковром по спине. Тот орал, пытался стряхнуть сонм кусающей мелочи, но муравьи цепко держались, сновали там и тут, уворачивались от хлопков широкой ладонью. На помощь разведчику прилетел небольшой косяк с саирабазом впереди. Поначалу Пол злобно попытался перекинуться на колдуна, но понял, что у него нет крыльев. Муравьи беспомощно валились вниз и скрывались среди растительности, теряя связь со своим изначальным телом, тогда как кунари порхали, размахивая орлиными широкими крылами, высоко над деревьями. И, пока эльф-муравейник соображал, как же быть, столб пламени изошел от рук мычащего свои песнопения саирабаза и сжег большую часть насекомых, покрывающих Ашаада. Сам же Ашаад, тоже изрядно подпаленный, начал падать на землю, неловко планируя и закручиваясь широкими почерневшими и дымящимися крыльями в воздушных потоках…. И все падал и падал. И Пол вместе с ним. Он ожидал, когда же они оба коснутся земли, чтобы прекратить страшное головокружение вкупе с развоплощением на беспорядочно паникующую бесконечность муравьев. Но земля, похоже, разверзлась… и они падали уже в Бездну.

19:00 Заночевать в борделе. Как это было бы сейчас кстати. Алекс… был так мил, так легко превращался по воле эльфова воображения в кого угодно. И так располагал к тому, чтобы до утра и проспать, не размыкая объятий. Он почти позабыл обо всем. Даже о… О нет! Акакойус, куница осталась сидеть в клетке в комнате гостиницы. Он туда ее затолкал, когда подъезжали к предместьям. Не хотелось оставлять ее бродить эти дни по лесам — одичает. И вот теперь пришлось, как ни хотелось остаться, наскоро затискать в объятиях мальчика, снова сбить дыхание, с сожалением отложить на другой раз, пообещать этот другой раз и взять слово дождаться его как особого клиента. Подарить сверху несколько монет от щедрот центуриона, расплатиться с хозяйкой и… порадоваться, что, с другой стороны, сэкономил на завтрашний визит. Ведь карманы не бездонны. И у тевинтерской тайной канцелярии — в том числе. Возвращался не спеша, но в этот раз добрых дел по дороге совершать на стремился, так что успел только полюбоваться весенним городом, благоухающим распустившимися повсюду цветами, особенно в вечерних сумерках. Посидел в безлюдном месте у искусственного водоема с водопадами. Опустил босые ноги в ледяную воду. Приятное ощущение холода, почти изморози. И нетрудное, но умиротворяющее упражнение по направлению ее линиями духовной энергии в плечи, руки, затылок. Покой и равновесие. Будто на время обернулся одним из камней на берегу этого природного объекта — результата творческих поисков городского садовника. И в гулкой каменной оболочке ровно бьется сердце. В том же ритме часы на одной из башенок пробили восемь. 20:00 Вернулся в половине девятого. Акакойус сидел голодный и недовольный заточением. Накормил. Попросил прислугу набрать воды в ванную прямо в номере. Но забыл про воду. Сидя у камина, лениво листал забытую кем-то из постояльцев книгу — рукописный сборник стихов средней паршивости. Трубка… У него же есть трубка. И табак. И давно не было такого вечера, чтобы наконец испробовать то, что в обычное время для него оставалось под строжайшим запретом, — состояния измененного сознания от содержащихся во всех этих натурпродуктах веществ. Многие хвалили. Некоторые, в особенности жрецы церкви, клеймили и грозили страшными карами и проклятием Тени. Пол прекрасно знал, что грезы от веселящих веществ не имеет с Тенью ничего общего. Это личные фантазии, собственные глубины души, «демоны» сознания, а не магии. Опасность таилась в том, что Тень могла воспользоваться неконтролируемым сознанием. Но не теперь, когда Демон поджидал его и когда сделка была заключена. Он обещал вернуться. И теперь уже пришел к выводу, что до того времени может располагать собой как пожелает. Так что… Неумело, рассыпая табак, кое-как набил трубку. Припомнив, как видел не раз такое, воспользовался щепочкой из камина, чтобы раскурить. Вдохнул случайно сразу полной грудью… Через пять минут кашля и сиплого проклинания изготовителей моровой смеси феландриса с чем там, наг его знает, он напился воды и попытался оглядеться. Сознание и впрямь плыло. Только он не понимал, это мозг отстает от зрения или голова кружит комнату. Пульс скакал бешеный. Оборотень присел, чтобы хоть немного его успокоить. Круги перед глазами вскоре перестали пульсировать, а вот краски стали как-то непривычно ярче. Пол протянул руку за трубкой. Эксперимент определенно стоило продолжать…

Обратная дорога Столичный ученый замолчал, молчание затягивалось и стало понятно, что это все. Пол слушал с большим вниманием. Лезть в город, оккупированный кунари, было самоубийством. С другой стороны, из давнишнего уже разговоров с Крассом он понял, что миссия их, возможно, изначально планировалась в один конец. Но даже если так, в этот самый конец еще надо было попасть. Как «подумать» проникнуть в город, находясь за тридевять земель от ворот Каринуса, ему было не совсем понятно. Надо было поискать планы города, узнать об укреплениях, расписании стражи, войсках вокруг… в общем, нужна была серьезная разведка. Так что думы тут были пока чисто умозрительные. Все это он высказал на собрании. Лурц всю обратную дорогу был неразговорчив. Эльф, который проспал все события, связанные с поиском книг ученого, не понимал даже примерно причины дурного настроения целителя и на всякий случай с разговорами не лез. С другой стороны, тогда же он счастливо проспал шансы включиться в возникший конфликт. Увы, это не добавило ему душевного равновесия. Люди вокруг были заняты своими кто тревожными, а кто тревожащими делами, думами, контактами… Со многими у него были веские причины сделать паузу в общении. Не со всеми, конечно. Патрик стал настоящей отдушиной и товарищем по этому путешествию. А Акакойус согревал ночью одинокого оборотня и даже днем с удовольствием ехал на коне у него за пазухой. Куница стала совсем ручной. 18 нубулиса, чуть позже 10:00 Они остановились в гостинице там же, так же... Едва добравшись до своей комнаты, Полихроний понял, как он устал от этого чересчур совместного путешествия. У него накопилась громадная потребность побыть одному. Голова гудела и требовала уединения. Ну, не совсем уединения, но определенно хотелось сбежать от всех его спутников куда-нибудь подальше. И не возвращаться как можно дольше, желательно до самого отъезда. Чтобы они как-нибудь сами с собой и между собой все наконец-то разобрались. Разумеется, он бы сильно слукавил, если бы начал отрицать, что в первую очередь "разобраться" он искренне желал Тео с Виардо. И еще Лурцу со всеми остальными, конечно. А самому ему было бы неплохо для начала разобраться с самим собой. Поэтому, отмывшись хорошенько, перекусив и послав всё на хер, он удалился в уже знакомом направлении за успокоением телесным и душевным.

- Полихроний! Ты наша последняя надежда на жратву, минимум на сутки пути даже не поохотиться толком! Сказанное устами Патрика это ему смутно напомнило вечерний разговор с Лурцем. Он похихикал, представляя, как Мастарна-старший пробуждается и за загубленную еду жарит на медленном огне его самого, приправляя петрушкой. На этом покойницком плато юмор у оборотня становился все чернее. Шкворчит. Тааак, что-то сильно шкворчит. Не загасишь. Вот бы рядом поставить Красса - получилось бы регулировать температуру нагревания... Пол вздохнул. Нда. Дурацкая идея. Девять змеек. Жрать-то нечего. Аккуратно переворачивал и хлопотал вокруг, принюхиваясь и обжигая пальцы. Хватал себя за мочку уха и тихо матерился, припоминая, на чем погорели первые две партии. Выдохнул, получив в итоге нечто удобоваримое. Было все же опасение, что кто-нибудь есть не станет. Ну... ничего другого предложить пока не могли. Махнул рукой Патрику и Улве, мол, готово! Крикнул отряду, собирающему вещи и готовящемуся к отъезду: - Ну что, подкрепиться на дорожку не желаете?

- Есть можно всё, - уверенно ответил Патрик, скромно умолчав, что кое-что можно есть только один раз в жизни. - Понятия не имею, но лучше срезу голову отсечь с запасом, чтобы ядовитые железы не зацепить. - А чего их дохлых бояться? А жареных тем более. Мы их сейчас разделаем, а ее попросим зажарить. Пока остальные с лагерем возятся, как раз успеем. Пол придерживался аналогичного мнения, но, помня печальный опыт с пирожками, все же уточнил: - Освежевать надо только поаккуратнее. Чтобы шкуры не попадалось или чего там у нее внутри... И кровь спустить. Подвесим. А потом наша воительница сварганит что. Не здесь, так на следующем привале. Пора уже уезжать нам в... куда-нибудь. С этого плато, чтоб его. А то мне сны уже начали снить покойницкие какие-то. И кажется, что до сих пор воняет мертвечиной. Он передернул плечами.

- Пол, ты где! Жрать хочешь? - орать рыжий, при желании, умел громко. Очень громко. Он было пробудился, когда центурион возмущенно вызывал кого-то на дуэль, но это звучало так нелепо, что показалось сном. Второй окрик последовал где-то через час. Предполагая, что проспал что-то важно, Пол больно ударился затылком о камень, но зато проснулся мгновенно. Невдалеке стоял Патрик с... поначалу у него случилось дежавю. Вязанка змей походила на большого осминога. Потом протер глаза. - Ух ты... а что, это можно есть... Наверно. Интересно, а они ядовитые? Пол уже хватался за посох и присматривал подходящее место, чтобы можно было освежевать добычу. - А Улва не боится змей, как ты думаешь? - спросил он на всякий случай, - приготовить-то лучше ей. А то спалим последнюю еду.

При виде выходящего из палатки бесценного целителя у Пола промелькнула в голове мысль о том, что до сборов наверняка можно еще часок, ну полчаса... В следующую минуту он спал, свернувшись калачиком под скальным выступом, где сидел, укутавшись в грифоний плащ.

16 нубулиса, 7 утра Всю ночь он поддерживал щит. Рано утром явился центурион с Патриком на плечах. Жизнь налаживалась. Он молча проводил того взглядом. И так было ясно все. Все получилось. Продолжаются их поиски. Пол широко зевнул и взялся за посох. Камни....

Подойдя уже к палатке, чтобы поскорее отключиться и героически подняться через час, он кинул взгляд в сторону промерзшего Виардо. Что же. Девушка в алом платье уплывала по солнечному синему морю на белом корабле вдаль от Улвы, которая, живая и такая, какая есть, вставала на якорь теплого дружеского расположения… начисто лишенного романтических фантазий. Всё было правильно. Он ведь совершенно не знал, что делать как с той, так и с другой. Миражи покидали голову эльфа. Возможно, Тео все же удалось избавить мир от города мертвецов. При воспоминании о центурионе ему стало тепло на душе. Что, впрочем, ничего не меняло. Нужно было двигаться дальше.