Практически весь перелет до Меридиана Лин обходила корабль с инструментами, стараясь там подправить, тут наладить, чтобы после ее ухода Шенли не слишком уж скоро начал нуждаться в помощи. Кто знает, кто там будет после нее.
Долго просидела в отсеке управления турелями. Хоть поломку и удалось устранить, но все же пострадавший котеночек нуждался в дополнительном внимании и настройке. Да и в отсеке ей нравилось.
Вообще, корабль был родным домом. Ее Красавчиком. Лин улыбнулась, вспоминая, когда она его только начала так звать. И еще год назад она бы о другом доме и не мечтала. Правда еще год назад она вообще мечтала совсем о других вещах. Странно как-то все обернулось.
Там же, сидя у панели управления, она вдруг начала писать письма. Всем друзьям, которые ушли или собирались только покинуть малышку Ви, и тем, кто оставался на ней.
«Рю, — написала она и вздохнула. — Ты намного лучше меня: ты честней, проницательней и абсолютно несгибаема. И в этом ты подстать Монро. Наверно потому вы и отталкиваете друг друга: каждый из вас в силе другого видит свою слабость. Но этой твоей силе я училась, глядя на тебя.
Как-то ты задала мне вопрос, стоит ли выдавать за собственный выбор, сделанный под давлением обстоятельств. Ведь выбор и делается в обстоятельствах. Это условия. Не в том слабость, чтобы сделать неверный выбор и упрямо его придерживаться. А в том, чтобы после жалеть о несделанном другом. Остальное зависит от убеждений и целей.
Какими бы разными они у нас с тобой ни были, ты стала близка мне. И каждое произнесенное тобой слово претендовало на истину. На ту ее сторону, с которой ты на нее смотришь. Хотела бы я иметь такую остроту взгляда. Как-нибудь продолжим этот разговор. Пиши мне иногда».
Это письмо было аккуратно подоткнуто в кармашек рюкзака мечницы, с тем чтобы она нашла его уже после ухода.
«Шенли, там фильтры в комнате Рю не забудь заменить. — Написала она короткую записку электронным сообщением нынешнему законному владельцу корабля. — И за второй турелью присматривай, что-то пока у меня нет уверенности в том, что она не подведет. Наводка отклоняется на полградуса каждый третий выстрел. Ну да ты разберешься, ты же гениальный.
(и, подумав, приписала ниже):
PS: Не трогай горшки! Трава растет вниз. Нанотехнология, дак».
«Эй, Конте. Захочешь проиграть свою шляпу, прилетай как-нибудь в гости. И я воспользуюсь старым ангаром, ну, тем, который на холме? Спасибо ) Там, верно, все уже местные растащили. Посмотрю, что можно будет сделать». Эта записка была в пожеванном конверте подоткнута под дверь каюты хромого сравнительно честного предпринимателя. Лин надеялась, что он ее не затопчет и заметит. Хотя надежда была слабая. Но прощаться с Конте лично очень не хотелось: было мало шансов не кинуться ему на шею в приступе сентиментальной нежности к этому суровому джентльмену.
Ведь с Генри-то не удержалась. При прощании на Канаане крепко обняла его, помяв при этом лацкан пиджака, и затребовала обещание обязательно написать, как добрался. Писать самой после такого бурного проявления чувств было уже как-то неловко.
«Скотти, купишь корабль — дай знать. Ты честный человек, и вести с тобой дела в будущем для меня будет истинной наградой. Правда, это далекое будущее. Но все дороги когда-нибудь кончаются». Это сообщение также было отправлено в Кортексе адресату.
К дверям Раида был аккуратно оттащен новенький, ни разу не надеванный бронекостюм, перевязанный розовой ленточкой. Запасной испанцу не помешает, а никакого подходящего письма придумать не удалось.
В конверте, лежавшем на столе медотсека, находился лист бумаги с нарисованной на нем смешной улыбающейся рожицей с лучиками – как в детстве все рисовали солнце. Ничего больше написано не было, кроме слова «спирея». Правда, в конверте что-то было насыпано. Какие-то семена». Лин была уверена, что юный специалист заинтересуется и посадит их в каком-нибудь красивом горшке на Ви. Пускай растет.
Когда все дела на Меридиане были закончены, Лин как-то вечером отнесла на камбуз вилку, взяла свой рюкзак с упакованным разобранным карабином и другими приспособами профессионального убийцы, которые в таком виде могли при определенных допущениях быть транспортированы по территории космопорта, томиком Платона и прочими мелочами ее нехитрой жизни на Ви, заткнула за пояс неразлучный топор, погладила в последний раз переборку Красавчика и незаметно растворилась в сумерках за створками пассажирского шлюза.
Ей плохо удавались прощания.
Х