Meshulik

- У тебя вывих. Давай полечу. Попробую, по крайней мере, - виновато предложил, не надеясь сейчас на качество лечения. Ави оперся руками, вытянул ногу и оживленно забормотал: - Помоги сапог снять. Если поможешь, если можешь. Тут и вправить... тут легко. Это же не... Не, перелома вроде не должно быть. Демон. Перехватило дыхание. Он вспомнил исчезающий в волнах рукав. Демон. - Ну и. Не получится, так палку покрепче найдем. Улыбнулся ободряюще эльфу. Мол, мы прорвемся.

Налетел огненным вихрем, упал на колени рядом, схватил за плечи, заглянул в глаза, утонул в них и прижал к себе большого, тёплого и родного, словно обрёл только что давно потерянное. - Ты жив, - выдохнул куда-то в шею и прижал крепче к себе. Руки сомкнулись на спине, словно ожидали этого объятия уже давно. Словно он снова тонул. Так легко забыть обо всем в потоке, который вынес их на пустынный берег Сегерона. Прошептать, точнее, прохрипеть: - Э... Эли. Цел. Прижаться губами к ненароком подставленному уху, волосам. Куда-то, куда так привычно было прижиматься всего какой-то год назад. Бояться моргнуть, чтобы не исчез. Еще вчера этот год казался ему вечностью. И уже сегодня - незначительно пролетевшим мгновением. Он даже на какие-то минуты позабыл о "Красавчике". Он позабыл! Ветер обдувал затылок. Он чувствовал дыхание рядом, грелся в знакомых объятиях, оживлявших усталые мышцы. Но он все же вспомнил, как ни желал бы, чтобы ничего этого не случилось. Беспокойно пошевелился. - Эли, кто-нибудь еще спасся?

Фанни Историю спасения Фаины Тилани можно было бы изложить в повести. Можно было бы сложить о ней оду. Но правда состояла в том, что ее несло волной и в какой-то момент приложило головой о камень. К счастью, тут же случилась пальма, склонившая крону к воде. И там довольно нелепо выглядящее здесь тело в зеленом тяжелом платье зацепилось за крону, так, что чудом у женщины легкие оказались свободны от воды. Волной ее покачивало у ствола и иногда стукало головой с забавным тихим и довольно звонким стуком.

Аврелий Он загадал, что если выживут, то он... попытается снова. Глупое, безответственное обещание. Наверно, Создателя посмешить. Глядишь - и сохранит им жизни чисто чтобы поиздеваться? Но, видно, старуха-судьба решила, что отмеренного и достаточно. Там, в ночи, погрузившись по плечи в воду, он высматривал Эли. Но волны, плавающее повсюду барахло вперемешку с обломками, вспенивающие чьими-то руками брызги не давали обзора. Его то поднимало на волне, то гнало вниз, в пучину, под гребень, нога касалась рифа, отталкивалась - и снова поднимало вверх, к темному беззвездному небу, которое слилось с морем и словно перекатывало его морской галькой. Чьи-то руки сжались на его тяжелом, намокшем длиннополом кафтане, и цепкое сильное тело начало душить в отчаянных объятиях смерти. Удача, что риф был так близко. Там, внизу, куда они погрузились, в тщетной борьбе за жизнь, сапог смог оттолкнуться, и когда, кашляя и судорожно вдыхая, голова поднялась над волной, рука схватила проплывающий обломок доски. Один удар - и хватка разжалась. Капитан подхватил, перевернул на спину. Утопающий был жив, но больше не пытался взобраться на тиланову шею. Снова огляделся. Пока боролись, их отнесло от разбившейся шлюпки. Вгляделся в мокрое лицо моряка. Очень бледное. Один из помощников штурмана. Подумал, что усталость и тяжелая одежда обернулись паникой. В таком состоянии и хороший пловец мог бы захлебнуться, ну а далеко не все на судне держались на воде уверенно. Придерживая голову несостоявшегося утопленника, он плыл в темноте, обретя заново координаты в пространстве и направление. Пока не понял, что штурманов помощник снов пришел в себя. - Эй, не барахтайся, дыши глубже. Выплывем, - успокаивал хлебающий воду капитан, чувствуя, что в ногах разливается уже холодный свинец. - Ррруки! Руки убери. Не мешай мне! Но человек не унялся. Вывернулся. Агрессивней и хитрее. И на этот раз не было доски. А руки уже не слушались. Два тела погрузились в глубину, окружаемые пузырьками воздуха и испуганными рыбками лагуны. И не было на небе звезд. Только теряющий воздух Тилани увидел вдруг там, наверху, в толще воды пронизывающий зелень просвет. И Андрасте протянула ему руку, улыбаясь своими изумрудного цвета глазами. Песок набился в уши. Отчего казалось, что в голове поселилось значительно больше тараканов, чем обычно, и все они топают по внутренней сфере его черепной коробки и скандируют "Ави, вставай! Ави, вставай! Всё очень плохо!" Припекало шею. Хотелось припечься уже до конца, чтобы раствориться на теплом песочке, но пока еще смутное, идущее откуда-то из солнечного сплетения беспокойство пинало его в виски. Остальное всё, будто после тяжелой лихорадки, ощущалось как погребенное и неживое. Попытка напрячь мышцы вызвала глухой стон. Дал себе поблажку и просто открыл глаза. На нем что, лежит сверху вчерашний парень? Попытался пошевелиться снова. Грузно перевернулся на спину, словно обожравшийся тюлень. Дышать стало легче. Ааа... теперь ясно. Мокрый кафтан так и облеплял его тело. В ноги билась волна, выбросившая у каких-то ящиков. Возможно, вместе с ними. Парня нигде не было. Демон. Глаза наполнились слезами. Не вышло. Николя... "Красавчик"... Эли! Понял, что не давало ему и дальше лежать, сливаясь с ландшафтом. Не осознание утраты. Кафтан пришлось стянуть, иначе он бы не поднялся. Встал на карачки, голову заштормило, но быстро улеглось. Выпрямился на коленях, оглянулся на море... Там, дальше по берегу ему привиделась знакомая фигура. Так ведь не бывает. Подумалось, что это видение, вроде ночной Андрасте. Или это совсем другой эльф? А Тилани себя обманывает. Но хватило сил и на то, чтобы встать, и на то, чтоб, пошатываясь, сделать шаг. И снова завалиться набок, тяжело дыша и наконец-то ощущая тело в полной мере. И боль в колене, которое он, оказывается, вывихнул. Сел на песок, не сводя взгляда с видения. Уже не зная, во что теперь верить.

Он не спал. Не помнил, когда ел и ел ли вообще. Снова была его вахта. Он не помнил, которая уже по счету с тех пор, как они вновь погрузились в бурлящий вихрь бури. Старпом валялся в трюме, уже два часа дрых без задних ног, хоть в такую качку не уснул бы и Дейви. Штурман, кажется, умудрялся спать, повисая на штурвале. Они давно потеряли курс. Об этом, правда, знали только на мостике. Дабы особо экзальтированные пассажиры не шлялись по квартердеку с безумными идеями получить с капитана каких-нибудь компенсаций за то, что их Создатель умом обидел и они сели на этот корабль, перед трапом на мостик стоял (точнее, болтался, ища равновесия, привязанный к рангоуту) вахтенный матрос с приказом всех таких умников тащить в трюм и сажать под замок. Ветер свистел меж голых рей. Все паруса, кроме самых верхних и плоских стакселей со сравнительно небольшой площадью полотна, были убраны. Да и они вызывали у капитана некоторые опасения. Треска обламывающейся стеньги он бы все равно не услыхал за завыванием, свистом рвущих штурвал из рук порывов ветра, за шумом бушующего моря, бросавшего корабль, словно скорлупку. А потом вдруг проснулся старпом и появился на квартердеке, хватаясь за канаты. Подобрался к капитану, спросил, как он. "Что-то не спится", — пожаловался старпом как-то сонно. Тилани усмехнулся только. Неудивительно. — Возьми зелье. — Да не, — отмахнулся Буджардини. — От него голова потом тяжелая. Курс есть? Курса не было. — Николя… Тогда он хотел что-то сказать ему. Важное. Или, может, не совсем. Но отвлекся. Это случилось обыденно. Нет, можно ли сказать о шторме «обыденный»? Наверно, для моряков не такое уж и необычное дело — когда болтанка и не видать ни зги. И тогда это и верно произошло обыденно. Так что капитан не сразу осознал, что это означает лично для него. Сначала его бросило вперед, на штурвал. Как-то нехорошо вздрогнул «Красавчик». И потом только он услышал треск. И даже не борта. Треск раздался где-то над головой. И в море, мелькнув обрывками стакселя, рухнула стеньга фока. А следом накрыл ее уже грот, именно он шумно треснул ровно посередине. Корпус откинуло обратной волной, обнажая риф и таща набирающую воду накренившуюся на левый борт каракку в открытое море. И Николя уже не было рядом. Мелькнул рукав справа по борту. Ави заорал, кто-то кинул спасательный круг, но куда там делся круг — кто его разберет при таком дожде и ветре. Матросы уже спускали на воду шлюпки. И капитан, забыв обо всем, что теперь уже не зависело от него, раздавал команды. Всем наверх. Погрузить всех пассажиров в одну шлюпку, чтобы потом не растерять по берегу. Отрядить с ними Разу и кого еще? Ну вот ты, юнга, давай, лезь. Да не бойся. Риф - здесь. Капитан запомнил, где был риф. А значит, и земля где-то там. Надо только, чтоб хватило удачи. Чтобы плоское дно легкой шлюпки не пробило подводной скалой. Для того сел на руль Раза. Уж он-то сумеет провести лодку так, чтобы уйти в сравнительно спокойное прибрежное море. Пассажиры получили весла. В качестве компенсации за греблю - жизнь. Она нынче стоит очень дорого. Так что работать нужно изо всех сил. Точнее, изо всех, что остались в наличии. После многочасовой помпы и болтанки. А капитан? Ну капитан, как известно, покидает корабль последним. И не по доброте душевной. Так уж заведено. Салаги. Я своего "Красавчика" так просто не брошу. — Ави! Женский крик зазвенел в ушах, пронзил и волны, и шквал. Но шлюпку уже относило прочь от тонущего корабля. И фигура на мостике была почти уже не видна. Он не провожал шлюпку взглядом. Ни рыжую шевелюру, ни темный капюшон эльфа. Вторая шлюпка еще не ушла. И надо было продержаться до тех пор, пока все не спасутся. О более отдаленном будущем он не думал. Миледи Тилани внезапно ощутила, что мир стремительно разрастается и выбрасывает ее прочь из уютной империи, с ее собственности, в холодное, опасное море. С совершенно посторонними людьми! С дикарями! А может быть, одержимыми. И это больше не игра. Все эти «симпатичные антиванцы» и прочие украшения чистых палуб «Красавчика» обернулись чужаками, занимавшими место в ее шлюпке! Ей не досталось весла. Она пробралась к единственному человеку, который внушал хоть какую-то надежду в добрых помыслах, — к безобидному, трусоватому юнге. Сжала его предплечье. И не выпускала до самого берега. Матросы спускались на последнюю шлюпку. Капитан ступил, балансируя, пробрался между сидевшими на веслах на бак... и там встретился со знакомым изумрудным взглядом. Эльф каким-то образом оказался тут, а не отбыл с первым бортом.

Леди Фаину точно удар хватит. Леди Фаина в этот момент сосредоточенно смотрела на то, как помпа откачивает воду, сама с собой соревнуясь, удастся ли повысить напор при следующем качке, или хотя бы не снизить темпа, и думала: "Вот еще пятьсот раз нажму на помпу - и точно перерыв. Вот точно. Пе-ре-рыв!"

Найдя в коридоре, внезапно бездельничающего матроса, дипломат его поманил к себе. И приказал... попросил разлить глинтвейн по питейным емкостям и раздать команде и пассажирам, чтоб те согрелись. Ведь сейчас все заняты и никто не будет собираться в кают-компании или камбузе Матрос посмотрел вслед на Аргуса как на полоумного. Ну ладно, спаивать команду в шторм - это, положим, может, и сойдёт пижону с рук, но где же грог?!! Впрочем, в этой суматохе, пожалуй, найдутся лихие головы, которые нелегально превысят норму, отмеренную коком. Ну а если что, всегда можно указать на пижона.

- Иди, отдохни, пацан, - хлопнул по плечу паренька, который совсем уже обессиленный повис на рычаге помпы. Краем глаза заметил Разу, - «Раза-зараза. Ну что, еще хочешь отведать яблочек?», - кивнул в знак солидарности к общественному труду. Миледи Тилани, шедшая следом за мессиром в шляпе, была уверена, что тот ее не мог не заметить. И пустил себе в напарники Разу. Раза, безусловно, был славным малым, но развлечение обломилось. Она фыркнула и отправилась в противоположный конец трюма, где трудившийся на второй помпе брат с удовольствием принял ее в напарницы. Недоволен чем-то? Покачай помпу. И жизнь заиграет новыми красками.

Эльф вздёрнул брови: - Неужели она совсем безнадёжна? Не думаю что выбросит. Он и не таких на пути истинные возвращал. Как мне говорили. Старпом провел ладонью по контуру штурвала. Крутанул резко. Ветер задул на лоб кудри, спутал. Откидывая мешающие волосы, повторил для непонятливых с то ли деланной, то ли искренней скорбью в голосе: - Говорю же, кризис веры. Вот и удивил он меня потому несказанно, когда согласился господам плату вернуть. Не из-за денег, а уж как-то покорно он вытерпел их упрёки. А мог бы и за борт... А вы-то сами... из прихожан?

- Правда. И не только шлюх, - кивнул да пущей правдоподобности и спросил без всякой иронии: - Вас разве он не исповедовал? - Хех, - старпом уставился в изумрудный невозмутимый взгляд. - Кажется, у капитана затяжной кризис веры. Захихикал и добавил: - Но если миледи Паффери еще раз появится на мостике, боюсь, ему придется исповедовать миледи на правах капитана. Прежде чем приказать выкинуть миледи за борт.

Бутылки, что были укутаны в тряпки остались целы и невредимы. Уже хороший знак. От своих слов посол не отказывался и понес две бутылочки на камбуз. Объяснил коку, что да как делать, какие специи кидать и прочие тонкости. Пусть пока корабль чинят и проводят в порядок, повар займется горячительным напитком. Кок посмотрел на пассажира как на полоумного. Грог же - лучшее и, главное, традиционное пойло на корабле. Но каприз этого антиванца ублажил. Даже не стал ничего делать по-своему. Надо так надо. Лучше не задумываться. Клиент всегда прав.

- Ну да, старые, - немного смутившись подтвердил Элахиль. Кажется старпом "Красавчика" хранил какие-то секреты капитана. Хотел сказать - да не слишком-то он рад, но передумал. - А вы давно ходите вместе, мессир? Старпом снова хихикнул, пожал плечом. - Дак... как год назад семья-то передала ему корабль, так и ходим. Старого-то капитана давно хотели сменить, ему уж по старости пансион в башне полагался. Или где в академии пристроили. Я с того дня даже не вспоминал о нем. Ав.. капитан Тилани везде вхож - и с торговцами свой, и с пиратами. Но не, на Лломерине все ж белая ворона. Слушайте, Анарис, а он... Буджардини наклонился ближе, чтобы никто не дай бог не услышал. - А правду мне там говорили, будто он всех лломеринских шлюх, в бытность свою капелланом, исповедовал?

Энцо всё еще разглядывал юную госпожу, примечая её кокетливо вздернутый носик и грациозность осанки, когда к нему обратился капитан. Сразу глаз не отвел, прежде бесстыдно ощупал фигурку миледи. Хороша чертовка! А ведь и, правда, чертовка. С первого взгляда видно. Как легко и умело её тонкие благородные пальчики орудовали боевым посохом – и так закрутят и этак. А что же еще умеют эти милые пальчики? Ничто так не повышает настроение в морском круизе, как чье-то внимание, находящееся за границей контакта. Намек и воображение. Пища для прилива крови к щекам. - Темнеет быстро. Помогите матросам управиться с помпой. - Как скажете, капитан, - отозвался мужчина, лениво сдвигаясь с облюбованного местечка. Пылающий взгляд еще разок оставил свой след на стройных ножках обладательницы огненно-рыжей копны волос. И Энцо зашагал в трюм. Обладательница огненно-рыжей копны волос улыбнулась капитану и пошагала туда же, расценив предложение как относящееся ко всем. Спасение утопающих дело рук самих утопающих. Да и качать помпу в такой приятной компании, как говорится, и супруге будущего магистра приятно. - Как думаете, мессир, хватит того что осталось ещё на один шторм? - спросил он, переводя взгляд на рваные паруса, которые сейчас стягивали, чтобы заменить на запасной комплект. - И куда мы выйдем? Далеко от Алама? Буджардини было не менее любопытно пообщаться с эльфом, которого лично размещал капитан корабля. Кое-что он слышал от Тилани, за год-то мотаний по морям они о многом успели поделиться друг с другом. Но делать выводы старпом не торопился, оставляя домыслы тем, кому не важны узы дружбы. - Анарис... Ну да. - Он указал эльфу туда, где тьма скрывала горизонт. - Там шторм, и нам через него нужно пройти. Ну да мы только такой же миновали, так что теперь-то что, прорвемся. Да и паруса побережем, на стакселях спокойно без радикальных мер доберемся, вот увидишь. Нам было главное не налететь на остров. Мы не налетели. Пираты уже не страшны. Так что хватит. Не боись. Только придется причаливать севернее. И либо пережидать шторм, либо добираться в Алам по берегу. Так-то... поглядим, может, и переждем в спокойном месте. К тому же в такой теплой компании. Мессир Буджардини хихикнул, припоминая только что разразившийся драматичный диалог. - Кажется, вы с капитаном старые знакомые. Он вроде был рад тебя видеть. Небось время пролетит и не без пользы. Ну, я имею в виду, что не придется скучать в трюме... Буджардини смутно понимал, что выражается как-то все двусмысленней и двусмысленней. Или ему одному так казалось? Он умолк и широко улыбнулся эльфу. - Э... а я Николя.

- Да, капитан, - даже не пытаясь скрыть разочарования, плотник ушёл в трюм. Главное ведь не изменилось - "Красавчику" всё ещё был нужен заботливый уход. Как-нибудь в спокойном рейсе он с удовольствием поговорит по душам с плотником. Но нынче было не время для душеизлияний. Хотя живейший интерес миледи Антуанетт к этой его нематериальной составляющей начинал беспокоить. Впрочем, ему не было никакого дела до мнения, которое сложилось у кого бы то ни было о его поступках, тем более не только не совершенных, но даже не высказанных в качестве намерения. Если же миледи была охота спорить с его матросами, то капитан тут был бессилен помочь ей. Он передал штурвал Буджардини и отправился качать помпу.

Фанни Энцо с интересом наблюдала за сценой, не собираясь пока встревать.Запал, предвкушаемой им битвы, потух, и высечь новую искру могла разве что прямая угроза. Однако, кто-то другой явно сейчас воспылал, время от времени стараясь прожечь в его куртке дырку. Мужчина покосился на юную рыжую леди и встретился с нею глазами. Миледи легко выдержала этот взгляд, и легкая улыбка скользнула по губам. после чего миледи, конечно же, уставилась вдаль, где совершенно ничего не могло бы привлечь внимание в сгущающихся сумерках.

- Мессир, вы готовы рискнуть жизнями своих верных людей, чтоб вразумить разбойников? Скольких бравых матросов они убьет прежде, чем сдадутся? - А вот сейчас и узнаем, - пообещал мессир Тилани, шагая к борту. - Предложить им выкупить жизнь работой на "Красавчике" у нас языки-то не отсохнут, миледи, - теперь уже мягкая улыбка досталась госпоже, которая журила и журила капитана. - К тому же, у "Красавчика" вон какие защитники есть. Не пропадём. Капитан только хмыкнул. Или не выкупить. Где-то там, в другом море, ходил другой корабль. И, может быть, когда-нибудь и им кто-то предложит последний шанс на спасение. Правда... вряд ли капитан того корабля пойдет на сделку, которую сейчас готов был предложить такой непостоянный капитан Тилани. Но и не предлагать он не желал. - Мгновение назад вы неистово и немилосердно желали вспороть брюхо этим, как вы сказали, терпящим бедствие… бедолагам, надо полагать? Мессир, какие ветра треплют паруса вашей души, меняя направление, мне невдомек. Но я совершенно точно знаю, за что платила. За прибытие на Сегерон целой, невредимой и в срок. - В срок мы уже не прибудем, - оповестил капитан миледи Антуанетт, - А насчет целости зависит теперь от крепости нашего борта и последнего комплекта парусов. Дальше идти, не заделав пробоину, нельзя. Беспокойно оглядел то, что в темнеющем пространстве можно было бы принять за горизонт. Капитан открыл рот, зная, что он скажет им. Он скажет: "Эй вы, паршивые дети Бездны! К вам обращаюсь я, капитан Тилани. Десять человек, которые пожелают сдаться на милость Тевинтерской империи, я приму на свой борт, если они первыми доберутся вплавь до моего корабля! И поторопитесь". Первыми доберутся самые сильные. Остальным придется выбираться самостоятельно. Он лишит оставшихся людей десятерых самых сильных членов команды. а значит, шанса, быть может, каким-то чудом выжить. Желал бы он такого тому, далекому кораблю? Капитан открыл рот. И закрыл его. Поглядел на шхуны. Не вышло им сразиться в бою. Так пускай Дейви их либо спасет, либо погубит. Он поглядел на типа в шляпе. Вот кто был прав. - Темнеет быстро. Помогите матросам управиться с помпой. Раза, займись пробоиной. Те, кто устал, лучше отдохните сейчас. Впереди тяжелая вахта. Отсалютовал миледи Антуанетт. Оставалось ли у них самих время, чтобы починиться, Тилани предсказать с уверенностью не мог.

Грузно спрыгнул на палубу, снял и встряхнул шляпу, избавляясь от мелких капель влаги на полях. Одежда из кожи почти не мокнет, а вот темные вихры мужчины, не смотря на головной убор, свисали теперь мокрыми сосульками и липли к щекам. Он запустил пятерню в волосы, взъерошил, вытряхивая оттуда снопы брызг. Миледи Тилани восхищенно вздохнула, узнавая в красавце в шляпе другого красавца, того, босого, который так элегантно стоял на палубе. А потом куда-то пропал. В глубине души у Фанни зародилось сожаление о том, что она слишком поспешно отказалась от, возможно, великолепного зрелища, как этот определенно умеющий показать себя в бою мужчина фехтует. Что поделать. Красота требует жертв, на которые им тут лучше не идти. Фаина задумчиво потерла посох, проверяя, не повредился ли он во время шторма. - А знаете, я платила за этот рей не для того, чтобы меня здесь сначала ограбили, а потом убили. Может вы, мессир Тилани, начнете, наконец, думать о пассажирах, а не только о своих личных проблемах? - Миледи, в том случае вы не знали, за что платили, - возразил капитан, знававший пассажиров из знати, которые готовы были предъявлять ему претензии за любое происшествие в море, от которых, как известно, и Создатель не убережет. - Садясь на этот корабль, вы вверяли свою жизнь на мое попечение. Но это не означает, что я откажу в милосердии терпящим бедствие. Если они, конечно, пожелают принять милосердие из моих рук, ибо оно так же будет окружено суровыми условиями подчинения моей воле.

Пока кто-то радовался тому, что сражение откладывается на неопределенное время, другие, распалясь, наседали: - Капитааан! Давай отплатим этим мерзавцам! Дай отправить их в Бездну собственноручно! Закончим дело! - Закончим, когда другие дела будут в порядке, - пытался обратить Тилани энергию особо горячих голов команды в другое русле. - Айда борт заделывать! Шторм еще не кончился! - Да мы щас разберем им шхуны по досочкам, пускай сами нам борт чинят, демоновы объедки! Капитан задумался. Шхунам и правда грозило в ближайшем будущем пойти ко дну. Ну а раз честного боя не вышло, может... Он с тревогой оглядел пространство относительного спокойствия. Не подойти ли ближе и не предложить тем, кто сдастся, спасение? Хотя в порту их, возможно, и ожидала виселица.

Пыл капитана поугас. Он оглядел своих людей. Команда, те, кто не был занят сейчас восстановлением корпуса, ожидали приказа, но видно было, что, как и Разе, им не по сердцу устраивать резню. Да и пассажиры в большинстве своем приводили здравые доводы против. Да и Тилани не был кровожаден. Все как-то совпало. Краем глаза заметил огненный клинок того, о ком радовался, что тот до сих пор цел и невредим. - Ладно, мабари с ними, - решил, возвращая клинок назад. - Силы сбережем. И уже своей команде: - По местам, ребята!

- Капитан, одумайтесь! - воззвала она к благоразумию мессира Тилани, - Мы сражались не за то, чтобы победить, а чтобы остаться в живых! Не испытывайте судьбу, когда она дает нам верный шанс на спасение. Нам надо уходить, пока еще можем. - А как же другие корабли? Сколько их они еще потопят? - обратился капитан к антиванке. - Она права, - поддержала Фаина миледи Антуанетт. - Шторм сделает за нас это дело. Им не выбраться на шхунах.

Они не стали перекладывать всё на помощников. Встали рядом, каждый за арбалет. Те самые, какие были и на борту у "Неспокойного". Тилани тогда еще их приметил и выпросил чертеж у Азара Тревора. Хороший был мужик. Но пропал куда-то. Поговаривали, что ушел на восток. Как не раз и грозился. Те самые арбалеты. Переглянулись только. На удачу. Синхронно взвели. Николя Буджардини в очередной раз сменил веселье на суровую сосредоточенность. С его холерическим нравом было сложно выцеливать, терпеливо ждать, когда шхуна повернется удобным бортом. Но и у капитана, который был поспокойней, все еще не улеглось возбуждение после шторма. - Демон. Ну ничего, - бормотал старпом, заряжая новой аршинной стрелой с тяжелым острием. - Флагман не пошел. Слышь, капитан? А с этими вот увидишь, справимся. Гляди, у того вон, левого, бизань заклинило. Миледи, Фанни, сможете перебить шкот бизани? - Как прикажете, мессир Буджардини. Ави показалось, что сестрица и в этой смертельно опасной ситуации по-прежнему развлекается, чувствуя себя уверенно. будто все понарошку. Будто не веря в собственную уязвимость. До чего же пропитана этим имперским высокомерием. Девочка из хорошей семьи, которой всю жизнь внушали, что она сверхчеловек. Ну пусть на троечку... и все же часть, плоть от плоти Тевинтера. Впрочем, потрепанному шкоту бизани было немного нужно, и слабого заряда посоха хватило, чтобы сделать шхуну менее маневренной. "Красавчик" вновь вздрогнул. Пробили борт. Капитан невольно зарычал, заправляя новую стрелу. - Ничего, ничего, - заело скалящегося старпома, - справимся. Повезло, что много магов. А уж этот, Аргус который, вот уж бесценный бомбардир. Только хватай молнии. Громко хохотали всякий раз, наблюдая, как подпрыгивают ошпаренные огненными шарами пираты. Хищно выцеливали и старались пробить туда же, куда отправляли снаряды трудившиеся рядом мессир Фейн и верный Раза. И тот, в шляпе. Очень кстати возник откуда-то из недр трюма. И кто-то еще... Когда шхуны прекратили сопротивление, а команды их были заняты вычерпыванием прибывающей воды, мессир Тилани с победным кличем бросил арбалет и, выхватив свой заговоренный меч из ножен, упиваясь чувством приближающегося рубилова, крикнул своей команде и всем тем, кто помогал одержать победу на море, кто был достоин рядом с капитаном принять сражение в рукопашной, дать ножам и мечам упиться кровью побежденных: - На абордаж!

На какое-то время капитан расслабился, отвлекся. Думая, что преследователи не решились, что им дали передышку, что опасность позади... А марсовых, естественно, на марсе не было, иначе бы оттуда всех давно бы сдуло штормом... Но пока рука дружески поддерживала развеселого старпома, взгляд снова украдкой искал эльфа. - К баллистам! Штурман, к штурвалу, - Тилани неожиданно собрался, развернулся к парусу, возникшему за кормой. Буджардини проследил за направлением его взгляда... И вновь посыпались команды, известившие о том, что боя теперь уже не миновать. И так просто паруса не поднять и не уйти. Тем более что часть команды до сих пор откачивала воду, а другая - латала повреждения после только пережитой бури. - Кто-нибудь, к орудиям! ...

Полчаса спустя после команды "Руби" Слабо поднял вверх подрагивающую от напряжения руку и помаячил на мостик, подняв большой палец вверх - мол, с победой вас, кэп. Вернее с её первой частью. Затишье. Надолго ли? И все же. Передышка. Огляделся. Все ли на месте. Вроде... Эли. Тут. Все тут. Облегчение и надежда. Да демон, ну и рейс. Отер лицо. Улыбнулся эльфу, неловко поднял руку в ответ. Сзади навалились, обхватили со смехом, отвлекли. Предплечье тяжело легло на шею, когда старпом, окрыленный удачей, готов был всех обнимать, и конечно, первым делом своего капитана. - На ну тебя, Николя, еще ничего не к... - Как мы их, а? Видал? - дурачился Буджардини, рискуя придушить на радостях. Между шлюпками удержаться было проще. Мокрая с ног до головы тевинтерка уже сожалела, что не спряталась в трюме. Оттуда доносились звуки помпы. Матросы откачивали воду.

Мессир Вирен слишком лестно думал о капитане. Изначально Тилани был полон решимости навалять проходимцам. О пиратах вообще ходит много слухов. И чуть ли не самый живучий миф, касающийся морских разбойников, — это их непобедимость. На этом мифе выезжают даже самые завалящие команды пьяниц и засранцев, севших на прогнившую посудину и возомнивших себя вдруг корсарами. Прицепить над стеньгой флаг побольше, сделать рожи пострашнее — и добыча уже парализована страхом от своих собственных историй, услышанных в портовом борделе. Но эти корабли были отлично экипированы. И только оценив их оснащение, Тилани понял, что первый удар тут останется за противником. «Красавчик» не выйдет из боя целым. А это значит, что есть риск, даже если абордаж пиратам не удастся, остаться на обездвиженном корабле посреди моря и с надвигающимся штормом за спиной. А для захвата чужого корабля сил у них точно не хватит. Мало бойцов. Да и магов. Тут опытом бывший пират мог смело поделиться со всеми, желающими обсудить текущее положение дел. Но таковых не было. — Капитан, грот не выдержит, надо… Приготовиться брать рифов на гроте! – заорал вдруг уже отхохотавшийся старпом, возникнув за плечом сражающегося со штурвалом капитана. — Отставить брать рифы, — заорал вслед капитан и чуть не упустил проклятый рычаг. — Не снижаем скорости, иначе пушка достанет. Возьми лучше руль. Они оба невольно оглянулись назад. Их медленно, но настигали. И неминуемо они получат в борт, стоит спустить хоть один стаксель. — Будем рубить. Позже. Когда уже… Кто на палубе, держитесь, кто не хочет, чтобы смыло волной, спускайтесь в трюм или вяжитесь к рангоуту! А миледи любовалась искусством магического боя. Когда вслед за огнем рвунула молния, а после… ооо, после стая виспов облепила одну их шхун… Она оглянулась узнать, кто же так изысканно управляет ими… Но обзор заслонила высокая фигура брата, поддержавшая пошатнувшуюся и ухватившуюся за борт магессу. — Иди в трюм. Ты сделала здесь, что могла. — А сам? — Не время спорить, миледи, приказ капитана. Фанни отступила, кажется, не слишком убежденная этим лаконичным аргументом. А Тилани разглядывал своего противника, ожидая, что те вот-вот повернут. Не захотят влетать в шторм. Побоятся. Отступят. Но они шли и только набирали скорость. Как и "Красавчик". Раздался треск. Пока еще предтеча будущих потерь. На вантах приготовились рубить канаты. Лучше терять паруса, чем скорость. Ветер усиливался, их гнало в эпицентр. Шквал и водяная взвесь заслоняла их от обзора преследователей. Мир скукоживался и темнел. И наконец, послышалось: "Руби!" На гроте со зловещим свистом забились концы канатов и обрывки парусины.

Миледи не видела никого и ничего. Она была на квартердеке у самого края, там, где корабль оставлял широкий след, мгновенно поглощаемый волнами, и куда с наибольшей вероятностью могли долететь не долетевшие до мачт снаряды. Для устойчивости уперлась коленями, ногами, чем там могла, в фальшборт, едва ли не нависнув над уносящейся из-под кормы стихией. Вбирая в ладонях маготок, сжимая скупо пульсирующую невидимую сферу пока еще бесформенной иллюзии, вытягивающей из нее, хвала Создателю, нетронутую созидательную мощь. Отдвая, получаешь. Воистину. С ее природным даром получать, не отдавая, созидание и иллюзии приводили к балансу то немногое, что досталось ей, и чего даже и ей было маловато. И потому она всю жизнь полагала себя в долгу у брата, которому не отмерили дара вовсе. Черпала сейчас из любви и желания воздать. Компенсировать. Привести к новому равновесию. Растворяя магию тонким слоем по кормовой части. Ткала парус за парусом, не торопясь, не обращая внимания на то, что склонялась над бездной всё ниже... - Милдеди, Фаина, стой! Мессир Буджардини схватил ее за пояс в тот момент, когда подошва ботинка проскользнула по влажной доске палубы, а корпус корабля, как на зло, накренился назад. - К демону иди! Голос магессы осип от низких звуков заклинаний. От гнева и невозможности отвлечься, прервать творение. - Фанни, прошу вас. Они далеко. Еще слишком... Магическая молния, огонь, отправленные в сторону преследователей, уже сделали свое дело и можно было попытаться ускользнуть. - Пусти... Она уже не держалась. Ее держал старпом. Когда на выдохе, устрашающе долго миледи простонала последние слова своей иллюзии и отпустила ее, падая назад вместе со своим спасителем. "Красавчик" продолжал бегство. А образ его кормы с призрачными парусами медленно дрейфовал следом, сохраняя инерцию, но уже не подгоняемый ветром. Ненадолго он мог бы обмануть катапульты преследователей. Николя Буджардини обернулся и с изумлением наблюдал с изнанки удаляющуюся корму собственного корабля, по прежнему прижимая молодую женщину в палубе. - Слезь с меня, - попросила магесса, уже без гнева. - Ты портишь мою репутацию. Ветер дул, паруса надувались. Их преследовали пиратские головорезы. А Фаину вдруг разобрал хохот. И мессира Буджардини тоже.