Meshulik

Картина не была бы полной, если бы, словно в ответ на обращенные неведомому божеству слова, откуда-то не зазвучала тихая музыка и комната не наполнилась бы шепотом, слова которого вполне могли бы сойти за чью-то молитву. Только вот язык вряд ли был известен хотя бы одному из двоих магистров. ______________ на определение языка нужно прокинуть науку.

- Мы скоро будем. Осторожней там. Негабаритный капитан тяжело спрыгнул с буровой. Стил самортизировал падение, которое длилось куда как меньше, чем восхождение. Он последовал за Максом. На душе тоже стало сразу как-то не до фривольностей.

Кевин - Проблемы, капитан? - Ну из хороших новостей - кажется, я нашел у "Бади" клитор. Из плохих - не стал скромничать капитан, - я фиговый любовник. Стоя на коленях на крыше, он вновь запрокинул голову и поглядел в уходящий во тьму тоннель. - Как нам вас достать-то? - спросил то ли у меланхолично работающих этажом выше механизмов, то ли самого себя.

- На связи, - отозвался далёкий голос горного мастера. - Мы скоро закончим. Кевин промолчал скептически пошевелив бровями. Он уже не был бы в этом так уверен. - Черт, - красноречиво послышалось в комме, и капитан с досадой вздохнул.

Анна Мисс Раптис расположилась в кресле водителя трамвая буровой со всеми возможными удобствами. Разве что чашечки кофе не хватало. На пульте она могла наблюдать передвижения разведчиков, а ноги вальяжно взгромоздила на подлокотник соседнего кресла. Все переговоры, доступные по общему каналу, были доступны и ей. Так чего зря стаптывать подошвы? Кабину все покинули. Разве что не совсем было понятно, где Беатрис, но с ней у Раптис не особенно складывалось общение, да и, возможно, та уже отправилась чинить стилсьют. Чтобы заглянуть за спинку кресла и убедиться, что это так, требовалось снять ноги с подлокотника. А она только что так удобно устроилась. Она уже было хотела начать разговор наудачу... - Позвольте предложить вам чашечку кофе, - послышалось внезапно настолько, что ноги снялись сами, и безопасность чуть не подскочила в кресле, когда чашечка с кофе - как мисс Раптис и любила, маленькая и убойная порция, - материализовалась совсем рядом вместе с избегаемым ею объектом с андрогинным и совершенно в его духе доброжелательным лицом. - А... - бежать было поздно, она снова откинулась в кресле. Указала на место, где находился динамик комма. - Спасибо. Но в любую минуту может понадобиться наша помощь. - Я знаю, - кивнул Чен, потупив взгляд долу. - Знаете? А что вы вообще уже знаете? Вы разговаривали с кем-нибудь? Актер кабуки молча покачал головой. Но он провел среди них три дня. И умел слушать. Достаточно. - У меня есть вопросы... Кевин Не выходило. Он высунул язык от усилия, сконцентрировался на "пимпочке", но проклятый луч не пробивал на необходимое расстояние и не цеплял сигнал работавших на четырнадцатом роботов. Он бы вспотел, но стил регулировал водообмен. В конце концов раздражение заставило на время отступить и расслабить плечо. Времени было у них еще много, так что вторая попытка не требовала спешки. Прислушался к переговорам по комму. - Да, друзья, лучше разделитесь. Если что - отступайте. Мы постараемся как можно скорей прибыть с поддержкой... ...Сказал он, сидя на крыше "Бади" и иронично приподнял бровь, дивясь собственному легкомыслию. Глянул вниз. Прыгать будет высоко. Ну да никто пока на помощь и не звал. Спустя пару минут капитан вновь приступил к наведению...

- Я тоже. На месте, - отозвался Макс, освещая место куда пришёлся основной удар при падении, - Легко отделались. Пара лишних шрамов на броне. Замкнувшие платы поменять, расплавленные контакты подчистить изнутри и можно бурить дальше. Слава тебе, марсова удача, благоволящая двинутым на всю голову землянам, решившимся сунуться в древнюю утробу грозной планеты! Кевин склонился над кожухом, за которым скрывалась искомая панель. Нащупал запорные механизмы, погрузил пальцы в перчатках под кожух, надавил, панель поднялась, засветившись в холодной полутьме зеленоватой аурой. В основании панели обнаружилась небольшая полукруглая выпуклость. Видимо, с ее помощью и требовалось направлять луч. «Пимпочка», - сказал бы младший Кевин. У старшего имелись и другие аналогии, но проще работу это не делало. Не после трех суток непрерывной вибрации и карабканья по буровой. В ушах все еще стоял фантомный гул, в конечностях – фантомная нечеткость. - Ну ладно, дамочка, - подбодрил буровую капитан и положил ладонь в перчатке на выпуклость. Чувствительный механизм подался и отвел луч чуть в сторону от стартового положения. Брук выдохнул и принялся наводить, время от времени изменяя мощность и фокусировку на панели…

- Боитесь капитан отпускать меня одного на свидание с Большой дамой? - раздался тихий смешок в шлемофоне. Дамой. Капитан вообразил картину, когда, пока Макс уединяется с буровой, сам Брук ее собирается... оседлать. Рассмеялся: - Вот теперь и правда боюсь. Будь осторожней. Дамы любят таких пухленьких белобрысых котят. Похлопал того по плечу. — Ладно. Удачи нам обоим. Сейчас он знал, что справится сам. Пригляделся к опорам буровой. Ухватился за выступ брони, уперся подошвой стила, подтянулся… Перчатка соскользнула, и он едва устоял на ногах, приземлившись. Чертыхнулся (про себя). Не часто, верно, приходилось местным работягам забираться на крышу своего авангарда. Может, иначе они бы подумали наварить поверху хоть скобы какие-нибудь… Скоба нашлась. Наверно, Макс о ней и говорил, но для капитана тут все было вновинку. Подъем пошел споро. За скобой удобный выступ слегка отогнутой обшивки – спецом для таких вот непредвиденных случаев… От гордости за самого себя такого умного нога сорвалась, и кэп поехал вниз, в последний момент все же ухватившись где-то по пути за одну из скоб. Надеялся, что Макс уже не наблюдает за его пируэтами. А то фейспалм в стиле тоже – тот еще аттракцион. Тяжело пыхтя, добрался, наконец, до верха. - Я на месте, - на всякий случай утешил оставленного с дамой возлюбленного. - Как у тебя?

Кевин Чтобы поглядеть туда, куда указывал Макс, пришлось аж прогнуться – так сильно шлем не запрокидывался. Присвистнул. — Ну и дыра. Нда… хорошо бы их не потерять. Они вертикально вниз-то пролезут? Может, составишь мне компанию? Как тогда на подлодке. Когда Макса пришлось тащить буквально на закорках. Ну да сейчас всё казалось куда как проще. Поплевать на ладони, правда, не вышло бы.

Анна Мисс Раптис благоразумно осталась в кабине. Наружу ее не слишком-то тянуло. Ну а от разговоров Джины ей было слишком смешно, чтобы делиться с окружающими соображениями по поводу их не слишком завидного положения - оно же оглушительный успех путешествия. Провалиться под землю в железной консервной банке, оснащенной самым большим в мире консервным ножом, - и пытаться не расхохотаться. Безопасность закатила глаза и уселась в одно из освободившихся кресел. Так-так-так. И что тут у нас... Чен Самообладание и сильный дух обычно проявляются в простых вещах. Йошинори сосредоточенно ел, тщательно пережевывая пищу, пока окружающие перемещались туда-сюда и решали судьбы мира. Кевин - Добро пожаловать на 15 горизонт, друзья. Этого момента я ждал три года. Здесь что-то есть. Нам нужно выяснить что. Отступать теперь точно поздно, - взгляд в сторону Кевина, мягкая улыбка, - Пошли, капитан. У нас много работы. Брук кивнул. У него не было сомнений насчет своего выбора. А в советах и присмотре никто больше особенно не нуждался. Теперь у них у всех здесь было полно работы. А если пока так им не казалось, то наверняка это лишь пока.

- Я помогу тебе с осмотром буровой, - вызвался капитан, убедившись, что все живы-здоровы. Новость, что и машина, судя по всему, не развалилась, вызвала вздох облегчения.

Чен - Возьми еще один, - ободряюще похлопала она Чена по спине, - Никто не заметит. Если что, скажем, что это Ричард. Держу пари, он сам не вспомнит. Чен хлопнул глазами на добродушную повелительницу единорогов, вдруг хихикнул и кивнул. Провел тыльной стороной ладони по своему рту. Он давно был голоден, а сейчас возможность поесть представилась прекрасная. И ведь никому не было дела до того, что он уронил еду на пол. - Да. Направился к гидратору, кивнув снова. - Спасибо. Мне казалось, очистка буровой производится автоматическая. Надо было выкинуть из головы мысли о прописавшемся под столом монстре из желе. - Жаль, что шахтеры не держат на буровой домашних животных. Уставился на кубики сублиматов. - Им была бы добыча.

Кевин подался следом. Туда же направлялась с нижнего уровня Раптис. Оба отчего-то полагали, что без их присутствия в кабине буровой кворума не состоится. И только Чен, налюбовавшись на безнадежно погибший обед, поднял растерянный взор на Джину, оперся о столешницу и, тяжело дыша, переждал, когда мимо пронесутся все желающие вступить в клуб спасения буровой. Он решительно ничего не понимал в этом. Но был определенный плюс в случившемся: вибрация внезапно прекратилась.

Она почти обрадовалась, когда услыхала среди грохота шум от посыпавшихся с полок запчастей. Ну вот, подумалось мисс Раптис, опять занятие на оставшиеся два дня... Не придав значения тряске, мисс безопасность сбалансировала на рефлексах опытного танцора и осталась на ногах. И всё же что случилось? Чен Йошинори нес тарелку с желеобразным творением гидратора к столу. В бесконечную тряску из всех блюд это создавало меньше всего проблем. Он успел ухватиться за переборку и устоял на ногах. Чего нельзя было сказать о пудинге, сбежавшем от него под стол. Удивленный актер заглянул туда следом, будто там прятался источник аварии. Кевин машинально сильнее сжал Макса в объятиях, чтобы тот не выпал-таки из ниши... И мгновением позже чуть сам его оттуда не вытолкал, пытаясь выбраться и выяснить, что происходит.

Кевин - О чём? - еле слышный, полусонный шепот около уха Кевина. Словно они уже все здесь, сцеловывает каждый, устраивает сонного поудобнее, ведет неспешный рассказ о том, как встретил его и навеки пропал. И путается нещадно в датах и событиях. Это все не важно. Макс едва ли вслушивается, но слышит, убаюканный, "Люблю тебя", и что-то про сон и покой и красоту, на которую мог бы любоваться всю "ночь" до следующей смены.

Анна В тесном пространстве буровой трудно было разминуться, но если бы было невозможно, она бы уже сошла. Где-нибудь на полустанке. Три дня технически шли как второй, третий и четвертый. И к четвертому мисс Раптис обрела себя все в том же танце, что и в первый день, — танце нескончаемом, как это, чтоп его, бурение. Пожалуй, в этом танце появилась легкость, прозрачность крыла феи, пропускающей жизненные токи, завтраки, обеды, обстоятельные разговоры, ужины, - сквозь легкую, незначительную кисею случайных улыбок и брошенных взглядов – порой в проем двери склада. Но так много дел было все эти три дня, так много. Ох, и не переделать все дела. Безопасность не приобщилась к управлению бурением, но ее часто можно было повстречать в кабине, где любознательная корпоратка наблюдала за деятельностью допущенных к святая святых техников. Она успевала и пообщаться, и приобщиться к единорожьим бегам, и рассортировать в очередной раз пайки, разобрать сваленные в кучу в одном из нижних помещений неновые запчасти от диггеров. Ее редко можно было повстречать в жилом отсеке. Да и то она все куда-то спешила.

- Я ел, - шахтёрский нос нетерпеливо потёрся о нос правопорядка, - Прошлый раз. Какую-то дрянь в зелёной упаковке. По вкусу вроде каша. Но не она. Сладкая тарелка соплей. Ты случайно не знаешь что внутри зелёных упаковок? Касался губами осторожно, закатив глаза в задумчивости приговаривал: - Яблочное желе... мусс из киви... я проверю, что там. Поудобнее угнездился в своем тесном, но теперь таком уютном углу, просунул руку под шахтерский стил, позволяя Максу не рисковать выпасть при неловком движении. - Потом. А пока неспешное безвременье и тихий шепот. - Я ведь, кажется говорил тебе? Тысячу раз говорил о своей любви. Чем дальше они вгрызались в каменную целину, тем меньше его беспокоили люди вокруг. Словно он сам обрастал каменной кожей. И тем сильнее он врастал мыслями, жизнью, ощущениями в того, кто направлял их путь, прокладывая план проходки буровой.

Пластиковый табурет прошуршал ножками по металлическому полу и остановился у ниши. Он уселся рядом, сложил руки на капитанское плечо, склонил голову, прижимаясь лбом к виску, и прикрыл глаза. Некоторое время царило молчание, хотя дыхание изменилось. Но лежащему в нише не требовалось даже открывать глаза, чтобы понять, кто приютился на его плече утомленным птенцом. - Ложись рядом, я подвинусь, - шепот, наконец, прервал неизвестно сколько тянувшееся мгновение полузабытья, глубокого погружения в его присутствие, - поешь попозже. Наверняка шахтовый мастер был голоден, но сейчас ему нужно было другое.

Тогда, когда она лежала в нише, прислушиваясь к тихому голосу Чена, повествующего о своих мытарствах, ей казалось, что навалившаяся вдруг бессонница — следствие эйфории из-за того поцелуя. Разумеется, ей любопытно, что там приключалось с бедным актером, но не спится ей не потому. И мурашки по коже пробегают не от его профессионально поставленного голоса «бедной, но достойной пастушки», как про себя обозвала этот голосок безопасность, а от того, другого, оставшегося на кухне. Фьюри ее волновал. И это было знакомо и приятно. Странно баюкало и хотелось свернуться клубочком, обхватив покрепче подушку. А это вот, что творилось тут же, в чуть ли не в соседней нише, было совершенно неприятно и незнакомо. И при этом казалось, что там притаилась еще одна аномалия, притягивающая и опасная. И совсем уж неприятно сотворилось, когда буровая вновь принялась за дело. Зубы запели музыку сфер, мозг тихо загудел в такт вгрызающейся в камень «Бади». И Анна поняла, что не сомкнет больше глаз. Но и подняться уже духу не хватило. Скорей бы утро, когда всё вновь станет волнующе щемящим... Ночь эта показалась очень длинной. Не только лишь ей. Осознание того, что здесь, где-то рядом творится нечто ужасное, что ожидает уничтожения, что все эти люди здесь по какой-то мрачной причине, тревожило и не давало уснуть и Чену. Он опасался расспрашивать, прекрасно зная как никто, что многия знания есть многия печали и что он все равно все узнает, и это все же не спасет тут никого. Думал ли он о ней? Кто их знает, этих актеров кабуки. Он бы не признался, не подал бы знака. Лишь несколько смиренных вздохов и темные круги под глазами, которые не сомкнул до утра. А может, проклятая буровая не дала спать и ему? Кевин Брук спал, как убитый. Первые полчаса, до запуска буровой, обернулись и для Кевина адом. Тихим, локальным, заперевшим его в клетку одиночества, от которого впору было бы напиться, но даже если бы нашлось чем, в стиле было бы недостижимо. Да и не с кем. Так уж случилось, что единственный близкий ему человек меньше всего должен был ведать о его состоянии. Никто более не стал не только другом капитану, но и не допускал, по всей видимости, что кроме устава у военных имеется еще вполне человеческая душа, полная сомнений. От него ждали коварства, помощи, приказов, агрессии, решительности или даже безответственности, - всего того, что видят в человеке, когда не видят его самого. Он ничего не мог бы изменить в будущем сейчас, и это его изводило. Работающие механизмы «Бади» облегчили эти душевные мучения, подменив их реальным резонансом от бура, буквально выносящего мозг, мешающего думать. И не прошло и четверти часа, как капитан Брук, на зависть как минимум двоих ночующих неподалеку, отрубился безо всяких сновидений.

Чен - Истинный философ скорей увидит свою судьбу на дне простой глиняной чаши, Бернхарт-шифу, - улыбнулся Рику информатор и, прикрыв указательным пальцем внешний край чаши, дабы демоны не узрели раскрытые уста, сделал глоток. Благодарно кивнул. - Так и зовут. И вы зовите так же. Не то чтобы Чен часто заводил друзей, но сейчас он видел в Рике именно друга, который принял участие в его судьбе и протянул руку просто для того, чтобы угостить чаем и побеседовать о чем угодно. Он учтиво оставил за невидимыми стенами все сомнения и огорчения последних дней. Слово за словом, бывший шифу негромко поведал приветливому копателю о том, как Опера довольно быстро заподозрила о подозрительно недостаточной информированности их штатным информатором, как расправа была коротка и стремительно понизила статус мистера Чена до раба в забое у "Молотов" (что, кстати, не являлось для Марса таким уж редким витком карьеры), как ему удалось, воспользовавшись собственными сведениями, хоть и без помощи, конечно, изъятого у него экзо, улизнуть, и как шахтеры, повстречав Чена, измученного и уставшего, облаченного в бандитский стил, явно что-то не договаривающего, решили запереть того на буровой до дальнейших разбирательств.

Кевин Он мотнул головой и ласково улыбнулся. Хватит чувствовать себя виноватый хотя бы передо мной. Так и глядел бы в эти глаза. Но перчатки, наконец, снялись. Притянул его лицо, чувствуя пальцами ежик на затылке. Долго не отрывался от его губ, не удержался и расцеловал в оба глаза с ласковой усмешкой. Засунув поглубже куда-то рвущийся наружу стон.

Кевин Всё так. И они уже говорили об этом. Не один раз. Ничего нового, кроме того, что Кевин тоже в отчаянии. Что же. Возможно, для этой правды стоило повторить этот разговор - порожденный не иначе вопросами Беатрис, которая никак не могла и сама взять в толк, что Макс и правда не знает того, о чем ей сказать ничего не может. Ее можно было понять. Она оказалась здесь не по собственной воле. И теперь ждала хотя бы ответов на свои вопросы. Двигаться вслепую, похоже, устраивало немногих. И этих немногих, в том числе и их двоих, вполне можно было бы записать в конченных отморозков. Беда в том, что сейчас эти вопросы приводили и Макса, а за ним следом и Кевина в состояние такого отчаяния, из которого действовать и на что-то надеяться уже было почти невозможно. Хреновые из них Фродо с Сэмом, вот что он бы сказал, будь он Риком. Но само по себе мышление с позиции Рика уже являлось, на взгляд капитана, симптомом отчаяния. - Ясно, - пробормотал Кевин негромко и вздохнул. - Иди ко мне. Я тебя поцелую - и будем приниматься за дело. Только отдохни как следует.

- А ведь это только первый. Напоследок оглянулась, улыбнулась с удовлетворением, взгляд задержался на линии губ, теперь представлявшейся необычайно интересной, позабыв совершенно про гостя, ожидавшего встречи в соседнем отсеке. Не хотелось думать, разве лишь о том, что сон сменится завтрашним днем. Так стоило ли затягивать… Вплыла в спальную часть. Словно на волне. Которая докатила, придала легкости. — Добрый вечер, Йошинори, — пропела приветливо, и даже не дрогнул голос. Она промелькнула и скрылась в одной из спальных ниш, гибко окунувшись в ее тень… Чен раскрыл рот, вдохнув глубоко… и так и завис на какое-то время, задумавшись, а что же ему на это учтиво ответить. С чашкой в руке. Определенно он ожидал чего-то иного. Так и не произнеся ничего, взглянул на не успевшего присесть рядом Рика, стараясь вернуться к прерванному приглашению к чаепитию.

Чен -Чен Шифу-это прозвучало немного смущенно.-Хотите чай? Чен так и оставался в нише, свесив ноги, сидя и глядя куда-то в пол. Прежде чем выпрямиться, лишь взгляд поднял и исподлобья уставился на новый поднос. Запрокинул голову. Рик Бернхарт собственной персоной. Чайная церемония прилагается. Он любезно подвинулся и кивнул. Конец света концом света, а чаепитие — священно. — Садитесь, Бернхарт-шифу, — откликнулся негромко. — И заранее простите мне неловкости.

Анна - Я тебя еще не усыпил? О нет. Сна не было ни в одном глазу. И даже на этот вопрос ответ мог бы прозвучать несколько двусмысленно, что поневоле встрепенешься. Однако вопрос предполагал смену темы. Кофе она допила. - Пожалуй, день был и правда долгим, - мисс Раптис повела плечами, почти потягиваясь, что несколько обессмысливало поддержание тонуса самим стилом. С улыбкой вечерней феи подалась вперед, поднимаясь, шагнула так, что лицо ее оказалось очень близко к сидевшему напротив собеседнику и, коснувшись кончиками пальцев его скулы, оставила на губах мягкое касание своими. Это не было страстным поцелуем, не было и невинным прощальным лабзанием матери. То, что нанизывалось бусиной на нить, призрачно обещая продолжение.

Кевин - Я боюсь, - признался он, за время, пока они добирались до шлюза, осознав всю глубину, на которую прятал до сих пор свои страхи. - Что не смогу тебя удержать. Иначе ведь и быть не могло. Он столько не думал о своём приёмном сыне, столько не волновался о родном отце. Он давно жил, дышал только им и их будущим. Думал, как сделать его счастливым, строил планы, имея ввиду все те их общие трудности и радости, сложение коих в этой паре было довольно необычным. С другой стороны, а когда они бывают обычны? Сейчас, когда он позволил чуть ослабить плотину, её норовили прорвать. Но пока держала привычка закапывать всё на далёкое будущее. В том числе и страх потери. Он переждал приступ, когда горло сжало так, что не мог ничего сказать, и повторил не раз уже сказанное: - Надо справиться. Иначе всё не имеет смысла. Но ты ожидаешь другого исхода?