Meshulik

Анна Каждая женщина в глубине души полагает себя единственной и неповторимой. Не то чтобы мир часто балует подтверждением этого заведомо эгоцентричного убеждения. Мир заполнен Хоуками. Куда уж тут до подтверждений. Однако когда так естественно рядом с тобой мужчина из будущего, уже в силу этого своего положения единственный и неповторимый, вдруг задает безупречно верную тональность, созвучную этой струне твоей души… Не время смущаться (св – 15). Мисс Раптис попыталась сосредоточиться на деле, ощущая присутствие где-то с востока источника непонятного стилсьюту волнения. Что это за гормональный всплеск? Опа, откуда это мышечное сокращение? Му-раш-ки??? Стил главы службы промышленной безопасности внезапно обнаружил в себе живого человека. А Анна легко вздохнула. И сфокусировалась на карте. Кевин Капитан тоже сосредоточился на карте. Так он гарантированно никого случайно не оскорбит. Да нет, он и правда честно старался. Даже Джине улыбнулся. И Рику. И... решил Анне не улыбаться. ну а остальные люди возникли в поле его зрения уже слишком быстро, и он снова уткнулся в карту с очень задумчивым видом.

Капитан афинской полиции скромно маячил где-то на галерке, а вот мисс Раптис чувствовала себя буквально в центре событий. - Спасибо. Достаточно, думаю, - улыбнулся, - Если там вообще ничего не останется, она непременно повторит. Она улыбнулась и присмотрелась к скуле. Синяк это лицо мог только красить. Делая его еще более таинственно притягательным. - До свадьбы заживет, - диагностировала самовызвавшаяся медсестра и оставила пациента в покое.

Кевин - Эти полости, - Макс жестом увеличил скан карты и указал рукой на необследованные области, - нам нужно следовать туда. Там находятся два диггера. Выработки явно брошены. По какой причине бурили в стороне от проходки, непонятно. Там же существует аномалия. Туда же меня тянет, как магнитом. В ту же сторону шагал Фьюри на своём дробильщике. Нам надо действовать. — Хорошо, — Кевин не размыкал объятия, даже глаза прикрыл, вслушиваясь в его голос, но уже прикидывал план. — Дигер нам и тот, который молотовский, сейчас может пригодиться. Надо, чтобы этот… Родерик или как его, забрал его. И тогда собрать группу… - Кевин подумал, — или две. Две же полости. Анна Он отвернулся и уставился на Анну. - Айзек - мой лучший друг. Ева - мой лучший ученик. История окончена. — Ты, наверно, скучаешь по ним, — предположила мисс Раптис и протянула руку. — Ну как, помогает? Надо сменить на свежую.

Анна - Похож? Анна всё еще улыбалась. Вглядывалась, занятая поиском ответа на этот вопрос больше, чем казалось бы. Она действительно искала в этом уверенном в себе, зрелом и наверняка знающем, чего хочет, мужчине приметы совершенства. Эталона? Генетической победы над прошлым физической и интеллектуальной бренности человечества. Искала. И находила. Или нет? Или это привлекательные черты, интуитивно считываемые как благоприятные для передачи потомкам? Но ведь Осси обладал такими же. А она не находила его чересчур уж благоприятным. Улыбка истаивала. Мисс Раптис забывала о ней следить. То снова возвращала себе. — Похож, — наконец кивнула она. Неуверенно переспросила, — Так, значит, только похож?

Анна Нельзя сказать, что на нее и раньше так не смотрели. Но чтобы так смотрел пришелец из будущего… такого не случалось по понятным причинам. Да и какой уверенный в своих взглядах пришелец! Ресомация - переработка тела в органику по достижению границы разрешенного возраста. — О господи, — мисс Раптис осеклась. Мир физический повернулся внезапно своей непригляной стороной. — Ужас какой. Она выслушала объяснения, данные Рику, и не удержалась уточнить: - И все что же. Соглашаются?

Кевин - Я больше не могу, - он снова приткнулся к буровой, словно ища надёжное укрытие, и опустился на потрескавшийся камень. Влажные дорожки пролегли по щекам, не видимые за непроницаемым чёрным забралом шахтёрского стилсьюта. Капитан сел рядом, обнял, прижал его за плечи. Стилсьют. Действительно бревно. Но там, внутри была живая душа. Самая дорогая ему. Ему не нужно было убеждаться в этом. Он всегда о нем помнил. Всегда. Больше ни слова о боли. Только о нежности и любви. Он вспомнил жаркий полуденный луг, уходящую от него фигуру. Как тогда ощутил, что сейчас сердце разорвется, если потеряет его. - Макс. Я знаю, надо держаться, что ты держишься, ты молодец. Ты самый любимый мой и чудесный молодец. Я сделаю всё, буду делать, чтобы мы справились. Обещаю. Пообещай мне только, что если когда-нибудь ты вздумаешь вернуться туда, то возьмешь меня с собой.

Анна - Родерик Фьюэлл, доминант, - зазвучали негромкие но отчетливые слова, - Капсульный сто двадцать. Десять. Семь. Семь. Семь. Разрешенный возраст - девяносто восемь циклов. Разрешенное количество потомков - два. На ресомацию прибыл. - О. - Безопасность распрямилась, вслушиваясь в четкий, явно повторяемый когда-то бесчисленное количество раз текст. - Хм... Макс говорил что вы там на станции жили. Наверно, тесновато? А что такое ресомация?

Кевин - Постарайся, - прозвучало как-то обречённо-покорно. Макс оттолкнулся от своей опоры и пошагал к фронтальным бурам. Прозвучало паршиво. Паршиво было Максу. Паршиво было и Кевину. Он и говорил с ним ради любви. Но кажется, не слишком они договорились. Молчать ради любви? Он прислонился спиной к металлу буровой. Медленно осел, наблюдая знакомый стил, удаляющийся от него то ли в реальности, то ли в их внутреннем пространстве чувств. Этот человек его изнасиловал. И всего несколько дней назад Макс говорил о том с нескрываемой болью. И вот теперь он готов был затолкать эту боль куда-то очень глубоко. Ради спасения мира? Не перевешивало спасение мира эту боль. И Кевин был готов на все, лишь бы Макс не был вынужден снова и снова заталкивать свои воспоминания куда-то туда, откуда они демонами потом возвращаются и мучают его. Но судя по всему, разделить эту боль на двоих и вместе с ней справиться было невозможно. Оставалось их общее дело. Кевин поднялся и пошел догонять Макса. - Если тебя тянул сюда ихор, почему именно теперь? Не семьдесят лет назад? - спросил он. То, о чем они говорили только что, больше не вспоминал.

Анна - Может и хорошо, что не сделает, - подвел итог со вздохом. Кинетика. Спутница вздорная, капризная, беспощадная. И совершенно не считающая с потребность выпендриться. - Ц-ц-ц-ц-ц, - покачала головой внезапно заботливая мисс Раптис, поднося холодную примочку к скуле страдающего пришельца из будущего. - Ну-ка, подержи, сейчас мы приложим...

Кевин - Я всё оставил в прошлом. И хорошее, и плохое. И тебя прошу сделать то же самое. Он нужен нам. А твои провокации и выяснение отношений только всё осложнят. Я хочу чтобы ты верил мне. И больше ничего, никуда, ни на кого не нужно ложить. Верь мне. Я люблю тебя. Кевин покачала головой, бессильно вздохнул, усмехнулся. Макс по-прежнему считал, что это ревность. Ревность была, скорее рефлекторная. Быстро утихающая, как только эффект неожиданности отступал перед чем-то более весомым, что составляло смысл его поступков в последние годы. Ну какая может быть ревность, когда люди настолько тесно спаяны, так связаны и так открыты? Так долго... - Я ведь потому и говорю это, что знаю, я уверен, что ты любишь меня. Ни на минуту не сомневаюсь в этом, это единственное, во что я верю все эти годы, и мне не нужно никаких доказательств, Макс. Это аксиома, из которой я исхожу всё это время. Но не тянет чаша весов. На другой зло, которому нет оправдания. Он вдохнул и без особой уверенности пообещал, понимая, что дальше решения другого уже не найти: - Я постараюсь видеть в нем что-то хорошее. Постараюсь. Ладно...

- Что значит "связываться"? - не понял Макс. Капитан, обычно верный девизу "первым делом самолеты", сейчас сам не верил в то, что несет. Но это была чистая правда. - Не важно... - первым порывом было остановиться, но он опустил голову, что-то перещелкнуло в сознании, не позволяя сейчас спустить всё на тормозах. - Не ссориться и не провоцировать его... Ты... Ты мудрый и светлый человек, я люблю тебя, и будет лучше, если ты забудешь плохое и... Но я, кажется, не смогу забыть. Он всплеснул руками, повернувшись к Максу, чтобы увидеть лишь темную пластину шлема. Так было даже проще. - Что нужно положить на другую чашу весов, чтобы перевесило то, что он сделал с тобой? Скажи мне. И я положу.

Анна - Из будущего, - подтвердил задумчиво, оглядываясь. Чуть-чуть наклонился, складывая руки за спиной, - Не веришь? Анна улыбнулась ему, Беатрис. Повернулась, наконец, спиной, словно бы снова танцевала. Направилась к аптечке за людом. - Скажи что-нибудь по-будущновски. Кевин - Всё это не случайно. Он здесь не просто так. Не из-за тяги к неизведанному три года назад я подписал контракт. Может, Макс и не хотел об этом говорить, но Кевину нужно было сказать, прежде чем они поговорят о деле. Нельзя оставлять в молчании за плечами подобное. - Может, и неслучайно. Я тоже думал об этом. О том, что ты не случайно тогда... Впрочем, мне плевать, зачем здесь он. Я не хочу, чтобы тебе снова было больно. Не как тогда, когда ты рассказывал мне о нем. Он выдохнул. оперся о какой-то выступ на буровой. - Я постараюсь, ради дела, не связываться с ним. Но не смогу обещать тебе.

- Я хочу выйти, - сказал Макс, делая несколько шагов в направлении выхода. И оказался как раз рядом с сидящим капитаном. - Посмотрю снаружи на коронки фрезы. Кевин поглядел на потолок ниши, не видный мастеру. И поднялся. Тот не был так уж не прав в своих суждениях. Фьюри вызывал у капитана холодную ярость. И будет вызывать. Но разе это когда-нибудь распространялось на Макса? - Схожу с тобой, - словно бы согласился, навязывая свою компанию без особых обсуждений.

Он сидел в стороне, на краю ниши, с увлечением, без всякого напряжения или раздражения сворачивая и разворачивая сублимат. Никакого недовольства. Он не производил впечатления надутого мальчишки. Скорее, человека, сосредоточенного и ожидающего решения. Все свои раздражения он решил, еще когда ожидал швартовки буровой. Но некоторое любопытство присутствовало в его время от времени поднимаемом рассеянном взгляде. Конечно, Бернхарты привели не пленника. Это уже был их лучший друг и брат. Прелестно. Губы сжались и съехали в кривую усмешку. Впрочем, Фьюри ему был неинтересен. Всё решал сейчас Макс. В том числе и то, что Кевин Брук позволит себе в отношении этого человека, а что нет. Ну, не всё, но многое. И тут могли быть разные варианты. - Меня зовут Макс. Макс Феррант, - прозвучало тихо, но уверенно, а голубые глаза продолжали всматриваться в черты лица напротив. - А вас... мистер? Оригами остановилось на том моменте, когда светловолосый мастер представился. Руки замерли, а капитан наконец-то обнаружил объект, куда более интересный, чем упаковка сублимата, с восхищением воззрившись на белобрысого своего любовника, вложившего в одну только фразу решение, которое только и можно было принять в этой ситуации, чтобы не терзать себя. Не так, как тогда, когда он рассказал Кевину о человеке из прошлого. Не так, как предлагал тогда Кевин. Оставалось, правда, одно но. Макс-то решил, и у Брука от сердца отлегло за него, но вот Бруку-то тоже стоило что-то здесь решать. Впрочем, беседа продлилась недолго, и теплая улыбка в серых глазах пока отложила на будущее его собственные решения. Он поймал взгляд голубых глаз и легонько хлопнул рядом с собой, приглашая сесть рядом.

Анна - С копателями? И проходкой? И полицией? Интересная у вас тут диверсификация. А Чарли - это твой… - он помычал напевно в раздумьях о том, какие родственные связи здесь представлены не были, - дедушка? Пожалуйста, святой геном, пусть будет дедушка. - Да, да, мы тут все большие друзья. А Чарли - это наш доктор, - сохранила интригу мисс Раптис, пятясь, куда теснили. Впрочем, аптечка все же была по пути. Где-то в конце пути. Точнее она сказать бы не могла. - Так ты... из будущего? Какое интересное будущее, однако, могло бы быть, кто бы мог подумать. - А это Беатрисс, - представила она мексиканку, присутствие которой обнаружилось, когда мисс уже основательно допятилась до середины пищеблока.

Анна - Давай, - согласился Фьюри, намагниченно шагая на прекрасное видение с сухариком и игнорируя "хорошие" кучеряшки. В конце-концов, дикобразий мастер не торопился начинать брифинг, - А ты кто? Ого! А в этом новом предполагаемом члене их команды чувствовался потенциал. Бровь безопасности слегка изогнулась. Кто не любит темпераментных мужчин? - Анна Раптис, глава службы промышленной безопасности "Единорога". Но... это, - она указала на свежее ранение бойца, - страховка не покроет. Несмотря на весь прагматизм мисс безопасности, все же взгляд ее слегка поплыл. Джине стоило подумать в перспективе об открытии секции. - Пойдем, приложим лед. А кстати, никто не видел Чарли? - вдруг осенило ее. Доктор могла бы свести синяк и менее допотопными средствами.

Анна, как и Беатрис, выглядывала из обеденной зоны, где уже успела разжиться каким-то питательным сухарем. Это, конечно, было сильно. В том смысле, что Джина была хороша, как никогда. - Аптечку? - предложила она встречаемому и указала куда-то за спину. - Она здесь.

Сидящий в спальной нише скрипнул зубами, но даже нога не дернулась. Вообще, он являл собой вид расслабленный и занятый. Разворачиванием и сворачиванием кубика сублимата.

Кевин не стал спорить. Кивнул. - А, ну тогда хорошо. - Улыбнулся Максу. Поискал глазами стул, не стал мелочиться и уселся в нишу. - А тут неплохо. Жить можно.

Кевин Брук невольно отступил от представшего зрелища. И тут ведь Фьюэлл. Что-то их стало многовато. И действительно одно лицо, как-то сразу он это не прочувствовал. Крестиком что ли того пометить? - Вы уверены, что все, кто остался с нами, остался по доброй воле? - поинтересовался с легкой иронией.

Анна поглядела на Макса весьма скептически, поблагодарила и направилась туда, куда он посоветовал. Ее интересовал не шкафчик, а его содержимое. Откуда Ферранту знать, что тот не пустует? Она только что сидела на трубе, как А и Б. Здесь всё, что угодно могло произойти. Кевин выбрался из люка и огляделся. Спальные ниши. Кстати, давно ли они все спали? кажется, не очень, но на ногах тоже прилично уже все.

Анна - Вы как, миссис Раптис? - спросил светловолосый мастер. - От зоны и вам досталось? Или пронесло? Глядя на мисс Раптис, можно было предположить, что аномалии тоже не поздоровилось, но все же она поморщилась: - Ноготь сломала до крови. Здесь есть где-нибудь аптечка? Впрочем, откуда Ферранту было знать? - Пойду поищу.

Кевин Буровая пятилась ворчливой каракатицей. Сравнение усугублялось тем, что, оставшись относительно наедине с собой и частично смирившись с фактом присутствия в реальности (а не в умозрительной посткоитальной фантазии) этого самого «Фьюри», он припомнил кое-что, резанувшее, но чуть подзабытое на фоне всей последовавшей суматохи. Раздраженный тон белобрысого мастера. Еще до объявления всех Фьюри и нефьюри. Тон, обращенный к нему, Кевину. Неприятно удививший. Требовавший внимания. Поджидая, когда каракатица притормозит и повернется удобным бочком для погрузки, он попытался хотя бы представить себе, как был бы раздражен сам. Не выходило обратить это чувство на Макса. Никак. Что же такого должен был испытывать Феррант, чтобы так ощущать? Ответ, скорее всего, таился в сорванном недавно экстрамеде. И назад теперь уж не наденешь, пока они не закончат здесь. Скверно. И требует от него, Брука, большей выдержки и терпения. Наверно. Очень невовремя требует. Когда все его благие речи во имя дружбы и всепрощения разбились о простое уравнение с тремя известными сторонами, из которых две обязательно противостоят друг другу. Даже если в гробу друг друга видели. Кевин усмехнулся и стукнул перчаткой по пластине шлема, позабыв, что чертову челку так не убрать. Какая все-таки изощренная херня. Анна Тем временем Анна с увлечением наблюдала за манипуляциями «у штурвала» и тоже старалась запомнить, как управлять этим драндулетом. Неизвестно, что будет дальше, так что стоило принять во внимание все возможные варианты. А то с этими страстями с аномалиями у нее уже начала развиваться легкая клаустрофобия от осознания того, что они полностью погружены в камень. Она даже не заметила, что Макс вырубил связь. И только сильно вздрогнула, когда уровень обрушился, вызвав гул и тряску. Теперь они сами по себе. Все связи оборваны. Всё прошлое осталось в прошлом. И теперь только вперед. Лишь ненадолго посетило ее ощущение, что она о чем-то забыла. О чем-то очень важном. Там, в далеких теперь и почти призрачных Афинах. Безжалостно забыла. Закрыла дверь привычно плотно. Оставив себе только одну понятную дорогу.

Кевин шел к диггеру. Земля ощутимо дрожала, мелкие камни осыпались по краю. И парочка приличных булыжников свалилась прямо под ноги. Но для стила опасность была минимальной. Впрочем, как писано у классика, " – Μы мoжeм чтo-нибудь изменить? – Ηет! – Тoгдa нe вижу cмыcлa пaникoвaть". Диггер обыскивать он, конечно, не собирался. Нужна ему больно партия наркоты. А вот винтовка у Фьюэлла старшего была вполне приличная. Ее он подобрал. И направился вдоль стены навстречу пятившейся уже буровой.

Мисс Раптис исчезла лишь на мгновение, но появилась назад со сломанным ногтем, пятном на подбородке и выражением глубокой досады на встрепанной ветром шевелюре. Казалось, что она только что попыталась отодрать ржавую арматурину с верхушки заводской трубы с видом на заросший тиной мелководный залив… Ну, или так оно и было.