Meshulik

- Красс предлагал мне покровительство. Я соглашусь, - он пожал плечами. - А потом встречусь с Фанни, договорюсь с Марком... Всё это игры. Сегодня одна, завтра другая. Это не важно, Эли. Я всё откладываю на потом, но это неправильно. Важно то, что сейчас. Поехали. Вернёмся. И... просто проведём вместе остаток ночи. Как и хотели до всего этого...

- Да. Аврелий откликнулся с торможением. Скоро утро. А они бездарно тратят ночь на то, что уже не важно. - Эли. Давай вернемся в башню Крассов. Пусть Фанни спокойно поспит. Мы и так... потратили слишком много времени.

А Аврелий Тилани никогда не сможет принудить его к такому сближению. И сейчас, выполняя просьбу, по-прежнему сжимая его ладони, минуту назад еще ощущая непреодолимое желание крепко обнять и не отпускать, он вдруг понял, что ничего не чувствует. Словно его подсознание привычно отступило на шаг, не спросясь, а тело и воля ведут его вперед. Он склонился к лицу эльфа. Очень близко. Взглянул в его прекрасные глаза, с какой-то грустью остановился, будто не зная, что делать дальше, ощущая, что здесь, в таком располагающем месте он меньше всего расположен что-то преодолевать. Пусть даже сопротивление чьих-то ладоней.

— О. Ну… — Аврелий честно старался не рассмеяться, поэтому вид имел озадаченный. — И как?.. Ох, нет, я хотел спросить, в одиннадцать? М… мы так давно знакомы. Оказывается. И всё же рассмеялся. Как-то легко. Сжал ладони. И этот эльф хочет, чтобы они были просто друзьями. Нда. — Пора отправляться. Как думаешь?

Он уперся взглядом в макушку эльфа, впал в это состояние бестолкового погружения в неумолимо несущиеся мгновения пронзительной близости. Бесценной тем, что именно такая ему и была нужна, чтобы не отупеть от невыносимости порой присутствия рядом. — Не буду, — невольно все же усмехнулся. — О чём же?

— Что? Он задержал ладони. Не убрал. И взгляд отводить не стал. Будто ждал. Каждую минуту, что эльф снова сделает шаг. Вперед… Пусть на мгновение. Но им нужно было хотя бы мгновение. — Что. Эли, скажи.

Аврелий послушно сел. - Да уже и не болит совсем. Чуть не забыл про них. Но да, лучше бы вылечить, а то как бы вопросами не замучили, - усмехнулся, представляя себе, как через пять лет отсутствия понуро оправдывается за неизвестно откуда взявшиеся царапины.

- Огни, - охотно пояснил он, накидывая на плечи, поправляя белоснежную ткань, - горел огонь на башне, я смотрел, когда мы ночью шли мимо города. Значит, кто-то из семьи там, прибыл в резиденцию. На месте разберемся, в общем. Даже не представляю, чего от Фанни ждать теперь. Она, наверно... выросла совсем уже. Не та рыжая девчонка, какой я ее помню.

Свои эмоции по поводу этого неизбывного круга шагов навстречу и отступлений вновь на шаг назад он привычно заглушил, занявшись омовением. Заглушил с легкостью, происходящей от многократности повторения этого действа. Так было уже значительно проще. Хоть и по-прежнему оглушало тянущей тоской. Но вот она как раз поддавалась игнорированию. Отмылся по-военному, погрузился с головой в прохладу бассейна. Мягкая вода, чуть солоноватая на вкус. Тело возрождалось, усталость ночи вытягивало потоком живого движения проточной воды. Выбрался в раздевалку уже одетый и приободрившийся, на ходу тер полотенцем мокрые волосы. - Спасибо, то, что надо, - улыбнулся эльфу, потянулся за рубахой. - Я не слишком долго? Ты, наверно, спать уже хочешь, а надо бы добраться до башни Тилани. Я даже не знаю, там ли Фанни. Только бы не в Коринус поехала. Кто-то ведь в Коринусе сейчас. Надеюсь, это Перпетуя.

Он думал о том, что эльф чувствует себя не в своей тарелке, и он сам так же себя чувствует. И конечно, с этим можно ничего уже не делать, или не сегодня что-то делать. В конце концов, впереди целая жизнь, и неизвестно вообще, надо ли с этим что-то делать. — Конечно. Почему ты спрашиваешь? Я быстро. Ты не мог бы тогда раздобыть мне рубашку? Он развёл руками. Для повода покинуть помещение такой годился вполне.

— Да, — согласился храмовник и, поймав неуверенный взгляд, опомнился. Шумно выдохнул, огляделся и сел на одну из пристенных лавок. Простыни тут были в достатке. Но ему не давала покоя неизвестность их завтрашнего дня. — Мне отвернуться? Спросил, вовсе не желая отворачиваться. Но не зная, чего желает. Только вот эта их договорённость — встретиться после ужина — странно сейчас преломлялась и добавляла к шуму моря еще и шум в голове от смутного ощущения, что до встречи они всё же добрались.

Они следовали за незаметным слугой, и Ави непрерывно вертел головой, удивляясь, сколько затей и причудливых элементов декора наваял здесь хозяин заведения за прошедшие пять лет. Повсеместно бытует мнение, что мир магии, Тень, завесное зрение открывают такие красоты, кои сокрыты от глаз смертного, лишенного магического зрения или посещающего Тень исключительно для того, чтобы приснить самому себе не слишком-то перегруженные воображением бледные картинки. И сам не являясь магом, мессир Антоний, видимо, осуществлял свою собственную мечту: увидеть всё воочию. Всё, что можно было бы перевернуть с ног на голову, было перевернуто. Всё, к чему можно было применить магию иллюзии, выглядело не тем, чем являлось. Густые заросли папоротника вставали и колыхались гигантскими листьями на пути посетителей прямо в проходе от гардеробной к гостиной. Многие поначалу шарахались от плавающих в воздухе стаек разноцветных рыбок или «дышащих» мозаичных стен. По этой причине, кстати, полагалось все острые и режущие предметы сдавать на входе в специальное хранилище. Пустая формальность. Ведь место неправдоподобных фантазий о Тени полюбилось и множеству магов, которым уж было с чем сравнивать. Но и они с хохотом уворачивались от прыгающих на головы иллюзорных обезьянок и кормили с ладони призрачных фламинго. Особые иллюзии, конечно, ожидали в отдельных помещениях, но пока что магу и храмовнику было не до них. — Ох ты, — не выдержал Аврелий и невольно пригнулся, когда провожатый поманил их в один из боковых коридоров. — Один в один сеньор Пипо! Орущий и, кажется, матерящийся, как и его прототип, обладатель вызывающе пестрого оперения пролетел на бреющем полете, коснулся макушек и врезался в противоположную стену, рассыпавшись озадаченными искрами. - А может, иллюзии являют тебе твои воспоминания? - спросил у более сведущего в этих делах Элахиля храмовник, недоверчиво глядя на рассыпающегося в своем роде уникального попугая. С противоположной стороны потянулась крупная черная лапа из зарослей, заставляя непривычного к столичным забавам наследника дома Тилани со смехом шатнуться уже в другую сторону, натыкаясь на эльфа. Когда они добрались до отведенного им номера, Аврелий уже был готов ко всему. Фланирующей навстречу очень странно разодетой особе достался не слишком аристократичный комментарий, в ответ на который она прожгла шутника взглядом и, фыркнув, свернула в одну из дверей. — Э… кажется, эта была настоящая… — смущенно пробормотал капеллан и поспешил укрыться от неловкого момента за дверями отдельного тепидауриума. Там было значительнее теплей, чем в обычном помещении, но пока что еще не влажно - место отдохновения и приготовления к посещению бань. Тут по потолку гуляли иллюзорные волны, а шум моря напоминал о Лломерине. И об "Инфанте". Словно распорядитель заглянул в потаенные желания храмовника или просто угадал, что может принести ему сейчас наибольшее успокоение.

Они миновали границу кварталов магов, въехали в центральные кварталы, равно доступные для всех городских сословий, и свернули в знакомый проулок, таким образом значительно сократив путь. Тот привел их к затейливо украшенной двери, по периметру которой застыло изваяние некрупного дракона. — Мессир… Тилани! — в голосе встречающего гостей пожилого привратника лишь на секунду мелькнула вопросительная нота. Законы гостеприимства не позволяли намёков на интерес к частной жизни столичных домо-и башеновладельцев и членов их семей. — И… — Э… Тобиус, верно? — полуобнаженный член одной из таких семей спешился, бросив поводья прислуге. — А я тебя помню. Хоть и давно не бывал в столице. Да и сейчас, знаешь ли, я здесь инкогнито. Понимаешь? Монета перекочевала из элькиного кошеля в ладонь мессира Тобиуса. — А это… — Раб. За рабов, кажется, входной билет не требовался. Или правила изменились? — Э… мне неловко, — с искренним сожалением возразил Тобиус, — но за своих рабов. Своих, мессир Тилани, а этот молодой человек, если не ошибаюсь, раб мессира Красса. Правоту привратника трудно было оспорить, и еще одна монета отправилась вслед за первой. — А нам бы посетить термы. М… лучше отдельный номер. — Конечно, сейчас человек Вас проводит. Может быть, позже заглянете в казино или вот сегодня выступает мастер иллюзий из Соласа… Аврелий оглянулся на Эли, но и сам понимал, что в этот раз на всё то изобилие развлечений, которое предлагал местный элитный клуб, у них не будет времени. — Пожалуй, в другой раз. — Заказать для Вас столик на верхней террасе? Аврелий вновь оглянулся на мага и спросил, будто и правда собирался его угостить за его же деньги: — Ты не проголодался?

«Золотые огни» было названием по сути ресторана на крыше одного из зданий в центральных кварталах. Шикарный вид был не единственным его достоинством. Как говаривали завсегдатаи, «Что готовят сегодня в «Огнях», завтра подают у Архонта». Это место стало популярным после того, как владелец ресторана выкупил у каких-то обнищавших сапороти здание под этой самой крышей, когда стало ясно, что поддерживать магически крышу они уже не в состоянии, а она поднялась над остовом былого великолепия и собралась отправиться в море. Тут-то сделка и была заключена, а крыша, хоть в данный момент и летала в некотором смысле, но оставалась на надёжном приколе к пятиэтажному особняку. На каждом этаже теперь предлагались посетителям развлечения столь разнообразные и порой нетривиальные, что место очень скоро стало модным не только среди блестящей молодёжи из Круга, но и у старшего поколения эксцентричной породы магов. — Давай заодно поглядим, чего там еще этот Антоний устроил у себя. Последняя его штука с запахами и звуками леса в тепидауриме мне понравилась. Ты пытался убить там льва, когда первый раз увидел? Я чуть не побил все вазы. Искусная иллюзия.

СН(стержень нефритовый)-24 заняла положенное место второго пилота сразу же, как только на пульт поступил приказ. Для начала она пристегнулась. Потом отстегнулась, поскольку по инструкции положено было пристегиваться, но до отлёта — не обязательно. Хочешь когда-нибудь стать первым пилотом — будь идеальна во всём. Особенно в соблюдении инструкций. Убедившись, что всё происходит согласно штатному расписанию подготовки ко взлёту, она крепко сжала штурвал и тихо, чтобы никто не слышал прожужжала: — Жжжжжж. От усердия. Или от нетерпения. И захохотала, энергично потирая грубые пухлые ладони. Захохотала уже громко.

— Ох, верно! Но в таком виде и в «Огни»-то не рискну вваливаться, — посетовал убивец работорговца и потянул с себя рубаху. Было неудобно из-за забинтованных конечностей, но он кое-как справился. — Лучше сжечь ее, а? А «Огням» не впервой полураздетых храмовников принимать, — рассмеялся и отбросил окровавленную тряпку подальше в сторону, предварительно стерев по возможности следы крови. Лучше не стало, то есть следы никуда не делись. Но теперь, по крайней мере, не казалось, что это не его кровь. - Имя... имя... это надо бы подумать. Не хочется ошибиться. Поглядеть, как он еще проявится. М... Имён-то много. Гай, Гораций... Герундий... Надо бы такое, чтобы не всякий раз произносить, а то чего доброго он выскочит, когда не просят, - рассуждал новоделанный владелец малополезной в хозяйстве сущности.

Как ни был ослаблен храмовник после ритуала, но ощущение свободы от проклятия привязки к демону окрыляло. Он, к своему удивлению, легко вскочил на коня. — Так… и чему ты собираешься обучить нашего… хм, питомца? – поинтересовался он у эльфа, когда они уже покидали гостеприимные владения недругов Красса.

— Как говорят у нас, вольных э… моряков, хочешь почувствовать себя счастливым, — Аврелий бодро ухмыльнулся Квинту, которого уже скоро ждала теплая постель. — Заведи попугая. В памяти всплыл образ скорого на расправу и всяческие каверзы сеньора Пипо. — А потом запрись от него в трюме. Так… еще, может, увидимся, мессир Квинт. Он кивнул с искренней признательностью хозяину дома и устремился к лестнице, ведущей в ночь.

Хозяин серьги сохранял невозмутимость, хоть и сам не подозревал о широких возможностях, открывшихся ему с обретением власти над вечно голодным недодемоном. Вопросы воспитания последнего требовали подробного обсуждения, но не здесь. — Обязательно, — кивнул он с самым серьезным видом и покачнулся. Впрочем, на ногах держался. Но от зрелища когтей теперь слегка мутило. Или это от слабости? Перевязанные руки было неудобно держать навесу. В итоге он прижал их к животу, чтобы не уделать кровью верхние апартаменты. — Наверно, мы злоупотребим вашим гостеприимством, мессир Квинт, если слишком тут задержимся. Вопросительно взглянул на эльфа.

Кровь горела, мчалась по венам, кипела водоворотами в разрезах и, истекая, возвращалась уже иной. Он не видел того, что происходило с Тенью, но мог, как тот, кто черпал силы из голубых кристаллов чистой магии, ощутить ее сейчас, в момент, когда сам был участником и объектом ритуала. На грани между Тенью и Явью почувствовать исход демонической сущности, учуять ее флюиды и услыхать голос… Теперь он был хозяином этой твари, но освобожден от нее. Вздохнул полной грудью… и закашлялся. Сердце забилось вдруг как бешеное, а мир поплыл. Кровавый ритуал вытянул заодно и силы. А еще ведь карабкаться по статуе… хотя, конечно, может, и не придется карабкаться. Всё равно, они верно поступили, отправившись сюда немедленно. — Благодарю вас, Доминик, — прокряхтел, поднимаясь с каменного ложа. — Как же легко дышится без этого отродья. Коснулся своей серьги, будто с опаской, что демон выберется из столь малой вещицы и снова примется за него. - А он не залезет мне снова, хм, в душу? - с усмешкой поинтересовался у демонолога. - Отчего таких вещиц не делают сотни для всякой надобности?

Засмотрелся, коснулся ладони. Что бы я делал, не будь тебя? И раз уж настало время возносить хвалы старым богам, храмовник присоединит свой голос к этому хору, ведь всё было не напрасно. Он улыбнулся напоследок и перевел взгляд на Доминика. - Пусть покой и тишина царят в доме... - тихо повторил, покосившись на изысканную отделку пола, на который могла пролиться жертвенная кровь.

— Что, «Золотые огни» по-прежнему то ещё местечко? — поинтересовался Аврелий, стараясь отогнать от себя смутное желание избежать встречи с действующим жертвенником Думату. Немногое вызывало в святом отце такие неприятные воспоминания, как та незабываемая ночь сестринского приобщения к таинствам. Он был допущен в качестве члена семьи, а также ради неудачных смотрин одной из старших сестёр Корнелиус. Стороны не договорились, а молодому храмовнику долго еще мерещились те ужасные крики. Ожидания странным образом смягчили реальность. Алтарь выглядел даже как-то по-домашнему. Воспоминания о заброшенных подвалах Тилани нахлынули теплым светом. — Ну надо же, — удивился Аврелий, приглядевшись к крюкам. — Ковка знакомая. Не могли же они мерки снимать… Что угодно поставлю на то, что это работа того же кузнеца, который ковал крючья для наших жертвенников. Покачал головой. Интересно, теперь, когда дом возрождает былое величие, возродит ли он и былые традиции? Он опустился на указанное место, лег навзничь, поёрзал поудобней, простираясь на ровном камне. И улыбнулся Элахилю. - А вдруг без него я потеряю и часть своего обаяния?

Тилани, казалось, сам только что вспомнил о назначении серьги, задумчиво ее потеребил. Ах, его же спросили. - О, вы имеете в виду тех, противных Создателю и человеческому естеству морских разбойников, каждому из которых уготована на берегу прочная веревочнуя петля? - невинно уточнил скромный служитель культа. и удивленно поглядел на хозяина респектабельного дома. - просто судовой капеллан вольной команды искателей удачи. Если мессир Квинт имел глаза, то утвердительного ответа тут и не требовалось. - Но подумываю в последнее время о смене флага. Удача была слишком благосклонна, боюсь испытывать ее чрезмерно.

Аврелий почесал в затылке. Нет, ну он был не против позаимствовать у невезучего работорговца какой-нибудь полезный предмет, но ведь его с собой потом таскать. В отличие от многих своих собратьев по ремеслу, Аврелий Тилани был пиратом, не любящим избытка украшений на своем теле. Из признаков финансовой удачливости, а под флагом Хирола она и так была очевидной, у святого отца имелись только накопления в банке Торговой гильдии в Салле ну и… - А вот моя серьга не годится? Он продемонстрировал обществу не сильно бросающуюся в глаза увесистую петлю тягучего белого золота в правом ухе. Никакой личной истории эта серьга в себе не несла, оставаясь лишь данью пиратской традиции и знаком скромной причастности к ней судового капеллана.

У Аврелия аж в ушах зазвенело от этого давно не напоминавшего о себе вопля. — Твою ж… — потряс он пальцем в ухе, поморщившись. Он тоже вспомнил. Как готов был сдаться, лишь бы не снова повело... ох. Как много им надо времени на всё. И как его мало. Поймал изумрудный взгляд. — Давай. Вдруг меня ностальгия однажды замучает. А тут опа — тот самый незабываемый голосок. Вот только к чему его привязывать хотите?