Meshulik

Где-то в Минратосе Вырваться удалось с пятой попытки. Он считал. Пообещал себе с шестого раза бросить. Считать. Энтропические путы он готов был и зубами грызть, пока не сточит до корней. Досада не давала ощутить истощение. Зато вот когда призрачные путы поползли по швам, тут-то оборотень и почувствовал всю опустошенность, упав на колени там, где встал и ладонями уперевшись вперед. В какую-то лужицу. Лужица. Значит, не слишком благоустроенное обиталище. Вряд ли это молельня. Их как раз содержали в идеальном порядке, даже можно было бы сказать — роскоши. А здесь на лицо налипла уже откуда-то прилетевшая паутина. Или это его паутина?.. Задыхаясь, тяжело поднялся. Надо выбираться. Покуда не явились те, кто здесь обитает. Несколько меедленных шагов. И он схватился за стену. Нет. Что-то продолжало держать, словно неведомый поводок, вытягивая его физические силы. Заставляя задумываться, а не пришла ли пора смириться? Но с чем? Он шатаясь продвинулся по темному коридору на несколько метров. С передышками. Наугад. Не в силах даже огонек затеплить. — Тео, — прошептал он, в очередной раз прислонившись к влажной стене, глядя куда-то наверх, и вдруг подумал, что возможно, удар этот наносили не по дому Тилани, а по дому Крассов. Он давно уже должен был исчерпать из-за Завесы недостающей силы. Но… кто-то мешал ему. Башня Крассов — А, — принял к сведению Аврелий и покосился на Эли. В принципе за столом всем было чем заняться. Малыш, кажется, окончательно подружился с артишоками, так что есть их было бы уже просто неприлично, хозяин ожидал чего-то от пустующего рядом кресла, а Ави… Ави кусок в горло не лез, сидя напротив светловолосого мага, но он попытался все же проглотить несколько кальмаровых долек. — Необычное ощущение, — наконец, признался он, тыча вилкой в креветочный панцирь. — Не люблю светских бесед, и даже не припомню, как их вести, но сейчас так и подмывает, мессир Красс, посоветовать вам пару отличных заведений на Лломерине или, скажем, в Тревизо, где можно поесть неплохих даров моря. Нет, нет, эти блюда великолепны… Но меня не покидает чувство, что я должен открыть миру эти знания. Он задумался, отчего бы это. — С вами не случалось такого после того, как Вы… вернулись с войны?

Тилани тожественно поднял бокал и пригубил, от души порадовавшись тому, что Красс не стал припоминать их так странно оборвавшийся разговор. Впрочем, у него были шансы наверстать. - Миледи почтит нас присутствием? - поинтересовался он, заметив, что хозяин поджидает еще кого-то.

Где-то в Минратосе И было Слово. — КТО??? Оно разнеслось в темной тишине. Где-то капала вода, гулко отзываясь в прохладе низких сводов. Кто посмел расставить на него энтропическую ловушку? Иными словами, кто посмел бросить вызов дому Тилани? Пахло тлением. И Пол уже мог лишь предполагать, где он, скованный и обездвиженный, приземлился. Точнее — приподземлился, учитывая, что, попав в воздушный колодец, по замыслу какого-то коварного недруга, осыпался и воплотился в свою истинную форму, пролетев земную твердь минимум на пару этажей. От энтропической магии штормило. Она сковывала и норовила подавить волю. Томила и выворачивала душу. Окажись на месте седого эльфа кто-нибудь попроще, несомненно, он потерял бы сознание надолго. Полихроний разозлился. Чей-то подвал. Зная устройство тевинтерских строений не понаслышке, это мог быть как подвал соседнего здания, так и туннель тайной молельни Древним богам какой-нибудь из отдаленных башен. Пока никто не явился по его душу, эльф попытался выбраться из-под заклятия. С первого раза не далось. Твою мать. А ведь он опоздает к ужину. Башня Крассов, обеденная зала Он нашел все же себе мантию по плечу. Перерыв весь гардероб и наведавшись в соседний. Благослови Создатель неизвестного, кто позаботился о том, чтобы случившийся проездом такой вот Тилани не бродил по дому, стыдливо прикрывая полами волосатые колени. Явился почти следом за магом. — Простите, мессир Красс, за задержку. Огляделся, ожидая, что хозяин укажет на место для гостя, и застрял взглядом на светлых вихрах и изумрудных глазах. Оторвался, лишь поняв, что не заметил жеста, если тот даже и был. На мгновение задумался... и уселся на ближайший стул. Звание невежи он уже заработал в их предыдущей беседе, так что семь бед…

Он первый разжал, медленно убрал ладони, привычный обуздывать свои порывы. — Ступай, — ласково пошевелил головой, ощущая напоследок это прикосновение и его запах, — я быстро. Только… подберу себе что-нибудь из местных мантий по фасону, раз тут всё на мой вкус. Ничего, если окажется коротковато? Усмехается. Для него всегда обычная одежда, припасенная для случайных гостей, оказывается коротка. Ну да слава Создателю, мантии хоть широки. Обычно. — Иди, — он уговаривает, не пытаясь даже мешать эльфу продолжать сжимать в объятиях свои плечи. — Там Красс... А после я буду тебя ждать на этом же месте. Приходи. Придешь? Как будто не эльф только что составил план исправления их трудного случая.

Ладонь накрывает ладонь. Они так долго шагали рядом. Как он мог не понять? Не простой дружеской приязни, не желания близости, не упрямства дойти до конца, а этой вот глубины и великодушия. Вряд ли он и сам отлепится теперь так просто от этих ладоней, от согревающего спину тела. Бесценный светловолосый приз, которого он вряд ли достоин, но теперь уже не выпустит из сердца и из своих объятий. Пусть даже пройдут сто ночей, пока это объятие случится. — Очень… — глотает какой-то страдальческий всхлип, — очень запущенный случай. Пытается улыбнуться, чтобы просто начать дышать. — Всё, что захочешь. Эли… Он не выдерживает, закидывает за голову руку, проводит пальцами по светлым вихрам. Трется виском. Давно заглушенные желания не спешат возрождаться. Но их место занимает совсем не сексуальная, но всепоглощающая нежность.

Он зажмурился. Как тогда, в кадке передвижной храмовничьей богадельни. Только сейчас было намного тяжелее не оглянуться, не обнять того, кто так доверчиво обнимал его сам. Пришлось сжать зубы. И запретить себе думать, что такое было невозможно. Но это случилось. — Эли, — шумно выдохнул, когда эльф замолчал, ожидая ответа. Ладонь нащупала, словно слепая, осторожно сжала его запястье, боясь разрушить волшебство этого объятия. Провела по руке. — Эли… Напиться? За секунду до того, как он бы начал трясти головой, он удержался, и попытался словами объяснить, почти не шевелясь, сдавленным шепотом: — Я не могу потерять контроль. Не смогу. С тобой…

Эли не ответил, но сжатую пружину его объяснения было уже не удержать. Чтобы как-то заполнить отсутствие ответа, огляделся и присел на подлокотник дивана. Расставил ноги в своей допотопной рясе, оперся о колени. Хочет Эли или нет? Он остался и не ушел. Храмовник кивнул, принимая это за скорее «да». — Всем сердцем, — начал он, улыбнувшись такой размытой и при этом точной формулировке. Помотал головой, проведя снова по своим коротким волосам вперед-назад. Закинул голову, так что взгляд его стал подозрительно прищурившимся. На этот обожаемый бесценный изумруд, взиравший от порога. — Ты вытащил меня из такой задницы, откуда не только не выбраться, откуда и не крикнуть никому, чтобы подали руку. Никто не попытался, да до меня дела не было ни одной собаке, а ты взял и… Но дело даже не в этом. Он огляделся в поисках какого-нибудь напитка. В горле быстро сохло, но этот разговор с Крассом, а после и с эльфом дали порядочный заряд его этой речи. И он продолжил без полагающегося случаю допинга. — Всё началось ещё раньше, и ты знаешь. Аврелий прикрыл глаза, так было проще сказать то, что они не обсуждали уже давно. — А потом случилось… на Складе. И ничего уже было не исправить. Только знаешь, чем выше эта стена, тем сильней я хочу, чтобы ты был счастлив. Я люблю тебя, но у нас есть эта стена. И я не представляю, как это исправить. Мне кажется, я… больше не смогу коснуться тебя. Ну, ты понимаешь? Если бы эльф и собирался что-то ответить, то поднятая ладонь прервала его, так как храмовник был не готов остановиться на этой ноте. Главное сказано еще не было, ради чего он вообще открывал рот. — Я не буду соперничать с Крассом. Он… добрый человек, он сильный властитель и это твой путь, Эли. Но… Но… Нужно ли продолжать? Вполне он мог бы на этом и закончить. Только вот «Но» было уже произнесено. И эльфом, и им. — Но может быть, когда-нибудь. Когда-нибудь… Как же это глупо звучит сейчас. Аврелий опустил голову и потер ладонью свой лоб, так и не закончив.

Эмоции улеглись. И пока эльф вёл его, рассказывал и показывал, Аврелий смог немного уложить в душе то, что было сказано ими там, внизу. Он с любопытством заглянул в комнату, и согласился на первую же. Создатель! Это будет впервые за чуть ли не все эти демоновы пять лет, когда он будет спать один в целой комнате! Даже в борделе так просто не уединишься. Он зашел в комнату, огляделся. Улыбнулся и оглянулся на своего провожатого. Времени до ужина оставалось немного. -Эли, - окликнул эльфа. - Ты еще хочешь знать, как именно я тебя люблю?

Он спросил вовсе не чтобы Эли что-то объяснял, а чтобы только привести возможное сходство. Нет, тут не с чем сравнивать. То есть было с чем, но немыслимо. Он и сам, бывало, покупал рабов, и уж сопровождал достойную Перпетую за этим делом множество раз. Всё, что рассказывал сейчас Элахиль, престарелая матрона Тилани излагала в пересчете на монеты. Аврелий знал, как он устроен — этот мир. И мог оценить, насколько Элахилю посчастливилось встретить Теодора Красса-Шармаля на этой дороге, устланной вовсе не розами. И уж конечно, между Перпетуей и Крассом он бы выбрал эльфу с магическим даром Красса. Красс дал ему всё. Ну или почти всё, что только можно было в жизни дать при сложившихся обстоятельствах. Включая себя. За такое не просто любят, за это боготворят. Их знакомство чуть более месяца на этом фоне было легким увлечением в экзотической стране с пиратами и кунари. Красс любил его, и это было видно так же, как и привязанность эльфа. Ну а что касалось постели, то в случае с храмовником эта часть отношений благополучно не выдержала житейских невзгод. Тогда как постель советника являла пример постоянства и устойчивости, несмотря ни на какие вопросы, которые могли бы возникнуть. И здесь было бы уместно «И он не ты». — Но не я? Аврелию нужно было время, чтобы ответить на вопрос, на который Эли, кажется, уже не ждал ответа. Про то, как он его любит. Ну… немудрено, что храмовник упустил нить собственных суждений. А теперь уже не время углубляться в собственные чувствования, вываливать их эльфу, которому непросто далось это признание. —И… я рад, что ты вернулся сюда, Эли. Правда. Очень рад. Он коснулся его предплечья. — Тут не о чем грустить. Пойдем. Мне бы еще отмыться и одежду какую-нибудь… хотя, может, мне в рясе походить, как думаешь? Как-то я уже и привык. В конце концов, не податься ли и правда в монахи?

Потому что... что? Тебе это еще нужно? Теперь, когда всё позади, а дома столько любви, что большего нечего и желать. О какой же? С какой бы сравнить? Учитывая то, что в его, Аврелия, любви зияет большая выжженная привычным уже моральным, а уж и физическим барьером, дыра недозволенности помыслов? Это какая-то прям уникальная любовь, любовь-инвалид, но заполняющая его жизнь, ставшая главной побудительной силой. Он бы сравнил, но перечисление здесь явно не полное. - А Красса? - мягко спрашивает, и сам зная и ласково улыбаясь.

Он поздно заметил появление Элахиля. А ведь об этом, о своём отъезде, о будущем, он еще только думал с ним поговорить. Не так. Не в лоб. И даже не о том. Но сейчас разговор был не с ним, а с этим проклятым советником, спрашивающим его про эльфа. В гробу Красс видал самого храмовника. Всё, что он хотел знать, заключалось в прямом и бьющем наповал вопросе. У Тилани аж в глазах потемнело. А уж от того, что ответил Эли, зашумело в ушах. Храмовник уже закипал, и диалог, уже не с ним, но которому он невольно стал свидетелем, вполне мог бы оказаться последней каплей, если бы слова эльфа, да само его присутствие, что уж там, не направило его настроения к тому, чтобы примириться с любым поведением хозяина этого дома. И мысли о том, чтобы покинуть его немедленно, вновь уступили место желанию задержаться. Хотя бы с тем, чтоб оградить Эли. Неясное ощущение, что его нужно защитить. Наплевав на все доводы разума. Вдруг испытав острую потребность посмеяться над всеми доводами, всем этим Тевинтером и его имперскими замашками. Он выдохнул. Хмыкнул, усмехнулся. Опустил взгляд на пораненную руку. Коснулся ладони, поворачивая след от укуса к свету. — Хм. А мне не дарили драколиска, — обиженно пробормотал. — Много же я упустил.

Не могу обещать активного участия и отыгрыша, но я. пожалуй, в деле^^ Только надо подразобраться, во что я вписываюсь ))

У Аврелия Тилани создалось совсем иное впечатление. Что он мешал этим двоим проявить всю ту ласку и нежность, какая возможна без свидетелей. Такого рода отношения не афишировали. Не в Тевинтере. Не в таких домах. И еще у него было впечатление, что за этот разговор он три телеги дров разгрузил. Он был чуток и открыт. Чего еще хотел знать этот Красс? Вслед уходящему он поднялся и окликнул: — Но советник, я ответил на все ваши вопросы. Буду рад продолжить наш разговор. Но что вам мои ответы? Я пират. Как только демона отвяжут, я покину это место и возможно, больше никогда сюда не вернусь. От меня ли вам требуются ответы? Впрочем, не мне судить, всё верно. Так... о чем вы хотели поговорить?

Знал бы советник Архонта, верно, знающий толк в сложных вопросах, насколько непростой вопрос он сейчас задал. Ави даже забыл его послать с такими вопросами. Как-то вдруг понял, что тот и сам всё понимает. Но ведь спросил. Повисла пауза. Тилани повертел в руках опустевший бокал. Красс ему нравился. Да кому он не нравился? Он был великолепен. Даже тут, в домашней обстановке, уверенный, не кичившийся своей властью, но в каждом жесте, в каждом слове она исходила от него. И правда, одна из нескольких правд, была безопасна как для этой симпатии, так и для спокойствия советника. — Нет. Поставил бокал рядом с кувшином. Поглядел в глаза магистра. Им нечего делить. Негромко и мягко добавил: — Но… при всём уважении, мессир Красс, может, всё-таки лучше спрашивать об этом у Эли?

"Со мной он уже... дольше, чем я не принимаю". Взгляд не отрывался от такого же напротив. Чуть не сказал, что с того дня, как они подобрали бесчувственного и обожженного мага с обломка кунарийского дредноута, но ведь советник спросил не об этом. Кашлянул, припоминая, когда же. Когда же была та ночь, проведенная в кошмарах и объятиях. Рука об руку тьма и свет. Острая на вкус рядом с Анарисом. - Чуть более месяца. Он... вообще-то если бы не его упорство, хрен бы я справился, мессир Красс. Он меня чуть ли не зубами вытащил. Храмовник вздохнул и опрокинул в рот остатки вина в бокале.

Аврелий с признательностью кивнул и вновь пригубил золотистой жидкости. Как все-таки приводит мысли в порядок глоток-другой хорошего вина. Нда. - Лириум, - пожал плечами гость без особой драматизации. - Изначально всё началось с лириума. И... - он ухмыльнулся, понимая, что странным образом благие дела в его случае творятся благодаря, а не вопреки дурным обстоятельствам. - Если бы не он, я бы, кажется, прожил не свою жизнь. Да. Лириум сыграл в ней немалую роль, начать хоть с того, что в Тевинтер вернуться было невозможно. В Ордене бывает, что и усмиряют таких, как я. Так что... пришлось искать иные пути. Он сделал глоток, задумался. - Только вот теперь Орден может запросто счесть меня дезертиром. И потому, конечно, пока я здесь, на Вас может пасть ненужная тень...

— А, ну конечно, — Аврелий дружелюбно усмехнулся в ответ, сделал глоток, отставил бокал. С пониманием. Ну конечно, Красс не мог не догадаться. Да и что тут скрывать, в самом деле? Виновато провел с затылка, вздыбив, и тут же обратно, короткую свою рыжеватую шевелюру, посмеиваясь, словно и сам не раз имел дело с такими детками. Всё им что-то упираться. Вернул взгляд хозяину дома, как-то растерянно, признавая его право задавать тут вопросы и по два, и по три раза. — А, Эли вроде говорил, что вы ему вольную дали? — не вопрос, скорее, припомнил и хотел уточнить. — Так я вот думаю, пускай сам и расскажет. А? Умолк, продолжая всё так же дружелюбно улыбаться. Потянулся за бокалом. — А я пока могу Вам рассказать, мессир Красс, если вам будет интересно слушать, отчего я не вернулся в Тевинтер. Глотнул вина и теперь узнал. Тот самый букет, напомнивший об обещании вернуться. Запястьем промокнул край губ.

— С демоном? — начал с конца Ави. — Ну… Обладатель уникальной связи с демоном на веревочке припомнил историю знакомства с Красавчиком. Что-то давно тот не давал о себе знать. Забился в далекую теневую нору и носа не казал. Видимо, последняя встреча с участием мага не прошла для Красавчика бесследно. — Думаю… что он морально подавлен и э… Ну а в остальном цел и невредим. Отпил вина, приподняв бокал в знак уважения хозяину. — Насколько может быть невредим демон Голода. Усмехнулся. — Мы его с Эли... с Рисо… э… с Элахилем Красавчиком окрестили. Но я бы лучше дождался Элахиля. По-моему, он сможет толковей ответить на ваши вопросы, мессир Красс. Прислушался к ощущениям и возвестил уже менее официально: — М… хорошее вино. М… Ваше?

Сегодня он освободится раньше. Как всегда, незамеченным поднимется на крышу одной из башенок. Наблюдая солнце, идущее к закату, и силуэт древнего маяка на фоне сияющего теплым солнечным бликом моря. Если бы не маяк, он бы так и летел над волнами, пока не достиг Сегерона. Если бы не маяк, Его и здесь бы не было. Был бы он хоть где-нибудь? Жизнь в Минратосе определенно сделала его иным. Таким он точно не жил бы в Морозных горах. Он не сравнивал. Просто знал, что тот давно не действующий маяк каждый вечер зажигается для него невидимым светом. И Завеса становится тоньше, магия сама тянется к ладоням, и уже бегут мурашки метаморфозы, тело предвкушает полет роем? Или птицами? Кем он явился на окно Восточного Створа в прошлый раз? Грудой копошащихся светлячков, семейством лебедей или стаей соек? Кем он только не являлся. — Тео. Он улыбается, закрывает глаза. Пол знает, что тот его пока не слышит, но седому эльфу уже не терпится произнести его имя. Он будет сегодня раньше. Магия обволакивает плечи, золотит контуры тела, проникает в каждую его клеточку, темным дымящимся облаком приподнимает и нежно разделяет, созидает новые формы. Сотни новых форм колонии мигрирующих с ветром паучков. Вечерний бриз, направленный волей оборотня, подхватывает всю паутинчатую братию и полёт… Неожиданно обрывается, когда метаморфоза уже полностью завершена. «Так быть не должно», — лишь успевает помыслить коллективное сознание членистоногих, когда тьма накрывает всю колонию, и она рассыпается, захваченная невидимой магической сетью. *** — Надеюсь недолго пользоваться Вашим гостеприимством, мессир Красс, — Ави и сам не понимает, откуда у него взялся этот давно позабытый официальный тон имперского храмовника. — Я бы тут не появился, если бы не одна проблема. Кхм. Демон. Он прошел в атриум следом за тем, к кому так стремился эльф. За советником архонта, который бегает в церемониальной мантии по дому за своим рабом. За… тем, по чьему приказу Эли отправился на верную смерть. И кто встретил выжившего, как встречают потерянного возлюбленного. Аврелий снова кашлянул. За хозяином дома. Сел на широкую скамью, предназначенную скорее для возлежания, а не восседания. Он бы и возлег. И дождался бы прямо там, когда какой-нибудь добрый демонолог избавит его от того, что держит его в этом доме. А потом сел бы на первый же корабль… Он лгал себе. Он хотел бы задержаться тут. Непонятно зачем, правда. Взглянул в ясные глаза советника таким же ясным взором: — Он привязан ко мне в Тени. И Элахиль… — невольный короткий вздох всё же прервал его деловой тон. — Он сказал, что здесь мне помогут. Вино, принесенное рабыней, очень кстати помогло бы промочить пересохшее горло.

Башня Тилани, обеденная зала — И кто только придумал эти должности? И почему мальчик не может получить ее? Ну и что, что он не годится по возрасту, а на что ему его бабушка? Миледи Перпетуя не спрашивала, она сама знала ответы на все вопросы, она стимулировала. Мир будто сам не соображал, из чего он сделан. Из родственных и общественных связей, разумеется! Нужно быть последним дураком, а не архонтом, чтобы думать иначе. Впрочем, если Номарану удалось добраться до своего трона, то уж он-то точно просто делает дуру из нее. — Клавдий, тебе нужно было настоять на личной встрече. Спорить со старухой было невозможно, и потому отец семейства лишь пониже опустил голову над своим бараньим жарким. Похоже, сейчас жареным запахнет не только с тарелки. Перпетуя тем временем в средствах не стеснялась. — Ты глава древнего рода, ты глава процветающего дома и в конце концов, отец, желающий счастья своей дочери! Означенная дочь поперхнулась пирожным и тихо откашлялась, не смея нарушать идиллию семейного обеда неуместными поправками. Её счастье устраивали тут все, кому не лень. Только вот что-то никто ее не спрашивал. Покосилась на стоически сохранявшего хладнокровие нареченного. Марк был младше ее на два года, но они как-то сразу нашли общий язык. Разумеется, никаких сантиментов — было бы странно, если бы они вдруг возникли из чисто политического альянса. Но единомыслие в том, что касается семейных дел, у них царило полное. Толку, правда, было немного. У Марка-Аврелия, нынешнего наследника дома, тоже никто особенно не интересовался, как он планирует жить дальше. Его жизнь была расписана на годы. И «жениться на магичке» было лишь небольшим, но важным эпизодом, назначенным на благоприятный день в недалеком будущем. В свою очередь, молодой маг покосился на неприметного седого эльфа, тосковавшего у пестрого витража и как раз собравшегося покинуть помещение. «Хорошо же тебе, — говорил этот взгляд. — А у меня еще десерт»… Как ни странно, именно этот седой эльф являлся единственным во всей столовой дома Тилани, кто сейчас полностью был на стороне Перпетуи. *** Башня Крассов Надо было подождать за дверью. То есть если бы он знал… А он ведь знал. Все его смутные даже не предположения, а ожидания, подтвердились. И эта встреча, такая трогательная, так насыщенная любовью и волнением, была не для посторонних глаз. Не для его глаз. Он как-то легко принял всё и сразу. Будто только лишь себя пытался обмануть, что здесь, в Минратосе, эльфа не ждет что-то много значимее и важнее мимолетного и такого непростого знакомства. Но теперь уж что? Он одним движением сдернул капюшон назад, взъерошив на макушке свою коротко стриженную шевелюру и обнаружив их это самое сходство. Четко прижал по-военному ладонь к груди, приветствуя Красса как альтус приветствовал бы альтуса, равного — перед которым комедию ломать уже не требовалось. — Не обязан, мессир, — эхом откликнулся уже который раз. — Ваш воспитанник тоже меня спас. А Тевинтер, — усмехнулся, — Тевинтер никому ничего не должен. Империя. Она царит.

Аврелий Тилани самодовольно усмехнулся. Ничто не сравнится с тем садом. В его глазах. Никогда. Что, впрочем, не мешает поглядеть на чудеса и этой башни. — Воистину так, Томан, — откликнулся гость, уже следуя дальше вглубь здания за «малышом» и всё больше удивляясь, как того тут все встречают. — Не только не так зовут, да еще и не святой. Но ты ошибаешься, старик, он мне ничего не должен. Бросив пятиться и решив, что для первого знакомства представился достаточно исчерпывающе, Тилани нагнал шагающего вперед Элахиля и спросил, — он что, и правда всё видел? Сновидец?

Аврелий с любопытством заглянул через перила. Темное углубление производило впечатление объемом. Довольно воздушный с виду мост скрадывал те усилия, какие понадобились для его возведения. На месте Элахиля любой эльф задался бы скорее вопросом, сколько жертв было принесено, чтобы возвести такой мост. Но маг искренне восхищался творением далекого зодчего, гордился им, словно это был и его предок. Тилани с еще большим любопытством покосился на своего провожатого. Коснулся цветочных бутонов, откликнувшихся на это касание трепетом лепестков. — А знаешь, — неожиданно для себя вдруг припомнил он со смешанным чувством причастности к волшебству этого города. — В башне Тилани есть розовый сад. Прекрасней того сада я не встречал нигде на земле. Тоже без магии не обошлось... Наверно, по нему я скучаю, пожалуй.

Родной шпиль остался в другой стороне, да и ладно. Двуколка, казалось, надежно скрывала пиратского капеллана он лишних взглядов. Но если в эльфинаже можно было утверждать это с уверенностью, то среди торговых рядов он по крайней мере не был уверен. Поскорей бы уж добраться до спасительных стен дружественной башни. Владения Крассов подавляли бы, окажись путник и правда чужеземцем. Но он помнил эти стены. И ту легкость, которая была там, за ними, во всех деталях внутреннего убранства кричащую о морском бризе и славе магов. Элахиль будто вернулся домой. И его встречали, словно члена семьи, а не отпущенного на волю раба. Сейчас, когда эльф буквально светился от счастья, такая встреча казалась лучшим из возможных исходов. Вот его дом, вот распростертые объятия его друзей. Тилани оставалось улыбаться в стороне из-под капюшона. Его неприязнь к рабству именно сейчас казалась ему самому излишней предубежденностью. Да и не до того было. Сейчас бы не мешало скрыться за стенами башни.

- Умер, - как-то скорбно сообщил святой отец, стараясь не умереть следом. - Сосмеху. Двуколка снова вильнула. Аврелий уперся плечом теперь в другой ее угол. Сиди эльф рядом, эта поездка действительно вышла бы полная неожиданных положений. А так его только шатало, странным образом беспомощного на тверди земной. - А насчет священных садов - это они зря. Кто природу уважает, тот и гадить, стало быть, сочтет под деревом делом божеским. В особенности на день извозчика. Двойная причина не отказывать Создателю в уважении. Он покачал головой, косясь на виднеющиеся дома уже с видом заезжего критика: - Столица. Одно слово. Далеки они от... истинно верующих, ох далеки.

Ряса всполошилась, замахала рукавами, распластавшись по спинке сиденья, но удержала содержимое в равновесии, а то уж святой отец собрался выпасть. Как-то без качки было непривычно. Они вырулили с окольных улочек на просто тесную. Лошадка ловко огибала встречающиеся груженые повозки. Вдали виднелись шпили Золотых кварталов, пока еще плотно заслоняемые паром и трубами мастерских и кузен. — То есть великая тайна садов сих, и, если даже вы, местные жители, не ведаете о ней, где уж мне, чужестранцу, вас просвещать, — поскромничал брат Амелл. — Но тайна сия у настоятеля моего прежнего вызывала хохот до страдания животом. Хоть так и не раскрыл, негодяй, её. Так и отошел. Страшная смерть, — подумав, заметил праведник сурово откашлявшись.