Meshulik

Гномы умеют только стучать топорами в свои хваленые щиты и потрясать чем ни попадя. Потрясать этому гному в ближайшее время уже ничем не светило. Айседора вздохнула, закатила глаза... Точнее, подняла голову, чтобы получше разглядеть очень недовольное инфернальное создание, по высокой дуге заходящее, чтобы взять на прицел очередного кандидата в мороженые тушки. Холодно. Склизко. И руки уже нечем оттирать. Как ей это удалось, она и сама предпочитала не думать, но одно за другим приведения все же развоплотились под натиском смрадного ветра черных болот Коркари, которые внезапно поднялись в этих более северных, но таких же гнусных топях. - Рино! Ээй! Рииинооо, - обморожкнного потрясли, похлопали по щекам. - холодный, - вынес вердикт младший фельдшер с рыжей бородой и укушенным в трех местах носом. - Надо бы... Он неожиданно сладко зевнул, избавив таким образом нос от четвертого укуса. Закпшлялся. - Я, кажется, проглотил кого-то. - Я разведу костер, - сдалась Айседора, которой на глаза попался сухой кустарник. - попробуем его растереть. - Все спиртное осталось в таверне, - сокрушенно посетовал счетовод. Пришлось обойтись чем есть. Сесть потеснее у затеплившегося костра, помогавшего отгонять гнус, и согревать ладони... попеременно зевая. Дым костра стелился по болотной земле, смешивался с газами, выходящими из-под топей, путался в сухой осоке... глаза слезились. Тишина. Тепло шло от самой этой живой, укачивающей сидящих почвы. Первым уснул Петро. Айседора еще какое-то время держалась за счет выучки и силы воли, но наконец и ее головка упала на холодное плечо хартийщика. Вот она, холодная бесконечность. Шаг в бездну. Забвение.

"Кто-то тянет вниз". Этого, в общем-то было достаточно, чтобы в целом неумелые попытки вытянуть товарища из болота трухлявой и непригодной для этой цели веткой обернулись испуганным рывком, который только чудом не оставил половину палки в руках бедолаги. Вероятно, те, кто тянули Рино в обратную сторону, вниз, и в поисках кого госпожа Некромант озиралась, разбрызгивая темную воду и путаясь в тине, тоже не ожидали такой прыти, и потому упустили свою добычу, сопроводив извлечение гнома из трясины затухающим воем и неприятным хлюпаньем. - Тут нельзя задерживаться, - распорядилась Айседора и решительно направилась дальше, то есть подальше от места инцидента. Ей и самой стало как-то не по себе, хоть того холодящего душу ужаса, который посетил жизнерадостного счетовода, она не испытывала, скорее, азарт узнавания. Знаки. Они были повсюду. Спустя некоторое время, когда отряд, пыхтя и увязая по щиколотку в трясине, тяжело пробирался по топи, что-то привлекло внимание путешественников. Эти существа не тянули. Они и вообще не были склонны к прикосновениям. Проникать, растворять и обволакивать - неприкаянные духи отчего-то заинтересовались не живыми, а безжизненными. В эпицентре их бессистемного кружения находились какие-то предметы. - Там что-то блестит. Не иначе золото, - вынес предположение наблюдательный Петро. - Кому придет в голову оставлять здесь золото? - с сомнением отозвалась сбавившая шаг Дора, присматриваясь и в который раз отжимая рукав от стекавшей с него болотной жижи. Там была какая-то склянка. Любопытно. Она оглянулась на Анку, что, интересно, думает об этом он? Но раздумывать тут было не лучшим способом узнать всё доподлинно. Привидения не проявляли особого интереса к путникам. Вопрос, изменят ли они свое мнение, если путники попытаются стянуть эти пока еще сомнительные ценности, оставался открытым. - Надо кому-нибудь прокрасться и поглядеть, - вынесла вердикт промокшая мадмуазель, убивая на шее комара.

Устранение. Она постаралась, чтобы мелькнувшая тревога укрылась от фиолетового взгляда. Нет, конечно, нет. Ведь он определенно тут не за этим. Но если ему поручают сопровождать важных людей… Айседоре всегда хотелось скрыться в серой мгле от своей должности и родственных связей матери, от своей роли в посольстве. Но тогда, когда господин Ривьера предстал перед ней в ночи приморского пейзажа, он ведь так же обратился к ней, давая понять, что именно ее роль здесь не устраивает чью-то таинственную зловещую волю. Посол. Конечно, ведь где-то на топях пропал посол. От этой мысли отлегло. — Сопровождение. Конечно. Месье Таулер, он нуждается в нашей помощи… — Эй-ей, — послаышалось снизу, и за веревку жизнерадостно подергали. — Спускайся, я придержу, чтобы случайно не удариться о стену. Петро, как всегда, беспокоился о ее удобстве. Она села на край перекинула ногу, взялась за веревку. Словно прощаясь, вгляделась в лицо их сопровождающего. Спустя незначительную, но ощутимую паузу все же призналась: — Мне кажется, что я не вернусь домой, что меня ждет что-то… Но это не зависит ни от вас, ни от еще кого-то, понимаете? Она хотела бы сказать, что Анку прекрасно справляется и лучшего сопровождающего им желать не приходится, но есть путь, которому он не в силах препятствовать. Предчувствие? Или нетерпение? Она уже спускалась.

В этот раз компания подошла к делу со всей ответственностью, и к заброшенному колодцу явилась не одна, а с веревкой. Прочной. С узлами, заранее навязанными через каждый локоть ее длины. Такой, чтобы даже госпоже Некроманту было удобно спуститься по ней в неизвестность колодца. Кому было совершенно ясно, что это приспособление вовсе не годится для спуска, так это самой госпоже некроманту. — После вас, — прошелестела она двум гномам. В конце концов, для этого они и существуют на свете, чтобы залезать во всякие узкие и глубокие места. Пещеры, штольни, пропасти, колодцы… — Лучше действовать понезаметнее, — поделилась она тем временем своими стратегическими соображениями со страхующим смельчаков Анку. Сама Айседора нынче облачилась в свою цеховую серую мантию, которую люди незнающие легко приняли бы за саван. Сверху был наброшен столь же блеклый неизменный теплый плащ. — Ой! — донеслось из колодца озадаченный вскрик, сменившийся сконфуженным бормотанием. Это Петро, который, как мы помним, боялся высоты, стараясь не глядеть вниз, неожиданно для себя наконец-то достиг дна и испугался, думая, что под ногой не твердь земная, а какое-то внезапно возникшее и злонамеренное препятствие. — Много ли вам приходилось выполнять подобных заданий? — поинтересовалась Дора у Потрошителя, словно бы и не обратив особого внимания на внутриколодезные события.

Надо было до обеда тему читать. Теперь что-то о еде думать нет запала))))

Петро осклабился, недоверчиво приподымая брови. Похлопал парня по плечу. Поднялся. Что же, грамота может и подождать. Гляди ка, и правда пророчица. Откуда бы ей знать, этой пророчице, что гном, вы не ослышались, самый что ни на есть гном, татуировки и боевой вид завсегдатая Глубинных троп прилагается, вознамерился податься к морю? Ну, разве что, может, чуточку ей подсказкой мог служить вот этот вот морской инструмент, который Рино себе присмотрел. Хотя пока что толку в нем? И как он работает, если тебе, скажем, пока что к эльфам и вечной молодсти не надо? Он пошарил в кармане и вытащил целебную настойку, поставил перед счастливым обладателем благоприятного предсказания. На предсказание надейся, как говорится... Аналогичные склянки получили Кари и Дарио. А подаренное ему недавно лириумное зелье он приберег для Доры.

Петро глядел на странный предмет. Он знал о таких, но сам никогда не пользовался. Говорят, они указывают всегда в сторону заповедного изобильного края вечной эльфийской молодости. Или чего-то... чего-то далекого и притягивающего магию стрелки неясным зовом. А что еще может притягивать, как не что-то вечное, как древняя магия эльфов? - Провидицы? Ого. Повезло же вам, парни. Никогда, сколько живу, не встречал ривейнских провидиц. Какое же оно, это будущее?

В поднятом на Потрошителя взгляде мелькнула благодарность. Айседора не горела желанием лезть в колодец, но все-таки, выбирая между храмовниками и демонами, предпочла бы сейчас иметь дело с последними. - Если мои знания могут пригодиться на пути под землей... Кто знает, сколько еще там встретится таких, как наш новый знакомый. Она выразительно не произнесла слова "Одержимый", чтобы даже случайно не дать кому-нибудь лишнему повод поднять в городе панику по этому поводу.

Указательный палец, ткнувшийся в калиграфически изрезанную поверхность столешницы, так и остался упершимся в ребристый изгиб соответствующей литеры всеобщего наречия. Обширная переписка предшественников гномов за этим видавшим виды дубовым крепко сбитым столом открывала перспективы не только подучиться грамоте, но и, возможно, раскрыть еще парочку неудачных попыток уничтожить всё живое, забытый за древностью лет заговор местных отступников и совершенно точно с десяток неразоблаченных интрижек. Хотя... Кое-какие, кажется, были разоблачены тут же и снабжены соответствующими комментариями обманутой половины. Недопонятая причина радости наземника сменилась здоровым любопытством. - Эс, - сообщил он со всей ответственностью, заглянув в ладонь с дрожащей стрелкой.

Рыжий сел рядом за стол и некоторое время тупо глядел на столешницу. Ему, конечно, придется сопровождать госпожу некроманта. И он бы был только рад этому, ведь храмовники могли защитить их всех от неизвестной напасти, которой устрашился даже демон в уже умершем теле. Как, интересно, тот умер? Петро не посмел спросить. А ведь это было насущным на сегодня вопросом... Но в тоннель попасть всё же хотелось. Поглядеть. Это, конечно, не Глубинные тропы... - А! - произнес он вдруг радостно и ткнул молодого пыльника локтем, привлекая его внимание.

Сегодня? У кого Петро мог найти сейчас сочувствие — так это у хозяина теверны, только что расписавшего ему в красках все достоинства посещения вышеупомянутого борделя «для своих». Оное сочувствие отразилось на лице достойного мужа, когда гном обратился к нему с молчаливым выражением вроде «Ну надо же, ты погляди». Но… работа есть работа. Успеется. Главное — куда-нибудь записать заковыристое название улицы. Мадмуазель Элиаде очень не хотелось оказываться «предоставленной небольшой магической услугой». Но что была ее жизнь, как не эта одолженная Создателем магическая услуга, контролируемая благочестивым Орденом защитников человечества от опасной магии? А потому она была уверена, что выбирать ей не придется. — Надеюсь, рыцари-храмовники оценят наше предложение, — произнесла она, не поднимая глаз от опустевшей тарелки.

Подол плаща за время их путешествия здорово истрепался. Платье было всё в каких-то пятнах, которые даже на норовившем поглотить собой всё вокруг пурпуре умудрялись бросаться в глаза. Их ждали Топи, а мадмуазель Элиаде уже сейчас казалось, что болото медленно затягивает ее в свою самую кошмарную трясину - в безвозвратность провинции. Ее носовой платок, которым она тщетно пыталась оттереть замаранные пальцы, был несвеж. Ей подали горячий суп из вчерашнего свадебного окорока и грелку. Тем временем Петро радостно помахал вернувшимся разведчикам. - Когда ты начал якшаться со своими соплеменниками? - наконец, проявила минимум интереса к персоне счетовода Айседра. Впрочем, она не ждала ответа, лишь выражая уместное недоумение. Петро просиял при встрече с этим клейменым. Безусловно, тот прекрасный воин, но что у них могло быть общего, кроме роста и экстравагантных вкусов в еде? От некроманта ответ ускользал. - Пойди передай госпож... господину Кари, что я буду рада видеть его сегодня за своим столом. Исполнил Петро поручение или нет, сказать сложно, поскольку тут же решено было поделиться собранными сведениями. Новости были одна интереснее другой. А пока господа осмысливали всю картину, гном успел переговорить с хозяином таверны, и тот посоветовал сносное, хоть и малоизвестное заведение, где обслуживали в том числе и нелюдей. Лишь бы имелась в их карманах звонкая монета.

Старая церковь. Колодец Мадмуазель Элиаде полностью согласилась с вышесказанным, что выразилось в том, что она расправила худые плечи и, глядя на Одержимого с высоты своего не очень высокого роста, посулила на прощание: - Ты был нам полезен. И я пощажу тебя. В твоих интересах вести себя тихо: если всё, что ты рассказал, правда, орден храмовников сейчас наверняка гудит, как разворошенное осиное гнездо. На этом она развернулась своей спиной к колодцу и предложила своим спутникам вернуться в таверну, чтобы поделиться важным открытием с остальными. Скорее всего, бард с гномом уже вернулись, им-то пришлось общаться с разумным человеком, а не с перепуганным демоном. Петро задержался и участливо поинтересовался у полумёртвого комочка: - Спасибо тебе за карту и вот за помощь. Тебе есть где пересидеть-то весь шум? Надо бы тебе из города податься, да сейчас пока разумно ли будет пытаться пройти кардоны и патрули. Ты где жил-то? В церкви этой что ли?

Старая церковь. Колодец Секретарь посла имел весьма представительный вид. И хотя в свите не было принято переходить в светском общении известных границ (проще говоря они с Дорой едва ли говорили за все это время о чем бы то ни было личном), Миккель запомнился обоим. - Это он, - не выдержал субординации Петро и первым озвучил то, о чем подумал сейчас, наверно, каждый. - Это они. Должны быть они! Мы нашли их! - Нет, ещё нет, - поправила его пессимистка и поджала губы. Смотрела она при этом не на своего счетовода, а на Потрошителя. Знал ли тот этих людей? Он не говорил об этом. Что могла задумать такого Малка? Связано ли это с тем, что сейчас творится на Топях? Кивнула в сторону колодца, обращаясь к Одержимому. - Давно это было? Когда маг задумывает что-то опасное, за ним посылают храмовников. И горе тому, кто встрянет между ними и их целью. Природный фатализм морталитаси дал незаметную трещинку. В Круге слухи о непокорных магах и том, чем они кончили, время от времени становились причиной смутных предчувствий похожей судьбы. Сейчас это ощущение на миг вернулось неосознанным желанием укутаться в магическую броню, скрыться за полотном завесы. Заслонить пеленой боли неотвратимость предначертанного.

Доиграла)

Вот, именно потому я в первый раз, когда не расслышала, но прочитала перевод, подумала что-то вроде "Хм"... А вот потом, случайно тыкнув во второй и уже не слишком случайно в третий, да, торкнуло))

О Васко

- Как ты сказал? - мадмуазель Элиаде вдруг припомнила что-то, что вызвало в ней интерес к Одержимому не только как к мышам в подвале. - Миккель? - И Миневра, - подсказал Петро радостно. - Да погоди ты с этой девкой. Миккель. Как он выглядел? Он говорил с тобой? О чем? Не один ли он из тех, кого мы ищем. Кажется, желание избавиться от Одержимого у мадмуазель сменилось желанием замучить его вопросами до желания самостоятельно покинуть сей мир.

Старая церковь. Колодец Для тайного прохода в безлюдную местность этот тоннель под землей был каким-то уж очень многолюдным. — Не иначе там и впрямь творится что-то грандиозное, раз столько людей пытаются правдами и неправдами пробраться в топи на свою погибель, - поделился соображениями нелюбитель погибели. — А что ты тут делаешь, а? Ну, знаешь, ты, верно, и сам подозреваешь, что тебе тут не место. Но какой-то ты… Гном хотел сказать «безобидный для Одержимого», но Дора, не обращая внимания на болтовню счетовода, обратилась к Анку: - Его нужно уничтожить, пока не случилось беды. Вы же понимаете: опасность, о которой он говорит, еще там, в топях, а он уже в городе. Петро огорченно затараторил: — Но ведь… ведь он может нам показать дорогу. В очередном снисходительном взгляде сквозило прохладное недовольство: — По тоннелю? — уточнила некромант.

Старая церковь. Колодец Некромант нахмурилась. Завеса. Это слабое звено всех прекрасных устремлений. Конец вдохновения, рубеж безвозвратного ухода. То, на что уповает маг и откуда приходит его погибель. Если с Завесой что-то не так, это серьезно. Среди присутствующих двое это понимали особенно ясно: Айседора и вот это вот существо. — Нам надо попасть в Нахашинские топи, — пояснила она смущенному демону, в своей чуждой деликатности манере мастера обращения со скальпелем не обращая внимания на его смущение непривлекательной плотской оболочкой. — Что именно нас ждет? И насколько опасно следовать путем под землей? У Петро возникло ощущение, что существу как-то неуютно среди них. Впрочем, ему и самому стало не очень-то уютно, когда одержимый начал свой рассказ о том, что их ждет с другой стороны тоннеля. — Эй, да ты не переживай, найдем Миневру, а ты сам-то откуда?.. – попытался он убедить его, а заодно и себя, что дурным предчувствиям всегда можно смело противопоставить здоровый и всепобеждающий оптимизм. Дора с привычным снисходительным недоумением покосилась в сторону своего скорого на умозрительные обещания помощника и вернулась к капюшону перед собой. Ей не давал покоя вопрос. И возможно, тот, кто вернулся оттуда, мог знать или слышать ответ на него: - Ты знаешь, кто такой Харон?

Старая церковь. Колодец Брезгливо дернулась губа. Но не от отвращения или свойственного обычно людям ужаса при встрече с подобными существами, а от столь варварского использования сосуда. Как же неумело эти демоны управляются в чуждом им мире. Она уже иным тоном настаивала на своем вопросе: — Нет. Мы полагаем, что она прошла дальше по тоннелю. Туда, где что-то происходит. Что тебя напугало? Петро тем временем так же без особого трепета рассматривал представшего перед ними одержимого. Тот был какой-то совсем невраждебный. Гном знал, что поведение таких существ бывает весьма обманчивым, и все же участливо спрашивал уже: - Ты кто? Как зовут-то тебя? Как ты там оказался? А Миневры нету тут. Сами ищем.

в основном неприличные :D

Меня вот что удивляет: у каждой позабытой-позаброшенной хижины какого-нибудь местного вождя деревни телепорт стоит. Но у дворца так называемых цивилизованных государств одна бесполезная стража спит на посту. Наводит на мысли >>

У меня есть гипотеза, неподтвержденная, но близкая, как мне кажется, что я вижу тех инвизов, на кого подписана >>

Старая церковь. Колодец - Нельзя ни в коем случае позволять этому... - Дора не смогла закончить фразу, ее перебил Петро: - У нас веревки нет. - Его слова прозвучали скорее с огорчением. Он надеялся, что Этьен поддержит его в желании помочь существу подняться наверх. - Там нет никого, это демон Отчаяния, который воспользовался телом какого-то бедолаги. Небось девчонка прихватила с собой еще кого-то, а тот свернул себе шею в этом проклятом колодце, - процедила недовольная некромант. - Давайте поможем ему вылезти. Может, он что-то знает... - пробурчал Петро, впрочем, уже не так уверенно. Оба повернулись к двоим их спутникам. Надо было решать: выпускать демона на волю или оставаться без его подсказок. Дора не выдержала первой: - Даже если помогать ему, у нас всё равно нет верёвки. Любопытство побеждало.