Meshulik

- Судя по всему, это положительный ответ. - сухо произнесла чародейка, беря в руку флакон и наблюдая за тем, как переливается его содержимое в свете свечей. Посыльный вежливо кивнул и отступил, моргнув, потупившись и оставив "ответ" в распоряжении получателей. Скверный характер - не новость для тех, кто служит магам Камберленда. Но мадам Лето была и среди равных первой, на взгляд рыжего гнома. - В таком случае мы можем обойтись одной большой услугой нашей цели. Думаю, он будет достаточно благодарен, чтобы развязать свой язык. - Мне нравится это все меньше и меньше. Нас словно... Хотят, не знаю... Мы даже приблизительно не знаю, против кого должны идти. — Исцеление жены не избавит от необходимости говорить с мужем. Неизвестно куда заведёт повторный визит в поместье. - Так что предлагаю остановиться пока что на варианте с похищением. Лишний раз не придётся посещать поместье. Эммануила же необходимо будет лишить сознания на хотя бы короткий промежуток времени, пока его не донесут до найденного места для допросов. - Так мы там пока всё подготовим, - подал голос Петро, имея в виду, что в штольне на берегу надо бы устроить допросную по меркам людей, а не контрабандистов из Хартии. Влезать в дискуссию было не в его привычках. Вот прибрать потом трупы - в таком нехитром деле на Петро мог положиться любой уважающий себя головорез. Поднявшись к Айседоре, он пересказал содержание беседы. Всё решилось, похоже, без участия Элиаде. - Я уже спускаюсь, - отозвалась она. - Если с ними отправится госпожа Лето, то магов хватит, не разрыв же в самом деле там, а всего лишь неупокоенный. Госпожа Лето справится... - манжет платья был плотно застегнут на запястье. - Хоть она так и не сподобилась со мной переговорить, - не преминула отметить скорее привычно госпожа Элиаде, и голос ее странно напомнил гному змеиное шипение. Всё как обычно: маги ненавидят друг друга, храмовников, королей, чернь да и весь белый свет. А больше всего ненавидят себя и Создателя - за то, что сделал их такими. Мадмуазель Элиаде-Пентагаст не была исключением. Скорее, она являлась ярчайшим подтверждением сей непреложной истины. Они спустились вдвоем. Элиаде - чтобы выслушать решение и пожелания, Петро - подзаправиться перед предстоящей работой кружечкой пива. - Атрас вала, приятель, - приподнял он кружку, прежде чем погрузить усы в высокую пену, присев рядом с Рино и не теряя надежду улучшить свой дворфийский массового поражения.

- Я могу приготовить лекарство, - Айседора превратилась в памятник самой себе. Нелегко обещать то, в чем не уверена. - Мне потребуется кое-что... но главный ингридиент, - она кивнула в сторону веселенького чайника, - доставлен. Это... очень предусмотрительно. Где-то через час взмыленный Петро тащил раздобытый у рыбаков перетопленный жир недавно кем-то пойманной акулы. На самогон расщедрился хозяин их пристанища. А остальное было у мадмуазель Элиаде в ее поясной сумке. И лучше было бы не заглядывать туда незнакомым храмовникам. Вопиюще непригодные условия для тонкой алхимической работы Айседора сносила стоически. И лишь когда все-таки вышло нечто, по ее мнению, способное излечить отравление опасным растением, она почувствовала, как онемели плечи, остававшиеся всё это время в нервном напряжении. Сама морталитаси долго мыла руки в тазу с теплой водой, тогда как Петро доставил искомый пузырек их спутникам.

35. Книга о мести Вальтер Скотт «Пират» .

В тишине комнаты послышался хруст суставов, потомственная некромантша "ломала" пальцы. Сцепив их и таким образом прекратив неприятные звуки, она проронила: - Я могла бы... с Эммануилом поговорить, - через силу, но выговорила она сомнительное по вероятности предположение, впрочем, добавив. - Но для похищения мне нужна подмога. К тому же, возможно, господин Паццини прав, если застать его дома и приготовить лекарство... мадам Леони будет нам признательна, а мерзавец будет молчать об этом визите. если припугнуть оглаской. Она оглядела присутствующих. Эта проклятая ответственность перед семьей, перед короной. Боги, когда же она расплатится за собственные долги? Петро к тому времени, как состоялось обсуждение их планов, успел подняться. Уже и поругался с кузнецом, выторговав у того скидку за то, что подкова-то своя, чай подкову-то ковать тому не пришлось. А запросил прохиндей, словно четверку подковал. Довольный, заглянул в помещение, притих, подмигнул Рино, зыркнул в сторону его строгой начальницы и, приветствовав присутствующих крайне ненавязчиво, присел у двери, не вмешиваясь в беседу.

Никогда не поздно лайкнуть прекрасный пост^^

При упоминании Колдовского ужаса по ее лицу пронеслась тень, как от встречи со старым, давно умершим, внезапно воскресшим родственником. Впрочем, нечто подобное это явление и представляло собой. И усыпальницы потомственных магов могли оказаться лакомым кусочком какому-нибудь расторопному демону Гордыни. Если бы, конечно, не искусство морталитаси. Едва ли в ее фамильной усыпальнице такой вот заблудший демон вырвется в сей явный мир. Ведь не найти ему там и завалящего пустующего сосуда для воплощения своего замысла. Захлопнула книгу, заложив место, где остановила чтение, пером чайки. - Что же нам даст это весьма интересное открытие? - полюбопытствовала у докладчиков.

Ночь в таверне Разумеется, в такой ситуации с выпивкой... не задалось. Петро, в приступе неожиданного энтузиазма, хотел было выдвинуть свою кандидатуру для сопровождения спасательной операции "синие доспехи", но прохладные пальцы легли на его плечо, а едва слышный голос произнес: - Пора спать. Проводи меня. В полутемной комнате, где пыль заменяла тонкая взвесь морской соли, оседавшая на коже и губах, госпожа облачилась в длинную ночную рубаху, широкую, словно на четырех Айседор, присобранную как можно уже у ворота и на запястьях, придирчиво проверила подушки. Две сбросила на пол, и провалилась в сон между вороха пледов, подушек, в лоно рыхлой перины. Все это время Петро молча, терпеливо и заботливо выполнял привычный вечерний ритуал. Подливал в таз горячей воды из кувшина, водил влажной губкой по худой спине, подавал медяк прачке... Когда он вернулся, разумеется, в общем зале никого уже не было. Лишь тени и запахи людской, суетной даже в такой дыре, наземной жизни. Он попросил блинов с маслом и еще стаканчик горячего вина. Лучшее средство от бессонницы. Перед тем как уснуть, охватило странное ощущение, словно он опять спустился в ту штольню. Ощущение, посещавшее его в детстве - уюта и защищенности. Материнских обьятий. *** Некромант полнялась привычно рано, засветло. Раньше своего помощника. И до возвращения спасательной миссии. Сидела в дальнем углу залы, привычно укутанная в пурпур, и казалось, что читала. Впрочем, на то и маг, чтобы за тенью одного прятать что-то другое. С тем же успехом она могла все это время беседовать с духами или молиться Создателю.

- В какую беду? Аметистовые глаза, глядевшие на гнома сверху вниз стали ярче. Взгляд его хозяйки так же обратился на Петро, вызвав неприятный холодок на затылке. - Я... я не знаю, я там не был. Мы, как и приказывали, - он кивнул утвердительно Айседоре, - искали место... И Рино его нам, кстати, и нашел, - призвал он в свидетели своего нынешнего напарника, - хорошее место... В голове рыжего вертелись одни мысли о растопленном камине и обещанной выпивке. - А только на конюшне рыбаки судачат о рыцаре в латах, коего арестовали у поместья Ривьера и посадили под замок стражники. Шевалье-то туда отправился, когда мы уходили. Как раз по времени очень уж всё выходит одно к одному. То есть редко случаются такие совпадения, месье Анку, позвольте заметить. Он почесал в затылке и добавил соображение от себя: - И полагаю, судя по настроению челяди, господа пока что не в курсе, что к ним прибывал поздний гость. Так что самое время решить проблему с законом. Айседора застыла в ожидании решения своих спутников. Со всей очевидностью ей лучше было бы не беспокоить пока что господ Ривьера, пока не убедиться, что недоразумение с шевалье миновало их ушей, а то ведь и им может вдруг показаться, что совпадений не бывает.

Заброшенная штольня => Постоялый двор Петро вдруг стало неловко. И как он забыл? А зачем собственно помнить? Сколько ни зубри на радость папаше все эти гномские древности, в его собственной жизни они не пригодятся. И теперь он и впрямь припоминал, что назывался вроде на пыльных страницах старых книг среди прочих и Хирол этот. Простой пыльник, не мечтавший вернуться в Орзаммар, не кичившийся своим происхождением и не глядящий на него сверху вниз лишь потому, что Петро прижился намертво в наземном мире, относился к этому знанию с большим уважением, нежели он. Было из-за чего смущенно примолкнуть. — Папаша на праздник «Белый срез» на стол ставил, — зачем-то упомянул он. — Хорошие были времена. Надо бы достать его, помянуть папашу. Так они и добрались до таверны, обратно, по скользким темным камням тропы. У дверей расстались. Гном вспомнил о кузнеце и проклятой подкове. Теперь уж не потащится в ночь, чтобы снова понырять за сундуками. Пошлет кого-нибудь из рыбаков. Благо местные уже смекнули, что можно легко подзаработать. Недовольный перспективой расставания с очередной медной монетой, он не сразу понял, что слушает окончание веселого разговора на конюшне. — И вот, демонский омут, Марко пришлося остаться в поместье. — Эвона, - с сожалением протянули в ответ, - А клёв-то завтра будет знатный. — Да там переполох такой из-за этого шального лыцаря случился, учудили его повязать, вот и велено было сторожить, шоб не шумел, господа-то Ривьера оченно не любят, когда шумит челядь. А ентот в доспехах, ежели об решетку начнет стучаться своим шлемом, уж больно гулкий будет звон. — Все-то у благородных господ неспокойно. То порка эльфов, то пир, то лыцари озоруют… То ли дело завтра клёв… Послушав еще немного, он позабыл опять про подкову. Несчастной кляче предстояло остаться неподкованной, тогда как ее погонщик уже отвечал на вопрос, заданный месье Анку как раз, когда, мучимый нехорошими предчувствиями, он вошел в общую залу: - Кажется, месье, шевалье попал в беду.

Далась им эта Мерригольд *с досадой вздыхая*.

Буду рада, если вдруг...)

Петро хмыкнул. Парень, видать, молодой. Добрый еще. Видал он ребят из синдиката. Лучше не попадаться таким на дороге. Но падать таким ой как высоко… Ну да Торговая гильдия тоже не изюмом наг шпигованный. — Эк ведь. А мне думалось, кто на поверхность сам вышел, того назад так и будет тянуть. Что, стало быть, с Зовом Камня — это всё байки? И почему нельзя остаться в этой уютной норе, в сухости и сравнительном тепле? Надо тащиться назад, на дождь и ветер. — Что-то не слыхал о такой горе, Хироль, — нехотя все же направился к выходу, напоследок взглянув в сияющий лазурит, просто чтобы убедиться, что не обман зрения, надо же, как природа-то одарила. — Покрепче… — сомнения мучили недолго. — Можно и покрепче. Где только это "извержение"? Тут что же, где штольня с выпивкой у тебя на всякий случай? Гном хихикнул и полез из штольни.

Заброшенная шахта - Малик ещё ничего. Есть и похуже. А ты, смотрю, давно на поверхности. Да? Есть и похуже, да… В тесном проходе совсем не как в усыпальнице: звук не отражается, он замирает. Звукам тут вообще не место. Тишина давит. — Всю жизнь, — это он уже о себе. Зеленоглазый, рыжебородый, он словно бы и родился на весеннем лужке, с собой прихватив его солнечной сочности. — И мои отец и мать… — добавил он обыденно. Здесь, в глубине камня, был не голос, а какой-то обволакивающий, умиротворяющий уют. Развязывался язык. — А ты? На спутника глянули без еще недавней настороженности, с живым интересом. Как, интересно, покидают жестко построенный на связях, долгах и обязательствах подземный мир? Мир, в котором неоткуда узнать, что шаг влево вовсе не путь в пропасть. И в небо падают только глупые чайки. Рино поджёг факел на стене, сбросил с головы капюшон и повернулся к спутнику. Слишком много чёрного носил этот пыльник на своей физиономии. От антрацитовых татуировок в пол лица до коротко стриженных волос цвета крыла ворона. На фоне общей тьмы хрустально-бирюзовые глаза блистали двумя алмазами, вдавленными в череп. Их хотелось если не выковырять сразу, то непременно прикрыть чем-нибудь, чтобы не отсвечивали. Что это было, факел, непривычное освещение или петрова мнительность, но ему показалось, будто в глаза эти словно засыпали лириумной крошки. Обычно у «заземленных» типов и взгляд был неприметный. Тем неожиданнее для наземника сверкнула бирюза, привычно поначалу напугала, заставила замереть. Он открыл рот, закрыл, огляделся. Как странно. Зов Камня или нет, а под землей все не так, как на поверхности, вот что он подумал. - Самое укромное место во всём Вал Руайо, - похвалился нагопас удачной находкой и похлопал рукой в перчатке по серому камню. - А может, и во всём Орлее. Вход виден только с моря. Изгиб коридора надёжно гасит любой звук. Подойдёт? — Доброе место, — согласился Петро. — Чуток прибраться, протянуть веревку, и дело сделано. Кажись, заслужили мы по кружечке сидра.

- Ну как? Чувство Камня не возвращается? - подначил пыльник запыхавшегося после восхождения наземника. Стёр пот со лба и полез в проход. Там глубоко? Далеко? Мокро? Скользко?.. Едва отдышавшись, Петро принюхался. Собственно, ничего другого и не оставалось. Что там, в темном провале горы, было неведомо и ни зги не видно. Было бы правильнее перенести обследование штольни на утро. Но как вернуться ни с чем. Да и этот с чувством камня. К счастью, страха высоты он не ощущал по той же причине: расстояния ночью. Скрадываются. Видя, что его провожатый не намерен останавливаться, наземник сжал зубы и полез следом, стараясь повыше держать фонарь. Лез он, впрочем, довольно ловко. — В камнях я разбираюсь неплохо, — сообщил он к слову. — А вот в штольнях… могу подсказать, как не попасть в кредитную яму. Ой… Он, кажется, поскользнулся, но удержался. — Обвяжемся веревкой, сальрока? — предложил он пыльнику. — Доре тут точно понадобятся перила… Дно осушить. Пле... плесень вывести... Ох. Это невозможно. Факелы, ступени... Он удержал себя от продолжения. Потом вдруг поделился ни с того ни с сего: - Твоя напарница... суровая.

- А для чего тебе сарай? - полюбопытствовал Рино, шагая вслед за новым знакомым. - И правильно, - Петро притормозил, чтобы позволить и сальроке выбирать путь, по которому месить темень пополам с грязью, и освещал его неровным светом бледного масляного фонаря. - главное-то знать, куда идти не надо. А куда надо - найти пара пустяков тогда уж. А для чего такое место? - он понизил голос. - А вот если и впрямь приведется допрашивать кого, так надо, чтобы не донесли раньше времени. Да и не доверял бы я особо этому харчевнику. Что ему с нас за выгода помалкивать? Только страх один. Мы же, не в обиду будет сказано, на орлейской земле. Тут и магу-то небось потише бы лучше сидеть. А чужестранцу - так вообще. Петро озирался и старался держаться поближе к собрату. Разок, правда, шарахнулся в сторону от неясной тени... Но то оказалась местная дворняга, и сама несколько оробевшая при виде двух вооруженных гномов. Дождь не утихал, и тонкая струйка воды затекла первой ласточкой за шиворот плотной куртки. - А может, нам не сарай, а вот пещеру... - размечтался Петро, - Такие должны быть на этом берегу. Надо было бы спросить кого в таверне.

О да. Как обычно, познания в гномьих словечках расположили к нему незнакомца. Вот, что значит вежливость и этикет. Правда, отчего-то парень отказался от церемонного обращения, предпочитая несколько, как полагал доморощенный лингвист, двусмысленное. Сальрока. — А. — Коротко изобразил понимание Петро, хотя сам бы, пожалуй, не решился так называть незнакомца, вдруг обидится. Он бы не стал и вовсе связываться со своими сородичами, в силу их категорически иных обычаев, когда впору на «Будьте здоровы» вместо «Спасибо» получить ножом по горлу. Но… как уже заметил, сейчас они не в Камберленде. — Буду рад компании, сальрока, — исправился Петро и чуть было не добавил, что в темноте с рожи-то воды не пить. Но язык прикусил и, поклонившись оставшимся пока в таверне участникам поисков злополучного их посольства, вышел назад под дождь мочить вторую смену одежды. — У берега посмотрим. Может, какой сарай или заброшенная лачуга… — предложил он своему напарнику, осторожно ступая по мокрым камням рыбацкого поселения. — Ты здешние края знаешь? *** Айседоре же было любопытно другое. Она проводила взглядом удаливший гномий отрядец, поежилась от мыслей о погоде и, обхватив предплечья выглядевшими бледными на холодном пурпуре тонкими пальцами, приблизилась к своей предполагаемой коллеге. — Простите, мадам, мы могли встречаться раньше?

Петро вздохнул. Оглянулся на надежную дверь постоялого двора. Он не побоялся бы выйти в самую глухую пору под предводительством некромантки. Бояться тогда следовало бы тому, кто попадется в сей неурочный час ей под руку. Но в одиночку... в совершенно незнакомой местности. И после того, что им посчастливилось выловить со дна у побережья. Если вдоль берега ходят такие корабли, с палубы которых падает такое вот хозяйство, то кто же тут высаживается под покровом ночи на берег? Сундук он оттащил в сарай к карете, там, подумав, приладил все-таки к поясу опасную находку. Хотя для устрашения в таких потьмах тесак вряд ли годился. Скорее была вероятность, что гном запутается в нем сам и споткнется, вновь найдя на свою голову приключений. Пока собрание потихоньку расходилось по своим делам, стоящего у барной стойки Рино окликнули. Рыжебородый счетовод казначейства собирал в своей цепкой памяти остатки случайно слышанных слов: - Э... послушай, э... маз. Надо э... мену даро зур гунуд тэйг акх гримст*... Увы, гномий язык годился для гномьих деяний. И потому требовал неподстрочного перевода. В особенности у такого умельца, как Петро, слыхавшего о нем из десятых рук. - Надо бы поискать в округе какое укромное место, чтобы по-тихому дела обтяпать. Поможешь, маз? _____________ *друг... идти мы обрыв копать дом для клана.

Сам резать будет, только руку правильно приложить.  Он ухмыльнулся, снова посмотрел на рыжего собрата, словно сомневаясь в способностях того к бою на мечах, и отступил от стола дабы не смущать счастливого прибретателя внезапных земных благ. А приобретатель был смущен несколько другим. Светлоглазый знаток оружия явно годился для такой находки больше, чем сам счастливчик, который теперь плохо понимал, что с ней делать. Нет, родиться гномом и не держать в руке топор - это как если бы родиться дельфином и не желать плавать. Но Петро еще в жизни никого не зарезал. Впрочем, такая штука может выглядеть угрожающе и отпугивать грабителей, если ее даже просто повесить на поясе. Наверно... — Причины, по которым такое снаряжение оказывается на морском дне, редко бывают приглядными, — подал голос Дарио. На собравшихся вокруг сундука гостей уже косились другие посетители и слуги: кто-то с опаской, остальные с неприкрытым любопытством. - Убери это, - распорядилась некромант своему помощнику, выпрямляясь, доставая платок и обтирая едва замаравшиеся о края сундука руки. - А после сделай кое-что. Надо поискать местечко потише.

- Хм... - спутник гномки, наконец-то, проявил заинтересованность. Нет, не рыжий солнцем тронутый привлёк его внимание. А его трофей покрытый водорослями и оставляющий подле себя прозрачную лужу. - Ты никак за кладом нырял, сальрока. Моряк? Или удачный день сегодня? Петро замялся. Эк какой громила. Он знавал таких. Мир которых делится на наших и ваших. На белое и черное, и мертвое и то, что может принести пользу. Кажется, он нашел только что нечто из этого самого – ихнего мира. Из того, где приличные гномы не падают в воду из-за досадного недоразумения с тягловой клячей, а ныряют в самом опасном месте, дабы раздобыть что-нибудь, не менее опасное, и оказаться чуть выше, заиметь чуть больше славы, сделать себе еще одну татуировку… Но несмотря на настороженные мысли, ему отчаянно хотелось похвастаться. — Видать, удачный, — произнес он со значением, давая понять, что вряд ли такие, как он, ныряют в воду за тем, чтобы прокормиться. Но не удержался вдруг и ухмыльнулся. Широко и даже как-то по-приятельски. — Такое часто случается с чужими сундуками, — подтвердил Дарио. Он дотронулся до обитой железом крышки ладонью, провёл словно слепец пальцами по ведущим к замку дорожкам ржавчины. Оставшиеся после извлечения с морского дна водоросли падали на стол, чтобы в будущем, без сомнения, причинить немало хлопот хозяину уютной таверны. В какой-то момент в ладони искателя блеснул металл. Жалобно хрустнул просоленный механизм и больше не удерживаемая им крышка приподнялась примерно на четверть. Дарио спрятал отмычку в карман плаща и отшагнул в сторону. — Благодарю вас, месье, — произнесла Дора, ни на секунду не усомнившаяся в своем святом праве сюзерена на содержимое гномской находки. Приблизилась к сундуку и с усилием, обеими руками, но все же подняла проржавевшую местами крышку. Петро, впрочем, тоже с любопытством заглядывал уже вглубь ящика. Оба синхронно хмыкнули. Одна — озадаченно. Второй — с заинтересованностью кладоискателя, нашедшего ненужную, но, судя по деревенским легендам, полезную в хозяйстве редкость. — В местных водах обитают не только рыбаки, — задумчиво произнесла некромант. Она оглядела собравшихся, предлагая взглянуть на находку. - Хех, - почесал в затылке Петро, - Надеюсь, хозяин сундука не планировал в ближайшее время нападения на вооруженных людей.

Если и нашелся бы в Тедасе более тронутый солнцем потомок строителей давно позаброшенных тейгов, то было бы любопытно поглядеть, как два таких недоразумения будут договариваться. А договариваться им пришлось бы долго, ибо пути сих экземпляров уж слишком бы отдалились от проторенных. Тем не менее переговорщик мадмуазель Элиаде-Пентагаст не изменял этикету. Водрузил сундучок на ближайший крепкий стол, холеная, хоть и замызганная ладонь прижалась к груди, а рыжая борода, наловившая морской тины, мазнула по дорогому перстню, когда он чинно кивнул в знак приветствия. — Атрас вала, господа. Опасения свои он оставил при себе.

Их загадочная и ненавязчивая связная удалилась, не отняв много внимания, не дав лишнего, только необходимое. Пока что работа казалась вовсе не обременительной. Глинтвейн остыл. Сделала глоток, прижала пальцы к вискам. Все же ее продуло. Какая ирония. Мокрый плащ, впрочем, натягивать не пожелала, а вышла так, шмыгнув носом, поежилась, пытаясь разобрать, что там в сумерках. Хотела уже было позвать Петро, как тот вынырнул из темноты - сосредоточенный, недовольный. - ...жлобы, крохоборы... - бормотал он под нос. Вероятно, спасителям его все же перепало грошей. Бормотал до той минуты, как увидел Дору. А после испуганно умолк, только протягивая жалобно в оправдание сундучок, оставаясь под дождем. Непонимающе вгляделась, приподняла брови, потрогала рукав пропажи. Выслушала сбивчивый рассказ про лошадь и грабителей-спасителей. Осмотрела замок. К такому нужны либо ключ, либо взломщик. Приказала идти в дом, сама же, как была, пошла разыскивать... лошадь. Та, к счастью, сама уж брела к сытному ужину в сухой конюшне. Постояла на обрыве. Может, тот, кто выкинул в море сундучок, следом избавился и от ключа? Трудно даже представить, что могло бы быть в том сундучке... А ключа со скалы не высмотришь. Когда ни с чем Дора вошла в таверну, Петро как раз заваливался следом, уже по дороге найдя в карете сухую какую одежу. Поискала глазами. Тихо приблизилась к Дарио. Следом донесся из-за спины голос учтивого гнома: - Месье, не поможете ли с этим сундуком? Э... Ключ куда-то запропастился. Выражение лица мадам не переменилось, с трудом сдержалась, чтобы не оглянуться удивленно. А впрочем, они обращались к тому, кто запросто извлекает из карманов живых крабов. Что ж. Петро с опаской разглядывал из-за спины хозяйки незнакомых сородичей.

Не бывает так, чтобы орлейская женщина ничего не знала! А шевалье разбирался в местном укладе. - Вот только как узнать, что за лекарство требуется? - Не факт, не факт, - позволил себе с ним не согласиться Кари, слегка утрируя орлейский акцент - Порой о таких проходах не знают и хозяева, кроме туманного "где-то он есть". Как по мне, неплохой вариант. Уже некоторое время Айседора задавалась вопросом, случайно ли оказался здесь у стойки этот ничем не примечательный субъект. Кажется, их связную присутствие субъекта не беспокоило. Хотя, как только вслушаешься или приглядишься, непримечательность его шла на убыль. И правда, у того был сильный орлейский акцент. И привычка не выделяться. Вкупе с предпочтением варианта с тайным проходом — есть резон приглядеться повнимательней. После. Второе: Более жесткий вариант, предусматривающий похищение Эммануила с дальнейшим допросом. Необходимо найти какое-нибудь безлюдное место и, сразу скажу, портовый район - где мы сейчас находимся - для этого не подойдёт. — На месте Эммануила я бы не стала во всем признаваться посреди летнего рынка. Нужно поискать такое место, где беседе не помешают, — Айседора расправила плечи, снова оглянулась на вход. Имелось в виду, что Петро мог бы озаботиться поисками такого места. Но где этот бездельник?

- Могу помочь с допросом, - донеслось из под широких полей шляпы. - Любым... - в руках гномки появилась табачная трубка с длинным мундштуком, - ... способом. Это прозвучало так, словно речь шла об упряжке лошади. Не каждый день предлагают такие услуги… по собственной инициативе. Ценительница заплечных дел… Какой сюрприз. – Любым? Кажется, мадам экс-казначей намеревалась что-то добавить к невольно оценивающему невысокую фигурку взгляду, но лишь приоткрыла рот. Широкополая шляпа. Привычно не замечая не относящихся к делам людским мелочей, всяк бы решил, что перед ним гном себе безбородый. Но голос. А говорят, что гномы не могут видеть снов. Каково же должно быть воображение у этой обладательницы мечей и любопытной татуировки? Едва заметно кончик языка облизал губы. Так ничего и не добавив, мадмуазель Элиаде-Пентагаст прикрыла рот. Вот уже четверть часа Айседора беседовала с малознакомыми участниками их поиска, и кажется, это не проходило бесследно. Куда же запропастился Петро? *** Тем временем рыжий гном сидел на дне рыбацкой лодки совершенно мокрый, не чувствуя от пережитых волнений холода осеннего моря. Одной рукой он намертво вцепился в с виду кусок ржавого железа, на поверку оказавшийся сундучком со сложным запорным механизмом. Петро торговался с рыбаками, которые, завидев его добычу, напрочь отказывались везти его к берегу бесплатно. А случилось всё просто, хоть и неожиданно в основном для самого ныряльщика за сокровищами. Распрягая одну из лошадей кареты, он обнаружил, что кобыла потеряла подкову. Всё бы ничего, но путь их, судя по таинственности собрания, только еще начался. А ну как завтра Дора пожелает отправиться куда-нибудь по срочному государственному делу? И подкова-то была совсем новёхонькая. Расспросив рыбаков, гном узнал, что недалеко имеется кузнец. Нужно лишь пройти немного в обратном направлении, туда, откуда приехала карета, по дороге, вившейся вдоль обрыва над морем, и, завидев огни соседней деревеньки, свернуть в ту сторону… Но на самом узком и высоком месте в прибитой дождем пыли на высеченной в каменной скале узкой тропе к свое радости хозяйственный слуга мадмуазель Элиаде заприметил очертания такой же точно подковы, что недавно красовалась на осиротевшем копыте. На радостях гном подхватил пропажу и, дабы убедиться в постигшей его удаче, бесцеремонно попытался приложить находку к месту предполагаемого ее исторического приложения. Через пару секунд неловкая кобыла столкнула хозяина в морскую пучину. К счастью, рыбаки были неподалеку и выловили сетями вместе с тиной и невесть как найденным сундучком плавающего как топор Петро…. - Это если б я знал, что в нем, остолопы. А вы, ироды, задарма желаете с меня деньгу сшибить. Возмущался гном, впрочем, продолжая крепко держаться за ручку сундука.

Подумала, кивнула. Выбить, значит. Раз подозрения серьезны, то необходимо действовать решительно. Однако жаль. Не месье, а мадам Ривьера. Жаль ее аристократичности, утонченности, лукавой усмешки. - Так нам проникнуть лучше тайно? Под покровом ночи? Элиаде была уверена в Дарио, у нее были основания надеяться, что способности Лето окажутся подспорьем в этом деле, но закованный в латы сэр... Да и многовато их для незаметного явления в резиденцию. - Как только меня увидят, тот час же узнают. Догадаются ли о причине?.. Возможно много причин. Она опустила глаза на многострадальный платок. - Хорошо. Но для начала допросим слуг.