Meshulik

Пора было воплотить в жизнь принятое недавно решение. Немного размявшись, Лин приняла правильную стойку, как учил ее отец. Колени всегда немного согнуты, макушка подпирает небо, где бы ни было это небо, язык упирается в нёбо, пальцы ног цепляют землю — даже если это вовсе не земля, а палуба космического корабля. Давно не практикуя, она уже забыла, какой покой и умиротворение дает просто эта поза. Когда, сохраняя параллельное положение стоп, закрываешь глаза и садишься, словно на стул с высокой прямой спинкой, руками обхватывая невидимое широкое дерево. Потом, насладившись и расправив «крылья» ци, нужно выпрямиться, оттолкнуться руками от воображаемой глади воды и поплыть в потоке плавной смены основных движений ян. «Нежно, удар обоими кулаками по ушам… кум-бу… четыре «девушки»… юнь-шоу… а теперь «змея кусает хвост»… и подлый тычок пальцами в точку смерти над верхней губой. А улыбка — добрая». «Не отвлекайся, Лицзюань, на зевак, — строго наставляет отец, делающий те же медленные движения с простотой и грацией, которая достигалась лишь долгими годами практики. — Ты же окружена противниками. Ты вся в их крови. Руками разрываешь ткань. Удар коленом. А улыбка — добрая…» Эти занятия не годились для боя. Но воспитывали хладнокровие, обнажая при этом чувства. То, что нужно, когда беспорядок в голове и эмоциям не находится выхода. И улыбка — добрая. А змея — кусает свой хвост. Через час Лин спокойно легла спать.

- Я передам учителю ваши слова, как только его семейные проблемы будут решены, - Голос охранника зазвучал раздраженно, затем сменился короткими гудками. Что же, оставалось надеяться на то, что тот человек, который отвечал по коммуникатору, не пренебрежет своим обещанием. Лин огляделась в каюте. Надо было подумать, что еще можно предпринять.

- Учитель Тао не может сейчас ответить. Семейные проблемы. - Здравствуйте, с вами говорит Джан Лицзюань с корабля «Виверна». Мы недавно оказывали небольшую услугу учителю и расстались на ноте, предполагающей возможные услуги и в дальнейшем. Я искренне сочувствую любым проблемам учителя Тао и хотела бы, чтобы Вы передали ему это. А также что и наш корабль и его команда сейчас в затруднительном положении. Однако в первую очередь мне хотелось бы узнать, не могли бы мы оказаться полезны учителю и, если так, возможно, эта польза была бы взаимной нам обоим.

Прошли два часа ожиданий. Судя по всему, их ожидал суд и какой-то штраф. Однако, вопреки обыкновению, неизвестность была не так плоха, как то, что было очевидным. На этот раз они могли лишиться одного из их команды, а может и еще кого-то. Нужно было срочно искать помощь. Коммуникации с остальными были затруднены, так что Лин решила, что терять уже нечего, в крайнем случае ее просто не станут слушать. Воспользовавшись коммуникатором, она попыталась связаться с небезызвестным рестораном и поговорить с учителем Тао.

- Мадам, отойдите, пожалуйста, - ответил капитан, опасливо покосившись на документы. С видом победителя закрыла дверь каюты.

Выглянув из каюты и смерив сержанта взглядом гувернантки, Лин протянула ему бумажку: - Вы, кажется, хотели мои документы? Держите, только избавьте от своих "мадам".

- Все будет хорошо, - сказала она обнадеживающе. Граната осталась лежать в кармане.

Подойдя к Монро, она сказала: - Знаете, святой отец, мне всегда казалось, что лучшее снотворное - это библия. - И вручила ее, ожидая, что он попросит взамен "снотворного" или не попросит.

Зайдя в каюту и найдя усыпляющую гранату, Лин подумала и, подкравшись к двери, начала прислушиваться к равитию событий. Потом взяла какую-то весьма внушительную книгу о чем-то, вероятно, божественном. И медленно вышла из каюты, неся книгу святому отцу. Она ждала какого-нибудь сигнала.

Лин направилась к каюте святого отца, послушно кивая головой.

- Тех, где все вертухаи носят наушники, иначе глохнут от криков в первый рабочий день, - Конте сделал страшные глаза, - А черт их знает. С вашим узкоглазым мы в такие дела попали, что даже двух его почек и печени может не хватить. Лин решила представить себе картину вертухаев в наушниках как-нибудь в другой раз. - А ты-то сам как собираешься выкручиваться? Твое имя есть среди собственников.

Если, конечно, не отправят в одно из этих... "специальных" отделений... - Каких это отделений? - шепотом поинтересовалась Лин. - И... ты не можешь что-нибудь сделать? Не приходилось иметь дело с такими ребятами? Может, они согласились бы, ну, сами получить штраф? Сколько бы это могло быть...

Каждый раз, как к ней на этой планете обращались "мадам", у нее начинались какие-то проблемы. - Сейчас схожу за ними, - нехотя ответила она и нога за ногу направилась к каюте.

Тем временем, послушав объяснения Шенли, Лин стала спокойно передвигаться в сторону инженерного отсека, потеряв внезапно интерес к разговору.

Пока яхта готовилась принять на борт представителей властей, Лин спрятала ложку в коммуникациях за решеткой вентиляции. Черт его знает, зачем они пожаловали. Но лишний раз лучше было не рисковать.

Все начали расходиться. Лин, молча слушавшая разговор, с подозрением уставилась на яблоко. "Зря все-таки тогда не подмигнула этому бармену в Саншайн Рокс. Теперь вот во всем мерещится черти что". Решение было.

Лин вписала свое.

Никто нам не мешает написать все имена, - заметила Лин, памятуя о недавнем разговоре.

-А давайте "Виверну" покрасим? В тёмно-алую чешую, а? -Сходу предложил он. - А мы еще не покрасили? - Удивилась Лин, жуя яблоко.

Лин приглашение застало за изучением новых пушек. Заглянув на камбуз и разжившись там яблоком, официальный канонир "Ви" присоединилась к собранию.

Лин еще зачем-то покрутилась у стеллажа. И пошла в каюту. Странный получился разговор. Черт, давно у нее не было ничего такого. Вот и волнуется, как девица, при виде какого-то Сада. А теперь еще этот Уроборос. Мысли ее были заняты явно не Платоном.

- А. - Она покивала, и открыла книжку снова. - А вообще, знаешь, Монро, тут и для обычного человека все как-то очень непонятно. Но тебе бы попроще что, если… ну – Она шумно вздохнула и собралась с мыслями. – Если тебе интересно – то лучше это не читай, это, знаешь, хм… Такую книгу мог бы написать Шенли… если бы он посвятил себя сексу, а не инженерии. Лин поставила книжку назад на полку. Повертела в руках давишнего Платона. - Возьму, пожалуй, почитать. А то, ну, - не буду мешать. Вульгата - да? Ну я пойду.

- И то есть, - она указательным пальцем потыкала в обложку, - твой устав это э... то есть в этом вашем ордене не... Ей было не подобрать слова, тем более что, кажется, и святого отца эта тема смущала. Лин и сама как-то разволновалась. К счастью, краснеть она не умела. Но любопытсво все же победило. - Не?

Некоторое время она молча листала. Гравюры… озадачивали. Лин то приподымала бровь, то поворачивала книжку боком, в какой-то момент зажмурила один глаз… почитала там и сям, подняла руку ко рту и хихикнула в ладошку. - Кхм. Классики, значит. Надо же. - Лин снова откашлялась. С этого звания в ее представлении только что стряхнули вековую пыль. Перевернула и прочитала обложку. - О! Ты же про него говорил!

- Я даже... даже не знал о таких классиках. Кхм, -он смущённо кашлянул и попытался перевернуть непослушными пальцами следующий лист. - Это где это? - Заинтересованно переспросила Лин, разглядывая полки. Имена все были на одно лицо, все какие-то непроговаривемые. Журнальчик мешал прочитать корешок. Лин его потянула. Книжка, небрежно заброшенная туда святым отцом, упала под ноги и раскрылась. -О, картиночки, - ликующе подняла книжку новоиспеченный книголюб.