Meshulik

Прошли два часа ожиданий. Судя по всему, их ожидал суд и какой-то штраф. Однако, вопреки обыкновению, неизвестность была не так плоха, как то, что было очевидным. На этот раз они могли лишиться одного из их команды, а может и еще кого-то. Нужно было срочно искать помощь. Коммуникации с остальными были затруднены, так что Лин решила, что терять уже нечего, в крайнем случае ее просто не станут слушать. Воспользовавшись коммуникатором, она попыталась связаться с небезызвестным рестораном и поговорить с учителем Тао.

- Мадам, отойдите, пожалуйста, - ответил капитан, опасливо покосившись на документы. С видом победителя закрыла дверь каюты.

Выглянув из каюты и смерив сержанта взглядом гувернантки, Лин протянула ему бумажку: - Вы, кажется, хотели мои документы? Держите, только избавьте от своих "мадам".

- Все будет хорошо, - сказала она обнадеживающе. Граната осталась лежать в кармане.

Подойдя к Монро, она сказала: - Знаете, святой отец, мне всегда казалось, что лучшее снотворное - это библия. - И вручила ее, ожидая, что он попросит взамен "снотворного" или не попросит.

Зайдя в каюту и найдя усыпляющую гранату, Лин подумала и, подкравшись к двери, начала прислушиваться к равитию событий. Потом взяла какую-то весьма внушительную книгу о чем-то, вероятно, божественном. И медленно вышла из каюты, неся книгу святому отцу. Она ждала какого-нибудь сигнала.

Лин направилась к каюте святого отца, послушно кивая головой.

- Тех, где все вертухаи носят наушники, иначе глохнут от криков в первый рабочий день, - Конте сделал страшные глаза, - А черт их знает. С вашим узкоглазым мы в такие дела попали, что даже двух его почек и печени может не хватить. Лин решила представить себе картину вертухаев в наушниках как-нибудь в другой раз. - А ты-то сам как собираешься выкручиваться? Твое имя есть среди собственников.

Если, конечно, не отправят в одно из этих... "специальных" отделений... - Каких это отделений? - шепотом поинтересовалась Лин. - И... ты не можешь что-нибудь сделать? Не приходилось иметь дело с такими ребятами? Может, они согласились бы, ну, сами получить штраф? Сколько бы это могло быть...

Каждый раз, как к ней на этой планете обращались "мадам", у нее начинались какие-то проблемы. - Сейчас схожу за ними, - нехотя ответила она и нога за ногу направилась к каюте.

Тем временем, послушав объяснения Шенли, Лин стала спокойно передвигаться в сторону инженерного отсека, потеряв внезапно интерес к разговору.

Пока яхта готовилась принять на борт представителей властей, Лин спрятала ложку в коммуникациях за решеткой вентиляции. Черт его знает, зачем они пожаловали. Но лишний раз лучше было не рисковать.

Все начали расходиться. Лин, молча слушавшая разговор, с подозрением уставилась на яблоко. "Зря все-таки тогда не подмигнула этому бармену в Саншайн Рокс. Теперь вот во всем мерещится черти что". Решение было.

Лин вписала свое.

Никто нам не мешает написать все имена, - заметила Лин, памятуя о недавнем разговоре.

-А давайте "Виверну" покрасим? В тёмно-алую чешую, а? -Сходу предложил он. - А мы еще не покрасили? - Удивилась Лин, жуя яблоко.

Лин приглашение застало за изучением новых пушек. Заглянув на камбуз и разжившись там яблоком, официальный канонир "Ви" присоединилась к собранию.

Лин еще зачем-то покрутилась у стеллажа. И пошла в каюту. Странный получился разговор. Черт, давно у нее не было ничего такого. Вот и волнуется, как девица, при виде какого-то Сада. А теперь еще этот Уроборос. Мысли ее были заняты явно не Платоном.

- А. - Она покивала, и открыла книжку снова. - А вообще, знаешь, Монро, тут и для обычного человека все как-то очень непонятно. Но тебе бы попроще что, если… ну – Она шумно вздохнула и собралась с мыслями. – Если тебе интересно – то лучше это не читай, это, знаешь, хм… Такую книгу мог бы написать Шенли… если бы он посвятил себя сексу, а не инженерии. Лин поставила книжку назад на полку. Повертела в руках давишнего Платона. - Возьму, пожалуй, почитать. А то, ну, - не буду мешать. Вульгата - да? Ну я пойду.

- И то есть, - она указательным пальцем потыкала в обложку, - твой устав это э... то есть в этом вашем ордене не... Ей было не подобрать слова, тем более что, кажется, и святого отца эта тема смущала. Лин и сама как-то разволновалась. К счастью, краснеть она не умела. Но любопытсво все же победило. - Не?

Некоторое время она молча листала. Гравюры… озадачивали. Лин то приподымала бровь, то поворачивала книжку боком, в какой-то момент зажмурила один глаз… почитала там и сям, подняла руку ко рту и хихикнула в ладошку. - Кхм. Классики, значит. Надо же. - Лин снова откашлялась. С этого звания в ее представлении только что стряхнули вековую пыль. Перевернула и прочитала обложку. - О! Ты же про него говорил!

- Я даже... даже не знал о таких классиках. Кхм, -он смущённо кашлянул и попытался перевернуть непослушными пальцами следующий лист. - Это где это? - Заинтересованно переспросила Лин, разглядывая полки. Имена все были на одно лицо, все какие-то непроговаривемые. Журнальчик мешал прочитать корешок. Лин его потянула. Книжка, небрежно заброшенная туда святым отцом, упала под ноги и раскрылась. -О, картиночки, - ликующе подняла книжку новоиспеченный книголюб.

Лин посмотрела на святого отца с сочувствием. - Ты шутишь? Слово-то какое. Да еще и на латыни. Тебе, наверно, совсем не интересен этот мир. Ты ищешь то течение ци, которое донесет тебя - куда ты стремишься. Даже из всей этой кучи книг ты выбрал, кажись, опять про библию?

Лин, еще не погрузившись как следует в сократовскую утреннюю гимнастику для головного мозга, оживилась и радостно посвятила святого отца в содержание довольно однообразной в жанровом отношении литературы, добиравшейся каким-то образом до читателя в колонии фронтира. Конечно, речь шла об электронном эквиваленте изданий, совсем немного бумажных но и даже в этом случае литература там была представлена в основном учебная, узкоспециальная, а также бесчисленное множество любовных и приключенческих романов. - Больше всего мне понравилось про бедную учительницу, которая полюбила хозяина поместья, а потом оказалось, что он женат. Она убежала, чуть не померла, и долго жила где-то и учила детей, а потом был пожар, он овдовел, но ослеп. И он такой через много-много миль сказал: "Джейн" и она, представляешь, приехала. И все у них было хорошо. А ведь тогда еще раций не было - пояснила она для понятности. - Это ци, жизнь сама все так делает, что если крикнуть что-то очень для тебя важное, ци несет тебя туда, куда надо. Хотя... лучше бы никто не слеп, не убегал и сразу родился бы умным, - она рассмеялась, - ... ох, но так не бывает. А что ты читаешь?

Лин, еще не веря глазам, подошла и провела пальцем по корешкам. - Настоящие! - восхищенно произнесла она. - Я и не встречала так много в одном месте. Ух ты. Откуда ты их взял? Это же... Лин не нашла подходящего слова для описания привалившего счастья и торжественно попыталась запихнуть между стеночкой стеллажа и какой-то книгой свой скромный вклад в виде журнальчика. Противный журнальчик не впихивался, так что она в конце концов просто закинула его сверху на полку, где он как раз накрыл собою мерзкую книжонку, забракованную святым отцом. - Кьеркегор, - прочитала она на одном из корешков. - Платон... Платон определенно читался проще. Скромно выбрав Платона, Лин уселась в кресло и принялась за чтение.