Meshulik

- Сеньора Банни, - доктор закатил глаза, но взял себя в руки. - Ваша отповедь ничего не меняет в нашем положении. Я уже поправился, кстати: я имел в виду не вестника, а связного (черт побери этот их птичий язык тайных организаций). Если связной предупредит к кому пойдет, наутро мы узнаем, каков был результат. Что значит не покажет?

Неизвестно, дремал доктор Марена или размышлял, но спустя время он сел прямо, поправил примявшийся пиджак и приступил к изложению своих соображений. - Первым делом, дорогие... хотя что я говорю, первым делом друзья и враги, я хотел бы изложить ситуацию, как мы ее имеем на сегодня. Среди нас трое невиновных участников э... этой трагедии – двое рядовых жертв ситуации и один - связной. И двое - замешанных. Сначала поговорим о связном. Им не являюсь ни я, ни сеньора Банни, ни сеньор Миллер. Иначе их высказывания были бы чуть определенней или несли бы в себе намек на некую догадку, к которой стоит прислушаться. У меня имеется серьезное подозрение, что преступники уже вычислили связного, ведь я тоже, как мне кажется, его вычислил. И вот сейчас я пытаюсь просчитать шаги. По-моему, не будет большой разницы, когда он раскроется, ведь ему все равно не пережить грядущей ночи, но миссию свою этой ночью он так или иначе исполнит. И потому ему важно раскрыть свои планы на ночной поход, а также поведать, кого он обнаружил в свое предыдущее ночное бдение. Именно того, кого он нашел, нам необходимо обезвредить сегодня. Я, к сожалению, до конца не уверен в том, кто наш третий невинный. Сеньор Браун, который весь день молчит? Удобно и не ляпнешь чего-либо. Сеньор Миллер, высказавшийся лаконично, гладко, но как-то отстраненно для того, кто понимает, что сегодня у нас последний шанс найти союзника. И да, мы ведь ищем не преступников, мы ищем друг друга. Сеньору Миллеру, похоже, плевать, найдет он союзников или нет. Сеньора Банни. У которой я то оправдываю Миллера, то копаю под Миллера, то «ах, вы не там ищете, не вводите в заблуждение незнамо кого», то «вы тот, кого мы ищем» - и все как-то неубедительно. Одно единственное, что прозвучало убедительно в ее полемике с вашим покорным слугой, был довод, почему она голосовала в прошлый раз за Миллера. Действительно, если человек высказывался, следил за событиями, но не проголосовал, это выглядит странно. И только я пытаюсь ей поверить… дамочка внезапно забывает про Миллера и меня же еще обвиняет в стремлении его закопать. Поймите меня правильно, это нелогично ни в каком смысле. Желай она защитить Миллера – зачем такой весомый аргумент не в его пользу? Желай она подозревать Миллера и дальше – на кой ей упираться, подставляясь под подозрения самой? Если связной после или до (как мне кажется, это несущественно) решений активов раскроет свои карты, то завтра, есть вероятность, нас останется трое. Один из нас будет убийцей. Я намерен сегодня голосовать после связного, за того, кого он нам укажет. Когда связной посетит одного из нас, станет ясно, кто из оставшихся двоих подозреваемых убийца. Я искренне советую связному не тратить эту ночь на посещение меня. Я точно не его цель. Надеюсь, он как-то это поймет. Надеюсь, что я ничего не путаю. Поправьте, если последовательность событий ожидается другая. (upd - везде поправила вестника на связного))

Доктор удовлетворенно хмыкнул и вновь прикрыл глаза.

Доктор спал бы себе и спал, но токовавшая над его пока еще не трупом старая карга навеяла такие кошмары, что сон быстро сменился новым желанием немедленного бегства. Однако бежать было некуда. И эта мысль отрезвляла лучше снадобья из аптеки. Он приоткрыл глаза и, убедившись, что карга не сон и все по-прежнему требует участия, пьяно ухмыльнулся и предложил: - Если вам охота единодушие, отчего бы нам не вернуться к вашим подозрениям? Насчет Миллера. Ась? Позабыли, сеньора Банни? Ранняя деменция прекрасно корректируется медикаментозно. Могу предложить скидку на профессиональную консультацию и рецепт. А пока, раз уж вы так убедительны (сами себе по крайней мере) в подозрениях по адресу Миллера, то давайте вместе, дружно и проголосуем против него? Альберт Миллер. Ваш ход, сеньора... А кстати, вы кто? Просто рядовой невинный участник этого бардака, как и я, или, может, и есть тот самый вестник? Если вы вестник, то точно должны знать, против кого будете голосовать. Ну а значит, вы не он. Но тогда, если вы невинны и я невинен, то... за кого вы так опасаетесь, будто я введу его в заблуждение? Нас же осталось только двое... охх, - и доктор осознал, что нормальных людей тут осталось двое, и одна из них, возможно, эта вот, хм, примадонна. Мадонна мия.

- Нет, сеньора Банни, я не предъявлял обвинений. Я лишь попросил объяснить вашу тактику. Обвинениями сыплете вы - с тех пор, как ощутили себя обвиняемой. Я лишь полюбопытствовал. А, услышав кучу лжи в ответ, сообщил вам об этом. Отчего я подозреваю, что вы связаны с Миллером? Ну, к примеру, оттого, что попытка создать алиби себе и ему могла бы стать весомой причиной отдать голос против него, если учесть, что окружающие демонстрировали склонность не разбрасываться и вынести приговор одному случайно взятому человеку. "Выслушать она предпочитает, угу" - сварливо подумал про себя сеньор Марена. Вопросы не ко мне. Сеньор Марена, возможно, сможет ответить , где Ваш Вальтер. Когда-нибудь. - Да, да, сеньора Банни, я же уже говорил вам, убийца я. Не отказывайте себе в удовольствии... а хотя нет. Удовольствие вам ведь представляется в угрозах, намеках, манипуляциях словами. А когда доходит до дела, вы предпочитаете, чтобы ваш слух, такой чуткий, как вы тут утверждаете, отказывал вам. Доктор явно порядочно набрался. Он тяжело плюхнулся в кресло. Откинул голову. Он что-то еще собирался добавить, даже поднял указующий перст, нетвердо, правда, блуждавший по присутствующим... И вырубился.

- А что, было обязательно поддакивать кому-то из уже сказавших? - зло ворвалась в чужой диалог Хельга. Вальтер, её милый Вальтер... Линдстрём не дала себе расклеится и всю печаль обратила в гнев. - Накинулся, как бешеный пес, тьфу! - Не обязательно, - весомо кивнул, соглашаясь, принявший дозу "утешающего" доктор. - Но дамочка придумала себе редкостно дурацкую причину подозревать троих людей, и столь рьяно уверовала в нее, что даже не согласилась с тем простым фактом, что позавчера мы все могли лишь ткнуть пальцем в небо. Нет, она подвела под свой выбор такой обоснуй, что сценаристы Болливуда обзавидовались бы. Это не говоря уж о том, что и в позавчера она выкатила Миллеру причину хоть куда. Что бедняга не поспешил отдать свой голос за... неизвестно кого!

Доктор не намеревался долго стоять перед старой перечницей и направился к бару налить себе еще... виски. Или чего там наливают. Да, уже было неважно. И только это спасло сеньору Банни от пощечины в ответ на ее неуместное упоминание об убитой девушке. - Ищите цитаты сами, сеньора. Саморефлексия полезна. А с кем я считю вас заодно? Хм... Доктор плеснул в стакан не глядя напитка, который показался ему достаточно темным и в достаточно тяжелом графине, кинул туда щипцами несколько кусочков фигурно наколотого обслугой льда, поболтал. - Да хоть с Миллером.

Доктор Марена на этот раз уже не сдержал смешка. - Прелестно. А теперь вы перешли к угрозам. Пустым, сеньора, пустым, как ваши давешние аргументы. Вы либо лживы от природы, либо замешаны в этом деле. И я даже не знаю, что лучше. Всё плохо, сеньора Банни. Хотите поговорить обо мне? Что вдруг? Я стал вам неудобен. Ну-ну. Типичная тактика преступника.

И не Вам меня упрекать в отданном голосе. Вы свой вообще придержали, не знаю, из каких побуждений. - А я убийца, сеньора Банни, проголосуйте против меня. Ну, что? Или, может, вы уже решили, как распорядиться в отношении того, кто полагает всю эту вашу болтовню одним бессмысленным набором слов? Доктор Марена поднялся из кресла и со всех своих 168 см смерил взглядом опостылевший ему за годы работы контингент. - Так, так, Джессика Браун. Сеньора Браун и ее воображаемые подозреваемые. Приписываете себе заслуги проведения, нарочно подмениваете последовательность событий, меняете аргументы и строите из себя святую невинность. Ничего общего с логикой и внятностью, сеньора. Ничего общего.

- То, как вы не торопитесь дать ответ на такой простой вопрос, Джессика, говорит вовсе не в вашу пользу. - Добавил сеньор Марена после того, как одним глотком расправился с содержимым своего стакана.

- Джессика Банни – до тех пор, пока она внятно и логично не разъяснит, чем так не угодил ей бедолага Альберт Миллер. И «он молчал» не принимается: молчали многие, но прямо перед вашим голосом, почтенная Джессика, стоят два голоса против другого человека. Так что не так с Миллером и чем не устроила вас кандидатура Ройса? Выражение лица доктора Марены было непроницаемым, сегодня он сменил пляжный свой прикид на светлый летний деловой костюм. Кажется, трагедия, произошедшая с Клаудией Марией, отпустила какую-то внутреннюю пружину, позволившую доктору собраться.

Да я и сама только в последний момент поняла, что это про меня)) Персов-то много, всех не выучить за пару дней.

- Спорить с той ахинеей, которую несли спорщики, было бы оскорбительно для здорового рассудка, - мрачно возразила Клаудиа Мария Марена.

- А, я чтоль? - Мари хмыкнула. - Ну над ос кого-то начинать, верно.

- Кто такая Марина?

Она словно вновь вернулась в приемную доктора Марены - в те неловкие моменты, когда супруги сильных мира сего невольно сталкивались в одном помещении - одна направляясь из, другая - слишком рано заявляясь в кабинет психоаналитика. К счастью, ее светская жизнь мало касалась, и еще меньше занимала, оставляя в голове лишь имена и звания, предпочтения по части кофе и чувствительности к лекарственным препаратам. Три имени возможно сторонников убийцы прозвучало - и скоро могли добавиться остальные три. Этак не хватит рук для пушек, чтобы держать всех на подозрении и под прицелом, - подумалось Мари. - Оу, оу, а... Мне почему-то кажется, что Сибил как-нибудь сможет все объяснить следователю, - предположила секретарша.

- Vale, - Мари махнула рукой. - Пусть будет Кен. В конце концов, если каждый день будет сменяться представитель, у кого-нибудь что-нибудь да получится. Секретарша и дальняя родственница доктора Малены вернулась к неповторимому патерну ощущений, не оставлявших ее после того, как она неосторожно поцеловала докторский нос. Ну, вообще, не такие уж и близкие родственники были эти Малены.

Клаудиа Мария Марена, не изменив себе, сохраняла полнейшую невозмутимость. Внешне. В глубине души ее беспокоил брошенный на прощанье взгляд загнанной лани у схватившегося за голову от вида разразившейся на их глазах драмы доктора Марены... кхм, то есть доктора Ро. Дока Ро. Докро. Др. В принципе, если довести сокращение до логического конца, выходило лаконично и многозначительно. Доктор Др. Фрактал... Обстановка тем временем накалялась. Очередь из желающих пойти и уладить дела с Ветровой ожидаемо росла. - А давайте я пойду, - внесла свои пять копеек и Мари.

Учитывая, что игроки у нас в основном яркие индивидуалисты, я бы не делала механику, в которой один персонаж в чем-то по механике зависит от другого...

Седая аккуратно подстриженная бородка сеньора Марены приобрела вид располагающей к себе компетентности, как только ресепшн со всем ее машинально диагностированным сложным эмоциональным паттерном обратилась к прибывшей парочке. Можно убежать от работы, но работа тебя все равно настигнет. - Благополучно, сеньора дуэнья, - ровный, обволакивающий обнаженные нервы сеньоры Ветров голос дал понять, что сеньор Марена ничуть не сомневается в том, что никакие недоразумения не помешают этому отелю повернуться к гостям самой привлекательной своей стороной. К тому же, кажется, его деньги не пропали втуне. - О, - брови дрогнули, словно бы не буквально пару дней назад Мария зачитала ему выдержку из описания необычного бассейна люксового номера. - какая экзотика. Слыхала, Мария? Стеклянные стенки. Тебе не придется отгонять от меня акул. - Только скажите, доктор Марена, и я запущу парочку персонально для вас прямо в бассейн, - угадала скрытую тоску патрона по работе его секретарша. - Если только в этом море найдется парочка русалок, дорогая. Встречи с акулами мы отложим до Мадрида. Мария бесстрастно усмехнулась и больше не проронила ни слова. Сам же гость заслуженно похвалил голубизну и чистоту воды, дежурно - райскую благодать открывшегося взору вида... и, благодушно пожелав хозяйке приятного дня, прошествовал в гостеприимно распахнутую дверь бунгало. Не будь он психоаналитиком, свою собственную депрессию он намеревался проживать в самом прекрасном расположении духа.

Сеньор Марена был паталогически скуп. Оттого, наверно, и ему самому было странно видеть себя здесь. В особенности если учесть, что он сам за всё это и заплатил. Обычные свои редкие и кратковременные отпуска сеньор Марена проводил на вернисажах и премьерах мировых столиц искусства и театра. Останавливался обычно по приглашению в пустующих квартирах или порой и особняках супругов своих клиенток и, что бы ни случилось, никогда не с ними под одной крышей. Репутация - превыше всего! А никто никогда не смог бы уличить сеньора Марену в связи с пациенткой. Тем не менее прямо сейчас он, одетый в легкомысленную легкую рубашку с пальмами, в клетчатых шортах, сопровождаемый долговязой девицей в наушниках и носильщиком с чемоданами, входил в помещения администрации курорта, все еще продолжая разговаривать по телефону. Конечно, ни одна клиентка не знала этот номер. Иначе бы работа продолжалась и днем и ночью. Но от родни скрыться было куда как труднее. - Конечно, Лусия, тебе не о чем беспокоиться. Я приглашу ювелира, как только вернусь. А пока что ни о чем не волнуйся. Пусть твой прием не будет ничем омрачен. Ты будешь блистательна в той диадеме, как всегда... Да, да, и Антонио от меня привет. Я привезу ему сигары. Адьос. Оторвав, наконец, от уха телефон утомленным жестом, он с досадой смахнул капельки пота, скопившиеся за время разговора в изгибе локтя, и пробормотал: - Надо было лететь на Аляску. Какой идиот придумал, что лучшее средство от депрессии - потеть под палящим солнцем? Идиотом был он сам, поставивший сам себе неутешительный диагноз и прописавший лечение, а тот факт, что и в Мадриде легко можно было словить необходимого в его случае витамина Д, нивелировался невозможностью сбежать в столице от самого себя. Тем временем они остановились у ресепшна, где девица, наконец, изволила вынуть из ушей свои наушники и вопросительно взглянуть на патрона. - Твоя мать звонила, - негромко и с плохо скрываемым раздражением доложился троюродный дядя. - Спрашивала обо мне? - поинтересовалась Мария. - Ох, единственное, что интересует Лусию Анджелу - это ее драгоценности, - чересчур для себя эмоционально выдохнул сеньор Марена. Конечно, на вершине карьеры, когда у тебя в руках нити, ведущие в самые потаенные органы, управляющие целым государством, когда теневое влияние расползлось по столице невидимой паутиной, когда ты властвуешь умами и пользуешься безграничным доверием даже порой не подозревающих о твоем существовании сильных мира сего, - что, кроме досады, могут вызвать столь неуместные внезапно возникшие подозрения твоей дальней родственницы по поводу уже забытых тобой семейных драгоценностей, камни в которых ты давным-давно тайком подменил? И она туда же... Опостылевшее средство связи с внешним миром перекочевало в руки его секретарши. Пусть теперь звонят до посинения. С этого шага он займется только отдыхом и релаксацией. Пора сделать перезагрузку. Пора остановиться. Починить то, что пошло не туда и не так. Он и так уже упустил непростительно много времени. И теперь буквально спасался бегством.

"Marena y Marena" Путь к сердцу человека идет через вскрытую грудную клетку. Путь к сердцу государственного чиновника пролегает через психотерапевта его супруги. Эту простую истину давно уже усвоили все страждущие удачи в бизнес-делах славного города Мадрида, протоптав широкую тропу к частной клинике "La esperanza de la reina Lucia" доктора Родриго Луиса Сальвадора Марены - признанного кудесника, среди клиенток которого числились практически все дамы высшего света означенного города. Правда, на пути страждущих имелся еще ресепшн. Тоже любопытное место. С некоторых пор по нечетным там можно было повстречать сеньориту Клаудиу Марию Марену. Дочь троюродной кузины доктора