Saya

Я внимательно следил за Льюисом незаметно, как следит за противником боксер, и, мне кажется, ни до него, ни после я не встречал более гнусного человека. В некоторых людях порок виден так же, как в призовой лошади – порода. В них есть достоинство твердого шанкра. На лице Льюиса не был написан порок – просто оно было гнусным. По дороге домой я старался сообразить, что именно он мне напоминает, – оказалось, что самые разные вещи. – Они все относились к области медицины, за исключением «блевотины», но это слово не принято произносить в обществе. Я попытался разложить его лицо на части и описать каждую в отдельности, но такому способу поддались только глаза. Когда я впервые увидел их под полями черной шляпы, это были глаза неудачливого насильника. Праздник, который всегда с тобой. Эрнест Хемингуэй

я не холиварю тут, и в целом согласна, но... те 90% посмотревших - всесторонне неразвитые, иностранными не владеющий, поп-культуру не знающие - в любом случае скептически нахмурятся и риторически спросят: безотносительно перевода. просто потому, что, не в теме. и, что характерно, не будут в теме и дальше. как по мне, официальный перевод трейлера косолап. он вроде близкий по тексту (за исключением нюансовых мест - юта, спайсы, етц. локализация. адаптация. я не против. так надо для масс), но на выходе получается какая-то нелепица. да тут бабкиными стрингами воняет, как бы говорит дедпул. вынь лучше член изо рта, отвечает ему бабка. а я сижу и думаю. они что сами с собой разговаривают? ему вынять член изо рта лучше чем что? надо сегодня вздрочнуть, как бы говорит дедпул перебив кучу народа. а я опять недоумеваю. ну ок. ну вздрочни. только причина, почему он это говорит именно тут, именно так, как стороннему зрителю, не совсем ясна. и это давнешняя болезнь официальных переводов. люди так между собой не разговаривают. и сами с собой так не разговаривают. в этом плане, опуская дословность и эмоциональную составляющую, кубик сильно лучше и живее.

не все призраки дель торского страшные снаружи и добрые внутри. маман егойная - так себе добряшка. умертвила одну из юных отроковиц из своих эгоистичных призраковских соображений. но это совсем другая история.

это сарказм? просто похоже на сарказм. посмотрела первую серию, и пока что какой-то мутняк.

пик шикарный, я щитаю. актеры, визуальная составляющая, воэтовсе. яркокрасочный фильм про прохождение квест-комнаты.

американская история ужасов не для и не про пугания.мм трейлер мил. надо глянуть.

очень точно подмечено. за весь второй сезон вот только она и не бесила.а вот Палмера знатно осадили. я же говорила, само имя Коко как бы намекает на судьбу персонажа. вот бы Зака убили уже. давно уже так искренне не ненавидела придуманного персонажа.

смотрю трейлер the gallows, а там она. схватила и не отпускает.

так нельзя делать. это бесчеловечно. это я о том, что последняя серия "бойси" - финал :\

нет. те, кто говорят, что третий сезон бодрее второго, просто его посмотрели. своими глазами и полностью.и после сравнили увиденное (т.е. второй и, например, третий сезоны). и по результатам увиденного дали оценку, что, мол, да, таки бодрее дальше бодрее. как-то так оно происходит. даже когда очевидные минусы очевидны.

второй сезон самый неудачный. дальше бодрее.

оказывается есть фильм dead space 1991 года рождения там играет Брайан Кренстон рейтинг на IMDB - 3.2 посмотреть хочется - академический интерес но боюсь, что в случае чего, развидеть не получится (я глянула скриншоты, да)

ну птички. ну и чо? на первый взгляд мило. миньоны тоже милыми были.

да, в 2005 у меня как раз был гнусмас. правда раскладушка. нет. потому, что тогда ты не станешь покупать новый смарт за следующие 15к. говорю это твоему Note 4. и чо? да, ток это корейцы старались, я думаю.у меня сотрудник ходил с гнусмасом, на экране которого можно было только принимать звонки. и тоже не жаловался. кому чего от смарта надо. с гнусмасами это, наверное, моя личная неприязнь к пластику, который страшно неприятно держать в руке, к слишком закруглённым краям, пошлым расцветкам, к оболочке и какому-то синюшному экрану. линейка галактик меня вгоняет в уныние ещё со своих истоков. почему не делать хотя бы топовые смарты красивыми? йеп, мне нравится, когда смарт ещё и красивый. хотя! что-то там милое проскакивало вот буквально недавно. кажется.

ммм...нет. даже днищенская сонька в руке лежит приятнее, чем бОльшая часть топовых гнусмасов.кому вообще нужны эти бабушкины обмылки?

если первый сезон, со всеми своими плюсами и дуристиками зашёл вполне нормально, удерживая атмосферой, необычным представлением вампиров, как вируса и банальным "а что же дальше?", то второй ничего, кроме обреченного взгляда, вопрошающего ПОШТО?! не вызывает. ну елки зелёные... и это лишь немного, что я сейчас в порыве эмоций вспомнила. ту мач. даже для меня ту мач.

какой замечательный фильм, и как пахабно его попортили товарищи из укр озвучки. уж сколько времени прошло с того момента, как я сходила на него в кино, а меня по сей день телепает.

дельфины не согласны с автором электроовечьих мечт.но в целом книга милая, да. мне понравилась.

тема эта, так или иначе, поднималась во все времена, но читать этих писателей и понимать, что они хотели сказать, начинаешь только в определённом возрасте, имея определённый багаж знаний x] так что, я бы сказала, это не писатели сговорились, а у нас ручки дошли.

— А я всегда чувствую себя ответственным за все, что происходит в мире. Может быть, я психопат? Вернике разражается оскорбительным смехом. — Вам бы, конечно, хотелось им быть! Но это не так просто. Вы не представляете собой ничего интересного. Вполне нормальный средний подросток! * * * — Кто делает так, что мы должны страдать? — спрашивает она и прижимается ко мне. — Бог, — отвечаю я с горечью. — Если только он существует. Бог, сотворивший всех нас. — А кто накажет Бога за это? — Что? — Кто накажет Бога за то, что он заставляет нас страдать? Здесь, у людей, за это сажают в тюрьму или вешают. А кто повесит Бога? * * * — Вот видите, — повторяет он. — Сейчас мы погрязли в дерьме, а тогда катались как сыр в масле. Соответствующие выводы вы, вероятно, можете сделать, не так ли? — Не уверен. Какие же? — Чертовски простые! Выводы о том, что у нас опять должны быть кайзер и солидное национальное правительство. — Стоп! — восклицаю я. — Об одном вы забыли: вы забыли важнейшее слово «потому». А в нем-то и весь корень зла. Оно и есть причина того, что ныне миллионы людей, подобных вам, задрав хобот, повсюду трубят всякую чепуху. Все дело в одном словечке «потому». — Как это так? — спрашивает Генрих, ничего не понимая. — «Потому»! — повторяю я. — Все дело в слове «потому». У нас теперь пять миллионов безработных, инфляция и мы побеждены именно потому, что до этого у нас было столь любимое вами национальное правительство! Потому, что это правительство, охваченное манией величия, затеяло войну! Потому, что оно эту войну проиграло! Вот мы и погрязли сейчас в дерьме! Потому, что правительство состояло из столь почитаемых вами марионеток в мундирах и тупиц! И не вернуть нам их нужно, чтобы исправить дело, а, наоборот, ни в коем случае не допускать их возвращения, потому, что они опять втравят нас в войну и посадят в навоз. Вы и ваши единомышленники твердите: раньше нам жилось хорошо, сейчас живется плохо — значит, давай обратно старое правительство! А на самом деле нам плохо живется сейчас потому, что до этого у нас было старое правительство, — значит, надо его послать ко всем чертям! Понятно? Все дело в словечке «потому»! А ваши единомышленники охотно забывают об этом «потому»! Черный Обелиск. Эрих Мария Ремарк

пабличек бьюриала незаметно подложил мне своего клона. слушаю, радуюсь. славный аккомпанемент дождливой погоде за окном.

отказались от мрачняка вселенной, сняли глянцевый ололо боевичёк с блекджеком и мамкой драконов. я, кстати, думала, хуже будет. однако, если абстрагироваться от двух бессменных, бессмертных, прекрасных, как свет миллиона галактик, частей, забыть на два часа, что сюжеты там перикликаються, и это одна вселенная вообще-то, можно избежать злостного желчеизлеяния на тему феерического провала задумки в целом и вайнов на тему "gooood, whyyyyy? WHYYYY??". я тут недавече с философским спокойствием решила, что первые две части от этого хуже не стали, и пересматривать их никто не запретил. а генезис - такой себе фан фан и Эмилия. боже, какая же она крохотулечка! боже, как бесит меня актер, которого выбрали на роль Кайла, мать его за ногу.

– Уж больно ваш новый приятель смахивает на поэта, – сказал Уикс, насмешливо кривя рот, запавший от забот и огорчений. – Он и есть поэт. – Это он вам сказал? У нас в Америке его назвали бы ярко выраженным бездельником. – Ну, мы не в Америке, – холодно заметил Филип. – Сколько ему лет? Двадцать пять? А у него только и дела, что переезжать из одного пансиона в другой и кропать стишки. – Вы же его не знаете, – гневно возразил Филип. – Нет, знаю: я уже видел сто сорок семь таких, как он. Глаза Уикса смеялись, но Филип, не понимавший американского юмора, недовольно надул губы. Уикс казался ему пожилым, хотя на самом деле американцу лишь недавно исполнилось тридцать. Он был высок, очень худ и сутулился, как человек, привыкший сидеть над книгами; большая и некрасивая голова с редкими соломенными волосами и землистым цветом лица, тонкие губы, длинный острый нос и выпуклый лоб придавали ему нескладный вид. Холодный и педантичный, словно в жилах у него текла не кровь, а вода, и чуждый страстей, он иногда проявлял удивительное озорство, приводившее в замешательство серьезных людей, среди которых он постоянно вращался. В Гейдельберге он изучал теологию, но остальные студенты-теологи его национальности относились к нему с опаской. Их пугало его свободомыслие, а его прихотливый юмор вызывал их осуждение. – Где же вы могли видеть сто сорок семь таких, как он? – серьезно спросил Филип. – Я встречал их в Латинском квартале в Париже и в пансионах Берлина и Мюнхена. Они живут в маленьких гостиницах в Перуджии и Ассизи. Их то и дело видишь у картин Боттичелли во Флоренции; они сидят на всех скамьях Сикстинской капеллы в Риме. В Италии они пьют слишком много вина, а в Германии – чересчур много пива. Они всегда восхищаются тем, чем принято восхищаться – что бы это ни было, – и на днях собираются написать великое произведение. Подумать только – сто сорок семь великих произведений покоятся в душе ста сорока семи великих мужей, но трагедия заключается в том, что ни одно из этих ста сорока семи великих произведений никогда не будет написано. И на свете от этого ничего не меняется. Бремя страстей человеческих. Сомерсет Моэм.

Sakasama no Patema или Патема наоборот!