- Господа, - я вошел в гостиную и оглядел присутствующих. - Полагаю, после вчерашнего слива бурундуков никто не скажет, что я или Гаррет играем на красной стороне. Даже с учетом вчерашней защиты их защиты самоблудом. Одно дело - вбрасывать имечко жирным, делая себе алиби, а совсем другое - повернуть голосование против своего в тот самый момент, когда все готовы были растерзать того, кто явно не с нами.
Я прошел к креслу и устроился поудобнее, подбирая слова, которые должны были достаточно ясно донести мою мысль.
- Я никого не просил следовать за мной, не просил верить на слово, и не бил себя пяткой в грудь о том, что мне обязательно нужно верить. Но сегодня я вынужден это сделать.
Вчера вы меня не поддержали с моим голосом против Полины. Я на это очень надеялся и был расстроен, что этого не случилось, но тем не менее, я предвидел и такой вариант. В конце-концов, не мог я просить вас слепо следовать за мной, ничего не раскрывая. Я планировал хотя бы заявить о своей позиции и твердо на ней стоять, а там подхватят или нет - это уже не моя вина. И если вдруг меня бы вывели из игры, мои слова вы уже услышали, а это уже что-то. Поэтому, когда все (ну ладно, многие) побежали дружно навешивать на беднягу Кенпачи флажки "не с командой", я с готовностью перекинул голос на Бурундуков, которыми собирался заняться позднее. Я не стал раскрывать всех карт, потому что считал, что пока еще можно повременить.
Но теперь, учитывая обстоятельства, я вынужден настаивать со всей серьезностью и ответственностью на том, чтобы всем дружно проголосовать против Полины. У меня есть серьезные основания (нет, не такие, как у тебя, Полли) ее виновности, моей уверенностью можно тесать гранит, и поэтому я настаиваю. Тянуть больше нельзя. А еще нам нельзя сейчас тратить ход на Коломбо. Мы должны отправить Полину читать именно сегодня - иначе мы проиграли.
Поэтому я вас прошу, да, именно прошу. Пожалуйста, доверьтесь сейчас мне и поддержите. Помните, что среди нас есть еще нераскрытый жулик, который вместе со сквернословами будет мутить воду и пытаться нас запутать и разделить. Поэтому нам важно проголосовать сегодня максимально плотно, не отвлекаясь, как минимум, до конца голосования на посторонние вопросы, как-то "кто шериф", другие вкусные кандидатуры и прочее в этом роде. Я уже доказал свою лояльность зеленой команде, а значит, действую в наших общих интересах, джентльмены.
Мне есть, чего сообщить вам, нечто очень важное, и я не ожидаю, что вы поверите мне просто так, даже не спросив. Однако сейчас расклад именно такой, что подобного рода информация может дать возможность недоброжелателям всех запутать и избежать наказания. Это уже началось, и я не хочу запускать процесс, рискуя все сорвать. Я не могу этого допустить. Я расскажу все сразу же после голосования и отвечу на любые ваши вопросы. Я полагаю, что заработал уже достаточный кредит доверия, и прошу теперь вернуть его мне - всего лишь до конца голосования. Под мою ответственность.
Да, я беру ответственность за ваши голоса на себя. Было бы глупо ожидать, что в случае моей ошибки меня линчуют, равно как и то, что есть гарантии, что я останусь с вами и завтра. Нет, слова "под мою ответственность" означают, что никто не будет обвинен потом в том, что он бежал топить мирного, когда это было удобно. Каждый голос против Полины я беру на себя - а с вас за него не будет спроса, не будет упреков.
- Полиночка, будь хорошей девочкой, - подошел я к ней. - Отправляйся в библиотеку. Или мне все-таки придется тебя отшлепать, чтобы не ругалась больше пронзительно.
Джентльмены, я знаю, что не ошибаюсь. Я понимаю, что это не может быть очевидно вам так же, как мне.
Но с другой стороны - что вы теряете в случае провала? Всего один ход взамен на возможность вечно подтрунивать над Арчи Гудвином, какой он идиот.
Но я уверен, что провала не будет. Если мы отправим Полину в библиотеку, то останемся с всего одним сквернословом, одним жуликом и кучкой проверенных или доказавших свою честность мирных. Даже если сегодня уберут проверяющего, мы все равно можем вычислить оставшихся по остаточному принципу. И чем раньше мы избавимся от сквернословов, тем больше у нас будет фора для того, чтобы найти жулика.
Я уселся обратно в кресло и оперся о подлокотник. Почему-то вспомнилась старая сказка, которую я прочитал в детстве. Сказка об одном крабике, который просил друзей ему поверить, ему поверили - и победили. Я, конечно, не был крабиком, но очень надеялся, что мне тоже поверят и сделают, как я прошу. Это было очень важно.
- Джентльмены, до конца голосования я больше не скажу ни слова. Послушать меня или нет - решать вам.
