«Пока музыка играет, мы танцуем»
ПРОЗА Скрытый текст --Нажмите для просмотра--
Большой турнир — в этот раз проводимый в Викоме, — одно из самых знаменитых и колоссальных по своим масштабам развлечений для жителей вольных городов. Туда съезжаются почти все: от знатных семейств, до обычных работяг и путешественников всех мастей. Это не только грандиозное побоище, где может испытать силы каждый боец, но и ярмарка с представлениями, непревзойденной кухней и развлечениями сомнительной пристойности. Яркая вереница карет, сопровождаемая всадниками, неспешно катилась к Викому. Породистые кони поднимали пыль в раскаленный воздух, отовсюду доносился смех и веселые разговоры. В карете во главе колоны находился глава семейства Тревельян, его старший сын Леонель, дочь Лилет — между прочим, блестящая партия, которая сейчас жевала бублик и обменивалась тычками со служанками — и ее остроухие камеристки Холли и Молли. Их сопровождал нареченный Лилет, Этьен Биго из Тантерваля, гордо восседая на вороном скакуне, на котором красовалась попона с гербом дома Биго. Поддерживая беседу с банном Аланом приличия ради, он усмехнулся: — Полагаю, в этом турнире будет участвовать Дез Перси, я слышал, что он собирается в Виком. Уж я думал, после позора с копьем в прошлый раз, ему хватит ума отсиживаться дома во время таких мероприятий. Трудоемкий мыслительный процесс Алана, который пытался вспомнить, какой именно сын старика Перси в прошлый раз опозорился, отчетливо отражался на его лице. Закусив кончик уса, он заводил взглядом по карете, на лбу выступили капельки пота, а маленькие глазки вдруг сделались большими, пока он не созрел: — М-м… — Алан прочистил горло. — А знатно он тогда свалился с лошади, его противнику… варвару из глуши и делать ничего не надо было, — выдав реплику, он довольно закряхтел. — Думаю, перед выходом на ристалище ему нужно подобрать пони, чтобы лететь мягче было! Оба собеседника рассмеялись от своего невиданного остроумия. Леонелю Тревельяну не было интереса участвовать в беседе, собираясь подремать, он с раздражением обнаружил, что жара, Этьен Биго и три беснующиеся сопливки этому здорово мешают. — Надеюсь, шевалье Куртене будет биться на мечах, у него идеальная техника, — произнес Леонель, когда Лилет со смехом толкнула Молли локтем и у нее совсем не благородно вылетели крошки изо рта прямо на атласное платье. — Видимо, его «идеальная техника», причина проигрыша Риве Асе, — едко выдал Этьен, сделав вид, что не замечает поведение своей нареченной, от которого был явно не в восторге. — Проиграть Риве Асе не обидно, — оживился Леонель, — она победила в трех больших турнирах подряд и скрестить с ней клинки — честь! Поминая благим словом манеру Леонеля заканчивать споры дуэлями, банн Тревельян вмешался: — Полно, полно господа… Скажите-ка, Этьен, ваша матушка уже оправилась от недомогания? Леонель отвернулся, знать, как там поживает матушка будущего свояка, ему было безынтересно. Его взгляд остановился на сестре, которая жевала неизвестно какой по счету бублик и боролась с эльфийками за место у окна, чтобы поглазеть на местные достопримечательности. Тонкие темные косы Лилет были перевязаны розовыми лентами на макушке, и уставшая от борьбы Молли дернула ее за ленту. Завязалась шутливая потасовка. Поскольку Лилет была очень привязана к своим подружкам, они имели привилегированное положение среди прочих слуг и за такое поведение их не пороли. Все же тише истерики госпожи, если все-таки наказывали. Молли и Холли — не настоящие имена, их так прозвала кастелянша, чтобы лишний раз не путаться. Молли была не в меру болтлива, знала все новости, и стоило ей пойти по поручению Лилет куда-либо, поход мог затянуться на пару часов. За что Леонель ее звал "глашатаем Вольной Марки". Однажды болтливость сыграла с ней злую шутку. Зацепившись языками с одной из кухарок, стоя на краю лестницы в холле, она забылась и, соскользнув со ступеньки, полетела кувырком вниз. Пострадало только несколько передних зубов, и теперь она жутко шепелявила. Вкупе с милым лицом и лопоухостью, выглядело забавно. Холли была куда спокойней, служила единственным гласом разума в этой компании. Относительно. Банн Тревельян впервые взял Лилет на турнир, в надежде, что тут она сможет поближе познакомиться с будущим мужем, но, к разочарованию Алана, нареченные не стремились к общению, ограничиваясь коротким обменом реплик по пустяковым темам. Взгляды, которые бросал Этьен на Лилет, говорили сами за себя — он явно был не в восторге. Лилет, пусть и в дорогом платье со всеми кружевами, тесьмой и лентами, выглядела гротескно. Затянутая в тугой корсет, она изнывала от жары и требовала, чтобы служанки обмахивали ее веерами, что, впрочем, не мешало ей есть сладости и глупо хихикать. В тряпичной сумке Холли гремели склянки, и, судя по ее неодобрительным взглядам, в них было что-то подозрительное. Еще больше эльфийка хмурилась, когда вспоминала гениальный план Лилет, последствия которого могли аукнуться не только на заднице. Лилет нездорово грезила большим турниром. Начитавшись книжек о женщинах воительницах, которые не уступали в боевом искусстве так обожаемым ею шевалье, она мечтала быть похожей на них. Ситуацию усугублял сир де Ларош, который обучал братьев Лилет. Славный шевалье, прошедший не одну войну, строгий и справедливый учитель, отлично разбирающийся в боевом искусстве, воодушевил Лилет присоединиться к урокам мальчишек. Глава дома не противился этому, считая, будто скоро дочери наскучит, и она станет уделять больше времени изучению Песни Света, урокам пения, истории, музыки и танцев. Зря. Год за годом ее желание не угасало, пусть братья и были несравненно лучше в этом деле. На обширном поле перед главными вратами города расположилось множество шатров, рядом с которыми можно было увидеть знамена с гербами различных лордов, фракций и стран. Шатер Тревельянов уже стоял среди других. Несколько слуг с поклажей были отправлены заранее, и к прибытию семейства никому не пришлось неловко ждать. Заторопившись с выходом из кареты, девушки зашуршали платьями. Холли хотела было взять корзинку со сладостями, но от них там оставались одни крошки, поэтому ее молчаливое возмущение, когда Молли долго возилась, помогая Лилет вылезти наружу, оказалось глубоко-осуждающим. Переборщившую со сладостями миледи Тревельян, вкупе с недостачей воздуха, слегка подташнивало. Что, впрочем, не мешало ей пританцовывать возле брата и выпрашивать: — Лео, скажи, что ты отведешь нас на ярмарку, ну пожалуйста! Леонель сверху вниз глянул на сестру и рассмеялся: — Какая тебе ярмарка? Если ты там что-нибудь съешь, то лопнешь. И так как гусыня ходишь. Отказ никак не смутил миледи, если не распалил. — Не будь таким зазнайкой! Уж ты точно туда пойдешь, там ведь столько прохладных напитков, которые так и ждут, чтоб ты их испробовал! Пожалуйста! С улыбкой он кивнул, а девушки победоносно завизжали от радости. Ярмарка пестрела яркими цветами. Торговые лавки с палатками тянулись длинными рядами. Некоторые торговцы выкладывали свои товары на обозрение на землю. Они зазывали, хлопали в ладоши, танцевали и даже пели. Недалеко стояла трибуна, где публику развлекали клоуны, гимнасты, наездники и дрессировщики. Можно было с восхищением полюбоваться на лошадей, которые вальсировали, ходили по канату, по команде одновременно вставали на дыбы и перепрыгивали друг через друга. Лилет направилась к трибуне. Леонель протестовал как мог, ему больше хотелось выпить здешнего холодного эля, что он и делал. Бесцеремонно расталкивая публику локтями, девушки пробрались к центру. На подмостки вышла группа бродячих цирковых актеров. Всего их было шестеро: один гном, два эльфа и три человека. Заискрилась музыка, исполняемая эльфами на флейтах. Двое женщин стали плавно двигаться в такт, затем в центр заступил гном, и началось… Они подкидывали его как мячик, то сплетались в настоящий хитроумный клубок, то расползались как змеи. Появился огонь, словно из ниоткуда. Он плыл тонкими линиями, выводя узоры: цветы, которые сверкая, неожиданно распадались на тысячи частиц, создавая иллюзию огненного дождя. Все это проделывал парень, на котором были цветастые штаны и тюрбан на голове. Парень был ужас как хорош: мускулистое подтянутое тело, намазанное как будто маслом, потому что блестело, красивое лицо с синими глазами. Задорно улыбаясь, он смеялся и кивал женщинам, а затем молниеносными движениями вытаскивал тонкую трубочку, делал движение рукой и дул, маленькие цветочки и огненные сердечки летели к каждой из них, но, не достигнув цели, рассыпались дождиком. Лилет впервые видела такое представление, ее сердце билось в такт флейтам, она вместе со всеми хлопала в ладоши и махала платочком. Вдруг толпа странно притихла. Девушки стали оглядываться, не понимая почему. Актеры на трибуне застыли. Через расступающуюся толпу шли храмовники, чьи доспехи позвякивали, а мечи угрожающе сверкали. Когда они поднялись на подмостки, произошло что-то неуловимое, движение, яркая вспышка света, затем один из них с мечом на изготовке подошел к тому самому парню, который проделывал фокусы с огнем. Храмовник заломил руки не сопротивляющегося парня за спину. Его коллега по ордену обратился к толпе: — Просьба хранить спокойствие. Человек, которого мы сейчас уведем, является опасным магом-отступником. В толпе пронесся удивленный гул, смешанный со страхом. Где-то вскрикнули, кто-то упал без чувств. — От вас требуется лишь спокойствие и повиновение. Эта труппа закончила свое представление, они отправятся на допрос. Прошу, разойдитесь… Лилет обдало жаром от возмущения. — Как вы смеете обвинять его в отступничестве! Он просто показывал представление, это несправедливо! Всеобщее внимание сместилось на дрожащую девушку. Переборов слезы, Лилет хотела выкрикнуть что-то еще, но ее схватил рукой брат и прошептал на ухо: — Что ты творишь? Он маг, отступник, ты ничего не поделаешь, пошли. — Вслух же Лионель сказал: — Господа, простите мою сестру, она просто перенервничала. Один их храмовников кивнул. Вся процессия спустилась с подмостков и направилась прочь. Никому больше не пришло в голову усомниться в опасности мага, который развлекал публику. Удерживаемая братом и служанками, Лилет так и стояла, смотря сквозь слезы на исчезающий из виду тюрбан. С рассветом Лилет и эльфийки неслись к шатрам Тревельянов. — Значит, вы все-таки это сделаете, — неуверенно начала Холли, но при этом чувствовалось осуждение. Ответом ей послужила очередная остановка Лилет. Разогнувшись, не без помощи Молли, она закрыла глаза и волнительно проговорила: — А ты как думаешь, если думаешь вообще? — Выстоять в сражении, когда не можешь и пару метров пробежать без одышки, конечно, почему нет? — Это фсе, стоб тебя с толку сбить, — проворчала Молли, которая всегда верила в свою подругу. Вскинув бесцветные брови, Холли выдохнула, пересчитывая сколько раз ее сбивали с толку. Ни разу. — Попробуй сама в корсете побегать, — упавшим голосом сказала Лилет. — Тогда, повторим план, а то вдруг кто забыл, — заносчиво начала Холли на ходу. Молли со свистом выдохнула. — Молли подливает свою гадость от запоров Леонелю в лимонад, выжидаем время. Затем, я иду с вином в шатер к тем раздолбаям оруженосцам. Когда я выйду — это знак, что они уже спят. Потом мы опять заходим туда, облачаем тебя в доспехи, ты прыгаешь на коня и едешь на ристалище. — Она выдохнула. — Если меня все же кто-то из вас спросит, я до сих пор считаю, что затея крайне дурацкая и из этого ничего не выйдет. Одумайтесь! Озаренная мыслью, Лилет встала как вкопанная, что Холли уже ошибочно решила, будто все отменяется. Оруженосцы Лионеля, конечно, раздолбаи, но как она их будет опаивать этой чудесной смесью сонного яда и почти лучшего вина из подвалов дома, эльфийка смутно представляла. — Мы еще не знаем, с кем у Леонеля первый бой? — осторожно спросила Лилет. — Протифникоф оглафают незадолго до боя, я фсе пронюхала, — возбужденно заверила Молли. Лилет примостилась на спиленном бревне недалеко от шатра Леонеля, пока подруги исполняли свою часть работы. — Разве твое Высочество не должно сейчас петь Песнь света с мамой? — спугнул ее брат. — Уже, маман сейчас к трибунам с остальными пошла, а я тут… чтоб тебя поддержать, — сообразила Лилет. Она вскочила и крепко пожала ему руку. — Чувствуешь силу моей поддержки? Леонелю подумалось, что такая сила и муравья не задавит, но сказал другое, что точно могло ее задеть: — А как же твой нареченный Этьен? Его не хочешь поддержать? В ответ она махнула рукой и фыркнула. К ним подкралась Молли с подносом в руках. — Эмм… — Она закашлялась. — Тут такое дело… Лилет похолодела — на всякий случай, — но страху не выдала. — Фенское дело, — с нажимом произнесла Молли, глядя на Леонеля. Тот смиренно поднял руки и ушел к своему шатру. — Понимаефь, лимонад фыпила леди Трефельян, — прошептала на ухо Лилет она. — Кто? — сначала не поняла Лилет, а осознав, закусила костяшку пальца. — Плохо. Леонель скоро начнет приготовление к бою, если уже не начал и все… Удачно (не без участия Холли) к шатру бежал слуга, зовя Леонеля. Тот выскочил из шатра с панцирем от доспехов в руках. Лилет, подобрав подол жутко неудобного платья, подскочила к ним, а Молли с самым непричастным видом изо всех существующих, сначала спрятала поднос за спиной, а потом вовсе выбросила в сторону. — Госпожа Тревельян, ваша матушка, похоже, отравилась, очень плохо с желудком! Скорее! Нахмурив брови, Леонель покосился на Лилет и, кинув панцирь, направился за слугой. — Я догоню, — заверила Лилет. Прогулочным шагом Холли направлялась к растерянным подругам. В руках она удерживала кувшин с вином, из карманов торчали стаканы, а на ее лице играла умиротворенная улыбка. — Наферное излифек фыпила. Не говоря и слова, покачивая бедрами, Холли скрылась в шатре. Подруги многозначительно переглянулись, у Молли от напряжения загорелись уши, а шепелявить она стала еще активнее, комментируя все приходящие на ум догадки. Выйдя из шатра, Холли заговорщически кивнула. В шатре трое оруженосцев в унисон сопели и похрапывали на кушетке. Долго не раздумывая, Лилет стала стягивать платье. После того, как ее облачили в сюрко, горжет и кирасу, Молли принялась за наручи. От волнения ее руки скакали по наручам, и толку было ноль. Холли шлепнула ту по рукам: — Чего копаешься? Протрубили в рог и девушки взволнованно выдохнули. Скоро должны объявить противника Тревельяна. Надвинув забрало шлема на глаза Лилет, Молли ободряюще хлопнула ее по спине. Раздался глухой звон, и Холли хлопнула уже ее и вручила щит, сама взяла копье. Пока они шли к лошади, никому не было дела до таких странных оруженосцев. С третьей попытки Лилет оседлала коня, который пофыркивал от нетерпения и бил копытом по траве. — Давай, ты уже долж… — Она оглянулась, не следит ли за ними кто. — Ты уже должен быть у ворот ристалища. Она направится следом, надеюсь, не попрут. Молли фыркнула. — А я разберусь с остальным. Перехватив щит и копье, Лилет кивнула и рысцой поскакала к ристалищу. — Да поможет мне Создатель, — прошептала Холли и мельком посмотрела на небо, проверить, не раскололось ли оно пополам и не летит ли в нее молния. Ристалище окружала прочная деревянная ограда, вокруг находились трибуны, полные зрителей. В ожидании сюзерена около ограды уже толпились знаменосцы Тревельянов. Ища своих родных, Лилет разглядывала трибуны. Доспех казался тяжелым, и хоть она ранее в него облачалась на учебных боях, под присмотром сира де Лароша, легче он не стал. Какофония звуков слилась воедино, пока глашатай произносил титул и имя ее брата. На имени противника она закусила губу. Этьен Биго. Повезло. Понимая, что возможно совершает огромную ошибку, для себя Лилет решила — хода назад нет. Холли выдохнула и выпрямилась на походной табуретке, когда услышала Леонеля. Сходу вбежав в шатер, он застыл от увиденного. Спящие оруженосцы, отсутствие доспехов на манекене, один именной меч остался. И огромные голубые глазищи служанки сестры. — Холли, что происходит? — очень тихо спросил Леонель. Ее взгляд забегал по сторонам. — А что-то происходит, милорд? Я ничего не вижу. Кое-что поняв, он устало прислонил руку ко лбу. — Ты, или твои безмозглые подружки понимают, что натворили? Холли часто-часто заморгала от пережитого шока. Видя Этьена, Лилет пустила коня вперед рысцой. Его конь с нетерпением рыл копытом землю, вот он приближается, слева… Он приложил копье под мышку. Лилет приложила копье низко к бедру, наклонила под углом щит. Сердце глухо ухало где-то в горле, шум толпы для нее затих, конь уже перешел на галоп. Она смотрела на копье Этьена, ее кидало то в жар, то в холод. Лилет направила копье туда, куда хотела ударить, оно чуть наклонилось. Заслышав треск своего копья, она видела, как летят щепки, и посмотрела. Убедившись, что все еще на коне, она медленно развернулась. Лошадь Этьена скакала без всадника, Биго лежал на земле, уже пытаясь подняться. Его оружие валялось рядом, щит был пробит насквозь. Она выиграла? Раненным у Биго было только самолюбие. Подъехав вплотную к поверженному всаднику, Лилет спешилась, и ее чуть качнуло от тяжести амуниции. — Сам встану, — отворчался Этьен, когда она выпустила оружие и протянула руку. Глашатай уже выкрикивал имя Леонеля Тревельяна как победителя в первом поединке, и предлагал снять шлем. Лилет медленно подняла забрало, затем сняла шлем, освободив косы. Удивленный гул голосов рухнул на нее. Наступило молчание. — Ты? — поднявшись с колен, удивился Этьен. Как ни в чем не бывало, она кивнула. Между семьями Тревельян и Биго разразился скандал, и были разорваны все связи, так как Биго считали, будто дочь Алана смертельно оскорбила их сына. Отплаты, впрочем, не последовало, Этьен отказался от дуэли с Леонелем. Лилет ждал домашний арест на полгода и ежедневная головомойка сначала от матери, потом от отца. Тем не менее, это не хуже, чем не исполнить мечту всей жизни и выйти замуж за Этьена, с чьей семьей теперь у них была вражда на много поколений вперед. Подруги же, без которых она бы не справилась, были помилованы ее стараниями. Как и в прочих подобных случаях.
