FalseLemur

Раза - Солнце, я живу в Минратосе и работаю на тевинтерских магов, так что уж точно не собираюсь убегать с криками от того факта, что ты связан с Тенью. - Да какое там связан, роднуль. Недоучка я. Что и умею, так фокусы показывать, - горьковато это было признавать перед человеком, которого страсть как хотелось впечатлять и дальше, но утаивать что-то не имело смысла. Вот он лежит - сам себе болячка, сам доказательство порочных связей с Тенью. Впрочем, горькую пилюлю можно было подсластить. - Но фокусы красивые. Ещё красивей тех, что были этой ночью. Раза чуть сжал пальцы в благодарность за принятие. Много где отступников гнали и боялись. А где открыто не боялись, так с подозрением и пренебрежением относились к тем, кто плохо контролировал свой дар. - Спасибо, Ветер, - прошептал. Кстати о тевинтерских магах, - вспомнил вдруг, а заодно и ушел от темы с изяществом орлейского танцора. - С сестрой капитана все в порядке было. Не знаю, что это значит. Может, и ничего. Раза повёл плечом. Его познания пенни не стоили в таких магических материях, которые могли бы стать причиной массового истощения магов или же устойчивости к этому недугу. Однако ривейни был твёрдо уверен в другом. - Так это хорошо же, что в порядке. Парню тошно, а какого было бы девушке, - моряк действительно был рад чужому благополучию. И не только благополучию сестры капитана. - И что ты в порядке, роднуль, тоже хорошо. Поверь, ты бы не хотел почувствовать себя лежащим на солнышке дерьмом. Хотя вот просто на солнышке бы полежать.. да не одному.. Чтобы убежать от неприятной ломки, ривейни принялся мечтать. Не то чтобы мне не нравилась здесь твоя компания. - Но больным место в лазарете, а не на поруках у дорогих гостей, - Раза знал, что Фейн не то имел ввиду, но просто дурачился. Правда в том, что моряк давно бы уже отправился по корабельным делам - ту же злосчастную, сидящую занозой в совести переборку подлатать, - но из-за напасти теперь лежал мёртвым (слава духам, не буквально) грузом на руках другого человека. Забота приятна, разумеется, но до определённого момента. Молодому, крепкому парню было уже неловко обременять Фейна своими проблемами - выглядело это ну точно плата за волшебную ночь. Очень паскудная плата, надо сказать. Не без помощи Ветра напялив на себя рубашку и запрыгнув в разбросанные куда попало сапоги, Раза даже не стал подпоясываться и вышел из каюты, нетвёрдо стоя на ногах. Его качало, но вскоре парень обнаружил, что вовсе не умирает, только руку очень ломит. Слабый дар в кои-то веки оказался благом. Моряк замешкался, не зная, как вести себя с Фейном при людях. Бросил на того вопросительный взгляд. Не хотелось ненароком наляпать отпечатков на чужую репутацию. Вдруг зажиточный господин, а с моряком безродным возится.

Раза Фейн сел на краешек кровати, оставляя достаточно места, чтобы жертва ночного нападения снова могла занять остальное пространство в соответствии с кошачьей природой. Если уж выпало страдать, то с комфортом. Взял смуглую кисть в свои, погладил тыльную сторону ладони. - Что-то или кто-то на корабле вытянуло все силы у магов, включая целителя, — короткий взгляд, будто даже извиняющийся за то, что узнал личное про Разу, словно тайком через плечо подсмотрел или украл. — Помог бы лириум, но с ним случилось то же самое. Буджардини организовывает в кают-компании лазарет. Вытянуло все силы. У всех магов. Вот так годами скрываешь свой неоформившийся дар, чтобы добрым к тебе людям не попало за укрывательство отступника. И вроде даже получается. А потом приходит нечто и вытягивает, значит. Не спросив разрешения, походя разрушив стройную легенду. Смахнув, как пыль. Ух, как бы Раза хотел вытянуть да натянуть этому нечто его жадную сосалку! Взгляд Фейна был замечен. - Упс, - моряк округлил глаза и чуть сжал пальцы. Хотя чего он, собственно, стесняется? По всей каюте голышом метаться нам не стыдно, а оказаться магом-недоучкой, особенно перед человеком, который заботу проявил - поджилки затряслись? - Ну.. э-э.. я балуюсь немного, когда никто не видит. Но ничего такого, ты не думай, роднуль! В крови не купаюсь, соки не высасываю. - Так что же, нам в кают-кампанию идти? - Раза с благодарностью занял предложенное ему пространство на кровати, устало размазывая волосы по лбу. Хотелось отгородиться ими как завесой от утренней проблемы. - Поможешь мне одеться? Странно спрашивать такое у того, кто раздевал. Но неожиданно приятно. Ведь раздевают в порыве страсти.. А одевают в порыве чего?

Раза - Есть новости, — оповестил, закрыв за собой дверь. — И все так себе. А вот у Разы, удивительное дело, все новости были сплошь хорошие. - Я не околел, - начал моряк с очевидной и, пожалуй, наиболее приятной для них обоих. - Не глупил. И не убежал. Все острые предметы, действительно, лежали на своих местах. Если таковые предметы вообще тут были. И сам послушный котик тоже плющил койку, разве что позу чуть сменил на более вольную, забрав в своё распоряжение всё кроватное пространство. Бледность, особо заметная на смуглой коже ривейни как некрасивая землистая серость, парня не спешила отпускать. Но выражение лица сменилось более осмысленным и не таким напуганным. Легче не стало, но человек привыкает ко всему. Вот и больной уже несколько привык к расшатанному состоянию. - Выкладывай, роднуль, - Раза вжался в стеночку, освобождая место на кровати. Не подумал, что может быть заразен. Слишком безрассудный, не головой думает, ой не головой.

Раза — А раз уж ты говоришь, что весь мой, не в моих интересах допустить, чтобы вместо тебя в этой постели был холодеющий труп. Фогги и сам не представлял, как бы ему пошли рожки. А в сочетании с отсутствием на теле всего остального этот образ мог и хладный труп поднять. Возможно, даже целиком. Но Раза художником не был, да и мысли читать не умел. Поэтому сладким фантазиям не дали хода. - С тобой разве охладеешь, - слабым, но уже чуть более окрепшим голосом отшутился Раза. Рожки! Рожки творят чудеса! Даже те, о существовании которых никто не догадывается. — Вернусь быстро. Не наделай глупостей пока, хорошо? Моряк с вялой улыбкой бестолково шевельнул конечностями. - Не могу обещать, господин. Глупые мысли всюду.. лезут, когда вижу вас, господин, - нарочито скромно отозвался парень. Но игра давалась тяжело, тем более что сладкий голос тут же прервал хрип. Откашлявшись, Раза послал вслед Ветру благодарную улыбку и прошептал: - Постараюсь никуда не убегать.

Раза - Болит? Что? Где? Везде? Очень ломило руку, будто татуированная змея пыталась скинуть кожу и вырваться на волю, содрав с себя ошмётки его плоти. Жуть. И не сказать, чтобы эта рука была особенно натружена за ночь. - Всюду.. Плохо. Как.. сушняк, - сделал попытку слабо улыбнуться побледневшими губами, но лицо не слушалось. Тише, котик, не переживай. Все шрамы свои пережил. Все разочарования оставил позади, чтобы не травили душу. А тут какая-то.. усталость.. Раза широко разинул рот, попытавшись сделать сиплый вдох. Вроде получилось, а лучше не стало. Ну зачем ты проснулся тогда, родной? Отпустил бы дурака в трюм да и не мучался сейчас. - Лежи, — приказал, удерживая на постели, не позволяя бесплодно потратить последние остатки сил. Ого, как раскомандовался. Сохрани-ка этот голосок до следующей ночи, родной. Ах да, но следующей ночи уже не случится. Короткий рейс, короткие мосты. Что сами рушатся, не успеваешь и сжигать. - Весь твой, - Раза всё же выдал слабую улыбку, расслабляя мышцы. Если он ничем не может сам себе помочь сейчас, то уж мешать тем более не станет. Слабая, разбитая ломкой рука чуть поднялась, касаясь Ветра кончиками пальцев. - Фейн.. Фейн, послушай. Если не.. станет лучше.. мне надо пустить кровь. Он помнил, как Эзра вспарывал себе щёку поперёк змеи-татуировки перед особо сильным колдовством. Когда не хватало своей маны. Может, и ему это купит несколько минут здравия, чтобы искать помощи. Но у кого? У Аврелия? Наверняка на борту должны быть ещё маги. Та рыжая девушка, мимо которой моряк пробирался по трапу. Яркие, пышные волосы, украшения цвета листвы. Может, понимает в исцелении? Демоны, ну почему он никогда не слушал провидицу?! И теперь моряк даже не понимал, что с ним происходит.

Раза А когда решил, что ривейни достаточно крепко спит, аккуратно повернулся на спину, притянул буйную голову на плечо, прижав к себе смуглокожую фигуру и обнимая обеими руками. Раза спал так же мирно и спокойно, как и жил. Взрослый с душой младенца, искренне открытый всему новому и приятному. Два котика в уютной тьме сидят Колючей ночи и стихиям буйным дав отпор Глазами, полными заботы, ласково глядят А кровь течёт ручьём на скользкий пол ♫ - Изверги, - хрипит окровавленный ривейни, обозревая мёртвым взглядом побоище вокруг. Плюх и плюх, плюх и плюх - под смех команды трупы отправляются за борт. Подношение Дейви, чтобы новая охота была успешной. Больше роялов, больше товаров, больше верещащих женщин среди пассажиров и молоденьких юнг. Больше взмахов саблями и отрубленных голов. Скучна пиратская бытуха. А тут хоть какое-то развлечение. - Живодёры! - кричит, срываясь на хрип. Питон грозно шипит, обвивая кольца бесплотного тела вокруг человечьего дитя. На ривейни косятся, сплёвывают, но близко не подходят. Любимчик капитана, единственный маг в команде. Да ещё буйный такой - ткнёт своим питоном в лицо, и ходи до конца жизни с подпалиной вокруг глаза. - Угомонись уже, - хлёстко бьёт женский голос по спине. В противовес сказанному, узкая смуглая ладонь скользит по плечу, успокаивая. Пальцы капитана проходят через огненные кольца питона как сквозь воздух. Она знает, что ривейни никогда не причинит вред тем, кого считает своими. Наивный, совсем ещё мальчишка, хлюпик. Но такой очаровательно предсказуемый. За то Касатка и держала горе-мага на своём корабле. - Дейви улыбается нам: у жирных крыс полно роялов! Вернёмся на Лломерин, будете заливать глаза и девок мять, пока тошно не станет! - выступив вперёд Разы, прокричала капитан своей команде. Те радостно взревели. Роялы, бухло, деньги! Плюх - ещё одно тело отправилось в пучину. - Ты тоже был хорош. Знала, что на тебя можно положиться, - не брезгуя вида и липкости крови, Касатка провела кончиками пальцев по рассечённой скуле молодого ривейни. Тот поморщился - больно, когда пальцы в рану суют. А вроде и приятно, что с заботой. Нет. Нет! Раза гневно тряхнул головой, отступив назад. Горящим взглядом смерил ту, кому ещё прошлой ночью шептал "люблю" и "хочу". Наивный, глупый. - Ты знала. Знала, что так всё и случится, - вторя гневному шёпоту ривейни, призрачная змея обвивалась вокруг Касатки, но та и бровью не повела. - Ты сказала им не сдерживаться, да? Ты мне сказала не сдерживаться! - Какой горячий, - сама измазанная в крови, но исключительно вражеской, капитан провела языком по обветренным губам. - Я не говорю тебе, я запрещаю тебе сдерживать себя. Столько огня.. - Я не убийца! - кричит Раза. Дух шипит, наливаясь пламенем и разбрасывая снопы искр. Вот это Касатке уже не понравилось. Всё ещё миловидное лицо душегубицы исказила гримаса гнева. - Ты пират, а не монашка. Сабля у тебя не для чистки картохи. Если что не нравится - раздай свою долю команде и проваливай. Путь для тебя открыт, - она указала на край борта, с которого ржущая команда ногами спинывала тела пассажиров и матросов ограбленного корабля. - И убери от моего лица свой дымящийся отросток. Отмахнувшись от духа-хранителя, Касатка пошла прочь. Равнодушная, жестокая, холодная. Тварь. Животное, не человек. Как можно быть такой безжалостной? Разу закачало. Палуба уходила из-под ног. Он обещал не трогать своих. Любая семья, даже корабельная - это святое. Кто защитит тебя, если сам не готов никому прикрыть спину? Чувствуя на щеках бегущие дорожками злые слёзы, Раза покрутил головой. Но где эти "свои"? Среди этой алчной до крови и денег толпы он одинок, как никогда. Даже мелкие духи старались убежать с проклятого, омертвевшего корабля. Кто защитит тех, чьи обескровленные тела соударяются с волнами? Миир большой, как океан. В нём всем должно быть место. Кроме тех, кто добровольно стал чудовищем. Насмешкой над всем светлым, что делает человека человеком. Раза поднял саблю и бросился на капитана. Подло, со спины. Ему было плевать - моряк задыхался, в груди горело так сильно, что хотелось сдохнуть. Или кого-нибудь убить. Теперь уже по собственному выбору. Лязг стали о сталь. Касатка резво обернулась, отбив неловкий выпад глупого любовника. Рука у ривейни дрожит, и это плохо. Но он научился бить в спину - и это хорошо. - Наконец-то ты стал что-то понимать, - довольно протянула Касатка, принимая боевую стойку. На её лице растянулась кровожадная улыбка, а в тёмных глазах заплясал полубезумный огонёк. Раза словно в стену влетел - и как он не замечал этого в ней раньше? Все эти покусывания, игры с ножом, удавка на шее.. Сразу несколько пиратов бросились на помощь капитану. Питон вспыхнул, увеличиваясь в размерах, и по спирали раскрутил мощное тело, сбивая моряков с ног. На особо невезучих стала тлеть одежда. - Не лезьте! - прорычала капитан. Но без гнева. С предвкушением. - Я сама выпотрошу эту бесхребетную рыбёшку. И вновь они схлестнулись. Раза отчётливо видел азарт в пылающем взгляде возлюбленной - она знала, что и сам Дейви ей не ровня в битве на мечах. Лёгкая, юркая, как демон коварная, Касатка не гнушалась ни обманными манёврами, ни грязными ударами в болезненные места. Но это Раза изучить успел. Он знал тело женщины, с которой сражался. Знал его силу.. и маленькие слабости. Новой волной жара в груди поднимался триумф, когда ривейни заметил панику в глазах противницы. Не ожидала она, что разбитый мальчишка станет размахивать саблей так умело. Парень не гнушался использовать свой вес, чтобы придавать ударам дополнительный замах. Он хотел обрушить на эту демоницу всю злобу и ярость, которая копилась при виде тонущих тел. И он обрушил. Касатка вскрикнула, когда сабля мага оставила на её руке порез. Ещё один алый росчерк лёг на бедро. Капитан замедлилась, стала уставать. Раза же, наоборот, всё яростнее шёл в атаку, совсем забыв об обороне. Ведь у него есть дух-хранитель, ведь за ним правда, ведь.. Отбросив маску раненой жертвы, Касатка крутящим выпадом сцепила свой клинок с лезвием Разы и вывернула саблю из руки ривейни. Прежде, чем шипящая змея успела обвить пиратке шею и сжать до губительных ожогов, женщина выдернула кинжал из вторых ножен и приставила его к шее соперника. Мгновение. Всего мгновение их глаза смотрели друг на друга. Холодная ярость с её стороны: "Сдавайся". Спокойный, ровный огонёк в его: "Никогда и ни за что". Только не такой бессердечной твари, как ты. Капитан на выдохе потянула руку, вжимая лезвие в плоть. Шея молодого ривейни открылась, заливая палубу свежим слоем алых мазков. Ну как же так. Ведь он был прав. Ведь он сражался.. за.. добро.. Огненный дух забился гибким телом в конвульсиях, и через несколько мгновений исчез в облаке гаснущих искр. Зажав распоротое горло обеими руками, Раза упал на мокрую палубу. Его пальцы холодели, упуская жизнь, вытекающую тонкими струйками. Но карие глаза всё ещё горели. "Ты не права. Не права!", - кричал бы он, да только из горла доносились булькающие хрипы. Касатка стояла и смотрела, как тепло покидает глупого мальчишку у её ног. Сколько в нём было запала и рисковости, сколько всего они могли бы взять от жизни вместе. Но он был слеп, если до сих пор, после года плавания на пиратском корабле, не осознал простой истины. Нет света в этом мире. Есть только мы. А со слепцами ей не по пути. - Эй, вы! Быстро, припарки сюда тащите. Живее, я сказала, - скомандовала Касатка. Пираты на мгновение замешкались, за что тут же получили усиленную порцию отборной брани. - Быстрее, увальни! Если я мага единственного лишусь, то сами за борт отправитесь Дейви ублажать. В глазах уже всё плыло, когда Раза ощутил сильные руки, что отдирают его пальцы от широкой раны. Зелье сразу из нескольких тюбиков полилось вниз, обжигая и останавливая кровь. Шею заматывали в пропитанную тем же зельем тряпку, чтобы сошлись края. Он будет жить. Не из милости, а потому что маг. Слабый, едва обученный чему-то, но маг. Такие пираты на дороге не валяются. Но шрам останется напоминанием за вольность. *** Фогги разбудил тихий, сдавленный хрип. Его смуглокожий котик всё так же лежал рядом, но мощные плечи ривейни были заметно напряжены. Тяжело дыша, Раза держался пятернёй за горло, словно его кто-то душил. - Что-то.. дурно мне, - прохрипел моряк и сделал попытку встать. Но лишь чудом не упал с кровати. А может и упал бы, да удержали заботливые руки.

Раза - Так что? — уточнил шепотом. Раза поддался на провокацию и мягко поцеловал губы Фейна. Слишком близко лицо, слишком сладки и свежи ещё впечатления. Зачем противиться, когда уже сдался с потрохами. - Хочу ли остаться? - моряк прикрыл глаза, чтобы обострить эти чудные ощущения, когда пальцы заботливо массируют голову, осторожно распутывая заросли похожих на гнездо волос. Выждав несколько мгновений чистого блаженства, Раза открыл глаза. - Безумно. Встряхнув головой, чтобы отогнать шаловливые пальцы, ривейни подскочил и самым наглым образом влез на постель, подвинув Фогги к стенке. Балансируя на краю пропасти в полной милости хозяина. - Держи меня крепче, - ривейни вытянул руку над головой Фейна, а второй обнял за спину, прижавшись телом и поглаживая между лопатками. От нехитрых движений волна желания вновь поднялась.. но не сейчас. И правда пора спать. Позволив себе выпустить пар в ещё одном глубоком, долгом поцелуе, Раза наконец прикрыл глаза с мечтательной улыбкой. Спасибо, духи.

Раза Протянул руку, убрал падающую на лицо непослушную растрепанную прядь, погладил по щеке. - Уже уходишь? — спокойно спросил. - Сон тебе сберечь хотел, - нежно прошептал, накрывая пальцы Фейна своими. Потёрся щекой о ладонь. - Время позднее уже, выспаться надо тебе, роднуль. И мне. Ток каюта не моя, не платил я за неё. Аккуратно сняв ладонь со щеки, Раза поцеловал запястье Ветра и стал натягивать штаны. Бросил взгляд на Фогги и как-то замешкался. Опустился на колени возле койки и положил на мягкое локти, как на фальшборт, чтобы быть лицом напротив лица. - Тебе понравилось? - дурачась, мазнул пальцем по кончику носа сонного котика. И так знал, что понравилось. Как и ему. Хотелось просто время потянуть, ещё совсем немного.

Раза - Если тебе понравилось, продолжай. Отпусти себя. Пусть тебе будет свободно и хорошо. Пусть нам будет свободно и хорошо. Только так, и не иначе. Чего стоит сияние солнца без тех, кто может наслаждаться им? - Мой котик, - сорвавшимся на безмятежный шёпот голосом ответил Раза, жмуря глаза, широко улыбаясь и выгибая шею, чтобы позволить ловким пальцам игриво потянуть себя за серьгу в ухе. Белый шрам блестит на смуглой коже. Как ты выжил-то вообще после такого подарочка, шальной, да кто оставил тебе его на прощание? Сейчас неважно. Что минуло, то уйдёт. Что болело, то пройдёт. Что горело, не оставит пепел после. Вспоминай меня. И я тебя запомню. - Тогда иди ко мне, - более не спрашивал его, более не сдерживал себя. Прижал, обнял и растворился в аромате тёплой кожи, игрался пальцами в коротких кучерявых волосах, скользил ладонями по бёдрам, по спине и ниже. Наслаждался каждым сантиметром губ, то игриво покусывая, то с извинением в глазах лаская языком. Сильными руками пловца чуть приподнял горячее, зацелованное и наглаженное тело, да понёс в кровать. Старомодно, зато мягко и удобно. Будет, за что крепко подержаться в качку. Ну, а рядом с кем захочется уверенно стоять - то дело уж решённое. *** За приоткрытым окном тихо и спокойно плескались неугомонные волны. Ночь - полноправная хозяйка. Ветерок обдувал каюту, но всё равно было душно. Заботливо прижав Ветра к себе, моряк лежал, переводя дыхание. Сердце размеренно билось, отмеряя для него и Фогги то ускользающее время, что ещё можно потянуть в объятиях друг друга. Славный котик Фогги Фейн, Всех на свете ты милей. Средь портов и кораблей Вот бы встретиться скорей. - очень тихо мурчал Раза, осторожно убирал витые прядки за ухо Фейна и улыбался. Тихо лежит - кажется, уснул. Моряк чуть потянулся, чтобы оставить поцелуй на обнажённом плече, и попытался аккуратно встать. Это не его каюта, он тут гость, и гость обласканный. Пора бы и честь знать.

Раза А что случается, когда пламя встречает ветер? Правильно, пожар. И этот пожар вихрем плясал вокруг. Как же сладко получать, не требуя внимания. Отдавать, не считая крохи. Они оба - прилив, что несёт тепло полуденного солнца вперёд и уносит звуки радости обратно в океан. Как же сладко просто жить, искренне желать и чувствовать себя желанным. Тепло, огонь и танец пламени - они не в магии, они среди людей. Не в дрожащих тенях на стене, а в сплетающихся пальцах. Не в треске костра, а в скрипе половиц, что прогибаются под нетерпеливо переступающими ногами. Не в хрустальном шаре ривейнской провидицы, а в проницательных глазах. Твоих глазах, ласковый котик. - О-ох, - ривейни отстранился на тяжёлом выдохе. Смёл бедного Ветра, как волна. Оглушил страстью, опьянил запахом, утянул в водоворот собственного голода. А его спросил? О желаниях его узнал? Раза пропустил пальцы через взмокшие кудри и отбросил их назад. А Фейну в тусклом лунном свете из окошка моряк предстал во всём своём татуированном великолепии. - Прости, я не хотел набрасываться, - слегка переведя дух, моряк снова приблизился к Ветру. Осторожнее, смакуя каждый миг. Кончиками пальцев очертил лицо напротив, линию губ. Прислонился лбом и прошептал. - Скажи, и я продолжу. Если чего-то хочешь от меня, то тоже не молчи. Шальной ривейни стал покрывать Фейна легчайшими поцелуями - мягкими, как шёлк нагретого песка. Он не спешил. Ведь у пучины нет сегодня дна. Не может быть.

Раза - Кроме тебя, никто не сделает И лишние глаза им не нужны. Раза медленно, как под водой, отнял руку Фейна от укулеле и поднёс к своим губам. Короткий поцелуй, как извинение за мимолётную задержку. Парень отложил укулеле на стол. В этот вояж дамам ход заказан. Крепкой струной будет он сам, музыкой - его дыхание. А музыкальный инструмент.. На чём-нибудь в четыре руки да сыграют. - Эй, пацан. Пригляди за моей Жозефиной. Чтобы ни царапины, ни пятнышка. В долгу не останусь, - весело крикнул Раза поварёнку, и со спокойной душой позволил наваждению нести себя дальше. И кивнул в сторону выхода, сделав пару шагов и мысленно загадывая сам себе: разорвет сплетение рук или нет? Раза с готовностью подался следом, налетев на Фогги и замотав того в свои объятия. Как есть питон, только голодный до другого. Сплетения и не думали рваться, их количество лишь увеличивалось. Хлоп! Позади мужчин закрылась дверь. Что ж так быстро-то.. Кажется, корабль имел особые пути для тех, кто уже еле сдерживал рвущуюся наружу музыку. И прочие порочные субстанции. - Так и знал, что до конца дня плюхнусь в ещё одну пучину, - шептал Раза, скользя кончиком носа и дыханием из приоткрытых губ по коже Фейна. Но, демоны, только бы у этой пучины не оказалось дна. Не останавливаться, обнимать, целовать, шептать нежности. Раздевать и раздеваться, наконец. Только бы не останавливаться.

Раза - Поможешь ночь продержаться? - А как же, - вернул ответ ривейни, напоминая не добывателя морских побед, а тёплое капризное солнышко, которому страсть как не хотелось укатываться за горизонт одному. Большой мир, маленькие мы. И желания у нас простые. - Обязательно продержимся. Раза осторожно слез со стола, чтобы не нарушить композицию сплетения двух рук и одного блестящего в тусклом свете инструмента. Едва заметно провёл кончиком языка по губам, приблизил лицо и снова прошептал: - В качку только и надо, что уверенно стоять. Взгляд моряка метнулся в сторону, на звук расстающихся с жиром тарелок. Лицо ривейни стало ещё ближе. - Тут дети, - теперь уже совсем на ухо прошептал, лаская жаром и дыханием. - Надо бы каюту вашу мне проверить, чтобы ни одна дощечка больше не скрипела.. господин.

Раза - Ты мне нравишься, парень, - добавил он, потягиваясь и зевая. Но парень уж потерял интерес. Не потерял и приятные слова услышал. А дядя-то не промах, умеет шутке посмеяться. Надо будет за тыкву извиниться-то. После того, как.. после.. Фогги коснулся кончиками пальцев мазка краски на деревянном корпусе. — Красиво, – констатировал. Коснулся инструмента, а приятно стало музыканту. Магия какая-то. - Да, красиво, - перебирая струны, моряк двигал свои пальцы к чужим. Да каким же чужим, если вот они уже покоятся в его большой, тёплой ладони. Поглаживая руку Фогги задубевшим, но не потерявшим чуткости пальцем, ривейни поднял карие глаза. Улыбнулся и тихо спросил: - Роднуль, ветер всё ещё весенний? Только пожелай, котик, и этой ночью огонь твой.

Ди – Если ничего серьезного, то должно помочь, – напутствовал он. Состроив благодарно-жалостливую физиономию, Ди быстро смахнул флакон в сумку и для закрепления успеха ещё немного подержался за больную голову. Толковую возгонку ему дали или воду, смешанную с тиной, разберётся после. Когда обойдёт других сочувствующих и соберёт у них вклады в своё выздоровление. Надо бы почаще попадать на глаза Ги с несчастным лицом - пусть юнга бегает по кораблю и мелет языком о том, как обижают бедного немого. Хороший оказался юнга. Функциональный. Глядишь, капитана так разжалобит, что тот ещё и деньги Ди вернёт за проезд. На чьём тут корабле хулиганы пассажиров зрения лишают, а? Сложив вместе кусочки сыра и свинины, парень положил их в рот, медленно прожевал, а потом побрёл из камбуза. Руки он держал перед собой и ощупывал ими стены. Ох, как ему было плохо, как плохо!

Раза - Нее, пацан. Не сегодня. Мои маленькие секретики не про твою честь, а для действия я сегодня не в форме. Звиняй. Будь Раза тонкой чувственной душой, он бы принялся убеждать мужика, что никто не собирается целой толпой в камбузе, просто чтобы выпить кофе. А как же азарт, возможность себя показать, на других посмотреть, да славный мордобой перед отбоем, чтобы спалось крепче? Но Раза не был тонкой чувственной душой. Он был кремень. Поэтому лишь надул губы от обиды. - Скучный ты, дядя-художник. И тыква твоя вялая, - предположил моряк, протянул руку и щелчком оправил украсившую застолье тыковку в лежачее положение. Трое за, двое против и один котик воздержался. Негусто. Раза было открыл рот, чтобы предложить мальчишке с синими глазами влиться в игру, но тот так зыркнул на ривейни, что рот тут же закрылся. Не, агрессивный он какой-то. Ещё и дурачок, поди. - Эх. Ну, значит, не сегодня, - моряк развёл руками перед метателем монет и новообращённым юнгой. Впрочем, если эта ночь не благоволила к правде, так может подтолкнёт кого-то к действию? Раза взял укулеле и обошёл столешницу, присев на краешек возле Фейна. Не отвлекая того от разговора с мальчиком, принялся наигрывать тихую мелодию, что напоминала о мягком пляжном песке, покрывале из белых звёзд на тёмном атласе ночного неба, да ласках пенного прилива. ♫ О тех приятных и простых вещах, которыми хотелось поделиться с кем-то.

Ди - На вас напали, говорят? – наемник кивнул в сторону кудрявого как источника сведений. – Я не медик, но первую помощь оказывать умею. Да и подходящее снадобье может оказаться. "Агрессивный дурачок" не спешил ни скалиться, ни слюни пускать - то есть, всем своим видом намекал, что в блестящие умозаключения юнги могли коварно закрасться неточности. Может, то касалось и нападения? Господину с хитрющим взглядом, который выдавал человека, способного связать мысли более сложные, чем "сходить туда и принести то", Ди ничего объяснять не стал. Да и что тут объяснять? Пытался наладить контакт с нездешней сущностью, в шары её ткнул, а та обиделась и убежала. Ну или радостная убежала - кто ж этих сущностей поймёт? А вот снадобье лишним действительно не будет. Всё экономия, раз пободяжить не дают. Поэтому Ди с самым несчастным видом покивал, хлопнул себя ладонью по затылку и закрыл глаза. Мол, стукнули - а дальше темнота. Потряс головой, как контуженый. "Зелье. Зелье давай, не-медик, да топай отсюда", - изломив брови от мнимой головной боли и горькой мысли, что кто-то посмел обидеть убогого, Ди с надеждой поднял взгляд на Фогги.

Раза Так и не сумев подобрать мелодию, что бодрила бы вернее кофе, Раза бросил эту затею. Нет, не музыка связывает людей, вопреки расхожему мнению. А совместные чудачества. Моряк задумчивым взглядом ценителя посмотрел на композицию из разложенных закусок и сырой тыквы по центру. Да, чудачествам было самое время и место. - Хочу играть! - заявил моряк и громко хлопнул ладонью по столу. - Правда или действие. Если демонская зверюга нас по одиночке травит, так против ней следует сплотиться! А что может сплотить сильнее, чем сладкие тайны и жгучая неловкость? - Ну что? - Раза обвёл пытливым взором присутствующих. - Играем? Иль я один смелый такой? Ди - Если хочешь есть, там у кока короб, в котором он оставляет остатки ужина. Наверняка найдется мясо, а если повезет, то и сыр. Ди благодарно улыбнулся, но покачал головой. Нет, если он когда и был действительно голоден, то лишь до знаний.

Ди Потом произошел грабеж свининки и ананаса у немого Что. Это. Сейчас. Было? Только что на глазах у Ди украли, покрошили и сували в голодные рыла его ценнейшие реагенты, которые вообще нигде не купишь! "Простите, господин торговец, а у вас не найдётся мяса, которое трогал синей рукой мальчишка, больной неясно чем и вылеченный неизвестно как? Так и думал, что целые склады". Нет, не склады. Вообще ни одного образца на всём обозримом пространстве вокруг! Подавив в себе желание засадить патлатому нож, которым тот кромсал теневую свинину, ему же в руку, Ди выдавил улыбку. Конечно же, он рад тут оказаться. Застолье, похотливые мужские разговоры, бренчание расстроенного инструмента и бредни о том, что тыква - это бутылка эля. Интересно-то как, ей! Парень подсел за стол, стараясь умыкнуть хотя бы один кусочек образца в карман.

Раза - Знаете, господа, только что это было бутылкой отменного эля. – сообщил вновь прибывший с отчетливой ноткой сожаления. Моряк представился. - Меня звать Раза, вахту я тяну ночную. Художников люблю-целую, - ривейни поднял остатки кофе за новое знакомство. Художник, значит. Ещё и вольный. Моряк скосил глаза на тыкву.. и поверил. Вольностями от новоприбывшего разило до самого горизонта. Как и перегаром. - Бутылка. Конечно же, - прикладываться к чужой тыкве Раза не спешил, хоть бутылкой её назови, хоть элем полей. А нет, второе бы сработало. Но не при таком скоплении народа. - Точно говорю вам, демонщина всякая творится. Смуглые пальцы шевельнулись, Жозефина выдала тревожный "Труньк". Когда открыл глаза, то оказался уже в камбузе. Перед целой оравой каких-то странных мужиков. Всё ещё со свининой, ананасом и висящим Ги на руках. Раза моргнул. Снова. Растянул губы в улыбке. - Мужики, смотри! Закуска! Балует нас Дейви за все проделки демонские, - отложив укулеле, моряк встал из-за стола и подскочил к мальчишкам. Принял и свининку, и ананас.. хотел принять. Странный синеглазый парень тянул закуску на себя, не желая отдавать. Поди, перепугался. - Да не боись ты, и вам хватит, - свёрток и фрукт по жестокому закону мира всё же перекочевали к сильнейшему, и довольный музыкант разложил их на столе, а сам зарылся в кухонную утварь в поисках ножа. И кофе обновить бы. Скоро к полному кофейнику добавились тарелки с нарезанной свининой и жёлтыми сочными ломтиками ананаса. Премного довольный собой, ривейни развалился на стуле, покачиваясь и трогая струны в раздумьях. Что бы ещё сыграть?

Ди - Це-ли-тель! - вор ткнул пальцем в грудь Ди - Искать!. Что надо искать, парень не успел договорить, поскольку получил шлепок свининой прямо по губам. "Тишина", - ещё шлепок. "Не ори", - ещё шлепок. "Мне на ухо!" - призвав всю выразительность своего прояснившегося взгляда, Ди четвёртый раз несильно стукнул юнгу по губам. Создатель, ну почему его самого не окружают немые, тихие и покладистые люди? Потом он взял его под руку и потянул в сторону камбуза, откуда доносились голоса и музыка. Ну Создатель, ну за что?! Едва удерживая ананас за листовую макушку, Ди отчаянно жестикулировал свободными пальцами, пытаясь донести до Ги простую истину: он видит. Но куда там. Видимо, юнга решил, что у немого-слепого бедолаги ко всему прочему ещё и выворот суставов приключился, и руки от колода трясутся. Призвав всё смирение, которое ему в голову годами закладывали при королевском и очень набожном семействе, Ди закрыл глаза и покорно отдался безжалостному течению людской непроходимой тупости. Когда открыл глаза, то оказался уже в камбузе. Перед целой оравой каких-то странных мужиков. Всё ещё со свининой, ананасом и висящим Ги на руках.

Раза Раза, кстати, ты тоже не забудь про отдых. - Свободен, как весенний ветер, — усмехнулся Фейн - Работаю над этим, кэп! - довольно откликнулся моряк, уже не только окрылённый, но и по-весеннему обветренный. Свой гамак этой ночью представлялся таким далёким и более не нужным. Впрочем, ночь была ещё молода, а котики, завлечённые сюда пением сирены-Жозефины или потребностями более простыми, продолжали прибывать. Да не с пустыми руками. В другой руке, которая не касалась шляпы, Ворон держал продолговатый предмет с хвостиком Ривейни нашёл предмет довольно соблазнительным. Во многих смыслах - конечно, и в гастрономическом. Размером бы поменьше.. - И кто же ты будешь, милчеловек? Да ещё с таким.. с такой.. - растопырив пальцы, Раза пощупал воздух, намекая на тыкву. Или на шляпу. Или на что другое. Одобрительно кивнул. - Внушительно.

Раза - Да нет, никто не ждет. Никто не ждёт, как же. Ривейни скатал шарик из поломанной булки и быстро отправил его в рот, пряча улыбку. Он не вчера родился, чтобы поверить в непристроенность красивого мужчины, да ещё с капитанским прибыльным делом. А если и правда никто не ждёт, то зачем ходить смурнее тучи? Тогда тем более надо пристроить себя в ласковые руки. Тошно одному быть, когда мимо жизнь проходит. Раза вот не смог бы так. - Да и не верю я в ожидания. Верю во встречи, - улыбнулся собеседникам, предлагая нечто вроде тоста. - Мессиры, - кивнул всем. - Вижу многим не спится на голодный желудок, - Аргус прошелся к столу и налил себе кофе, сделал глоток и довольно улыбнулся теплоте. - А вот и встречи начались. Ну-с, выпьем! - засмеялся Раза, салютуя кружкой с кофе новому вошедшему. Вот только гонцом тот оказался так себе. Принёс вести, из-за которых ладная мужская компания могла в скором времени сократиться. А спать-то не хотелось. Хотелось побуянить. - Так, может, пригласите госпожу сюда? Публика мы вежливая, за словами следим, песни поём. Я и станцевать для госпожи могу, - пообещал ривейни и стал жонглировать хлебными шариками, пытаясь их поймать ртом. Поймал лишь лбом и носом - обилие красивых котиков вокруг заметно отвлекало.

Раза Капитан застыл, так и сжимая кружку обеими ладонями. Песня лилась и поражала коррозией всю капитанскую защиту от самого себя. Она не звала в пляс, ноги наоборот наливались свинцом, удерживая на месте. Не давая отправиться искать в порыве кого-то в темноте пассажирских кают. - Кэп, чего ты так задумался? - песня о славных котиках, которые вовсе не котики, окончилась, и Раза с интересом мерил взглядом сокофейников. Фогги, как жизнелюбивый котик, услышал в песне то же самое, что хотел услышать Раза. Мир большой, люди в нём маленькие, одинокие. Нечего огорожи вокруг друг друга возводить. Если когда-то любил, то прости, улыбнись и прими обратно. А если былого огня уж нет, то снова улыбнись и отпусти другом, не врагом. Тот, кто был когда-то милым котиком, разве может вот так просто, да и стать никем? Вдруг Раза хитро улыбнулся. - Что, кэп, ждёт тебя на берегу котик или кошечка, а? Об этом думаешь, тоскуешь? Бьюсь об заклад, что ждёт. Моряк перевёл шальной взгляд на Фогги. - А тебя, роднуль, ждёт кто-нибудь? - за время коротких посиделок было сказано достаточно, чтобы окрылить ривейни, но всё же хотелось убедиться в сделанных выводах. Даже не заметив этого, Раза в нетерпении прикусил губу.

Ди - Ги! - громко сказал вор и похлопал себя по груди. Лежащий на полу парень смотрел немного мимо, при этом, похоже, не собираясь вставать. Ди поморщился и сделал попытку отмахнуться от орущего кульком со свининой. Ги, значит. Хотя какая разница, как этого матроса зовут? Как будто Ди собирался произносить его имя вслух. И зачем вообще спросил? А, ответ он знал: "Ги" в мыслях произнести было проще, чем "ананасовый мальчик". Или "свиномальчик". Воришка попытался поднять жертву. - Только свинину с фруктом не урони, на дороге не валяются - проворчал он, забыв что парень что скорее всего его не понимает "Раз я валяюсь, то им тоже ничего не станется", - резонно подумал Ди, но от попыток его то ли поволочь, то ли поднять отбиваться не стал. Вот только назвавшемуся Ги пришлось изрядно попыхтеть, придавая немо-слепому парню вертикальное положение. Сам ведь запретил тому помогать руками, наказав держать в них трофейные продукты. Ди оказался на своих двоих, моргнул.. и вдруг прозрел. Не чудо ли? Синяя рука, исцелившись, несла в себе остаточный заряд целительной энергии, похоже. А если этот заряд передался и свинине с ананасом? Ди покрепче прижал к груди продукты, намереваясь позже изучить их и, в случае подтвердившейся догадки, приготовить зелья или бомбы. Ни то, ни другое бодяжить из тронутых Тенью ананаса и свинины пареньку ещё не доводилось. Эксперимент!

Раза - Хорошая песня дорогого стоит, вот что. И душу согреет, и в пляс потянет, и в глазах светлее станет - ..Удручённый вмиг воспрянет, а весёлый в ночь поманит, - согласно подхватил ривейни то, что ему показалось намечающейся рифмой. Всё сильнее казалось, что в эту конкретную ночь струны моряка резонируют с исполнителем сомнительных заказов. Раза, наученный общением с похожими на него самого вольными душами, в какой-то степени и сам любил.. Сомнительные заказы. И с ожиданием воззрился на Разу. - О, сей момент, - ривейни моментально уловил, что лёд дневных (ночных и прочих) забот между собравшимися подтаял. Жозефина чудесным образом тут же настроилась, а покрытые мозолями от частой игры пальцы тронули её нежные струны. Моряк задумчиво прикусил губу. Что бы такое сыграть? Странные события и задумчивость капитана закручивали голову в одну сторону, предложение поддержать и подержаться от нового знакомого - в совершенно противоположную. И непонятно, в какой стороне манящие огни горят ярче. А ещё был этот странный приставучий котик. - Пам, пам, пам.. придумал, - определившись, Раза улыбнулся. Длинные, крепкие ногти легонько ударили по струнам, и Раза подхватил мелодию. ♫ ..Слёз моря станут рекою, Слёз река станет ручьём. А потом - ничего, поболит и пройдёт. На ранку подуй, отведи улыбкой беду. Станет тепло, яблоки в меду. Посмотреть на тебя приду. -- Земля из-под ног уходит, вспоминай меня. Котик, - с улыбкой переводя взгляд с одного мужчины на другого, негромко и ласково напевал моряк.