FalseLemur

Ди Смешно, да? А мне что-то нет. - Гийом опомнился и снова начал стягивать повязку - Я же правда очень...привязался, хоть ты ко мне и нет. Это тяжело, но я уважаю твой выбор, уважай и мой. - полуэльф вздохнул и продолжил, тихо и смущенно - А знаешь что еще тяжело? Вот это вот делать... Тебе придеться поискать другого помощника в следующий раз. Ты мне слишком нравишься и мне тяжело сопротивляться, я идиот и думаю совсем не о том: когда мы говорили про красный цвет я думал что больше всего мне нравится когда ты просто голый, а когда я смывал с тебя кровь и затягивал повязку, то думал только как я тебя хочу... - А я в-ведь д-даже сказ-зать н-не.. не м-мо.. - парень с неожиданной злостью оттолкнул от себя Гийома. Как же надоело. Все эти проблемы, переживания, разговоры о том, как тяжело. А у парня, который из себя каждое слово давит, цедит, пока в голове целая история строится в единый логичный текст, но даже на бумагу его не перенести, ведь что? Верно, они только что порубили еще одну связующую нить с цивилизацией. Проклятье! Дамьен вскочил, отчего повязка лишь чудом не разошлась. Ноздри на тонком лице трепетали, глаза смотрели с горечью и колкой злобой. Хочешь меня? Желай и не стыдись, твое право. Хочешь быть вместе? Так будь, я не гоню, а забочусь о тебе, второе действительно небезразличное лицо в сером потоке долгих лет. Не хочу, чтобы ты скорбел над изжаренным молниями Ди, если все пойдет не так. Оглянись вокруг - вот как выглядят обгорелые тела. На это больно и противно даже смотреть. Но более всего я не хочу, чтобы кара за мой провал задела и тебя. Такого необычного, веселого, дерзкого и да, заботливого. Но я не могу этого сказать. Хотел попросить наемника помочь наводящими вопросами, чтобы было легче. Лаконично. Но ты свалил незнамо куда, когда я просил о важном разговоре. Важном не для себя или тебя. Для нас. Ведь ты же о нас постоянно думаешь, полуэльф, который до сих пор считает, что его волчонок - слепой кретин и не в состоянии связать очевидные слова с очевидными жестами? Но волчонок понял уж давно, а принял в тот миг, когда отдался тебе в, прости, Создатель, каком-то ручье. Ну и думай себе дальше. Время разговоров, наверное, прошло, так вчера и не начавшись. Да и как оно могло наступить для немого парня Ди? - П-прости, - проклятая щека вновь отчаянно задергалась. Извинился за грубый жест, но не за свое уродство, бессилие, которое тоже временами душило. Дамьен устало вздохнул и протянул руку. - Н-нож.

Раза - О-о-о, в Антиве много ароматов, - протянул улыбнувшись, вспоминая богатство ярких специй, пикантность трав и чар изысканного вина. - И, поскольку я родом оттуда, то не могу не сказать "Антива не пахнет, а благоухает", - смешок. Так как говорили и про винный напиток. У него не запах, а аромат. А запах и пахнет это из другого места. Что сказать? Щепетильные антиванцы. - Своя Антива не пахнет, - легко согласился ривейни. - За мою спинку? - зажмурил один глаз, усмехнулся. Если моряк и говорил за кресло, то ворон подумал за другое. - В следующий раз предупреждай, что хочешь прокатить, чтоб я случайно веселье не пропустил - Когда я захочу, ты точно не пропустишь эти скачки, serpiente. И спинку твою не обделю вниманием, - подразнился моряк, всегда готовый поддержать беседу с намеками любой степени погружения в обсуждаемый вопрос. Может они, - Аргус поморщился. Кто же в здравом уме будет молиться отрубленной голове волка? - поклонялись - Может, и поклонялись, - согласился Раза и провел рукой по холодному, твердому монолиту. "Охоте, например. Или плодородию. Ловили грязных шемов, растягивали тут и поклонялись им всем кланом. Еще наверняка и в шкуры одевали. И кровью расписывали. Либо этим самым кинжалом рисовали на коже узоры". Маг прикусил губу, и без того темные глаза стали совершенно антрацитовыми. Но его мысли остались скрытыми. - Знаешь, будь я эльфийским богом, то придумал бы в свою честь ритуалы поживее, - пиромант небрежно смахнул с камня несколько упавших листьев и бросил брезгливый взгляд на отрезанную голову. Алтарь приятно холодил руку, отчего не хотелось ее убирать. - Ой, а это кто? - ривейни только сейчас заметил маленькую девочку возле стоящих у камня Аврелия и Риса. Выходит, не все долийцы этого лагеря погибли? Раза даже не знал, радоваться за судьбу девочки или сочувствовать ей, как единственной пока что выжившей.

Раза Да, я б был не прочь пройтись подышать воздухом почище, - улыбнулся, вставая - Что, не хватает аромата апельсинов и корицы? Или чем в Антиве пахнет? - улыбнулся маг. Свой-то аромат он уже сплел из ноток демонического и дурманящего, распробовал и теперь нежно хранил в памяти. - Ну чего ты подорвался так, а? Хорошо сидел же. Я б тебя сейчас за спинку взял да как прокатил. Взглядом ривейни примеривался к плетеному креслу, но говорил ли о кресле? - Смотри-ка, жуть какая, - парень указал на алтарь с отрубленной волчьей головой. Раскрытая пасть, выпавший язык, затянутые пленкой глаза, да еще вбитый кинжал. В таком поклонении, на взгляд Разы, не было красоты. Лишь варварство. Тем не менее, пиромант решил пойти ближе. - Ничего не напоминает?

Ди - Эээ, а ты веришь в Создателя? - Нет, - без колебаний ответил Дамьен, который верил в дотошность науки и непрошибаемость человеческого упрямства на пути к неизведанному. Стройные гимны от болезни не вылечат, вкусную еду не приготовят и штаны не заштопают. Верил ли Дамьен в существование некой силы, сверхдуха по ту сторону Завесы? Вполне. Но что старые драконы, которых тевинтерцы величали Богами, что Создатель могли претендовать на определенное могущество и поклонение, но уж точно это не приравнивало их к литературным образам из религиозных текстов. А еще вера в Создателя не спасла Ваэля. Что было весомым аргументом. Только Дамьен мог увлеченно предаваться теологическим диспутам сам с собой, пока его тело гладила рука милого парня. - Но м-мне н-нравятся г-гимны, - Ди вдруг усмехнулся, когда подметил, насколько созвучны друг другу имя Ги и "г-гимны". Не мальчик ты, а песня, - вдруг захотелось пошутить в сторону Гийома. Но Ди не был уверен в своем таланте относительно шуток, а потому смолчал. Лишь продолжал улыбаться. - П-потуже зав-вяжи. Смелее, - подсказал добровольному ассистенту, когда тот начал стягивать повязку. Очередная шутка всплыла в мыслях и уже не удержалась на языке. - Т-только себ-бя не п-прив-вяжи. Ди нахмурился, ругая себя за бестактность.

Раза - Чего скучаешь, красавец черно.. чешуйчатый? - запнулся Раза, вовремя вспомнив, что в отличие от большинства жгучих антиванцев, Аргус угольный цвет их глаз не унаследовал. А красивый комплимент про черноперого и не родился, ведь пиромант был поглощен плетением огненного цветка, пока оборотень обращался в птиц. - Не хочешь прогуляться? Что-то тут все трупами и гарью провоняло. Раза сделал невинное лицо, будто совершенно не имел отношения к последнему.

Ди На. - он протянул находку - Красивый цвет, правда? Тебе такой очень подходит, он хорошо подчеркивает синеву твоих глаз. - улыбнулся орлесианец Дамьен к этому времени уже снял и куртку, и лёгкий кунарийский нагрудник. Поднял руку, и на бледной коже растянулся алый росчерк. - Т-тоже подч-чёркивает? - с тенью улыбки указал взглядом на размазанную кляксой кровь. - Пром-мой, а потом п-перевязь. Я п-подск-кажу. Конечно, лёгкие процедуры Ди мог провести и сам. Но хотелось поощрить Гийома - в бою тот держался молодцом, многим помог и помогал сейчас. Если уж парнишке так нравится быть рядом, то пусть и протирает тряпочкой свой синеглазый трофей. Дамьен поднял руки над головой, предоставляя Ги простор для медицинских манёвров. - Вода в б-бут-тылке, - кивнул на рюкзак.

Раза — Ты можешь все, Раза, — ровно и размеренно повторил. Не как флирт, не как комплимент, не как поддержку даже. Как непреложный факт, оспорить который решится либо лжец, либо глупец. — В том числе со мной. Особенно со мной. - Тогда вставай, - ривейни запальчиво хлопнул ладонью по плетёному подлокотнику и вскочил первым. Покусывая губу и гася улыбку ждал, когда котик поравняется с ним. А после.. Крепко обхватил за талию, приподнял и закружил, заливисто смеясь. Патлатый безумец, восставший из пепла диковинного цветка, посреди разорённого лагеря и опалённых трупов. Ривейни смеялся, кружил котика на ручках и сплёвывал длинные пушистые пряди, что норовили залезть в рот. Ну а кто ему теперь запретит поступать так, как пожелает? Ни внутренних границ, ни зачарованных цепей на руке - парень больше ничего не чувствовал, оттого и смеялся. Оттого и делился этой свободой вольного полёта с тем, кто был всего и всех дороже. Ривейни, который может всё. - Люблю тебя, тяжёлый, - поставил наёмника на землю и ласково поцеловал. Подмигнул. - Идём. А то без нас все сувениры разберут. Негоже так о мёртвых говорить, но мертвы они не от его руки. Да и зачем мертвецам то, что ещё может пригодиться живым?

Ди В итоге не один тупой урод не смог даже поцарапать скользкого паренька. Он подошел к Ди, взволнованный, с прилипшими ко лбу кудряшками и окровавленном кинжалом в руке. - Ты как? - выдохнул он - Жив, - коротко ответил Ди, поводил Ги ладонью по плечу в благодарность за то, что скользкий полуэльф силой мамок и шатаний отгонял врагов от их целей. Но рассыпаться в иных благодарностях было не время - рана на рёбрах болела и слегка кровила. Ничего страшного, броня спасла. Тем не менее, перевязка требовалась, а вокруг после огненного ливня из шипящих змей осталось не так много целых шатров. - Ги, п-помоги н-найти т-тряпку. Ч-чист-тую, - Дамьен прижал руку к тому месту, где уже стало до неприятного мокро и липко.

Раза — Нездоровые твои пристрастия, — усмехнулся тот, с чьей легкой руки это самое пристрастие и появилось. — Только ты так можешь. - Расскажи мне о пристрастиях, любимый донор всех малефикаров, - хмыкнул пиромант, мазнув губами по тыльной стороне ладони наемника. - Но я могу, да. Много чего могу. И ты меня лишь распаляешь. Он крепче сжал ладонь в своих пальцах и задумался о чем-то. — Ты вообще все можешь, — задумчиво наклонил голову, рассматривая ривейни, пока во взгляде плавились последние крохи спокойной, чуть усталой расслабленности. Кажется, к концу фраза либо потеряла, либо изменила свое значение. Повернулся лицом к котику, чтобы посмотреть ему в глаза и убедиться, что не ободряет, а правду говорит. Но не увидел ни ободрения, ни правды - лишь теплый податливый воск во взгляде. Медленно отнял руку марчанина от своей щеки и положил на подлокотник. Потянулся пальцами, неспешно огладил контур знакомого лица, едва касаясь. Невесомо, как пламя свечи скользит по коже. Заправил чуть отросшую прядку за ухо и провел по изгибу хрящика большим пальцем. - А с тобой? Я тоже все могу? Своей рукой, своим первым заклинанием окрасил вечернее небо в рыжие мазки горящих змей. В их пламени увидел истину - это пламя никогда не покорится ни робким, ни угодливым, ни слабым. Пришло время сбросить чешую, что стала слишком мала. Пришло время дать волю внутреннему пламени. Дать волю себе. Та самая рука закончила ласкать. Широкая ладонь легла на шею сзади. - Скажи это, Gatito. Сам скажи, - больше не шептал, обволакивая змеем-искусителем. Не сластил каждое слово горячим дыханием и касанием губ. Смотрел прямо, честно. И такой же ждал ответ.

Раза Не задавая вопросов и даже не промедлив, марчанин закатал плотный кожаный рукав вместе с рукавом рубашки под ним и взглянул на своего визави. Правильно. Корми этот огонь и его безумные идеи. А других сизый дым на губах да ветер в голове и не принесёт. Раза взял оголённый локоть и чуть приподнял, чуть приблизился сам. Глядя в карие глаза напротив, сделал последнюю затяжку, передав блестящим взглядом всё наслаждение от этого процесса. Лёгким, небрежным щелчком отправил огарок на землю. Пожар - последнее, о чём стоило переживать разорённому лагерю. Ривейни прикрыл глаза и, мягко двигая губами, обдал кожу марчанина потоком прохладного дымка вдоль локтя. Как шёлком провёл. Едва касаясь носом волосков, вдохнул смешанный букет кожи человеческой и дублёной, плёночки пота, гари от зачарованных пламенем ножей, пряности от сигареты. И всё это приправлено теплом. Живой аромат, который гонит по телу каждый удар сердца. Столь желанный аромат столь желанного тела. - Дымчатый мой котик. Ты великолепен, - Раза вновь открыл глаза и пронзительно взглянул на своего мужчину, аромат которого только что бесстыдно смаковал. Коварно улыбнулся и, не отрывая взгляда, припал губами к тыльной стороне ладони. - Не скуривай все сигареты. Оставь пару и для основного блюда. Капибары молодому организму было, очевидно, мало. Ценитель усмехнулся и откинулся обратно в кресло, сплёл пальцы ладоней и приложил к щеке. Веки опустились, а ноздри трепетали, продолжая услаждать ривейни редкими нотками.

Раза Остальное ты, в целом, знаешь. - Знаю, - Раза поднёс тлеющую сигарету к лицу, любуясь на дымящий огонёк. - И знаю, каково это, когда твоей жизнью управляют. До сих пор знаю. Равнодушный взгляд скользнул по татуированной змее. О, как он временами хотел содрать и кожу, и плоть. Выдрать с корневищем магию под ними из самой кости. Чужая воля как болезнь проникла внутрь и не отпускала. Чужое решение, определившее его жизнь. Помешавшее и сегодня. Новая затяжка. Долгий выдох. - Где-то глубоко внутри, я ненавижу эту суку. За то, что посмела за меня решать. Единственная змея, к которой я не испытываю уважения. Огонёк тлел возле самых пальцев, отсчитывая последние капли мирного затишься в тумане сизого морока. Наконец, Раза оторвался от созерцания и повернул голову к Фогги. - Закатай рукав, - улыбнулся краешком губ и чуть подёргал за кожаный край двумя пальцами, как крючком. - Или сними куртку. Улыбка стала чуть, едва заметно шире.

Раза Фейн молча подкурил, вложил сигарету в красиво очерченные губы Курил Раза тоже красиво. По крайней мере сейчас. Грациозно откинул запястьем завесу вьющихся каштановых волос, прежде чем отдал ладонь в распоряжение марчанина. Чуть выгнулся на спинке для удобства. Смотрел в небо с лёгким прищуром, подносил сигарету, делал вдумчивую затяжку и далеко отставлял руку с дымящейся травой, прежде чем выдохнуть. Глядя на профиль ривейни, на его плавные движения танцора, которые совершенно потерялись в суматохе прошедших дней, хотелось увидеть его другим. Не диким аборигеном на лоне природы, не рубахой-парнем с резаком для дерева и шуточками наготове. Не магом даже, укротившим пламя. А кем? Кто ж знает. Истина в вине, не в сизом дыме сигарет. ♪ - Ты сказал, что при дворе Оствика было модно ввернуть несколько фраз на родном языке. И часто ты бывал там? - отчего-то именно этот вопрос, помимо греющих воспоминаний, принёс с собой ривейни от ручья. - Кем были твои родители, Фогги? Почему ты решил уйти? Ещё затяжка. Взгляд продолжал что-то искать на вечернем небе. Рука-змея, уже давно сменившая колдовской жар на мягкое тепло, расслабленно нежилась в ласке.

Раза Не первый и, чувствовалось, далеко не последний раз они были друг другу опорой. А впрочем, в этом и был смысл. Крепко держался ривейни за мурчавую ось, которая вела его подальше от пепелища, кровищи и прочего, что мало сочеталось с изначальными планами выживших устроить привал и скушать капибару. Уверенно стоял ривейни уже похуже, но дело молодое, недуг быстро пройдёт. Особенно с таким заботливым провожатым. Остановились они возле разорённого шатра. Как хорошо, что Порцион Супа не был огненным магом и не пожёг тут всё к демонам. Раза вытащил наружу пару плетёных сидушек, побросал на них мятые подушки и сдвинул вместе, подлокотник к подлокотнику. Уселся в одно кресло, указал глазами Фогги на второе. - Закурить найдётся? - тревожные мысли о свершившемся уже отпустил. Теперь хотелось отпустить страхи и переживания за неясное будущее, в котором им вряд ли будут рады на Сегероне. Раза положил руку со змеёй на сдвинутые подлокотники и призывно пошевелил пальцами, предлагая Фогги очередное приятное сплетение.

Ди Не буду - пообещал полуэльф. -- Но нам надо придумать как мне тебя называть, когда ты делаешь...хм..странные вещи. Глупыш? - невинная улыбка. Зачем как-то называть, когда можно в лоб попросить не делать странные вещи? Ох эти странные полуэльфы с их странными мыслями. А для глупыша Дамьен был уже малость взрослый. Поэтому лишь покачал головой, предложив перенести этот важный разговор о полюбовных прозвищах в ближайшее будущее. - Дяденька, не бейте нас Будущее без дяденек, которые не бить хотят, а убить. Ну право слово, лучше бы остался за периметром лагеря, но нееет, нелёгкая снова понесла Дамьена в самый, драть его символом Создателя с кафедрального собора, замес. А что делает милый синеглазый глупыш в окружении дядей с мечами наголо? Правильно. Бомбит. Ну или пытается. Первая брошенная бомба взорвалась теми самыми семенами, что вызывали жжение на коже. Молодец, Дамьен: семена против тевинтерской глухой брони. Мейстер Ортонис был бы тобой доволен. Две другие бомбы вспыхнули у Ди в руках. Без предупреждения, без обратного отсчёта, и вообще - кто из магов додумался поджечь бомбы в руках парня? Но почему-то магическое пламя не детонировало намешанную внутри толстых колб начинку, за что Ди был очень благодарен. Но на всякий случай выбросил горящее куда подальше. Кажется, попал кому-то в лоб, за что получил глубокий порез мечом на рёбрах. Слава броне, найденной Ги в кунарийском лагере и скрытой под курткой - не дала клинку войти глубже. Шипя от злости, Дамьен выудил последнюю гранату из мешка и бросил её, тут же вспыхнувшую, в скрытое под шлемом рыло ближайшему мечнику. Склянка разбилась, содержимое перемешалось с воздухом и загорелось вонючим облаком, окутавшим легионеров и прожигающим даже доспехи. Воняло это облако словно гора взбитого невесомого дерьма по особому орлесианскому рецепту. Кто занюхнул - я не виноват, сказал бы Дамьен. Но Дамьен вообще мало говорил.

Раза И продолжал держать в объятиях своего огненного и беспокойного, поглаживая непокорную гриву. Не собирался отпускать, пока ему это не потребуется. - Ладно. Прорвёмся. Похоже, прорываться - это всё, что нам теперь осталось, - невесело усмехнулся котик, который решил, что драмы над трупами незнакомых людей и эльфов (пусть даже ни те, ни другие не напали первыми) пропущено через себя достаточно. Но из объятий не выползал. Симулянт. - Идём уже куда-нибудь, что в пепле сидеть, - погладил своего Gatito по мягким вьющимся вихрам, повторяющим изгибы волн, заглянул в карие глаза. В своих уже не плясало тёмно-рыжее демонское пламя, но лучились крупицы солнечных пылинок. - Можно о тебя опереться? Кажется, я ещё немного не в себе. Зачарованная рука ломила и тянула, но больше донимало неприятное чувство, словно долго держишь лицо над огнём - кожа горит, колется, перед глазами всё слегка плывёт. Как будто голову в печку засунул.

Раза Весь мир мало волновал Фейна, который стиснул Разу в объятиях, уткнувшись в тронутые солнечным золотом кудри. Я был так слаб. Так слаб и беспокоен. Подвёл нас - хотелось шептать, пока смуглые, всё ещё горячие руки, которые черпали жар из вечной огненной реки, сомкнулись на спине родного. Но рядом с Фогги, с милым Gatito не было места слабости. Ривейни не замечал падений, ибо хотелось сразу же подняться. Стойко принимал осечки, ведь они - лишь повод становиться лучше. Для него. Но в первую очередь - для самого себя. Не Создатель горшки обжигает, а чарам определённо требовалась доработка. Но это вопрос времени, веры в себя и поддержки. Всего у Разы было с преизбытком. - Я не хотел их убивать, - шепнул, привлекая к горячему себе и прижимаясь сам к ласковому, нежному. Шепнул, словно это могло объяснить и прострацию во время битвы, и огненный цветок вместо бушующего шторма. - Какого хрена только что произошло? Зачем? Всё так же хриплым шёпотом.

Раза - Вы что творите?! - взвился Сулла, указывая на мёртвого легионера и новый сгусток огня в руке эльфа, направленного на него. - Что мы творим? - переполошился Раза, ещё не приметив ни причины такой паники, ни убегающей долийки. Вечно от них кто-то убегает. Скоро так все фракции Сегерона будут знать, кого в пузо вилами тыкать без предупреждения. Аврелий обнажил оружие, а тевинтерский маг со сложным титулом, который в памяти вечно голодного до всего на свете моряка остался Порционом Супа, начал колдовать что-то остужающее. Остужающее насмерть, а не только лишь горячие головы. - Вы что, сдурели? - охнул недоумевающий ривейни, отступая. Привычно потянул свой кунарийский меч из ножен, но ещё не понимал, зачем. Ведь так хорошо всё складывалось. Они нашли помощь. Могли получить ночлег, провиант, могли выйти наконец из этих душащих крепче любого питона джунглей. Могли.. Раза увидел эльфа, вынимающего сполох Тени из обмякшего легионера. И понял - нет, больше не могли. Больше бессмысленных смертей ради бессмысленных смертей. Остроухое солнышко решило окрасить всё кровавым затмением, и теперь они втянуты в новую бойню - без права выбора, без права развернуться и уйти. - Вот дерьмо, - в сердцах сплюнул Раза. Поднял меч наизготовку, но как ни старался, не мог поймать темп боя. Не его боя. Бойни без причины. Острые, лихие рифмы застряли в горле, пламя отказывалось бросаться на тех, кого сам ривейни не считал врагами. И он сдался. Меч выпал из руки, лезвие вонзилось в почву. Маг упал на колени. Грудь сдавило спазмом. И там же, в груди, разрасталось пламя гнева, готовое топить и плавить ледяные цепи отчаяния. Нет. Успокойся. Соберись. Дыши. Не думай. Чувствуй себя. Черпай ману. Раза закрыл глаза, отрешившись от звуков боя. Вспомнил те быстрые, но крайне полезные отступнику уроки, которые успел передать Рис в течение дня. Горькая ирония: тот самый Рис, что напал на легионера, учил его самоконтролю. Но губы ривейни не искривились в усмешке. Он не судья, а эмоции - пустое. Они мешают чувствовать пламя. Мешают покорять его. Пиромант сделал обеими руками движение, словно черпал что-то. Глубоко вдохнул - пламени необходим воздух. Ощутил дуновение на лице - храмовничьи техники Аврелия окружили и самого Разу, и остальных непрошибаемым для чар щитом, который ощущался как изморозь на коже. Неприятно для огненного мага, но терпимо. Убеждённый в защищённости попутчиков как минимум от собственной стихии, Раза принялся плести своё первое серьёзное заклинание. Он черпал и черпал ману из мира, из себя, из ярости озлобленных людей вокруг. Страсть, ненависть - всё годится на растопку. Верный дух шептал на змеином слова силы, что отзывались приятной вибрацией, и Раза вторил им. Вокруг ривейни вспыхнул костёр в два человеческих роста, который волей мага закручивался и оформлялся в тугой горячий бутон. А потом.. Удушающие кольца питона на шее и груди. Лязг цепей и замков, у которых нет ключа. Жжение и пульсация в левой руке, словно из неё наживую рвётся пламя. Ривейни достигал границ дозволенного и не мог, не умел пока взять больше. Сжал пальцы правой руки на левой, с бессильной злобой ударил татуированным локтем о землю - без толку. Молодой пиромант сумел подчинить внутреннее пламя, но оно и вполовину не было таким жарким, чтобы пробить или оплавить наложенные провидицей барьеры. Парень то ли застонал, то ли зарычал сквозь сжатые зубы. Но ярость - опасный союзник. Проглотит и не выплюнет. Придётся обойтись той скудной маной, что успел собрать. - Ты, может, и мой тюремщик, - то ли прошептал наяву, то ли подумал Раза, обращаясь к сжимающему его магическую суть питону. - Но ты мой. И ты подчинишься мне. Ривейни открыл угольки-глаза и прошептал уже знакомое змею чёрное слово. Слово насилия, боли и страха. - Жги. ♪ Бутон раскрылся, лопнул перезрелым фруктом. Лепестки вытягивались и делились, обращаясь множеством шипящих нитей, которые орошали поляну горячим дождём.. нет, не любви и плодородия. Рыжего гнева и кусачей злобы. Вёрткие гадюки падали на тевинтерцев, жидким пламенем текли сквозь сочленения доспехов и жалили, жалили, жалили. Пускай запала их хватило ненадолго, но чары зацепили всех легионеров до единого. Безвредными струями огонь стекал с магических щитов, но это хорошо. Змеи отгорели, отжили своё, цветок рассыпался невесомым серым пеплом, а Раза так и стоял на коленях посреди выжженной земли с поникшими плечами, глядя в пустоту перед собой. Не его бой, и даже его стихия отказалась беспрекословно подчиниться. Но какое-то начало было положено.

Ди - Ты идиот? Ты что, помирать собрался? - возмутился полуэльф. И тут же получил лёгкий, назидательный щелчок по уху. Во-первых, Ди помирать не собирался, а просто покорялся течению. Во-вторых.. - Н-не зови м-меня ид-диотом, - серьёзно посмотрел на полуэльфа. Давно уже стоило провести границу дозволенного. Давно. - Т-тупица. И, широко улыбнувшись, сам ответил куда более сдержанными, но не менее тёплыми объятиями вцепившемуся полуэльфу. - Я же тебя не оставлю... Я буду здесь, с тобой и со всеми вместе сражаться, если придется... Я к тебе привязался... Ди вздохнул на оттопыренное ухо. - Св-вёрток хоть сп-прячь, - попросил. Ну не хочет мальчишка убегать - что же, это его выбор. - Ид-дём т-тогда. П-привязанный. Всё ещё мягко улыбаясь, мазнул Ги пальцами по щеке и отстранился, размыкая цепкую хватку. Поднялся из кустов и на том скудном тевене, которого нахватался за год жизни в Минратосе, сам окликнул патрульных. - П-прост-тите. Исп-пугался. Крики, т-трупы, - повинился мальчик, выступая из плотных зарослей с пустыми руками на виду. Арбалет болтался на спине, снова ненужный. - Я с н-ними. Указал взглядом на уже собравшихся в кучку выживших. Раза Что нынче творится в здешних землях империи? - Может, вы и нам какого провожатого до Алама дадите? Пытались сами, да только на рогатых нарвались, - на всякий случай спросил Раза. - Или можно где безопасно отдохнуть? Третий день черег джунгли рубимся. Даже вздремнуть толком не дают: то "Кун" в ухо орут, то стрелой в зад тычут.

Раза Случайно не с "Красавчика", который недавно потерпел крушение? - осведомился маг. - Наш конвой на шхунах подобрал уцелевших в море Ривейни вмиг заулыбался. Значит, были уцелевшие! Даже стоя среди трупов долийцев, ривейни не считал зазорным порадоваться тому, что чьи-то истории продолжились под взором духов. - С него самого. Я - матрос, плотник, - простодушно сознался Раза.

Ди Эти шемы показали кто они. Им нельзя доверять. Прячемся. Дамьену было по большему счету все равно, выходить или прятаться, но за событиями лучше наблюдать издалека. И всякие истинные шемовские лица не имели к этому отношения. Ди собрался отступить от кустов вглубь леса, но нога заскользила на влажной тропической грязи. Потеряв равновесие, Ди вцепился в тот самый куст, от которого отползал. Куст недовольно зашуршал. Мысль возникла в голове стремительной вспышкой. Безрассудная мысль. Но разве не об этом он хотел рассказать вчера? - В-возьми, - тихо сказал и вытащил из-за пазухи грязный сверток с обломком кинжала. Уверенно всучил Ги. - Сохран-ни. И, спокойно и как-то даже фаталистично глядя своими синими глазами, указал Гийому подбородком за спину. - Б-беги. Скупо улыбнулся и продолжил уже намеренно шуршать кустом, привлекая к себе внимание.

Раза Солдаты отправились на окраины деревеньки в поисках внезапных гостей Раза быстро оглядел себя. Да уж, в кунарийской броне ему только и прятаться от тевинтерцев. Поэтому поступил единственно разумнвм, как сам считал, образом - не сдвинулся с места и не шелохнулся. Выходить и провоцировать легионеров той самой броней не стал, но и как-то разруливать щекотливую ситуацию предоставил гражданам обширной и могучей. — Не один, — шагнул он вперед с таким видом, будто только что догнал капитана и стал за его плечом, почтительно кивнув тевинтерцам. — Приветствую, мессиры. Ну или не совсем гражданам обширной и могучей. - Я с ними, - ривейни вышел следом за Фейном, но говорил ожидаемо на всеобщем. - И нет, я не из кунари. Это трофей. Цепкие пальцы дернули за узор веревочных креплений на груди. Ди Извини - прошептал он сквозь слезы Ди поначалу вскинул бровь в ответ на вырванную руку. Но смягчился, когда Ги обнял его. Обнял и в ответ, поцеловал спутанные кудри. Однако, когда легионеры стали приближаться, Дамьен аккуратно поднял лицо полуэльфа. - Н-надо зат-таиться, - тихо предложил он, быстро вытирая большим пальцем слезы Ги, чтобы не щипали глаз.

Ди - Ди - удалось выдавить пареньку Раза помотал косматой головой, высматривая названного. Дамьен тем временем плелся в хвосте и только-только подходил к окраине. Почуяв на себе пристальный взгляд, посмотрел на моряка, который кивнул на сидящего подле полуэльфа. Нахмурился - ну что уже случилось? А после стало ясно, что случилось. И ожидаемо это беглеца никак не тронуло. Самому бы уцелеть - и уже хорошо. Тем не менее, страдания Ги парень мог понять, хоть и не прочувствовать. Поэтому сел по другую сторону от Ги, благодарно кивнул моряку, отпуская, и взял в обе руки ладонь орлесианца, рассеянно поглаживая пальцами.

Раза Гийом быстро нырнул в кусты вслед за ривейни, сел на землю, поджав колени и закрыл уши руками. Раза присел рядом и обнял мальчишку за плечи рукой. Ничего не говорил - да и что тут скажешь, когда сам подстёгивал любопытство и радость паренька? Мог только сидеть рядом и сочувственно молчать - о том, что среди погибших наверняка были те, кто просто хотел жить, любить и заниматься своим ремеслом. О том, что один полуэльф не погладит гордых и прекрасных галл. О том, что теперь никто не помешает Ги набрать гору сувениров родственникам из Орлея, ривейни старался не думать. Вряд ли полуэльф захочет брать с собой память о побоище.

Раза К тому времени, как они пустили первые стрелы, их родные и близкие были уже мертвы. Женщины, дети, старики. Как водится, самое страшное уже случилось. И это странным образом освобождало. Раза застыл у края поселения.. и не сдвинулся с места, позволив враждующим сторонам самостоятельно решить - завершить - вспыхнувший конфликт. Ни с долийцами, ни с тевинтерцами он ссоры не имел, был готов помогать обоим отбиваться от кунари, порождений тьмы.. да от кого угодно, с кем в будущем не имел бы нужды сходиться вновь. Но бросаться с кулаками, мечом и пламенем на тевинтерцев просто за то, что они считали эту землю не менее своей, чем долийцы? Ставить под угрозу свои с Фогги шансы продолжать работать в Империи? Две стороны пришли на одну землю, духи вынесли решение о том, кто оказался сильнее. Всё так, как должно быть. Сила - приятно. Приятно, когда она на твоей стороне. Тем не менее, долийские дети не заслужили стать жертвами бойни. Даже если участь большинства из них - вырасти такими же недоверчивыми мстителями, как отцы и матери. Которые, к слову, именно из-за пререканий с мирными путниками пропустили реальную угрозу (что странно - не всем же боевым составом они в патруль ходят). Присев за густые кусты всё там же, на краю поселения, Раза отчаянно всматривался в лежащие на земле тела. Но нет, не шевелятся. Мертвы или притворяются. В этом лагере те, кто действительно нуждался в помощи ривейни, уже не могли её получить. - Пусть наши тевинтерцы с ними разбираются, - шепнул пиромант своему котику. За спиной послышались шаги - остальные его догнали. Полуэльф пытался что-то сказать, но ему катастрофически не хватало воздуха. - Гийом, пожалуйста, укройся. Им ты уже не поможешь, - тихо попросил ривейни.

Ди - Ты спрячься куда-нибудь. Гийом не знал что именно он мог сделать, но он вывернулся из хватки волчка и побежал в сторону боя вслед за остальными. Следом Дамьен не побежал (что его опека полуэльфу, не маленький же), но уверенно пошёл. Надеялся придти уже к окончанию схватки или хотя бы оказаться в задних рядах, откуда можно и арбалетом достать, и бомбу кинуть. И где точно нет никаких драконоподобных собак. Раза Тот только легко согласно кивнул в сторону шума и голосов, уже срываясь с места одним быстрым движением. Ривейни бежал рядом, как непокорный лесной дух. Каштановая грива с посветлевшими прядями развевалась, мышцы играли под кунарийской бронёй, а взгляд.. Взгляд, что мог поймать на себе Фогги, был полон не только тревогой за долийцев, но также благодарностью и обожанием. Gracias, mi Gatito.