Gonchar

Маркус проводил взглядом Тео, наверняка в баре собрались опять играть в допросы, поиски и прочее. Ему стало скучно, точнее второй личности, которая только что завладела общим телом. В его тёмных глазах начал загораться безумный огонь. - Кажется, эта вечеринка становится скучной, э? С улыбкой от уха до уха он выкатил присмотренный раньше красный байк и таким же привычным, как у брухи, движением закоротил два провода, приводя в этот мир басовитый рык красного монстра. Погазовав на месте он блаженно зажмурился. - Ооо, это будет чертовски весело! Тёмный огонь уже вовсю бушевал внутри его безумного разума.

Маркус мило улыбнулся Изабелле: - Моя жемчужинка, неужели ты не чувствовала красных зенок, которые буравили нам спину с первой же ночи пребывания тут? Нас пригласили и ждут отвенной реакции. Тут он обернулся к Крис и его глаза лихорадочно заблестели. - Почему бы и не вытравить крысок для удобства сбора?

Маркус мысленно перевёл дух, от бунтарей можно ожидать чего угодно. И подарка на новый год, и мордобоя на официальном приёме князя. Его нисколько не волновало, что мордобой, в своё время, устроил именно он. - Зайти внутрь и осмотреться, может, наши друзья не успели далеко уйти. Или они уже устроили кровавую баню с тентаклями, тогда мы сможем им быстро помочь. В любой случае рыбкам лучше знать, где плавает акула, перед тем как лезть в подводную пещеру.

- Сейчас сами все найдутся! - пообещала бруха, реквизируя чужого железного коня и явно приготовилась штурмовать заведение верхом, не взирая на последствия. Маркус быстро перехватил руль байка. - Не стоит врываться в осиное гнездо с голой задницей! Если там стая брух? Нас размажут тонким кровавым бизе по асфальту, а мы даже не успеем крикнуть "Камарилья". И мы не спасём ни Нико, ни поможем нашим, если они внутри. Малкавианин смотрел прямо в глаза Крис.

В разномастную толпу байкеров Маркус мог вполне спокойно влиться благодаря своему чудаковатому виду и кожаной куртке с шипами и кожаным штанам... если бы только не отсутствие байка. Малкавианин как бы невзначай провёл взглядом по беспризорным железным коням у входа. Если им вдруг придётся быстро рвать когти, то можно прихватить хотя бы тот красный агрегат - Ну что, осталось найти наших друзей, если он ещё не начали выбивать дерьмо из похитителей, - Маркус широко улыбнулся, - тогда останется только ловить тела, вылетающие из окон.

Когда они вернулись по привычной дороге к контейнеру, внутри уже никого не было, только раскиданные вещи и запустение. Маркус подперел бока кулаками. - Ну-ну, один один, папочка, - последнее слово малкавианин произнес с видимым недовольством. Тут его взгляд уловил что-то белое на полу. Это оказалась записка. Пробежав взглядом по тексту Маркус обернулся к Крис и Изабелле. - Наш теплокровный друг стал жертвой неласкового приема гостей, - и протянул им записку.

- Ну чего ты орешь! - Крис отлипла от стены, которую подпирала уже минут десять в ожидании загулявших малков. - Тута я, чо надо? - Пока мы "тута", остальные где-то "тама", - ехидно передразнил бруху Маркус, - мы слишком надолго разделились, мелкие отряды уязвимей. В общем, совершили традиционное клише из фильмов-ужасов. Малкавианин сделал страшные глаза и направился к выходу из лечебницы.

Маркус дал себя отвести на второй этаж к кабинету явно большой шишки в "Портланд Хилл". Высокие ящики когда-то служили вместилищем для карточек пациентов, в которых мелким почерком описывалась каждая трещинка души. Сейчас же эти пожелтевшие бумаги разлетелись по всей комнате, однако окна были плотно закрыты и зарешёчены, причиной хаоса явно был не ветер. Дубовый стол сохранил подобие пристойности, кресло куда-то исчезло. Маркус взял из рук Изабеллы фотографию и начал всматриваться в неё и в узор из непонятных закорючек на бумагах. В один момент всё поплыло и перед его внутренним взором замелькали быстрые образы. "Лампа, в неё бьётся муха, внизу человек, пена у рта, демоны, ночь, пролитая кровь, бегство, лестница вниз, тьма, подземный лабиринт, блуждание, агония в сетях паука, смеющийся человек, закинул голову, из раскрытого рта струёй брызнула кровь, секреты записываемы в лихорадочном угаре, разрезанные вены, послания на стенах..." Маркус вынырнул из омута, ошарашено тряся головой. Даже его разум не смог справится с таким концентрированным и яростным напором образов. - Интереееесное местечко, - протянул малкавианин, - а не заждались ли нас остальные? Мне кажется, что они наступили на хвост крысиному корольку, а помощь двух гениев мудрости им не повредит.

Маркус ступил следом за Изабеллой, оглянувшись на мир за пределами железных ворот напоследок. Что-то было неспокойно, чьи-то глаза следили за ними. Они оказались в небольшом квадратном холле, на три стороны уходили корридоры с комнатами различного назначения. Никакого намёка не регистратуру подобно какому-то госпиталю не было, люди, попавшие сюда, были де факто и де юре обречены и больны. Штукатурка во многих местах обвалилась, похрустывая под ногами, оголяя древнюю кирпичную кладку. В комнатах валялись остовы кресел-каталок, которые трудно было отличить от железной трухи. Маркус осторожно проверил ногой прочность винтовой лестницы, уходящей вниз. Дерево было полусгнившим, но добротным и вес всё ещё держало. Окунувшись с головой во тьму он услышал капель воды. Когда вампирское зрение привыкло к кромешной тьме, он увидел старый кафель на стенах, корридор, уходящий куда-то вдаль катакомб, трубы, идущие по потолку. Завернув в одну из "келий", он увидел две ванные. Всё было исписано каким-то безумным почерком, слова можно было едва разобрать: "....тьма....идёт....БЕГИ...торпор....ОТЕЦ....прощение...голод". Где-то текст обретал некую осмысленность: "...были освобождены от груза жизни стремительной стрелой...", затем опять неразбериха и хаос. Решив оставить исследование подземной части на потом (кто знает, куда она ведёт), малкавианин поднялся вверх. Там его встретила Изабелла. !Изабелла

Маркус широко заулыбался, явно не обращая внимание на "гадюшник". - Ну что, зайдем?

Маркус криво ухмыльнулся на слова Тео: - Видимо, девушки не исповедуют то же мнение касательно свободного времени парней. Ну а что касательно папочки, то он проявил потрясающие возможности по отслеживанию следов наших пяток на земле. Развернувшись на этих самых пятках "сусанин" затопал обратно во тьму ласковой к каинитам ночи. На втором заходе никто не отважился ставать на пути разношёрстной компании, явно предпочитая оставить непонятных субъектов идти по своим делам. На этот раз они не блуждали по району, словно малкавианин знал наизусть весь путь к убежищу. На заброшенной улице стало ещё меньше горящих окон, одинокий столб освещал тьму мерцающим светом болтающейся на проводе лампочки. За ним уже виднелись покосившиеся кованые ворота. - Та-дам, прошу любить и жаловать! - Маркус вытянул руки, словно демонстрируя ценнейший экспонат коллекции музея архитектуры.

Маркус поднял руки, отбиваясь от всех вопросов и заявил: - Мы должны это увидеть вместе, а потом уже снова встретимся там, после всех своих дел.

- Если это минимум не шикарный отель со всеми удобствами и служащими с самой чистой кровью, то сообщай осторожнее, некоторые могут не перенести такого удара, - ухмыльнулась гангрел, припоминая реакцию тореадора на гараж. Малкавианин хитро улыбнулся: - О, это даже лучше, но нет смысла рассказывать, это нужно увидеть! - он мечтательно зажмурился.

Ранее Маркус открыл глаза и плавно встал. Он давно избавился от рефлексивных потягиваний, оставшихся после жизни смертного. Мышцы каинита не нуждались в стимулировании кровотока за отсутствием оного. Несколько сородичей проснулось, обсуждая свои жизненные перипетии до становления. Наклонился к Изабелле и аккуратно поправил выбившуюся прядку. Странно, он, казалось, давно избавился от большинства эмоций, свойственным смертным. Гнев, любовь, высокомерие, себялюбие. Не иначе как шабашевский ритуал пробивает его на нежности. Малкавианин незаметно выскользнул из гаража как и раньше. Наступила новая ночь, луна начала идти на убыль. Воздух отдавал прохладой и сыростью. От ступившего в круг света сородича в рассыпную бросились кошки, облюбовавшие мусорный бак у стены. Маркус шикнул на самого дерзкого кота, который, вздыбив спину, шипел на него. Его неодолимо тянуло куда-то, словно где-то неподалёку было что-то близкое и родственное ему. Бесконечные переплетения тёмных улочек и подворотен. Слоняющиеся сомнительные личности обходили малкавианина стороной, один дерзкий парниша так и остался в канаве со свёрнутой шеей. В этом районе царило непривычное запустение, лишь в нескольких засаленных окнах теплился жёлтый свет. Постепенно тротуары стали совсем необитаемыми, лишь ветер гонял мусор по дырявому асфальту дороги. Вдалеке маячили стальные кованные ворота и старое кирпичное здание От него тянуло безумием, бесами в окнах, тайнами в тёмных подвалах и стенами с вековыми секретами. На воротах красовались проржавевшие кованые буквы - "Портланд Хилл". Маркус зачарованно провёл глазами по пустым окнам и удовлетворённо кивнул. Сейчас Двери гаража поднялись и на собравшихся каинитов обрушилась новость: - Крыски нашептали мне, что в этом городишке есть отличное место для новоиспечённой стаи шабашитов, чтобы сладко проводить ночи вместе!

Маркус со смешинкой в глазах наблюдал за меняющимся настроением Крис. От презрительно фырканья в сторону "страшилища" Тео до робкого поползновения в сторону "красавца" Крикуна. Когда все улеглись, Маркус незаметно выскользнул во тьму ночи, он всё ещё был голоден. Вот кому-то пустили кровь в подворотне, у клумбы в химическом угаре валялся наркоман, шлюха поводила бедрами перед вероятным клиентом, в мусорном баке рылся, бормоча что-то под нос, бездомный. Но незримой тенью малкавианин пролетал мимо. Наконец, он нашел то, что искал. Сияющая неоном вывеска, глухо доносившаяся изнутри музыка и автопарк перед входом. Внутри бара безвкусная музыка просто рвала чувствительные уши Маркуса в клочья. В зале стояли бильярдные столы, от которых постоянно доносился стук шаров и разочарованные стоны с одной стороны вместе с радостными возгласами с другой. Столики были забиты так, что не протолкнутся. Маркус, приложив свои сверхъестественные рефлексы, всё же смог пробиться к дубовой барной стойке, едва миновав столкновение с молоденькой официантшей. Среди разномастной публики он нашел нужную цель. Со скучающим видом о стойку опёрлась молодая девушка лет 25 с коротко стрижеными тёмными волосами, в клетчатой красной рубашке и поношенных джинсах. - Что же это за ягодка так скучает в одиночестве? Девушка поморщилась и окинула взглядом Маркуса. - Ты идиот или наркоман? Что ты несешь? Маркус скользнул ближе к ней и оперся рядом о стойку. - Такие колючие слова от такого прекрасного создания глубоко ранят мою душу! Темноволосая уже хотела проинформировать парня куда он может засунуть свою нежную и ранимую душу, но имела неосторожность взглянуть ему в глаза. Она словно провалилась в тёмный омут с головой. Что-то было в этих глазах нечеловеческое, потустороннее и в то же время чарующее... возбуждающие. Уловив последнюю эмоцию Маркус начал посылать психические волны, раскочегаривая душу смертной. Когда она вынырнула из этих омутов в ней горело огнём желание. Она подвинулась ближе к малкавианину и как бы невзначай коснулась грудью его руки. Затем кокетливо приспустила ресницы: - Тут как-то душно. Мне внезапно захотелось увидеть луну и вдохнуть свежий воздух. Оглянувшись на Маркуса через плечо, она пошла к заднему выходу. Выйдя в ночь под свет лампы над дверью он сразу же очутился в объятьях. - Ну же, красавчик, покажи мне на что способен, - горячее дыхание обожгло кожу каинита. - О, сейчас я тебе покажу одну волшебную штучку. Маркус провёл по лицу девушки ладонью и впился клыками ей в шею. Она слабо постанывала, не в силах сопротивляться. Насытившись, Маркус отвел её внутрь и усадил в одном из тёмных углов. Когда она придет в себя, то ничего уже не вспомнит. - Прощай, маргаритка, - малкавианин провёл напоследок рукой по её гладкой щеке. Сытый и довольный, Маркус тихо скользнул обратно в гараж, где лёг на полу подле Изабеллы, свернувшись калачиком. Х

Маркус проводил взглядом местные разборки. Место должно быть весёлым, это уж точно. В гараже он вышел и провёл заинтересованным взглядом по инструментам у стены. Подошёл поближе к одному из столов и поднял газовый ключ. Воровато огляделся по сторонам и сунул его себе во внутренний карман куртки.

Маркус кивнул и пошёл рядом с Изабеллой. На вопрос он лишь вымученно улыбнулся: - Мне повезло, - в его голосе явно не было радости, - иметь двух Зверей на поводке. Один сорвался. Малкавианин задумчиво поглядел на серебряный свет ночного светила: - Кровь и луна, знаем ли мы истинную силу этих двух стихий?

- Маркус, как ты? - в другой руке так и трепыхалась едва живая зверушка, а также была зажата одежда парня. - Ву-ву-ву-ву, - донесся до него гулкий набат. Но как только он учуял запах крови, то моментально подобрался и впился в мохнатую шею зверя. Когда он осушил сосуд до суха, опять привалился к дереву. Голод ненамного был уталён, щупальцы тьмы отступили вглубь. Надолго ли? - Благодарствую, - выдохнул он, глядя на Изабеллу. Затем осторожно подобрался на ноги и взял поданную одежду. Облачившись, он задал животрепещущий вопрос: - Как долго меня не было?

Маркус неловкими пальцами попытался собрать свои вещи в охапку, но руки внезапно ослабели и одежда посыпалась на землю. За ней последовал и сам малкавианин. Несколько мгновений он валялся на земле, блаженно созерцая луну. До его разума донесся какой-то вопрос, он уже хотел было переспросить, как сверху, внезапно, опустилась тьма... Он снова бежал по пустыне. Может, вот уже в сотый раз? Сколько продолжался один и тот же сон? Но в этот раз что-то было не так. Небо... На небе раскинулось кроваво-красное светило с острыми, словно пики, лучами. Однако завывающие души позади никуда не делись и Маркусу пришлось быстро брать ноги в руки и сматываться. Он тяжело дышал под палящим солнцем и обливался потом, о, эти забытые чувства. Он словно снова был смертным, снова слаб. Завывающая тьма становилась всё ближе уже готова была кусать за пятки, как за очередным барханом оказался чёрный провал пещеры, в который Маркус юркнул мышью, спасая свою шкуру и душу. На каменных стенах пещеры скопилось капельки влаги, изо рта начал вылетать пар, а влага превратилась в узор льда. С каждым шагом становилось всё холоднее, пещера начинала расширятся, пока не превратилась в широкий зал с двумя столбами в центре. От них шло по цепи к лапами закованной твари. Вокруг неё кружились фигуры в мантиях с зажатыми в руках крисами. Внезапно они застыли и каждый начал подходить к монстру и резким движением руки вспарывать себе горло, орошая тёмную фигуру фонтаном крови. Когда кровавое действо окончилось Маркус подошел к груде тел и его лицо застыло в гримасе ужаса и отвращения - мертвыми рыбьими глазами в потолок пещеры смотрели его братья и сестры из стаи. Оранжевые зенки Крикуна не спутаешь ни с чем. Внезапно земля задрожала и с потолка посыпалась каменная крошка. От тёмной фигуры раздалось едкое шипение. Маркус заметил, как орошённые кровью кандалы начали расплавляться и спадать на землю. Чудище распрямилось и расправило за спиной кожистые крылья, при этом не издав ни звука. Лишь дрожь усилилась, казалось, что уже вибрирует даже воздух. Маркусу внезапно захотелось увидеть лицо фигуры. И вот, наконец, тьма, окутавшая монстра начала рассеиваться. Глаза малкавианина забегали, что-то в этой искаженной морде казалось знакомым, что-то... - О, нет, - только и успел прошептать он онемевшими губами. Глаза Маркуса резко открылись. В них не было белков, лишь исходящие Пустотой провалы. Вены на лице выступили и заполнились чем-то чёрным. Вокруг его тела заклубились клубы тьмы и Маркус, словно змея, взвился на ноги. Оно ощерилось на луну набухшим от избытка клыков и резцов ртом. На тонком плане раздался душераздирающий вой, разогнав немало призраков вокруг. Затем оно подобралось и рвануло сквозь лес, сквозь заросли и тени, распугивая птиц и астральную живность. Долго гнаться не пришлось, неподалеку на лесной поляне студенты устроили вечеринку в трейлерах. Шумная музыка вгрызалась в тишину леса, крики и веселый визг, смех. Первым стал парень, отлучившиймя по нужде. Росчерк стремительной тени - и вот он хватается за горло, тихо хрипя. Второй росчерк - вот он повис на собственных кишках, намотанных на ветвь дерева, в состоянии лишь слабо подвывать и истекать кровью. Тень довольно заурчала, напитываясь страданием жертвы. Затем ещё один и ещё, пока смех не сменился воем и предсмертным хрипом. Живым в ту ночь не ушел никто. Порядком подросшая тень, повинуясь какому-то внутреннему приказу ещё более стремительно двинулась обратно. Там где она касалось живого оставалась лишь искаженная пародия на жизнь. Ком тьмы вдруг застыл на месте, начал съеживаться. Из него донёсся уже вполне реальный вой. Когда тот достиг высокой октавы он внезапно прекратился, а вместе с ним исчезло и тёмное облако. Остался лишь голый по пояс малкавианин с запавшими тёмными глазами. Он лишь устало прикрыл их и обессиленно оперся спиной о дерево.

Маркус уже тоже успел подняться и рассеянно потирал лоб, где теперь красовалась клеймо. Он чувствовал некое... расслоение, непривычно, но его волю словно парализовало, он не мог ничего сделать и лишь обводил сородичей немного потерянным взглядом. Словно сомнамбула он склонил голову и дал нарисовать у себя на лбу кровавое солнце.

- Все шабашиты будут с гордостью выполнять и хранить тайны всех проводимых ритуалов, - покладисто повторил Мапкус, слегка поморщившись, однако техника концентрации внутреннего фокуса помогла сохранить спокойствие перед огненным крещением.

Маркус спокойно воспринял приказ оголиться. Он видел в одежде лишь условность и инструмент игры знаков и смыслов. О, он обожал играть символами, вся его внешность была подчинена этой игре. Аккуратно сложив одежду у своих ног он потянулся, чувствуя какое-то нудистское наслаждение от своей наготы. Несмотря на худощавость всё его тело состояло из узлов и канатов мышц и жил. - Ну-с, с чего начнём, - как можно более легкомысленно произнес он.

Маркус зачарованно осматривался по сторонам, улавливая эманации этого тёмного леса. Было в нём нечто чарующее, какая-то тайна. Он несколько раз зацепился курткой за ветви, но плотная кожа стерпела результаты рассеянности своего хозяина. Когда они вышли на поляну, что-то потянуло внизу живота, словно тёмное щупальце предупредительно сжало его внутренности. Плохой знак.

Маркус молча наблюдал представление, явно утратив статус главного циркача. То ласомбра кудесничает с тентаклями, носферату травит шутки и собирается плясать голым вместе с Тео, Изабелла решила примерить роль лицедейки, а гангрел явно вознамерилась найти им полянку для установки сцены. - Я придумал название для нашей стаи, - ошарашенно озираясь произнёс малкавианин, - "Неистовый Гексет"!

- Надеюсь, часть с пробуждением принцессы поцелуем мы по общему согласию обойдём? – Лиз ухмыльнулась Маркус надул тонкие губы (что-то там всё же осталось, чтобы надуться), словно действительно расстроился такому сокращению ритуала возвращения принцессы во двор. Однако, заметив состояние Лиз, решил отбросить позёрство и посмотрел в сторону трассы. - Предложение ловли на дверьца всё ещё остаётся в силе.