Gonchar

Мыш, вероятно поражённая красноречием Маркуса, пищать перестала. Так и висела на ветке, чуть покачиваясь, и вообще кажется собиралась вздремнуть. Воодушевлённый своим усыпляющим голосом Маркус негромко хлопнул в ладоши, но для чуткого уха мыши этого должно было быть достаточно, чтобы встрепенуться. - Ну так что, мистер крылатый гном, укажешь нам путь к хрустальному гробу нашей принцессы? - в этот раз он решил не упражняться в этикете инфразвука и перешёл на более привычные для своих связок частоты.

Послушав писк в ответ, Маркус задумчиво кивнул. Впрочем, из писка он не понял и буквы, если она там была, у него были другие способы узнать желаемое. Он повернулся к сородичам и потёр руками. - Ну что же, верного гнома принцессы мы нашли, теперь осталось найти саму спящую красавицу!

Маркус склонил голову на бок и внимательно начал всматриваться в летучую мышь, но в то же время стараясь проникнуть в суть, стоящую за ней. Его глаза на миг застыли и он издал какие-то странные звуки, словно стараясь подражать писку летучей мыши, только очень хрипло и неудачно.

Каких-то чётких знаков не всплыло, но появилось чётко ощущение, что нужно вернуться назад, чтобы найти ответ на свой вопрос. Маркус разогнулся от созерцания следов и поделился чувством с отсальными: - Если хотим найти нашего птенчика, то нужно перелететь на веточку назад, - малкавианин указал большим пальцем за спину и вопросительно поднял бровь, - я полечу, кто со мной?

Задумчиво стуча пальцем по губе, Маркус ходил вокруг следов, постепенно расслабляя зрение, позволяя следам слиться в узор линий и клубков, стараясь разглядеть подсказку.

- Маркус мне кажется, но что - то случилось с Лиз Малкавианин огляделся по сторонам. Повёл глазами по тёмным кронам нависших над ними деревьев и тихо присвистнул. - Такого поворота я не ждал, разбегаться это примерно так же плохо, как тыкать палкой в нос спящего Старейшину, - он обвёл глазами спутников, - так же глупо и без чувства такта к друзьям. Затем обратился к Изабелле: - У тебя тут ушки на макушке, оглядись вокруг, не видишь следов, сломанных веток и всего такого?

В отличии от сор.. каинитов, чуть ли не искрящих от натуги и нитями потусторонней сущности, Маркус расслабленно топал по лесу, словно на прогулке в центре города. Ну следит кто-то, что с того? Если решит напасть - услышат. Если же там спрятался люпин... что же, умирать так с песней. И Маркус начал негромко насвистывать армейский марш, мерно взбивая грунт подошвами своих кожаных сапог.

Уловив запах алкоголя в крови, Маркус вспелснул рукам: - Да вас хоть сейчас на рекламный плакат антиалкогольной кампании записывай! Он сощурил глаза, словно читая биллборд и провёл в воздухе рукой: - Так и вижу, стоит тройка каинитов с окровавленными ртами и в заляпанной кровью одеждой, а между ними зажат пьяный водитель со свёрнутой и раскуроченнной шеей, и такая надпись кроваво-красными буквами : "Вы предпочитаете пить за рулём? Тогда мы предпочтём выпить за рулём вас!" Малкавианин кивнул, явно довольный нарисованной картиной в своей голове, а затем потёр руками. - Ну что, кексики, все наелись? Можем разведать местность, может, деревенщину найдём попугать, - озорная улыбка уже в который раз осветила его лицо, Маркус явно наслаждался их положением.

Маркус опёрся о капот пикапа, подперев голову рукой и ехидно улыбнулся: - Кто-то тут говорил про красоту, благодаря которой смертные прямо таки и прут на убой, высунув языки, - улыбочка стала ещё более ехидной, - ну да, куда уж психу-малкавианину до такого изящества и красоты.

- Ловля на дверьца! - важно произнёс Маркус, словно заядлый машинолов на трассах, - бросаем дверь в машину и вуаля - кушать подано! Он оглядел свои ногти и как бы между прочим произнёс: - Однако не стоит сильно перебарщивать с картинным развешиванием кишок по ветвям, можно просто оставить смертных на обочине, дабы те просто посчитали себя счастливо выжившими.

- С каждой минутой она все лучше и лучше. Всегда мечтал о прыжках из машины на полном ходу, а сейчас еще будет огненное шоу. - Что может быть прекрасней всепожираюшего огня? - в его глазах скакали бесенята и в то же время что-то кровожадное, - о да, как огненные когти разрывают материальный мир, заставляя его корчится в агонии и стенать. Маркус мечтательно прикрыл глаза, словно смакуя картинку в своей голове.

Маркус с интересом слушал рассказ Самсона о структуре Шабаша, никогда не знаешь, когда тебе это может пригодится. Кое-что, правда, он узнал ещё сам (но лишь поверхностно, малкавианин старался держаться от кровожадных каинитов как можно дальше), кое-что он видел в мозаике своего безумия и дара. Его удивило как беловолосый совмещает риторику об ущербности Камарильи в служении Тёмным Отцам со службой во благо интересов камарильского князя. Впрочем, чем старше вампир, тем плотнее его закутывает нить интриг, и если примоген бежит на север, это не всегда значит что он, на самом деле, бежит на север, а не на юг. Камарилья, Шабаш - все они одинаково дёргают за ниточки более слабых и менее осведомлённых, в этом они были крайне человечны, кто бы там что ни говорил. Последние слова ласомбра вывели Маркуса из отвлечённой задумчивости, которой он сопровождал внимание новой информации. Он поднял голову, его глаза весело засверкали. - Веселье начинается, а? - его губы разъехались в безбашенной улыбке. Он пружинисто подошёл к Нико, повернулся к тому спиной и похлопал по своей спине: - Давай, залезай на мой панцирь, сегодня мы полетаем. Когда гуль забрался на него, обхватив руками и ногами, Маркус подошёл к двери и быстрым ударом ноги вышиб её. Та отлетела от бетонного барьера трассы и срикошетила в лобовое стекло идущей позади машины. Взвизгнули тормоза и та дико завиляла из стороны в сторону. Малкавианин вжал голову в плечи, словно нашкодивший школьник. - Упс, неловко вышло, - однако стыду противоречила едва скрываемая ухмылка. Он встал в проём, ветер трепал его радужные волосы подобно знамени времён империи Инков. Словно стараясь подтвердить свою принадлежность к краснокожим аборигенам америки он издал боевой клич каманчей, практически с места прыгнув во тьму. - Йа-йа-йа-йааа, - только и раздалось в ночном воздухе. Мгновение свободного полёта, потом земля быстро прыгнула к ногам. Маркус жёстко приземлился в лесной грунт, вспахав приличную канаву, затем силой инерции его швырнуло кубарем вперёд, но благодаря рефлексам сородича он смог хаотичный переворот превратить в техничное приземление в присяде. Уверившись в том, что силы инерции взяли своё и больше не думают швырять его через себя, он снял со своей спины Нико, который во время полёта вопил как мальчишка на американских горках и чуть было не раскинул руки от восторга, но Маркус успел ухватить его. - Ну и ночка! - заулыбался малкавианин от уха до уха.

Маркус молча кивнул рассуждениям, находя в них долю истины. Конечно истина была хорошо укутана среди ловчих сетей этого беловолосого паука. Но это уже дело самого птенца - идти ли на поводу за новым евангелистом, либо же пытаться найти свой путь сквозь ложь и отсветы правды. Зачастую, выбирают первый путь. Затем тихо развернулся и выскользнул наверх, и по ступеням к ванной, с разбитым стеклом. - Снова оттираться, но на этот раз уже не по твоей вине, - глухо пробурчал малкавианин. Сотни отражений лишь беззвучно ухмыльнулись в ответ. Приведя себя в пристойный вид он решил не задерживаться и спустился к машине, в которой уже мило беседовали Изабелла и Нико, Крис забилась в какой-то дальный угол, а Тео уткнулся в альбом и что-то чёркал карандашом. Приветственно помахав сородичам, словно душевным знакомцам, он уселся рядом с соклановкой, тихо слушая её диалог с гулем.

- Зато вы, малкавиане, всеми противоречиями наружу щеголяете, - вяло огрызнулась Лиз. - И это крайне способствует поддержанию уверенности в себе и избавлению от комплексов! Маркус самодовольно провёл рукой по волосам и недоумённо расширил глаза, пальцы стали мокрыми и липкими. Поднеся руку к глазам он увидел, что та вся в крови. Впрочем, как и добрая половина лица. За размышлениями он успел забыть про свою раскраску кровью под жителя прерий. - Оу, - только и произнёс он.

Когда он увидел целые куски человека, валяющиеся на полу, носферату, перекусывающего оторванной рукой, то... ничего не почувствовал. Он просто пожал плечами, приблизительно поняв, что произошло. Маркус никогда не следовал ложному представлению Камарильи о человечности. Для него это было формой самообмана, сладкой иллюзией. А в его голове и так хватало преломлённых сквозь тысячи зеркал отсветов истины, чтобы натягивать сверху ещё один огромный преломитель. Он вспомнил годы после своего становления. Гремела война, общество раздирали противоречия, люди, привыкшие к богемной жизни внезапно увидели, что их пушистое правительство сжигает других людей, уничтожает как насекомых. Протесты, юная кровь, а потом стрельба и кровь на раскалённом полуденным солнцем асфальте. Как он метался по штатам, пытаясь найти ответы на вопросы о своей бессмертной сущности, но находил лишь оттенки лжи среди чудовищных валов лжи гораздо большей. Как нашёл покошенную пагоду среди вечных туманов страны, где восходит солнце. Как странный смертный научил его обращать свой взгляд внутрь, где у застывшего навечно сердца теплится божественная истина. Что мир вокруг лишь отражение твоих мыслей и если ты находишь нечто возмутительным - вглядись в себя. Что мешает потоку течь? Будь водой, будь туманом. Маркус глубоко вздохнул, отрываясь от воспоминаний. Огляделся вокруг, гангрел куда-то пропала, остальные сородичи с переменным успехом передвигались в сторону "тарантаса". Ещё раз вздохнув, он направился в подвал. Так не годится... Спустившись, он застал там Самсона и Лиз. Подобеченившись, как некогда в трейлере, он с серьёзным видом произнёс: - Мне тут мышки на ушко нашептали, что кто-то решил съесть их старших братьев, дабы спрятаться от внутренних противоречий, - тут Маркус картинно огляделся, - не видела тут эту глупую личность?

Маркус не заметил начало представления из-за внутренней борьбы за тело двух личностей. Когда блистательным логическим аргументом и связкой из нитей не-мёртвой сущности победила первая личность, она застала лишь кровавый финал. Во всех смыслах, ибо приличная доза красной жидкости ляпнула в лицо. Малкавианин медленно провёл языком по смоченным губам и задумчиво произнёс: - Мужчина, молодой, годков так 27, на вкус как страх и... - тут он сощурил глаза, словно пытаясь что-то вспомнить, - да, ревность, ничто не спутаешь с этой горчинкой. Затем весело оглядел таких же прекрасно-красных сородичей: - Да у нас тут кафе быстрого питания открылось, как я посмотрю!

Маркус наблюдал за спазмами носферату с заломленной вверх бровью. Ещё немного и тот начнёт танцевать джигу. О, тореадор будет доволен, теперь уж настоящий цирк начнётся. - Если что, я могу сыграть на барабанах, чтобы ты мог ещё и сплясать, - доверительно обратился он к Крикуну.

- Эти ниточки связывают нас всех, Маркус. Любой, от Кардинала до рядового, отдает себя общей цели. И свою кровь. - И что же вы видите в конце своего пути? Равенство и братство всех сородичей, свободных от какого бы то ни было диктата? Либо же новых вождей, которые, конечно же, ни разу не порочны? - тут он немного покачнулся и его взгляд остекленел, а слова из его рта стали тихими и сухими, - или, быть может, только тьму?

Маркус фыркнул: - Вы говорите про диктат тёмных отцов, но сами навязали себе на пальцы сотни ниточек от марионеток, - тут его глаза сузились, - кажется, что вы собираетесь устроить галимый переворот, а не революцию. Малкавианин раздражённо подёрнул плечами. - Впрочем, какой у нас выбор?

Будничное выяснение отношений и воркование с тигром, которого, явно по ошибке, принимают за милого котика как-то не вселяло в холодный мозг интереса и Маркус начал проваливаться в состояние медитативной отрешённости, которая заменяла ему сон. Это было ошибкой. До того дремавшая вторая личность начала пускать щупальца из подсознания, вливаясь в тело малкавианина. Он резко открыл уже опущенные веки и произнёс более грубым, чем обычно, голосом: - Хей-хей, может, хватит уже сиськи мять и играть в счастливую американскую семью? - его губы недовольно скривились, - дело не ждёт, судя по всему, а мы тут шмоточки обсуждаем и политику как девки-хиппи на пикнике перед Белым Домом! Он повернулся к Самсону: - Ты явно собираешься устраивать дегустацию крови по кругу, так почему бы не начать? Вряд ли сердечные похождения беспокоят бегущего по лезвию.

Проследовав за Самсоном вглубь дома, Маркус опёрся о стену плечом и сложил руки на груди, недоверчиво глядя на сородича, который, на поверку, оказался ещё более безумным чем сам малкавианин. - Что же нам нужно сделать? Взорвать очередного Шута? Устроить кровавое воскресенье всему составу Камарильи? - он хмыкнул, - с таким же успехом я могу пойти преподавать уроки логики в старших классах.

Маркус слез с импровизированного генеральского постамента и, сузив глаза, обвёл пристальным взглядом неудавшихся воинов овощного Империума: - Ничего, я из вас ещё сделаю солдат. После чего щелкнул каблуками и прошагал к гулю во все оружии. - Не теряй бдительности, солдат, баклажаны не дремлют, - Маркус похлопал его по плечу, - ты хорошо проявил себя сегодня. После чего, гордо подняв голову и расправив плечи, последовал за беловолосым наверх.

Вот ещё мгновение Маркус разглядывал закрутившиеся словно волчки гипнотические круги в ауре Изабеллы, как вдруг как-то дико рассмеялся и вскочил на стол, размахивая рукой, словно в той была зажата шпага или меч, одновременно декламируя каким-то утробным хриплым голосом, явно стараясь подтвердить мнение Лиз о "...нных психопатах" : - За Империю! Да сокрушатся неверные баклажаны о кровавость нашей клубничности! Мы сожжём их грядки и опылим их пестики! Тут он обратился к аудитории подвала, безумно сверкая тёмными глазами: - Сегодня, клубничата, мы будем ужинать в огородном аду!

Его созерцание тонких миров было прервано грубым вмешательством нечто столь же грубо-материального. Затем его глаза сфокусировались, и вместо мерцающего кокона он увидел тореадора. Лишь спустя некоторое время его мозг смог обработать и преобразовать колебания воздуха, исходящие от нарушителя спокойствия в заданный вопрос. - Демонстрация силы и показательная порка по попке, - как можно более лаконично ответил Маркус, - лучше смотри и старайся не попасть под горячую руку старшеклассника, - он указал острым подбородком на Самсона.

Маркус уловил эманации в астрале, исходящие от ласомбра и внутренне обрадовался, что ему хватило ума не злить это древнее чудовище. Он несколько зачарованно наблюдал за тенями, которые потянулись к макушке сородича и начали выливаться из него в реальный мир. Вторая личность внутри него сонно зашевелилась, и начала плести вокруг их тела кокон из чего-то подобного, но всё же иного по природе, словно старясь себя обезопасить. Другой Маркус понимал его чувства. Он наблюдал за спиральками, завихрившимися над головой Изабеллы и сразу оставил мысли о том, чтобы попытаться снять их. Это было явно вне его весовой категории. Поэтому он выбрел единственно верную позицию - выжидающую.