seda_rostro

- Так ты собираешься в Минратос, - сделал открытие Элахиль. - Я думал вы с ней в Антиву отправитесь. - Нет. В Антиве мне делать нечего, - мрачно протянула Фло, - Да и разве там лучше? Учить её основам мастерства убийцы поздновато, но еще можно. И первые года три она бы точно оставалась девочкой на побегушках у Воронов. Но я не стала бы обрекать Шани на подобную судьбу, даже если бы собиралась вернуться домой. Антиванка наклонилась, сложила руки на столе, сплетя пальцы в замок, и всмотрелась в лицо собеседника долгим взглядом. - Я не хочу её оставлять. Не знаю почему, но я прикипела к этой рыжей непоседе всей душой. Когда я давала Шани обещание, я… еще не знала, что меня ждет. А теперь… я не уверена, что смогу отгородить её от зла и несправедливости, и не навлечь на наши головы беду.

- Что-то произошло? - спросил, присаживаясь напротив и не форсируя её ответ. Девушка сидела насупленная, привалившись спиной к спинке стула. Черный чай давно остыл, оставив коричневый маслянистый круг на ободке чашки, которую Фло пригубила лишь раз, а затем бездумно возила по столу, крутила вокруг своей оси и поворачивала в разные стороны. - Я её обидела. – антиванка подняла глаза, встречаясь с насыщенной летней зеленью глаз эльфа,- Сказала как есть, что её может ждать в Минратосе. А она услышала только то, что я её бросаю.

Она не стала вырываться, сопротивляться её напору. Да и не смогла бы противостоять взрослой женщине, опытной воронессе, которая догнала её, словно неуклюжего панголина догоняет леопард. - Отведи меня к Анарису, - тихо, но уверенно попросила, стерев ладошкой слезинку со щеки. - Хорошо. – так же тихо ответила Фло и тоже смахнула тыльной стороной ладони влагу с глаз. Шмыгнула носом. Они вернулись в «Обломанный рог» когда уже совсем стемнело. Осведомились у миледи Хульды о мессире Тилани и его спутнике Анарисе, на что получили ответ, что те покинули заведение некоторое время назад, не оставив никаких указаний на случай своего возвращения. Сели в таверне за столик в углу и принялись ждать. Флоренс заказала себе чашку чая, а Шани пиалку мороженного.

♫ - Ты не берёшь меня с собой? - растерянно проговорила девчонка. Тонкая эльфийская интуиция не дала обмануться. Её защитница отказывалась быть таковой. - Но ты же... ты же обещала... - даже кинжал у горла Шани не восприняла так болезненно, как нынешний отказ. Она сползла с сиденья и посмотрела в сторону шумного рынка. - Я хочу к Анарису, - всхлипнула она. Сделала несколько шагов от Флоренс и сорвалась с места, выронил на потрескавшийся камень мостовой розовый леденец. Юркая, мелкая эльфийка стремительно нырнула в людской хаос и пропала из виду в короткое мгновение. - Шани! Флоренс выбросила руку вперед, но пальцы уцепились за воздух, только рыжий хвостик мелькнул и исчез за сомкнувшими ряды людскими фигурами. Взметнулись, точно вороново крыло, черные локоны. Тонкая женская фигура в неприметном платье, под вздернутым вверх до самых бедер подолом которого, мелькали белым худые лодыжки, стремительно, словно хлыстнула бичом, нырнула в толпу, заставив человеческие фигуры расступиться и только недоуменно смотреть ей вслед. «Глупое! Глупое дитя!» От страха потерять Шани, сердце бешено колотилось в груди, а этот гулкий звон в ушах невозможно было унять. Именно это их и ждет – бесконечный бег прочь от страха. Жизнь в постоянно ожидание худшего. Ежедневные жертвы, ради объединяющей их обеих тайны. Рыжей росчерк откуда-то слева, тут же скрывшийся за прилавком с пряностями. Фло легко оттолкнула, шагнувшего было к лотку мужчину, протиснулась между пожилой леди и возмущенным купцом. Кончики пальцев дотянулись до тонкого локотка, дернули, остановили, развернули к себе. - Глупая! Глупая, Шани! Ты хоть представляешь, на какое существование я обрекаю тебя!? Ты. Это. Понимаешь?! Ты этого хочешь?! Много лет притворяться той, кем ты не являешься?! Быть рабыней! Бояться клетки! Бояться, что тебя заберут от меня! Я обещала! Я обещаю! Я буду защищать тебя, во что бы то и стало! И пусть Героон Крисп засунет своё мнение в свой влиятельный альтуский зад! Фло трясла девочку, как пальму с кокосами у всех на виду. Лицо её покраснело, в глазах отчетливый безумный блеск на грани отчаяния, и собравшиеся в уголках глаз слезы, готовые вот-вот пролиться то ли облегчением, то ли горем от сознания, что выбор свой она уже сделала.

- Я знаю что такое рабы, - понимающе кивнула она, - я видела их на рынке, в клетке. Им там плохо. Большинство? А я "большинство"? - Ты – нет. – Отрицательно помотала головой Фло, - Ты свободна. Сейчас. Но я хочу, чтобы так было всегда. Если поедешь со мной в Минратос, это может измениться. Флоренс явственно представила Шани в клетке – настоящей или золотой в четырех стенах, ощутила своё бессилие, невозможность противостоять как-то иначе, чем вгрызаться в глотку любому, кто косо посмотрит на девочку. Всегда быть начеку, неустанно претворяться самой и заставлять это делать Шани. Чем дольше Фло об этом думала, тем глупее ей казалась собственная идея взять опеку над эльфийкой. - Я бы очень хотела позаботиться о тебе, Шани, - ладонь нежно пригладила рыжую макушку, антиванка обняла девочку за плечи, - Дать тебе лучшее образование, доступ ко всем книгам и знаниям, какие только существуют. Хотела бы научить тебя, как быть леди, - улыбка тронула губы Фло, но быстро растворилась, - Заботиться и дарить тебе каждый день свою любовь. С этим багажом в будущем для тебя открылись бы многие двери, которые никогда не откроются большинству эльфов. Но я больше не уверена, что смогу защитить тебя, как обещала….

Она отрицательно помотала головой: - Нет, - и сунула за щёку леденец. - Но Первая говорила, что там живут маги, - добавила она. - А с тевинтерскими людьми, солдатами, мы старались не встречаться. Она замолчала, вытащила леденец изо рта. Недавняя смерть клана совсем не вовремя вернулась к ней страшными воспоминаниями. Фло кивнула. Что ж, помощи от мертвых сородичей Шани она не дождется. Странно, что клановым детишкам с малых лет не рассказывали страшные сказки о людях, несмотря на многочисленные набеги и периодическую резню, устраиваемую легионерами. Одна из таких и забрала Хранителя, Первую и всех, кто заботился о Шани. - Люди в Тевинтере плохо относятся к эльфам. Особенно маги. Причина кроется в долгой истории вражды между людьми и эльфами, начавшейся еще во времена Арлатана. В клане изучали историю? – собственно, это было уже не так важно, Хранитель явно не заботился о разносторонней просветительской деятельности, и Фло продолжила, опустив взгляд к рыжей макушке,- В Тевинтере эльфы несвободны, как и почти везде на материке. Большинство из них рабы… Шани.

Рынок, переулок - А куда мы идём? - не поняла девочка, чуть не выронив из руки розового карамельного "петушка-на-палочке" - Посидим немного. Отдохнем. – Не сразу, но ответила Флоренс. Место нашлось тут же, на ступеньках черного входа, ведущего в чей-то дом. Девушка села, усадив рядом собой эльфийку. - Шани, что тебе известно о людях, о Тевинтере? Хранитель рассказывал что-нибудь? – решила начать непростой разговор издалека.

Рынок Торговая площадь, начинавшаяся от ступеней городской ратуши, растянулась на несколько кварталов с захватом парочки прилегающих боковых улочек. Даже сейчас, когда солнце уже окрасило купол неба в розовые тона, торговля не прекращалась и, кажется, только набирала обороты. Купцы всех мастей старались урвать как можно больше золотых монет перед тем, как рынок закроется. Площадь трещала по швам от обилия шатров, телег, деревянных рядов с тканевыми навесами, лавчонок с броскими вывесками. Лоточники с тележками, все как один зазывали отведать самые вкусные пирожки, кебабы из мяса диких кабанов, лепёшки с овощами, варёные кукурузные початки, сладчайшие яблочки в карамельной глазури, леденцы, пирожные, щербет и еще много разных уличных блюд, ингредиенты которых оставались загадкой даже для Фло. Наверное, что-то из кунарийской или древнеплеменных кухонь. Шани получала всё, что хотела, набивая живот любыми сластями, какие только пожелает. Флоренс же оставалась равнодушна к еде и большинству товаров. Только один раз антиванка задержалась у лотка с фруктами, чтобы купить кулек сушёных фиников. В остальное время терпеливо ждала, когда маленькая эльфийка вдоволь насмотрится или выберет для себя какую-нибудь безделушку, чтобы её купить и двинуться дальше. Флоренс искала ткани. А когда, наконец, нашла, от чего-то не спешила подходить к пёстрому шатру. Постояв немного с хмурым видом, взяла Шани за руку и потянула девочку в безлюдный переулок.

Магистр терпеливо наблюдал метания и слушал возмущения и наконец сказал, когда Флоренс перестала взволнованно мельтешить: - Вам надо погулять, миледи Санторо. Подышать воздухом. Успокоить мысли, всё взвесить трезво. Подумать. И про эльфийского ребёнка в Тевинтере, и про такие благодетели, как терпение и покорность. Если сейчас вы примете правильные решения, завтра они окупятся сторицей. - А нам обязательно так разговаривать? Даже сейчас? – тихо осведомилась ни у магистра даже. Быть может, у себя самой,- Вы. Мессир. Миледи.… Как заведенные. Флоренс вздохнула. Выпрямилась, расправила плечи. Ладонями разгладила складки на юбке. Она ему понравилась. Он звал её по имени. Раз другой... Герион Крисп мог стать золотым билетом в блистательное будущее или погибелью. А Шани - той единственной возможной отдушиной, отпускающей все грехи. Меж скольких огней она сейчас была? - Я поговорю с Шани. Поговорю с ней. И тогда пойму, какое решение самое правильное. Собираясь уходить, обернулась. Чтобы снова наткнуться взглядом на седовласого Вирена. И понять, что Доминик, как всегда проницателен. Возможно, когда-то давно точно так же начинался его собственный путь к вершине. С неправильного выбора, оказавшегося самым правильным. У самого кресла она остановилась. - Ты, верно, думаешь, я не понимаю, что ты делаешь для меня? Понимаю. – помолчав немного, спросила с улыбкой, - Увидимся за чашкой кофе?

Апартаменты мессира Вирена Магистр без сопротивления передал возмущённо-ошарашенной леди своё вино и сплёл пальцы в замок, опершись локтями о поручни. - А вы думали, что я дам рекомендации о вас чародею Круга? - маска мессира Вирена улыбнулась. - Теперь понимаете, куда вы можете попасть и что получить, если смирите свою гордыню и наступите на горло принципам. Я думаю, место сотрудника канцелярии, где вы сможете проявить свои магические таланты в полной мере, стоит ваших амбиций и настырности. Крисп не я. Он миндальничать не будет. Угодите ему, сделает из вас чёрный алмаз в платиновой оправе. Не сможете - опустит до положения рабыни. Но мне почему-то кажется, что вы готовы пойти на некоторые жертвы. Не так ли? Флоренс. Несколькими непрерывными глотками, запрокинув голову, миледи осушила оставшуюся в бокале половину вина. Немного терпкой янтарной влаги еще оставалось во рту - последний из жадных глотков дался с трудом. Девушка шумно выдохнула. Потемневшие, как и всегда, когда Флоренс прибывала на грани потери контроля, с густым темно-бордовым оттенком глаза, воззрились на мессира Вирена, словно намеривались прожечь в нём дыру до самого кресла. - Если вы о Шани… Не договорила, потому что, кажется, намертво сжала челюсти. Прошлась, нервно меряя шагами комнату. - Герион Крисп… - это имя она повторяла и вслух и про себя, пробуя на вкус и пытаясь осознать масштаб. - Сказать по правде, я действительно предполагала, что вы сведете меня с кем-то менее... влиятельным. Неужели, мои амбиции столь велики, что их нужно присмирять кнутом? А таланты столь выдающиеся, что мне придется клянчить пряник, чтобы в полной мере раскрыть их потенциал? Да. Именно так. Даже сейчас эти мысли диктовала гордыня. Но и значительная доля правды здесь всё же была. Герион Крисп. Она и мечтать не думала о наставнике лучше. Фло со стуком опустила бокал на письменный стол, иначе переломила бы пальцами изящную хрупкую ножку. Тяжело оперлась ладони о ту же полированную поверхность. - Проклятье, – пробормотала она, опустив подбородок к груди и зажмурившись. Ненавидя себя и вместе с тем чувствуя, как охватывает её трепет волнения, как будоражит предвкушение. - Жертвы. Будь они прокляты.

- Имя того "загадочного тевинтерца" Герион Крисп. Глава Тайной Канцелярии. Проклятый магистр, как его называют на периферии империи. Энтроп колоссальной силы. Именно он сможет помочь вам развить талант в обмен на ваши услуги. Ведь таков был ваш изначальный план, миледи. Поэтому, вам стоит стать самым терпеливым подарком, кротким и покладистым. В том случае, если вы всё ещё мечтаете чего-то добиться в Тевинтере. Я не обещал, что ваш путь будет лёгким. Но я помогу вам. Хотя время, чтобы передумать у вас ещё есть. Или Тевинтер заберёт ваши тело и душу, или не стоит даже начинать. Это добрый совет от тевитерского магистра женщине, которая ему понравилась. А Доминик умел спровоцировать эмоциональный шторм, а затем превратить его в настоящий ураган. Снова проделал это с ней. Взял, да и выбил весь дух одним коротким монологом, сыграв аккорд на всех струнах разом. Фло резко обернулась, неподдельное изумление аршинными буквами читалось на лице магессы. - Крисп! Герион Крисп! – воскликнула девушка в тот момент позабыв обо всем другом. Да уж. А она-то рассчитывала начать с мелкой сошки (по меркам Минратоса, конечно), а потом пару другую лет карабкаться по карьерной лестнице, доказывая каждому псу, кто она такая есть. А тут… - Глава Тайной, мать его, Канцелярии? Мне надо выпить… Порывисто шагнув к креслу, она потянулась за бокалом в руке магистра.

- "Ребёнок"? - повторил магистр в лёгком замешательстве. - Так "ребёнок" или "рабыня"? Потому что "второе" в столице останется незамеченным. А "первое" принесёт вам множество проблем. Порою неразрешимых. Даже для меня. Приближать к себе эльфов не принято. Это не просто дурной тон, это гарантия полного неприятия в верхах. К тому же, мои рекомендации опекунше малолетнего эльфа тому человеку, которому я собираюсь вас представить, не будут иметь абсолютно никакой силы. Давать оценку отношению Фло не стала. В Антиве к эльфам относились, возможно, чуть более терпимо и не так откровенно высказывали своё пренебрежение. Для тех, кто выбрался из эльфинажа, свобода была относительной, а выбор путей весьма ограниченный: в Вороны, прочь из города или в ту же прислугу. Ребенок. Звучало... очень непривычно. Фло никогда и не думала обзаводиться детьми. Обременять себя заботами и ответственностью за чью-то жизнь. И она не обманывала себя, просто упрямо оттягивала момент, когда настанет время признать непреложную истину – Шани придется очень нелегко в тевинтерском обществе, она будет вынуждена много лет притворяться рабыней в обществе других людей, терпеть лишения и унижения. Но в награду она получит безупречное образование, увидит мир, научится быть независимой и сможет всегда, в любой ситуации позаботится о себе. Ох, эти грандиозные планы… Как самонадеянно. Как эгоистично. Червячок сомнений неустанно подтачивал и без того, весьма неопределенное представление о будущем самой магессы. А она вознамерилась тащить с собой в эту неопределенность и Шани. Потому что… Почему? Всё просто. Фло опостылело одиночество. - Я знаю. Но не обязательно же афишировать её статус. Наши отношения могут быть тайной, - глухо, с намеком на поднимающийся из глубины протест, ответила Фло. И отвернулась к окну, вперив хмурый взгляд на залитый солнцем дворик. Еще одна тайна к сомну других её тайн. - Вы уверены, что готовы рекомендовать меня тому загадочному тевинтерцу? Или кому-либо еще? – сложив руки на груди, Фло покусывала костяшку указательного пальца, - Я не подарок. Больше не собираюсь терпеть то, на что раньше бы просто закрыла глаза. Если что-то пойдет не так, для вас это может обернуться скандалом, а для меня… ну, вероятно, очередным заказом на мою голову.

- Эти слухи правдивы, миледи, - заверил магистр, пребывавший от возраста мессира Вирена в каких-нибудь двадцати годах. - Да и вряд ли я составлю вам достойную компанию на рынке. Я там не был уже лет десять, если не больше. Вы молоды и пытливы, я вам буду только мешать. К тому же меня раздражают большие скопления людей. Ноо... - он выдержал паузу, о чём-то размышляя, и сделал встречное предложение, - ...если вы пожелаете, то после рынка заходите ко мне на чашку кофе. До полуночи. Ибо после полуночи старые люди без чашки кофе уже спят. Зайдёте? - он пригубил вино, не отрывая глаз от фигуры у окна. Фигура не двигалась. Фло молчала, испытующе глядя на незнакомца в кресле, пока заходящее солнце косо освещало половину её лица. Ничего. Решительно ни-че-го нельзя было разглядеть за филигранно выполненной иллюзией, служившей надежной защитой от любопытных глаз. Флоренс не могла различить ни одной знакомой черты, янтарь плескался разве что в высоком бокале, а ироничный изгиб рта заменяла теперь добродушная до безобразия улыбка человека, который вот-вот, да и начнет делиться житейскими мудростями. А ведь она только-только начала улавливать и каталогизировать оттенки и полутона улыбки Доминика… Какая неслыханная жестокость с его стороны не давать даже шанса прочесть свои мысли! Но Фло и так уже знала, что согласится. И пребывала в полный уверенности, что они с Домиником обязательно будит пить кофе – самый лучший из тех сортов, что водятся на Сегероне. По крайней мере, пока не пробьет полночь. А затем, быть может, бодрящая магия кофеина наведет их на мысли, что не так уж страшно забыть на время о здоровом сне. Если не этим, то чем же еще заканчиваются вторые свидания? Пытливый ум, наконец, бросил противостоять неизвестности. Случай узнать и так представится. - Я зайду. Тон голоса заметно смягчился. Фло улыбнулась кроткой, немного смущенной улыбкой. - Как только уложу Шани спать. У меня теперь, знаешь ли, ребенок. Как ни странно, именно сейчас Флоренс ощутила сей непреложный факт особенно остро.

Дедушка всё с той же блаженной улыбкой продолжал наблюдать за любознательной внучкой и с благодушием принимал её заботу, но когда... - Миледи, - свободная рука магистра прихватила шаловливую ручку, добравшуюся почти до пояса банного халата, - Не так уж и интересно в этой области. Всё, как у всех. Ничего выдающегося, - скромно проговорил дедушка и отодвинул пальчики исследовательницы за границы камзола. - Вы куда-то собрались, миледи? - Да ну? – ухмыльнулась «внучка», -Так уж, как у всех? Хотя… Фло выпрямилась и послушно убрала руки себе за спину. - Точно. Припоминаю. По правде сказать, она и не забывала стройную подтянутую фигуру магистра с привлекательными рельефами в нужных местах. Он не был кем-то из тех атлетов, выступающих на арене, скорее был поджарый, как бегун. Но плечи и спина мускулистые, плоский живот с четким рельефом пресса, узкие бедра и подтянутый зад. Если магистр ничего не преувеличил, то… - В самом деле, ничего интересного, - с деланым равнодушием пробормотала Фло, рассеяно поглядев в окно. К нему и отошла. Подальше от интригующих мягкостью одеяний и того, что под ними. Доминик дразнил. Это слышалось и в том, как он произносил своё «миледи». - Да, мессир, - с самым покорным и благодушным видом кивнула антиванка, но уголки её мягких губ изогнулись в насмешливой ухмылке. – Мы с Шани собираемся прогуляться по рынку, мессир. Не желаете с нами? С другой стороны, солнце скоро сядет. Слышала, что пожилым людям рекомендуют ложиться в кровать пораньше. Мессир.

После того, как раб сообщил о визите, "любимую внучку" было велено проводить в покои "дедушки". Дедушка сидел в кресле с высоким бокалом янтарной жидкости перед распахнутыми дверями балкона и наблюдал как вечерний бриз шевелит тонкий шёлк портьер. На нём был всё тот же костюм мессира Вирена, что и десять дней назад в минратоском порту Юдекс. - Миледи, - сидящая в кресле иллюзия качнула лысеющей седой головой и подарила гостье добродушную улыбку. Улыбался ли в это время создатель видения, сказать было трудно. Возможно сейчас магистр Доминик Квинт предстал перед дамой лишь в одном домашнем халате. - Здравствуй, мой добрый дедушка, - Фло улыбнулась, почти засмеялась, уголки её губ подрагивали в попытке сдержать смех, а голос заметно вибрировал. Фло покосилась на выхолощенного эльфа. Кашлянула в кулачек. - Вот пришла осведомиться от твоём здоровьице! Не мучает ли изжога? Давление не скачет? Жарко сегодня! Закусила губу, с большим трудом состряпав серьезное выражение лица. Как только слуга удалился, антиванка, степенной походкой, проследовала вглубь помещения и с вящим интересом начала изучать интерьеры комнаты, то и дело поглядывая на господина в кресле. Остановилась у трюмо, полюбоваться декоративной резной рамой, обрамляющей большое зеркало, подошла к окну, выглянула в тихий дворик, пощупала шелк развивающейся портьеры, миновала письменный стол, не преминув провести пальцами по отполированной столешнице дорогих сортов дерева, обогнула кресло и в конце концов оказалась аккурат за спиной мессира Вирена, чтобы отчетливо наблюдать его подзагоревшую лысину. Тут, наконец, не выдержала и мелодично расхохоталась, шагнула и обняла сидящего за плечи, прижавшись ухом к «седому» виску. Сразу же отметила новое несоответствие. Внешне грубая ткань сюртука оказалась на ощупь мягкой и подвижной. - Интересно, как это работает? - проговорила Фло. Ладони осторожно поползи вниз по «дедушкиной» груди и наткнулись на что-то непонятное, похожее на неплотно лежащие друг на друге полы, но сюртук Вирена был застегнут на все пуговицы до самого подбородка. - О-очень интересно… Пальчики замерли на пушистой материи.

Дверь отворилась через некоторое время. За створками стоял эльф. - Доброго дня. Что вам угодно, миледи? - спросил раб гостью. Ничуть не удивившись слуге, ведь вполне ожидаемо, что магистр захотел бы вернуться к привычному образу жизни, как можно скорее, и вот, не прошло и нескольких часов, как он обзавелся временным камердинером, Флоренс, никогда не пренебрегавшая этикетом даже с рабом, улыбчиво осведомила эльфа. - Угодно видеть моего горячо любимого дедушку. Передайте мессиру Вирену, что пришла его дорогая внучка. Эту шутку антиванка придумала еще на подступах к городу, представив себе, как будет прогуливаться под ручку с седовласым, но еще бодреньким старичком.

Алам неожиданно напомнил родной Тревизо. Только в миниатюре. Солнечный, кипучий, шумный, многообразный, живущий в собственном, свойственном только портовым городам, ритме. Не смотря на красивый жест магистра, обеспечивший роскошный сервис и доступ ко всем благам цивилизации, Энцо всё же посетил черный рынок. По наводке Фло, нашел в городе посредника из Воронов, который должен был обеспечить леди Паффери всем необходимым для выполнения несуществующего контракта. Тот отнесся к нежданному гостю с подозрением, но в конце концов признал в антиванце коллегу, да и послушать новости из родной страны скучающему интенданту было в радость. Еще он наконец-то узнал к вящему своему любопытству, что упомянутая, но так и не явившаяся в назначенный срок леди, пошла ко дну вместе с тем самым судном, угодившем на рифы всего в нескольких сотнях метров от берегов Сегерона. Кажется, пришествие с «Красавчиком» наделало здесь много шума. С помощью нового знакомого Энцо продал честным скупщикам несколько украшений и горстку брильянтов из тех, что спасла Флоренс, покидая корабль в ночь крушения. Вырученных средств оказалось с лихвой, и чтобы ворон смог с комфортом добраться до Антивы, и чтобы Флоренс некоторое время содержала себя в Минратосе не заботясь ни о крыше над головой, ни о каких-либо иных насущных расходах. Пока Энцо был занят делами, Фло тем временем бессовестно наслаждалась ванной. Все эльфов-рабов, настойчиво предлагавших помыть госпожу и её маленькую прислужницу, она прогнала. Незачем Шани в свой самый первый день среди людей окунаться в сложную систему взаимоотношений между такими, как она, эльфами и господствующими здесь плоскоухими. Потому Фло сама тщательно отскребла кожу девочки, натерла спину, помыла за острыми ушами, вычистила всю грязь из-под ногтей, подравняла ножницами рыжие локоны и отправила чистую до скрипа эльфийку на кухню, знакомиться с кухарками, клянчить вкусности и, конечно, послушать, о чем говорят местные. Грязную одежду Фло попросила выбросить и найти ей неброское платье для выхода в город, где рассчитывала купить отрезы на платья получше и для себя, и для Шани. Время перевалило далеко за полдень и стремительно двигалось к вечеру, когда в дверь апартаментов мессира Кв… Вирена постучали.

Фло - Мне нужно всё, - сказал магистр, храня живую, светлую улыбку. Как пища и вода или, как достопамятный трофей, которым можно любоваться время от времени? Уж поверьте на слово, мессир, у этой черноволосой антиванки с упрямым норовом хватит терпения и стойкости духа, чтобы дождаться того дня, когда не придётся снимать слой за слоем личины, чтобы узреть ваше истинное, живое и радостное лицо, каким оно было сейчас. Многозначительное «хм» Флоренс было магистру единственным ответом, значение которого оставалось туманным. Впрочем, нет, не единственным. Он мог увидеть, как затаилась улыбка в уголках мягких губ. Он приподнялся на локте и сел. С трудом, но смог. Уравновесил вестибулярный аппарат и поискал глазами за что бы зацепиться. - Ей придётся, видит она там что-то или нет, - сказал он так, словно говорил не о человеке, а о предмете обстановки. И тут же погасла, сменившись коротким острым укором во взгляде, который однако не получил словесного продолжения. Фло не было никакого дела до новоиспеченной супруги высокородного альтуса. Приступ жалости, вызванный скорее обыкновенной женской солидарностью, чем искреннем сожалением о судьбе бесправной заложницы в собственном доме, быстро прошел. Следует полагать, что все неудобства родовитой и, должно быть, плодовитой особы с лихвой окупятся богатством, высоким положением и новоприобретённой властью – плодами выгодного замужества. В конце концов, если супружница окажется не глупа, то она прекрасно распорядится и теми крохами свободы, что останутся ей, стоит только выйти из-под опеки отца и стать удобной, малозаметной женой, о которой муж вспоминает лишь тогда, когда требуется торговать лицом или исполнять супружеский долг. Фло вдруг замутило. То ли от слабости, то ли от нахлынувших образов широкой кровати в Башне Квинтов и тех событий, которые непременно будут на ней развиваться. Усилием воли девушка затушила, вспыхнувшую было искру ревности и навсегда запретила себе об этом думать. Он ухватился за кусок коры, подтянулся и встал. Голова пошла кругом, его качнуло, но на ногах он устоял. Потряс головой, наконец-то, ощущая себя в собственном теле полным хозяином. Покосился на обнимающихся Тилани и эльфа: - У этого эльфа великий дар, а использует он его, как дикий драколиск, который плюётся магией во всё что движется, - посетовал на строптивого раба, посягнувшего на миропорядок, отшагнул от дерева и попытался оторваться от спасительной опоры. Но не вышло. - И во всё, что не движется. Вы, мессир, совершенно точно не двигались, - поддразнила Фло, ухватившись за возможность перенаправить мысли, - Рис отчаянно боролся за вашу жизнь. Даже удивительно. Я не припоминаю, чтобы он называл вас хорошим человеком. Отнюдь. Однако страсти в высказываниях ему было не занимать, что есть, то есть. Поднялась следом. Не слишком-то грациозно. Не всё так плохо, как у магистра, но всё же Фло чувствовала себя развалиной. Первым делом, добравшись до Алама, она хорошенько выспится. - Что-то я умирать зачастил. Уже второй раз при смерти за это славное путешествие, - Квинт слабо усмехнулся. Настроение стремительно поднималось. Воспоминания об энтропическом облаке, насланном антиванкой в приступе отчаяния, казалось теперь каким-то далеким и беззубым, будто и не случилось ничего страшного, даром, что только чудом никто не погиб. - Ни о чем не сожалею, - за улыбкой последовал задорный смешок. Флоренс хотела было пояснить, что её случайное покушение дало весьма неожиданный эффект, но мысль её оборвалась с появление благородного марчанина. — Миледи, мессир, — чинно, по-тевинтерски поклонился. — Благодарю вас за компанию и помощь в этом... путешествии. Vitae benefarial. - Мессир, Фейн. – девушка шагнула на встречу и протянула руки, чтобы заключить ладонь мужчины в обе свои ладошки, - Спасибо, что оказались тогда рядом и спасли мне жизнь. Возможно, наши дороги когда-нибудь еще пересекутся и тогда я смогу вернуть долг.

- Ты позволишь написать тебе? Как-нибудь? - А я ведь хотел спросить то же самое. Ворон осторожно коснулся девичьего подбородка и с мягкой настойчивостью вернули внимание себе. Очертил теплым взглядом контур красивого лица, заострив особое внимание на рыжей макушке. - Темный каштан или кофейные зерна? – пробормотал он с загадочной улыбкой, - Я еще подумаю. Но определенно у твоей шляпы должно быть изящное перышко. Полагаю, гонцу не составит труда отыскать в Минратосе башню Тилани?

Энцо — И этого человека можно будет вычислить по треньканью укулеле. Его, кажется, потерял там Раза. Вычислить и отобрать у него шляпу, - рассмеялась Фанни. Пока ворон прощался с едва приобретенным, как тут же и утраченным богатством и свыкался с мыслью об обдуваемой всеми ветрами заросшей макушке, миледи Тилани улыбалась вместе с его улыбкой. Искорки веселья плясали в глазах магессы вместе со спутанными прядями шевелюры Энцо. - Еще, - ворон многозначительно поднял палец, - Он будет одет в замечательный шерстяной плащ с карманами, набитыми драгоценностями. Внучку будет, чем откупиться, - подытожил он, проникаясь нежностью к гипотетическому далёкому предку. Вздохнул. И все это действительно было не важно. Волнующе. Но не важно. Много важнее был предмет у него в руке. — Как ты собираешься с ним поступить? - миледи неуверенно глянула на Энцо, на яйцо. Взгляд антиванца вдруг стал по-щенячьи виноватым. Вряд ли Фанни понравится, что бесценная реликвия попадет в руки людей, которые наверняка без всяких церемоний препарируют яйцо, чтобы изучить содержимое. Впрочем, вряд ли им удастся найти что-то, помимо многовекового тлена. Или же закинут пылиться на полке в родовом гнезде какого-нибудь знатного и весьма, весьма богатого антиванского лорда, а может и самого Третьего Когтя. Участь, вроде, и не такая печальная, как быть пущенным на опыты. - Отдам в качестве взятки вместе с записями того старого щегла – протоневаррца, чтобы аннулировать контракт на голову Фло и обеспечите себе кресло Гильдмастера в Доме Санторо, - выложил, как на духу Энцо. Милая Фанни заслуживала знать правду, - Но, хоть я и честолюбивый негодяй, - во всю широту своего очарования улыбнулся ворон, - Однако движет мною чистый альтруизм и потребность в новых реформах. Многие законы Воронов морально устарели и только вредят. Так что, в конечном счете, яйцо послужит благому начинанию. Благодаря тебе.

- Какая лестная характеристика "меня". Вам бы родовые хороники писать, миледи, - он улыбнулся. Но другой не характерной для него улыбкой. Не той, которая сопутствовала высокомерной маске. Теплее, искренней. Он потянулся к упавшей чёрной пряди, коснулся и приподнял в ладони. - И кем бы ты могла стать для меня, если я позволю тебе быть ближе? - Ты будешь волен выбирать, мой господин. Другом ли, любимой, плечом на которое можно опереться, тем, кто будет каждый раз искренне улыбаться, слыша новости о твоём добром здравии. Кем-то в отдельности или всем сразу. Когда…- говоря это, Фло склонялась всё ниже, ближе и ближе, пока не прижалась невесомым поцелуем к уголку губ, словно хотела наяву ощутить тепло новой, такой редкой искренней эмоции, дразня меж тем обещанием невыразимой ласки, которую готова отдать без остатка, - Когда позволишь себе, быть ближе ко мне. А пока.. Она медленно отстранилась, неотрывно глядя в глаза с печалью и быть может затаенной надеждой, которая никогда не будет высказана вслух. Чёрная прядка выскользнула из пальцев магистра. Фло забрала, свернула шелковый платок в квадратик и убрала обратно в сумку. - Поздравляю с женитьбой, мессир. Надеюсь, ваша жена станет вам надежным тылом и славной спутницей жизни, найдя хотя бы некоторые черты, которые я вижу в вас.

Фло Уголок его рта дёрнулся в намёке на всё ту же снисходительную улыбку. Рука по-прежнему ласкала руку. Осторожно поглаживая тонкие венки на её кисти. - Каким же ты представляешь плохого человека, если для тебя я стал хорош? - спросил, не отрывая взгляда от женского лица. - Я демонолог. В самой природе этой магии заключён обман. Всегда лгут демоны, лгут их хозяева. Чтобы подчинить падшего, нужно мыслить, как падший, нужно стать им. Разве такой человек может быть хорошим? Или вам нравятся демоны, миледи? - настойчиво он потянул её руку и прижал ладонью к своей щеке.- Тебе нравится тот, кто оставил в столице свою иллюзию, которая в качестве алиби моего присутствия проводит свадебную церемонию с живым человеком? Ты полюбила того, кто без раздумий пожертвовал бы всей группой, если счёл нужным, кто не раз заключал сделки с потусторонними, не взирая ни на что? Так что же по-твоему значит "плохой"? - пауза, чтобы всмотреться в её глаза, предостеречь быть может, - Не обманывайся в моём благодушии, ибо оно призрачно, как утренний туман. Флоренс медленно выдохнула и закрыла глаза, от чего над переносицей появилась скорбная морщинка, а когда открыла, взгляд переполнился безмерной усталостью. - Тебе так претит мысль, что кто-то может полюбить тебя по-настоящему? – захваченная ладошка не сопротивлялась, напротив, с великой нежностью обхватила лицо. Кончики пальцев очертили контур ушной раковины, зарылись в темные прядки у виска. - Или та, в которой ты обнаруживаешь, что хочешь ответить взаимностью? Опершись свободной рукой о землю, Фло приблизила своё лицо к лицу Доминика. Некоторое время антиванка разглядывала черты вблизи, лишь слегка щекоча теплым дыханием кожу. - Я вижу человека острого ума, огромной воли, чей долг нести бремя забот и ответственности за честь фамилии и целую страну в одиночку, готового жертвовать, прежде всего, личным. И потому очень одинокого. Я знаю, каково это. И я тоже всё еще боюсь. Кажется, что любовь делает нас слабыми. И как бы не было тяжело, как бы ты не пытался отвратить меня, от своего чувства я не откажусь, ибо оно прекрасно. Бояться всегда легче, чем любить, Доминик.

Энцо Миледи Тилани, словно цапля, вытянула шею, внимательно наблюдая за реанимацией Квинта. Жить вроде будет. Вернула внимание к Энцо. И он жить будет. - Твоя шляпа... - с какой-то грустью начала она, но так и не закончила. Потеряна. - Что ты чувствуешь? - По поводу шляпы? – губы ворона растянулись в знакомой веселой усмешке. Ну да, он любил свою шляпу. Но ведь это всего лишь шляпа. Вещь. Ладно, ладно. Не лишь. И он обязательно пропустит стопочку в ближайшей таверне, что бы почтить память безвременно почивший подруги. - Думаю, что есть немалый такой шанс, что кто-нибудь когда-нибудь снова пройдет по Перекрестку и найдет её. Только представь, через тысячу лет она снова будет украшать чью-то голову. Обидно было потерять не только стильную спутницу жизни, шедевр шляпного искусства, но и кулек с камнями. Деньги помогли бы реформировать гильдию быстрее, чем можно было рассчитывать теперь. Что ж, придется, как и всегда, решать проблемы по мере их поступления. Энцо всегда был оптимистом. - Всё это не важно, - мотнул лохматой головой Энцо. Надо же, а под шляпой и не было заметно, как он оброс. – Самое главное со мной. Вот, смотри. Он извлек из-за пазухи целехонькое грифонье яйцо, оказавшееся достаточно крепким, чтобы пережить удар и даже не поцарапаться.

- Я никому не доверяю, - он принимал её заботу и позволял себя касаться. Смотрел в такие близкие глаза. Подёрнутые таинственным мраком и усталостью. - Я не завожу друзей. Я не допускаю появления врагов. Я ни к кому не привыкаю. Не надо питать иллюзий относительно моего благородства. Я поступил ровно так, как это было нужно, - его рука неловко обхватила её ладонь с платком, большой палец прошёл по тыльной стороне, касаясь шелковистой кожи антиванки. - Почему ты поверила мне? Ведь я мог тебя принудить. Сделать рабыней крови. Заставить убить девочку. Каждое отчеканенное слово Доминика походило на давно заученную мантру, ставшую со временем единственным жизнеутверждающим кредо. Верил ли он сам в то, что говорит? Разумеется. Верил свято. Но поступал вопреки. Чему находил единственное объяснение в самой эгоистической манере, в пресловутом «Я так хочу». Что ж, то была привилегия аристократа, привитая с молоком матери, не терпящая неповиновения. А какой мощное, неоспоримое оправдание он, без пяти минут чей-то муж, приближенный архонта, Хранитель древних тайн находил для себя сейчас, держа её руку, даря мимолетное ласковое прикосновение? Фло некоторое время молчала, раздираемая противоречиями. Себе она задавала тот же вопрос. Почему? Ответ казался простым. Лежал на поверхности, только руку протяни. Но разве в сердце антиванки, испытавшем на себе столько способов быть разбитым, сколько и не снилось даже самому тёмному тевинтерцу, глядящему на стелящийся у его ног мир с верхушки самой высокой башни, разве было в нём место наивности? - Не мог. Я бы сопротивлялась. И это отняло бы драгоценные время и силы. Потому и не сделал, - наконец, подсказала антиванка, если магистр вдруг сам не догадался, чем продиктовано его решение, - Но ты задаешься вопросом, почему я, вольная выбирать, зная наверняка, что буду использована, всё равно поступила так, а не иначе. И ответ, который тебе известен, правдив лишь наполовину. Слабо улыбнувшись, Фло внимательно вгляделась в лицо напротив. Сейчас она бы от всей души пожелала просто сидеть так и дальше, в молчании, находя отдохновение в кратком мгновении близости, пока между ними снова не разверзлась пропасть положений, формальностей, долга. С болезненной отчетливостью хотела впитать в себя каждую его черточку, каждый маленький штрих, чтобы память и впредь рисовала этот упрямый рот с извечной, прилипшей к нему высокомерной улыбочкой, тонкий породистый нос с маленькой ямочкой на кончике, проницательные янтарные глаза, глубину которых ей так и не доведется постичь до конца. Но на подступах к Аламу безвременье потеряло свою силу, минуты стремительно уходили. Времени осталось лишь на то, чтобы успеть сказать нечто важное. - Я поверила не тебе, а себе, - проговорила Фло тихо, пытаясь обличить мысли в слова. Кончики пальцев дотянулись до прохладной скулы с подсохшими на воздухе кровавыми подтеками и следами испарины. Невесомо мазнули и отступили, крепче сжав шелковую тряпицу. - Поверила, что после всего мною пережитого, я не могла полюбить плохого человека. Ты толкнул меня в пропасть. Дважды. Но я умирала не единожды и до тебя. Но только ты один подарил мне новое начало. Morieris vivere. Эти слова я не забуду.

И в следующий миг сердце под чёрным камзолом дёрнулось. Этот удар почувствовали все, кто был связан кровавыми узами с магистром. А ладошку Флоренс слабо прижали пальцы. - Дыши... дыши... - приказал целитель. И пациент его не ослушался. Грудь поднялась и опустилась. Сердце отбивало правильный ритм. Эли выдохнул и уселся, приткнувшись рядом. Руки дрожали, ноги стали ватными, а перед глазами плыли багровые разводы. - Свинтить хотел? - спросил он тихо, заглядывая в лицо магистра. - А ничего что у тебя там свадьба в столице? - Заткнись, - шепнули губы Квинта. Он открыл глаза и встретился мутным взглядом с её глазами. Бархат спелой вишни. Неужели никто не видит за холодной ночью этих глаз тепло души и нерастраченную нежность. - На здоровье, мессир, - Эли отмахнулся от ожившего неблагодарного пациента и посмотрел на энергетических доноров. - Спасибо парни. Перевяжите раны. Как очухаюсь немного, полечу. Ну а кровь восстановить отдыхом и хорошим обедом можно. Он протянул руку Аврелию, чтоб тот помог подняться. *** Так, значит, выглядит любовь? Бесконечная игра на нервах друг друга. Любовь выглядит так. И не так. Любовь разная. Она не про победителей и проигравших. Любовь не отдает долги и не берет в плен обещаний. Можно разделить любовь на двоих, а можно оставить только себе. Баюкать на груди, как новорожденное дитя, а потом отпустить, как свободного гордого ворона, пока чувство не зачахло в золотой клетке и не превратилось во что-то противоположное любви. Любовь бескорыстна. Гнев, упрямство, непомерная гордость разжигали в душе Флоренс Санторо свирепые пожары. Страсть походила на остервенелую борьбу с демонами до последнего вздоха. А вот любовь оказалась тихой, похожей на утренний туман, стелящейся по влажному от расы лугу. Для тех, кто любит прохладу и уединение. Место последнего упокоения, куда никто никогда особо не торопится. Наверное, такой и не иной её делала энтропия – та материя, из которой было соткано всё существо Флоренс. - С возвращением, - нежная улыбка расцвела на бледном лице, на щеках которого виднелись подсохшие дорожки слез. Сердце всё еще гулко стучало в груди, неровный ритм медленно приходил в порядок с осознанием, что сердце магистра тоже бьется. Девушка извлекла из сумки на поясе черный шёлковый платок, который носила с собой, и начала аккуратно стирать кровавые подтеки с лица Доминика. Небрежно брошенные слова Риса не всколыхнули в её душе негодования. Лишь порыв прохладного ветра, свидетельствовавшего о близкой осени, всколыхнул траву и вспучил клубы тумана, позже снова осевшие полупрозрачным покрывалом. Фло прекрасно знала, как устроено мироздание и какое место отведено в нём ей. Мечты не разбились о реальность, потому что и не было никаких грёз. Была неопределенность, как же жить дальше с тем, что открылось ей на Сегероне. - Ты ничего не рассказа, потому что не доверяешь… - в тихом голосе не было упрека. На недовольство просто не осталось сил. Лишь сухая констатация факта таким, каким его видела Фло.