seda_rostro

Стоя на колене посреди жилой кабины, Джина с шипением сбросила перчатку и потрогала щеку. Серьезной раны не ощущалось, но зеркало не помешало бы. - Кислота… - пробормотала она, - Кислотный дождь. Зажала комм, сообщая всем желающим «радостную» новость. - Там был гребаный кислотный дождь! - Дай посмотреть, - мексиканка бросилась к Джине в два шага преодолевая расстояние между ними. Зеркала в доступной близости так сразу не отыскать, но она могла побыть «отражением». Говорящим. Опустившись на одно колено, протянула ладони к лицу. Не касаясь перчатками, без особого вторжения в личное пространство, но как бы направляя и принуждая повернуть голову и показать раненую щеку. - Небольшой ожог, как от кипящего масла. Следа не останется, - поспешила успокоить Беатрис. Перенесла вес на подогнутую ногу и чуть отстранилась, кладя ладони себе на колено. - Я сперва подумала, что наступила в аномалию, но очевидно нас всех накрыло. Я видела какой-то заброшенный заводской цех или что-то в этом духе. Интересно, мы попадаем в один мир или всегда разные? В «моём» похоже случился апокалипсис... - сказала с задумчивым видом, затем легко пожала плечом, - Ну, или мировой финансовый кризис. Попыталась встать, но со стоном неловко припала на второе колено. Снова кружилась голова и тошнило.

Был день. Сквозь обрушившуюся крышу здания виднелось хмурое серое небо, едва ли пропускавшее сквозь тяжелую пасмурность тусклый свет холодного солнца. «Глубокая осень». Почему-то эта мысль пришла на ум первой. А потом односложные обрывки фраз, дающие названия образам, успевшим запечатлеться на сетчатке глаз и оставшихся еще на доли секунд в виде бледного, призрачного контура после. «Раструбы, поросшие папоротником, вентили, кирпичная кладка, ржа и коррозия на металле». Снова эта жуткая печать запустения, пробирающая до костей. Беатрис невольно задержала дыхание, когда картинка опять сменилась, а точнее сказать, вернулась к действительности. Ошарашенно оглянулась на Джину, чувствуя, как по позвоночнику бегут мурашки. Выдохнула: - Ты… видела?

- А ты хочешь попасть в аномалию? - удивленно подняла она глаза. "Чёрт". Выругалась про себя Беатрис, бросила взгляд себе за спину, потёрла рукой плечо, как будто ей стало зябко. - Н-нет, - пробормотала девушка, рассеяно озираясь по сторонам и делая неуверенные шаги в сторону стеллажей с сублиматами. Звучало, конечно же, крайне неубедительно. - С другой стороны... А тебе разве не любопытно? И мы в стил… Договорить она не успела.

Жилая зона - Пойдем, - Джина резко развернулась на каблуках и тоже взялась за перчатки, - Теперь у нас на одного потребителя ресурсов больше. Нет бы правда пиццу принес, - пробурчала она тихо. Сказать на это было нечего. По температуре в кабине буровой выходило, что блудного отца семейства ждал не самый радушный приём. Да что там, даже Даниэль пренебрёг гостеприимством и взялся отчитывать незнакомого мужика с нашивкой «Молотов» и всякими телекинетическими штучками, если верить Максу. Как будто одной принадлежности к элитной группировке контрабандистов не достаточно, чтобы поостеречься лезть в душу парню, кличущему себя «Фьюри». - Нет. Я не буду спрашивать, откуда у этого типа прозвище «ярость». – с этими словами Беа отключила общую связь, оставив только включенным канал с Джиной, и зашагала к выходу из кабины. В столовой их встретила типичная для мужского коллектива спартанская обстановка: стол, табуреты, диван, необходимая для кухни утварь. Никаких изысков. Столовые приборы, пустые упаковки из-под сублиматов, кружки всё еще стояли на обеденном столе. Кое где остались неубранными россыпи засохших крошек, в стаканах на донышке – недопитые напитки, оставившие въевшиеся ободки на том уровне, где были, прежде, чем влага начала постепенно испаряться. ЧП застало бригаду Второго ствола врасплох. - Знать бы, что мы ищем, - посетовала мексиканка, уперев руки в бока и деловито осматривая помещение, - Может надо просто начать ходить кругами, чтобы наткнуться на аномалию?

Беатрис озадачено покосилась на Джину. Похоже, грядут какие-то семейные разборки, а за этим уже не так увлекательно наблюдать. Однако какой сюжет для мыльной оперы! - Ладно. Пора заняться каким-нибудь делом. Девушка надела шлем и натянула перчатки. - Например, обыском жилых помещений.

- Роджер Фьюэлл? - Да ладно... - Папка твой явился. - Да не может быть. – новый голос с нескрываемой издевкой бесцеремонно ворвался в эфир. Уже без разницы, слышит её некий «Фьюри» или нет, - Серьезно? Это он? Профессор X собственной персоной? Беатрис со вздернутой в иронии бровью и кривой улыбкой, прожигала взглядом головы ученика и его учителя. Когда совпадений и чудес накапливается слишком много, каждое последующее смотрится не иначе, как какой-то серой обыденностью. Перестаешь удивляться. И только думаешь, а теперь-то всё? Или ситуация еще не исчерпала потенциал, чтобы достичь новой вершины абсурда? - Макс, а третий.. этот ваш доктор точно нигде не прячется? – она нервно усмехнулась, и с нарочитым видом наклонилась, чтобы заглянуть под кресло Осси, - Никого. Ну хоть его здесь точно нет. Сдуреть можно.

Беатрис выпрямилась и со вздохом сложила руки на груди. На кой им сдался этот "Хеппи Мил" она решительно не понимала.

Стилсьюты такие хотя бы раз да видели все. Молоты, хозяева "черного Марса", и по нынешним временам - наемная охрана Аналеиса. - Ты, мать твою, "доставка" что ли? - сделал мастер Первого Ствола логичный вывод о курьере контрабанды, отбросив странное предчувствие. - Отойди на хрен с вектора, буровая не такси, чтоб останавливаться. Беа тронула пальцами запястье Макса, привлекая внимание, затем приложила палец к губам. - Что он здесь делает? - артикулируя одними губами, прошептала она, - Поясни.

Время шло и вскоре единственным намеком на пролившиеся слезы остались покрасневший нос и чуть припухшие веки. Но при взгляде на девушку, первыми бросались в глаза её осанка, расправленные плечи и вздернутый подбородок - воплощающие обретенной ею, почти ощутимой физически, уверенности. Она вернулась в кабину в то самое время, чтобы услышать окончание фразы Макса. Встала позади кресла пилота, с легкой тревогой глядя то на белобрысого мастера, то на мигающий сигнал.

- Угу, - он рассмеялся вместе с ней, обнял за талию, понимая, что его рекомендации безнадёжно устарели, и притянул к себе. - Леопольд. Бродячий кот. Поцелуй. Нежный на последок. Легонько боднул лохматой головой её лоб. - Ждите меня с первым лучом солнца, я приду на 5-ый день, с востока, - снова рассмеялся подземный Гендальф, - С большим посохом и на железном коне. Ну всё, я пошёл. Он отступил. Натянул перчатки, защёлкнул манжеты и надел шлем. Троянский жест "V", воздушный поцелуй и, маркшейдер Первого Ствола быстро удалился к шлюзу. «Я не боюсь ни боли, ни смерти. А чего ты боишься? Клетки. Сидеть за решеткой, пока привычка и старость не заставят смириться, и остатки доблести не покинут меня безвозвратно» Беа смотрела вслед, смеясь и размазывая пальцами слезы, беспрепятственно струящиеся по щекам. Вместе с ними уходила частичка её напряжения, груз многочасовых дум и метаний. Нет, не целиком. Всё еще тяжело и страшно. Но поцелуй горел на губах. И слезы. Она почти забыла, каково это – плакать навзрыд. Как оказалось, можно плакать просто так – и ни от счастья, и ни от горя. Невыплаканного скопилось так много, что некуда было девать. И вот. - Гендальф – лохматый, гляньте-ка на него…- фыркнула мексиканка – Дочь Королей и воительница Рохана. - Сейчас будет громко! - разнеслось с энтузиазмом по общей волне. Прожекторы вспороли тьму выработки, и ощетинившаяся полусвернутой фрезой махина с воем двинулась задним ходом. «Надежной кровли. Конечно я буду ждать» Беа поспешила отступить к стене, прижалась затылком, запрокинув лицо, и закрыла глаза. Пока неповоротливое, но величественное ископаемое приходило в движение, она хлюпала носом и улыбалась чему-то, известному только ей одной.

Лео кивнул и, взяв Беатрис за руку, увёл в жилую зону. - Слушай, я хотел сказать, - начал он, продолжая держать руку Беатрис, когда они оказались за перегородкой, - ты точно хочешь остаться? Столь важный вопрос и вдруг застал её врасплох. Беатрис растерялась. Её брови поползли вверх, рот приоткрылся, что делало лицо по-детски открытым, и можно было прочесть любую эмоцию. Мысли спутались, ведь Беа хотела думать только о том, как приятно держаться за руки. Блаженная мысль, как и тепло шершавых пальцев, воспоминания, о прикосновениях которых наверняка вогнали бы в краску, если бы не стилсьют. - Я.. – вымолвила она. Моргнула, в смятении качнула головой. После чего опустила глаза и протяжно вздохнула. Долго еще молчала, глядя на стискивающую её ладонь руку. - Не знаю. У меня нет честного ответа на этот вопрос. Но, знаешь, чего я хочу по-настоящему? – Беа подняла взгляд и обратилась к серым глазам, - Найти свой собственный путь. Не быть чье-то тенью. Или заместителем на полставки. Если мои решения приведут меня к пропасти? Что ж, наверное, в некотором роде, это тоже будет победой. С привкусом протухших анчоусов, правда. Она фыркнула, слабо улыбнулась, и снова замолчала. Но всего на пару мгновений, хвативших, чтобы кое-как подобрать слова. Не стоило задерживать Лео, когда на кону нечто большее, чем потуги одного человека, решить собственные проблемы. - Любовь бывает удушливой. Мне ли не знать. Нести ответственность за тех людей, которые меня любят и которых люблю я, это тяжело.… Очень. Я дико устала. И боюсь, что наделаю глупостей. Мне все еще нужны деньги, однако, если здесь, среди этих людей, я смогу сделать первый шаг, чтобы вырваться… - она беспомощно всплеснула рукой, - Значит, я остаюсь. - и вдруг спросила, - Знаешь, почему ты мне нравишься? Ладошка вспорхнула к лицу парня и тыльной стороной нежно очертила контур скулы. - Потому, что живешь, как бродячий кот, не сочти за грубость, - Беатрис рассмеялась, но вместе с тем, неожиданно для неё самой, на глаза выступили такие редкие слезы. Ну, это одна из причин...

- Пока не знаю. Но ещё один ядерный реактор здесь будет кстати. Прошлый раз реакторов явно не хватило. Встретимся на пятнадцатом. Мы там конечно будем раньше. Поэтому действуй по обстоятельствам. Связь постоянная. - Как скажешь, маста, - недовольно буркнул Лео. Разговоры велись параллельно, как это обычно и бывает в больших компаниях. Стоило перестать прислушиваться к одному, как тут же хватаешь ухом окончание другого. Персона доктора - «изгоя» перестала волновать Беа сразу, едва определилось место его фигуры на шахматной доске. «Значит не вверх. В бок». Но разве это что-то меняет? Кроме того, что лохматая голова в перспективе всё еще будет изводить своим присутствием и недосягаемостью. Каждый чертов раз она думает, что уж этот - без сомнения последний, когда они видятся. Да что же с ней не так? Почему? Когда в ней умерла та непоседливая, озорная, отважная девчонка, листающая бумажные атласы и верящая, что в одиночку сможет переплыть Мексиканский залив? Теперь она видела в себе женщину, боящуюся заговорить с парнем, с которым провела одну из лучших ночей в своей жизни. Аномалии страшили меньше, чем больно ранящие слова, которые Беатрис себе напророчила в лучших традициях майянских предков, чуть ли не с календарем, указывающим, когда и где её сердце будет разбито. Он оглянулся. Выцепил взглядом карие глаза и подошёл: - Беатрис, на минутку. Перед тем, как я уйду. Беа вздрогнула. По ощущениям, прошла целая вечность, когда Лео обращался к ней напрямую. Тот раз в комбайне не считается, тогда она была «своим парнем» и только. Да, она видела, как проходчик обратил на неё взгляд и подошел ближе, но вовсе не ожидала, что он не пройдет мимо. Впрочем, в своих мыслях она, казалось, была близка к тому, чтобы решиться сделать это самой. Подойти. Спросить. Пожаловаться на себя и свою дурость. Опрометчивость и несерьезность не знающих границ чуть ли не тем катастрофическим образом, каким Рик Бернхарт не догадывается вовсе о существование подобных понятий. - Да? – настороженный карий взгляд коснулся серого, - Выйдем, где потише?

- Д-да. Но Беатрис, если не снимать стила и избегать аномалий, мы можем свести риски к минимуму. Во всяком случае так было в Тонга... И почему всё должно происходить, как в прошлый раз? Он одернул себя. Теперь всё могло быть по-другому. - Да, я думаю, Айзек не откажет нам в помощи. - Очень хорошо, - удовлетворившись ответом, Беа кивнула и отошла, ни требуя больше никаких уточнений. Ремарку про стилы она запомнила, но никак не прокомментировала и тем более не дала капитану обещания чего-то «не делать». Он и не интересовался. Тем более, кем бы ни был этот Айзек, для неё он отныне решение проблемы и гарант. Беатрис всё таки не была склонна к разного рода губительным мыслям, что бы не толкало её перевернуть жизнь с ног на голову. Противоядие ихору есть – только это и важно. Если, конечно, Кевин не ошибается в своём приятеле.

— Айзек. Леманн, - постарался назвать имя так, чтобы любопытные ушки мисс Раптис не уловили еще одной наводки. - Ну, теперь это его имя. Да, на Земле, и не сомневаюсь, что в каком-нибудь отличном месте. Он хорош в профессии. И вкус к жизни у него отличный. Мы давно не виделись. Да считай, что с тех пор, как закончилась та история в Тонга. Хм. Проблема в том, что только он знает формулу антидота. Да и умеет с ней работать, наверно, тоже он единственный. Беа внутренне содрогнулась при мысли, что рядом с ней, в толпе, в очереди за тако, на заправке, да где угодно еще, мог стоять рядом кто-нибудь из этой восьмерки «изгоев». Мир казался теперь очень тесным и полным неслучайных случайностей. И вот еще один. Бессмертный. Имя которого она теперь знает. Личные качества доктора Леманна и то, как он любит и ценит свою длинную жизнь, её не слишком занимали, было важно другое: - Но вы же сможете связаться с ним, если мы хватанем лишка этого… ихора?

Все они говорила так, словно выбор уже сделан. Наверное, он действительно сделан, коль Беа от чего-то не спешит возмущаться, мол, ничего еще не решено. Она бросила сумрачный взгляд на Лео, когда белобрысый путешественник во времени позвал его. Наверное, Мастер хочет отправить своего падавана обратно в Спарту, чтобы тот отвлекал администрацию или попытался вызволить бригаду, или еще для чего… Что ж, для Лео это хорошая альтернатива, он будет в безопасности, а для неё.. для неё одним сомнением или причиной, или триггером, называй как хочешь, станет меньше. Девушка перевела взгляд на капитана. - Кевин.. - она смущенно умолкла, оглянулась по сторонам и сделала несколько быстрых шагов к мужчине. - А кто этот доктор? Друг Макса. Он сейчас на Земле? – тихо, почти шёпотом, стоя вплотную поинтересовалась Беа.

- Я... - Макс запнулся, опять ища поддержки в серых глазах капитана. Кивнул самому себе, справился с нахлынувшим враз волнением, - я сталкер. Тот, кто путешествовал по аномальным нестабильным зонам и имел в организме предельно критический уровень ихора. Я ощущаю его присутствие. Меня тянет туда, где его концентрация увеличивается. Кинетик с TSPro смог бы больше. А я всего лишь индикатор. Но хоть что-то в нынешнем положении. - Но.. как ты в таком случае остался жив? – и опять фигура Макса Ферранта, являла собой сгусток противоречий. То, кем он являлся сейчас, шло в разрез откровениям о смертоносной угрозе ихора человеческому организму. Беа не могла не задать этот вопрос.

С какой бы серьезной миной не велся рассказ, как бы внимательно не прислушивались ныне посвящённые в секреты бытия простые смертные, Беатрис Алькарас разбирал смех. Вот так, от скромной спасительницы маленькой фермы с совсем не скромными денежными запросами, в кандидаты на спасительницу Вселенной. Chingada madre! Да на её роду печать проклятия, не иначе! Но самое смешное - чем фантастичнее звучала история Макса Ферранта, тем легче было в неё поверить. И вместе с тем, в безумие, которое овладело ими всеми. Когда осознаешь свою невменяемость, это каким-то образом развязывает тебе руки и можно делать всё, что заблагорассудится. Ты же больна – это всё объясняет. Прослушав страстную, сочащуюся из всех щелей пафосом, браваду Рика стало еще смешнее. Кто-нибудь, выдайте ему уже медаль с оттиском «Слабоумие и отвага». Он был готов броситься на амбразуру и стать тем безымянным героем, о ком потом будут помнить только в очень узких кругах. Просто потому что один белобрысый шахтер рассказал ему сказку. Ладно. Еще есть аномалии – неопровержимое доказательство хотя бы малой части того, о чем говорит Макс. Беа прикусила губу, чтобы не разразиться горьким смешком. Аномалии. Значит, туда, в волшебный мир иных реальностей, ей дорога закрыта, если, конечно, она не хочет распасться на атомы или, того хуже, превратиться в семирукого, трехголового мутанта. Впрочем, всё зависти от того, готова ли она заплатить такую цену, чтобы на краткий миг по-настоящему ощутить себя хозяйкой собственной жизни? В поток отчаянных мыслей вмешался глас разума в лице Анны. Беа вдруг осознала себя здесь и сейчас, словно кто-то врезал ей звонкую оплеуху и вырвал из наркотического дурмана. Мексиканка слегка приосанилась, внемля словам корпоратки. Вот оно – самое рациональное, осмысленное и здравое решение, кое и надлежит принимать взрослым, серьезным, мыслящим людям.

- С каждым перемещением в аномалию, время пребывания в ней увеличивается. А если на той стороне присутствует ихор, в чём я почти уверен, то они... они могли измениться. И... - он не договорил, слишком много пришлось бы объяснять. - Может, быть, кто-то и выжил. Но если бы они были здесь, они бы нас встретили. - Это закон, - добавил Лео, тоже стягивая шлем и перчатки, - закон проходки. Встречать гостей на глубине. Сразу. - Да кому есть дело до закона, когда ты и твои друзья попадают в самый настоящий хоррор? – возмутилась девушка, бросив взгляд себе за спину, думая, что оба проходчика несколько преувеличивают значение неписанного устава, - По-моему, единственное, что спешишь сделать, когда что-то угрожает твоей жизни, это найти безопасное место и сидеть там, не высовываясь. К тому же, если выжившие ушли к столбам, они могут и не знать о нашем присутствии. Беатрис выпрямилась, шагнула от кресла. Рывком стянула перчатки, заправила за пояс, и так же грубо стащила с головы шлем. Могло показаться, что она из-за чего-то рассержена или чем-то сильно опечалена: брови сведены к переносице, губы плотно сжаты, уголки губ опущены. Спроси кто, она и сама бы не объяснила сейчас природу своих противоречивых чувств. То ли потому что её тошнило, то ли потому что Макс специально наводил тень на плетень. Но чувствовала себя Беа и впрямь не очень хорошо. Это факт. - Ладно. Расскажи нам всё, Макс. И не щади. Сами разберемся, что думать по этому поводу.

- Вполне возможно... чёрт, - Макс только сейчас понял, что сидит за пультом в шлеме и тыкает в клавиатуру перчатками. Щёлкнули зажимы манжет и фиксаторы шлема. Он тряхнул светлыми вихрами и повторил: - Вполне возможно, в момент перехода аномалии были внутри буровой. Надо бы обойти всё и, если они здесь остались, то пометить. Касаемо бригады, могу сказать только одно - их здесь нет. Уже давно. Если бы кто-то остался, нас бы уже встретили. Искать доказательства их смерти, я думаю, бессмысленно. Макс откинулся на спинку кресла и невидящим взглядом уставился на ровные строки вахтенного журнала. - Ты уверен, что они все погибли? – почему-то эта, самая простая, мысль не могла усвоиться, и воспринималась Беа с особенным скрипом. Аномалия не могла погубить всех. Так ведь? Какие-то три секунды и ты снова твердо стоишь на ногах. Кому-то, действительно, могло сильно не повезти, но не всей же бригаде разом! - Вот, смотри же! – рукой в перчатке, словно позабыв избавиться от амуниции, она указала на запись от 4 Стрельца, - О каком древнем комплексе идет речь? Наверное, о тех столбах? Выжившие могли уйти туда.

- Гириш бросил заполнение. Пятого Стрельца - ЧП. Сегодня уже десятое. Пятое, шестое, седьмое, восьмое, девятое, - он быстро разогнул пальцы, сжатой в кулак перчатки, - Пять дней. За это время ни одной записи. А значит, всё случилось пятого. Пропала связь. Шестого я уехал на блокпост. Седьмого ночью мы нашли вас в схроне. Фактически пятого же "Единорог" закрывает город. Хоук всё знал. И чего-то ждал. Сволочь. - Что мы можем сделать, что бы найти какие-то зацепки о случившемся? Обыскать «Бади»? Как думаешь, это поможет? – Беатрис стаяла за креслом оператара, глядя из-за плеча Макса на записи в журнале. - Кстати, мы ведь здесь видели тот половинчатый стакан? Надо посмотреть что там, в жилой зоне..

- Давайте заходить. Там же можно будет снять шлем? – первый доброволец в лице Беа выступил вперед.

Возвратилась и Беа. Конкурс глупых шуток в эфире вызвал легкий когнитивный диссонанс. Но все, конечно, по-своему реагируют на стресс. Кроме, пожалуй, Рика Бернхарта. Рик Бернхарт всегда такой. Так сказать, с загогулиной. Она даже успела привыкнуть. - Жду у лифта, - сообщила безучастным тоном, вторгшись на волну.

Внутри комбайна обнаружился тесный трёхуровневый лабиринт из узких коридоров, лестниц и пультов управления. Переплетения трубопроводов, кабелей и направляющих транспортной системы для переработанных ископаемых были бесконечны. - Рик, иди прямо никуда не сворачивая по лестнице на второй ярус, найди пульт контуров охлаждения. Если индикаторы красные, то ори, - проговорил Лео. - Беатрис, ты к той стене, которая в камне застряла. Посмотри насколько всё плохо. Осси - третий уровень. На самом верху. Кабина оператора. Определись на ходу комбайн или нет. Я к генератору спущусь. На связи. Всё ясно? - Да, - отрывисто кивнув, согласилась Беа, пространно глядя вперед себя, и еще даже не успевая закончить произносить короткое слово, рванула туда, куда скомандовал Лео. Мимо труб, мимо загадочных приборов, рычажков, вентилей и тумблеров. С недавнего времени её немного мутило. На лбу будто бы выступила испарина. Проверить, однако, не представлялось возможным. В конце концов Беатрис списала легкое недомогание на сильное нервное потрясение, чрезмерное возбуждение и замкнутое пространство. До внутренностей комбайна Беа не было никакого дела, что не укрылось от её собственного внимания и немного тревожило. Когда такое вообще случалось?! Она было остановилась у одной из панелей, бегло взглянула на оснащение, в вялой попытке заставить себя угадать – какая кнопка предназначена для чего. Но, чё-ёрт, как же это скучно! Всё это осточертело и раздражало! Почему она раньше не замечала? Плюнув, девушка стремительно зашагала к конечной цели... нет, перевалочному пункту на пути к конечной цели. Было бы ложью сказать, что Беатрис не надеялась неожиданно нарваться и с ходу влететь в аномалию. Но не свезло. - Я на месте. Не вижу ни одно признака того, что начинка машины пострадала. Думаю, что в породу впаяло только внешнюю обшивку. – вскоре раздался в коммуникаторе торопливый рапорт. – Что можно сказать… Большая удача для комбайна.

- Похоже, в этой части никого нет. Нужна ли нам эта машина? Но да, в любом случае всё нужно осмотреть. Посмотрите. Но осталась неосмотренной часть в глубине полости. Там дальше аномалия. Но сканер показывает тоже какие-то проходы. - Кто со мной? - спросил Свитч, обернувшись. - Странные эти проходы, - проговорил Макс, прислушавшись к словам капитана. - Бурили их диггерами. В двух направлениях. Такое впечатление что они что-то искали. Прежде чем туда идти давайте всё же осмотрим буровую. Хотя людей здесь похоже нет. Беатрис, выглядевшая до того, словно пребывает где-то очень глубоко в собственных мыслях, навострила уши, подняла голову и заинтересованно огляделась по сторонам. Впрочем, возникший интерес несколько поубавился, когда первостепенной задачей всё еще оставалось исследование комбайна. Может, и там найдется своя червоточина? Возможно, возможно… В другое время, в другой ситуации, не ввязавшись во всю эту чертовщину, она бы в первую очередь взялась осматривать гигантскую машину. Сунула бы нос во все доступные и самые укромные места, визжа от восторга. Но теперь мысли Беа сводились лишь к новому, необыкновенно острому желанию снова ощутить на себе перемещение. - Лишним точно не будет, - нетерпеливо устремившись к люку, бросила будто бы невпопад, или же отвечая на всё и сразу. Сразу за Осси на подъем по лестнице была она.

- Мы чуть дальше рядом с комбайном, Беа. - ответил Даниэль за капитана, извинившись кивком перед Бруком за несоблюдение субординации. - Ждем вас. Она прошла чуть дальше и вскоре увидела разведгруппу. Помахала рукой. - Ого, - подойдя ближе, наконец, обратила пристальное внимание на то, как «провалился в текстуры» комбайн. – Это то, о чем говорил Макс. Машину перенесло из воронки сюда. Надеюсь, такая же участь не настигла кого-то из «Дефтерос», - от мысли, что кто-то оказался вмурован в породу по спине пробежал холодок.