seda_rostro

Медотсек - Айзек... - рука слабо цепляется за локоть доктора. - Не уходи. Нарастает одышка. Стил больше не делит с человеком полный объём ихора. Сердце учащает свой ритм. - Мы ничего не сможем. С этим не возможно бороться. В который раз я сдаюсь. Сдались бы и другие. И даже ты... Это приговор, Айзек. Я не верю в то, что я говорил раньше. - Макс, ты отдохни, я никуда не денусь, но пока поборюсь за нас обоих. Ты ведь знаешь, что я дико упрямый и пока не получу по лицу.. фигурально выражаясь.. пока не получу по лицу сам, не остановлюсь. Долбаный доминант. Всё не как у людей. Айзек выпрямился и огляделся в поисках чего-то, чем можно зафиксировать обмякшее тело, ненароком глянул на кушетку.. «Та китаянка.. она еще здесь. Жива ли?» Наручниками приковывать не безопасно, этот вариант Айзек отмел сразу, он не для Макса. Он откидывает голову и замирает. Тяжёлые веки прикрывают мутные роговицы. - Айзек... - голос тихий и взволнованно-хриплый. - Стилы. Пусть все снимут стилы после инъекций. Их нужно очистить и проверить на наличие ихора. Бесполезна сыворотка, если стил будет накачивать в сосуды отраву. Система очистки экзокостюмов забита ихором. Скажи им... Айзек. Рука опускается. Кажется, он истратил последние силы на эту длинную речь. - Хорошо, я скажу. Я обязательно скажу.. Доктор метнулся к шкафчику так быстро, как только мог, достал бинты, шприц и дезинфицирующие салфетки. На обратно пути прихватил и одинокую ампулу со стола. Сердце бешено колотилось, гоняя адреналин по венам. Айзека не оставляло чувство, что ходит он по очень тонкому льду. Вернувшись к парню, он вновь опустился у ног последнего. - Макс, я похож на Иисуса? Мне кое-кто сказал, что я вылитый Иисус. Наверное, надо снова начать бриться.. – доктор наполнил шприц сывороткой и положил его рядом собой на пол. Отмотал и оторвал два длинных лоскута бинта. - А еще нас с тобой приглашают в гости куда-то «ниже».. Читал Жуль Верна «Путешествие к центру Земли»? Вдруг там действительно Море Лиденброка? А? Он аккуратно поднял руку Макса и переложил на подлокотник, затем медленно начал оборачивать запястье бинтом.

Медотсек - Айзек, я хочу вернуться туда. Насовсем. Разве мы с тобой не имеем права умереть там, где хотим? Он закрывает глаза и кажется засыпает. Выбраться и стила сам он точно не в состоянии. - Имеем, – он соглашается, принимаясь отстегивать крепления и постепенно стягивать с друга защитный костюм, - Но еще не время. Нам с тобой еще столько всего нужно сделать, Макс. Дело дошло до катетеров. Айзек медленно потянул, освобождая взбухшие вены от встроенных систем. - Ты спрашиваешь, кто мы? Мы те, кому даровано выбирать время и место, оставаясь молодыми бесконечно долго. Мы с тобой созданы для чего-то большего, Макс. Ну-ка.. давай сюда.. Освободив торс от стила, доктор за локоть подвел светловолосого парня к креслу и усадил на жесткую поверхность. Встав на одно колено, он стянул защиту с ног, оставляя Макса полностью обнаженным. - Только вот я без тебя и разбираться не буду. Потеряв тебя, я, скорее всего, буду пить не просыхая и сгину он острой интоксикации в какой-нибудь непроходимой глуши. Не очень перспектива, верно? - Айзек взглянул в серые глаза и хмыкнул, - Потому я попрошу остаться и довериться мне, ладно?

- Я так устал, Айзек... Я нашёл Поле. Пойдём со мной. Я покажу. Там хорошо. Я видел лошадь. Я бы нарисовал лошадь... Штатив с пробирками благополучно опускается на стол, лишь немного покосившись. А сталкер продолжает стоять, прислонившись к другу. Наблюдая за тем, как в воздухе парит их единственный шанс на спасение, Айзек с трудом переборол приступ тошноты. Но штатив опустился. Доктор, вспомнив, как дышать, медленно выдохнул и прикрыл на мгновение глаза. - Выйдите все.. – голос звучал тихо, но настойчиво. Он пристально посмотрел на капитана, отметая всякие возражения. Было ошибкой с его стороны позвать на помощь. Слишком много лиц, голосов и мыслей. Он отвернулся и встал напротив друга, положив вторую руку на другое его плечо. - Макс, - заглянул в глаза – Я помогу тебе снять стил, ты немного отдохнешь, а затем расскажешь мне о том, что видел. Мне тоже очень надо с тобой поговорить и кое-что рассказать. Ладно? Затем, он качнул головой. - Зар, возьми сыворотку на каждого и все необходимое.. Сможешь сделать все сам?

Он входит в медотсек. Его стилсьют в грязи. Лицо в крови, а волос пушится от дождевой воды. Отсутствующий взгляд упирается в штатив с вакциной. По мертвенно-бледной коже струятся изумрудные капилляры. Переход не завершён. - Айзек… - хриплый голос, полусумасшедший взгляд. – Я обещал ей. Он никого не видит, почти ничего не чувствует. Резкий поворот головы вызывает головокружение. Айзек вскочил, едва не выронив из рук штатив. Случись так – была бы катастрофа, но сейчас доктор чувствовал, как внутри разорвалась какая-то сжатая сфера, всё это время сдерживающая страх и тревогу. И теперь токсичный яд расползается по телу, обволакивая внутренности. - Макс! – «Что ты наделал!?», он хочет крикнуть, но лишь сглатывает комок, медленно опуская вакцину на стол и бросая беглый, преисполненный тревогой, взгляд на капитана. - Макс.. – выйдя из-за стола, Айзек не спеша, без резких движений направился к другу, - Надо снять стилсьют. Давай, я помогу тебе? Капитан, ваша помощь тоже не помешает. Плечо парня сжала ладонь, глаза встретились и доктор изо всех сил старается не терять контакт, но бледнеет на тон с каждый разом, как натыкается взглядом на изумрудную сеть капилляров.

Медотсек, 23 мая, 1:00 Meshulik & seda_rostro

Медотсек, 23 мая, 1:00 После введения, спустя всего 5 минут ,подключённый к наручу регенератора клинический анализатор зафиксировал уменьшение количества хрониума в крови в половину. Через 10 минут организм доктора очистился от заражения полностью. Он победил. Он смог. Дело за малым - ввести сыворотку остальным. И только после того, как Айзек убедился – сыворотка работает, он почувствовал, как раскалывается голова и крутит внутренности. Как хорошо, что, загруженный работой, он не заметил этого раньше, а только сейчас. Обмякнув в кресле, доктор дрожащей рукой подсоединил катетеры и настроил программу очищения. Отдохнуть немного, а потом всё заново. Нужно минимум девять доз.

2 часа 26 минут и еще десять, чтобы добраться до медотсека обратно, держа заветное лекарство. Айзек просмотрел отчеты и мысленно чертыхнулся – вся команда нахваталась ихору больше, чем он рассчитывал к этому моменту. У него самого было всего лишь 4% - самое меньшее значение в группе. Доктор не стал долго маяться, чтобы не передумать, сел в кресло и вкатил себе дозу сыворотки.

Айзек не понял, о чем хочет сказать капитан. Но поразмышлять ему не дали – в медотсеке прибавилось пострадавших. Оставив Марго выздоравливать, доктор принялся за обработку остальных пациентов. По ходу дела узнал, что образец, наконец-то, добыт и находится в лаборатории D. Момент истины. Айзек отправился по коридорам, не оглядываясь, и не думаю больше ни о чем, мысленно повторяя собственные же инструкции и порядок действий. И вновь повторял, пока облачался в защитный костюм. Войдя в лабораторию, он плотно закрыл за собой люк.

Медотсек Наверно, док его понял. - Марго? Доктор помог капитану взобраться в кресло регенератора и принялся подключать женщину к аппаратам. - Скоро отпустит, обещаю. Как успехи?

Вдруг, она утихает. Её глаза стекленеют, и из горла вырывается надсадный хрип. - Ниже. Найди нас. Его худое тело выгибает судорога, и бедняга теряет сознание. Мгновение Айзек разглядывал лицо женщины, ставшее безмятежным. Прощупал на шее пульс. Еще жива. - Ниже? – повторил он, поднимаясь с кровати, - Глубже в смысле? Из всего выше сказанного стало ясно, что их принимают за своего рода избранных, которые должны послужить некой цели. Эта китаянка просто озабоченная или от него, Айзека, ждут, что он заделает Сына Господня? Вернее внука.. Черт подери, какой первобытный бред. Доктор смерил помещение шагами, размышляя над пророчествами, ниспосланными из будущего, религиями Нео Завета, выведением идеальных генетических сверхлюдей.. сверх.. Что, если они хотят?.. Как сказала Иоко, "им нужно, чтобы вы добрали достаточно". Для селекции обычно выбирают самцов с сильными генами.. необычными генами.. стабилизированными.. Мужчина замер. Эту теорию следует непременно обсудить с Максом, как только вернется группа..

Она продолжает петь и смотреть в потолок. В наборе слов нет никакого смысла. Айзек вздохнул. - А Макс Феррант тоже Иисус? – последняя попытка для ясности некоторых мыслей.

- Тебя, - отвечает сумасшедшая. - Мы хотим тебя, - произносит нараспев и продолжает петь какую-то заунывную песню, от которой мурашки бегут по коже. - Я здесь. Что мне нужно сделать? – настаивает новоиспеченный миссия, - Почему ты зовешь меня Иисусом?

- Nǐ shì Yēsū*, - сорвалось с потрескавшихся губ и в мутных зрачках отразился зелёный всполох. - Ты хочешь меня? Айзек вздернул бровь, но не спешил смеяться или списывать всё на нездоровый бред умирающей, готовой отправиться к праотцам, женщины. - И зачем я здесь? Я должен принести себя в жертву? Чего вы хотите?

Медотсек, 22 мая, день Доктор еще некоторое время смаковал сигарету, глядя в пространство расфокусированным взглядом. Из вакуума бессознательности рождались мысли, подобно новым космическим телам, что впоследствии соединяются в системы и распадаются, потеряв гравитационное притяжение. Всё слишком стремительно, что даже не успеваешь делать зарубки на обратный путь. Отвратительное безразличие ко дню сегодняшнему. И странное чувство, что готов поискать выход из тупика там, где не мог и помыслить. Доктор растер остаток сигареты о бортик чашки и поднес на кровать к китаянке. Познания в языке были не слишком обширны, но он попытается. - Nǐ hǎo. Nǐ liǎojiě wǒ ma?– Айзек тронул женщину за плечо, - Nǐ zhīdào wǒ shì shéi ma? *Привет. Ты меня понимаешь? Ты знаешь, кто я?

Медотсек, 22 мая, день Трудно сказать, что служит истинной причиной становления сталкером. Кто-то ломается, а кто-то неистово желает. Кто-то слишком самоуверен, чтобы признать угрозы. Айзек мог помочь лишь первым. И он был рад, что Иоко испытывает отторжение, что означает - для неё не всё потеряно. ..вернуться.. - Столько раз, сколько потребуется, - вторит он ей. .. Saranghaeyo.. Признание всколыхнуло изнутри и теперь плавно оседает в сознании. Айзек улыбнулся, ощутив легкое смущение ситуацией и нежность к молодой, но такой сильной и смелой куноити с далеких восточных берегов, залитых солнцем. Она бросает якорь, а он ловит, потому что обязан сейчас помочь. Встает вслед за девушкой, притягивает к себе, чтобы обнять и поцеловать в висок. Наш мир – плотный и осязаемый, на той стороне нет ничего. Напутствие в тёплых объятьях. - Gaseo dol-awa.. – возвращайся.

Медотсек, 22 мая, день – Айзек. Что значит "меня назвали белым"?  Пока Иоко излагала мысли, Айзек дошел до рабочего стола и поднял с него грязную чашку. Затем вернулся обратно, сел на кушетку, запрокинув одну ногу на другую. Сизый дым закрутился спиралью и рассеялся пахучим облаком, окутав головы двух нарушителей порядка. Все инструкции запрещали курить в пространстве, где работает замкнутая система фильтрации воздуха, где единственный выход в нескольких километрах сквозь толщу воды. Но сейчас доктору было наплевать. Он рассеяно пригладил встрепанные клочки волос на затылке, медленно затянулся, глядя сквозь дымку на скованную женщину. Рожала ли она? Будь так, это ничего не объяснит, но добавит деталей к общей картине. Неясной, как утреней туман или тот же сигаретный морок. - Это цвет касты, к которой я принадлежал, - мужчина вытянул руку ладонью вверх, скатал рукав, открывая на предплечье бледный неровный шрам, теперь уже смутной напоминающий ромб, - Тут был вживленный маркер, но я его вырезал, как только сюда попал. Опустив руку, Айзек стряхнул пепел в чашку. Вновь глянул на Иоко настороженно и немного печально. - Сядь со мной рядом, милая, - попросил он, - Что ты чувствуешь сейчас?

За все передвижения вокруг, словно танец первых снежинок, Иоко не совершила ни одного. Так и смотрела, как просыпается, возбуждается и набухает внутри девушки чистое безумие. – Я думаю, она хотела съесть мои мозги, – мрачно шутит о зомби и отвлекается, чтобы закрепить пациентку понадёжнее. А таким и наркоз не нужен. – Аника рассказала тебе о том, что вчерашние мутанты, эти амфибии созданы из человеческого эмбриона с генами акулы? - Не удивительно.. Своих у неё не осталось.. – проговорил док, разглядывая результаты анализа. Все 100%. - Нет, вроде бы, нет, не рассказывала.. – прошедшие два дня спутались в один клубок видений и домыслов, порождённых бессонницей. Айзек попытался найти в себе отклик на антигуманные генетические эксперименты, но с досадой обнаружил, что ничего не чувствует. Какой во всем этом смысл? Здесь осталась только горстка живых людей, предпринимающих попытки спасти для начала себя, все остальные – обречены и более гуманным для них окажется быстрая и безболезненная смерть. Взгляд скользнул к шкафчику, где хранились ингредиенты, из которых можно приготовить «инъекцию смерти». Мог бы он?.. Айзек отвел глаза. И ещё чего-то там. Память дырява, и пропускает целые фрагменты. Иоко тряхнула головой, как бы похлопывая по девайсу рукой, когда тот подвисает. Это её раздражает, эта потеря контроля, это медленное скатывание в оркестровую яму театра Земли. – Хочешь? Сигареты. Она протягивает выхваченную пачку, в которой ещё шесть продолговатых, забитых табаком, сигарет. – Я думаю, хозяину они без надобности. - Это хреновая идея, - покачал головой и потянулся за сигаретой, - Очень хреновая.. Есть, чем прикурить?

- Она убегала или нападала? - решил уточнить доктор, хотя и не видел для себя особой разницы. В большей степени его интересовала спина, которую он смерил настороженным взглядом. Иоко не желала оборачиваться лицом и рассказывала из-за плеча, бросая редкие взгляды в сторону. Немного помедлив, Айзек вздохнул и сполз с кушетки. Подошел к распластавшейся на соседней койке женщине. - Внешних повреждений я не вижу.. – поделившись первым впечатлением, помолчал немного, но вскоре продолжил, - Говоришь, им нужны мы с Максом? Зачем, они, разумеется, не уточнили.. Но первая гипотеза возникла еще за секунду до самого вопроса. Кто-то хочет вернуть двух потеряшек обратно в стойло. Но, почему только их двоих? А остальные? Данная загвоздка мешала дальнейшему развитию мысли. Других идей у Айзека пока что не было. Внезапно, китаянка распахнула глаза и уставилась на доктора безумным остекленевшим взглядом. Она молчала, видимо, не оправилась от действия тетанайзера. Но уже скоро. Айзек не психолог, но этот взгляд, сочившейся сквозь глазницы, вызывал неприятную щекотку под черепом. Женщина невменяема. Разжившись шприцом, он взял кровь и поместил образец в настроенный под определение процента ихора анализатор. - Иоко, у тебя есть наручники? Мы должны обезопасить себя, пока не кончилось действие оглушения.

Когда в настоящем далёком небе зреет опасная гроза и высокий гром зовёт на битву. Такараи рывком поднимается и подходит к спящему. Чтобы разбудить напористым, тяжелым и жарким поцелуем, не позволив душе бросить её одну в этих руинах, в которые же и заманил. В его забытье не было сновидений. А, может, ему снилось бесконечное падение к черному дну колодца, где притаилась и столетиями ждала судьба. Что-то надвигается. Стремиться к своей цели. И уже сейчас Айзек чувствует, что не один в этой беспросветной вечности, близкий к пониманию некой истины. Но.. резкий рывок назад. На сетчатке глаз вспыхнули алые кляксы, брызнули яркими всполохами, пронзив болью и судорогами тело. Айзек вздрогнул и открыл глаза. - Иоко? – рассеяно пробормотал он, увидев перед собой лицо девушки, но не до конца осознав реальность. Щеки горели, и где-то за печатью болезненного румянца, расцвел бутон жаркого, пробуждающего поцелуя. - Что-то случилось? Все целы? – он потянулся, чтобы коснуться кончиками пальцев бледного овала и обескровленных сухих губ. Сознание возвратилось в полном объеме. Мужчина сел, но едва не рухнул обратно – голову сжали безжалостные тиски мигрени. - Черт.. – застонал он, обхватив голову руками, и тут же оправдался, предвосхищая возможную реакцию, - Всё нормально.. Кто это? Серый заспанный взгляд окинул фигуру неизвестной женщины.

Медотсек, до возвращения Иоко с пленной Айзек пробирался сквозь кисель собственной памяти, максимально концентрируясь на деталях. Его подташнивало от нахлынувшей головной боли, но доктор боялся остановиться, чтобы передохнуть, рискуя потерять связующие нити. Наконец, спустя несколько часов, Айзек опрокинулся на спинку кресла и с размаху запустил стилус к противоположной стороне помещения. Он вспомнил. Записал и систематизировал. На экзокортексы каждого члена команды был отправлен файл с подробным описанием всех забав, которые ожидают новоиспеченных сталкеров с каждым дополнительным процентом сопротивляемости. Склонив голову к записям, Айзек вдруг почувствовал, что стало трудно дышать через нос, а мгновением спустя увидел красное пятнышко на белой столешнице. Мужчина поднес руку к лицу и стер пролившуюся струйку крови над верхней губой. Красный росчерк явственно намекал, что доктор схлопочет инсульт, если не отдохнет хотя бы несколько часов. Выругавшись, Айзек встал, ощутив, как во всё тело вонзились тысячи маленьких иголочек, шатаясь, подошел к ближайшей койке и, рухнув на неё, в тот же миг провалился во тьму.

– Полярное влияние ихора на старый взрыв может.. запустить ваше время? И нахождение на этой станции для вас особенно опасно? – Проведи тесты на себе и своём друге. Мне так будет спокойнее.. – Максу может грозить первому, он уже слышал песнь чистого ихора. И Эдвард тоже, несмотря на металл.  Айзек опешил. - Я.. пошутил, - пробормотал он, виновато улыбнувшись, - Не думаю, что такое возможно. Доктор почесал затылок, на секунду отвлекшись от созерцания девушки, взгляд его уплыл куда-то в сторону. «Однако.. стоит посоветоваться с Максом о возможности подобного исхода..» - Эдвард из тех, кого запрет только подзуживает, - сменил тему разговора, возвращаясь мыслями к Иоко, - К тому же он нужен сейчас.. За ним присмотрят, не переживай.. – Здесь всем нужна сыворотка. – Мы тренированы справляться с болью. И если не получилось у меня, смогут Марго и Майте, они обе крепче. Я.. я видела, как ушёл в себя этот сталкер. Только не могу понять его смерть, в точке стабильной аномалии было очень тихо и спокойно. Если только он не покончил там с собой.  – Я останусь, если ты считаешь, что полевые вылазки с таким процентом могут быть угрозой.– Меня жгли с ведьмами на костре. И если вдруг я потребую мстить за шестнадцатый век, начну с наиболее похожего на инквизитора из того времени.  - Они опасны, - кивнул доктор, - Потому, ты и нужна Максу на вылазках. Если Иоко и желала быть остановленной, то Айзек не мог и не хотел пользоваться положением, выводя кого-то на первый план, даже, если это женщина, тревожащая струны души. Её опыт и знания необходимы сейчас в другом месте. Как и его собственные. - Иди сюда, - обхватив ладонью темный затылок и притянув к себе, Айзек поцеловал Иоко в губы, - Пора одеться, позавтракать и продолжить работу.

– Состояние удовлетворительное, – выдыхает на ухо медицинскими терминами. И это уже не сон, а реальность. Реальность? – Мы почти добрались, только встретились с местным жителем. Ты был прав, Айзек. Это сложно принять. И об этом невозможно рассказать. Вот, вот оно, в чём должен быть смысл и опущенных слов, и завязанных линий и вот сейчас прямого взгляда, с которым так сложно. Так долго носить это в себе, так долго помнить, в этой голове, по щекам льнут руки Иоко, в этих глазах с тенями вокруг. – Ты похудел, – замечает женщина с сожалением. – Мы постараемся закончить с этим побыстрее. - Решительно невозможно, - доктор улыбнулся, поймал шуструю ладошку и поцеловал тонкое запястье, - Знаешь, почему я перестал бриться? – он машинально потер свободной рукой каштановую щетину, - Волосы вырастут уже к вечеру ровно до той же длины. Это и к весу относится. Я не толстею и не худею. Зато изрядно экономлю на парикмахерах и тренажерных залах. А что касается моего скверного внешнего вида? – Айзек пожал плечами, - Кто его знает? Возможно, время, наконец, берет своё? И вскоре я рассыплюсь прахом прямо у тебя в руках! – добавил патетическим тоном, сведя брови домиком. Затем вздохнул, теряя в один короткий миг всю игривость настроения. Отчетливее проступили морщины в уголках глаз и губ. Слишком много ответственности. Даже сейчас. Серый внимательный взгляд рассматривал Иоко, а пальцы накручивали темную прядь, чтобы потом заправить её за девичье ушко. - Послушай.. – Айзек хотел сказать многое, но приходилось выбирать слова, - Если почувствуешь, что теряешь связь с внешним миром, сразу приходи ко мне. Мы не преувеличивали, когда говорили, что ихор сводит с ума. А у тебя уже 34%. Боль может нахлынуть внезапно, волной.. будь готова к этому.

– Извини за эту ночь, – её отряд доставил хлопот и бессонных ночей, и сейчас, после стольких пауз, замешательств и брошенных слов, Иоко не прячется за традиционным ваи. Замирает в нескольких шагах, сохранив выверенную дистанцию личного. А потом делает шаг вперед. Как и всегда, поддаваясь и преодолевая сомнения. Как всегда, имея шанс ошибиться. Её ждали. И заметили, едва гибкое натренированное тело напряглось, сгруппировалось, готовое к немедленному действию во враждебных условиях. Айзек думал вскочить, уложить обратно, но сдержался, решив, что Иоко не та девушка, которой требуется вечно протянутая рука помощи, о которую она может опереться, чтобы не упасть на ровной дороге. Не тот сорт. Такие, как она берут своё без подсказок. - Ерунда.. – отмахнулся мужчина, уже раскрывая объятья, чтобы притянуть к себе укутанную фигуру, усадить на колено и прижать к себе. Шанс не ошибиться, но не терять даром времени, не рассуждать о туманном «завтра». - Наконец-то проснулась, - вдохнув аромат черных локонов, доктор чуть отстранился и взглянул на Иоко, чтобы рассмотреть её бледное лицо, - Как себя чувствует мой крадущийся тигр и затаившийся дракон? – ладонь коснулась щеки, очертила контур сухих губ, - Пить хочет?

- Вы имеете ввиду что-то конкретное? - все же уточнила биолог. Или доктор просто проявляет обычное участие к другому члену команды? Тонкие брови вновь приподнялись выжидающе вверх, точь в точь как на давешном собрании. - Да. Головная боль, приступы тошноты, кровотечение из носа.. Дальше будет только хуже. Без утайки пояснил доктор. - Старайтесь не хватать лишнего, будьте осторожны и чутки к своим ощущениям, мыслям и наблюдайте за остальными, пожалуйста.