seda_rostro

Медотсек, 22 мая, день Доктор еще некоторое время смаковал сигарету, глядя в пространство расфокусированным взглядом. Из вакуума бессознательности рождались мысли, подобно новым космическим телам, что впоследствии соединяются в системы и распадаются, потеряв гравитационное притяжение. Всё слишком стремительно, что даже не успеваешь делать зарубки на обратный путь. Отвратительное безразличие ко дню сегодняшнему. И странное чувство, что готов поискать выход из тупика там, где не мог и помыслить. Доктор растер остаток сигареты о бортик чашки и поднес на кровать к китаянке. Познания в языке были не слишком обширны, но он попытается. - Nǐ hǎo. Nǐ liǎojiě wǒ ma?– Айзек тронул женщину за плечо, - Nǐ zhīdào wǒ shì shéi ma? *Привет. Ты меня понимаешь? Ты знаешь, кто я?

Медотсек, 22 мая, день Трудно сказать, что служит истинной причиной становления сталкером. Кто-то ломается, а кто-то неистово желает. Кто-то слишком самоуверен, чтобы признать угрозы. Айзек мог помочь лишь первым. И он был рад, что Иоко испытывает отторжение, что означает - для неё не всё потеряно. ..вернуться.. - Столько раз, сколько потребуется, - вторит он ей. .. Saranghaeyo.. Признание всколыхнуло изнутри и теперь плавно оседает в сознании. Айзек улыбнулся, ощутив легкое смущение ситуацией и нежность к молодой, но такой сильной и смелой куноити с далеких восточных берегов, залитых солнцем. Она бросает якорь, а он ловит, потому что обязан сейчас помочь. Встает вслед за девушкой, притягивает к себе, чтобы обнять и поцеловать в висок. Наш мир – плотный и осязаемый, на той стороне нет ничего. Напутствие в тёплых объятьях. - Gaseo dol-awa.. – возвращайся.

Медотсек, 22 мая, день – Айзек. Что значит "меня назвали белым"?  Пока Иоко излагала мысли, Айзек дошел до рабочего стола и поднял с него грязную чашку. Затем вернулся обратно, сел на кушетку, запрокинув одну ногу на другую. Сизый дым закрутился спиралью и рассеялся пахучим облаком, окутав головы двух нарушителей порядка. Все инструкции запрещали курить в пространстве, где работает замкнутая система фильтрации воздуха, где единственный выход в нескольких километрах сквозь толщу воды. Но сейчас доктору было наплевать. Он рассеяно пригладил встрепанные клочки волос на затылке, медленно затянулся, глядя сквозь дымку на скованную женщину. Рожала ли она? Будь так, это ничего не объяснит, но добавит деталей к общей картине. Неясной, как утреней туман или тот же сигаретный морок. - Это цвет касты, к которой я принадлежал, - мужчина вытянул руку ладонью вверх, скатал рукав, открывая на предплечье бледный неровный шрам, теперь уже смутной напоминающий ромб, - Тут был вживленный маркер, но я его вырезал, как только сюда попал. Опустив руку, Айзек стряхнул пепел в чашку. Вновь глянул на Иоко настороженно и немного печально. - Сядь со мной рядом, милая, - попросил он, - Что ты чувствуешь сейчас?

За все передвижения вокруг, словно танец первых снежинок, Иоко не совершила ни одного. Так и смотрела, как просыпается, возбуждается и набухает внутри девушки чистое безумие. – Я думаю, она хотела съесть мои мозги, – мрачно шутит о зомби и отвлекается, чтобы закрепить пациентку понадёжнее. А таким и наркоз не нужен. – Аника рассказала тебе о том, что вчерашние мутанты, эти амфибии созданы из человеческого эмбриона с генами акулы? - Не удивительно.. Своих у неё не осталось.. – проговорил док, разглядывая результаты анализа. Все 100%. - Нет, вроде бы, нет, не рассказывала.. – прошедшие два дня спутались в один клубок видений и домыслов, порождённых бессонницей. Айзек попытался найти в себе отклик на антигуманные генетические эксперименты, но с досадой обнаружил, что ничего не чувствует. Какой во всем этом смысл? Здесь осталась только горстка живых людей, предпринимающих попытки спасти для начала себя, все остальные – обречены и более гуманным для них окажется быстрая и безболезненная смерть. Взгляд скользнул к шкафчику, где хранились ингредиенты, из которых можно приготовить «инъекцию смерти». Мог бы он?.. Айзек отвел глаза. И ещё чего-то там. Память дырява, и пропускает целые фрагменты. Иоко тряхнула головой, как бы похлопывая по девайсу рукой, когда тот подвисает. Это её раздражает, эта потеря контроля, это медленное скатывание в оркестровую яму театра Земли. – Хочешь? Сигареты. Она протягивает выхваченную пачку, в которой ещё шесть продолговатых, забитых табаком, сигарет. – Я думаю, хозяину они без надобности. - Это хреновая идея, - покачал головой и потянулся за сигаретой, - Очень хреновая.. Есть, чем прикурить?

- Она убегала или нападала? - решил уточнить доктор, хотя и не видел для себя особой разницы. В большей степени его интересовала спина, которую он смерил настороженным взглядом. Иоко не желала оборачиваться лицом и рассказывала из-за плеча, бросая редкие взгляды в сторону. Немного помедлив, Айзек вздохнул и сполз с кушетки. Подошел к распластавшейся на соседней койке женщине. - Внешних повреждений я не вижу.. – поделившись первым впечатлением, помолчал немного, но вскоре продолжил, - Говоришь, им нужны мы с Максом? Зачем, они, разумеется, не уточнили.. Но первая гипотеза возникла еще за секунду до самого вопроса. Кто-то хочет вернуть двух потеряшек обратно в стойло. Но, почему только их двоих? А остальные? Данная загвоздка мешала дальнейшему развитию мысли. Других идей у Айзека пока что не было. Внезапно, китаянка распахнула глаза и уставилась на доктора безумным остекленевшим взглядом. Она молчала, видимо, не оправилась от действия тетанайзера. Но уже скоро. Айзек не психолог, но этот взгляд, сочившейся сквозь глазницы, вызывал неприятную щекотку под черепом. Женщина невменяема. Разжившись шприцом, он взял кровь и поместил образец в настроенный под определение процента ихора анализатор. - Иоко, у тебя есть наручники? Мы должны обезопасить себя, пока не кончилось действие оглушения.

Когда в настоящем далёком небе зреет опасная гроза и высокий гром зовёт на битву. Такараи рывком поднимается и подходит к спящему. Чтобы разбудить напористым, тяжелым и жарким поцелуем, не позволив душе бросить её одну в этих руинах, в которые же и заманил. В его забытье не было сновидений. А, может, ему снилось бесконечное падение к черному дну колодца, где притаилась и столетиями ждала судьба. Что-то надвигается. Стремиться к своей цели. И уже сейчас Айзек чувствует, что не один в этой беспросветной вечности, близкий к пониманию некой истины. Но.. резкий рывок назад. На сетчатке глаз вспыхнули алые кляксы, брызнули яркими всполохами, пронзив болью и судорогами тело. Айзек вздрогнул и открыл глаза. - Иоко? – рассеяно пробормотал он, увидев перед собой лицо девушки, но не до конца осознав реальность. Щеки горели, и где-то за печатью болезненного румянца, расцвел бутон жаркого, пробуждающего поцелуя. - Что-то случилось? Все целы? – он потянулся, чтобы коснуться кончиками пальцев бледного овала и обескровленных сухих губ. Сознание возвратилось в полном объеме. Мужчина сел, но едва не рухнул обратно – голову сжали безжалостные тиски мигрени. - Черт.. – застонал он, обхватив голову руками, и тут же оправдался, предвосхищая возможную реакцию, - Всё нормально.. Кто это? Серый заспанный взгляд окинул фигуру неизвестной женщины.

Медотсек, до возвращения Иоко с пленной Айзек пробирался сквозь кисель собственной памяти, максимально концентрируясь на деталях. Его подташнивало от нахлынувшей головной боли, но доктор боялся остановиться, чтобы передохнуть, рискуя потерять связующие нити. Наконец, спустя несколько часов, Айзек опрокинулся на спинку кресла и с размаху запустил стилус к противоположной стороне помещения. Он вспомнил. Записал и систематизировал. На экзокортексы каждого члена команды был отправлен файл с подробным описанием всех забав, которые ожидают новоиспеченных сталкеров с каждым дополнительным процентом сопротивляемости. Склонив голову к записям, Айзек вдруг почувствовал, что стало трудно дышать через нос, а мгновением спустя увидел красное пятнышко на белой столешнице. Мужчина поднес руку к лицу и стер пролившуюся струйку крови над верхней губой. Красный росчерк явственно намекал, что доктор схлопочет инсульт, если не отдохнет хотя бы несколько часов. Выругавшись, Айзек встал, ощутив, как во всё тело вонзились тысячи маленьких иголочек, шатаясь, подошел к ближайшей койке и, рухнув на неё, в тот же миг провалился во тьму.

– Полярное влияние ихора на старый взрыв может.. запустить ваше время? И нахождение на этой станции для вас особенно опасно? – Проведи тесты на себе и своём друге. Мне так будет спокойнее.. – Максу может грозить первому, он уже слышал песнь чистого ихора. И Эдвард тоже, несмотря на металл.  Айзек опешил. - Я.. пошутил, - пробормотал он, виновато улыбнувшись, - Не думаю, что такое возможно. Доктор почесал затылок, на секунду отвлекшись от созерцания девушки, взгляд его уплыл куда-то в сторону. «Однако.. стоит посоветоваться с Максом о возможности подобного исхода..» - Эдвард из тех, кого запрет только подзуживает, - сменил тему разговора, возвращаясь мыслями к Иоко, - К тому же он нужен сейчас.. За ним присмотрят, не переживай.. – Здесь всем нужна сыворотка. – Мы тренированы справляться с болью. И если не получилось у меня, смогут Марго и Майте, они обе крепче. Я.. я видела, как ушёл в себя этот сталкер. Только не могу понять его смерть, в точке стабильной аномалии было очень тихо и спокойно. Если только он не покончил там с собой.  – Я останусь, если ты считаешь, что полевые вылазки с таким процентом могут быть угрозой.– Меня жгли с ведьмами на костре. И если вдруг я потребую мстить за шестнадцатый век, начну с наиболее похожего на инквизитора из того времени.  - Они опасны, - кивнул доктор, - Потому, ты и нужна Максу на вылазках. Если Иоко и желала быть остановленной, то Айзек не мог и не хотел пользоваться положением, выводя кого-то на первый план, даже, если это женщина, тревожащая струны души. Её опыт и знания необходимы сейчас в другом месте. Как и его собственные. - Иди сюда, - обхватив ладонью темный затылок и притянув к себе, Айзек поцеловал Иоко в губы, - Пора одеться, позавтракать и продолжить работу.

– Состояние удовлетворительное, – выдыхает на ухо медицинскими терминами. И это уже не сон, а реальность. Реальность? – Мы почти добрались, только встретились с местным жителем. Ты был прав, Айзек. Это сложно принять. И об этом невозможно рассказать. Вот, вот оно, в чём должен быть смысл и опущенных слов, и завязанных линий и вот сейчас прямого взгляда, с которым так сложно. Так долго носить это в себе, так долго помнить, в этой голове, по щекам льнут руки Иоко, в этих глазах с тенями вокруг. – Ты похудел, – замечает женщина с сожалением. – Мы постараемся закончить с этим побыстрее. - Решительно невозможно, - доктор улыбнулся, поймал шуструю ладошку и поцеловал тонкое запястье, - Знаешь, почему я перестал бриться? – он машинально потер свободной рукой каштановую щетину, - Волосы вырастут уже к вечеру ровно до той же длины. Это и к весу относится. Я не толстею и не худею. Зато изрядно экономлю на парикмахерах и тренажерных залах. А что касается моего скверного внешнего вида? – Айзек пожал плечами, - Кто его знает? Возможно, время, наконец, берет своё? И вскоре я рассыплюсь прахом прямо у тебя в руках! – добавил патетическим тоном, сведя брови домиком. Затем вздохнул, теряя в один короткий миг всю игривость настроения. Отчетливее проступили морщины в уголках глаз и губ. Слишком много ответственности. Даже сейчас. Серый внимательный взгляд рассматривал Иоко, а пальцы накручивали темную прядь, чтобы потом заправить её за девичье ушко. - Послушай.. – Айзек хотел сказать многое, но приходилось выбирать слова, - Если почувствуешь, что теряешь связь с внешним миром, сразу приходи ко мне. Мы не преувеличивали, когда говорили, что ихор сводит с ума. А у тебя уже 34%. Боль может нахлынуть внезапно, волной.. будь готова к этому.

– Извини за эту ночь, – её отряд доставил хлопот и бессонных ночей, и сейчас, после стольких пауз, замешательств и брошенных слов, Иоко не прячется за традиционным ваи. Замирает в нескольких шагах, сохранив выверенную дистанцию личного. А потом делает шаг вперед. Как и всегда, поддаваясь и преодолевая сомнения. Как всегда, имея шанс ошибиться. Её ждали. И заметили, едва гибкое натренированное тело напряглось, сгруппировалось, готовое к немедленному действию во враждебных условиях. Айзек думал вскочить, уложить обратно, но сдержался, решив, что Иоко не та девушка, которой требуется вечно протянутая рука помощи, о которую она может опереться, чтобы не упасть на ровной дороге. Не тот сорт. Такие, как она берут своё без подсказок. - Ерунда.. – отмахнулся мужчина, уже раскрывая объятья, чтобы притянуть к себе укутанную фигуру, усадить на колено и прижать к себе. Шанс не ошибиться, но не терять даром времени, не рассуждать о туманном «завтра». - Наконец-то проснулась, - вдохнув аромат черных локонов, доктор чуть отстранился и взглянул на Иоко, чтобы рассмотреть её бледное лицо, - Как себя чувствует мой крадущийся тигр и затаившийся дракон? – ладонь коснулась щеки, очертила контур сухих губ, - Пить хочет?

- Вы имеете ввиду что-то конкретное? - все же уточнила биолог. Или доктор просто проявляет обычное участие к другому члену команды? Тонкие брови вновь приподнялись выжидающе вверх, точь в точь как на давешном собрании. - Да. Головная боль, приступы тошноты, кровотечение из носа.. Дальше будет только хуже. Без утайки пояснил доктор. - Старайтесь не хватать лишнего, будьте осторожны и чутки к своим ощущениям, мыслям и наблюдайте за остальными, пожалуйста.

Бьёрк прерывисто вздохнула, бледные щеки окрасили тусклые пятна нетерпеливого румянца. - Разве что есть хочется, - продолжила женщина, - и сменить одеяло на что-то более приличное. Всего секундное промедление ощутимой паузой разделило ее слова и даже улыбка не исправила этого впечатления: - Ну, это для начала. Долгий задумчивый взгляд рассматривал лицо женщины, отметив румянец, и пытаясь отыскать что-то еще, что отражало бы её тайные помыслы. Мисс Бьёрк приблизилась к третьей стадии.. возможно, кроме ухудшения физического состояния, ночных кошмаров и редких галлюцинаций наяву её ничто и не тревожит, пока.. Но Айзек не психолог, он не умел выведывать правду из пары фраз.. - Хорошее начало, - согласился доктор, - Если что-то будет беспокоить, не только касательно здоровья, обращайтесь. И не переживайте. Теперь мы все на одной стороне, а значит, ваше оправданное недоверие не имеет больше значения.

- В такое трудно поверить. Но теперь я верю... И готова помочь... всем, чем смогу... Доктор не злопамятный, он делает выводы. Шутка, конечно. Он поднял взгляд, невольно улыбнулся, завидев «конверт» из одеяла и закутанную в него хрупкую женщину, робко переступающую с ноги на ногу, то ли от холода, то ли от смущения. Выслушал внимательно, не перебивая. - Рад это слышать, - Айзек легонько кивнул, - Макс рассказал, с чем вам пришлось столкнуться вчера. Это покруче всяких фокусов с телекинезом, - усмехнулся мужчина. Скосив взгляд к записям, доктор «перелистнул» несколько электронных страниц и, остановившись на одном из показателей, нахмурился, вновь обращаясь к Анике. - У вас сейчас 27% насыщения хрониумом. Это уже много.. Как себя чувствуете? Психосоматика? Навязчивые идеи? Пси-способности проявились? Вы присаживайтесь, Аника, все таки не на «ковре» у меня.. Доктор поднялся, обошел стол и отодвинул для девушки стул, предлагая той присесть.

Dominatus ruinam FOX69 & Seda_Rostro

22 мая, после полуночи, медотсек «Какого черта!?» Доктор молчит и не отвечает, потому что сам задается этим вопросом. Потому что хотел бы знать конкретнее, обращаясь ко всему бытию целиком. Но бездна – эта муть мироздания безмолвна. И где-то на задворках сознания Айзек чувствует, как пульсирует пустота. Возможно, это и есть долгожданный ответ, который не хочется принимать. Всё подчинено заданной траектории. Человеческая психика слаба, разум сдается, с облегчением передавая бразды правления чувственному полю. Флинн не завидовал рискнувшим переступить иллюзорную черту и окунуться в обволакивающую негу ихора, потому что обратного пути нет, сродни героиновой игле. Наркоман навсегда остается зависимым. И, как бы не была сильна воля, червячок искушения непременно сточит зубки об чьи-нибудь нервы. Даже доктор ощущал, пускай и слабое, но влечение к загадкам таинственного излучения, но его останавливали самые банальные, приземленные вещи – кто-то должен оставаться надзирателем в этой тюрьме. Впервые за всё время, Айзек вспомнил о Дёнице без ненависти, но с жалостью к уставшему человеку, вынужденному десятилетие наблюдать за круговоротом смерти, отчаянья, страха и безумия. Нужно покончить с этим на корню, пока зараза не растеклась по венам, не обвила плотно все внутренности ниточками капилляров, вписав себя навечно в молекулярную матрицу организма. Айзек делал, что мог, мрачно осознавая наперед, что всего лишь отсрочит процесс деградации, дарую пациентам чувство, что всё обратимо и боль не навсегда. Он закончил к раннему утру, когда помещение лазарета наполнилось тихой мелодией дыхания в унисон. Сидя в потемках, доктор рассматривал бледное лицо Иоко, безмятежное во сне, реальное. И это мнимое спокойствие сеяло страх и волнение, что между ними теперь зияющее жерло вулкана, изливающее потоки лавы – знания, бесконечно огромного, выше всех них вместе взятых, и что планомерно разрушает устойчивую почву под ногами, заставляя отступать в тыл. Так или иначе, события этих недель изменять людей до неузнаваемости. Разве что, не его, Айзека, и не Макса. Серый взгляд скользнул по светлой макушке, всмотрелся в затененное сумраком лицо. Макс с самого рождения в вечной борьбе с собой и с окружающим миром, даже могучая сила Морфея не способна разгладить хмурые морщинки напряжения, благодаря которому сохраняется неустойчивый баланс между силами зла и добра – его собственными демонами и здравым смыслом. Макс, какая судьба нам уготована? Чего ты ждешь, чтобы не низвергнуться в блаженство свободы твоего личного безумия? Разве только смерть тебя пугает или есть нечто пострашнее смерти? Почему ты молчишь и не говоришь мне? Мужчина шевельнулся, обращая свой хмурый, посерьезневший взгляд к планшету, перепроверил записи и отчётность о проделанной работе. Всё не плохо. В эту минуту, в эту секунду. Стоит насладиться моментом, потому что дальше будет, без всякого сомнения, только хуже и сложнее.

База "Abyss-5000", медотсек. Время: вплоть до окончания обследования лабораторий. В медотсеке наступила тишина. И это была та тишина, от которой нервы становятся, как оголенные провода. Хотелось спать и есть. Хотелось вернуться на двадцать лет назад.. Оказаться на берегу Индийского океана, любоваться закатом, беседовать с Кашином и курить одну на двоих самокрутку. И не думать о времени, как о субстанции, обладающей будто бы разумом и способной помыкать твоими собственными мыслями, телом и судьбой. Собрание прошло не так, как ожидал Айзек. Наверное, он совершенно отвык от общества и потерял ту способность – прогнуться под чужое мнение, но выдвинуть своё собственное так, чтобы собеседник принял его за истину самостоятельно. Ведь сколько раз приходилось увертываться от угроз и нападок, будучи террским врачом в элитной клинике для «золотого генетического фонда» Земли Обетованной. Айзек теперь с трудом мог вспомнить собственный кабинет, в котором провел более семи лет, не говоря уже о лицах тех людей, большинство из которых ненавидел всем сердец. Как же давно это было.. То жгучее чувство казалось определяющим звеном его личности, толкающим на безумные, по меркам тоталитарного строя, преступления против системы. Теперь доктор Флинн лишь отдаленно припоминал, что значит – идти на осознанный риск во имя собственных идеалов, и едва ли ощущал связь с окружающими его людьми в масштабах всего человечества и отдельной маленькой группы в частности. Конечно, человеческая жизнь по-прежнему оставалась самым ценным для бывшего доминанта и, когда-то, в прошлой жизни, нобелевского лауреата.. но, всё от чего-то скуксилось, уменьшилось до базовых установок. Что случилось? Когда это произошло? Или всему виной банальный недосып? Может быть.. Айзек некоторое время просто сидел за столом, сложив перед собой руки и упершись в них лбом. Тишина звенела, словно аккомпанемент хаотичному буйство мыслеобразов, от которых Айзек всеми силами пытался отгородиться, но ничего не мог поделать, даже пошевелиться. Наконец, после отмеренных себе дополнительных пяти минут бездействия, мужчина пересилил нахлынувшую апатию и встал. Короткий обыск медотсека выдал планшет в одном из ящиков. Не залоченный и пустой. Видимо, чья-то запаска. Но, и его было достаточно для выполнения необходимой работы. В голове переключился тумблер, отвечающий за автономность от окружающий среды – фишка любого опытного специалиста, выработанная годами практики. За два часа Айзек несколько раз набивал и стирал объёмный текст с воспоминаниями, формулами и отдельными заметкам, пока не оказался удовлетворен результатом. Но Флинна одолевали сонливость и голод. Всё медленнее ворочались мысли, оставляя огромные пробелы в цепочке умозаключений. Айзек завис над пятым пунктом, глядя пустым взглядом на расплывающиеся буквы. Всё чаще клевал носом, пока и вовсе не заметил, как отключился, прислонившись щекой к рукам, державшим планшет.

– Я могу ошибаться, – покладисто замечает Иоко, обнаружив для себя спор на ровном месте, – но показания Хельмы указывают, что она проснётся не раньше завтрашнего утра. Так ведь, доктор? - Я проведаю её, - ответил доктор, поднимаясь, - Всё зависит от того, как она перенесла эти часы после операции. Показатели были просто прекрасные. Хельма оказалась сильной и духом и телом. Разбудив пациентку, доктор провел несколько постоперационных процедур и порекомендовал не слишком напрягаться. Однако уже через несколько часов механик могла снова встать в обойму. (Медицина: 8 - успех; время - 1 час, хп - полностью восстановлено)

- А вообще, я вами горжусь, капитан. Идея просто-таки блестящая. Хотя всё-таки я надеялся, что вы как-то с большей фантазией подойдёте. Берите пример с Эдварда: его идея яркая, весёлая, все поучаствовать могут в торпедной атаке. Браво! Хоть кто-то заметил. Айзек хохотнул, оценив сарказм профессора. Но, похоже, кроме самого Зара диверсия с капсулой никого не волновала, а значит, никто всерьез не задумывался о немедленном всплытии на поверхность. К чему тогда уйма бесполезных вопросов и подозрений? Скепсис переходил всякие границы! Перед доктором Бьерк продемонстрировали странное и необычное явление. Ни Макс, не Айзек, а Эд. Один из них. Но, нет. Фокусы. Доктор Флинн самолично завербовал нового адепта в секту Хрониума. Но мисс Аника даже не задалась вопросом, а зачем оно понадобилось самому пилоту, предпочтя выделить двух чужаков и встать в позицию «поговори с рукой». А зачем всё это нужно самому Айзеку? Ради чего или кого рисковать своей шкурой? Анна и её дети, её внуки.. Да… Но доктор Флинн все больше склонялся к мнению Макса – лучше сделать всё самим, а потенциальными дезертирами, скептиками, неуравновешенными личностями пусть занимается МАГАТЭ. Зар на их стороне – это уже огромный плюс. — Политика. Разумеется, Сейчас… всё это уже не имеет значения. Но не сказать этого тоже нельзя. Но я не об этом. Нам нужно.... научиться распознавать симптомы. Я не уверена, что предложение Макса пристрелить его не является одним из них. А теперь представьте, что могли бы учудить вы или я, если мы впадем в описанное состояние... Вас это не страшит? - Позже, как только разберусь с формулой сыворотки и смогу составить табличку зависимости патологических изменений организма, влияющих также и на психику, от содержания ихора в крови, тогда я предоставлю вам исчерпывающую информацию по этому вопросу. Следя за процентом сопротивляемости, мы будем четко понимать, что сейчас происходит с человеком и чего от него ждать. Айзек нашел себе стул, утроился на нем, положив ногу на ногу. В руках мужчины расположилась большая чашка с чаем, из которой он тут же поспешил пригубить. - В таком случае что именно мы должны искать? - распрямив начавшие затекать ноги, Эдвард неторопливо встал и хрустнул спиной. В отличии от большинства тут присутствующих - пилот не считал нужным натягивать на себя стилсьют сразу же по пробуждению. - Какие-то конкретные вещи в аномалиях? Записки на базе? - Трудно сказать. Всё, что покажется причастным к делу. Надо порыскать в лабораториях, о которых упомянул профессор Рэннел и выяснить, над чем работали ученые всего три дня назад. Что-то тут явно произошло и очень недавно.

- Надеюсь, вопросов по нашему геному больше не возникнет. Не думаю, что у нас есть время, разбирать его на составляющие и доказывать что-то еще в лабораторных условиях. Есть просто непреложные истины, которые мы озвучили. Выдумывать третью реальность лично мне не интересно. Доктор отвернулся, подошел к изготовителю, собираясь соорудить чашку лимонного чая. - Так или иначе, сегодня группа отправится на поиски источника. Остальные могут посидеть здесь, ведь, как уже объявила капитан Брук, капсула неисправна. Сейчас выхода с базы нет.

Выжидающий взгляд сместился с лица пилота на Айзека Леманна. Какие еще фокусы тот заготовил в рукаве? - Нда, - протянул доктор, почесав подбородок, взгляд его выражал иронию, - Кажется, даже, если на вас будет мчаться поезд, вы все равно будете отрицать, что он настоящий. Удивительная логика. Широким жестом руки Айзек указал в сторону коридора. - Тогда только аномалия.

Аника медленно кивнула. Что ж, она была не против убедиться лично в существовании так называемого ихора. Совсем не против. Но на последующее предложение доктора довольно строго ответила: - Вчера нас только и пугали слухами, что по базе и шагу ступить нельзя, чтобы не наткнуться на аномалию. Но я провела здесь уже не одну минуту и даже не один час и пока что все, что я вижу гораздо удобнее укладывается в картину заговоров корпораций, психотропных веществ и какого-то нового биологического оружия, нежели в ваши рассказы, - чуть сузив глаза, она еще раз огляделась вокруг, будто проверяя теперь уже верность собственных слов. Взгляд вернулся к собеседнику: - Вы должны понимать, на сколько все это звучит бредово. - Вам просто повезло, Аника, - спокойно ответил доктор, слегка пожав плечами, - Но моё предложение остается в силе в качестве одного из доказательств. Мы можем еще долго обсуждать, насколько всё выглядит безумным. Вновь повторюсь, никто не запретит вам просто выждать время, оставаясь в безопасной зоне. Эдвард.. – серый взгляд уткнулся в пилота, - Ты уже достаточно потренировался? Продемонстрируешь доктору Бьерк и всем присутствующим что-нибудь?

Айзек покачал головой и вздохнул. - Доктор Бьёрк, приглашаю вас ассистировать мне во время взятия анализов у каждого члена группы, а так же содействовать в создании сыворотки. Вы сможете зафиксировать все мои действия, дабы убедиться в отсутствии подтасовок. После того, как наши организмы будут очищены от ихора, все желающие будут тут же отправлены на поверхность. Весь процесс от начала до конца займет несколько дней. Если Макс.. – мужчина бросил взгляд на светловолосого инженера, -.. один или с напарниками, что, конечно, значительно ускорит процесс, найдет источник ихора и добудет образец. Пойдут только добровольцы. Остальные могут оставаться в относительной безопасности купала. Что касается доказательств.. Что ж.. первое: все желающие могут прямо сейчас воспользоваться любой из известных нам аномалий на этой базе и ощутить все прелести на себе, включая сопутствующее риски. Второе: готов продемонстрировать ускоренную регенерацию кожных покровов, которую приобрёл с перемещением в прошлое. Рана любой глубины исчезнет уже к вечеру, максимум – к следующему утру. - Так что же вы медлите? - он устал сражаться с этими людьми. - Остановите меня. Я ещё не сталкер. И ваш разум ещё более-менее чист. - Сержант, - обратился он к Майте. - Только стреляйте в голову. По стилу палить бесполезно. - Оставим это.. Не будем превращаться в толпу. Айзек шагнул чуть в сторону и вперед, оттесняя собой Макса от потенциальной опасности, исходящей от обеих сторон назревающего конфликта. - Макс не сталкер, - доктор оглядел присутствующих, остановился на Иоко, воззрившись на девушку глубоким пасмурным серым взглядом, - И никто не станет здесь сталкером в том смысле, который грозит полным уничтожением личности. Для того я и начала разговор с контроля над поглощением и выводом ихора. Внутри комплекса облучение возможно только через непосредственный контакт с веществом или в аномальных зонах. Сидя здесь, мы в безопасности. Когда образец попадет на базу, его воздействие потребуется локализовать. Для этого нам нужны умы наших техников.

Наверное, это в крови - доминант приказывает, химера подчиняется по первому жесту, слову, взгляду. Но сейчас по-другому. Они лишь два одинаковых осколка, заброшенных в иную реальность, которым, по большому счёту, здесь не место. Поднялся и встал рядом. Чуть за плечом старейшего старейшины. Айзек терпеть не мог конференции, лекции, прочие дебаты, предпочитая отдавать пальму первенства в этом вопросе партнерам. Рассказчик из него такой же, как из дюгоня русалка. Без подготовки выходило еще сквернее, но в сложившихся обстоятельствах выбора не оставалось. Доктор решил просто начать говорить и стараться не забыть что-то важное. - В 2051 году комета «Полынь» прошла очень близко к Земле, зацепив её радиоактивным хвостом и уничтожив всё живое на планете. Горстка избранных от человечества успела перебраться на специально построенную орбитальную станцию Terra sancta promissionis или TSPro или.. просто Терра. Триста лет люди выстраивали новый мировой порядок, развивались, как могли в условиях жесткой нехватки пространства и ресурсов, воспитывали новые поколения послушных граждан. Авторитаризм, сегрегация и власть элиты, вот, что из этого вышло. В 2351 году группу людей, приговоренных к ресомации за преступления против общества, отправили на тренировочную базу, скрыв цели и задачи, но подвергнув жёстким испытаниям. Однако всё самое худшее ждало впереди. После курса обучения группу людей отправили на разрушенную Землю, где они.. где мы.. – Айзек взглянул на друга, - ..и еще восемь человек должны были собирать хрониум для нужд Контролеров, цели и мотивы нам так и не открылись. Мы были 101-е в бесконечной петле времени. Но однажды, мы решили выбраться, порвать порочный круг или умереть. Мы запустили сразу все установки, которые строили сталкеры - прошлые мы, где находились склады ихора, создав огромную аномалию, поглотившую всё прошлое вплоть до 2050-го года и саму Полынь заодно. Эффект спасения Земли вышел случайно, но мы надеялись, что правильно предугадали ход событий. Нас всех перебросило в новую реальность, разбросало по миру. Семьдесят лет назад. Спустя время выяснилось, что клетки нашего организма находятся в консервированном состояние и не подвержены долгосрочным изменениям. Мы не стареем, но все же смертны. Семьдесят лет мы жили с уверенностью, что больше никогда не столкнёмся с ужасами, которые видели на Земле, не столкнёмся с ихором. Этот элемент не был изучен до конца даже в наше время, но он крайне опасен. Насыщаясь им, организм и личность деградируют, человек мутирует, теряя свой облик в буквальном смысле. Но получает взамен некоторые необычные пси-способности и возможность путешествовать во времени при помощи аномалий. Но жизнь сталкера коротка, это путь в один конец. Мы не знаем, как ихор попал в этот виток истории, нам предстоят это выяснить и не допустить попадания элемента на поверхность. В связи с чем, никто из нас до определенного времени не может быть эвакуирован. Так же все мы сдадим кровь для выявления процента заражения и для изготовления сыворотки, способствующей выведению ихора из организма. Прием лекарств - не вопрос желания, это обязательная процедура, исполнение которой я буду контролировать лично. Айзек умолк, давая Максу возможно дополнить.

- Всем добрый день. Умытый и причёсанный доктор вошел в помещение. Его недосып выдавали теперь разве что два чуть темных круга под глазами. Дойдя до середины кают-компании, он остановился, обвел взглядом присутствующих, кивнул. - Хорошо, всё в сборе. Только нет Хельмы. Она все еще под аппаратами. Но мой прогноз благоприятный, с ней всё будет хорошо. Начнем? Серый взгляд обратился к Максу, призывая того подойти и встать рядом.

Пропустив мимо ушей комментарий про Иоко, доктор раздосадовано вздохнул, щурясь на светловолосого конспиратора. - Ладно, если это какая-то теория о межпространственных и межвременных заговорах, то.. оставим. Допив чай, мужчина поднялся, отодвигая стул. - Что ж.. давай собирать совет.. - глянул на Макса, - ..кхм.. старейшин..