seda_rostro

Странные гости пожаловали. Неведомо откуда приехали, неведомо куда направляются. Без знаков опознавательных, с собственной чародейкой, да еще и с их Де Фоль знакомые. Пока остальные налаживали контакт с новоприбывшими, Ангелика помалкивала, только ухо в остро держала. В данном случае выражение «дерзить-здоровью вредить», имело под собой вполне реальные шансы к воплощению. Рыжая неспешно прохаживалась от одного пенька к другому, пока не добралась до костра, на котором уже почти воспламенилась каша или то, что от неё осталось. «Людо убьет», лениво подумала Ангелика и, поддев ручку кочергой, сняла почерневший котелок с огня.

За секунду до Он обнял её бёдра и с тоской посмотрел в зелёные глаза: - Ты правда этого хочешь? Даже если я виновен во всех страшных грехах этого мира? Дрожащие губы чуть приоткрылись, предвещая ответ, но не издали ни звука. Ангелика не опускала глаз, она долго и пристально смотрела в карие напротив,ища в них точку опоры для себя. Ведь сейчас, в этом сузившемся до микроскопического вакуума мире, не было ни верха ни низа, ни правых ни виноватых, ни черного ни белого, и стоило многих усилий неискушенной плоти, хрупкой душе поддаться разуму. Она бы кричала тысячу раз «Да!» и не соврала бы. Эти сильные и теплые руки не хотелось отпускать. Ей не было дела до прошлого — каждый может меняться, Ангелика это знала, как никто прочий. Но она стремилась стоить будущее правильно на столько, на сколько ей позволял это опыт и внутренней стержень, без которого рыжая девушка давно бы погибла. И,пожалуй, еще та самая наивность с толикой романтических фантазий, почерпнутых из книг. - Да, - призналась она наконец. Легкая улыбка играла на светлом лице, - Но не здесь. Рыжая головка качнулась из стороны в сторону. Не в лесу, не в грязи, не под взглядами других, как бы не хотелось поддаться сейчас. И будто бы по велению рока, разрывающий тонкие стенки этого маленького мирка, этой невесомой связи, едва зародившейся, топот копыт, могучие фигуры в доспехах явились без спросу. Ангелика отстранилась, потупила взор, как если бы её уличили в бесстыдстве. Пенек, с которого минуты назад схватили, почти украли в неизведанное, вновь обрел седока, оставаясь спиной к говорящему, рыжая позволила Томашу уйти. Смущенная, она не хотела смотреть в глаза незваным гостям. Слушала вполоборота и пыталась собраться с мыслями.

Кажется он и сам опьянел от её дурмана. От нескольких секунд без воздуха, впитывая её вожделение и дрожь. Сердце колотится в горле, а желание перетекает через край. Под руками гибкое и податливое тело, юное и неопытное, но такое страстное. В радуге эмоций не сосчитать цветов. Он чувствует, впитывает, запоминает. Лишь только это он умеет с фантастической точностью. Мышцы напряжены струной и готовы порваться. Ещё немного - он схватит её на руки и в первом же овраге получит то чего не заслуживает. Но губы размыкаются. Она тихо шепчет, а он замирает. Закрыв глаза и опустив голову, коченеет не в силах сдвинуться с места. - Кажется, каша сгорела, - хихикает Ангелика и внимательно смотрит, ведет пальцами по напряженной шее, опускает ладошку на грудь, туда, где быстро-быстро бьется сердце. Она замечает его оцепенение, чуть хмурится, интерпретируя всё по своему. - Послушай, - легкий поцелуй расцветает на смуглой коже, - Я не маленькая девочка, хоть так и кажется. Узкая ладонь мягко, но настойчиво заставляет взглянуть на её обладательницу, подушечки пальцев поглаживают подбородок и очерчивают контур пряных губ, подаривших счастье открытия. В зелени глаз пляшут затейливые огоньки, уже вынесшие решение и совершенно не желающие теперь отступать, пускай и не получила на свой вопрос прямого ответа девушка, в чьей душе только сейчас обретали смысл все песни, что пела она и еще споет. Он не имел более значения. Возможно, пока, а может быть и навсегда. - Я могу за себя постоять, - прошептала рыжая, пытаясь вложить в абстрактное утверждение всё и сразу. «Защищусь от врагов, от чувств и от тебя тоже, что бы ни было у тебя за душой и если оно потребуется». Наивно веря в людей, в красоту мира, пускай и омраченную вкраплениями черных пятен, Ангелика не могла представить, что есть на свете такое, что невозможно преодолеть.

Он встал на колени и оказался меж её острых коленок. Подался вперёд, плотно обхватив за талию, и притянул к себе, так близко, что его грудь прижалась к её груди. Губы коснулись её подбородка и осторожно потянулись к губам. Он больше не спрашивал. Он предлагал попробовать - какой он на вкус, настоящий поцелуй. Он был теплым, мягким и сладким. Робким вначале и настойчивым, крадущим, ненасытным после. Хватило одного удара сердца, одного касания, чтобы распознать движение губ, вплестись в мотив, как если бы барды сопровождали друг друга в музыке, дуэтом создавая нечто новое и прекрасное. Слушая не ноты, но предвосхищая будущий темп, эмоцию, каждую вибрацию возникшей импровизации. Вот и сейчас, будто бы играя мелодию, тонкие пальчики легко перебирали темные пряди, ласкали скулы и шею, а Ангелика всё не могла насытиться, остановиться и отдышаться, желая большего, движимая вдохновением, экспромтом исполняя трюк до этого момента не мыслимый. - Все.. святые.. Мели-тэле, Лобод-да.. как их там.. чертей этих.. - горячо пролепетала рыжая, наконец чуть отстранившись. Прижалась лбом ко лбу Томаша, так и не решаясь открыть глаза, - Это.. обалденно.

Карий взор потупился, а лохматая голова мотнулась из стороны в сторону. - Хотел бы быть у тебя первым... но такому как я, - тяжёлый безысходный вздох, - такие подарки не делают. Если бы ты знала кто я, то давно бы убежала. - Ты мне тоже очень нравишься, - призналась Ангелика, взгляд её беспокойно заметался. Взволнованная и обескураженная собственными чувствами, словами и поступками Томаша на мгновение она потупила взор, грудь её коротко вздымалась, словно стянутая веревками, а губы ловили воздух. - Ты бандит? Бывший бандит? Да, это бы объяснило, почему ты так ловко владеешь ножами, почему Темный тебя призвал.. Я могу представить, чем он тебе помог. Но мы все тут не без греха, - затараторила девушка. Теперь она смотрела на Томаша в упор, заглядывала в глаза, пыталась понять и успокоиться, - ..это.. ничего страшного. У кого в наше время нет мутного прошлого? Да у каждого оно! Вот у Зюзи точно есть, я уверена. - девичьи ладошки, похолодевшие и немного мокрые от волнения, крепко сжали ладони друга. Наверное, больше чем друга, Ангелика не могла дать определение тем чувствам, что рождают в ней мысли о близости, о первой близости с этим мужчиной, только всё насыщеннее багровел румянец на её щеках, - И..и..я знаю, кто ты. Ты Томаш, артист бродячего цирка «Весёлый вертеп», метатель ножей, хороший человек и мой друг.

- А спать придётся вместе, - продолжил мысли вслух Томаш, привязывая последнюю ветку, и украдкой глянул на рыжую. Рыжая, тем временем, возилась с котелком, в очередной раз за эти дни пытаясь приготовить съедобную кашу. В отсутствии Людо, который непременно отстранял барда от кухарских дел, ревниво выхватывая котелок и угрожающе помахивая половником, Ангелика могла вдоволь потренироваться в деле, едва ли получавшемся у неё лучше, чем драка на мечах, к примеру. Т.е. рассчитывать приходилось исключительно на удачу. Обернувшись на слова Томаша, рыжая оценила строение и сопутствующее ему предложение: - Очень здорово вышло. И теплее будет вместе спать, - согласилась она, бесхитростно предполагая лишь одно значение фразы. Засмеялась, увидев, как Зюзя со скоростью борзой, юркнул в шалаш, да только его и видели. Оглядевшись по сторонам, приметив остальных соратников, занятых каждый своим, Ангелика еще некоторое время задумчиво помешивала варево на костре, но затем, оставив ложку, прямо в каше, направилась к циркачу. Был один вопрос, который не давал ей покоя. - Томаш, - позвала Ангелика, присаживаясь на пенек рядом с их новым ночлегом, - Помнишь, ты сказал, что есть кое что, что осложняет тебе жизнь.. что ты имел ввиду?

- Ежели вдруг не вернусь до ночи, уезжайте, - напутствовал он на прощание. Почесал затылок. - Хотя чего не вернусь то? Мы краснолюды бегаем быстро... - Слышь, краснолюдь, - позвал Томаш бородатого. Хоть и не ладил он с коротышкой, но отпускать одного не хотелось. Привык к его смачной ругани, прямоте и откровенности. - А ты уверен, что первая же дриадская стрела не тебе причитается? - Неа, парень, не уверен, - серьезно ответил Людо, пропустив мимо ушей искаженное прозвание. - Уповаю на то лишь, что первая все же таким, как ты, достанется. А мне сперва предупредительный сделают. Я хоть с белками не якшаюсь, но наслышан, что и нашего брата в их рядах есть. Можа и сойду за "своего". - Ладно, тогда обустройством лагеря займусь, - сказал Томаш и отправился за ветками для шалаша. - Не ссорьтесь, - встала меж двумя огнями Ангелика, - Никому стрела сегодня не светит, так-то. Проводив взглядом Томаша, пигалица, как её величал Людо, к счастью для себя, лишь мысленно (ибо прозвище нелицеприятное, могло и бородатому отскочить, да морду евойную попортить), поспешила обнять краснолюда и поцеловать в колючую щеку. - А ты не надейся, что мы без тебя уедем. Пол дня тебе на то, чтоб воротиться.

- Духо, - ответил Томаш. - Бабы. Дриады. Говорят они мужиков ловят и размножаются. Сами-то не умеют, вроде, - выдал скромные познания о жизни дриад вор. Говорить, что по большей части духобабы сначала стреляют без предупреждения в непрошенных гостей он не стал. - Так вам не опасно будет? - искренне изумилась Ангелика и даже хулиганистый сапожок на мгновение замер. Перспектива лишиться всех друзей, по какой-то случайности или тайному умыслу Темного, оказавшихся - один к одному - мужиками, совсем не радовала. При всем желании, она не отобьет их у своры злобных баб, к тому же духо, к тому же желавших.. - И как они.. собственно.. размножаются.. они ж.. - глянув на Томаша, рыжая внезапно залилась краской,став одного цвета с собственными волосами, - Нет, пожалуй, я не хочу знать.. - быстро опомнившись, девушка принялась изучать скол на деревянной столешнице с самым непринужденным видом.

- Похоже, мы на верном пути. Все предполагают, что энтот эльф наш идет в Брокилон, тамошние духо-бабы помогают скоя`таэлям. Хотя, конечно, наверняка никто не сказал. Был бы я остроухим, так можа и разузнал бы чего поточнее. А так остается лишь довериться догадкам. - Это что же получается, - озадаченно произнёс Войцех, - нам на юг переть? Через ряды нильфов, засады скоя'таэлей, да ещё и с бабами этими как бы столкнуться не пришлось. Ангелика с радостью обнаружила, что неугодный кошелек исчез в чьих-то закромах. Деньги пригодятся, глупо отдавать плату, когда каждая крона на счету, но рыжая не хотела к ним притрагиваться, считая себя недостойной. Но, если не чувствовать вес золота в кармане, значит его и нет. Иногда приходится идти на сделку с совестью, ради общего благополучия. Прихватив по пути стул от соседнего столика, рыжая пристроила его в общей компании, примостилась сама и расслабленно привалилась к стенке. Не отдавая себе отчет, Ангелика выпрямила одну ножку, чтобы носком сапожка касался ботинка цыркача. - Так скорее же в Брокилон! - воскликнула Ангелика, с облегчением переводя мысли из русла чувственного в деловое, - А что за бабы? - уже менее вдохновленно уточнила она, реагируя на внезапное недовольство Войцеха.

- Да, - кажется он хотел ответить на вопрос, - но... - вор улыбнулся в ответ, убрал выбившуюся прядку с её лица и, как-то облегчённо выдохнул. - Хорошо, что не случилось. К тому же, я слышал как ты пела. Красиво. И душевно. Тебе бы в театре выступать. У тебя талант. Он неловко опустил руки, поглядывая на любопытных окружающих, но всё же с тонкой талии ладони не убрал. - Парни что-нибудь решили насчёт того эльфа, не знаешь? - Угу, спасибо,спасибо.. - поблагодарила рыжая. «Да что же такое происходит?», думала Ангелика, пряча размышления за улыбкой. Нет, конечно, она заметила это его «хорошо, что не случилось» - «Мелитэле, где твоя молния?» - но лучше представить, что замечание относилось к безопасности рыжей девицы, никем не потревоженной.. этой ночью. - Пойдем спросим у них, - кивком головы, Ангелика указала на столик, за которым сидели по меньшей мере двое из возможных «парней».

К ожившей преграде прижались и обняли в ответ. - Намного, - нос уткнулся в бардовское ушко, а губы попутно чмокнули щёку. - Лучше. Он выглянул из потока рыжих волн, упавших на лицо, и помахал рукой друзьям за столом. Потом немного отстранился, не выпуская преграду - как же её можно выпустить, если уже наткнулся - и спросил: - Почему дурацкое? У меня вполне себе удачное. Ещё один комплект из пяти ножей купил за оставшиеся кроны. Или... - он виновато улыбнулся и отвёл взгляд в сторону, - ты про... ночь. По правде сказать, Ангелика не представляла, какого разбора требовала «эта ночь». Конечно, всё это было странно, обещало продолжения, которого не последовало, но разве то, что Томаш вначале хотел её поцеловать, а потом вдруг перехотел является достойной причиной отказаться от собственных желаний и чувств? Помилуй Мелитэле, а потом прикончи на месте ударом молнии, если когда-нибудь Ангелика начнет анализировать всё то, что у мужчин на уме, приключений и так хватает в её беспокойной жизни. У Томаша наверняка были причины. Например, он собирался её охранять, а стражи, как известно, не целуют объекты своего бдения. По крайней мере, Ангелике о таких случаях ничего не известно. Но, все таки, следовало что-то сказать. - Ночь? - несколько смутившись повторила рыжая,решившая сделать вид, что ничего не понимает. Пусть не винит себя ни в чем. - Ааа.. ты о том, что я сбежала из-под твоей охраны? - девушка хмыкнула, - Ничего же не случилось, так что не переживай. Кажется, она собиралась проветриться? Но в этих объятьях было так хорошо. Томаш не хотел целоваться, но обниматься никто не запрещал.

Они столкнулись в проходе. Погружённый в собственные мысли, которые текли в одном русле с друзьями, несостоявшийся любовник упёрся лбом в преграду и поспешно поднял голову. Рыжая волна волос теплом хлестнула по щеке, вернув воспоминания о прошедшей ночи. Зелень её глаз так близко, а распахнутые губы совсем рядом. Он невольно отшатнулся, придерживая худые плечи, чтобы предотвратить столкновение. - Привет, - почти неслышно шепнул Томаш, возвращая в памяти ночное приветствие. - А я к оружейнику ходил, - добавил он чуть громче и замолчал в неловкой паузе. Оправдываться, делать непринуждённый вид или бежать... - На.. надеюсь, всё прошло удачно.. - ответила Ангелика так же тихо и смущенно улыбнулась. Она не знала, что еще добавить, но не отступала, продолжая оставаться незыблемой преградой на пути циркача. Ей хотелось бы обнять Томаша прямо здесь и сейчас, рассказать о том, как жалко ей Мишлава, как вспомнился в беспричинной тоске отчий дом, как здорово дружить, любить и петь песни. И танцевать иногда — кружась, смеясь, топча мягкий ковер цветов босыми ступнями.. Но Ангелика медлила, не в силах оторвать взгляд от лица Томаша, и чувствуя себя при этом непутевой глупышкой. «Наверное, бестактно делать подобные вещи, после вчерашнего..», думала она и мысли кружились водоворотом, замедляли ход времени, от чего невозможно было понять, как долго они так стоят. «А,ерунда», решила рыжая, пускай наивно глядящая на мир сине-зелеными - цвета морской волны — глазами. «Он и так сжимает мои плечи.. еще шажок и...» Преграда отмерла, прильнула к мужчине напротив, обхватила руками и крепко сжала. Ангелика всегда поступала не так, как требовал того случай.. или закон. - О, так-то лучше.. - вслух выдохнула Ангелика, закрыла глаза и улыбнулась, - Ты не представляешь, какое дурацкое это утро..

- Это маскировка! - возмущенно прошипел Зюзя. И почему все так и норовят выдать его инкогнито? - Чтоб враги не догадались! Пиит пониже натянул капюшон и уткнулся в кружку. - Ооо, - многозначительно выдохнула Ангелика, округлив глаза, - А.. На вздохе так и застыла с кружкой в ладошках, не успев задать пииту новый вопрос. - Госпожа, это...вы? - Вы помогли мне..Найти мою Бжену и нашу малышку. Я так и не отблагодарил вас.. На стол перед рыжеволосой певицей с тяжелым стуком лег кошелек. - Возьмите. Это награда. За то, что помогли убить ту тварь. - Спасибо вам, госпожа. Прощайте! Развернувшись, он быстро пошел прочь, не дожидаясь ответа, боясь его, с неестественно выпрямленной спиной и сжатыми в кулаки руками. Но с каждым шагом плечи его никли, не выдерживая груза его горя. Он говорил, говорил что-то, а Ангелика почти не слушала, глядела на кошель, мрачнела и тускла, не зная, как реагировать, что сказать. Не нужны ей были деньги Мишлава, не таким путем заработанные. Да и не заслуживала она их вовсе — тварь убили не они, а стража. Если бы не подоспела та вовремя, так бы и полегли рядом. - Ну что у нас по плану сегодня, певунья? Ссора с драконом? Прогулка по канализации? Или же война с Зерриканией? Вчерашняя драка, подикась, была только разминкой! Кстати, а это не тот ли мужик был, - кивнул он в сторону двери, - который нас едва муле не скормил? - Угу.. - промычала рыжая не в масть благодушию партизана. Знал бы он, какие терзания свалились на плечи девицы, не улыбался бы так, хотя вряд ли бы понял, - Вот, кстати, плата вам с Томашем.. - тяжелый кошелек подвинулся ближе к краю стола. Ангелика встала,осушила кружку несколькими глотками и со стуком опустила её, - План у меня один, побыстрее свалить из этого душного городка.. что-то тут совсем дышать тяжело.. Но прежде, надо бы закупиться.. струнами, например.. Чернее тучи, с поникшими плечами, бард поспешила к выходу, не желая оставаться в таверне.

В отличие от утра пиита, утро Ангелики было самым обыкновенным и непримечательным. Как добралась до комнаты и как заснула, бард не помнила. Вчерашние переживания казались похмельным сном, однако рыжая чувствовала себя несколько одиноко и разбито, сама не понимая почему. Основательно прополоскав рот мятным отваров, чтобы избавится от привкуса чеснока, Ангелика наскоро умылась, собралась и заглянула в зеркало. От туда на неё смотрела вполне презентабельная физиономия, если не обращать внимания на легкую тень печали. Следовало прогуляться для полного выветривания хмельного духа, разобраться с насущными проблемами, и скорее покинуть надоевший город. Слишком они задержались, а Эригбальд Ваор, наверное, уже пересек Яругу. Заперев за собой дверь, Ангелика спустилась в зал таверны, отдала ключ хозяину и огляделась. Было почти безлюдно, если не считать парочку опохмеляющихся и Зюзю, которого едва ли можно было отличить от тех двоих. Заказав себе кружку бодрящего напитка, девушка направилась к столику. - Доброе утро, - поздоровалась Ангелика и уселась напротив пиита, - Вас ограбили, Мастер Адамантус? Или это местная мода такая? - отхлебнув из кружки, рыжая принялась пересчитывать заплатки на изношенной рубахе Великолепнейшего.

Заметил. На то он и вор, чтобы всё замечать. Тени людских эмоции, невидимые жесты, неосознанные движения. Он умел подмечать, потому что по-другому он бы не выжил. - Ты боишься, - его голос почти не звучал, боясь испугать ещё больше. - И у тебя ещё никого не было. Привычная улыбка скользнула по его губам, он потянулся к ней и коснулся бархатистой залитой румянцем щеки. Тут же уткнулся в рыжий пушистый плен и проурчал довольным котом: - А теперь, я буду тебя охранять. А ты будешь спать. И я тоже. Он так подумал. Разделяла ли с ним эти мысли Ангелика, вор дать гарантии не мог. Минула вечность прежде, чем Ангелика выдохнула. Она ощущала, как бешено колотится сердце, словно бежала сотню верст в смешной попытке догнать что-то.. что-то, едва не попавшееся в руки, но неизменно ускользающее на издевательски коротком расстоянии. Обида смыла краску смущения и слова «у тебя никого не было» звучали упреком из уст, что тысячу лет назад желали коснуться её губ. Действительно желали? «Святая Мелитэле!», только ей одной известно, что могло произойти в этой комнате, сделай Томаш то, о чем просил. Ангелика перевернулась на спину и уставилась в потолок. По-правде сказать, она сама не могла точно дать определение случившемуся «не случившемуся». Да, физическая близость не была ей в привычку, но она смутно представляла что это такое. «Интересно, с проститутками так же происходит?» Неоправданные ожидания запутали, сплелись растрепанными чувствами в клубок негодования и растерянности. Что она сделала не так? Чего следовало ждать? Как поступить? Что она испытывает и чего хочет от этого мужчины? «Может, следовало одеться по-другому? Затянуться в корсет? Ёшки-матрешки..» Всё началось так, как и рассказывали более осведомленные подруги, говоря о неких флюидах, томлениях,мурашках по коже, помутнениях и очарованиях. «Кровать.. объятья.. поджилки свело судорогой..», перечислила параметры рыжая. - Тьфу ты, Томаш.. - буркнула себе под нос девушка, взглянув на посапывающего мужчину. Уж никак она не собиралась и не ждала в кого-нибудь влюбиться или сотворить еще какую-нибудь штуку. Одно лишь ясно, на мгновение, девушка была готова окунуться в таинственные воды, сокрытые покрывалом воспитания и неоформленной чувственности. Ситуация наградила новым опытом, неоднозначным по меркам Ангелики, до конца не разобравшейся, на какую полочку установить полученный трофей, с затейливой надписью «Не до.. чего-то там.. выбирайте сами, всё равно оно не до..» Единственное, что могло привести голову в порядок, это песня. Лютня, всегда понятная и знакомая, покладистая в руках и вызывающая вполне ясные и предсказуемые чувства. Осторожно выпутавшись из объятий Томаша, рыжая соскользнула с кровати. Уже у двери, она взглянула на спавшего циркача — такого уютного в этой пустой комнате. Какая уж там обида? Ангелика не знала что ей думать, но уж точно совершенно не на что было обижаться. Другие женщины всегда знают на что обидеться, если дело касается мужчины. Ангелике же это не было известно. Спустившись вниз, бард ничего не сказала, заметившим её Климеку и Войцеху, так странно глядевших на девушку, будто ожидали увидеть разительные перемены в её облике или совсем кого-то иного. Усевшись на пустующее место певуна, видать, отправившегося по нужде или прополоскать пересохшее горло, Ангелика настроила инструмент, выбила аккорд и задумчиво оглядела аудиторию: - Эта песня посвящается Мишлаву и его жене Бжене, погибшей от зубов упыря. Их семье, ныне канувшей в лету, но до самого конца хранившей надежду и боровшейся друг за друга. Исполняя оду усопшей и её мужу, Ангелика размышляла о мерках, по которым следует судить о любви. Например о том, пошла бы она за Томашем, грози тому смертельная опасность? Или за каждым из её спутников? Что выделяет одного человека среди других? Какие силы движут душой, способной подняться надо всем сущем? И является ли поцелуй гарантом такого порыва? Ангелика не могла дать ответ и вряд ли кто-нибудь в этой зале мог. х

- Был... немного, - подтвердил Томаш её слова. Нежным касанием он сдвинул рыжие пряди со светлого лба и засмотрелся в глубину зеленоватых глаз. Немного чарующих, немного диких, немного колдовских. - Есть кое-что, что осложняет мне жизнь и с чем я справиться не в силах. Он замолчал. Палец скользнул по абрису её лица, остановился на остром подбородке и замер над приоткрытыми губами. - Мне хорошо с тобой, - прошептал он и попросил так, словно уже получил отказ. - Можно я тебя поцелую? Как пелось в одной старинной бардовской песне: «Не паникууууй, расчехляй копьеее, кони умчались далеко-далекоооо..» Вот и сейчас Ангелика, вспомнившая как нельзя к стати этот мотивчик, вдруг осознала, что её собственные «кони» понесли галопом, а она, несчастная, маленькая рыжая девочка, привязана веревкой к копыту и волочится где-то позади, собирая дурной головушкой все окружные камни, выбоины и зеленую травяную стружку, подмятую хлипким тельцем, готовым сию минуту развалиться на части. Заметил ли Томаш страх, ужас, отчаянье,растерянность, озадаченность.. заметил ли этот коктейль из чувств в одно мгновение промелькнувший в глазах Ангелики? Еще вздох назад она бы могла выделить лишь одно — кроткое согласие на прикосновения, пробуждающие в ней необычные чувства и желания. Но сейчас? Всё, что могла несчастная девушка, это несмело кивнуть, судорожно глотая комок в горле.

- Не знаю, - он осторожно подцепил пальцем тонкую волнистую прядку, словно боясь коснуться большего, и положил себе на нос. - Парни сказали охранять. Я не стал отказываться. Вдруг, кто захочет тебя снова обидеть. Я сейчас малоэффективен в бою, зато могу быть отличной боксёрской грушей, пока ты стреляешь из арбалета. Прядка оказалась между двумя пальцами, заискрилась в солнечном свете и коснулась пушистым кончиком носа хозяйки. Ангелика хохотнула, дунула на прядку. Та мягко взвилась в воздухе и плавно осела на том же кончике носа, совершенно не собираясь покладисто уложиться в аккуратный завиток, который неприменимо бы явил себя изящным завершающим штрихом в великолепной прическе. Но так не бывает, да и с большой натяжкой можно было бы назвать рыжую гриву торжеством парикмахера. - Зачем ты поставила на меня? - почему-то шёпотом спросил циркач. - Ты же знала, что я проиграю. - Разве? - туманно спросила певица, отвечая на оба вопроса сразу и не на один в отдельности. Да,да, что-то такое Ангелика припоминала. - Я верю в тех, кому доверяю. Ни смотря ни на что. Пожав легонько плечами, она продолжила: - К тому же, мне показалось, что это именно то, что тебе нужно.. драка.. поддержка. Ты был сердит, когда ушел.

Он вздрогнул. В липком киселе полудрёмы приоткрыл глаза и улыбнулся, глубже уткнувшись в рыжую нежную пелену её волос. - Привет, - прошептал разбитыми губами и тут же, не то чтобы оправдался, скорее отчитался. - А я тебя охраняю. - От кого? - поинтересовалась Ангелика. Она ощутила странную, неиспытанную ранее дрожь, словно холодные капельки воды одновременно коснулись каждого участка кожи. Кольнули, дурманя рассудок, и отступили. «Вот уж удивительно», размышляла рыжая, коей никогда прежде не доводилось лежать в одной кровати с мужчиной, к тому же настолько близко. Но было очень любопытно, что произойдет дальше.

Климек добрая душа. Почему-то захотелось его догнать, обнять и... Но яркий рыжий локон отвлёк внимание от широких надёжных плеч метиннца. Дверь закрылась. Томаш поморщился, стянул сапоги и прилёг рядом с пострадавшей. Он ведь отчасти тоже был пострадавшей стороной. Сторона хотела приткнуть голову к подушке, но приткнула к пушистой рыжей копне. Волоски щекотали нос, было тепло и уютно. Ладонь невольно легла девичью талию, а глаза закрылись сами собой. Двое в комнате равноценно поделили состояние с одним лишь отличием, - Ангелика пробуждалась. Находясь в полудреме, между туманными виденьями из снов и реальностью, она не сразу поняла, где очутилась и с кем. Но, к собственному удивлению, не испугалась. Всё казалось обыкновенным, таким, как и должно быть. Слабые лучики света пробивались сквозь зашторенное окно, позволив рассмотреть интерьер помещения, узнать очертания руки прильнувшей к талии. Повернув голову, Ангелика один на один столкнулась с Томашем, его лицо находилось в паре сантиметров от её собственного. «Красивый..», мелькнувшая мысль расцвела румянцем на бледных щечках. Благо освещение в комнате не позволяло разглядеть смущения. - Привет.. - произнесла Ангелика шепотом. В новой для себя ситуации, девушка оказалась весьма смелой.

- Держись, сейчас будет легче, - с сочувствием в голосе произнёс он, когда хрупкую девушку начало ломать. - Курва! - бросила рыжая,сквозь сжатые губы, замахала руками в надежде зацепить темную макушку, склонившуюся над ней, но силы были не равны. Агония продлилась меньше, чем у Климека, распробовавшего спасительный эликсир чуть ранее, да и не нужно хрупкому телу больше. Выдохнув надсадно заветное, - Чесночок.. - девица вновь отключилась.

Пока нерешительные мужчины всем скопом думали, что делать с рыжей занозой, нет, нет, а каждого кольнувшей в определенный орган: в сердце ли или куда-то еще — история умалчивает, - Ангелика перевернулась на бочек,зевнула и пробубнила неразборчиво под нос: - Песня про зайцев.. нет.. про вампиров.. я пою.. а вы слушайте..

- Ты как, цела? И всё ж тебе на месте не сидится. Пошли обратно в таверну. Не успевшая отползти достаточно далеко — всё произошло слишком быстро — Ангелика остановилась, огляделась, оценив два распластавшихся тела на земле, принадлежавшие давеча её несостоявшимся кавалерам, перевела взгляд на Войцеха. - К-как ты их.. - восхищенно пробормотала рыжая, затем резко кивнула, - Пшли! - но закружившаяся голова не дала ей подняться и в следующее мгновение Ангелика отключилась, повалившись на спину.

Во дворе - Пл**ь, ещё 20 крон просрали, - проговорил Томаш, прикрывая рассечённую губу рукой. О ставке инициативной Ангелики, уверовавшей в победу Мелкого, он не догадывался. А Ангелика и не лишилась своего, лишь выкрикнув нечленораздельно ставку, но не удосужившись подойти записаться и тем более отдать нажитое непосильным трудом. - Чтож делать с вами, а? Мож в комнатку вас отнести, да в кроватку уложить? - парень растеряно почесал голову. - Всё.. н-нормально.. - выдавила из себя бард, тем самым отклонив предложение метиннца. Выставив вперед ладошку в предупреждающем знаке, она все же качнулась и, будто бы пытаясь себя удержать, запустила пальцы в рыжую гриву, взъерошила и вдохнула, глянув в сторону двери. Пошатываясь девушка выбралась из-за стола и поплыла к выходу, где благоуханием городских нечистот, алкоголя и пыли с легкой примесью летнего зноя и цветов, приветливо манил свежий воздух. Во дворе рыжая успела сделать несколько шагов, а затем привалилась к заборчику, ограничивающему периметр территории. Голова закружилась, а горло скрутило недоброе предзнаменование грядущего извержения. - А кто у нас тут такой? - раздалось за спиной сладкое улюлюканье, - Милсдарня, мож вам помочь? Двое обступили Ангелику: высокий, смуглый кмет в грязной рубахе и его дружок — рыжей и чуть пониже, но такой же оборванный и явно подпитый до ощущения себя рыцарем, способным очаровать любую даму, будь она хоть трижды бородатой краснолюдкой. - Ну там.. до дома довести? - предложил первый. - В кроватку уложить, - поддакнул второй. Ангелика медленно оглянулась — перед глазами плыли розовые, как вино, пятна. Окинув навязавшихся кавалеров хмурым, в две щелочки суженых глаз, взглядом, всё так же крепко держась за перекладину забора, она ответила хрипло и, соответственно своему состоянию, злобно: - Ш-шша, криветки! Пшли прчь.. -Ой-ой, какая сердитая! Добрый люд помощь предлагает, а эта курва ругаецо! - рыжей качнул головой, нарочито обиженно, сплюнул на землю и подступил ближе. - Н-да... - высокий улыбнулся, - А смотри-ка какая у неё тут елда, Карл! - грубые пальцы тронули арбалет, переброшенный через девичье плечо, - Боевая баба и в постели бой даст! - А ну убрал клщни св-и! - огрызнулась рыжая и попыталась отпихнуть мужика. - Ого-го! - возбужденно заохал названный Карлом, - И лютня у нее.. Не тяжело тебе, девица? А то давай ношу облегчим? Смердящее дыхание обдало лицо Ангелики, едва не усугубив подступившую тошноту. Дружки попытались прижать девушку к забору, один из них грубо ухватил рыжую за задницу и потянул к себе. Сжатый кулачок мелькнул перед лицом негодяя, ровно за мгновение, как он перестал видеть на один глаз. - Аааааааа! - заорала Ангелика, опрокинулась на землю и юркнула меж ног мужика, державшегося за морду, пока второй его друг, обалдело застыл, совсем не ожидавший такого отпора. (атака 22 крит, урон — 5хп мужика)

В таверне В промежутке между первым и вторым блюдом, к столу, где восседала компания, подошло третье, в лице пышногрудой девицы, затянутой в корсет, как показалось Ангелике, на два или три размера меньше необходимого. Таких бард повидала множество на своем веку и каждый раз боролась с непреодолимым желанием сползти под стол, впечататься в стену, слиться с окружающими её красками, чтобы не выдавать своего присутствия. В отличие от многих других, рыжей никогда не приходило на ум воспользоваться необычными услугами жриц любви «ради разнообразия и вкуса жизни», как говаривали коллеги по цеху — мужчины и женщины. Ангелика испытывала любопытство вперемешку с необъяснимым страхом и смущение от того, что разглядывает практически нагое тело и некоторые детали наряда (если это так можно назвать), в данном случае — вызывающую красную подвязку на бедре. Не могла она объяснить, что в образе проституток заставляет её плотнее запахнуть камзол, потупить взгляд, замолчать. Секс представлялся девушке чем-то.. как если бы спрыгнуть со скалы, не надеясь на спасение. Кто решится на такое в здравом уме и при полной памяти? А вот эти девицы практиковали такие «прыжки» изо дня в день. - Денежки, милая, у нас не лишние. Каждая крона на счету - холодно ответил Войцех, но потом спохватился. - Впрочем, мы как раз их хотели спустить на какое-нибудь приятное и весёлое дело, красавица, - подмигнул он ей. - Ну так и в чём проблема, милсдарь? - девушка покинула наблюдательный пункт и переместилась к посетителям. Встав перед Войцехом, она подняла ножку, пыхнула дымом ему в лицо и упёрлась пальцами о край табуретки Томаша. Циркач оглядел обнажённое колено, поёрзал и немного сдвинулся, чтобы не мешать демонстрации всех прелестей. - Тридцать крон. Вдвоём 70, - оповестила о цене куртизанка. Похлебка застряла где-то на пол пути к желудку. Ангелика поперхнулась. Но тут, к счастью, наконец-то очнулся Климек. - И ты. Чеснок, значит? - он улыбнулся барду, постепенно понимая, что она лечила его от хмеля. - Держи, - протянул он Ангелике вино. - Я урвал несколько, мы с парнями уже три распить успели, но две приберегли для вас с Талией. Метиннское розовое. Или не пьешь вино? Ангелика развела руками, мол «куда ж без чеснока?», - сделала это несколько неуклюже, чем могла бы в иной ситуации, а затем с благодарностью приняла бутылку: - Пью и прямо сейчас распробую, - пробормотала девушка, опытным движением выдернула пробку даже не прибегнув к помощи штопора, - Спасибо! - добавила она, наливая розовую жидкость в кружку и тут же делая большой глоток. Войцех уже удалялся к комнатам. Девица легкого поведения обхватила мужчину за талию, едва не спуская руку ниже, и позволила себе несколько фривольный поцелуй в шею. Рыжую передернуло, а лицо её залило пунцовыми красками, аки то вино, которое не преминуло обжечь нутро в новом глотке. На удивление, Хмурый вернулся быстро, но Ангелика успела опустошить треть бутылки. Сквозь помутненый взор, девушка наблюдала за тем, как переговаривались Томаш и Войцех. От вина ли так казалось или в действительности, но взгляды их изредка касались её персоны и с каждым таким разом, разговор приобретал негативный оттенок - лица мужчин мрачнели (особенно циркача), головы отрицательно покачивались и в, конце концов, Томаш просто встал и зашагал куда-то, оставив спутников одних. Ушел и Зюзя, по обыкновению никому ничего не сказав. Ангелика перевела взгляд на Климека.. «Святые подштанники Мелитэле, и этот парень странно на меня смотрит. Да что не так?» Что что-то не так, Ангелика была уверена. А именно — все её дружно сравнивали с той пышногрудой проституткой и рыжая явно не дотягивала до уровня красотки. Красная, как помидор в похлебке, девушка поднялась, едва не опрокинув бутылку неловким движение. - Лойза Гроза и Мелкий! Делаем ставки милсдари! - 20 крон на Мелкого! - сбивчиво прокричала рыжая, скорее по инерции, чем понимая на что ставит. А затем попыталась выйти из-за стола, неловко спотыкаясь и натыкаясь на углы.

Зюзя с подозрением покосился на Ангелику и шепотом поинтересовался у Тома: - А она точно не ведьма? - Я бард, Зюзя! - расслышав замечание, прокомментировала Ангелика таким голосом, будто это что-то объясняло. Хотя,для посвященных,это действительно многое объясняло. Но, если говорить о сравнения, рыжая недоумевала, почему никто из её соратников еще не обратил внимания на обновленный облик девушки, кардинальным образом отличавший её от ведьм и прочих гоблинов. Разместившись за столом, легким взмахом ладошки рыжая заправила за ушко упавшие на лицо локоны, и будто невзначай посмотрела на всех и каждого в отдельности мужчину в компании.