seda_rostro

Удерживая ящичек подмышкой, Раза неуверенно поднялся на ноги и пошёл бродить по пляжу, выискивая ещё выживших. Не мог ведь он один уцелеть? Карие глаза, всё ещё слезясь, искали Ветра. И, чего греха таить, дядю-художника. - Эй, парень… - раздавшийся где-то позади хрип резко прервался сухим надрывным кашлем. Сейчас бы ему догонять молодых непотопляемых натурщиков в таком-то состоянии. Энцо согнулся пополам, упирая одну руку в колено, другой хватаясь за ребра. Ушиб или перелом – пока трудно сказать, но любое напряжение сопровождалось резкой болью в груди. Он постоял в таком положении, немного отдышавшись, затем поднял взгляд на еще одного выжавшего. Услышал ли?

Флоренс не спала. Она сидела , привязанная к изголовью кровати, подтянув ноги к груди, и просто слушала, как свирепо завывал ветер, как натужно стонали мачты, принимая удар. Тело девушки напрягалось всякий раз, когда каракка взбиралась на гребень волны и резко срывалась в бездну. Вот. Вот теперь. Уже сейчас. Еще один сокрушительный удар и каракка падет. Когда всё началось, тугая пружина, державшая её, распрямилась. Флоренс сорвала не слишком туго завязанную веревку и соскочила на пол, с беспощадной ясностью принимая смерть корабля. Бросилась к пожиткам, неловко падая перед сундуком на колени. Она знала, что брать: небольшую сумку из коровьей кожи через плечо. Бросила туда наскоро перевязанный тряпицей кинжал, кожаный чехол Энцо с метательными ножами, небольшой мешочек с монетами и камнями. Свою смерть.… Нет. Свою смерть она признавать никак не желал. Уже на палубе она увидела Энцо. Он махнул её рукой, приказывая двигаться к шлюпке. Но Флоренс будто окаменела, её глаза округлились от ужаса, словно только сейчас, впервые в жизни она ощутила на щеке колодное дыхание смерти. Разве может быть это взаправду? Из ступора вывел Энцо, жестко схватив девушку за капюшон и с силой швырнув на фальшборт. Двигайся, мать твою! Мгновением позже он и сам перемахнул в шлюпку, сразу хватаясь за вёсла. Их шлюпку уносило все дальше и дальше от погибающего корабля, теперь уже казавшимся не могучей караккой, а детской игрушкой: сломанной, брошенной и такой одинокой. *** Его качала как младенца на руках матери. Энцо почти представил себя малышом, и даже, кажется, ему что-то такое снилось. Вправо-влево. И над ухом убаюкивающий, точно шелест прибоя, шепот матери. А, может, и шторм был всего лишь сном? Энцо резко открыл глаза. И тут же пожалел об этом. Виски заломило от света, всё тело ныло будто бы от побоев. Да вроде бы не нажирался вчера в таверне… Антиванец застонал и перевернулся на бок, изрыгнув во влажный песок воду и нечто похожее на сгусток водорослей. Нет, шторм, тонущий «Красавчик» - всё это случилось наяву. - Merda… - он надрывно закашлялся, силясь поднять голову и осмотреться. Он жив. Но где он теперь?

Флоренс - Я там появлюсь не скоро, - ответил туманно. Может даже проскользнула легкая нотка печали. - Так что... не увидишь, - мягко улыбнулся, скрывая настоящие эмоции. - А так хоть книжка будет напоминать обо мне, - смешок. Конечно, он не думал, что Фло будет бережно беречь подарок от него. - Ну хоть на пару-тройку ночей, пока не оставишь где-нибудь. - Вот как? Длительная командировка значит, - понимающе покивала Фло. Отпила из чашки еще горячего, пряного вина. – Тогда советую обзавестись связями, они открывают двери. А книгу я сохраню, если все-таки случится так, и мы найдем время встретиться в Аламе. Дома, в Тревизо у меня большая коллекция книг и твоя займет в ней почетное место. Аргус потянулся, плечо чуть зажалось от всех тех выкрутасов в мокрой одежде. Парень чуть поморщился. Ладонь потерла мышцу через ткань. - Я не обременю себя, я же сам предложил, - продолжая улыбаться, заверил антиванец. - А слово я держать умею, - кивнул на чашки в руках и сделал еще глоток. - Сходи к целителю, надо полечить, - посоветовала антиванка, от чьего внимания не укрылось страдальческое выражение лица юноши, - Тебе еще молнии ловить. А то как потом слово держать, если мы все погибнем.

Энцо - Да вот как-то руки заботливые всегда находятся. Одни поддержат, другие помогут лишнее снять, - радостно ответил парень, наблюдая за тем, как умелые пальцы путешествуют по его телу.. и ремешкам. В первую очередь - по ремешкам. - Хорошо живётся, дядя. Потому и радуюсь всякий раз, когда вижу, что мир не без добрых людей. Он был послушен. С мечтательной улыбкой чуть отводил лицо, подставляя шею теплому дыханию. Чувствовал слипшиеся волосы на пылающих щеках и уже был готов податься вперёд, крадя сладкий антиванский поцелуй. - Счастливый ты человек, островитянин. Да только вижу, не всегда тебе добром на добро отвечали, – широкая ладонь легла на плечо, и пальцы очутились совсем рядом с заметным рубцом. С легким нажатием Энцо чуть повернул парня, как бы для своего удобства меняя его положение, - Или то игры такие были…. Не мое это дело, пацан, но ты бы поосторожнее с незнакомцами. Вот и новый узел поддался под напором умелых рук. Пользуясь тем, что Энцо загородил их спиной от толкающих помпы матросов, Раза потянулся к тому месту, где до этого висел клёпаный жилет. Но вместо своей рубашки аккуратно взялся пальцами за мокрую ткань на груди антиванца. Чуть потянул, привлекая ближе. - Моя укулеле.. моя Жозефина в гамаке. Ждёт своего мужчину, - полные губы сложились в улыбку, и ривейни открыл глаза. - А может, ждёт мужчин. Пальцы отпустили мокрую рубаху антиванца только для того, чтобы моряк положил широкие ладони на широкую же грудь. Мощная, крепкая, такое тело закалишь только постоянным риском. Танцами на стёклах возле самой грани. - О, я польщен. Стихи про меня еще не сочиняли. А разве барды не привирают? Слышал, вы и заказуху пишете. Видел я на днях одного лорда - страшный, как наг, а в песнях красавец писаный. Энцо замер с благосклонной улыбкой, позволяя любопытным пальчикам хорошенько обследовать новые для себя пространства. - Ревнивая видать, если женщин не подпускает. А такую, как меледе с грозным братцем подпустит? Он всё-таки подался вперёд. Не любил останавливаться на полуслове, полужесте, полувзгляде. Смуглые губы коснулись хищных губ в коротком, нежном поцелуе. - Готов быть чем угодно в опытных руках, - пообещал ривейни, упирая ладони в грудь антиванца и отстраняясь. Работа, надо чинить корпус. - Спасибо, что отвлёк. И что помог раздеться. Буду теперь знать, к кому обращаться. Губы спелые, сочные, как дольки апельсина, с легким привкусом морской соли. Глаза Энцо чуть сощурились, лукавая улыбка заиграла на его губах. А он- то рассчитывал найти укромный уголок, утащить туда «румяную булочку» да и дело с концом. А тут вон оно что! Интрига! Парень цену себе знает, с таким и подольше поиграться можно. -Не утони, и я тебя нарисую, - пообещал антиванец, потом сунул руки в карманы и привалился обратно к стеночке, еще некоторое время, с большим вниманием наблюдая за фигурой потенциального натурщика.

Флоренс Любовь? Нет, здесь Аргус ошибся. Душегубка о любви не мечтала. Глубоко внутри она была немного смущена тем, что она читает такие книги вместе или даже вместо многостраничных фолиантов о живой природе, ядах или магии. Фло и не знала, какой должна быть любовь. Как правильно? Так или этак? Например, графиня. Она была всегда так добра и нежна к мужу. Мирилась с его буйным нравом и страстью к «беспроигрышным» авантюрам, не раз подводившим семью к опасной черте. И не смотря на это, графиня поддерживала мужа в любых начинаниях, сглаживала острые углы и находила компромисс, но почему-то всегда оставалась в тени. Вплоть до смерти графа, когда вдове Монтегрю пришлось взять управление делами семьи на себя.… И столько в ней оказалось страсти и живого ума! Но что было дальше Флоренс теперь не узнать.… Это любовь? А вот в другой книге о юноше из бедной семьи, которому пришлось поступить на службу к бану, чтобы прокормить себя и престарелых родителей? Дело происходило в вымышленном ферелденском городе, а порядки в Ферелдене, как известно, суровые. Как-то раз отец юноши поспорил с правителем той земли и был тяжело ранен в нечестном бою, и сын вместо того, чтобы отомстить, убил папашу! Из любви. Чтобы не мучился. Чтобы вовремя приклонить колено перед гнусным банном, которого давно следовало убрать, в обмен на обещание защитить его овдовевшую мать. И это тоже… любовь? Ну что далеко ходить? Энцо ведь любит ее? По-своему конечно, братской такой любовью, иногда очень оригинальной. Но ведь они не были настоящими братом и сестрой. Однако.… А любила ли она Энцо? Да, пожалуй.… Наверное. Её чувства к другу определенно попадали под некоторое описание любви. В конечном счете, Флоренс не искала близости иного рода и не сказала Аргусу ничего, чего бы ни подразумевала на самом деле. Мечтала ли о чем-то втайне от самой себя? Была ли её душа хрупка? - другой вопрос. Книги же помогали ей познавать чувственный мир, не погружаюсь в него с головой. Полезно и для работы тоже. - Я куплю тебе, что-то другое, - придал голосу более радостный тон. - Хоть это и дело капитана компенсировать испорченную вещь... В Аламе, я думаю точно будет что-то эдакое. - Подошел ближе, прихватив отставленную чашку девушки. - Про... не знаю, какого-нибудь кунари, что сбежал от своих и попал в плен тевинтерских магов. И после долгих дней пути белокурая магесса полюбила рогатого, потому что у него оказалась добрая душа. - Аргус мягко улыбнулся, стоя уже рядом и протягивая чашку. - Согласна на такой подарок? Все маски сброшены. Под обличием загадочной фигуры в черном, овеянной фиолетовым туманом, метающей молнии, подобно самим богам, оказался юноша еще способный на доброту и сострадание. Где-то в глубине души еще верящий, что у жизни может быть финал, как в книге – «сказочный» Фло искренне рассмеялась, ей понравился предположительный сюжет новой книги. - Ты очень добр, Аргус, - и снова взяла в руку предложенное угощение. Она могла бы и дальше флиртовать с юным Аурелиано, щипать за зад, обмениваться колкостями, но должна была быть уверена - он понимает, что это мало что значит. - Но, прошу, не стоит обременять себя. Наши пути в Аламе скоро разойдутся. У тебя свои дела, у нас с Энцо свои. Какой бы ни был у тебя контракт, разум твой должен быть чист, и сосредоточен только на деле. Я ведь рассчитываю еще заглянуть к вам в гости в Антиве, и хотелось бы видеть тебя в добром здравии.

- Дядя, не поможешь снять? - плотник развёл руки в стороны, демонстрируя нагрудник, наручи и набедренник из плотной кожи. Демонстрируя себя в облепившей торс и ноги ткани. Насквозь мокрый, но с огоньком в глазах, Раза прошептал. - Заодно проверишь, пригоден ли этот холст к работе. - От чего ж не помочь? Помогу, - «дядя» безропотно принял свой изменившийся статус, отлип от стены и подошел к пареньку, с чьей легкой руки был наречен «сердобольным». А почему бы и нет? Ничто так не стимулирует быть чутким к нуждам других, как ощущение близкой погибели. Они пережили атаку, но пока еще не пережили шторм. Самое время проявить заботу. - И как тебе живется такому доверчивому? – теплое дыхание снова коснулось загорелой кожи, теперь уже на шее. Темные влажные волосы Энцо липли к смуглым щекам ривейни, так близко он стоял, склоняя макушку и взгляд к ремешкам. Быстро, но без нарочитый спешки, он избавлял паренька от доспех. - А вдруг я убийца и всё наврал? – Энцо весело хохотнул, мимолетно подняв насмешливый взгляд к таким же карим, но казавшимся куда более знойными, глазам островитянина. Нагрудник шмякнулся в воду. – Слушай, а я думал, ты музыкант. Где твоя укулеле? – пальцы будто бы совершенно случайно коснулись внутренне стороны бедра, когда добрались до завязок набедренника. - Да, натурщик или холст… У тебя и для того и для другого большой потенциал.

- Ну, а как могло быть иначе, - тихо усмехнулся. - Я ведь при всех проставился. И слово держать умею. Да и потом, что лучше? Антиванское вино или неизвестно откуда взятый ром? Сделал глоток и довольно зажмурился, сам отвечая на свой вопрос. - Да-а... ну что ж, рад услужить, - кивнул и отпрянул от стены, собираясь покинуть темноволосую девушку. - Не буду докучать. - Аргус, ты не… - вздох. И так всегда. Мужчины – старые, молодые - первое время всегда винят себя. Сокращаются почем зря. А потом, озлобившись, начинают воротить нос. «Да это девица не от мира сего!» Флоренс не договорила, зная, что бесполезно. Дружбы ведь никакой не выйдет. Но кое-что помешало Ворону уйти. Шаг. И ботинок на что-то наступил, парень поднял ногу и увидел небольшой прямоугольник. С надписью "Восковые фигуры дома Монтегрю". "Та самая...", - Аргус наклонился поднять писательские труды, те стали тяжелее. Страницы напитались водой... - Похоже, это твое, - протянул, возможно, уже испорченный предмет. - Сожалею, - посочувствовал утрате без издевки. - Дочитала?.. О чем она... была? - Нет… О, нет! – Флоренс с неподдельной скорбью воззрилась на книгу, чья трагическая участь стала настоящим потрясение для хозяйки. Оставив стакан, она протянула руки, осторожно, словно ветхий фолиант, взяла книгу. - Не дочитала. – сообщила Фло, раскрывая роман на первой попавшейся странице: размокшая бумага легко рвалась, чернила поплыли. - Она была о жизни семьи в трех поколениях, записанная биографами дома. Красивая сказка о том, что из любой передряги всегда можно выйти победителем. Главное - отвага, смекалка… - девушка подняла печальный взгляд к лицу Аргуса, но тут же отвела, хмурясь еще сильнее, - …и любовь. – закончила Фло, захлопывая обложку с золотым тиснением. - Жаль. Редкий экземпляр. – сказала она нарочито легко, словно и не сокрушалась потере мгновение назад, - Да и вообще. Смешно ведь? Приключенческий роман! Когда бы нам приключений не хватало, верно? Кривая улыбка исказила лицо и Фло отвернулась, проходя вглубь каюты, бросая книгу, ставшую теперь мусором, в саквояж.

- Так предложи её нарисовать, дядя-художник. Или на ней нарисовать. По виду благородная она, да только слышал ты, как в злобе кроет? Свободная, горячая душа. Ко многому открытая, даже если сама этого ещё не понимает. А ты ей намекни, каков он - воли вкус. И будет вам обоим праздник. Не понять, шутит пыхтящий островитянин или вправду так считает. Но сложно было отрицать: благородный или нет, капитанский родственник или нет - всем внимания и безобидных приключений хочется. А у них в рейсе что ни день, то приключение. Само располагает. - Да и чего ради тебе красоваться, дядя? Ты и так хорош, - всё так же непосредственно выдал плотник. Со смешком добавил. - Ещё и антиванец. - Наслышан, да? Так вот, я тебе скажу по секрету, - мужик наклонился, шепча в самое ушко с каштановым завитком, - В жизни с антиванцами еще интереснее, чем о нас говорят. Выдумщики мы. Ооочень находчивые до всего. Энцо бросил качать, свистнул матроса, мол «Замени». Отошел к переборке, кивком головы призывая напарника следовать за собой. Были бы папироски – закурил. А так оставалось подпирать стеночку, поджав под себя босую ступню. - А девица это огненная. Подштанники Адрасте, кажется, я совершенно очарован её волосами. Говоришь, и крепко выражаться умеет? Я такое люблю. Под настроение. Миледи Тилани досталась жадная до приключений улыбка. Безобидных. А может и всяко разно экспериментальных.. Но внимание Энцо вновь переключилось на островитянина с широкой улыбкой. - А нарисовать я и тебя могу. – карие глаза вспыхнули, уголки губ поползли вверх, - Что предпочитаешь? Тушь? Акварель? Угольные мелки?

- Леди Антуанетт, ваш напиток. Надеюсь, он вас хоть чуть-чуть согреет. Постучал еще, не став заходить. - Что случилось? С дверью-то? - все же не удержался от вопроса. - Я предложил бы помощь, но думаю она все равно упадет в шторм. Сделал еще глоток и облокотился на стену. - Энцо! Вот что случилось, будь ему пусто. – Проворчала «колючка», чей гнев, к тому времени уже израсходовал большую часть взрывного потенциала и постепенно сходил на нет. Коварные планы о том, как затащить друга в мастерскую к самому дорогому портному, прекрасно остужали разум и чресла. - Так ему натерпелось в драку. Фло распрямилась, бросила последнюю испорченную тряпку в саквояж. С интересом поглядела на чашку в руках фиалкоглазого. - Ты не изменил своим планам? – имея в виду глинтвейн, - Благодарю покорно. Подошла, беря чашку в ладони, с улыбкой глядя на Аргуса. Будто и не случилось ничего между ними полчаса назад. А что, собственно, случилось? Пригубив, Фло удовлетворенно зажмурилась. - Ммм, то, что нужно.

- Здорова, дядя Энцо. Смотри-ка, крепкий ты, - ривейни уважительно боднул мужика плечом в плечо. Несильно, чтобы не мешать качать. - Я думал, в каюте запрёшься и будешь яблочками баловаться. Мол, тайны и дела твои не про нашу честь, сами и разбирайтесь. И вот ты здесь. Со всеми. Улыбка парня стала ярче. В глазах сияла благодарность. - Пожал бы тебе руку, но.. Э-эх, - ривейни на выдохе вновь навалился на рычаг. Энцо осклабился. Игра в «дядюшку» и настойчивость, с которой кучерявый абориген с островов навязывал ему правила игры, забавляла. Глянь, какой загорелый, да словоохотливый. А где шарманку свою забыл? А «благородного»? Одним словом - островитянин. - Тут ты прав, пацан. – Кивнул он согласно, продолжая качать. - И про дела и про тайны. Да и на здоровье пока не жалуюсь... Вдох-выдох. Как на качелях качаться. - Но зря ты думаешь, что я сердобольный такой. Не-а. Мужчина тряхнул головой, разбрызгивая влагу с волос, в сторону красотки с рыжей копной, которая оказалась тут как тут. - Видел капитанскую сестрицу? Мог бы я называться антиванцем, если бы не захотел покрасоваться, м? Энцо рассмеялся. Какая разница, говорит ли он правду?

Флоренс - Да, благодарю, Леди Паффери, - вежливый поклон, - за вашу мудрость и доброту. Надеюсь, хоть вино вас порадует, - улыбнулся. Иногда ей было стыдно за свою ущербность. Вернее, за те чувства, которые она вызывала в людях, признавая свою неспособность выражать глубокую привязанность тем, приемлемым для всех способом. Их взгляды говорили о разочаровании? Жалости к молодой девице? Да. Ей тоже был жаль. Особенно вот в такие моменты, когда приходилось отказывать кому-то, кто был искренне симпатичен. А иногда это злило. Разве Мир построен на любви? Вот уж нет. И кому, как не Аргусу это знать? Кому как не Флоренс говорить о грязи, низменной сути человеческой, о порочных желаниях и поступках, творимых с теми, кто кажется беззащитным. Они - антиванские Вороны. Закоренелые убийцы. Флоренс Санторо ближе к пониманию смысла жизни, чем все те сентиментальные дураки, населяющие континент… Но... Asit tal-eb. Они родились теми, кем родились. И каждая жизнь служит какому-то замыслу. Фло искренне в это верила, иначе давно бы сошла с ума. *** Девушка вернулась в свою каюту. Первое, что бросалось в глаза – это выбитая дверь и плавающая в луже одежда. Дверь можно поставить на место, а вот некоторые шелка явно не подлежали восстановлению, проведя в морской воде больше часа. - Ах, ты жопа с ушами...- процедила сквозь зубы, поминая старого доброго приятеля в шляпе и его проклятые мечи. – Будут твои кишкодеры и горловспыры переплавлены в подковы для вьючных животных… Вот только дай добраться до Алама. Тьфу. Ну и денек. Ну и корабль. Новый виток шторма становился всё ближе. А Флоренс с остервенелым упрямством того самого вихря начала собирать пожитки.

Работа кипела: молотки стучали, ножовки пилили по дереву, полураздетые босоногие матросы с закатанными штанинами шлепали по воде, доходящей до щиколоток, перемещаясь туда, где сильнее всего нужна была помощь, с неповторимым шепелявым свистом качала помпа. Именно к ней Энцо и направился. Пока шел, снял шляпу и куртку, забросил повыше на ящики. Снял сапоги – пусть хоть немного подсохнут. Закатал рукава и подтянул повыше штанины. - Иди, отдохни, пацан, - хлопнул по плечу паренька, который совсем уже обессиленный повис на рычаге помпы. Краем глаза заметил Разу, - «Раза-зараза. Ну что, еще хочешь отведать яблочек?», - кивнул в знак солидарности к общественному труду. Что ж, вот и разомнет бицепсы. В любом событии есть свои положительные стороны.

Девушка выслушала весь список предложений, полунамеков и похвалы с непроницаемым выражением лица. Когда Аргус закончил, устало вздохнула и устремила свой холодный, сумрачный взгляд на горизонт, где снова сгущались тучи. - Аргус, мой милый юный друг… - сказала она все ещё задумчиво созерцая свинцовый купол, накрывший чёрные воды впереди. Именно туда им следовало вскоре держать курс. - Я открою тебе маленький секрет раз уж мы теперь столь близки и, о, потрясающая новость, ты обязан мне жизнью. Шаг и оказалась, что Флоренс стоит теперь почти вплотную к юноше. Взгляд и рука опустились к концу верёвки, пальцы аккуратно поддели и сжали пропитанный влагой джут. - Мужчины меня не интересуют. Да и женщины тоже. В том смысле в котором ты старательно себя презентуешь. Подняв глаза к лицу Аргуса, Фло беззлобно и даже как-то виновато ему улыбнулась. Как же сложно бывает объяснять элементарные для тебя вещи. - Как бы это сказать попроще. - она снова опустила взгляд к веревке, - Я видела слишком много вот этого и нахожу этот опыт весьма утомляющим. Понимаешь? Голос леди Паффери и многих других леди с её лицом, понизился до слышимого только им двоим шёпота. - Я не спасает жизни, я их забираю. Как и ты. Считай мою помощь - опрометчивой ошибкой конкурентки. У каждого из нас свои инструменты, и причины порой ненавидеть свою работу, верно? Она отпустила канат и шагнула назад, убрав руки за спину. - Ради сохранения вашего renommée, мессир Посол, с удовольствием сделаю вид что всё неправильно поняла. Ох, да пойдёмте же скорее пить вино и согреваться у очага!

- Вас бы согреть, прежде чем подхватите простуду, - улыбнулся мягко, но в глазах... намек на хитрость. - Вам бы к горячему очагу. Здравомыслие победило. Флоренс не желала больше ни с кем спорить, и если бы капитан принял иное решение, готова была молча покинуть палубу. Но… здравомыслие победило. Сама бы она без раздумий отсекла руку врагу, коему хватило глупости протянуть её в знак «вечной дружбы» поверженному противнику. Слухи о пиратской чести столь же преувеличены, как и сказ о несокрушимости пиратских шхун. А еще в народе поговаривают, что сердобольным тюленям не место в «Большой воде», среди по-настоящему грозных и кусачих акул. - Я бы не отказалась и от горячей чашки грога. Но вряд ли такой найдется у кока. Фло устало улыбнулась фиалкоглазому – вот, кто действительно триумфатор сегодняшнего морского боя, - не найдя в себе сил приструнить парня за очередной, не самый очевидный конечно, непристойный намек. - Думаю, мне следует пойти в каюту и переодеться.

Энцо Миледи легко выдержала этот взгляд, и легкая улыбка скользнула по губам, после чего миледи, конечно же, уставилась вдаль, где совершенно ничего не могло бы привлечь внимание в сгущающихся сумерках. Энцо всё еще разглядывал юную госпожу, примечая её кокетливо вздернутый носик и грациозность осанки, когда к нему обратился капитан. Сразу глаз не отвел, прежде бесстыдно ощупал фигурку миледи. Хороша чертовка! А ведь и, правда, чертовка. С первого взгляда видно. Как легко и умело её тонкие благородные пальчики орудовали боевым посохом – и так закрутят и этак. А что же еще умеют эти милые пальчики? - Темнеет быстро. Помогите матросам управиться с помпой. - Как скажете, капитан, - отозвался мужчина, лениво сдвигаясь с облюбованного местечка. Пылающий взгляд еще разок оставил свой след на стройных ножках обладательницы огненно-рыжей копны волос. И Энцо зашагал в трюм.

- Предложить им выкупить жизнь работой на "Красавчике" у нас языки-то не отсохнут, миледи, - теперь уже мягкая улыбка досталась госпоже, которая журила и журила капитана. - К тому же, у "Красавчика" вон какие защитники есть. Не пропадём. - Возьмите шлюпку, да и плывите к ним со своим предложением, - обозначила Фло альтернативу сердобольным господам. Посмотрим как они вас встретят и кто станет чьим выкупом. Энцо с интересом наблюдала за сценой, не собираясь пока встревать.Запал, предвкушаемой им битвы, потух, и высечь новую искру могла разве что прямая угроза. Однако, кто-то другой явно сейчас воспылал, время от времени стараясь прожечь в его куртке дырку. Мужчина покосился на юную рыжую леди и встретился с нею глазами.

- Миледи, в том случае вы не знали, за что платили, - возразил капитан, знававший пассажиров из знати, которые готовы были предъявлять ему претензии за любое происшествие в море, от которых, как известно, и Создатель не убережет. - Садясь на этот корабль, вы вверяли свою жизнь на мое попечение. Но это не означает, что я откажу в милосердии терпящим бедствие. Если они, конечно, пожелают принять милосердие из моих рук, ибо оно так же будет окружено суровыми условиями подчинения моей воле. - Мгновение назад вы неистово и немилосердно желали вспороть брюхо этим, как вы сказали, терпящим бедствие… бедолагам, надо полагать? Мессир, какие ветра треплют паруса вашей души, меняя направление, мне невдомек. Но я совершенно точно знаю, за что платила. За прибытие на Сегерон целой, невредимой и в срок.

Определенно, Воронам Санторо не было никакого дела до тех, кому судьба сулила встречу с пиратами в будущем. Или до будущего самих пиратов. Важно было сохранить плавучесть, как свою, так и корабля, и скорее причалить к берегу, судя по всему, прилично отставая от графика. Ладно. Энцо это понял. «До чего же ты зануда, Фло», подумал в сердцах. Нехотя, но мечи опустил и в ножны убрал. - Скоро совсем стемнеет…- заметил он как бы между делом. Грузно спрыгнул на палубу, снял и встряхнул шляпу, избавляясь от мелких капель влаги на полях. Одежда из кожи почти не мокнет, а вот темные вихры мужчины, не смотря на головной убор, свисали теперь мокрыми сосульками и липли к щекам. Он запустил пятерню в волосы, взъерошил, вытряхивая оттуда снопы брызг. - Капитан, - темноволосая девушка отпустила, наконец, брус мачты и подошла ближе. - Они – опытные морские волки, сами себя спасут и, не ровен час, снова бросятся в бой, - словно бы уловив едва ощутимые изменения в настроении мессира Тилани, сказала она. Ох, во имя Думата! Да почему она вообще должна уговаривать капитана? - А знаете, я платила за этот рей не для того, чтобы меня здесь сначала ограбили, а потом убили. Может вы, мессир Тилани, начнете, наконец, думать о пассажирах, а не только о своих личных проблемах?

- На абордаж! - К оружию! – вторил ему голос и лязг вынимаемых из ножен коротких мечей. - Вздернем на рее этих puzzolenti bastardi! Энцо подался вперед, одним ловким прыжком вскакивая на бочку. Ладонь с зажатой в ней рукоятью меча, взметнулась вверх, разрезая воздух. - Нет!! И замер, чтобы в следующую секунду обернуться и внимательно рассмотреть - кто же это там такой дерзкий? - Нет. – повторила Флоренс уже спокойнее, но достаточно громко и четко, чтобы на притихшей палубе было слышно. Девушка стояла прижавшись к мачте, крепко сцепив руки вокруг её основания: мокрая с ног до головы, дрожащая, так что зуб на зуб едва попадал, она взирала на ополоумевших мужчин, чей разум застила кровавая пелена, сурово и с вызовом. - Капитан, одумайтесь! - воззвала она к благоразумию мессира Тилани, - Мы сражались не за то, чтобы победить, а чтобы остаться в живых! Не испытывайте судьбу, когда она дает нам верный шанс на спасение. Нам надо уходить, пока еще можем.

- Кто-нибудь, к орудиям! Дважды просить не пришлось. Через мгновение Энцо уже стоял у одной из двух баллист, готовый воздать должные почести упрямству пиратов. Не дуэль на ножах, но тоже приятно. Вносит, так сказать, некоторое разнообразие, новизну и оригинальность в привычную рутину одного антиванца. Спорить с Судьбой приходилось часто, от чего их (с Судьбой) обычные препирательства давно потеряли вкус той самой авантюрной перчинки. Маневры, огненные шары, взмахи посохом - все это не добавляло устойчивости, но Энцо только бодрило. Ведь он до сих пор каким-то невероятным образом, не иначе как собственной дюжей ловкостью, умудрялся удерживать шляпу на голове. Ну разве не волшебство?

Теперь это была, нет, не морось… В лицо бил страшный ветер, разметая черные локоны, раздувая плащ, стремясь забраться за шиворот рубахи, раздуть её как паруса, чтобы спихнуть неважную мелкую сошку в морскую пучину и там перемолоть, раздавить, утопить. Но Флоренс стоически держалась, пламенел карий взгляд. - Антуанетт! Привяжись веревкой! - бросил Аргус, после вновь отправленной природной молнии во врага. - Кинь мне веревку! - он думал перевязать себя сам. Идея была хорошей. Фло болтало из стороны в сторону, возило коленями по мокрой палубе. Она давно потеряла равновесие, и только её сильные руки спасали теперь от выпадения за борт. Девушка огляделась. Бесхозный канат был совсем рядом, всего в двух шагах от неё, скрученный в аккуратную спираль. Огромная волна хлестнула о корпус корабля и залила палубу, вместе с тем окатила с головы до ног и Фло. Бранясь, как портовый босяк, она наклонилась, хватая конец каната, подмахнула на длину локтя. - Держи! - пришлось хорошенько размахнуться, рискуя оскользнуться и расшибить нос о палубу. Фло бросила канат Аргусу.

Ворон приуныл не меньше. Он уже поднялся на палубу и теперь угрюмо взирал на отступающие пиратские суда, остро переживая горечь разочарования от медлительности и узколобости здешних корсаров, что повелись на парочку дешевых магических трюков. Слабаки! Ох, как же чесались руки навалять этим страшным, злобным, пропитанным ромом морским собакам, но надежда на сражение почти истаяла. Энцо с досадой пожевал губу, вздохнул и убрал мечи в ножны. Пока что. Над головой пронеслось живое облако каких-то насекомых, умчало дальше, накрыв собой, словно песчаная буря караван, пиратский флот. Эффектно. Как и всё то, чего греха таить, что вытворяли сегодня на квартердеке маги.

- Спасибо, - бросил, перекрикивая ветер. - Он что? Оружие пошел вызволять? - Да! Свои мечи. Он дал им нелепые имена… Голос девушки тонул в сонме окружающих звуков: треске, сминаемой под ударами вражеских орудий, древесины, криках матросов, отзывающихся на команды, низком рокоте выброшенных фаерболов. А затем Фло едва ли не бросило на промасленные доски. Нет, она ожидала чего-то такого… тонкие электрические струйки – по одной на каждый палец, искрящийся «бич», стегающий водную гладь позади кормы в предостережение тем, кто осмелится зарядить в борт «Красавчика» гарпун. Взрыв. Неожиданный. Наверняка опаливший брови. Антиванка и не думала приближаться, напротив, передвинулась совсем вплотную к фальшборту, где встала на одно колено, чтобы прятаться, но вместе с тем видеть обстановку на море. В лицо летела мельчащая водяная пыль, наэлектризованные волосы шевелились, вставая дыбом, щекоча уши и шею. «Неплохо, Аргус. Весьма. Весьма»

Долго он не раздумывал. Выбил ногой запертую дверь - да простит его Капитан – одной щепкой больше, одной меньше...- зашел в каюту Фло. Встал посередине комнаты, быстро моргая, чтобы скорее привыкнуть к темноте. На полу, в углу, расположилась искомая добыча. Энцо знал наизусть эти три слова, да и любой Ворон тоже – «помни о смерти» - разобранные на число согласных и гласных в каждом слове, в совокупности образующих искомый пароль. Крышка сундука опрокинулась, и Энцо немедленно сунул туда руку, вороша содержимое, точно улей: пара платье, женский стеганный сюртук цвета индиго, пара белоснежных чулок на подвязках из атласных лент– oh là là – всё бесцеремонно было брошено на пол. Где-то там, под грудой тряпья и драгоценных камней, покоилось самое дорогое, самое любимое и близкое сердцу. Сперва он нащупал кожаную оплетку на рукояти, затем провел подушечками пальцев по изящному изгибу гарды, нежно, словно женский сосок, очертил выгравированную букву S на устье ножен. Вот он, родной. Его брат, из одного кузнечного горнила, был тут же. - Лорд «Кишкодер». Мессир «Горлорвач», – с почтением, обратился к каждому по отдельности легкому мечу, поднятому к глазам, - Приветствую вас на борту «Красавчика». Не хотите ли размяться? Энцо хмыкнул. Он предвкушал хорошую драку. Легко поднявшись, шагнул к двери и, уже было собирался перешагнуть выбитое дверное полотно, как вдруг спохватился. - Ах! Моя удача! Качнулся назад, и, проворно схватив шляпу со столика, ринулся вверх, на палубу, где уже яростно били молнии.

Парень остановился у Фло, перекрывая своей высокой фигурой летящие щепки. - Пираты, - сообщил весть. - Ты-то в силах... - он поглядел на девушку, вопрошая очевидное, но осекся. Принижать достоинство Вороны не стал. - Мы отступаем. Можешь в каюте засесть, как порядочная Леди Паффери, - усмехнулся. - Или пойдем, подстрахуешь меня, - кивнул на свою точку назначения и направился к ней бегом. Он чувствовал молния близко. - Да чтоб тебя, нет! – с досадой рявкнула Фло, стараясь перекричать общий гомон. - Мана все еще на нуле! – она растерянно озиралась, чуть пригибаясь и закрывая лицо от щепок рукой. - Но я не собираюсь отсиживаться в каюте! В девушке закипала злость. На демона и, почему бы и нет, магического кота, который не потрудился достаточно, чтобы наполнить хотя бы на половину её магический резервуар. - Проблемы, дядя! Пиратят нас, -- гаркнул ему почти в лицо скользящий, как тюлень на льду. - Вашшедан! - ругнулся Раза, как самый настоящий тевинтерский аристократ. Уставился на Энцо и со всей искренностью ему признался. - Если эти демоновы дети ещё дракона сейчас из задницы достанут, то я сваливаю. Скрепив обещание решительным взглядом, Раза хлопнул Энцо по плечу и рыбкой нырнул в трюм. - О! Я хочу на это посмотреть! – радостный, он широко и хищнически улыбнулся. Завидел двоих Ворон, немедля бросился к ним. - Пароль, Фло! – на ходу кричал Энцо. - Что?! - Пароль!! - Десятый параграф устава, второй абзац, пятая строчка снизу. - Я мигом. Надеюсь, они нас догонят! «И почему он так долго живет?», вскользь подумала антиванка, глядя, как Энцо исчезает в коридоре, ведущему к каютам. - Пошли. – Аргусу, доставая из-за пояса тонкий, как спица, нож, - Если они действительно догонят и начнут брать нас на абордаж, я выиграю тебе время.