seda_rostro

- Демон! - в сердцах ругнулся капитан. - Ох, миледи, - сочувственно проговорил старик, глядя на антиванку, - Я вам сочувствую. Как я могу вам помочь, господа? Народу всё пребывало. И Флоренс с отчетливой ясностью и толикой нарастающего беспокойства поняла, что положение её совершенным образом не соответствует титулу леди Паффери. - Вы капитан, миссир? – позвала она капитана Тилани голосом слабым, но с нотками надменного раздражения богатой старлетки. Её рука нервным жестом скользнула по волосам Аргуса. - Пожалуйста, отнесите юношу в кровать. Старому господину с котом леди Антуанетт благодарно кивнула, одаряя фальшивой дрожащей улыбкой. Что ей до его сострадания, лучше бы предложил сюртук, чтобы скрыть неподобающую обществу наготу. - Мессиры, давайте оставим… поиск первопричин на потом. Прямо сейчас нам не помешает помощь с устранением… последствий.. – на последнем издыхании заключила миледи.

- Тогда тем более нужно найти Анариса, - кивнул Фейн, и пояснил девушке: - Он маг Созидания, который вчера уже помогал справиться с... последствиями происходящего на корабле. - Да-да, пусть разберется, - кивнул, что было роковой ошибкой, ведь он тут же плюхнулся к даме... на ноги. Щекой приложился бедрам. В тех обстоятельствах, движение Аргуса казалось столь естественным, что у Фло не возникло и мысли сопротивляться. Она лишь страдальчески поморщилась и прикрыла глаза, справляясь с новой волной боли, вызванной колебаниями, свалившегося на неё тела. - Мессир, просто сделайте что-нибудь. Позовите кого угодно. А лучше… найдите лириум. Да, подобного рода задача на корабле в открытом море выглядела невыполнимой. Если среди других пассажиров не окажется магов... (Маг-созидатель, практикующий Магию крови не в счет). Но никакой другой надежды у них не осталось. Только в лице Фогги Фейна.

- Вчера... много было странностей. Мне вот кто-то кричал в уши, что я "вор", - он слабо усмехнулся. - Похоже, что сущность буянила не только в твоей комнате. И с удовольствием перекусила мной и моими запасами тоже. Выдох. Мышцы заныли с новой силой. Аргус присел рядом. Не без труда повернул голову к Фло. В голове рождалось столько слов и предложений, что сейчас были мало уместны. Но кое-какая мысль засела внутри и не покидала его. Он хотел прилечь, уложить свою голову... на коленки девушки. Хотел, чтоб ему в такой позе помассировали виски, прошлись успокаивающе пальцами по волосам, он бы довольно опустил веки и умиротворенно бы заснул. В таких фантазия и завис молодой антиванец, смотря на ноги накрытые халатом. - Я... Раз лириума нет, то... наверху есть маг крови. Говорит, что может ослабить симптомы, - поделился наводкой. Парень начал медленно "стекать" со стены, грозясь все же упасть на женские мягкие бедра, чтоб те стали подушкой для тяжелой от измождения головы. - Вот как. – Фло едва заметно качнула головой, соглашаясь с тем, что сущность, поработившая их, в высшей степени прожорливая. – Нет, нет.. – отрицательно закачала головой, от чего в глазах заплясали мушки, - Я не хочу пускать кровь, Аргус. Это крайняя мера. На корабле есть еще маги? Пожалуй, для Аргуса сейчас мог оказаться наилучший момент, чтобы воплотить свой каприз в жизнь. Фло не нашла бы в себе сил сопротивляться и бурная волна протеста быстро бы сошла на нет. Разве что вожделенное почесывание за ушком, больше походило бы на шлепки тяжелой безвольной рукой по лицу. Если им волею судеб умирать вместе, то всё остальное – бессмысленная суета. Так бы подумала Фло. Но Аргус свой шанс упустил. — Создатель, что с вами произошло? Заправленная впопыхах рубашка, наполовину торчала из брюк мессира Фейна, пуговицы застегнуты в петли через одну. Волосы взлохмачены, словно только что голову отняли от подушки, на лице то ли испуг, то ли крайняя степень смущения. - Мессир.. – Фло и сама немного смутилась, к своей досаде, не замечая «скольжения», но сосредоточенная на фигуре вчерашнего любителя поглазеть на мачты. «И поиграть на флейте, будь милостива Андрасте». Энцо наверняка бы нашелся, как сострить на сей счет. - Ночь полная страсти и удушения, мессир, - пошутил Аргус, продолжая неосознанно "скользить" к цели. «Почти такая же, как у вас?» Леди Антуанетт, именно ею девушка была для мессира Фейна, издала короткий смешок, но тот немедленно захлебнулся в приступе тошноты, подступившей к горлу. Могло показаться, что Флоренс вот-вот вывернет на изнанку, так она позеленела. - Мессир, - попыталась снова, - На магов, плывущих на этом корабле, совершенно покушение. Не лучше ли будет оповестить капитана? - это она спрашивала уже у Аргуса.

- Ох, - почти застонал парень. - Не представляешь, как мне было хотелось повесить на тебя должок, - так же тихо ответил. - И потом воспользоваться им, - слабая улыбка, но хитрый отблеск в глазах. Не будь от сейчас так слаб... - Мой лириум кем-то опустошен, - покачал головой Аргус, - так что, прости. Флоренс и сама могла видеть, что сын Рикардо сейчас выглядит не полным сил, а измученный, как и она. - Ты чего-нибудь знаешь? Что могло нас выжать? Он опустил взгляд. И в самом деле. Аргус походил на самого себя, как восковая фигура на оригинал: темные круги под глазами, впалые скулы, бледный, как лист пергамента. И попытка шутить в привычную плоскость, но какая-то… неубедительная. - Возможно... - вдруг догадалась Фло, но пока не могла сказать наверняка, - Ночью что-то… проникло в мою комнату… Я попыталась поговорить с этим, что определила, как сущностью, но она… она меня будто боялась и говорить не хотела... Фло неожиданно приподнялась, напряглась, вытянула из-под себя полы халата, путающиеся в лодыжка, крякнула и привалилась спиной к стене, вытянув вперед ноги. Последовал вздох, почти что наслаждения. Настало мгновение, когда снова не надо шевелиться. - Сущность как будто ела, издавая отвратительно чавканье, точно свинья жрет из корыта. - продолжила отступница, - Теперь-то я знаю, что оно там жрало с упоением. Девичье лицо, такое же бледное и осунувшееся, обратилось к лицу коллеги. - Меня и Мой лириум.– процедила сквозь зубы Фло.

Покачиваясь, прикладываясь кинжалом к стенам, чтоб не упасть и помогать себе двигаться, Аргус добрел до Вороны. Присел рядом, руки скользнули к телу, чтоб приподнять его. - Ужасное утро, верно? - пошутил полуголый антиванец. - Но хоть жива. - Лучше б сдохла… - проронила Фло, приподнимаясь на локтях, затем на руках, садясь на колени. Подобная перспектива сейчас представала в самом выгодном свете. Темно-карие глаза уставились на парня. Если голос Фло сразу не признала, то фиолетовые радужки незамедлительно указали, кто перед ней. «Аргус! Сама не верю, ка рада тебя видеть!» Губы растянулись в вялой улыбке. - У тебя.. есть.. лириум? – голос Фло стал слабым, далеким, словно угасал с каждым словом, - Сочтемся.. потом…

Ночь Утро Её голова между молотом и наковаленей и кузнец, не стесняясь, дробит кости в бесформенную, раскалённую массу. Тело налито тем же железом. Руки, ноги, будто связали тугой веревкой, Фло едва могла шевелить ими. Она, распахнувшая было в изумлении глаза, немедленно в ужасе их зажмурила, обожжённая ярким светом. «Во имя Андрасте, что происходит…» мысли едва ворочались, с болью прорываясь к очагу сознания. Антиванка заставила себя открыть глаза и посмотреть вниз, на своё распростертое тело. Никаких видимых повреждений. Оно и понятно. Медленно осознание случившегося, наконец, достигло агонизирующего от боли разума. Собрав крохи воли, Фло перевалилась набок и низвергла себя с кровати, как Энцо вчера, ударяясь коленями об пол. В глаза вспыхнули искры. Фло дала себе передышку, собираясь с силами для нового, невыносимо болезненного движения. Она легла, и, скребя ногтями по полу, поползла к саквояжу. Кажется, целая вечность минула прежде, чем рука коснулась сумки, потянула, перевернула, обнажая её нутро. «Что? Нет..нет.. нет! Где они!?» С глухим, рвущимся из самой утробы, рыком, Фло зло разметала рукой пожитки: зеркальце, салфетки, расчёска.. Но не было того единственного, что могло бы помочь... Из глаз брызнули злые слезы. Что бы или кто этого не сделал с ней, она найдет и заставить молить о прощении, а затем все равно убьет. Но это позже. Сейчас ей нужно встать и выйти наружу. Что бы что? Люди на корабле бесполезны… Вероятно, просто чтобы не оставаться одной и не сдохнуть одной. На четвереньках подобравшись к двери, Фло подтянула себя наверх, мёртвой хваткой вцепившись в дверную раму. Дернула ручку. Но едва дверь открылась, обессиленно рухнула на пол в проход. В чем была: в ночной рубахе и бордовом шелковом халате с цветочной вышивкой на рукавах.

- Скучный ты, дядя-художник. И тыква твоя вялая, - предположил моряк, протянул руку и щелчком оправил украсившую застолье тыковку в лежачее положение. - О, в самом деле? – Энцо рассмеялся, и смех его прозвучал искренне, - Ты мне нравишься, парень, - добавил он, потягиваясь и зевая. Но парень уж потерял интерес. А значит, последний кофе был отправлен в глотку, пустая чашка вернулась на стол. В камбузе становилось свободнее. Энцо бросил короткий взгляд в спину уходящему Аргусу, взглянул на тесную группку парней. «Эй, кучерявый, еще спасибо скажешь, что все свалили», подумалось антиванцу. Он не стал ничего говорить, с усмешкой подцепил ломтик ананаса с тарелки, отправил его себе в рот. Исподтишка, пока никто не видит, ткнул пальцем в тыкву, проверяя на свежесть. Ага, как его… Раза? Совра-ал улыбаха. Ну, а кто бы сомневался? Тыква она или бутылка - самый свежак. Тем более, Энцо предполагал, что овощ этот каким-то образом был изъят из запасов кока. Кто будет красть неликвид? За сим, изыскания Ворона завершились. Привычно отсалютовав от полей завидного головного убора, он бесшумной тенью скользнул за дверь.

- Хочу играть! - заявил моряк и громко хлопнул ладонью по столу. - Правда или действие. Если демонская зверюга нас по одиночке травит, так против ней следует сплотиться! А что может сплотить сильнее, чем сладкие тайны и жгучая неловкость? - Ну что? - Раза обвёл пытливым взором присутствующих. - Играем? Иль я один смелый такой? Отхлебнув еще кофе, вернее зычно со вкусом втянул в себя бодрящую и чертовски ароматную субстанцию, антиванец невольно поморщившийся от переизбытка ощущений, захвативших рецепторы, перевел дыхание и махнул свободной рукой. - Нее, пацан. Не сегодня. Мои маленькие секретики не про твою честь, а для действия я сегодня не в форме. Звиняй. Танце с Аргусом в планы этого вечера определенно не входили. Энцо тоже глянул на юнгу, а затем на молчаливого и мрачного паренька, зачем-то таскающего фрукты с тарелки себе в карман. У него там ручная крыса что ли? Подробности «нападения» антиванца не особенно интересовали. Главное, это был не он. Но, можно ведь еще немного погреть уши? Как правило, это бывает полезно.

- Бутылка. Конечно же, - прикладываться к чужой тыкве Раза не спешил, хоть бутылкой её назови, хоть элем полей. А нет, второе бы сработало. Но не при таком скоплении народа. - Точно говорю вам, демонщина всякая творится. Энцо было решил, что кучерявый ценитель искусства ему не поверил, но при упоминании демонщины, немного расслабился. Не хватало еще закрепить за собой образ пьянчуги, допившегося до чертиков, когда как их дружба с алкоголем была скорее… ситуативной. Иногда ситуация складывается максимально в пользу алкоголя. Но что это? Игра света и тени? Да он выпил-то всего пару-тройку глотков! Точно видел бутылку! Без разницы. Когда это Энцо было дело до того, кто о нем что подумает? Занятнее было то, что люди определенно думали о нем, волею судеб и злого умысла, получив такого проводника, как он на встречу с Создателем. - О, я люблю картины, - он покрутил кружкой, - настоящее искусство и так много краски. - Особенно мне нравится новомодный сейчас жанр «авангард». Краска тут, брызги там... – экспрессивным взмахом руки, он указал одно направление, взмахом тыквы – другое. Завершив ритуал приветствия и достигнув некоторого взаимопонимания с младшим коллегой, Энцо вспомнил, что всё еще жаждет кофе. Тем более на столе уже нарисовался целый натюрморт из закусок. Подумав , он водрузил тыкву в центр композиции и, как истинный художник, последним штрихом завершил картину. А вскоре уже возрождался к жизни, наслаждаясь заветным кофе. Глядел со стороны, подперев плечом балку. У моряков она, кажется, называется «пиллерс». Ох уж эти моряки мудрилы.

- Как вовремя вы подоспели, прямо к раннему завтраку, - усмехнулся, делая глоток. - Вы со своей едой пришли, - указал пальцем, выглядывающим из-за кружки, которую держала ладонь, на сырое, но съестное в руке Энцо. В общем - на тыкву указывал. - Avanna, — кивнул Фогги новому участнику спонтанных вечерне-ночных посиделок. Оценил сначала потрясающую во всех отношениях шляпу, а затем и тыкву. Отметил, однако, что не видел обладателя шляпы во время посадки. - И кто же ты будешь, милчеловек? Да ещё с таким.. с такой.. - растопырив пальцы, Раза пощупал воздух, намекая на тыкву. Или на шляпу. Или на что другое. Одобрительно кивнул. - Внушительно. - Прошу простить мне мой печальный вид, господа! – извинился Энцо. Пылко, с энтузиазмом, ни о чем не жалея. - Дорога была дальней и я немного увлекся, снимая напряжение. Зовите меня Энцо. Я вольный художник. Принимаю заказы разной степени сложности. Еще одна короткая, многозначительная улыба в уголке губ при взгляде на Аргуса. Только тогда наемный убийца заметил перст указующий и некоторый ажиотаж вокруг предмета, который он все это время держал в руке. - Мм? О! Бутылка перестала играть янтарными бликами, да и вовсе… перестала… - Интересно… Энцо поднял тыкву к глазам, взвесил на ладони, перебросил из руки в руку, подметив, что овощ легче бутылки. И как он не заметил? - Знаете, господа, только что это было бутылкой отменного эля. – сообщил вновь прибывший с отчетливой ноткой сожаления.

- Чудный у вас корабль… - Угу… Камбуз – самое чудное место на корабле. Найдите того, кто с этим поспорит, закройте на неделю доступ на кухню, а потом спросите еще раз. Сейчас Энцо вело нечто большее, чем обычное пристрастье к еде и напиткам. То ли ром так разболтало в желудке, пока качался на волнах, то ли крекеры, которыми угостился в таверне, оказались просроченными, но чувствовал себя Энцо чуть лучше, чем, когда отравился мясным рагу в киркволской жральне. На помощь могло прийти только кофе, крепкое, как три кунарийских кулака. На голоса и на этот, самый чудный аромат мужчина и шел. В дверях он остановился, быстрым взглядом анализируя обстановку: пацана с фиолетовыми глазами, праздно шатающегося по палубе, Энцу узнал сразу, еще до того, как завалился спать, того кучерявого с брынчалкой приметил в трюме, заходившим забрать эту самую брынчалку. Двоих других он видел впервые. - Господа! – шагнув через порог, Энцо коснулся пальцами борта своей шляпы и кивнул присутствующим, особенно нежно улыбнувшись мальчонке с фиолетовыми глазами.

И страстное желание сеньора было услышано. Прямо у него на пути, на одной из ступеней наверх, в ярком магическом свете фонаря восстало желанное, которое могло снять все симптомы тяжкого похмелья сразу, включая и жажду. Нечто, оказавшееся в великолепной шляпе, остановилось и вперило взгляд в цилиндрической формы предмет, в очертаниях которого немедленно была признана емкость терпкой янтарной жидкости. Энцо, тем же удивительным образом в ярком магическом свете преобразившийся в слегка потрепанного жизнью человека, наклонился и поднял бутылку, чтобы рассмотреть этикетку поближе. Мм, хороша находка. Нужно быть идиотом, чтобы просто оставить это здесь, на ступеньках, когда кто-то может наступить и раздавить, попутно сворачивая себе шею. Кем его только не считали, за кого только не принимали, как бы его не обзывали, но дураком он точно не был. Дураки, а особенно Вороны-дураки, долго не живут. О том, чтобы пригубить из бутылки, не могло быть и речи. По крайней мере сейчас. Без должной проверки. Тяжело вздохнув, будто каждая следующая ступенька наверх давалась тяжелее предыдущий, мужчина побрел дальше, разве что теперь хватаясь за переборки только одной рукой. Он стремился к намеченной цели изо всех сил.

Тем временем... В тот тихий, безмятежный час, когда компания удалых мужчин распивала кофе, с низов корабельных (т.е. из трюма и своего гамака) восстало нечто. Темная фигура. Утробно урча и стеная, хватаясь своими длинными ручищами за что попало, она двинулась в направлении света и голосов... ...стремясь утолить невыносимую жажду…

Но из тёмного угла ей больше никто не ответил. В каюте осталась лишь мягкая тишина, разбавленная шуршанием волн и отдалённым скрипом рангоута. Секунды шли, а ответа не было. Что бы не представляла из себя сущность – она ушло. Скорее всего… В своей легкой шелковой накидке поверх ночной рубахи, Флоренс вдруг осознала, что озябла до дрожи, пока перенаправляла всю свою энергию и внимание в адрес неведомой корабельной нечисти. Дух почившего контрабандиста или некие злые эманации, занесенные на борт кем-то из пассажиров, и обретшие физическое воплощение – особого значения не имело, но о случившемся определенно стоило поговорить с капитаном. Утром, разумеется. С этими мыслями, Флоренс снова вернулась в кровать, с твердым намерением досмотреть сон о чайках.

Пока пассажирка размышляла и нащупывала, оставляя небольшую паузу в диалоге, из угла послышалось смачное чавканье и звуки похожие на всасывание жидкости. - А!! - кажется женский голос снова вызвал у собеседника шок. Похоже он боялся её больше, чем она его. Повторный удар о сухие доски, и опять что-то покатилось, но не далеко. - Дай пожрать! Чего ты ёрзаешь! ДОСТАЛА! Истеричный гость понемногу и сам начал надоедать. Голос по-прежнему шел откуда угодно, но только не из конкретного места, словно отзвук эха в пещере, скача от стены к стене, из угла в угол. Антиванка скосила глаза к потолку. Ну а вдруг? Затем сделала сразу два логических заключения: а) в её каюте вовсе не пьяный матрос, б) сущность, чем бы или кем она не была, остро реагирует на её голос. Никаких, впрочем, энтропических волнений и колебаний в воздухе не ощущалось, но Фло – убийца, бывшая еще и магессой-отступницей, от чего-то знала наверняка - природу «голоса» следует искать где-то в смежных сферах. Ничего более не говоря, она медленно поднялась с кровати и так же медленно сделала пару шагов в центр каюты, бесшумно ступая босыми ступнями по холодным доскам. Нож не тронула. Тут он был бесполезен. Остановилась. Напряженно всмотрелась в тени, готовясь сделать рывок туда, откуда наиболее отчетливо послышатся чертыхания. - Как-то не вежливо с твоей стороны не предложить присоединиться к трапезе. Особенно, когда жрешь в чужой спальне, - сказала она громко и четко.

Всё тот же скрипучий голос, давеча мурлыкающий о своей прелести, взвился испуганным криком, отзеркалив ответ: - Кто здесь?! В дальнем углу что-то шмякнулось и покатилось по полу. Надо будет заглянуть к старпому и напомнить ему об их молчаливом уговоре. Флоренс казалось, что они поняли друг друга, но вот, смотрите-ка, кто-то забрался в её каюту и делает вид, будто и не ожидал встретить здесь девушку в ночной рубашке. Смекалистый. Но, похоже, вусмерть пьяный. Рука снова потянулась к чему-то на столике, чуть в стороне от свечного огарка. Пальцы легли на рукоятку ножа, чье лезвие было тоненьким, словно спица. Антиванка помедлила. Свеча давала мало света, дальняя стена и углы оставались во мраке, но каюта по меркам даже самого скромного дворянского дома, была крошечной. Флоренс могла пересечь её тремя-четырьмя шагами. Однако, ни тела, которое могло бы сползти по стеночке, ни бутылки, которая могла выпасть из рук пьяньчужки и покатиться по полу, она не видела. Возможно, дела обстоят несколько сложнее. - Друг, - ровном голосом, со всей возможной дружелюбностью, проговорила Фло, отнимая ладонь от ножа. Пока что нечего суетиться.

Флоренс Снятся море, пляж, ракушки. Снятся детские ладошки, выгребающие неглубокую ямку в песке. Накатывает волна, и ямку стремительно заполняет морская вода. Над головой свинцовое небо. Плотные облака, напоминающие измятый серый саван, мчатся куда-то, подгоняемые ветрами, обещая пролиться на землю дождем. Значит, уже наступила осень, и скоро рыба пойдет на нерест. Скоро отец выведет в бухту лодку. В нос бьет острый тинный запах, сохнувших на пирсе сетей. На огромном гладком валуне с прилипшими водорослями и рачками, величественно восседает чайка. Вот она открывает клюв и… начинает петь? … во и ты… мааайяяяя.... маайййяяяяя… …сладкаа… нежнаа, така красиваааа… вкуснааааа… …иди к мнеееее… так скучаю… ибебе, ибебееее... Флоренс не сразу поняла, что уже не спит, а пялится в потолок, один Создатель знает, как долго завороженно слушая отвратительное, перенасыщенное фальшивыми нотами, сопрано чайки. Да ну нет же, какая чайка? Девушка протянула руку, нащупывая в кромешной темноте огарок свечи на столе. Оставлять свечу зажженной ночью на корабле, сродни самоубийству. Качнет на волнах и пиши, пропало - просмоленные доски вспыхнут как сухой трут. Спустила ноги на пол, вся сжимаясь от холода. Над опаленным фитильком зажегся бледный фиолетовый огонек, после чего опустился на нитку, зачиная ровное желтое пламя. Пение продолжалось. И теперь антиванка могла разобрать весь нестройный ряд слов, на самом деле, лишь очень, очень отдаленно напоминающий музыку. Настройка инструментов целого оркестра при орлесианском дворце могла звучать мелодичнее. Чуть наклонив голову в бок, Флоренс сосредоточенно прислушалась в попытке уловить направление, откуда бы мог идти звук. Кто-то уже нажрался до зеленых соплей и теперь горланит кабацкие песни? Но тихий звук будто бы шел отовсюду… - Кто здесь? – тихо спросила у играющих по стенам теней.

Книга не читалась ни вдоль, ни поперек, ни по диагонали. Стоило прочесть строчку и слова растворялись в памяти, словно утренний туман после рассвета. Мальчишка Аурелиано начисто отбил всякое желание читать, но хуже того, воспринимать информацию. Возможно, виной тому были еще и матросы, начавшие суетиться вокруг: покашливать и бросать взгляды на мачту рядом с которой утроилась госпожа. Но, испытывая лишь легкое раздражение в адрес моряцкой братии, Флоренс все же предпочитала винить мальчишку. Да что уж там! Вырос тот темноволосый задохлик, каким она его всегда помнила. Вырос. Ловелас и плут. И вывел из равновесия. Но разве можно винить «молодость», в жила которой течет горячая антиванская кровь? И будто этого мало – еще и воронова. Флоренс захлопнула книгу. Сдалась. Уступила и топоту босых ног, и крикам на «птичьем языке», распугавшем даже самих птиц, и «тётушкиному» бубнежу у себя в голове. Аргус не так уж далек от истины. Варона Санторо чувствовала себя много старше, чем была на самом деле. За годы в Семье, она прожила дюжину чужих жизней и, похоже, давно потеряла интерес к своей собственной, если таковой и имел место быть. Ворона уже и не помнила. С тремя последними контрактами она все же жутко напортачила... Мессир Бюрго понял, что происходит, а Флоренс сообразила слишком поздно. Чары не подействовали так, как нужно. Старик начал вырываться, царапаться, пытаться свалить свою убийцу на пол.. Пришлось добивать ножом… Грязная работа. Клерк магистрата из Денерима по имени… да кому теперь это важно?… ушел. Фло не дожала. Упустила его, чем создала немало хлопот для заказчика. Дому пришлось выплачивать крупную компенсацию и посылать новых агентов, доделывать работу. Гильдмастер рвал на себе волосы. А потом был лорд Рэтлифф на вилле эрла Бейна… Что ж, как выразился Энцо, выглядел Рэтлифф как «иссохший стручок ванили». Флоренс отчетливо помнила ту безлунную ночь: блестящие похотливые глаза в темноте, лоснящееся довольством лицо, кожа к коже... она немного липкая от жары.. Свои руки на волосатой груди мужчины: темные завитки неприятно щекочут кожу… Улыбка, явившая крупные белые зубы, как у безумного каннибала… Пухлый рот шепчет грязные непотребства… А уже в следующий миг, эти полные, некрасивые губы стали напоминать изюм... Что и когда пошло не так, Флоренс не помнила, хоть и была догадка. Она. Теряла. Хватку. Теряла контроль. Будь проклят мальчишка Аурелиано за то, что навеял ей эти воспоминания! Создатель, да к чему теперь бессмысленная рефлексия? Дом ведь не отказался от неё. Так? Что сделано, то сделано. *** Со вздохом уступив место, крутившемуся в неприличной близости, матросу с толстенным канатом в руках, одним ударом которого по голове можно было убить, девушка покинула корму и спустилась в трюм. Нестерпимо хотелось увидеть Энцо. *** «Старик», как его обозвал в мыслях Аргус, уже давно спал пьяным сном, развалившись в гамаке, не снимая сапог. Даже шляпа была на голове, разве что переместилась сейчас на лицо хозяина, спасая того от света зажжённых масляных ламп, каким бы тусклым он ни был. Одна нога мужчины свисала вниз и волочилась по полу вслед за раскачиваниями гамака. Руки же мирно почивали на груди, сцепленные в пальцах. Энцо похрапывал. Эта умиротворяющая картина – именно то, что сейчас было нужно Фло. Она простояла так, наблюдая за другом, ровно до того момента, пока ею не овладело спокойствии и не появилось жгучее желание наподдать пьянчуге под дых. Уже в свой каюте, переодеваясь ко сну, антиванка думала о том, что пропустила ужин в кают-компании, а потом, что лучше друга и нет. И даже больше – Энцо – единственный друг. И он не придаст. Никогда не придаст.

- О, все же не безразлична, - откинулся на спинку сидения и сложил руки за шеей. - Не учили тебя в гильдии не задавать таких вопросов коллегам? - поддел темноволосый юноша. - Но, - усмешка и прищуренный взгляд, - могу рассказать на ушко. Может тебя даже заинтересует. - Он кинул взгляд в сторону ушедшего Фейна, делая намек. - Аргус довольно потянулся. А затем ладонь прошлась по горлу. Что скажет на это Ворона? Если его цель убийство господина в зеленом. Препятствовать подобному нельзя по правилам гильдии. Флоренс даже не моргнула и выжидающе уставилась на юношу, ожидая какого-то продолжения или объяснения. Но Аргус выглядел донельзя самодовольным, и со всей определенностью наслаждался ситуацией. - Вы только гляньте на него! – осклабилась Фло, - Какой напыщенный и самодовольный! Ну точно индюк на ферме. – Чуть отведя плечи назад, «злая колючка» окинула взглядом подтянутую фигуру, - Разве что, не такой жирный. Приосанившись, антиванка демонстративно открыла книгу на том месте, где остановилась в последний раз, всем своим отстраненным видом намекая, что дела Вороны из чужого Дома её совершенно не интересуют. Действительно, трудно было представить, что Фло волнует судьба мужчина, знакомство с которым длилось не более минуты. Стараниями Аргуса, между прочим. И, конечно, конечно, законы гильдии нерушимы. - Я тебе вот что скажу: главное не залей кровью палубу, а то потом будешь рассказывать на ушко палачу о своих планах на Вечность в объятьях Создателя. х

- Вы меня домогаетесь, миледи? - весело указал на чужую хватку. - Право, тут же куча народу! Но я польщен. Такая близость лиц. Молодой антиванец мог бы быть еще наглее и просто чуть податься вперед... возможно, покрасневшая от пощечины щека стоила бы того, но... - Приятно знать, что помнишь, Флоренс, - имя он произнес тише, хоть и так никто не мог услышать. - А что я натворил? Или мессир в зеленом твоя цель? - лукаво поинтересовался маг. - Я же из благородных побуждений - защищаю честь замужней дамы. Как там зовут твоего благоверного? Лорд Паффери? Пальцы коснулись ладони на плече, прошлись по нежной коже. - Уж если кто и должен рядом быть, так земляк. Флоренс молча смотрела на Аргуса, не отводя черных в тусклом свете одинокой лампы глаз от его ухмыляющегося лица. А многие ведь срывались и гибли в той гиблой бездне, скрывающейся за чернотой радужек. Позволь себе мальчика лишнего… И он позволил. Прохладные пальцы коснулись руки, по коже пробежала дрожь. Нет, то не была искра страсти, разжигающая настоящий сладострастный пожар, но подпалившая тлеющие угли отвращения к первопричине подобного поведения. Слащавое заигрывание, недвусмысленные намеки… Грубость, которая неизменно следует за этим. Даром, что всё это лишь юношеская игра. - Слышал сказку про паучка, который сунул свою мохнатую лапку в чужую паутину и там ему её откусили? – загробным голосом поинтересовалась Фло. Как бы ребячески не звучал вопрос, напряжение в воздухе приобрело осязаемую плотность. Еще одно долгое мгновение девушка упрямо прожигала дыру в хорошеньком юном личике, но затем отстранилась и весело рассмеялась. Опасный, всепожирающий вихрь энтропии стих. Маленький Ворон наверняка почувствовал, как разбежались тучи, так и не пролившиеся грозой. - Вот уж Энцо обрадуется, что у меня еще один защитничек нарисовался! Может, махнетесь, а его домой отправим? С тобой-то я точно справлюсь, - ухмылялась Ворона Санторо, надеясь, что Аргусу хватит ума не возвращаться к сказке о мохнатых паучьих лапках. Хватка ослабла, девушка убрала руку, положив её поверх той, что уже лежала на книге с интригующим названием. - Нет, мессир Фейн не моя цель и не думай доставать его. Всё равно реакции от меня никакой не добьешься, только настроение себе испортишь. Скажи-ка лучше, ради Создателя, какого черта ты делаешь на этом корабле?

Мало что могло вогнать Ворону из дома Санторо в краску… И нелепое недоразумение в лице Аурелиано-младшего исключением не стало. «Антуанетт» пожелала милорду в зелёной рубашке (да, определенно зеленой) хорошего отдыха, одарив того напоследок почти что искренней улыбкой. Фогги был ей неожиданно симпатичен. «Ей» - Антуанетт или Флоренс, оставалось не до конца ясным даже самой Флоренс. По крайней мере молодой человек не счёл за доблесть повестись на удочку наглого юнца, с лица которого едва ли только вчера сошли прыщи. Как только Фогги Фейн ушёл, Варона Санторо в мгновение ока выдворила Леди Паффери на задворки сознания. Вместе с ее светскими манерами, мелодичным голосом и привычкой говорить витиевато. Тонкая, упакованная в воздушный буф, рука тяжело легла на плечи парнишки. Книга осталась лежать на коленях, придерживаемая другой рукой. Фло повернула голову, оказываясь лицом к лицу с фиалкоглазым. Достаточно близко, чтобы поцеловать. Или откусить нос. - Аргус. Милый мой паучок. Папа не научил тебя хорошим манерам? - поинтересовалась девушка сладко-медовым шёпотом, отметя сразу все высказанные и оставшиеся без ответа вопросы. Глаза ее блестели от умиления. - Не знаешь разве, что с коллегами себя так не ведут?

- О нет, разумеется, нет, — с широкой улыбкой возразил молодой человек, настолько искренне, что можно было подумать, что само это предположение кажется ему невероятным. — А я вам? Брови приподнялись в вопросе, а улыбка не исчезла с лица, но стала чуть извиняющейся. - О да, — согласился внезапный словоохотливый компаньон антиванки. - Только не говорите это экипажу, — смешливо добавил парень. — Очевидно, оптимизм насчет погоды является дурной приметой у морских волков. - Фогги Фейн к вашим услугам, — после небольшой паузы последовал еще один вежливый поклон. - О, благодарю за предупреждение. Однако, я здесь, а не за бортом, значит, глупые суеверия среди матросов не столь велики. - В уголках губ антиванки мелькнул намек на веселую усмешку, - Леди Антуанетт Паффери, - представилась она полным именем. Вымышленным, разумеется. Девушка замолчала. Расправила ладонью шелковую юбку, разложила на коленях книгу: средних размеров книжица, потертая у корешков, с выбитыми золотом, но потускневшими от времени буквами «Восковые фигуры дома Монтегрю». Но Фогги Фейн продолжал стоять. И никуда не уходил. - Ох, простите, мою бестактность! – вдруг опомнилась Фло, решив было, что обмен любезностями завершён, - Нет, вы не мешаете! Присаживайтесь. Места всем хватит. И накликала. В их уединенном убежище становилось теснее, и каждый вновь прибывший почитал своим долгом озаботиться удобством соседа. Распознав в подошедшем мальчишку Аурелиано Фло лишь недоуменно изогнула бровь, ничем более не выдавая своего удивления. "Решил поиграть? Или недалекого ума?" - Добрый вечер, сеньорита, - полупоклон, рука на сердце. Чуть долгий взгляд в знакомые темные очи антиванки. Потом маг поприветствовал и мужчину кивком, - мессир. Надеюсь, не помешал, - не вопрос, а утверждение. - Признаюсь, давно не видел гостей из Антивы, - ложь, - хочется узнать, как там дела. И просто поболтать, - Аргус оперся на какую-то деревяшку, у которой определенно был какой-то свой морской термин. - Что читаете? - глаза указали на книгу в женских руках. - Антива процветает, мессир, могу вас заверить. Взглянула на Фейна, легонько пожав плечом. «Здесь я бессильна, но вы вольны покинуть наше общество, мессир, если созерцание мачт более не доставляет вам удовольствия». Снова вернула взгляд темноволосому и фиалкоглазому Аргусу. - Но как вы узнали? Мой выговор? – вежливо поинтересовалась Фло, проигнорировав последний вопрос юнца.

По стечению обстоятельств, там же оказался и Фогги, гулявший по кораблю и с интересом глазевший на мачты с пока еще спущенными парусами, леера и прочие элементы жизни и работы на корабле. Увлеченный этим занятием, он, однако, не пропустил пышное темное платье, черные волосы, бросавшие тень на глаза, от чего те казались тоже бездонно-черными. И книжку в руках. Именно в таком порядке. - Миледи, — вежливо приветствовал даму Фейн. - Милорд, - без промедления ответила Фло с легким поклоном головы, искавшая уединения, но ни на секунду не сбившаяся с шага, обнаружив, что укромное место на корме уже занято. - Я вам не помешаю? – поинтересовалась она из вежливости, меж тем устраиваясь на сбитых из досок ящиках, аккурат у мачты - одной из тех, коими любовался молодой человек. В неверном свете масляной лампы, он показался ей молодым повесой, младшим сыном, изгнанным из отчего дом на поиски смысла жизни. Особенно, мысли о том навевали вышитые на рубашке цветы: необременённый семьей и хозяйством привлекательный мужчина, легкий на подъем, авантюрист. Однако цвет… Фло никак не могла разобрать коричневый это или зеленый? Цвет оставлял надежду, что блудный сын и сосед по укромному место не склонен к излишнему эпатажу. Занятно, как она сразу поняла, что мужчина молод и привлекателен, едва ли коснувшись взглядом его лица, но пристально изучив одежду. Девушка подняла глаза, чтобы рассмотреть черты молодого человека, искаженные сейчас тенями, делающими человека похожим на собственную карикатуру. - Вечер чудесный, не находите?

Энцо козырнул от полей шляпы, так полюбившейся старпому Буджардини. Широко и дружески улыбнулся. - Рад встречи, мессир! Будьте здоровы. И был таков. Флоренс Анонсированный ужин в кают-компании и знакомство с миледи Тилани - «еще одной леди», ни коем образом не тревожили Флоренс, а вот леди Паффери, должно быть, пребывала в трепетном предвкушении. Подчиняясь настроению, натянутой, как перчатка, личины, Фло облачилась в черное шелковое платье с воздушными шифоновыми буфами и глубоким вырезом, окантованным оборками и кружевом. Разумеется, в бриджах и легкой льняной рубахе было бы удобнее коротать вечерок за книгой, но сегодня здесь правила бал Антуанетт и та ни за что бы не пропустила званный ужин. Корабль еще не отплыл - не чувствовалось легкого покачиванию пола и стен. Но Флоренс не сомневалась, Энцо где-то на борту и вовсю заводит новые знакомства. Может случиться, что они и не встретятся до самого прибытия. Дай её другу большие уши, готовые слушать… Покинув каюту первого класса, антиванка направилась на палубу, подышать свежим воздухом и почитать в свете кормового фонаря.

- Ох, мессир Энцо, и не говорите, жизнь - грязное занятие. Но на корабле есть одно преимущество. И потому в сравнении вашем позвольте усмотреть повод для утешения. Тут вокруг, куда ни глянь, полно чистой морской воды. Так что, сами понимаете, уборка всякого дерьма не требует столько уж и трудов. Он поднял взгляд на шляпу, цокнул языком. Все же шляпа была хороша. - Однако многое прекрасное не родилось бы, если бы не нашлось в жизни э... трудностей, - оптимистично заключил он и дружелюбно улыбнулся. - И здесь вы совершенно правы, миссир, - беспечно рассмеялся Энцо, поддерживая дружеский тон беседы. - Прошу меня извинить, я хотел было подшутить над вами, нарочито сгущая краски и наводя морок, но вы оказались человеком душевно тонким и понимающим. Не по годам мудрым, я бы сказал. Однако спешу сообщить, что в словах моих, к сожалению, или к счастью, больше правды, чем нарочитой выдумки, - тоном, преисполненным ангельского смирения, проговорил Энцо. Взгляд мужчины едва коснулся фигуры юноши, остановившегося у подножья трапа, вовсе не пытавшегося таиться, но понял, что пора и честь знать. - Позвольте в качестве жеста доброй воли я пришлю вам контакты моего шляпника, как только обзаведусь пергаментом и перьевой ручкой.