Marikonna

Собственница, - сказал он с гордостью и обожанием в голосе. - Это хорошо. В небольших дозах. - Я серьезно, - улыбка мелькнула и исчезла, а памяти возник крик Найджела под атакой Элиты. - Надо объяснить тебе принципы прицеливания. Практику нам, увы, сорвали гарпии. - Надо, - Аня виновато опустила голову, - но давай сначала всё-таки поешь. Взяв за руку, Аня потянула Найджела назад, к жаровне.

Плеснула волна, ломая наваждение, Найджел моргнул, возвращаясь в реальность. - Нам все же стоит поесть, - улыбнулся Найджел Ане. - И...поделись секретом, почему ты выбрала снайперскую винтовку? Аня улыбнулась, игриво щелкнув Найджела по носу. - Чтобы не подпускать к тебе слишком близко всяких... чудовищ, - посерьезнела на секунду, кивнула, - пойдем, а то голодный останешься. Сытый Кантабиле меланхолично рассматривал и гнущего спину котенка, и требующего внимания дракончика. Определенно, спокойствие Тигра ему импонировало больше.

Гуманней просто убить.

Просто взял лицо Ани в ладони и поцеловал ее, как давно уже хотел. Ни на что большее у них не было ни времени, ни места, ни приватности, но это небольшое отступление от правил они могли себе позволить. Вкус. Теперь она знает его вкус. Не только тепло и запах, не только заботу и силу, не только характер и образ мыслей. Каким он бывает жёстким в бою и каким мягким с ней. Бескомпромиссным в способности жертвовать собой, безотказным в способности отвечать за поступки. Ей не нужно спрашивать, насколько всё серьёзно у них - она знает ответ. Ей не нужно сомневаться ни в чем - нет на свете человека надёжней. Без пустых разговоров, без ненужных обещаний, без наносного слоя "показных" реакций, без лишних масок, такой, какой есть. На секунду ей стало страшно: что было бы, не попади она в его команду? Встретились бы они вообще? Прошли бы мимо, разминувшись в коридоре Центра, отметив, разве что, внешность друг друга, и ничего больше? Какое значение может иметь внешность, когда важно лишь то, что внутри? Настоящее, свое, не выпестованное социумом как образец "хорошего" поведения, а то, кто ты внутри? Кто прорывается из тебя в критической ситуации, когда рушится мир? Кто выглядывает из тебя на последней стадии опьянения? Кто руководит тобой, когда разум уже не руководит? Кем ты станешь, если убрать рамки морали, любые рамки? Их свели экстремальные обстоятельства, обнажив самую суть, не оставив и тени сомнений. Пусть всего лишь случай, но такой счастливый. Страх испарился без следа, исчез, словно капли росы под полуденным солнцем. Главное - он сейчас жив. Он здесь. Они вместе.

Чем больше Найджел говорил, тем бледнее становилась Аня. Ведь это был реальный бой, в реальном мире. И реальное решение, основанное на доверии, приведшее к реальной гибели реальных людей. Чуть не приведшее к его гибели. Страшно представить... Страшно представить, что чувствует человек, заглянувший в глаза смерти. Видевший смерть своих товарищей. Знающий цену доверия. Цену ответственности за решение. Как меняется его отношение к людям, к жизни, к ценности слов и действий. Не выпуская ладонь Найджела из рук, Аня поднесла ее к своей щеке и, прикрыв глаза, прижалась к ней. - Как..., - ее голос слегка охрип, - как вы выбрались... оттуда? В реальном мире?

в качестве "романтического героя" там есть еще просто Солас и Солас-отступник. Там вообще у каждого более-менее значимого перса по 2-3 (а то и больше) ипостасий. Кассандр одних штук шесть наверное, разных. Соласов три, но все, зараза, самые редкие - фиг добудешь. За 4 месяца игры добыла только двух. Собственно потому и прифигела, что бонус был не только у Соласа, но и у ФХ - это совершенно разные персы. *какой фигней только не занимаешься в ожидании да4*

не смейтесь, но в HODA на 14 февраля был пвп-ивент, в котором бонусы получали "романтические герои". Я сначала думала - нужно поставить в одну пати ну там Авелин с ее мужем, или Гараэля с Иссей, оказалось - нет, бонус получали все варианты романсабельных в оригинальных играх персов. Включая Фен'Харела. Я так прифигела, увидев значок бонуса над ним, что даже видео записала. Просто чтобы пялиться на значок бонуса и пускать слезу.

- Я уже практически забыл о чем, - издал тихий смешок Найджел, коснувшись губами виска Ани в нежной ласке. - Хочу тебе рассказать недостающий фрагмент истории с моим ранением. Чтобы между нами не было тайн. Вот так мало их у меня. Что-то сжалось внутри, то ли от смутного беспокойства, то ли от радости, что больше не будет тайн, то ли от мелькнувших воспоминаний. Кисловатый вкус армейского кофе, яркий день, неожиданный страх за тогда еще просто командира, исчезающего под крылом нападающей гарпии. И множество шрамов, увиденных во время перевязки, реальных шрамов, не из Сна. - Когда мы были в Камбодже, наш отряд попал в засаду, по нам начали бить из минометов. Одна из мин разорвалась рядом со мной. Я потерял сознание и как-то оказался во Сне. Меня нашел один из сноходцев, узнал кто я такой, помог вернуться назад, в реальность. Очнулся я уже в госпитале, вот таким, "красивым" . - Когда-нибудь вы мне расскажите? Чуть больше? - Расскажу... Аня взяла ладонь Найджела в свою и, бросив, наконец, свой шампур, накрыла сверху второй рукой. Подняла голову и заглянула в глаза. "Рассказывай".

экстремальная ситуация оставляет очень мало места для медленных танцев, властно сжигая в огне боя все наносное и оголяя сердцевину мыслей и помыслов человека. Шампур с мясом упал в песок, когда Найджел освободил руку, чтобы обнять Аню покрепче, прижимая к себе. Затишье перед бурей, отчего каждое мгновение становится особенно дорогим и не хочется тратить их на что-то пустое. Было очень тепло. Не смотря на прохладный морской бриз, на замершую, словно замерзшую во льду, но тянущую холодом опасность со стороны тумана, Анне было жарко. Казалось, еще чуть-чуть, и разум отключится совсем, полностью отдавшись чувствам и неосознанным желаниям. Смех Миры, раздавшийся со стороны жаровни, напомнил, что они не одни. Едва различимые силуэты людей и животных, едва различимые отзвуки разговоров. С трудом собрав мысли воедино, не пытаясь отстраниться и не поднимая головы, Анна спросила: - Ты хотел... о чем-то поговорить?

- Хочешь кусочек? - Мира, на плече которой вдруг оказался Дейл, протянула псу кусочек мяса со своего шампура, предварительно подув на него, чтобы он не был таким горячим. Кантабиле махнул хвостом, облизнулся, и аккуратно взял с ладони Миры протянутый кусок. Кажется, сердце пса было покорено. - Хорошо, - улыбнулся Найджел, глядя на Аню. Точеные черты лица, карие глаза, в которых так легко утонуть, плавные изгибы фигуры. Аней можно было любоваться, как произведением искусства, только, в отличии от холодных мраморных изваяний, она была теплой и живой. Настоящей. - В смысле, мне хорошо с тобой рядом. Она смутилась, залилась краской, и, пряча счастливую улыбку, опустила голову на его плечо. - И мне... - прошептала она едва слышно. Где-то позади потрескивала жаровня, голова кружилась от морского бриза, или не только от него. Шум прибоя ласкал слух, голос мужчины захватывал сердце. Его запах, смешавшись с запахом моря, не оставлял девушке никаких шансов думать о чем-то другом, кроме него, кроме того, что они сейчас вместе, рядом, так близко...

- Прогуляемся? - предложил Найджел, подойдя к Ане и протянув один из шампуров ей. В качестве послабления на время привала боевую экипировку сменила обычная полевая форма. - Конечно, - без раздумий ответила она, принимая шампур в одну руку, а другую автоматически положила на локоть Найджелу. Оглянувшись на плоды трудов своих понадеялась, что остальные не дадут скучать в одиночестве ни жаровне, ни пледам, ни еде с кофе. Кантабиле со странной смесью эмоций смотрел на Тигру, уплетающего мясо.

Аня растерянно слушала обсуждение неизвестного мужчины с сигаретой. Ей нечего было сказать. Зато было что добавить к пикнику. Канапе с разным сыром и яблоками - идеальный походный вариант. К закускам хорошо подошел бы бодрящий кофе с ароматом корицы, гвоздики и имбиря, Аня собралась уже позвать Алису на счет чашек, но увидела, что та разместилась рядом с Эндрю и побоялась помешать. К тому же, красивые чашки - ни разу не походный вариант. Подумав, Аня создала пару небольших походных термосов, наполненных кофе, в комплект к каждому из которых прилагались кружки. Поскольку шеф-повар "Флин & Эшер" был в отпуске, Аня взяла на себя заботу о раздаче блюд и разносе кофе. Пледы для пикника были очень кстати. Разложив их рядом с жаровней, так чтобы всем нашлось место, было тепло и легко достать до блюд, она принялась разливать кофе в чашки. Осталось только позвать всех проголодавшихся к месту пикника. А еще не обращать внимания не щекочущее в груди чувство опасности. Где-то недалеко появился Кантабиле. Пробежавшись вдоль кромки моря, весело, словно вспомнив детство, он сделал круг вокруг лагеря, запоминая обстановку, и отправился знакомится с Тигрой.

@Thinvesil

Он несомненно был для всех, кто стоял рядом. А через пару секунд растаял без следа, не оставив и следов на песке. И только еле заметный запах дешёвого табака слабо щекотал ноздри, но морской бриз и его прикончил очень быстро. Аня не видела никого. Только заметила, как вскинулся Найджел, целясь куда-то из автомата. Испугавшись, повернулась... и только бледное лицо Марселины да Алиса в юкате с копьем на изготовку... х

- Я оставляю это на самый крайний случай, Оли, если кого-то из нас ранят смертельно. И говорю это, чтобы вы не отвергали такую возможность с порога, а держали ее в памяти. "Главное, сам это в памяти держи", - подумала Анна, но вслух сказать не решилась. Не хотелось думать о плохом. Как и Алисе, Анне тоже было страшно, хотя встречаться с ужасами Сна ей не приходилось. До этого похода, разумеется. Но с каждым лестничным пролетом, с каждым новым лифтом на пути, душа все больше трепетала и норовила нырнуть куда-нибудь подальше, например, в пятки. Вполне себе безопасное место. Единственное, что не давало Анне даже на долю секунды усомниться в правильности собственного решения - это четкое осознание того, что бояться за других будет в миллиарды раз сложнее. Бояться, находясь рядом - можно, и можно этот страх преодолеть. - Да пребудет с вами воля Спящего, - произнес Император, протянув к сноходцам туманное щупальце, коснувшееся на миг центра груди каждого и оставившее на ней шарик, светившийся неярким жемчужным светом, тут же втянувшийся в тела сноходцев. Анна нервно вдохнула, моргнула... и оказалась во власти новых ощущений, как будто ей только что вырастили еще один орган чувств. Не совсем еще разобравшись с потоком новой информации, она поблагодарила императора, и с удивлением отметила, что не все приняли подарок. Эндрю такой Эндрю... - Идем внутрь, - отдал короткий приказ Найджел, держа автомат наготове и первым шагая в створ портала. Обнаружив себя снова в полной экипировке, Аня шагнула следом... и чуть не поскользнулась на влажных камнях другой стороны. Шум прибоя прошелся музыкой по ушам, запах воды, соли и водорослей ударил в голову мягкой свежестью. Выровняв равновесие, Аня сняла ненадолго шлем, глубоко вдохнула в себя влажный воздух, и мечтательно произнесла: - Море... обожаю море... Жизнь вдалеке от каких бы то ни было водоемов иногда приобретает причудливые формы привязанности к ним. Морской пейзаж, правда, портил густой туман, не позволяющий разглядеть практически ничего, кроме очередного Обелиска за спиной, а еще задавленное чувство опасности, но всему свое время. - Надо будет организовать вечеринку, как вернемся на Землю. Жаль только, Мира не сможет принять в ней участие, - сказал вдруг Найджел с проглянувшей вдруг сквозь бастионы воли тоской и тревогой за дочь. - Значит, ещё одну нужно организовать для Миры, - улыбнулся парень. - В её возрасте положено. Вечеринки, задушевные девичьи разговоры и вот это все. Аня мысленно улыбнулась, представив себе вечеринку в полном составе: с Найджелом, Мирой, Эндрю с гитарой, поющим дуэтом с Алисой, Эшером восседающим на пегасе под строгим взглядом Марселины, и Оливером, бросающим на нее задумчивые взгляды... ну и, конечно, парой собак, бегающих вокруг. У костра на берегу моря, обязательно. Было бы так здорово...

С Цитрой, бардом-магом из мультиплеера.

Найджел потянулся к ней и ободряюще сжал ее ладонь своей, улыбка, адресованная девушке, ничуть не была вымученной. Сам Найджел, как ни странно, не испытывал гнева по отношению к Императору. Аня улыбнулась в ответ, задержав ладонь в своей. Неуместные эмоции схлынули, словно смытые волной. Она видела, что Найджел принимает слова императора "к сведению", не давая резких оценок, и это ей нравилось, успокаивало. А еще она видела тень беспокойства, о причинах которой легко было догадаться. И если бы появилась возможность оставить Миру во дворце - она была бы обеими руками "за", но вот только пусть попробует избавится от нее самой... - Женщина-сноходцев, - начал Оливер, немного запинаясь, - Исчезла где-то во Сне и не вернулась. Но она всё ещё жива. Она дышит. Внимание привлек Оливер, его вопрос, интонация, говорили о многом. Потерять родного человека... вот так вот... страшно представить. - Не в одиночку, - негромко добавил Найджел. - Я тебе помогу. Сказал уверенно, будто и не предстояло им сунуть пасть в голову льву, причем не дрессированному, а вполне себе дикому. С неизвестными шансами на выживание. Ну вот, весь Найджел в этом. Можно гордиться таким человеком, что, собственно, Аня и делала тайком. - Император, нам надо поговорить промеж собой, без свидетелей, - попросил Найджел. Аня поднялась, сделала реверанс в сторону дымчатой сущности, который не в платье для выступлений выглядел, наверное, не очень, ну да бог с ним. Так же молча, как она просидела всю аудиенцию, вышла за остальными. Наблюдать, как все дружно поддерживают Оливера и обещают свою помощь было одно удовольствие. "Какие она все классные", - подумала она. - Вы все сумасшедшие, вы в курсе? - со вздохом облегчения и улыбкой констатировал сноходец. - Есть немного, - тихо сказала Аня. Конечно, она пойдет с ними, как же иначе. - У меня к вам две просьбы, друзья. Первая, я хочу, чтобы каждый подумал пару минут и еще раз подтвердил, что подписывается на это задание. И вторая, куда более важная. Если нас прижмет, не ждите до последнего, просыпайтесь. - Не о чем тут думать, - сразу спокойно сказала она, - кто же спасет мир, если не мы? - Аня улыбнулась, как будто бы шутка была смешной, - А сидеть где-то в безопасности, после всего, что мы узнали... никто не сможет, наверное. Я точно не смогу. Так что придется вам меня с собаками за собой тащить. Аня посмотрела на командира. "Не отпущу", - сказали ее глаза. Перевела взгляд на Миру, подмигнула: "Ну ты-то меня понимаешь, да?". На вторую часть вопроса она и не подумала отвечать.

Энергетический луч, позволивший поменять фуникулеру рельсы выглядел настоящим чудом. Впрочем, чудом здесь было все, Аня даже устала вертеть головой и открывать рот от удивления и восхищения. Ложкой дегтя выглядели руины посольского квартала, Аня даже испытала укол вины - ведь это работа людей, как бы то ни было. Верховой саблезубый тигр, самостоятельно убежавший по своим делам или приказу хозяйки, вернул желание восхищаться чудесами, а скоро они окунулись в прохладу потайного тоннеля. - Император вас ждет, - сообщил охранник Мире, даже не делая попытки остановить сноходцев или провести досмотр. Найджел, видя подобное, только головой покачал и демонстративно развоплотил и автомат, и экипировку, сменив ее на удобные джинсы, кроссовки, майку защитного цвета и кожаную куртку. Как будто прогуляться вышел, а не на визит к августейшей особе направлялся. Аня, видевшая Найджела в "цивильном" фактически только на брифинге, невольно улыбнулась. Задумалась, что ей делать, не идти же следом в экипировке, но поймала на себе короткий взгляд серо-голубых глаз и через секунду осталась лишь в собственной походной одежде. Даже стало немножко жарко. Внимание отвлекла обстановка дворца, от разглядывания деталей которой тоже трудно было оторваться, а затем - наряды Марселины и Алисы. В очередной раз пожалев, что не взяла шаблон с какой-нибудь подходящей по случаю одеждой, ведь не каждый же день по императорским покоям разгуливаешь, Аня утешила себя мыслью о том, что ее походная одежда идеально сочетается с очками, которые, впрочем, были сняты еще при въезде в тоннель и сейчас устроены на груди, одной дужкой закрепленные за карман. Но вот, наконец, кажется последняя дверь. Обстановка, однако, была более чем скромной. Удобные кожаные диваны и кресла, пара картин на стенах, бар у стены, несколько деревянных столиков. У дальней стены, к которой были повернуты диваны и кресла, завивался в сложные спирали плотный серый туман, при том, что кроме потока воздуха из скрытых систем кондиционирования, никакого иного движения воздуха не ощущалось. - Присаживайтесь, пожалуйста, - приятный мужской баритон донесся со стороны тумана, но никого по прежнему не было видно. Говорящий туман завораживал. Очередное чудо этого мира, сколько их еще впереди? Присаживаться Аня поначалу не захотела, но дальнейшая речь заставила ее даже не присесть, а слепо нащупав ближайшее кресло, упасть в него на подгибающихся ногах. Прошло несколько минут и несколько обменов вопросами, прежде чем способность связно мыслить и анализировать услышанное к ней вернулась. Огромное количество мозаичных паззлов, буквально вываленных на них сейчас императором, наконец-то стали собираться в более-менее цельную картину мира, вернее даже миров, закрывая собой как исторически сложившиеся, так и недавно появившиеся "дыры" на картине мироздания. В следующую же миллисекунду после того, как прогремел ядерный взрыв, достаточный для осуществления плана, мои братья изъяли осколки разумов деймосов из людей и заперли вместе с собой и оставшимися боеголовками в месте, которое само по себе делает невозможное возможным. В Химерии. Вот оно что. Вот кто спас человечество от ядерного самоуничтожения, причем ценой собственных жизней. Сколькими из своих они пожертвовали? Практически всеми, кто оставался после раскола на два лагеря. Да, ядерная война была подготовлена не совсем людьми, а с помощью их же бывших собратьев, но ведь темные деймосы выбрали своим вместилищем именно людей не просто так, а потому, что те им подходили. Мы им подходили. Темное притягивается к темному, рыбак рыбака... нет никаких гарантий того, что человечество бы не уничтожило само себя без каких бы то ни было вмешательств извне, только в этом случае его бы никто не спас. Химерия... от одного этого названия дрожь пробежала по телу. С химерами Аня никогда не встречалась, только изучала на курсах сноходцев, но от этого ужас не становился меньше. Какой силой воли нужно обладать, чтобы добровольно отправиться на вечную ссылку туда? Помогите мне, прошу вас. Существо, прожившее много тысяч лет, покорившее звезды и пространство, видевшие гибель своих собратьев, как перешедших на темную сторону, так и спасавших от них человечество, просит о помощи. Просит. А что делают они? ТОРГУЮТСЯ. Словно базарные бабки. Анне стало ужасно стыдно. Она уперлась локтем в подлокотник кресла и закрыла лицо рукой. Действительно, какой смыл взывать к высоким чувствам тех, кто в условиях катастрофы межмирового пространства способен торговаться. С последним древним существом, тяжело раненым и выжившим лишь благодаря случайному ребенку. Лучше просто дать им, что просят, не унижаясь лишний раз, наемники как они есть. Если от Оливера и можно было ожидать чего-то подобного, но... Марселина? Эндрю? Алиса??? Только Найджел думает о дочери, а не о бонусах, которые можно извлечь из ситуации. - То есть, вы, Ваше... императорское величество, хотите сказать, что невиданный за всю историю Земли геноцид человечества устроили представители вашего народа?.. Геноцид устроили сами люди. Деймосы лишь создали условия. Впрочем, император уже ответил... но почему? Почему никто не понимает? Все видят лишь вину высших, некую междоусобицу, в которой страдают невинные... и не видят главного - людей в этой цепочке. Людей, которые оказались так удобны для деймосов. Ни тавалинцы, ни ригельцы, ни жары, ни инсекты, ни кто-то другой. Люди. Привлекли темную силу, пригрели ее, почти стали ее жертвой... были спасены другой стороной путем их собственной жертвы... стоят сейчас и торгуются. Да, часть людей погибла под ядерными взрывами. Но еще больше погибло во время Большого Безумия, а тогда никаких деймосов или дихари среди них уже не было, по крайней мере тех, кто мог себя осознать. И еще больше, практически все, погибли бы под ядерными ударами, не вмешайся дихари и не пожертвуй собой. Так почему они все так сердятся? И торгуются? Анна любила их всех. Марселину, явно показывающую свои чувства, хотя дипломату вроде как не положено, Эндрю, обычно легкого и веселого, но сейчас почему-то крайне сердитого, Оливера, который остался Оливером, и непосредственную Алису... наверное то, что ни делают, правильно. И людям в будущем очень пригодится то, что они сейчас выторговывают. Но боже мой, почему так стыдно...

Анна шла позади, прислушиваясь к рассказу и глядя по сторонам. Город, здания, жители, все это манило и завораживало, все хотелось рассмотреть и запомнить. Чтобы легче было рассматривать, она все-таки сделала очки, классические темные, такие же, какие лежали у нее дома. В голове крутились мысли, пытаясь усвоить услышанное, найти ответы. Значит, организованная, заранее запланированная атака, привлекшая на свою сторону разные группы участников - охотников, гарпий, людей, и... кто там управлял космическим кораблем? Атака, начатая по команде сразу с нескольких сторон, почти увенчавшаяся успехом... по сути, спасли императора... Мира? Вернее, воспоминания о ней, она как якорь. Может, были еще какие-то якоря, которые деймос уничтожить не успел, но вряд ли им сообщат такую информацию, а остальные вопросы уже озвучены. Почему люди участвовали в заговоре, было ли это добровольно, под давлением, или они и вовсе потеряли свои личности еще до покушения - нельзя узнать, пока не знаешь наверняка, что такое есть деймос. Из хороших новостей - помощь, идущая по инициативе императора. Значит, просить не придется - императору зачем-то нужны были именно люди. Тогда почему им закрыли доступ в город? И не пусти ли бы, если бы не козырь в лице Миры. Как-то все очень запутанно, надо подумать, подкопить информацию. Гнев, прозвучавший в устах Найджела, давил и расстраивал. Люди - участники заговора, предатели среди своих. Это действительно очень плохо, для всех нас. И не важно, насколько добровольно это было сделано.

- Прости меня, пожалуйста, - тихий шепот, обжигающий дыханием нежную кожу. - Я не мог сказать тогда. Не зная...жива ли она вообще. Не хотел взваливать эту тяжесть на тебя. Судорожный вздох вырвался из груди. Глаза закрылись, чувства обострились, запоминая мгновение, ощущения, дыхание, запах. Руки сами собой скользнули на его плечи, прижались, прошлись ладонями вверх, по шее, затылку, взъерошили пальцами волосы. Еще секунду, еще одну. Аня открыла глаза и заглянула в серо-голубой омут. - Но ведь люди и нужны друг другу... чтобы помогать... носить тяжести... Осторожная полуулыбка скользнула по ее губам. Ничто так не красит такие моменты, как простые банальности. Выдохнула, опустила руки. - Нас ждут...

- Это Аня, моя..., - Найджел запнулся, поняв, что термин "напарница" не будет исчерпывающим, также как и "друг". - Моя подруга, - закончил он решительно. - Надеюсь, ты с ней подружишься, она замечательная. Аня замерла, услышав это слово. И последующую характеристику. Но главное - интонацию, с которой все это было сказано. Закрыла глаза, досчитала до пяти, открыла. Мир по-прежнему бросался в глаза слишком яркими красками, Дейл по-прежнему сидел на плече, только Марселина куда-то вышла, а за ней Алиса. Мир не перевернулся, будильник не прозвинел, она не проснулась. Это реальность, настолько, насколько это применимо ко Сну. Все это произошло с ней на самом деле: внезапная миссия на грани жизни и смерти, бои и дипломатия, гарпии, пегасы, мурмурации, космические корабли с чудовищами, дома из воздуха, дороги из звёзд... Мужчина, провоцирующий монстра на себя, чтобы защитить других. Надёжный, настоящий. Кофе у палатки, шлем с перьями, закат у монолита. Все так быстро, но так... естественно. "Подруга"... Ну почему, почему он не сказал? Хотя бы этим утром? Неужели думал, что она не поймет? Или выдаст его тайну? Мира удивленно приподняла брови, услышав слова "моя подруга" и посмотрела на Аню, наполовину с любопытством, наполовину оценивающе. - Я буду рада этому, - мягко произнесла Мира. Аня смутилась под взглядом девушки-кошки. Моргнула, смахивая слезы. Надо всё-таки одеть очки. И подумать о людях, оставшихся дома, о том, зачем они здесь. - Я тоже буду рада, - сказала она искренне, - извините... за внезапность... и за Оливера... и вообще...

- Он передаст сказанное, можно не сомневаться. И, я понимаю, что у тебя...у всех вас ко мне есть вопросы, но давайте отложим это, пока не проясним свой статус. Пока ждем. Думаю, как минимум час это все займет, - Найджел хотел что-то еще добавить, но горло сдавило и он только махнул рукой, развоплощая мотоцикл и создавая взамен просторную палатку, в которой можно было легко укрыться и от блеска Города, и от набиравшего жар солнца. Яркий свет слепил, глаза начали слезиться. Но интонации были отчетливо слышны, и даже, кажется, лучше чем раньше. Аня услышала волнение, недосказанность... обещание, что вот-вот все прояснится. "Доберемся до Города, я тебе все расскажу". Мне? Или всем? Можно было одеть шлем обратно, или сделать очки. Но Анне не хотелось. Быть как все, прятать глаза и лица за очками. Почему-то сейчас ей не хотелось посредников между собой и окружающим миром. Ориентируясь на темное пятно, она на ощупь вошла в палатку, сев прямо на пол, у самого выхода, обняла колени и стала ждать, глядя на яркий мир за границей палатки. Откуда-то появился Дейл, забрался на плечо. "Привет, милый", - сказала ему Аня с улыбкой и почесала за ушком. Глаза постепенно привыкали, стали меньше слезиться, яркие пятна приобретали более четкие границы и формы. Но Аня по-прежнему больше ориентировалась на слух, чем на зрение. Шум со стороны города. Вздох Найджела. Бег крупного животного. Шаги мягкие, легкие, кошачьи, только животное крупное, сильное. Аня прищурилась, разглядела и животное, и всадницу, и знакомую броню. И поняла за долю секунды до крика. - Папа! Слава Спящему, ты жив! - Жива..., - тихий шепот Найджела был почти неслышен, он также крепко стиснул девушку в объятиях, отпустив далеко не сразу. - Знакомьтесь, это Мира. Моя дочь. И Императора. Во взгляде, брошенном Найджелом на Аню, причудливо сочетались вина, надежда и страх. Аня не видела взгляда, глаза снова стали слезиться. Зато она слышала искренность и любовь. К своему ребенку, про которого недавно проговорился. К своему отцу, за которого переживала девушка. Милая, прекрасная девушка, воспитанная заботливым отцом. Мягкая и сильная, скромная, бойкая и любящая. Радость встречи, облегчение, гордость. Найджел, кажется, счастлив. Его оговорка в порядке, и с ней можно познакомить свою группу. Пояснения она слушала вполуха, не вникая в слова, только в интонации. Найджелу было что скрывать, таких тайн абы кому не рассказывают. Даже девушке, которая играет для тебя на скрипке. На которую смотришь, кажется, по-особенному, а на самом деле видимо так же, как на всех. Комментарии Оливера словно ножом по стеклу. Слова Марселины, отгородившейся от всех, снова ставшей строгой. Удивление Алисы, восхищение Эндрю. Дейл убежал, поздоровался с девушкой, вернулся обратно. Хоть кто-то о ней помнит. Аня погладила Дейла, поднялась, подошла к Мире, протянула руку: - Здравствуйте... , - она хотела представиться, но вместо имени чуть не сорвалось "я никто, просто член отряда", поэтому получилась пауза, - Командир о вас очень беспокоился. Рада, что с вами все в порядке. Сказала ровно и отошла обратно на свое место. Все хорошо, все хорошие, все живы, все торопятся к императору. Ну значит идем к императору.

Анна не хотела снимать шлем. За ним так удобно прятать лицо. И страх. Возможность делать бесстрастное лицо, такое, каким оно должно быть на переговорах, не входило в число ее умений. Еще один штрих к непониманию, зачем ее взяли на эту миссию. Хотя, если бы не взяли... осторожно, так чтобы не заметили желтые глаза, Анна посмотрела на Найджела, остававшегося внешне совершенно спокойным. Это только внешне, но... Страх только усиливался. Алиса оказалась права, на эту новость Присягнувший отреагировал весьма экспрессивно, сделав шаг назад и вскинув оружие, которое до этого держал нацеленным в землю. Найджел напрягся, но хвататься за автомат не стал, ожидая развития ситуации. Аня вздрогнула, страх подтвердился. Но никто не спешил хвататься за оружие, надо оставаться спокойными, в этом успех переговоров. - А вы не знаете? Двое из вашей дипломатической миссии напали на Императора и тяжело его ранили, - проговорил Кракк, его голос остался спокойным, резко контрастируя с языком тела. - Вам закрыт доступ в Город.Уходите. Двое? Значит, двое наших погибших... но как? почему? Из-за них обвиняют всех нас? Вопросы только множились. А эти, встречающие тоже нас бояться. Как победить страх, тем более, обоюдный? Нужно посмотреть ему в глаза. - Передайте Главному Распорядителю, что с ним хочет поговорить Найджел Грин, - спокойствие в голосе дорого далось Найджелу. - По вопросу Мира. У Найджела есть что сказать. На глазах у Кракк'а, последняя из всех, очень медленным, очень спокойным движением Аня стянула с головы шлем и, преодолевая боль от яркого света, посмотрела в желтые глаза, не пряча лицо за очками. У нас есть что сказать.

Анна переводила взгляд с одного на другого. С бледнеющего Найджела на еще более бледную Марселину, с Марселины на резко посуровевшего Эндрю, с Эндрю на приближающиеся желтые глаза, спрятанные под капюшоном тяжелого плаща. Было очень страшно.

Найджел ничуть не мешал собачьим нежностям, лишь поворачивая голову так, чтобы по язык Виваче не проходился ему по губам. Чтобы позволить псу ехать за пазухой, пришлось развоплотить прикрывавший тело бронежилет, имевший слишком жесткую структуру и расстегнуть две верхние пуговицы полевой формы под бронежилетом. Дейл, глядя на такое, пожал плечами и с комфортом разместился на прежнем месте - приборной панели. Непоседливый Виваче не удержался бы на приборной панели. В тепле и безопасности, за пазухой, ему самое место. Довольный до самых глубин своей непосредственной собачьей души, Виваче устроился в предоставленном пространстве и приготовился сидеть тихо и смирно, чтобы греться и греть, но не мешать. - Доберемся до Города, я тебе все расскажу, - негромко проговорил Найджел, повернувшись к девушке на секунду, словно прочитав ее мысли. Слова прозвучали словно симфония. Аня снова кивнула, боясь, что не справится с голосом сейчас. Руки осторожно легли на талию Найджела, нащупали отсутствие брони, быстро смекнули что причина этому сидит себе за пазухой, балдеет и в ус не дует. Мысли переключились. - Это не опасно? - спросила она. Защёлкнула свой шлем, проверила крепления. Улыбка осыпалась осенней листвой. В глазах за визором плескалась обида. Резко рванула в воздух недоумённо мяукнувшего Ирбиса. Мяукнувший Ирбис взмыл вверх, окатив воздушной волной и немного - поднятой пылью. Аня проводила его удивленным взглядом: Алиса была одна, а Эндрю осваивал собственный гравицикл, с согласия командира. Покачала головой: ну кто так делает. Хотел собственный гравицикл - бери, при девушке его зачем создавать, если ей вдвоем больше нравилось? С точки зрения тактики, так может и правильнее, но что-то Аня сомневалась, что в пригороде Драгоценности данное тактическое преимущество оправдается. А потом можно было воспользоваться временем и деликатно подготовить к раздельному перемещению. Аня хотела связаться с Алисой по рации, но потом подумала, что Эндрю достаточно проницателен, чтобы они могли сами разобраться, а так будет правильнее. Прошло два с половиной часа, прежде чем стало возможным разглядеть шпили Города-Драгоценности, все также сверкающие на солнце, а потом и его стены. Высокие, из светлого оникса, скрывающие за собой ровные квадраты кварталов, стены домов которых также изготовлены из различных драгоценных и полудрагоценных камней, переливающихся всеми цветами радуги под лучами солнца. Блеск камней заливал глаза так, что даже визор в шлеме не спасал. Аня никогда не была в Городе, и приближающаяся почти абстрактного вида конструкция приковывала к себе все внимание, заставляла широко распахивать глаза, вопреки слишком яркому свету, и удивленно приоткрывать рот. Во истину, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Какой логикой строительства и какими знаниями могли обладать существа, способные создать такое? - Останавливаемся в тридцати метрах от ворот, дальше идем пешком. И без резких движений, - приказал по общей связи Найджел, первым следуя своему же приказу. Анна слезла с мотоцикла следом, на секунду задержала командира за руку, отпустила собаченка, мирно продремавшего в тепле всю поездку, но теперь ставшего неуместным, и застегнула верхние пуговицы полевой формы. Вот теперь можно идти.