Caramel_Colonel

- Я его не потрачу, а сниму с вас подозрение, Квинни. Начните уже думать. - Вернее, уберёте из списка подозреваемых в первую очередь. А я думал, что именно Вы привлекли подозрение покойного лысого из браззерсНе привык я доверять людям.. придётся учиться. - Подождите голосовать, может, настоящий обличитель соизволит нарисоваться, - добавила Ловетт. - Видимо, танцовщица не из нацистов, и нацисты решили устроить блицкриг... Думаю, ему стоит заявить о себе, раз уж произошла такая оказия. - Простите, но в данный конкретный момент нет ни единой причины ему не верить. Ловетт.

- Итак, наш цирк зажигает огни! - Тиль встал и похлопав самому себе привлек всеобщее внимание. - Я оставшийся борец с перевертышами и торжественно заявляю, что нашей целью на сегодняшнюю прогулку по мосту становится фройлян Ловетт. Разброд и шатания не допускаем, дружно голосуем против указанной особы. - А к кому сегодня идёте, борец? - Герман скептически посмотрел на Тилля, сложив руки на груди.

- Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! - Из дверей кухни появилась Ловетт, вытирающая руки о фартук. Её намётанный глаз - в маленьком шахтёрском городке похмелье по выходным считалось базовым состоянием - сразу увидел несчастного Германа, и она поставила перед мужчиной зелёную бутылочку прохладного "Хейнекена", однако оскорблённо отвернулась от поляка, когда тот назвал её лошадью. Породистой лошадью Герман назвал Анну - и это был комплимент. Когда-то в детстве он даже занимался на Гданьском ипподроме с очень покладистой пони по имени Плотва, и к лошадям относился лучше, чем к другим животным, и много лучше, чем к большинству людей.

Похмелье - как содержанка, поселившись в голове, не уйдёт без денег, роль которых играет очередная доза спиртного. Чтобы справиться с похмельем, Герман использовал медицинский спирт. Это было жестоко по отношению к собственному организму, но "содержанка" исчезала, а с ней и страх смерти, из-за которого, видимо, сегодня притихшими выглядели все, кроме булошницы. Той самой, что, по умыслу или без оного, отправила на тот свет писательницу. С писателями у Германа был особый счёт. Как-то несколько лет назад он ехал в поезде с одним пухлым дядькой, которому под рюмкой вечеровки поведал с десяток баек, которые слышал, выслеживая по всему миру разных экзотических зверей. А затем увидел на полке книжного два томика собственных же рассказов с улыбающейся рожей толстяка на форзаце! Негодяй даже главного героя с него списал, при этом на письмо Германа с вполне законной просьбой поделиться парочкой злотых ответил хамским отказом. - Ситуация, в которой мы оказались, по-польски называется обсэр. Это слово говорят, когда в медвежий капкан попадается кролик, или когда строишь забор от соседей, а про калитку забываешь. Но и к этому обсэру нужно подходить с холодной головой и трезвым рассудком. Бывалый фотоохотник мягкой походкой лавировал между столиками, прикидывая, в ком из присутствующих мог прятаться нацист. Волка с душой шакала он бы вычислил на раз-два, а вот люди.. с людьми у Германа были большие проблемы. Он часто не понимал, что за бесёнок присутствует в его собственной дочери, не говоря уже об окружающих. Поэтому, как ни крути, он не мог им помочь - но нужно было хотя бы не показывать панику и внушать уверенность. Он надеялся, что получится найти общий язык хотя бы с внуками. Видно, теперь не судьба. - И у нашего сегодняшнего обсэра, как и у любой ситуации, получившейся половым путём, два родителя. Первый родитель, обсэр на свет произвёвший - это, конечно, мадам Квини. Тем же, кто его зачал, является излишне раздутое самомнение Анны Фокс. Когда стадо баранов гонят на бойню, ведёт его обычно козёл - крикливый и громкий. Баранов забивают, а козла кормят и отпускают вести новое стадо. Самомнение Анны казалось подобно крикливому козлу, а мне не хотелось стать забитым бараном. Поэтому для ничьей я выбрал её, а не фрау Ловетт. Породистых лошадей надо беречь и не бросать с места в карьер, иначе можно поломать ноги, как мисс Анна. Герман успокоил совесть тем, что обвиняет не жертву, а поведение и самомнение жертвы, и продолжил: - Но теперь у нас есть два варианта действий. Первый - верный. Дождавшись "точки невозврата", наш оставшийся обличитель называет нам одного негодяя и цель ночной проверки. В этом случае мы наверняка лишимся его следующей ночью, но перед этим он наверняка совершит ещё проверку, если только его не убьют и не лишат способностей сегодня. В сухом остатке - Герман покосился на полки с вином, - будет в лучшем случае одно имя и результат двух проверок, в худшем - имя и результат одной проверки. Другой вариант - хранить молчание и надеяться на случай. Так, если всё пойдёт хорошо, мы получим одно имя и результаты трёх проверок - ну а в худшем останемся ни с чем. Плюс к этому, чем позже, тем больше вероятность, что один из нацистов попытается выдать себя за обличителя. Сегодня такая вероятность практически исключена - слишком велик риск "засветить" того, к кому обличитель ещё не заходил, и слишком болезненны результаты неудачи для того, чтобы принять такой риск. Это решение - сродни охоте на медведя с рогатиной, и обличитель должен принять его самостоятельно, спрашивая лишь у своего азарта, своей уверенности в себе, своих ощущений - хорошо ли он спрятался? Придут ли к нему сегодня? А ещё напомню, что обличитель может найти ещё лишь одного из оставшихся двоих. Если же обличитель не проявится, я склоняюсь к кандидатуре Квини. Нацистка или нет, слишком просто перевести на неё подозрения после того, что произошло вчера. Чем раньше мы узнаем наверняка, хозяйка она своего тела или нет, тем лучше. Вчера она не только лишила нас защитника, но и свела потенциальную ситуацию "двое против одного", к которой с большой вероятностью привела бы нас вчерашняя ничья, к ситуации "трое против одного", более выигрышной для нацистов в эндшпиле.

- Голосующие, может, и есть, но вот времени у них больше нет. - сказал Герман и потянулся за сигарой. Он думал, что проснулся как раз вовремя, но голос жены твердил, что он опять сделал всё не так.

То самое чувство, когда ты настолько старый, что смотрел этот фильм с Дизелем в кинотеатре

- Как говорят у нас в Польше, кто нанюхал, тот набздюкал. Мадмуазель Анна. Подал голос начавший трезветь Герман.

Поле казалось бескрайним. Куда ни кинь взгляд - обласканное закатом золотисто-червонное море, спокойное и тёплое. Ни единое дуновение ветерка не мешает аромату созревшей пшеницы подыматься в ленивом, горячем воздухе. Для кметов закат - время доделать последние дела и отправляться ко сну, но для чудовищ закат - время охотиться и набивать брюхо. А значит, время охоты и для таких, как Герман. Их называли выродками, пшеками, презирали и боялись, но когда засорялся сортир.. Когда нападали чудовища, когда чудовища нападали то есть - кметы морщили свои грязные носы и собрав - кто денег, кто еды, отправлялись к ним, звать на помощь. Практичные люди ставили необходимость выше презрения. От размышлений охотника отвлёк рёв захудалой клячи, которую кметы дали ему как часть оплаты. Он сломал ей ноги и распорол шкуру на боку. Всё равно эта заслуженная ветеранша многих сезонов пахоты годилась разве что на колбасу, но Герман уготовал ей более благородную судьбу - помочь ему избавить несколько деревенек от хищника, повадившегося таскать скот. Люди тварь не интересовали, больно малы были на её аппетиты, но то пока.. И теперь кляча почувствовала приближение хищника. Напрягся и Герман - он поднял над полем седую голову и едва слышно двинулся туда, где оставил раненую лошадь. Охотник едва слышно шёл по полю, почти против солнца, и его вантуз.. Да что ж такое! И его меч из серебра, со стальным стержнем внутри, ласкал колоски пшеницы, достигавшие груди Германа. Они были такие же золотистые и упругие, как слегка загорелые бёдра той девчонки, всего на пару лет старше его дочери, что отдавалась ему вчера в амбаре. Ещё через пару лет она выйдет замуж, обабится, её нежные руки от тяжёлой работы станут грубыми, как подошвы солдатских башмаков, а она сама станет почти старухой, если не уйдёт первыми же родами. Век молодости и красоты крестьянских девчонок короток, и можно ли судить их за то, что они стремятся насладиться им сполна? Герман посмотрел на багряную закатную дорожку на пшеничном море и вспомнил алую дорожку, что нашёл на сене поутру. Он не любил быть первым мужчиной у кого-бы то ни было, но что сделано.. Тварь летела, размахивая кожистыми крыльями, всего в паре метров над землёй. Вряд ли она могла учуять Германа - тот знал, где её гнездо, и, пусть ветра и не было, запах крови лошади надёжно перекрывал немногочисленные запахи бывалого охотника. Не обращая ни малейшего внимания на подбирающуюся к ней маленькую седовласую тень, хищник вгрызся в бок клячи и отхватил поистине королевский кусок. Та издала последний стон, который можно было, наверное, услышать за десятки километров, и затихла. Больше ничто не могло бы помешать хищнику пировать, если бы не Герман. Теперь он рассмотрел чудище - это была химера: голова льва, змеиный хвост, крылья летучей мыши. Вкусив добычу, химеры обычно защищают её - на это и рассчитывал охотник, иначе химера попросту улетела бы, а летать он, при всех своих прочих исключительных навыках, не умел. Герман поймал лезвием меча солнечный зайчик и пустил химере в глаза, оставаясь метрах в десяти от неё - на том расстоянии, которое она не смогла бы преодолеть прыжком, но которое могла бы попытаться.. Та оторвала окровавленную львиную пасть от лошади и поморщилась, а затем, через секунду, издала крик, от которого заложило уши. Не менее ужасающим оказался и спиртовой перегар у неё изо рта.. - Фу, ну и вонь, - сказал Герман сквозь сон и открыл глаза. "Говорила же мне Дженни завязывать с этим немецким лимонным шнапсом!" - подумал он грустно. Голова болела, а все вокруг спорили о каких-то рунах и нацистах. Лучше уж сон про химеру! "А ещё она говорила называть её полным именем - 'Миссис Дженнифер Вагнер' или 'мадам консул Британии', пока не брошу пить. Ага, разбежалась. Вот приеду и скажу ей.. и кулаком по столу.. ох, как же болит голова.. " Бабские советы были для Германа тем ещё тёмным лесом. В непростом выборе, каких слушаться, а каких нет, он неизменно попадал впросак. А посему он запихнул в рот холодную сосиску, чтобы снова не проснуться от перегара, и попытался вернуться ко сну про химеру. Там хотя бы были юные кметки с их упругими девичьими сиьками, недоступные ровно настолько, насколько нужно было, чтобы распалить его интерес.

Итоги дня и игры. Обескураженная обвинениями, Нейм уехала в Европу и сделала там блестящую карьеру. Город вывел мирную Нейм! Силы города больше не могли противостоять мафии, и на следующий день последний горожанин остался бы один на один с последним мафиозо. Но что делать в городе, который совершенно пуст? Лучше отправиться куда-нибудь, где не вся мафия уже пересажена, а город разбежался, кто куда. У нас техническая ничья, которую я бы, откровенно говоря, трактовал как победу мафии. Всем спасибо, что пришли! :3

@no_name, итоги подводить? Или скажешь что напоследок?)

День 5 - 4 человека. Нейм - Тин (1), Женя (2), Грей (3).

День 5 - 4 человека. Нейм - Тин (1), Женя (2)

Итоги ночи. Неизвестно, сколько заплатили Назгулу, но он уехал на озёра и теперь варит муншайн для реднеков. Мафия убивает мирного Назгула! День 5

Ночь тиха и полна ужасов.

Вот что было на самом деле - я дописал последний голос (отредактировал) и сразу стал писать итоги. И вот что вышло: Итоги дня. Не дожидаясь ареста, Арин завела мотоцикл и сделала ноги. Весьма своевременно, ведь она была мафией. Город нашёл мафию Арин! Ночь.

День 4 (6 человек) Арин - Тинви (1), Грей (2), Женя(3), Назгул (4), НоНейм(5) Тин - Арин (4)

День 4 (6 человек) Арин - Тинви (1), Грей (2), Женя(3) Тин - Арин (4)

По правилам оформи :3

День 4 (6 человек) Арин - Тинви (1), Грей (2), Женя(3) Две минуты пошли. @Nasgul, @no_name, @Арин, две минуты пошли

День 4 (6 человек) Арин - Тинви (1), Грей (2)

Арин - Тинви (1), Грей (2)

По поводу вашего срача, я отредактировал оригинальный пост (там было написано Эеня), а потом к нему доклеились итоги. За сим прекратите. А может наоборот, сперва доклеились, потом поправил имя.

Арин - Тинви (1)

Итоги ночи. Не все доктора одинаково полезны. Хола уехала в Чикаго, лечить раненых мафиози, а город остался без доктора. Мафия убивает доктора Холу! День 4.

Леги - Тинви (1), Женя (8), НоНейм (9) Тинви - Грей (2), Леги (3) Арин - Назгул (4) Грей - Арин (5), Хола (7) Город нашёл мафа Леги, а самый гуманный суд в мире приговорил его к общественным работам в приюте для кошек. Город нашёл мафию! Ночь.