Ghoul

-Вот это вот существо и было его причиной - Вот оно было, а вот его уже нет, - Норман смотрел себе под ноги, туда, где в футе-другом от его туфель упало и забилось в конфульсиях белое осклизлое существо, а после растворилось на глазах, просочилось сквозь плиты, будто никогда и не обладало материальной плотью, принявшей облик священницы и молчаливой тенью преследовавшей погорельцев. - Оно было единственным, или есть другие подобные твари? А что происходит... это очень длинная история - Одно ясно как божий день: молитвы и кадило тут бессильны. Иначе Нора справилась бы с оборотнем. Норман воскрешалв воображении катастрофу. Весь центр города охвачен огнём; больница рушится и проседает, как калека, из-под которого выдернули коляску. Безветренно, но пламя стремительно, неконтролируемо распространяется; искры перебегают с одного дома на другой и пожирают их. Много, очень много людей вокруг; раненых и мёртвых. Не меньше сотни. Бедствие выходило сравнимым по разрушительности с великим Римским пожаром, если брать в счёт масштаб. Хедвилл - маленький городишко. Вне всяких сомнений Мама погибла. Её или пожрал огонь, перебросившийся с полицейского участка через магазинчик на мотель, или хватил тепловой удар, или она задохнулась от дыма. Она погибла, её не будет больше; ни её, ни её чудачеств. Норман Бейтс заботился о Маме, но был плохим сыном, потому что с её смертью он ощутил лишь облегчение. Бейтс посмотрел на новоявленных спутников; некоторых лица были знакомы ему, иные видел впервые. - Миранда, рад, что вы живы, - сказал он, глядя на свою экс-постоялицу задумчивым взглядом. Кого-то не хватало. Владелец мотеля видел кого-то, кто потом исчез. - Стоп, - Он преградил рукой путь вперёд и закружил по тоннелю. Тень, нарисованная электрическими лампами, поспешила за ним. - Где мальчишка, который был с Олдманом. Сын Кичей, как там его... Норман Бейтс щёлкнул пальцами в оглушительной тишине. - Эдриан, Эдвард, Эдмунд?

- А с виду была такая тихая, приятная девушка... Иногда люди не то, чем кажутся.

- Я ни в чем не уверена, но пускай будет Олдман... или Дуффи... - неуверенно протянула мисс Финч, озираясь по сторонам. - Всё едино вы опоздали, как и детектив, - резюмировал Норман, прислонившись к стене. Он исподволь сверлил тёмным взглядом блондинку и пытался вспомнить о чём-то очень нужном, оставленном там, наверху. - Известно, что стало причиной пожара? Что вообще происходит? Куда мы идём? - Обратился с расспросами владелец мотеля к шерифу и всем присутствующим. Бейтс чувствовал себя вольготно, насколько это вообще возможно под мерцанием ламп подземного тоннеля, когда наверху остался объятый пламенем прежний мир. Ему было, что терять. Однако его мир, его спокойный, уютный мирок и так рушился благодаря Миранде Грей, а огонь принёс надежду, что Мама не закончит свои дни в тюрьме. Надо переночевать здесь, а после воспользоваться ситуацией и ускользнуть из города. Кто бы ни был неизвестный пироман - а может, виной пожарищу самовозгорание, - Норман у него в долгу. Но Бейтс не взял с собой что-то важное... только бы вспомнить... Мама! Он забыл Маму.

@Feanora за один пропуск голосования голос против себя? за два пропуска вылет?

Два маньяка будет слишком много для такой группы. Хозяин мотеля (Бейтс), где бы он не был. - Мама тоже так говорит, что бы это ни значило. Дуффи

В нынешнее время появилось великое множество ножей: нож для овощей, нож для мяса, хлебный нож и даже круглый нож для пиццы. Они пылились в ящиках в ожидании своего звёздного часа, чтобы после него оказаться забытыми на полгода. Какое расточительство! Нож в руке Мамы, сверкающий стальной нож, был другим. Сейчас таких уже не делают. Он подходил для всего. Её первый супруг и отец Нормана даже забивал при его помощи свиней. Нож был длинным и остро отточенным до такого состояния, что рассекал плоть, как Моисей развёл воды моря перед израильтянами, и легко достигал сердца одним ударом. С ним справлялась даже Мама, бывшая старой, бессильной женщиной; единым движением она пробивала грудь этих блудниц насквозь. Иногда ей требовалось несколько ударов, но лишь по той причине, что плоховала она сама, не выгадав для нападения удачного момента. А нож… Нож никогда её не подводил. Она отвечала ему бережным отношением и, когда нож тупился, возвращала оружию совершенство, любовно водя лезвием по точильному камню. Ей нравился получавшийся звук. Больше него Мама любила только ощущение, рождавшееся в правой руке в тот миг, когда оружие входило в податливую, упругую плоть и пробивало женское тело насквозь. Сейчас ножу предстояло новое испытание, но Мама была уверена: мистер Нож с ним справится. Она обошла жертву сзади, и Миранда Грей затрепыхалась на стуле, хотя они ничего ещё ей не сделали; слабая, глупая девка. Маму коробила надпись, ради которой блудница испортила свою кожу. "Not alone", значилось на её левой руке. С щелчком мигнул свет - сколько раз Мама говорила Норману поменять проводку, но гадёныш не слушался. За многие годы заточения в верхней комнате мотеля Мама видела многое. Гораздо больше, чем думал Норман. Ей было известно абсолютно всё, что творится внизу. За многие годы она поняла, что дуры, приезжающие в Хедвилль, делятся на три категории: одни разнюхивают здесь что-то - охотницы за приключениями, их меньше всего. Другие бегут от кого-то или чего-то на край света - их побольше, но их хорошо ищут. И самые многочисленные - те, кто бегут сами от себя. Они не нужны никому. Если бы Миранда знала о Мамином делении, она, должно быть, зачислила себя в первую когорту приключениц. Однако сама Мама видела в Миранде представителя последней группы. Нормальные люди, которые в ладу с самими собой, не режут свою плоть ножом. Нормальные люди не причиняют себе боли - они заставляют испытывать боль других. На руках у нормальных людей не бывает сложенных из шрамов надписей "Not alone". И всё же она не заслуживала слов поддержки, даже полученных таким способом. Пусть другое слово маячит перед ней всякий раз, как она раздевается - учитывая её образ жизни, проделывает это Грей весьма часто. Мама вдавила нож в руку Миранды на дюйм-другой ниже локтевого сгиба и провела линию, быстро заполнившуюся кровью, а следом - вторую. А затем оконное стекло брызнуло во все стороны, и её отбросило от жертвы порывом неизвестной силы. В мгновение ока Мама вскочила на ноги, но Миранда уже исчезла. а через шум ливня можно было расслышать засвистевшие колеса резко стартовавшего автомобиля... Услышав визг колёс, она бросилась на веранду. Он её ласкового голоса, разрезавшего стену дождя, мурашки ползли по коже: - Вернись! Мирандочка, мы не закончили! Не глупи, детка - я же знаю, где дом твоего деда! Мама вернулась в номер. Извращенца уже не было. Нужно найти девку. Мама прикована к мотелю, но она скажет Норману. Норман - послушный мальчик, он любит свою маму; он всегда убирает за ней. Он разберётся, если как следует надавить на его совесть. Вместо законченной надписи "Slut" на руке Миранды красовалось только два заполненных кровью пореза - размашистая буква "T", которая напоминала крест с высоко расположенной перекладиной. @DAO занят кемто другим :)

повеселимся, я у неё на второй руке что-нибудь для симметрии нацарапаю ножом (может, slut). А отвалим от неё потом из-за внешних причин. Когда по городу дадут тревогу из-за обнаруженного в психбольнице/мимо будет проезжать шериф/и тд пойду тоже посплю, целых 4 часа

- Она - распущенная девка, - сказала Мама и отошла к вещам Миранды. В руках у неё оказалась фотография в рамке. Мама вынула задник и, помахивая листом, вернулась к жертве и Извращенцу. - Соблазняла моего Нормана, а сама грешит с каким-то мужиком. Мама наклонилась перед стулом, упершись рукой в колено; поправила сползающие волосы. Её лицо с блестящими как в лихорадке глазами и поднятым кверху левым уголком губ оказалось точно напротив заплаканного лица Грей. Она поднесла к глазам Миранды фотографию, на которой та была запечатлена с мужчиной. - Ты больше его не увидишь. Никогда. - Мама резким жестом разорвала фотокарточку на две половины. - Они все - распущенные. Не советую тебе жениться, - напутствовала Мама Извращенца. Она всё мельче и мельче рвала фотографию, словно была не Мамой, а Шредером; и наконец мелкие клочки бумаги полетели Миранде в лицо. Хламом больше, хламом меньше. Всё равно в номере придётся убираться. @DAO занят кемто другим :) @Dart Ph

- Но я бы никогда не стала бы камнем преткновения между матерью и сыном! - взмолилась Грей. - Наоборот - женщина призвана улучшать взаимоотношения в семье, привносить гармонию. Прошу Вас, миссис Бейтс, я знаю, что я не достойна Вашего сына. Но разве я заслужила смерть? Взяв с полуприкрытой груди блудницы мятую банкноту, Мама задумалась над её словами, но тут заговорил Извращенец. - Разговоры... разговоры.. Кажется, вот дрянь! я знаю, что она пытается сделать. Вместо считалочки, она устроила сеанс психотерапии! не слушай её, Синди Бейтс... - Да, - кивнула Мама. - Это так непривычно. Обычно они не говорят - только визжат и молят о пощаде... Пытаются спастись бегством... Но я, хоть и старая женщина, в хорошей форме, если хотите знать. Рука её всё ещё оставалась на подпрыгивающей от неровного дыхания груди; она поползла вверх, огладила смуглое голое плечо, соблазнительно блестевшее в свете настольной лампы. Мама склонилась ниже, и огромный нож прижался к ключице пленницы и выпустил на свободу капельку крови. Скрипучий неестественно высокий голос Мамы взорвался у Миранды над самым ухом: - А эта - говорит и пока живая. Так интересно! @Dart Ph @DAO занят кемто другим :)

Pas de trois Кубик 1 шаг - А можно не приходить? Проверка на красноречие. Миранда бросает кубик -1d10. По результатам: 1-5 - Молчание - золото - Дуффи и Бейтс не слушают психиатра и объединяются в издевательствах над ней. Танец закончен. 6-9 - Подеритесь, я буду продавать билеты - Миранда стравливает маньяков за право ею владеть, и маньяки сражаются (шаг 2). 10 - Сеанс психотерапии - Мама Нормана встаёт на её сторону, маньяки сражаются, и, если Бейтс побеждает, Миранда, возможно, свободна (шаг 2). 2 шаг - Фехтование на ножах Борьба Дуффи и Нормана. У каждого по 25 хп, бросают кубик -2d10 (первое число - атака, второе - защита). У Нормана бафф острый психоз: кубик на атаку -1d15. Дуффи баффы на выбор: бронежилет - лучше для мужчины нет (+5 хп), я режу и колю, стену кровью залью (кубик на атаку -1d15) хочу полюбоваться на твои внутренности (+2 к результату броска на атаку), успокойся, я спою тебе (+2 к результату броска на защиту) Победитель получает Миранду. @DAO занят кемто другим :) @Dart Ph

- Я думал, что я у неё первый, но ты меня обошел. Но нет, так не пойдет, пусть все решит детская считалочка. И пусть наша красавица считает. А если она откажется... озеро рядом. - Это мой мотель. Я купила его на свои кровные! И все потаскушки, которые приезжают сюда, на край света, в Богом забытый уголок - тоже принадлежат мне, - сказала Мама с широкой улыбкой, наставив на извращенца нож. - Кто... кто вы такие и почему хотите убить меня? - задыхаясь от страха, смогла произнести Миранда. Мама бросила взгляд на Миранду, на её тяжело вздымавшуюся, едва прикрытую пеньюаром грудь. - Я - Синди Бейтс, мама Нормана. - Сообщила она. - Приятно познакомиться, но знакомство это, к твоему несчастью, будет недолгим. Я всегда избавляюсь от глупых коров, претендующих на моего мальчика. Не забывая об Извращенце, она быстрыми глазами шарила по номеру; и вдруг её улыбка померкла, а голос сорвался на визг: - Это ты. ты. разбил. мою. любимую. вазу! Расколотил о пустую голову этой проститутки! Ты должен за неё пять долларов! @Dart Ph @DAO занят кемто другим :)

Время чудовищ - ночь. Именно тогда они, накрепко запертые в подвале разума, выбираются на свободу. Они вобрали в себя всё худшее от первобытного ужаса, который передаётся человеку вместе с кровью предков; от заметённых в дальний угол, но не забытых окончательно детских страхов; от каждодневного стресса; от жутких легенд, рассказанных у лесного костра. Они - результат извращённой эволюции; пока на поверхности идёт деятельная работа ума, страхи таятся в подсознании, выкипают, чтобы наконец получился осадок того отвратительного эклектизма, перед коим рассудок пасует, который намертво прирастает к стенкам черепа и оживает с приходом темноты, дарующей простор воображению. Чудовища восстают, как в детстве, из чернеющего силуэта одежды, ворохом сваленной на стуле, из сплетения ветвей за окном. Тенью на грани зрения идут следом мимо зеркала. Тот, кто смеялся над ними днём, вдруг попадает к ним в плен. Чудовища беснуются там, куда не добираются уличные фонари, чтобы пролить беспощадный, рациональный свет - и прячутся обратно в свои тёмные пещеры с первым лучом солнца. Но Мама не была чудовищем. Она была лишь старой больной женщиной, которая заботилась о своём непутёвом сыне. Убей её. Избавься от этой шлюхи! - Мама, я не хочу! Что же, раз ты не слушаешь мать, я сама это сделаю. Мама не была чудовищем, и поэтому ей не нужно было дожидаться ночи, чтобы прийти. Мама вышла из своей комнаты, поправляя волосы. Платье село от частой стирки и едва доходило ей до колен. Из-под него виднелись чёрные брюки. В руке у Мамы был большой кухонный нож. Она стара и больна, но Норман до сих пор нуждался в её помощи. Маленький блудливый гадёныш. С отроческого возраста он питал чрезмерное влечение к противоположному полу. Жаркие проповеди, хлёсткие пощёчины - ничто не могло отбить у него нездоровый интерес. Она стыдила его и унизительного вытаскивала за ухо из отчего дома его профурсеток, но он вновь брался за своё. Каждый раз. Иногда Маме удавалось пробудить в сыне совесть, но подчас он совершенно отбивался от рук, и тогда ей приходилось всё делать самой. Брать дело в свои руки. Она не могла кричать, её связали, как некого босса в мафии в одном очень известном фильме. Во рту был кляп, а сама она была крепко привязана к большому стулу, который, кажется, видела где-то во дворе. На ней был соблазнительный пеньюар. который не скрывал, а наоборот, подчеркивал всю соблазнительную женственность плененной женщины. И завершал её образ кожаный ошейник с кольцом. - Ты хочешь сыграть со мной в игру? - спросил маньяк жертву. Открыв дверь номера, Мама застыла на пороге. Блудница Миранда Грей уже нашла себе компанию. В комнате раздался её дребезжащий, зажатый высокий голос. - Молодой человек, можете считать меня старомодной, но я считаю, что женщину нужно хорошо узнать, прежде чем убить! - С улыбкой сказала она Балахону и неодобрительно покачала ножом. - Вы же ничего о ней не знаете. Для вас это обычное, рядовое убийство. А для меня она не просто безликая жертва, а Миранда Грей, врач-психиатр из Нью-Йорка, которая убила своего мужа, но избежала наказания; бестолковая нервическая дура, увлекающаяся дешёвой бульварной мистикой; стервятник, приехавший сюда за дедовым наследством. Ах, и большая любительница плавать. Интересно, сумеет ли она задержать дыхание, когда я с грузом на шее отправлю её в плаванье на дно хедвилльского озера?

я пришёл. где мои конкурент по маньячному делу и любимая жертва? надо помахать ножиками, пока логическая часть не началась

у тебя есть целых два маньяка, радоваться надо, ты сорвала джекпот! @Dart Ph твой выход. Я подойду, когда ты нападёшь на Миранду, и мы устроим мексиканскую дуэль/ну или вдвоём нападём на Миранду. По времени как раз сходится: Норман должен успеть набухаться и сбегать в дом за париком и ножиком.

вряд ли смогу. если игра сместится на вечер будней - буду

это маньяк из хичкоковского "Psycho", классику знать надо

это ты вторглась на мои охотничьи угодья!

@Dart Ph можем втроём поиграть во "все против всех". я скоро приду к Миранде с ножом в мамином платье)

@Dart Ph Дуффи в балахоне и с ножом пришёл?

- Я... очень устала, - голос ее дрогнул, но со следующей фразы вновь стал ровным. - Сегодня действительно был активный день. И я уже заказала пиццу - курьер будет с минуты на минуту... - Миранда сделала паузу и вновь продолжила уже бодрым голосом: - Эй, а может быть в другой раз? - Конечно. Отдыхайте, - сказал Норман, отступая, сдавая позиции. От взгляда его не укрылось напряжение, проскользнувшее на её лице; оттого, что он ошибся словами? Или оттого, что был ей неприятен? - Вы знаете легенду про древнегреческого провидца Эпименида? Однажды будущий мудрец вместе с отцом пас овец на просторах родного острова. Но слишком увлёкся и не заметил, как одна овца отбилась от стада. Отец отправил юношу найти пропажу, и Эпименид вышел на поиски. Разморённый полуденным солнцем, он свернул с дороги на узенькую тропу и приметил на возвышении пещеру. Юноша прилёг отдохнуть в прохладном месте и крепко заснул. Ему снились удивительные сновидения о прошлом и будущем. А когда он спустился с горы, то увидел, что поселение, в котором он жил, изменилось. Люди не узнавали его, а он - их. В недоумении пастух скитался по острову, пока не встретил брата, который стал немощным стариком. Юноша узнал от него, что с момента его исчезновения прошло пятьдесят семь лет. Эпименид провёл ночь в зачарованной пещере на горе Ида, где родился Зевс. Пока он находился там, время на Крите шло гораздо быстрее. Наш городок Хедвилл - что-то вроде такой пещеры. Здесь никогда ничего не происходит. Здесь остановилось само время. Надеюсь, вы найдете у нас то, за чем приехали из Нью-Йорка... или из какого-нибудь другого крупного города... по вам видно, что вы не из провинции. И хорошо отдохнёте от городского шума и стремительных скоростей. Он вернулся в контору и спрятал пиво, налив вместо него крепкого виски. А может быть в другой раз? Норману часто приходилось слышать эти слова; их говорили девчонки в школе, девушки на танцах, постоялицы мотеля. "А может быть, в другой раз?" обыкновенно означало "Ты мне не нравишься, но я не могу сказать тебе этого, потому что я хочу продинамить тебя и использовать твоё отношение на своё благо. Сперва дай списать, сперва заплати за меня в кафе, сперва помоги мне, и потом, когда у тебя ничего не останется, я, быть может, найду способ извернуться, выставив тебя виноватым, и исчезнуть. Вместо желанной любви в руках твоих останется лишь хвост юркой ящерки..." С беспомощной яростью Бейтс думал об этой несправедливости в компании птичьих чучел, величественными мёртвыми глазами глядевшими на него сверху вниз, и наливал себе порцию за порцией. Но напиток с привкусом дыма ему не помогал. Ничто не помогало. В голове снова появился шум, становясь громче и громче, будто поезд метро, подходящий к станции. Норман Бейтс услышал, что дверь мотеля распахнулась, и подумал, что это наконец появился изрядно запоздавший курьер. Но он ошибся - это была Мама.

- О, простите, я думала это курьер, - быстро опомнившись, проговорила она. - Вы что-то хотели, мистер Бейтс? - Я хотел предложить вам пообедать со мной. Когда вы вернулись в мотель, вы выглядели такой уставшей и такой... голодной, - тепло улыбнулся Норман, старательно смотря Миранде исключительно в глаза. - А что вы заказали - еду? Доставят в мгновение ока. В мотель часто что-нибудь заказывают из магазинчика через улицу. И напрасно - я неплохо готовлю. Если хотите, я всё равно могу составить вам компанию, - он поднял вверх руку с печально звякнувшими бутылочками пива. - Вы не одиноки... - сказал Бейтс и осекся, сознавая, что почти дословно повторил надпись, выполненную у неё на руке из шрамов. - Я имею в виду, что все мы не одиноки, потому что у нас всегда есть лучший собеседник, который очень умён и никогда не причинит нам зла - мы сами... Но иногда его недостаточно, и хочется и простого человеческого общества. @DAO занят кемто другим :)

Зашторив окна и ничего не подозревая, Миранда сняла с себя одежду до нижнего белья и педантично сложила ее в небольшой пакет, которому лежала бы дорога в прачечную, если бы она здесь была. После кровати будет микроволновка и стиральная машина - подумала Грей и направилась в ванную комнату. Миранда не заметила дырочку. Никто из женщин, побывавших в его любимом номере, никогда ничего не замечал. Норман затаил дыхание и наблюдал, как она изогнулась, спуская брюки со стройных ног. А затем выпрямилась, стягивая водолазку - да, да, сейчас она сделает это, снимет её через голову и останется в одном нижнем белье. Ткань скользила все выше и выше, он увидел её смуглую, худую спину; он увидел её бюстгальтер. Продолжай, ну же. Только не останавливайся, только не уходи! Она собирала одежду с пакетом в руках, будто бы нарочно нагибаясь в самых волнующих позах и демонстрируя ему своё тело. Быть может, она на самом деле знает? Знает - и смеётся над ним? Мама была права - она шлюха. Они все - шлюхи. Миранда толкнула дверь в ванную комнату, не раздевшись до конца. Норман чуть было не крикнул ей вслед: "Стой, не уходи!" - но вовремя опомнился и прикусил язык. С жгучим неудовлетворением Бейтс оторвался от стены, разминая шею. Уши заполнил странный рокот. Его звучание нарастало, сотрясая стену, растворяя в себе слова и мысли. Норман без сил упал на стул в конторе. Рокот шёл изнутри, из головы. Не может быть, чтобы пять минут у стены в одном положении довели его до такого печального состояния. Он был молодым и здоровым человеком - умственно и телесно. Или не пять минут, а десять, пятнадцать? Нет, дело не в этом. Норман закрыл глаза. В рокоте без сомнения примешивался какой-то звук. Он услышал, как распахнулась дверь. Кто-то зашёл в мотель? Не может быть. У курьера нет ключа. Зато у Мамы ключ есть. От своей комнаты. От дома. От конторы и всех номеров. Он распахнул глаза, и точно: над ним, уперев руки в бока, стояла Мама. Избавься от этой блудницы, услышал он сквозь шум в голове. - Я не могу, Мама, - ответил Норман и с облегчением понял, что и впрямь не может. - Она заказала пиццу на своё имя. Через полчаса придёт курьер, и он очень удивится, если я встречу его в одиночестве. Он закрыл глаза, и Мама ушла. Миранда надела халат и вышла в комнату. Было жарко, но еще влажные волосы давали приятное ощущение прохлады. Она погрузила в них пальцы и с удовольствием потрепала темную шевелюру. Когда Норман пришёл в себя и снова прильнул к дырочке, Миранда уже сидела в халате, трогая свои влажные тяжёлые тёмные волосы. Изнывая от желания увидеть, как капли воды скользят по её шее, исчезая в вороте халата, он взял две припрятанные от Мамы - она не дозволяла сыну пить - бутылочки пива и постучался в номер. @DAO занят кемто другим :)

Женщина припарковала автомобиль, заходя внутрь мотеля, приветственно помахала рукой управляющему и направилась в номер. Норман улыбнулся и проводил девушку взглядом. Норман предпочитал блондинок. С золотистыми локонами и бледной кожей, через которую просвечивают синеватые вены, с хрупкой длинной шеей и тонкими запястьями, напуганные и изумлённые, будто сам дьявол гонится за ними по пятам, - вот таков был его любимый типаж. Блондинки - сущие ангелы; они невинные, беззащитные создания. И вместе с тем - развратницы, распутницы, все до единой. Он видел, как они изучают кокетливым взглядом небесно-голубых глаз каждого мужчину; ему самому доводилось попадать под этот обещающий, сулящий неземные блаженства взгляд. Но дальше взглядов у них не заходит. Поманят и исчезнут, выскользнув из рук в последний момент, точно ящерка, которая оставляет в лапах хищника лишь хвост и лихо спасается бегством. Белокурые дьяволицы. Хитрые и манящие. Как они умудряются сочетать в себе такое? Может, Мама права - они всего лишь шлюхи? Миранда Грей - единственная постоялица мотеля - блондинкой не была. Однако Бейтс всё равно чувствовал в её присутствии робость. Она старше него, но мила, и можно было бы... Нет. Даже если Миранда будет к нему благосклонна, то Мама непременно выйдет на сцену в самый неловкий момент и прервёт зарождающуюся дружбу. Норману давно известно, как она умеет всё портить; самыми разнообразными способами, которые имелись у неё в богатом арсенале - она стара и прикована к кровати, но фантазии и жестокости ей не занимать. Бейтс подошёл к окну и бросил взгляд наверх, в дом, где чернела фигура Мамы, прильнувшей к окну. Она не увидит. Она не сможет заметить из своей комнаты, как он подойдёт к номеру и пригласит Миранду на обед. Да, точно пригласит на обед, и спросит, почему она так устала и что же её тревожит - состояние гостьи не укрылось от его внимательного взгляда. Это поможет завязать разговор, а дальше пойдёт как по маслу. Там она снова взялась за сотовый - ну хоть пиццу тут вовремя доставляют? Норман остановился у двери, когда услышал её голос. Она заказывала пиццу. Повод завязать знакомство растаял, как мираж. В бессильной злобе он хватил кулаком по стене и вернулся в контору. А далее Норман сделал то, что проделывал до этого тысячу раз: взялся за нижний край застеклённой лицензии, висевшей над столом, и сдвинул её в сторону. Взгляду его открылась маленькая дырочка, которую он давным-давно просверлил в стене. Никто на свете не знал про эту маленькую дырочку, даже Мама. В особенности Мама. Это был его секрет. Он пригнулся и прильнул к дырочке, которая с той стороны стены казалась лишь трещиной. Теперь он мог наблюдать за гостьей, оставаясь для неё невидимым. Мгновенно заболела шея. Дырочка располагалась слишком низко, ведь он пробил её дрелью, оставшейся от покойного отца, когда был ещё двенадцатилетним подростком, а не долговязым мужчиной. Однако затекшая шея была малой платой за то, чтобы увидеть женщину такой, какой она бывает, лишь когда остаётся наедине с собой. Такой, какой её не видел больше никто. Я вижу тебя. Я слышу, как ты дышишь.