Dmitry Shepard

Не забыла)) Влияние должно возрастать постепенно, с сунитками по другому нельзя, их, как и бабочек, можно удержать только на раскрытой ладони. Если бы Каури чаще была в доступе, это было бы возможно, но увы ,увы...

Но для тебя, Рей, я сделаю исключение)) Водопад ждет

В личках жарко))

Неврар, в смысле "наивная"? Всем спокойной ночи!

Похоже, пост Рей ты не читала)) Про страшную тайну Лирлин в гостинице сейчас, да?

И Канниган развратит близняшек раньше Риссы)) Хоть в чем-то успеет раньше

Не поможет.

- Ладно, оставлю вас наедине с отбивными. Каховски. - Адамс шутливо козырнул, щелкнул по носу мулатку и не дожидаясь практически гарантированной мести, шагнул в сторону кают экипажа. - Если что, зовите на помощь...если захотите, - улыбнулась Мона и отправилась на кухню, дегустировать отбивные.

Винс прожег взглядом коленку, ввиду отсутствия более достойной для показательного аутодафе части тела смуглой жрицы. - Да что опять не так, синичка?! - возмутился он. - Спокойно, босс, ревность такая иррациональная вещь, - медовым голоском проворковала Мона и понимающе подмигнула Адамсу, в следующий момент удивленно приподняв брови. - Готовили вы сам? Судя по запаховой гамме, в вас пропадает отличный повар!

- Не знаю, как ты пропустила обеденные склянки. - хмыкнул он. - Я звонил в колокол. Все готово. Просто и питательно. Вряд ли я смогу присутствовать, время уже за полночь, хотел немного отдохнуть, но... могу проводить девушку до кухни. Винс изобразил полупоклон, снова пропуская даму вперед. - Тяжелый день, - получил Адамс ответ вместе с встречным "хм". - Видимо, пропустила. Спасибо, я не против сопровождения, ночью девушке опасно ходить в одиночку, - улыбнулась Мона. - Так и знала, что наши кофедамы умеют готовить. А ломались-то. - Мистер Бонд! - Дани, задумчиво возившая по тарелке кусочек брокколи, подняла глаза и застыла в восхищении, глядя на Мону и ее спутника, - Уже?! - А почему не "Шире"? - иронично поинтересовалась Мона.

- Ты знаешь толк в причинении боли. Удар был очень точным. - усмехнулся он. - Но я больше не стану вспоминать об этом и в свою очередь могу пообещать, что этот инцидент никак не отразится на нашей работе. Надеюсь, ты того же мнения. Детектив протянул снайперше руку, чтобы закрепить договор. - Я все-таки снайпер, точные удары моя специальность, - мягко ответила Мона и пожала протянутую ей руку. - Мир, босс. Желудок Моны счел момент подходящим, чтобы напомнить о том, что со времени еды в придорожном кафе с Тесс в него больше ничего не попадало. Снайперша лукаво усмехнулась: - Угостите девушку поздним ужином?

- Подожди, Каховски... - Винс выкинул бычок за борт и удобно устроился на одном из синих диванчиков. - Если ты хотела поговорить о чем-то еще... или тебе просто нужен человек, умеющий слушать... ты обратилась по адресу. - Так вы еще и доктор, босс, - хмыкнула Мона, но все же уселась напротив. - Понимаете, когда я "ударила" вас, я разглядела ту же боль, что испытываю сама. Но не успела остановиться и остановить вас. Ошибки надо исправлять, а вы должны знать причины и следствия. Мона сосредоточилась, концентрируясь, как перед выстрелом. - Вы вполне могли слышать или даже расследовать это дело, не знаю. Шестнадцать-семнадцать лет назад, сорок седьмой полицейский участок, Нью-Йорк, убийство пяти копов и одного капитана полиции. Все пятеро входили в спецгруппу по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, капитан эту группу возглавлял. Дело закрыли за недостаточностью улик, списав все на то, что они в своем расследовании подобрались к кому-то важному и их убрали. Долго проверяли их работу, нарыли много грязи, но ничего, что могло бы стать причиной их ликвидации. Никому не пришло в голову связать вместе недельной давности убийство семьи Каховски с их ликвидацией. Не пропавшая одиннадцатилетняя дочка убитой семейной пары их убивала, в самом деле, - невесело усмехнулась Мона. - Когда вы ударили Хилли, во мне что-то перемкнуло и я снова ощутила ту ярость, что чувствовала, видя, как поганый ублюдок бьет мою мать, мучая, прежде чем убить, - вот сейчас наверняка глаза Каховски светились не хуже, чем у самого Адамса не так давно. - И захотела отомстить вам за эту ярость и связанную с нею боль. Мона помолчала и вздохнула. - Я гораздо позже узнала, что отец увидел то, что не должен был и согласился дать показания. В тот же вечер за ним пришли. Я сумела убежать. Они купили эту возможность для меня ценой своей жизни. Пряталась на улице, убегала ото всех. Потом меня подобрал Он. Не знаю почему и не знаю, почему я ему поверила. Обиходил. Отомстил. Обучил. Дал новую жизнь. Еще одна тяжелая пауза. - Теперь вы знаете всю историю.

А у меня весь месяц отчетность И контроли Чувствую, Гош и Мог так и будут вяло спорить, кто с кем и куда пойдет, пока Илларион не стукнет по столу и не пошлет обоих в пешее путешествие))

Винс неторопливо достал сигаретку и прикурил. Все, что вызывало воспоминания о том самом деле, всегда заставляло пальцы тянуться к пачке. Он облокотился на перила верхней палубы и уставился на невероятно глубокой черноты воду, в которой, как в свинце, отражались блики фонарей причала. - Честно говоря, не ожидал. - наконец отозвался агент, не глядя на снайпершу. - Но... мне достаточно будет простых извинений. По себе знаю, - на этих словах он обернулся, казалось, его глаза светятся в темноте, так остра была мысль, пронизывающая мозг. - как нелегко бывает объяснить некоторые вещи. Повисло неловкое молчание. - Извинение и обещание никогда, никогда не говорить ничего, что порочит память моей покойной супруги. - уточнил он тоном, не допускающим возражений. - Обещаю, - серьезно произнесла Мона и грустно улыбнулась. - Тот самый неловкий случай, когда готов кому-то рассказать, а ему это не нужно. Я...пойду. Снайперша двинулась к лестнице. "Может, хоть теперь удастся заснуть".

"Вот идиот. Если бы Илларион хотел от тебя, придурка, избавиться, он бы просто отдал тебя мне. И все. Никто и никогда тебя бы не нашел, а если бы даже и нашел, то никогда бы не опознал", - лениво думала Рисса, по прежнему глядя на клирика. Беснующийся бард только усиливал головную боль.

- Ешьте, девочки, все равно желающих больше не видно. - напутствовал он жриц, взлохматил светлую макушку и прошел вперед к лестнице. Остановившись у ступенек, он молча кивнул в их сторону, предлагая Каховски подняться на палубу первой. Мона кивнула в ответ и поднялась по ступенькам на палубу, глубоко вздохнув, наполнив легкие холодным воздухом, чтобы прочистить сознание и обернулась к Адамсу. - Я хочу попросить прощения и объясниться. Если вы в настроение выслушать меня.

Галатея. Сон не шел. Или подушка оказалась мягче, чем привыкла Мона, или же не вовремя проснулась ее совесть. Второе было вероятнее. Когда человеку больно, он делает больно другому человеку, чтобы его собственная боль не так выделялась. Стала менее ощутимой. Но то, как на нее посмотрел Адамс, ярость и боль, Моне не понравилось. "Я тебя больше не знаю". И ведь действительно не знает. Не знает, что мужчина, бьющий женщину для нее такое же болезненное воспоминание, равное по силе. ...Мужская рука грубо разворачивает ее назад, как раз чтобы увидеть, как второй мужчина сильным ударом приклада бьет ее маму по лицу, так, что зубы и кровь летят веером в сторону, превращая начинающийся крик женщины в какой-то жалкий скулеж. Мона кидается к ней без оглядки и скулу обжигает боль удара, ноги подкашиваются и теперь боль вспыхивает в ушибленном плече и боку, но вместе с этим внутри растет горячее яркое чувство - ярость. И ненависть. Руки нашаривают на полу рукоятку ножа, мама как раз резала салат и Мона, не давая себе опомниться и осознать, что делает, со всей силы вонзает нож в живот Второму и бежит, бежит со всех ног, пока хватает дыхания, пока Первый не опомнился и не догнал ее... Мона встряхнулась, как будто пытаясь вытряхнуть из себя воспоминания и решительно принялась одеваться. Некоторые ошибки надо исправлять. Адамс покачал головой и встал со своего места, чтобы положить добавки и себе тоже. Коп обнаружилсяна кухне в компании властительниц кофейного аппарата. - Адамс! Нам надо поговорить. Наедине.

Рисса не участвовала в разговоре, неохотно ковыряясь вилкой в принесенном мясном салате. Прошедший день измотал ее очень сильно, под черепом неторопливо разворачивала витки змеиного тела боль, как случалось каждый раз, когда Рисса сталкивалась с ментальной магией и проигрывала. Да еще и помощь Иллариону с памятью. Поэтому истерика барда вызвала только вялый интерес, а не вспышку агрессии. Взгляд, в котором была только усталость и боль, скользнул по барду и клирику, а потом остановился на последнем.

Эльх ,интерес к игре не угас, просто с работы я на сайт выходить не могу, у нас весь траффик жестко контролируется, а с телефона некогда и неудобно.

Илларион пожал плечами, на её предположение, было да, несколько стыдно за себя, и то что дважды подался чарам, и что даёт повод волноваться о себе женщине, можно сказать было задето то что зовётся гордостью или чем-то ещё. Осанка клирика стала ещё прямей, и он постарался отогнать от себя какие-либо намёки на усталость и подобное, изобразив самый бодрый вид, хотя взгляд всё равно был озадаченным и собранным. А следом он задумался над её предложением, это всё же было лишнем. -Сплоховал, -признался он, "Наверно просто слишком долго не отдыхал" и с этой мыслью прибодрил себя и её -но я всё же клирик, ещё станцую. Рисса перешла на мыслеречь: "Даже не старайся хорохориться, я же вижу, насколько ты устал. Не сопротивляйся, я не буду делать с тобой ничего, чего бы ты не захотел. Или ты боишься своих желаний?" Волшебница примерно встала чуть позади клирика, осматривая помещение. - Добрый вечер, найдёте ли в этом заведении шесть свободных комнат, две двухместные, стол на восемь человек и ужин на тоже количество персон которые прибудут в скором времени? - Добрый, приветствую вас в нашем заведении. Я Барлиман, владелец этой гостиницы-трактира. Свободные комнаты в требуемом количестве есть, празднующие как раз освободили комнаты. Пять золотых с человека за сутки, ужин сейчас организуем, один золотой за все, - трактирщик сделал жест в сторону просторного алькова, где поместилось бы и десять человек.

Рыбка, извини, что сорвался. Ну не люблю я такие шутки, можете хоть пристрелить! И реагирую соответственно. А вообще, что-то сегодня много агрессии, всем мира и обнимашек.

Просто обидно, что увидели только "обнимашки", хотя там еще очень много всего

Не тот случай. Илларион и Рисса весь день посвятили не флирту и любовным играм, а делу. И даже пострадали. Да и сейчас думают о группе.

-Не заботит ли тебя сейчас что-то, чем бы я мог помочь в этот конкретный промежуток времени? А название... Ироничное. Впрочем, они редко соответствуют действительности, зайдём. - Меня заботит, не добавил ли этот поганец в твои мозги какие-нибудь посторонние мысли и даже установки, - отозвалась волшебница, крепче сжимая руку Иллариона. - А еще твое состояние меня очень заботит. Хочешь помочь? Бери нам одну комнату на двоих и не сопротивляйся, когда я буду делать тебе массаж. Рисса умолкла и вошла внутрь гостиницы. Внутри все было довольно уютно: отдельные альковы вдоль стен, длинные столы для больших компаний и столики поменьше для всех остальных, шум, гомон, официантки, что удивительно - фоном слышалась негромкая приятная музыка, чем-то напоминавшая церковные песнопения. И невозмутимый пожилой трактирщик за стойкой.

Не вижу. Вот как будет в теме сочинение на тему "Как Каури провела день", тогда и будешь бочку катить и претензии выставлять.