Dmitry Shepard

Спустя полчаса Мастарна все тем же ровным голосом уведомил мессира Лурца, что ему нужно отлучиться в город часа на два, за необходимыми покупками. Именно за таким оборотом Лар замаскировал слова "я иду покупать ту самую рабыню". Невольничий рынок встретил Мастарну вонью немытых тел, пота и нечистот, вечной спутницей больших групп людей, скученных в одном месте и с которыми обращаются как с племенным и не очень скотом. Соответствующим был и взгляд большинства выставляемых на продажу рабов, забитый и потухший. Яркость и индивидуальность сохраняли немногие, те, кого еще не сломали до конца и те, над кем профессиональные воспитатели рабов поработали особо, взрастив в изначально свободном человеке рабский менталитет и мысли. По большей части, это были, конечно, рабыни-наложницы, в которых ценились покорность при сохранении индивидуальности и товарного вида. Лару повезло, Ириму еще не успел никто купить, торги в этой секции только начались. Сыграло свою роль то, что богачи, формировавшие основной спрос на подобных рабов, раньше полудня вообще не вставали с постели. Уладив деловые формальности, Мастарна получил купчую на рабыню и повел ее на рынок, покупать приличную одежду. Эльфийка тихо шла рядом с Ларом, время от времени вопросительно на него глядя, но не решаясь задать простой вопрос, который ее мучил. Впрочем, Лар и сам не знал, как на него ответить точно. Просто захотелось. В этой истории с рабыней было больше "если бы не", чем осознанного и четкого выбора. Если бы Улва не оттолкнула Лара. Если бы он вообще ее не любил. Если бы мессиру Лурцу не потребовалось немедленно провести ритуал прямо посреди любовной игры. Если бы не это все, ничего бы с рабыней и не случилось. Или случилось, но уже без них. - Я найму тебе сопровождающего и напишу письмо, постоянно держи при себе, - наставлял по дороге Мастарна рабыню. - Под Минратосом есть поместье, называется "Малум". Найдешь там распорядителя по имени Брутус, он присматривает за поместьем от моего имени. Поступишь в его полное распоряжение. Работы там тебе хватит, хотя и не по основному твоему профилю. Ирима только кивала, не смея спорить, хотя ее и пугала как неизвестность (что там еще может случиться в дороге?) так и сама личность распорядителя (вдруг совсем извращенец или урод?). Определенно можно было сказать только одно - жизнь рабыни-эльфийки сделала крутой поворот и ей стоило благодарить Создателя, что она все еще жива. Как и обещал, Мастарна вернулся в "Отдохновение магистра" и занял привычное место у двери мессира Лурца через два часа после того, как отпросился. Выглядел он по прежнему мрачным и бесстрастным, но все же чуточку по иному. Более спокойным. Как будто внутренне улыбался чему-то, о чем знал только он сам.

И раз уж проблем Лар не испытывал, то мог прочитать явное "Кого?" на лице мага. Имя, по видимому, ни о чем ему не говорило. Впрочем, путем логического умозаключения Лурц пришел к однозначному мнению, о ком говорит посетитель. Удивления на лице от этого не стало, но на предложение Децимус отрицательно качнул головой: - Я вернул ее. Девушка оказалась бесполезной для меня. Возможно... если ее не купили, вы найдете ее на рынке. - Благодарю, мессир, - также ровно ответил Мастарна. - Более вопросов не имею. Я буду снаружи.

На этот раз рабы проводили Лара в покои. В гостиной ничего не напоминало о вчерашнем происшествии. На обеденном столе чинно красовалась ваза со свежими цветами. Сам Лурц сидел за письменным столом, что-то быстро записывая на листе пергамента, но при виде посетителя, отложил перо, откинулся назад, бесстрастно глядя на последнего. Впрочем, взгляд не долго оставался таким. В глубине серых глаз отразилась тревога, но успел ли заметить их кто прежде, чем маг отвел взор? - Мессир Мастарна... вы что-то хотели? - устало произнес он вместо приветствия. Может, Лар бы и заметил что-то во взгляде подопечного, но определенно не в том безэмоциональном состоянии, в которое снова впал, стоило ему увидеть мессира Лурца. - Да, мессир. Я бы хотел выкупить у вас рабыню Ириму для собственных нужд, - бесстрастно произнес Мастарна, определенно не испытывая проблем с тем, чтобы смотреть магу в лицо.

19 нубулиса 5.00-7.00 Очень ранним утром дежурная смена поваров и кухонных слуг, пробегая по заднему двору к калитке, у которой раб местного бакалейщика оставлял куриные яйца и молоко, могли наблюдать, как один из постояльцев занимается очень странным делом. А именно, раз за разом ставит двухместную палатку и тренируется разжигать костер. И снова, и снова, и снова. Пока, наконец, не стало получаться. Да и другие навыки начали вспоминаться. По крайней мере, теперь не придется по каждой мелочи обращаться у Улве. В последний раз убрав палатку и сложив уже не нужные полешки обратно в поленницу, слегка повеселевший, но изрядно вспотевший телохранитель пошел приводить себя в порядок. Поговорить с мессиром Лурцем насчет рабыни (которой, кстати, когда Лар утром вышел в коридор, уже не было на коврике и вообще в пределах видимости) не получилось, Мастарне очень тихим шепотом сообщили, что "хозяин только-только заснул, просил не беспокоить, зайдите попозже". Что ж, попозже, значит попозже. 12.00 Трижды отполировав доспехи и щит, а также заточив меч, сделав себе маникюр и даже позволив себе поваляться в ванной, Лар понял, что ему уже больше нечего делать и предпринял еще одну попытку нанести визит мессиру Лурцу.

Миледи еще долго стояла и молчала, слепо глядя куда-то сквозь невинно пострадавшую рабыню. Предмет разговора исчерпал себя, но она все медлила уйти. - Вы добрый человек, Мастарна. - заметила Ниса медленно. - Пожалуй, слишком добрый. - кобра помолчала еще, и, наконец, отлипла от стены. - Как бы это не сломало вам жизнь. Лар рассмеялся, будто миледи рассказала ему хорошую шутку. - Я вряд ли доживу до этого момента, Арсиноя, - все еще улыбаясь, ответил Лар и пошел к себе, за одеялом для рабыни.

Хрустальные ведьмовские глаза скользнули теперь по двери. В яростном взгляде внимательный наблюдатель различил бы и потрясение. И нежность. - Не трудитесь. - оставив в покое дверь, миледи вновь взглянула на телохранителя. Открытие следовало переварить. На это нужно было время. - Она не может уйти без позволения хозяина. Мастарна определенно не был внимательным наблюдателем, мимо него прошла и причина ярости, и потрясение, и уж тем более нежность. - Как скажете, миледи, - пожал плечами Мастарна. - Тогда хотя бы одеяло ей принесу. Ночью в коридоре холодно.

18 нубулиса, около десяти вечера - Не слишком удобно на коврике, верно? - краешком рта дружелюбно усмехнулась она этой вполне будничной ситуации. - Что тут у вас, Мастарна?.. Строптивица? Строптивой эльфийка отнюдь не выглядела. Тем любопытнее становилось узнать. Все было гораздо сложнее и вываливать на миледи всю историю, включая, судя по всему, несостоявшийся ритуал магии крови, Мастарна не собирался. Поэтому остановился на нейтральном варианте. - Нет, миледи, - улыбнулся в ответ Мастарна, хотя затем, при упоминании подопечного, улыбка заметно поблекла. - Видимо, мессир Лурц оказался недоволен качеством оказанных услуг и выставил рабыню за дверь. Я всего лишь хотел уговорить ее переночевать у меня в комнате. Спать на коврике действительно не слишком удобно. Рабыня испуганно всхлипнула, но опровергать версию телохранителя не спешила.

18 нубулиса, около десяти вечера - Убирайся, - едва ли не рычит он сквозь сомкнутые зубы, дрожа в отчаянии. Хватает тонкую руку со свежим клеймом на плече и выталкивает рабыню за дверь, с треском захлопывая ту. Будущее ее незавидно и девушка покорно сворачивается в клубок у закрытых дверей в надежде на милость своего хозяина. В таком положении Лар и застал рабыню, когда выглянул в коридор посмотреть, все ли в порядке. Удивился, подошел поближе, не обращая внимания, что рабыня испуганно задрожала при виде него. Сейчас, со спутанными волосами и опухшими от слез глазами, она все равно была красива, но вызывала не желание, а жалость. Лар по простому сел на пол, чтобы не нависать над девушкой мрачной башней. - Как тебя зовут? - Ирима, господин, - несмело ответила рабыня, машинально попытавшись привести растрепавшиеся волосы в порядок. - У тебя красивое имя, - комплимент со стороны Лара вышел не слишком искренним и сказан был скорее по привычке, чем всерьез. - Что ты умеешь делать, Ирима? - Я...я искусна в плотских утехах, господин, - замялась девушка, вспоминая приличный словесный оборот на замену простому и точному "шлюха". - Еще умею готовить еду и убираться...чуть-чуть, - неуверенно добавила эльфийка, не глядя в сторону Мастарны. - Хорошо, Ирима, - вздохнул Лар и поднялся на ноги, обдумывая что-то свое и потянувшись к девушке. - Переночуешь у меня и...что такое? Рабыня шарахнулась от ладони Мастарны так, словно тот был прокаженным, в золотистых глазах светился ужас и уже появились первые слезы. - Простите, господин, но мне нельзя уходить, прошу вас, не надо! Лар недоуменно посмотрел на девушку, но пытаться утащить ее к себе силой не стал, хотя и имел на то все возможности, вряд ли хрупкая девушка сумела бы оказать достойное сопротивление сильному и опытному воину. - Хорошо, оставайся здесь, Ирима, - сдался в итоге Мастарна. - Скажи, ты хотела бы служить мне? Я бы мог выкупить тебя у мессира Лурца. Как бы ни была испугана рабыня, но взгляд телохранителю достался откровенно по женски оценивающий. Видимо, результат оценки рабыню не очень вдохновил, но, с другой стороны, этот господин, в отличие от кудрявого, ее резать определенно не собирался. - Я не знаю, господин. Наверное, господин, - проговорила Ирима, потупившись. Мастарне, впрочем, хватило и такого ответа, чтобы принять окончательное решение относительно судьбы девушки. - Хорошо, Ирима. Если передумаешь спать на коврике, просто постучись ко мне. Как телохранитель мессира Лурца я обязан присматривать и за его собственностью. - Спасибо, господин, - поблагодарила телохранителя Ирима, снова сворачиваясь клубочком на коврике у двери в апартаменты мессира Лурца. Покидать этот "пост" она, похоже, не собиралась до самого утра.

Беру Выживание 0+ за 200 о.о и талант Чуткий сон за 300 о.о. В остатке 0.

- Мессир Мастарна... В своей грубости вы перешли все мыслимые границы. Вы рассуждаете о вещах, которые не понимаете. Мне не нужна ваша кровь, мне нужен был ваш меч. Простая предосторожность, к которой я привык и которая стала для меня частью ритуала. Увы, вы не Туц и не умеете вовремя остановиться. Более я не желаю слышать ваших поучений. И не намерен продолжать этот бессмысленный спор дальше. Я последний раз прошу вас покинуть мои покои. Мастарна слегка склонил голову набок, будто увидел вместо мессира Лурца некое насекомое, не слишком приятное на вид, но недостаточно омерзительное, чтобы давить каблуком. Впрочем, через секунду ясно читавшиеся во взгляде телохранителя эмоции скрылись под привычным забралом равнодушия. Время покажет, стоили ли сегодняшние приобретения мессира Лурца того, что он потерял. - Как скажете, мессир, - без эмоций в голосе отозвался Мастарна и, не споря более, покинул апартаменты мессира Лурца, аккуратно прикрыв за собой дверь. Маг был волен делать все, как пожелает.

Когда маг заговорил, голос его звучал холодно и отстраненно: - Мессир Мастарна, вы забываете свое место и становитесь слишком навязчивым. Я не меньше практикую магию крови и я прекрасно осведомлен обо всех опасностях, что мне могут грозить. В данном случае единственную опасность представляете вы, тратя мое время. Я понимаю, что вам могут претить некоторые мои действия, но напомню, что вы были наняты не для их оценки. Мне был нужен помощник, а не соперник. Еще раз прошу вас покинуть мои покои. В противном случае я буду вынужден отказаться от ваших услуг и освободить вас от вашей клятвы. В этом и заключалась разница между телохранителем-рабом и телохранителем-свободным человеком. В наличии собственной воли и мнения. В вопросах безопасности подопечного превалировавшей над его собственным. К сожалению, Децимус поднял ставки до максимума, оставив Лару ровно два выхода - упереться и идти до конца или отступиться. И тот, и другой вариант были одинаково неприятны. Что ж, Мастарна попробовал найти третий вариант, который устроит всех. - Если вам нужен помощник, мессир, то лучше используйте мою кровь вместо крови рабыни. Я куда выносливее ее и могу дать куда больше. С сохранением боеспособности, разумеется, - голос Мастарны звучал также холодно и отстраненно, но что-то во взгляде телохранителя отчетливо просило мага согласиться на предложение. Мастарне отчаянно не хотелось ломать возникшее между ними взаимопонимание, но и против себя он пойти не мог.

Лурц устало вздохнул. Он опасался противодействия со стороны Мастарны, но все же надеялся на благоразумие со стороны последнего. Неужели тот впервые сталкивается с магией крови? Уж чего-чего, а от тевинтерского телохранителя маг ожидал большего. - Лар..., - снова вздох, теперь чуточку раздраженный. - Вы говорите о вещах, в которых ничего не смыслите. Благодарю за беспокойство, но я знаю, что делаю. И благодарю за помощь. Возвращайтесь на свой пост и проследите, чтобы меня никто не беспокоил. - Нет, Децимус, - голос Мастарны спокоен, но в нем слышится отдаленный рокот лавины, что может стронуть со склона и малейший камешек. - Я знаю, о чем говорю. Я десять лет был личным телохранителем у самых разных родов магов, поверенным тайн, которые видел и которые храню. И сейчас я говорю тебе, Децимус, что ты поступаешь неправильно и опрометчиво, ставя себя под угрозу. И как твой телохранитель, я не могу этого допустить.

Лурц, деловито суетившийся вокруг рабыни, поднял голову, испытующе глядя на Лара. - Я собираюсь воспользоваться силой ее крови, - после короткого молчания, ответил маг. Требуется ли продолжать объяснения? - Я должен связаться с наставником. Что-то... случилось.. Магия крови. В Тевинтере эта тема была сродни трипперу у влиятельной особы - публично все делают вид, что ничего не видят и не знают, между тем активно шушукаясь по углам и смакуя пикантные подробности. Официально - это запрещено. Неофициально "все знают", что это практикуется. Но всех показания давать не заставишь. Лар знал, что в подвалах семейной башни проводятся ритуалы с магией крови, но этим его знания, как бесталанного и ограничивались. Рабыне достался взгляд и от телохранителя. Такая хрупкая. Такая красивая. Пускать ее под нож Мастарне претило почти физически. Лар шагнул вперед, недвусмысленно вставая между девушкой и Децимусом. - Децимус, это будет неправильный поступок. Это не то место для таких дел. Слишком открытое, слишком много свидетелей. Вспомни, кто против нас. Пожалуйста, не давай им в руки такое мощное оружие против себя, против такого обвинения ни одна верительная грамота не поможет. Завтра с утра мы можем наведаться в Круг, там условия и магическая поддержка в разы лучше, чем здесь. Первый Чародей мог отказать нам в гостеприимстве, но никак не в содействии. В крайнем случае, миледи Арсиноя поможет ему увидеть резон.

Маг, очевидно нервный, чем-то взбудораженный, бросил на телохранителя удивленный взгляд. Видимо, до сих пор ему не приходилось сталкиваться с непокорными рабами. - Нет, - он мотнул головой. - Перенесите ее на стол.... Шаги быстрые, размашистые. Руки сгребают и безжалостно сбрасывают на пол то немногое, что украшает обеденный стол. Как раз такого размера, чтобы, будто на алтаре, разместить жертву. - И дверь... заприте... - Да, мессир, - настороженность в голосе Лара теперь слышится, однако делает он все, как приказано. Эльфийка легкая, почти невесомая. И теплая. Живая. - Что вы собираетесь делать, Децимус? - спрашивает Мастарна, по возможности аккуратно уложив рабыню на жесткую поверхность.

Не смотрит, нет. Но обнимает в ответ, ласково, нежно. И выпускает из рук, даже на мгновение рядом с собой не задержав, едва уйти захочет Улва. Улыбается слабо, поцелуй прощальный ощутив. Не смотрю, любимая. Но верю тебе. Все будет. Когда-нибудь. Ведь есть уже и домик, и сад яблоневый рядом с ним. А в подвале того дома пресс винодельный, чтобы сидр из тех яблок делать. Только пусто в том доме и холодно. Не наполняет его веселый смех женский и детский, не витают в воздухе запахи вкусные от еды готовящейся. Ждет дом всего этого, терпеливо ждет. И только в самые холодные зимние ночи боится, что не дождется. Не все возвращаются с войны. А уж у телохранителя и подавно век короток. Лар ведь мог уже от работы своей отойти, уже года два как мог. Но почему-то не стал. А почему - того никому не сказал. Тихо открывается и закрывается дверь и только тогда Лар позволяет себе глаза открыть и сухие они. Мужчины не плачут. Только слезы их, не пролитые, сразу на сердце попадают, едкой кислотой на нем узор вытравляя. Счастливы те, кто через музыку или творчество иное те слезы могут на волю выпустить. У тебя есть работа, Лар. Выполняй свой долг. Когда мессир Лурц выглядывает за дверь, ее уже снова охраняет верный телохранитель. - Лар, я ожидаю кое-кого. Пропусти немедленно… Рабыня. Тоненькая, светловолосая эльфийка, с большими золотистыми глазами. Захочешь – не спутаешь. За нарочито наивным лицом скрывается искусная жрица любви. Пропускает, как приказано, отстраненно отметив, что красива рабыня. Подойдет Децимусу. Наверное. Решение вдруг складывается в голове Децимуса, неидеальное, поспешное, но необходимое. Мужская ладонь перехватывает тонкие запястья игривых рук, стискивает их. Глаза рабыни еще успевают испуганно расшириться, когда она падает на пол, скованная заклятьем паралича. А взбудораженный и мрачный маг уже зовет своего телохранителя. - Лар! Мне нужна ваша помощь! Лар не мешкает, врывается в комнату, взгляд по сторонам в поисках угрозы шарит, но только на Децимуса натыкается и рабыню у его ног, заклинанием скованную. - Что случилось, Децимус? Она на тебя напала? - в голосе Мастарны легкое волнение звучит, почти незаметное.

Женщины более жестоки, чем мужчины. Не потому что могут придумать что-то такое, до чего мужской разум не додумается, вовсе нет. Просто им легче по живому, уязвимому ударить, ведь мы сами им навстречу раскрываемся, о последствиях не желая думать.Чужое мужское имя словно водой холодной окатило, наотмашь ударило. Застыл Лар, а потом ладошку девичью в свою руку взял, от груди отнял и к губам поднес, поцелуй даря, потом отстранился, сел на кровати. Раздавила сейчас звездочка алая сердце телохранителя тевинтерского в ладони своей, но он того не скажет и скрыть постарается, чтобы не узнала она об этом. Он не настолько жесток, чтобы причинять ей боль. - Иди, Улва, если хочешь, - тихо произнес Мастарна, на девушку не глядя и глаза закрыв, чтобы даже случайно ее взгляд не поймать. - Иди. К нему.

- Зачем? – недоуменно спросит Улва, попытавшись освободиться от хватки. У нее получилось. И упала она пол. Она захлопала глазами, глядя теперь на Мастарну снизу вверх. - Ку… куда пойдем? За картами? Во двор? Или... или вы этого хотите? Дурак ты, Мастарна. Как сама Улва сказала бы, глупый человек. Если уж решил следовать своим желаниям, так делай это, а не пытайся на остатках воли и воспитания изображать приличия. Поздно уже для этого. Умирать, так с музыкой. И взяв от жизни все, что получится. Один раз ведь живем. - Ко мне, - все также хрипло отозвался Мастарна, Улву на руки поднимая и оставшиеся два шага до двери в свои апартаменты преодолевая и плечом ее раскрывая. - Хочу тебя. Сейчас. С грохотом дверь закрылась, отсекая двоих от коридора. Вулкан не просто пробудился, лава в нем уже кипела вовсю и через край била, летели камни во все стороны, метеоритный дождь напоминая. Логичным продолжением казалось, что Улву сейчас на кровать бросят, грубо и не заботясь, но нет, сдержался Лар, опустил аккуратно свою ношу на мягкое ложе. Щит куда-то в сторону полетел, как и ножны с мечом, а сам Лар к Улве потянулся, желания своего не скрывая.

Улва нахмурилась. Навыки выживания не ограничивались установкой палатки али разжиганием костра. Однако она могла обучить телохранителя конкретно этим двум основам. Если в этом он именно и нуждался. Собиралась ответить Мастарне, но, спохватившись, задала неожиданной такой вот вопрос: - Мессир, а вы играете в карты? Мастарна полагал, что главное начать, а там старая память и сама отряхнет с себя пыль и служить продолжит, как положено. Хотя и лукавил, звездочку алую о таком одолжении прося. Мог ведь просто книгу подаренную дать почитать на время. Так и проще было бы. Хотел побольше времени с Улвой провести, хотя бы так. - Да, играю, - ответил Лар и осекся вдруг, снова в глаза алые посмотрев. И кое-что важное поняв. В коридоре стоит дракон. Горячий. Готовый. Недоуменный. И неудовлетворенный. Дракон, которого мгновенье назад целовали и трогали, где только вздумается. Дракон, с которого не хотели полностью снимать платья и сапоги ради пи-кан-тно-сти момента. Дракон, которого просили повернуться на живот, но тут вдруг неожиданно… В коридоре стоит дракон. В образе красноглазой женщины. Он уже видел такое выражение в глазах Улвы. Во время спарринга. Тогда она хотела его крови, как и потрошителю положено. А сейчас тоже хотела, но вовсе не крови. Нет, то другое желание было, к резне никакого отношения не имевшее. И не на Лара оно было направлено. Просто...было. Да что же там произошло, в комнате той?! И все же...все же...безумству храбрых поем мы песню. А это было именно безумство, наперекор знанию, что Лар раз за разом и при более невинных попытках отказ получал. Но даже Землю раскачать можно и тогда пробудится вулкан, что спал тихо и спокойно, пока в него звездочка алая с небес не упала, пламя порождая. - Пойдем, - хрипло проговорил Лар, взяв Улву за руку и за собой потянув. До комнаты его всего три шага, недалеко совсем. - Пожалуйста.

Политические выборы. Видимо, трехчасовой (с момента, как Лар заступил на вахту) марафон со звуковым сопровождением, которое даже стены и закрытая дверь сдержать не могут, теперь так называется. - Значит, не скажешь, - вслух подытожил Лар пряча обиду в голосе. Ну, в конце концов, если вам так неймется, мессир, можете сходить и посмотреть на последствия политических выборов сами. И кто кого выбирал. - Ладно. Невинность. Которая привлекает и провоцирует обнять, а потом утащить в уголок поукромнее. "Надо в бордель. Точно надо", - мелькает вдруг мысль. Да, загнал он себя, нельзя мужику без бабы так надолго, скоро, чего недоброго, вообще разум потеряет и только об одном думать способен останется. - Просьба простая, - повторил Лар. - Поучишь меня навыкам выживания? Палатку ставить и убирать, костер разжигать.Тут задний двор просторный, место удобное. А ты такая красивая...то есть, умелая, Улва, - поправился Лар, - тебе это труда не составит.

Иду! (с) Кутузов.

Улва встала с кровати. Поправила подол и завязочки. Распущенные волосы слегка растрепала. Все еще не спешит уходить. Кладет ладони на плечи Красса мессира и дарит последний уже более целомудренный поцелуй. - Отдохните, мессир, - шепчет, касаясь лобиком лба. Уже возле двери оборачивается, чтобы кивнуть мужчине на прощанье. Вышла. Удалилась. Как будто в комнате этой и духа ее не было. Вышла. По прежнему красивая и безумно привлекательная. Настолько, что Лар не заметил ни следа из тех, без которых никакая любовная интервенция не обходится. Лишь подумал, как хотелось бы Улву поцеловать в эти губы манящие, наверняка на вкус сладкие...моргнул Мастарна, посторонние мысли из головы прогоняя, но поздно уже было, не будите землю, она не успокаивается так просто. Шагнул к идущей по коридору к нему Улве, взглянул мягко, восхищение мужское во взгляде не тая. Но вопрос не тот задал, что в голове крутился. - Улва, здравствуй! У меня к тебе просьба одна, для тебя легкая. И...ты не скажешь, что там в комнате случилось? - не удержался все-таки, любопытство жгучее нашло себе дорожку в виде вопроса нескромного.

Еще как)) Ту игру, когда к последнему ночному ходу остались мирный, маф и я (маньяк), я буду помнить очень долго)) Маф пришел к мирному, а я пришел к мафу)) Разыграл по тактону))

Скорее, боятся, что я опять маньяк и опять выпилю всех)) Ачивка Handsome Jack у меня не просто так получена))

Все претензии к мирным)) А вообще, я хорошо играю только маньяком))

Неплохо))