Nevrar

Это мастер поправь пожалуйста формулы...

Илларион покачал головой и осмотрел людей, которые доверили ему свои жизни, ошиблись с выбором? Может быть, ошибся он или нет, упрекнуть в любом несчастье несложно было его, оправдаться же он не мог. Нечего ему было ответить, лучшего пути... Он не видел. Ни здесь, ни ранее, ошибался, бывало, думал всего о них. Было ли это его ошибкой? Дорожкой тёмной? Или оправданием жалким. И права, не нужны им оправдания, и слова не нужны, все, что им нужно дадут они себе сами. -Значит, вы правы Лирлин, и нечего мне вам сказать. Не бог и не мать, от всех бед скрыть я вас не могу, и боль всю на себя взять тоже. Не могу я всё на себя взять и сделать всё сам нес могу. Помощь мне нужна, это действительно так. Я привык идти путём нелёгким, сражения и преграды преодолевая. Многим, жертвуя и как бы я не старался укрыть вас, этого и от остальных я привык ожидать, рассчитывая на помощь, значит вести всех собой, обрекая на боль и страдания ибо сначала я ставил всех равными. Иных дорог мне видеть не дано, кроме тех что кустарником колючим укрыты, и как верю, к лучшему ведёт, а может и догме своей. Это так, мне нечего ответить, мне жаль что я не могу быть иным, рад был пытаться, но... Не могу, не вижу такого, может быть причины могут быть различны. Не хочешь боли, не хочешь видеть смерть, радости искать, и счастье видеть, винить за это я не могу, и мне жаль что не могу я вам этого дать, здесь и сейчас, мне жаль здесь я подвёл. Но что слова? Ничего. Считай что их нет. Мы в ловушке, в плену, либо мы найдём выход, либо нас замучают, так или иначе, и место мы это не покинем пока артефакт не найдём. На арену выйти же так или иначе заставят. А там... Постарайтесь стоять позади, постараюсь прикрыть собою, но больше дать я не могу сейчас. Сделаю, что будет в моих силах, остальное, увы. Никто не хочет жизнь потерять, себя или любимого, кроме тех кто за других готов её отдать. Говорить за других не буду, и я их этого числа. Если жизнь потерять, то постараюсь продать её подороже, изведав вкуса крови врага. Не многие из нас могут сказать, что они воины, не многие привыкли биться, не мечом и заклинанием, но в душе, идти к цели через преграды что поставят. Но скажу, если готовы послушать. Всё имеет цену, и жизнь лёгкая и прекрасная, ценна, и цену порой приходится платить, боги не дадут нам испытаний, с которыми мы справится не в силах. Они поддержат, придадут силу, их преодолеть, в сражении, не только в бою, но и в каждой беде и печали. Я скажу вам правду, и таить её не стану. Если сдаться, и остановится, тебе конец. И я могу просить вам об одном, единственном о чём я вас прошу, не забывать о себе и друг друге, не отчаиваться и сражаться с каждым вздохом, идти вперёд, несмотря ни на что. До последнего вздоха, если придётся, но не сдавайтесь. Никогда. Не даруй врагу победы, враг всегда найдётся, и возможно им стану и я. Сражайтесь, чем можете, до последнего вздоха, цепляйтесь руками и зубами в каждую возможность, надеюсь, и я верю, вам хватит сил чтобы в этой борьбе остаться самими собою, но иного выбора у нас нет. Я верю вас, и всегда верил, верил что вам хватит сил, что нам хватит сил преодолеть это вместе, и если что-нибудь случится, я хочу чтобы вы знали, мне жаль если я вас подвёл, дал надежды которые не смог осуществить. Жалость, может единственное что останется от меня, но тогда пускай ярость и гнев питают вас в борьбе, порою это ничем не хуже иного. Верьте, эти силы у вас есть, и мы можем биться ради того что нам дорого и возможно умереть по дороге. Или убежать. Не знаю к чему это приведёт... Но бегству я предпочту сражение.

Ну молот Илларион точно оставил, я думал попросить Сила перекинуть при необходимости, честно... Да всё тебя забыл спросить, хотел в игре. Могу сказать что Илларион не стал бы носить бессмысленно вещи как лишний груз отправляясь некуда-то в ад. И надежды продать что-то не было. Да и купить тоже. А значит и не взял с собой ничего кроме снаряжения первой необходимости да побольше. За других говорить не могу.

Женский ум труден для понимания, а на грани истерики и печали, для логики и разума мало восприимчив. Разозлится, в истерику удаться, боли и муки терзают сердца и понятны, и его сердца не лишено страха. И боль, и крики, эхом стоят в ушах, и вина в этом есть его, не уберёг, не смог уйти. Но отдайся душевным терзанием? Поможет ли? Стены тесны, сломают и раздавят, и от души и следа не оставят. Воин страха не покажет, пути искать до последнего будет, но упрекнут его в безразличии и каменном сердце. Угрюмо головой покачает, никто не просил об этом. И его не послушают, понять будет трудно. Истина никому не будет нужна, посмотри, легко сказать мы справимся, и что всё будет хорошо. И спасибо тебе скажут и поверят, в лучшее все хотят верить, но знать, осознавать, иное. Авернус, он не ждал иного, хотя может и думал что не так скоро. Готовился к худшему, но что худшее в аду? Неволя, боль, пытки? Страдания чужих? Предательство тоже. Скажешь правду, не поймут. -...Может вы и правы. -Сказал он сухо почти и без жизни. -Но пути иного я не вижу и надеждами несбыточными утешить не смогу. За абстрактным мирскую суть не скрою. Простите если подвёл, но всё же о милости попрошу, может быть последней, чем же? И что предложите?

У нас для большинства и так один комплект снаряжения, остальное в раю находится. Или я тебя не совсем понял.

Кстати, если что там пост чуть потерялся, перед постом последним постом Рей.

- Прорываться сейчас самоубийственно. Лучше дождаться выхода на арену и попробовать договориться с нашими противниками о совместном побеге. Вряд ли это будут сами демоны, скорее такие же собратья по несчастью, как и мы. -Тоже вариант, но маловероятно что нам дадут говорить. -Добавил Илларион.

Слово чародейки больно ранили душу, в словах была истинна, но обиды больше. -Я сожалею, Лирлин, поверь, я этого на хотел. Но иного пути здесь и не было. Авернус нас ждал, и все были предупреждены насчёт того что нас тут может ждать. Если был бы иной путь, я бы выбрал его. Но направление нам дали лишь одно. В печальном исходе, мы могли лишь просто остаться сидеть на месте, сдаться и ждать своей участи. Или, бороться, прогрызать путь наверх. Мне жаль, но никто не говорил, что будет легко, и без жертв не обойдётся. Это данность, и пора её принять, это война, битва. Сражаешься или убегаешь. Демон был прав, нас ждали здесь огонь и боли, и никто не мог знать что стоило бы нам свернуть с дороги, опасностей здесь много, и есть те которые бы нас уже убили. И участь могла оказаться худшая, чем эта. Но я не ищу оправдания, вы или поймёте либо нет, я не смогу вас в этом убедить. Но постараюсь объяснить план свой если у вас нет иного. Нас не тронули. Пока что. Может быть и не тронут, путь назначенный сверху должен довести нас до конца если мы будем сильными. Бой другой, десятый дадут нам время, время в нашем положении - величайшая ценность. Дьяволы способны на многие муки, и битва из них не самая худшая. Во всяком случае будет возможность защитится, хоть и на потеху остальным. Но это не важно, если мы хотим выжить. Время может дать нам возможность придумать план, а может привлечёт к нам внимание, того же кто нас сюда и вызвал, ибо дело наше ещё не выполнено, а значит мы имеем некую ценность... В заговорах всегда участвует более двух людей. Кто-то может сделать ставку на нас. Или мы можем сделать ставку на себя. Если докажем силу и полезность, и расскажем тем что знаем. Глэнмор замешан в заговоре, а Алмерик его противник, это может быть выгодно одному, а может и помочь другому. Это не самое лучшее возможно, но что-то за что можно зацепится, и если мы это имеем на руках - значит это действительно важно. Во всяком случае у нас есть возможность бежать но немыслимыми последствиями.

С этими словами он обернулся к остальным, задержавшись взглядом на Риссе, как ему бы сейчас хотелось чтобы её тут не было. -Все целы? У кого-нибудь есть идеи? У меня есть несколько, но они вам не понравятся...

По крайне мере их не убили сразу, хотя было глупо ожидать проявление милосердия от дьяволов, в аду. Нет, милосердием можно было счесть если бы они их убили прям там на месте, но сюда из забросили лишь с одной простой целью - продлить их страдания. И... Сделать их этого зрелище, как ещё можно назвать сражение на арене?Муки, бессмысленное кровопролитие на потеху дьяволам алчущих крови, смерть под радостные крики полные чёрной злобы, где боль, унижение, и жестокость возведёны в законы. Куда они попали? Похоже это с самого начала было ловушкой, а Встречающий, как его прозвал Илларион, был прав, их здесь ждёт лишь пламя, боль, и смерть что идёт с ними под руку. Он тщательно запоминал всё что видел, стараясь не опускать никаких деталей. Пытаться что-то предпринять было слишком рано, но как бы не стало слишком поздно. Оружие у них отобрали, оставили лишь одежду, а находящиеся где-то пожиратель магии, не давал сейчас задействовать и в половину свои способности. "Что же делать? " Был единственный вопрос, крики полные боли, отзывались эхом от стен и в голове. Скоро такая участь могла ждать и их. Каждого из них. И он не сможет никому не помочь. Путь должен был быть, обязан. . Главное в таких обстоятельствах не подаваться панике, и верить, верить до последнего и не делать необдуманных решений. И биться до последнего если придётся, как он обещал. -Арена... Арена, если подумать, не так уж и плохо. Лучше чем пыточная. Может дать шанс, привлечь внимание, во всяком случае у нас будет оружие... И мы можем кому-нибудь пригодится. А единственный способ выбраться для нас, это добраться до артефакта. -Последние было произнесёно тихо и осторожно.

У Каннигана однако, как у настоящего тру-эвила, настоящее чутьё на бп =)

Я сейчас местами но через полчаса буду свободен и смогу отыграть. Ну как всегда в общем. А кто тут сейчас?

Ну тут расчёт на другое было...

Левые путники - корм. Союзники Глэнмора, - могут заподозрить как врагов. Хотя и так.

Так и не узнаем до конца игры о хитростях мастера и развилках. Но мне кажется что мало бы что изменило =) Надо было брать эфирное путешествие и валить. =)

Я знал что у нас партия мазохистов и самоубийц =)

Нас возьмут в плен, отберут вещи, наденут ошейники блокирующие магические способности, и заставят трудятся во славу Единого Дьявольского Порядка на Войне Крови. Виии.

Ну дьяволы по беку частенько покупают кое-какую мишуру с планов. В основном правда магическую, но кое-что имеют. И да, песочные часики наверно есть =)

Травы нет. Коров нет. Молока?... Тоже нет. Нет. А часы песочные наверно где-нибудь есть.

Его худшая догадка подтвердилась, теперь вопрос действительно о их жизни, если конечно их неожиданно не заберёт всех тьма, но до этого было ещё рано. Пробиться с боем без потерь не удастся, а что им было сказать?.. В общем то нечего, им не было известно даже имени того демона что их встретил на старте уровня. И если ближайшие минут десять по заказу не откроется портал с полусотней другой дьяволов, их положение будет незавидным. Они были окружены врагами, со всех сторон, и естественно никто не предпримет попытки их спасти. Едкая ухмылка, было дьявольской твари, было одной из наименьших их проблем. Если скажет - убьют за ненужностью. Убедить в своей "Полезности" но как? Сейчас он не видел ничего лучше чтобы потянуть время. -Алмерик. -Вновь коротко ответил он пряча эмоции.

Вариантов в уме было мало, если не сказать что не было, ибо из головы они улетучивалось с удивительной скоростью и ему ничего не оставалось кроме как импровизировать. -Как знать, вопрос направления на планах весьма не прост. Может быть нас здесь ждали.

Похоже, единственная страховка с который они сюда пришли, развеялась в пыль. И ситуация испортилась почти-что моментально, давая понять что даже если бы он отдал приказ бежать со всех нос скрыться они бы не успели. А убежать от демонов в аду? Даже звучало глупо, а шансы которые он мысленно прикинуть неизбежно и неумолимо уменьшались с каждой секундой оставляя лишь единственное доступным им оружием -язык. Но проблема в том, что он понятия не имел что сказать в таких обстоятельствах. Ситуация казалось... Безвыходной. Не говоря уже о том что эти твари могли с ними сделать при неблагополучном исходе. Нужно было срочно что-то придумать. На фоне всего этого очередное оскорбление, от демона, как-то совершенно потерялось. Интересно, было ли это в планах их "Нанимателя" Или ими просто воспользовались? В любом случае их положение было крайне незавидным. От каждого его слова могла зависть жизнь кого-то отряда, или даже гораздо больше... -Путешествуем. -Отозвался он коротко. Быстро прикидывая в уме варианты.

Илларион по прежнему стараясь не издавать не звука, молча показал на башню, и жестом задал вопрос, не решаясь даже прибегнуть к мысленной связи. Похоже группу нападения разбили ещё раньше чем они пришли, а значит, нужно было решать что им делать здесь и сейчас. И как можно быстрей.

За всю свою смертную жизнь каждый не раз слышал о мистическом месте куда попадают души алчных и злых людей. Именуемый Баатаром или девятью Адами этот план не раз упоминался в проклятьях, легендах, и конечно в страшных историях. Его представляли тюрьмой, местом вечных мук и страданий и давали самые красочные описания, с немалом количеством подробностей. несмотря на то что мало кто из смертных смог там побывать а после вернуться. Но видя этот пустынный край отчаяния и боли, не вольно на ум приходило удивление насколько точны были все услышанные описания, даже те которые в иной момент воспринялись разве что в неудачную пьяную шутку. Это место было воплощением всего того что смертные могли выдумать ужасного для посмертной жизни, с поправкой на то что это не самое ужасное место в планах. А может быть причина был иной, и всё здесь можно было описать до боли коротко: Каменная пустыня, жар, огонь, кровь, смерь, муки. И любая производная из этих слов воплощались здесь во всей красе, даже чёрные скалы стремящиеся хоть как-то отличить безжизненный пейзаж, походили на обугленные кости или клыки огромных исполинских демонов. Идя уже который час Илларион бросил всякие попытки следить за временем, поняв, что освящение никак не изменилось и оставалось неизменным. Солнца же здесь не было и вовсе, и видеть залитое огнём и гарью небо без него было не меньшей мукой чем смотреть на эти пейзажи, и вдыхая жёсткий сукой воздух приносящий с собою смрад и жёсткие песчинки которые забивались в каждую щель в одежде, за воротник, в брюки, под поддоспешник, в сапоги. Везде. И все попытки избавятся от этого жёсткого песка и пыли, оказывались совершено, бесполезны, через сто шагов (время он начал мерить в шагах) все вновь забивалось, казалось, они липли к нему намеренно, словно надоедливые маленькие мухи. А может так и было, он не мог с уверенностью заявить, что то что он счёл за жёсткий крупный песок не было на самом деле чем-нибудь живым. Стоило вспомнить только лица искажённые муками, появляющемся на земле и песке, они звали к себе, просили о помощи, ругали их, а порою нередко пытались, и укусить за подошву. А порою, просто смотрели вслед им пустыми глазами, человеческими глазами. Боль и муки лишили их жизни, они с безразличием взирали на них, а после вновь погружаясь в вечные страдания. По началу это не мало пугало, да и неподходящим не было это словом. Ужас, дикий и липкий, как ещё можно было назвать то что им приходилось идти по чему-то живому? Осознавать что под его ногами кто-то есть? Мысль, приводила эта в ужас не меньший чем то что видели глаза. Он дал себе установку, собраться и идти вперёд, терпеть, и не обращать ни на что внимания, им нужно было идти вперёд, не обращая внимания на боль, когда песок до крови натирал кожу. Стараться забыть о подкатывающей дурноте, и шуму в голове. Нужно было поскорее покинуть это место. Упрямо двигаясь вперёд. Только это упорство заставляло по-прежнему стоять на ногах. Ледяные пустоши прошлого уровня вспоминались едва ли не как самое лучшее место и лучшие момент в жизни, исключая те которые он провёл с Риссой вместе, видеть её здесь, как и их всех было по-особому больно. Стоило представить весь этот дикий ужас, как сердце замирала, жестокая справедливость мироздания, идущая в разрез с его сущностью, стоило только подумать о муках тех кто вынужден жить здесь и более глубоких уровнях. Что заставляет людей быть... такими жестокими, чтобы попасть сюда? Чернотой своей души они дают существовать этому месту, и оно их отражение... Это мысль пугала. За весь пройденный путь пейзаж изменился ни капли, и единственное отличие в нём - появившиеся перед ними башня своим видом нисколько не выделяясь из окружающей обстановки серо-каменных пустынь, воспринялось с некоторым откликом надежды. Но картина была замученных людей и демонов была отнюдь не радостной, и крики полные боли рисовали в голове самые ужасные картинки заставляющие кровь застыть. Но не смотря на крики и вопли ужаса и боли, доносившиеся из башни, в его голове неожиданно прояснилось. Он обрёл спокойствие, ледяное спокойствие и внутреннюю тишину, тишину того что он приготовился сделать. Тишину готовая разорваться ярким пламенем. Дурнота отступила, а мерно текущая жилам и покоящаяся в сердце энергия потока застыла, словно натянутая струна. Руки сжали рукоять булавы до белизны. Левой же рукой он прислонил палец к губам и быстро оглядел окрестности башни, заглушая желание немедленно туда ворваться и прекратить это. Глазами он искал следы шрамов на груди демонов что были насажены на копья. Это же он показал и другим. А сам всмотрелся в шар, желая проверить действительно ли им было сюда?...

Даже интересно стало, что же у него за недостатки такие у него были и почему упомянула храп. Но всё же терять он видел что с ней всё в порядке, в относительном порядке, и от сердца от легло. И бдительность здесь нельзя было терять более, к тому же не стоило забывать и о том что здесь они не одни. И забрало шлема "Клирика на работе" как называла его Рисса, вновь скрыло лицо. Любое желание здесь могло таить в себе опасность, любое промедление. Всё таило в себе опасность. Авернус. Один из Девяти Адов, никогда он не мог помыслить что побывает здесь, и уж тем более воплоти. -К этому вопросу обязательно нужно вернуться поздней. -Ответил он Риссе с остатками улыбки и протянул путеводный шар данный дьяволом. -Как думаешь нас могут слышать через это, или видеть? Наблюдать? Отслеживать?