Nevrar

В общем, уже поздно. Если что волшебник лежит как подпалённый лист, медленно тлея и попутно неся бред на который мне сейчас не хватает фантазии. А, да, ещё и жалуется на паладина и грозиться вставить ему вместо глаз кристаллы манны или осколки душ если их одолжит Рубин.

Мне кажется или картинке не хватает красок? Блекло очень, и серо.

- Идиот, а не омлет, - -Птенчик, маленький, забытый, выпавший из гнезда... Как же больно... Испепелю, обращу в прах. Нет... в дыбу... Пускай почувствует сам... Когда руки чернокнижницы коснулись он едва не закричал. -Жарко! Горячо! Подниматься не хотелось, боль и пламя проходили, уступая место блаженную забытью, хотел остаться с этим чувством. Он уже не мог чувствовать пылинок, ни ветра. В голове как в котле воротились разные мысли которые мешались, но всегда возвращались к одному, к ненависти к паладину.

Во, теперь я благодарный отрёкшийся. А бабочек которых он мог бы начать собирать под эффектом, в этой локе нет.

Спасибо что поджарил меня меня как омлет, и дал ощутить всю прелесть этого ощущения!

А чего ты ждал?

- Вставай! - Если бы он мог. -Я омлет. Дай, мне, полежать... -Прошипел он. -И ударил рукой в пепел, ища перчатку. Слабость. Зрение возвращалось медленно, но он мог видеть, кровь в жилах, стучание их сердец. Стук, стук, стук, словно молотом по наковальне, а между ними его голова. Вырывать... Остановить... -Алые... Ненааавиижуу. -Вновь прошипел он с такой яростью в голосе на которую способен только демон... Или неживой.

Слова со стороны начинали доходить до него как сквозь камень в ушах стоял глухой звон, словно на них давило что-то свыше. Позади себя он нащупал стену и прислонился к ней, то была стена, наверное, но он не мог знать наверняка, в темноте всё было одинаково. Но... лавиной на него обрушились и иные чувства, их так было много, они жги, клеймили раскалённым железом несмотря на то что ему было холодно. Всё ощущалось единным, До этого, его тело было лишь... Оболочкой для сознания, способом к существованию разума, непоклибимого, сильного. А сейчас он мелко дрожал от страха и забился в угол в смятении. Он не понимал что происходит, его словно ребёнка ножом вырезали из чрева матери, да, это было похоже! Жаркое солнце обжигало нежную ещё не приспособленную кожу, и ему было холодно без её тепла. Он был один, слабый, среди враждебного мира сейчас это ощущалось особенно отчётливо. Осознание, что с ним сделал паладин не приходило. Волны друидской магии вызвали щекотку и... запах трав? Алое? Шалфея? Сложно уловить, он мог уловить! Мимолётное ощущение, настоящие! Живое! Но далеко, не здесь, рядом лишь боль, каждый нерв оковали железом. Руки эльфийки он не видел, как и не слышал её слов, и слов остальных. Проклятый паладин, гореть ему в энтропическом пламени осквернённой пустоверти! И... Спасибо ему? Ощущение было нестерпимым, но оно было ярким, как никогда, такое он не мог достигнуть не одним заклинанием. Будь, оно хоть чуточку терпимей, хоть чуточку выносимым... Но нет, его язык мёртвым грузом бился в засохшем рту, не одна река не могла бы утолить его жажду, и не один пир голод, он был готов съесть себя и выпить свою густую словно кисель, кровь. Каждая мысль, жгла, каждое движение, что жгло всё равно что шаг по углям. Он не мог видеть, но как ему хотелось! Он отполз и снял перчатку, он никогда не снимал перчатку. Мёртвая чёрная рука. Когда тело умирает и сердце его перестаёт биться, кровь стекает к конечностям и застывает. Руки и ноги опухают, чернеют, словно пудинг. Остальное тело становится белом, как и его лицо. но уже посеревшее от времени, высохшее, шелушившиеся. И его рука, чёрная покрытая коростой, с незаживающими следами от заговорённого и освящённого клейма алого ордена, и их ножей, загребла горсть пепла. Он мял его в руках становясь почувствовать каждую песчинку, несмотря на боль, ощутить её, сделать частью себя. Он хотел бы умыться этой пылью, но чувствовал что задыхается, горит, тлеет, и всё это агония. Умирающей души? Не совсем, так как раньше, не так. Он нащупал, действительно нащупал! Флакон с клубящимся зелёным дымом. Дрожащей рукой он старался не выронить его. Последнее дыхание увядающей жизни, дыхание смерти и её квинтэссенция, чистая и первородная энергия, грубая, ещё не подавшиеся обработки. Он выпил её, вобрал в себя. Жилы на его лице почернели, как и по всему телу, они стали нитями, которые вдруг внезапно со всей силы натянули. Кто-нибудь обматывал мягкую податливую массу глины ниткой? А после дёргали её со всей силы? Сначала она скручивает её, после выворачивает и в итоге разрывает в клочья. Это было, похоже. Вены вспыхнули ярким скверным зелёным светом, таким ярким, что на секунду он просвечивал на сквозь. Затем из его чрева пошёл дым, и его скрутило, так как никогда ранее. Но это было спасением, всё прошло. -Я убью тебя паладин... "Хотя бы капелька сил, и я открыл бы в нём столько порталов пустоту, что её ветра пронзили бы каждую его клеточку обращая их в пыль! А после развеял то что осталось по тысячам миров!" -Уничтожу... -Но у него не было и капелька сил. Он упал лицом в пепел.

Оправдывайся, продалась голубоглазому наркоману за цветочки =)

Конечно продалась за цветочки и красивые глазки. Даже тролли не одобрят =)

Но... Как же... Звёздный дождь... Как у Тиренд... "Пошёл пить"

Макросы на автоформу тебя спасут /cast форма лунного совуха /cast луч солнечного света /show totilp луч солнечного света. Это примерно, я не помню есть ли гкд на форму. Если есть то нужно вставить что-то вроде menqonce или как-то так. Уже сто лет не писал макросы.

Ну, в игре по рп, она может быть и без формы. Несёт баланс природе по заветам Элуны. Вот и весь друид. А в игре, есть глиф астральной формы, очень красивой, делающим тебя похожей на Алгалона.

Да, вылечи, совсем вылечи. От нежизни. =)

Вообще, для эльфийки бывшей жрицей Элуны, быть друидом баланса сподручней. Там же зведопад, и лунное пламя...

У него сильный нервный шок, без реанимационных мер он и идти не сможет.

Алтерлайну многое нашлось бы что сказать паладину, но тот просто прижал его к стене сдавив горло, по пальцам пробежались чародейские молнии, но он не успел пустить их вход. Его тело обуяло пламя, каждая клеточка, каждая косточка, раскололась добела. Как только паладин отпустил, тлеющее тело рухнуло на землю, запахло жареной падалью, как бы сказал орк. Он скривился от боли, извиваясь в пыли как змея на сковороде и шипел точно также. Уже не слыша слов, ни орка, ни чьих либо ещё. Было только жжение, и боль моментально вытисняющие из головы всё остальное, он мог молить что бы всё это прекратилось, что угодно лишь бы боль угасла, он совсем от неё отвык, забыл, сейчас она навалилась на него всем водопадом, пронизывая всё. Пальцы заскребли по стене, с таким звуком что должны были оставить глубокую борозду на ней. Но затем, неожиданно жжение угасло и на его место пришёл холод, точь точь как тогда, мрак и холод. Он вернулся? Это конец? Страх, неописуемый первозданный дикий страх перед смертью, как страшно было умирать вновь, и так. Он закричал, и в грубой вспышке чистой энергии он высвободил весь свой магический потенциал, громом и лучистыми молниями прокатившимся по земле, воздух заискрил от арканы. Но видеть он не мог, перед его взором был только мрак, после смерти он был слеп, глаза его выжгло, и только магия, поддерживающая его мёртвое тело, давала возможность ему видеть, сейчас она ослабла, уступив место иной энергии. Холод, пронизывал его до костей, другим здесь было жарко, а ему было холодно как никогда. Даже когда он впервой раз творил заклинание ледяного доспеха и схлопотал гипотермию, ему не было так холодно. Всё тело он ощущал как сухую промёрзшую липкую тряпку, как бы странно это не звучало. Даже не тряпкой, а мочалкой. Это ощущение сбавлялось щекоткой шершавой ткани, что он мог чувствовать. Он попытался подняться, но упал, попытался найти какую-то опору, но его руки встречали лишь горячий ветер. -Кто-нибудь... кто-нибудь... хоть кто-нибудь... Помогите! -Завопил он сбиваясь в дыхании и сквозь кашель, воздух с трудом проникал в слипшиеся и сухие лёгкие, вызывая неописуемую боль. Вздох давался с трудом, словно грудью он был вынужден поднимать своды камня.

Нет, просто меня лишили самого главного аргумента - языка.

Ха, мой маг может и не дренейка, но не менее коварен.

Чёрт, я не смогу крикнуть -Вали в свой Дренор тупая скотина! Исправляй свои ошибки там! И начать открывать портал в рандомное место. -( Странно что сорримся втроём, но они не замечают речей друг друга =)

И как он должен на него наехать? Смерть предателю и убийцу продавшего лордерон выскочкам Штормграда? Основным ножом преткновения между ними может стать судьба беженцев, и восстание гильдии архитекторов. Угу. Паладину такое греховно пропускать.

И пропустил его речь о ценности жизни =( Вы же вдвоём можете поссориться =(

- Ты играешь словами, нежить, - обратился он к отрешемуся. - Быть может, вы и познали истинную ценность жизни, но ценить вам больше нечего. То, чем вы являетесь - не жизнь. Ее извращенная отражение. Вы ничем не лучше миньонов Короля Лича, а на самом деле хуже - вы имеете наглость что-то требовать. Говоришь, вы горды и сильны, и вы отстаиваете свое место в этом мире? В этом ваша цель? И ты ее разделяешь? Ваше место было в вашей прошлой жизни, которая теперь безвозвратно закончилась. Но вы не ушли, вы посмели остаться. Думаешь, это не может вызывать такой реакции, которую вы вызываете у всех живых? -А ты пышешь близорукой ненавистью. Вы чужды этой земле так же как и мы, но вместо того чтобы вернуться туда откуда вы пришли вы остаётесь, на наших землях. Я родился и вырос на землях что зову домом, я сражался за них, я проливал кровь. Я отдал всё за них. И на них я имею право, больше чем кто либо! И уж точно больше чем те кто бежали, те кто отвернулись от нас в самый тёмный час, те кто нас предали. Мне, не нужно ничего другого, мы просто берём своё. Вы же взяли себе свободу, сбежав из лагерей? Ты не остался сидеть на привязи как послушный щенок. Мы сделали тоже самое. Ты двуличен. Ты отбираешь у нас право, на основе каких то мнимых достоинств. Ты наверно сейчас скажешь, что портал закрыт... Уверен, что все маги альянса, и не постесняюсь в словах, и я сам не пощадили сил открыть его вновь если бы соизволили проявить своё желание вернуться. Ты ничего не знаешь о нас, ничего не знаешь о нашей жертве, о наших победах и поражениях, ничего не знаешь. Твои слова пусты. И не смей сравнивать. Нас. -Слова отрёкшегося стали жёстче, и его лицо буквально скривилось от гнева когда он их выдавливал из себя. -С плетью, ибо моё терпение не бесконечно. Ты не имеешь никого права нас судить.

А ещё он этими словами обвиняет святое ощущение в без действии как и весь орден. И во всех грехах.

Печаль.