Клинок твой, кровь и души твоих врагов станут наградой ему...и тебе.
-И мне, как и твоя душа. -Продолжил он фразу Вермины странным голосом на счёт клинка он не ошибся, сколько ещё даэдра продолжат крутиться вокруг? Сколько ещё? Они выполнили её поручение, Джерген приготовился к возвращению в Нирн, но ничего, они по прежнему были в этом жутком мире.
-А вот это уже не было смешно. -Джерген не смотрел по сторонам, смотря исключительно на серебряное топорище секиры, гравированной нордскими рунами. Он читал об этом месте, знал что смотреть по сторонам чревато. Знал что окружающие картины принимают форму кошмаров, а желание проснуться лишь пробуждает в тебя в новом кошмаре, как и желание выбраться. Это место само воплощение хаоса и изменчивости. Каждый образ, каждая мысль порождала новый кошмар, прежде чем успевал закончиться другой. Самое забавное в этом месте он считал одно. Это место, их кошмары, их рождал разум. При этом таких кошмаров было много, каждая душа порождала свой сон, и они редко сходились вместе. И всё это вместе Квагмир, который часть Замбвения, тьмы окутывающей Нирн. Получается что ночью смотря в звёздное небо он мог смотреть в сны других людей. Мог прямо смотреть в них, хоть и не мог увидеть из-за своей "ограниченности" И сейчас возможно кто-то смотрит на него, смотря на ночное небо, хоть и не мог увидеть. А вэто время он лежал сейчас там, на земле. Но куда было забавней думать, что Квагмир это не сон, не что-то у тебя в голове, а вполне конкретное место имеющий непосредственную связь с Нирном, и при определённом стечении обстоятельств он мог бы попасть обратно. И найти своё тело, при этом прихватив одну из множества вещей, порождения снов и кошмаров. Таким образом, уснув, он мог найти себя, спящим, хотя при этом находился бы? Где? У себя в голове, потому что он спит, и находиться в себе? Или не находиться? Но он ведь не может быть в двух местах одновременно, при этом во сне и не во сне одновременно.
Наверняка он, где то запутался, или ошибся. А может, всё было гораздо сложней, чем он представить. Но вскоре его мысли и вглядывание в отражение серебра дали свои плоды, он и не заметил того как мир вокруг преобразился, и вокруг не было ничего, на первый скорый взгляд. Но после стало ясно что он смотрел в зеркало, спереди него было зеркало, верху и внизу, и по бокам тоже. Зеркала были по всем сторонам он стоял в зеркальном коридоре, в котором ничего не было кроме отражений его самого и глубокой, чистой, беспроглядной тьмы. Где-то вдалеке глаз уже не различал бесчисленность его отражений и бесконечность коридора. Он попробовал идти вперёд, и отражения повторяли его движения, зеркальный коридор брал новый виток, но в конечном счёте он не куда не приходил, потому что не куда не уходил. По сторонам он мог смотреть в своё отражение, и отражение отвечало ему взглядом, он пробовал бежать в каждую из сторон, но это не играло никакой роли. Только бегущие к нему отражение было ему свидетелем, а он ему. Его упорству и упрямству мог позавидовать кто угодно, он бежал, стараясь не думать больше. Он продолжал бежать, когда уже казалось что сил не оставалось, а когда не оставалось не останавливался, продолжал плестись дальше, но только для того чтобы взять передышку и побежать дальше. Он думал убежать, хотя толком не понимал куда бежать, и даже не знал толком зачем. Одно желание переполняло его разум - бежать, больше ничему там места не находилось. Он уже потерял мысль выбраться отсюда, если бы его спросили как давно, он бы не ответил, потому что время и пространство потеряло всякий смысл. Он оглядывался в надежде увидеть что-то кроме отражений, но тщетно, бесконечный коридор устремлялся в такую даль, что глаз его не мог увидеть. Не за что уцепится мысли или взгляду. Вскоре он мог обнаружить, что мог бежать и вверх. А когда глянул вниз, то понял, что может бежать и туда. Но стал проваливаться, остановившись в бесконечном падении, но снова побежал, уже вниз, не падая. Потому что пространство уже давно утратило всякий смысл. Он мчался, и мчался. и не было конца его бегу. Но его силы не были столь бесконечными как коридор, он упал, думая остановиться, такая горькая мысль разожгла пламя. Не останавливается, не сдаваться, он попытался подняться, но тщетно, он полностью выбился из сил, устал настолько, что устал дышать, и сердце устало биться, но это лишь временная передышка, говорящие о слабости, бежать он мог сколько угодно, но бесконечность перебежать не сможет, это не было его мыслю.
Всеми мыслями он пытался подняться. Обернулся, его попытки подняться устремлялись в бесконечность бесчисленными отражениями. Здесь, ничего не было, кроме его и бесконечности. Одиноко. Только он его отражения, только он смотрящий на себя. Словно солнечный зайчик, пойманный в зеркальную шкатулку. Беспомощный и слабый. Отражения. Ему, что то показалось. Они его дразнили. Или этого не было. Но они повторяли каждое его движение, молча, запоминали каждый его шаг и каждое неверное движение. Это приводило в ярость. Он поднялся на ноги, неуклюже размахнулся и ударил в одно из них. И зеркало разбилось, разбились, и другие. Их осколки осыпались в бесконечный коридор, и вскоре беззвучно в нём удалились. Коридор некуда не исчез, казалось, только стал чуть шире. Он ударил ещё раз, зеркало беззвучно разошлось трещинами и осыпалось осколками, которые опять скрылись в бездне коридора, ставшего ещё чуть шире. Он ударил ещё раз, и всё вновь повторилось, тогда она уже не останавливался. Крушил и бил не переставая, осколки летели по сторонам. Но. Ничего не менялось. Рука устала бить, и он уже тяжело дыша упал на колени, рука выронила оружие, уже не в силах его держать. Он поднял поникшие глаза, и отражения всмотрелись в них. Некоторые продолжали бежать, как и он, неизвестное время назад. Кто-то продолжал крушить стёкла, кто-то падал, кто-то ругал пустоту. Бесконечность отражений. И все смотрели на него, молча всматривались своим взглядом ему в глаза, продолжая жить своей жизнью. Упал и сдался он один. И все смотрели на него. Он сам смотрел на себя, бесконечным количеством глаз.
