Nevrar

Держи -Спасибо - Рука вытянулась из-за дерева, забрав штаны, немного пошуршав вышел он и сам в штанишках и в маленьком плаще, выглядя откровенно смешно. Жестом словно вытираяпот с лица. Он присел. Хотел сказать что-то открыв рот, но тут же закрыл, не найдя слов. В голову не пришло ничего лучше кроме банального. -Как все?

Когда шаги отдалились, он выполз из-за дерева, подхватил плащ и укрылся им. Плащ был старый, и явно ему маловат, но то было лучше, чем пара листьев лотоса. Ему было тошно, стыдно и смешно. Мысли путались, но всё же, он прикинул, что он находятся в глуши, и лучшее на что он может рассчитывать это старый маленький плащик, из которого по хорошему можно было сделать только набедренную повязку и полностью оправдать звание варвара, Но у него даже не было своего плаща. А его одежда груда лохмотьев. Он тяжело вздохнул и тихо выругался на нордском.

Он покраснел, даэдра! Если кто то засмеяться сейчас над ним, задавит, удушит собственными руками. Он осел под деревом, глядя вверх, на пробивающийся лучи света сквозь листья. - Кто здесь? Сельма, это хорошо, он был даже род что это была именно она. Он тихо прохрипев ответил. -Одежда, ты взяла одежду? -Было ясно кто это говорит, даже сдавленный и ослабленный его голос отдавал, нордичным басом.

Тьма, не холодная, но тёплая, обволакивающая тьма, она окутала его, словно заботливая мать, накрыв одеялом, и он не мог видеть сквозь, только чувствовал, что плывёт куда-то словно как ребёнок заботливо закутанный в одеяло положенный в ивовую корзинку и пущенный плыть по реке. Он думал что должен видеть звёзды, или ещё что-то, хоть что-нибудь, и увидел туман, сквозь который из тьмы выступали деревья. было темно, мутно, он мог различать только тёмные силуэты деревьев, на фоне тумана и слабого лунного света, и мутный силуэт оленеголового человека с копьём, где то рядом, он мог ощутить дыхание других зверей, его гончих, но не мог их увидеть. Человек сделал шаг вперёд, бросив довольный взгляд, в котором читалось "Я же говорил" и сделал призывающий дружелюбный жест, за его спиной из тумана вышли, звери, лани, птицы, знакомые и те которых он не когда не видел. Но его решение было прежним, если бы он мог плюнуть... но хватило лишь одной мысли, то был сон, бред, хватило усилия и он развеялся, и словно он всплыл после долгого погружения, жадный испуганный вздох. Он очнулся на земле, полностью ногой в крови и прилившей к ней тёмно-бурой опавшей шерсти, шерсть была повсюду, какая то "его" какая то нет, и кровь, обглоданные кости, по всюду. Он до сих пор чувствовал слабость, и такое чувство, словно его привязали к хвосту падающий звезды, или к скачущему табуну лошадей, и они тащили его. И тащили его долго, по земле, по камням, по ветвям. Ощущение было таким, но он был полностью здоров, не было шрамов от недавних битв, дух волка даровал неистовое заживление ран, словно заботясь о своём "сосуде" Он с трудом поднялся, не знал толком куда идти, потому что не знал где он сейчас, или даже хуже, когда он. Кажется, дело уже шло к вечеру. Голова кружилась и болела, когда он попытался встать в глазах потемнела, и он упал, полежал, немного приходя в себя и ещё больше вывалившись в крови и шерсти. Тянущийся болью с жутким усилием в голове вставали образы, образы охоты, оленей, разодранных туш, как он жадно пожирал их не брезгуя ничем, мясо, печень, он не побрезговал даже шкурой и мелкими костями, раньше что было раньше, его голову словно растянули на пыточном столе, альтмер, рёбра, кровь повсюду, сердце, не тронул убежал, лес, дорога, озеро, охота, олени. Он упал, вновь схватившись за голову от жуткой боли, уже наяву чувствуя как словно его привязывают ногами к одному лошади, а руками к другой и дают команду... Как его голову растягивает по ниточке. Кровь, кровь, боль, застыли перед взором, он из-за всех сил пытался вспомнить дорогу, но были лишь смутные образы, и чувство радости, его или волка? Было сложным различать детали, но он знал что ему нравилось, и ему стало противно, тошно, его вырвало, он зажмурил глаза не желая видеть что успел съесть волком, зажмурившись, развернулся и ушёл прочь от этого места, он узнавал дорогу в смутных образах, не по приметам но по ощущением, были ещё следы, но он не был в состоянии их искать, просто шёл по той тропе которую оставили его лапы, вскоре он пришёл к тому озеру, голову вновь растянула и он снова упал, снова образы, обрывки, боль и счастье, его или зверя? Придя в себя он смыл с себя весь смрад, и ища чем прикрыться, листья, он пока не нашёл ничего лучше чем широкие листья священного лотоса. Боги, как же ему было сейчас стыдно! Он чувствовал себя так глупо как никогда ранее, нет, нет, он не вернётся, уйдёт прочь как застенчивая девица, ему стало тошно и смешно от своих мыслей. Он рассмеялся бы, если бы не состояние, в котором он пребывал. Хеймскар, его тоже не было, он остался там один, за ним нужно было вернуться. По ощущением и смутным образом отзывающимся болью и эхом в его голове, он нашёл дорогу по которой шёл, зверем он оставил весьма приметную прямую тропу, но сейчас ему приходилось обходить те места, которые раньше он ловко перепрыгивал на четырёх лапах. Как же ему было плохо, в глазах темнело, голова кружилось, и его рвало. Но он шёл, не знал сколько, казалось вечно. Деревья, вновь эхо тягучих воспоминаний и боль, мер, кровь, фиалковый всполох кинжала. Дёргающиеся тела, его тело в огне, крик, слезающая от жары плоть, он попытался прекратить, нет, нет, голова словно опухла, и разболелась ещё больше, не думать, не думать, но он знал, эти деревья близко. Он с трудом попытался выдавить из себя крик, получалось выдавить только остатки его обеда. Но всё же он крикнул, неразборчиво, затем его вновь вырвало, он снова отвернулся, отошёл подальше, стало лучше, но не много.

Зверь бежал, бежал быстро и даже ветер не мог угнаться за ним, его мысли были далеко, где то за плащом Мидаса, за Массером и Секундой, далеко, далеко, он сам не знал где, его воли хватило только чтобы не дать зверю больше позволенного, убить, только чтобы угнать его в лес. Больше не было не сил, ни мыслей, только инстинкты, Зверь был доволен клетка разбита, он дышал полной грудью, свежим воздухом, что ласкали его лёгкие, он мог чувствовать аромат цветов, как пахнет земля и трава, слышать щебетание птиц что пели далеко, что даже самый зоркий босмер не увидел бы их, а он слышал, и ему было хорошо. Что есть счастье, простое настоящее счастье, не это ли? Когда радуешься каждому вздоху, каждой веточке ломающийся под твоей лапой, тому, как ветерок ласкает лохматую шкуру, и как её греет тёплое солнце. Зверь, был счастлив, и бежал, бежал, пытаясь наверстать всё упущенное. Он радовался всему, что мог увидеть, как зайцы, увидев его, прятались в свои норы, он ещё долго слышал биение их сердец. Но он всё ровно бежал, то несясь напролом, чтобы почувствовать как колючие ветки щекотят шкуру, то ловко перепрыгивая через ветки. Всё было таким ярким, настоящим, живым, он видел всё, мог всё слышать, всё ощущать, простому смертному ни когда этого понять, они не когда не жили по настоящему, им ещё грудничкам вбивали в голову много мыслей, правил, обременяли ими как тяжёлыми цепями не давая сделать шаг в сторону. А он был свободен, по настоящему, первозданному свободен, не было клетки, он мог делать что угодно, бежать куда угодно, забраться на дерево, выть, что угодно, и ему было всё ровно, что скажут. Первый раз, всегда самый сильный, это был не самый первый, но первый за долгое, долгое, долгое время. Ему хотелось сделать так много, что он не знал куда бежать, от того бежал куда глядят глаза, на север или на юг? Запад или восток? На Юг. Зверь знал, чувствовал, другие не могли, утратили связь, а он мог, чувствовать, чувствовать дыхание самой жизни, зелень травы, тепло солнца. Лапы привели его к маленькому озеру, самое глубокое по шею, и шагов в тридцать в длину он почувствовал влагу ещё задолго до того как его можно было увидеть. С бешеного разбега он прыгнул в его зеркальную гладь. Брызги поднялись в воздух бесчисленным количеством играющих светом капель, и разлетелись повсюду. На короткий миг над озером поднялась тусклая радуга, казалось, что всё озеро взвывало к небесам и обернулось драгоценными камнями, а затем обрушилось, дождём, он был рад, рад всему, ценя каждый вздох, каждый миг, всматриваясь в каждую каплю. Барахтался, поднимая могучими лапами их в воздух вновь и вновь, нырял, пил, бил лапами и всё сразу. По озеру ещё долго летели брызги и ходили волны, но вскоре первозданная гладь вернулись к нему и на берег вышел волк, со шкуры стекала вода, было ещё кое-что, о чём он не мог забыть. Кровь, голод и только сейчас понял насколько. Он припал к земле, запахи, десятки, может больше и все разные, многие животные приходили сюда на водопой. Следы, вот эти закругленные впереди, потому что сомкнуты половинки копыта, они направлены наружу, олень, самка, потому что следы лёгкие, меньше по размеру. Можно было перепутать со следами молодого оленя, но нет, он знал, следов было больше, запах, это была самка, и она была тут недавно, лунная кровь хлынула с новой силой жажда, голод. Был ли кто-то по настоящему голоден? Голодал ли он недели? И вот ему преподносят кусок ароматного мяса, можно вдыхать его запах, даже ощутить вкус. Он был голоден годами, не было ничего, что было способно заполнить этот голод, и он мог, есть сколько угодно много, он никогда не был сыт, только голод, ему не позволяли наесться, он не знал каково это, но хотел узнать. И сейчас у него была добыча, кусок мяса, подачка для такого зверя как он, он так и не сумел насладиться мером, и он был голоден. Но у него было добыча. Он пошёл по следам, незаметно прижавшись к земле, ему было сложно скрыться, но он был стремителен. След, след, сломанная ветвь, запах. Сердце наполнялось уже позабытом чувством. Чувством охоты, это было сложно передать на словах, но оно накрыло его с головой. Лёгкий ветерок преподнёс запахи: травы, деревьев. Аромат зверобоя и оленихи и... Она была близко. Он видел её, и она увидела его, когда кормила оленёнка, коленки поджались в лапах, в попытке убежать, но он был быстр, один прыжок и всё, клыки легко впились в мягкую шею, бодрящий вкус крови, маленький оленёнок, тоже думал вырваться, убежать, взмах лапой, тело прижимает земле и ломается хребет. Дальше всё было смутно, зверь жадно пожирал плоть, в бешеном предвкушении поскорее добраться до сердца которое оставил на десерт. Кровь, плоть, сырое мясо, всё закружилось водоворотом, в котором не было возможности разобрать что-то иное, тишина, темнота и бледный мираж человека с оленьим черепом на голове.

Вы главное то что у него было подберите =)

Было бы не эффектно, да и я не был готов, я и так до сих пор посту правлю, куча из-за кучи ошибок, чтобы быстрей написать, (хотя ошибок у меня и так дофига) и как можно больше персонажей остались в живых и смогли офигеть. =) Лови норда и спрашивай =)

Меня спалили, так что неожиданности не было =( Переворот должен был случится позже, но да ладно, ловите теперь с серебряными сетями ( Оружие Джергена посеребрённое)

В душе что-то сломалось, лопнуло, показалось, что он и на яву услышал этот щелчок. Бум... стукнуло сердце, он бросает секиру, бум, стукнуло сердце второй раз он достаёт из ножен меч, бум стукнуло сердце третий раз, и он вспаривает себе руку, бум, сердце бьётся четвертой, раз и он касается окровавленной рукой лица, пьёт кровь свою кровь, проводит окровавленными пальцами по лицу, вырисовывая знак и что-то шепча. Бум, сердце бьётся пятый раз, он падает, корчась от боли, кричит, конечности неестественно вытягиваются, он слышит их хруст, чувствует, как меняется его тело, как внутри что лопается, перестраивается, чувствует дикий, всепожирающий голод. Бум, сердце бьётся шестой раз, ремни доспеха лопаются и доспех падает с него лязгнув кольчугой, под его истошный крик, рвётся и клепаная куртка под увеличивающимся мышцами, слетает и рвётся одежда. БУМ! Сердце бьётся седьмой раз, он встаёт на задние ноги, ставшие лапами с острыми когтями, кричит, его лицо вытягивается в длинную волчью морду, боль дикая боль охватывает всё тело. БОЛЬ, КРОВЬ, КРОВЬ, ГОЛОД, КРОВЬ, мысли вылетают из под волчьих ушей, оставляя лишь инстинкты голодного зверя, обезумевшего от боли долгого заточения, лунная кровь вскипает в жилах, тело покрывается тёмно-бурой шерстью. Бум, сердце бьётся седьмой раз, по холодному спокойно, чёрный мокрый нос вдыхает прохладный воздух, свобода. И голод. Бум, сердце бьётся в восьмой раз, и на четвереньки падает зверь, норд был большим, но зверь ещё больше, громадный тёмно-бурый, почти чёрный зверь, волк размером с огромного медведя, с когтями, словно осколки эбонита, такие же чёрные и острые и клыками белыми словно шапка Глотки Мира, и острыми как сталь. Зверь мотнул головой, смотря голодными глазами на Альвараля, учуял его страх, сладостью отдающим на его языке. Его горячая кровь будет ещё слаще, зверь знал это, не мог забыть. Альтмер думал убежать, сделал шаг назад, но зверь был быстрым, быстрее всех. В тот же миг он накинулся на мера, когтями разрывая грудь, ломая и вырывая рёбра, зверь рвал плоть словно пёс подушку, кровь и плоть летели по сторонам. Его шерсть, морда, всё было в крови, и вот оно сердце, бьётся в последний раз, он пригибается, чтобы учуять его аромат, аромат последнего вздоха и выдоха, запаха смерти и замирает.

Вместе с настоящим биением настоящего сердце, силы возвращались, к нему. Он был в ярости, не зная чему тому виной, магия, или его пылающие желания прибить альтмера, смех, ему казалось что тот смеётся, -Раздеру в клочья, порву, развею в прах хундесемиис сонрин. -Сплюнув кровью, прошипел Джерген, а затем вновь зарычал, ещё громче прежнего, пылающим рёвом, пробирающим до души, как орёт разъяренный медведь (Боевой клич).

Бой. Фаза 2 Раунд 3. Кинжал альтмера вспыхнул фиалковым пламенем, и по земле прошлась, магия, злая магия, Джерген мог почувствовать её, её тлеющий запах и вязкий вкус во рту, он догадался что это было, даедра будет доволен. В те же секунды тела павших зашевелились, тёмная магия втекала в их тела заставляя их судорожно дёргаться, а их глаза, их глаза заполнил мрак замбвения, чистая непроглядная темнота, без зрачков. Но хрупкие телесные оболочки не смогли выдержать бушующий поток некротической энергии, распухли и рассыпались тленом, оставляя лишь жёлтые кости. Подерживые нечестивой магией, они зашевелились и встали, вскрикнули криком, криком эхом отозвавшимся от его костей, и дрожь прошла про телу, и сердце забилось в унисон ей, многократно её усилив, быстрей, быстрей, он припал на одно колено. -Бум! -Раздался насмешливый крик. и хлопнул в ладоши в такт сердца. - Бум! Бум! Бум! Бум! - повторял он всё громче и быстрей. Он дышал всё быстрей, лицо покрылось потом, и был не в силах пошевелиться. Он задыхался, думал что сейчас упадёт на бок и задохнётся, не успевает дышать, но тут он понял, что вообще не дышит, что он вообще не может шевельнуться, совсем, он нашёл своё тело лежащим на земле схватившимся за сердце с ужасной гримасой, и выронившим оружие. Его охватил ужас, он не понимал как такое случилось, что произошло, что с ним. Вообще ничего не понимал, только страх, липкий, холодный, по всюду. Беспомощность. Джерген: 39 - (35-14):2 = 28.5 Но затем он увидел, как по телу прошёлся огонь, он тоже почувствовал, стало невыносимо жарко. Горело, всё горело, он бился из-за всех сил, хотел, но не мог, его не было, он лежал, и только наблюдал. У него не было ног, чтобы бежать, не было рук чтобы драться, не было языка чтобы кричать, были только глаза, и то он не был уверен, он мог только смотреть, как его огонь охватывает его тело, как оно горит, как горит Хеймскар издавая душераздирающий рык, как его плоть плавиться, стекает с костей противной массой словно жир. Неожиданно для него он смог повернуться, верней это был не он, или он? Он сам не понял что подняло его взор, его соратники, они тоже горели, все, стоя на коленях, катаясь по земле, кожа обугливаясь слезала с мяса, лопаясь волдырями, очи выгорели, а плоть и мясо плавились, стекала в лужу под ними, но они всё ровно продолжали кричать, бегать, бороться из-за всех сил, а он не мог, не было его и самого, что он? Его нет, и не было, были только крики, нет, даже не крики, а ужасающие звуки издаваемые сожжённые глотками, когда горячий воздух с дымом вырывался из их тел, и запах, на секунду он подумал что он сейчас спит около костра с кабаном и мясо подгорело, но это было его мясо. Сквозь крики, в пламени он различил смех, в такт его смеху, расплавленная плоть, ручейками устремилась к тем скелетам, текла вверх по их телам, минуя законы мироздания, обволакивала их кости, втекала в очи, даруя им жизнь, бело-чёрная масса краснела, становясь мышцами, лёгкими, венами, он видел как они "рождаются" снова, шаг за шагом, органы, мышцы, кожа. Он увидел их лица, это были лица его соратников они сражались, пламя исчезло, и в туже секунду он осознал что также стоит на коленях а по его телу проходят электрические раскаты, это не было приятно, но для сейчас это было лучше, лучше чем всё, словно вздох свежего воздуха для утопающего, словно глоток рудниковой воды для изнуряющего от жажды, разряд приводил его в чувство, это было лучше всего, он ощущал своё тело, как бьётся сердце, как кровь пробегает по жилам, божественное чувство которое раньше он привыкал не замечать... Джерген: 39 +50- (35-14):2 = 28.5 -Магия... Он вскочил на ноги, горя от ярости, Хеймскар тоже рычал от ярости и бешено бил хвостом, выпустив когти. -Эйи скаль ек тин хунд спара ат дрепа! ПОБЕДА ИЛИ СОВНГАРД! -Вскрикнул он, а затем заревел словно разъярённый зверь, как самый голодный и бешеный волк которых носил Тамриель. И с разбега с широкого размаха, всадил секиру альмеру прямо в грудь, но он был ещё слишком ослаблен магией, чтобы ударить в полную силу, и секиру соскользнула, с грудины, разорвав манию. С1: 60 - 26 = 34 С2: 60 - 64 С3: 60 С4: 60 Юстициар Альвараль: 195 - 6 = 189 - 19 = 170 - 39 = 131 - 6 = 125 - 7 = 118+50=168-28=148-16=132 *Я пришибу тебя как собаку

Казалось боги испытывают его, демон знаний, теперь Молаг Бал, это было слишком, слишком, он кипел от ярости, от желания сравнять эту статую с землёй. Ему хотел послать этого принца и его задание такую бездну, в которую не проникает и лучика света. Но казалось некая сила заткнула ему рот. Он не мог ничего сделать, опять, его это уже начинало раздражать, а сам он всю дорогу думал, как бы просто уйти. Сбежать,страх, трус пришло ему тут же в голову. Увы, он не знал как противиться его воли, не знал как бы правильно его послать. Но альтмер, мером меньше, мером больше, но его воротило от мысли выполнять приказы даэдра. С большим трудом для себя он смирился на том, что они просто убьют этого мера и всё, в конце концов тот был даэдра поклоник. На их пути встало четверо меров, сам даэдропоклоник был вне зоны досягаемости из-за магического щита. И свою ярость Джерген был готов сорвать на них. Он с пугающей скоростью сократил дистанцию, преградив путь и секира описала огромную дугу и врезалась в землю перед ним подняв столб пыли, сам Джерген встал в угрожающую боевую стойку. -Хверр мер и моти! Трусливые свиньи! Ну! *Кто выйдет против меня Двое альмеров разошлись по сторонам вокруг него, Джерген отошёл назад, медленно перебирая шаг, и неожиданна бросился на одно из них с короткого размаха раздробив ему коленку ударом секира. Тот плюнув ему на грудь ответил кулаком в неприкрытое шлемом лицо, на что Джерген тут же ответил ответным плевком лицо. Его друг тут же подскочил на помощь товарищу с прыжка целясь колотым удыром в шею, но крик Марка ввёл его в оцепенение и тот промахнулся. В1: 40 ХП - 9 = 31-10 = 21 В2: 40 ХП - 10 = 30 - 14 = 16 В3: 40 ХП-15= 25 В4: 40 ХП

Это наш локальный злодей, Зариель. Думаю мы его вскоре встретим. Это что вроде, того громилы и волшебницы из второго невервинтера, увы забыл имена.

Что, кто кто не согласен с выбранным ему мировоззрением? Сто процентов это Гарнаг =)

Нет, нет. Просто я посмотрел и увидел что по тактике мы все должны бить боса, то есть и убить его, что может случиться таким образом раньше чем он призовёт нежить или скелетам не из чего будет появиться. А магический щит, может нам его следовала его пробить? Протупил короче. Дико плюсую =Р Ставлю монетку на то что страх выпадет на Джергена. =)

Ночью у лагеря Вернувшись к костру он посмотрел на румяную тушу кабана, отрезал себе ломтик, поднёс кусочек ко рту. -Всё же воняет -пронеслась короткая мысль, но всё же не это была причина, по которой кусочек не лез в горло. Да у него не было сил изменить весь мир, перестроить его, как сделал это Талос, но чёрт, он ничего не мог сделать даже сейчас. Не мог помочь даже себе. Хеймскар, прорычал ему под ухо и его когти надавили на пластину доспеха, словно уприкая норда в том что тот сейчас распустит нюни как баба. Он сделал всё, как считал правильным, и всё же было не по себе. По крайне мере они выговорились, это было хорошо. - Что вам все неймется?! Вам так охото поссорится? У нас цель есть, которую мы обязаны выполнить. А вы ссоритесь, как малые дети! -У тебя, что не голова а парус а в ней ветер? Мы не ссорились, я нет. Мы говорили о том, о чём думали. Нельзя делать дело, не зная, что друг у друга в голове. Не охота жрать. -Джерген прихватил с собой ткань палатки и несколько углей из костра и пошёл вслед за Ледой. Она привела его к реке, как он и предполагал. То был небольшая протока, что по весне несла холодные талые воды с гор. Он сразу смог ощутить её освежающую прохладу, там, на берегу он нашёл и её. Почему то ему показалась, что та словно сотканная из утреннего тумана, растает и улетит вместе с ветром, который покрывал рябью поверхность воды, стоит только ему подойти к ней. Он пошёл немного дальше по берегу и принялся за стирку углём ткани палатки.

В тактике нашёл изьян, если все будут бить босса, охрана его не умрёт, и не превратиться в скелеты, и он не применит некромантию, и задание принца будет провалено. Разве нет? А блин опять пропустил строчку. =(

Может в кое веки в игре сообразим? Ситуация располагает, отряд знает чего ждать, нападает первым. Можно отыграть разговор в стиле что делать.

Суровый спец выпуск из Скайрима. =)

- Да что ты знаешь о выборе! - вспылил Риэль. Нервы давно были на пределе. Неизвестность о судьбе своей семьи его угнетала больше, чем военные действия альтмеров. Если бы он знал, что в Бравиле всё благополучно... Но в душе была неопределённость, боль, смятение и пустота. - Мне не нужно твоё сочувствие и понимание! А плакать будешь на могилке своих нордских соратников. От тебя и Леды я бы пожелал вовремя смыться, чтобы остаться с руками, которыми я продолжу воровать. И мне насрать одобряешь ты или принимаешь. Бери хоть плуг, хоть невод и храни свою честь. На которую я клал с прикладом. Джерген выслушал молча, хрустнув шеей, дал ему уйти, но после пошёл за ним. Встал поодаль палатки и произнёс. -Может, ты и прав, я ничего не знаю о том выборе, которым приходиться делать тебе. Но я прожил много зим, многое видел. Я сказал всё, что было на уме, скажу на последок и вот что ещё. Я уважаю твоё чувство помочь родным, если бы мог тебе помочь, помог бы. Предложи ты вывести своих родных из города я пошёл бы за тобой, если бы ты решил, прекратиnm, нашёл бы себе силы вырваться из круга, я гордился бы тобой, клянусь честью, рассказывал бы эту историю сыновьям и внукам. Не одобряю твои способы, но уважаю твои мотивы, в тебе есть огонь, пламя в душе, хоть ещё и много дурного на мой взгляд. Я не стал бы тебя сдавать и не стану говорить, прекрати воровать, а не то откручу руки, но ты идёшь кривой дорожкой, в ней тебе я не противник, но и не помощник, но противники наверняка найдутся, какой ни будь принципиальный стражник, или ещё что. Мог бы тебе помочь сделать что-то лучше, помог, это всё что я хотел сказать. С этими словами и ушёл, вернувшись к костру.

- Я не собираюсь тебе цитировать кодекс воровской Гильдии и не буду объяснять куда по большей части уходит ворованное и сколько остаётся себе. Только когда твои родные дохнут с голода, ты пойдёшь на всё, а уж на воровство тем более. Я живу в Бравиле, на той вонючей окраине, где за пару септимов могут убить, где нищие гниют в болотах Нибена, где проститутка обслужит за бутылку эля, а скуумовые наркоманы на каждом углу. Где каджиты, аргониане и босмеры не могут быть никем кроме как ворами. Это примерно, также, когда тебе говорят - норд -варвар, будь ты хоть магом Коллегии. Впрочем, мне плевать. Я сам выбрал свою судьбу и ни о чём не жалею. -В Коллегии училось много нордов с магическими способностями до великого обвала. После вера в её была оборванна, из-за магов весь город ушёл под воду. Думаешь в Скайриме намного лучше? Бравил всегда был таким, и сто лет назад, и двести, и без альтмеров и в другие лучшее годы. Потому что никто не хотел ничего менять, довольствовался тем что есть. Между тем в заливе много рыбы, а в лесах дичи, и климат располагающий к хозяйству. Там проходят корабли идущие в столицу из топальской бухты, место удобное для торговли, но корабли не делают там остановок сам знаешь почему. Ты прав, я не знаю, я не жил, там, не знаю всех подробностей, но варианты есть всегда. Быть рыбаком или охотником. А может ты и прав, и выхода тогда и не было, ты был мал, и не мог ничего сделать кроме как стащить. Но когда появился шанс, шанс что-то изменить, ты не захотел не смог, или ещё что, сделать это. Но сказанное тобой, было поводом или причиной воровать после, сейчас. Скажи, что ты ждёшь от меня, или от Леды? Что мы расплачемся от твоей горькой судьбы? Извини, я чёрств на такие чувства. Что она изменит своё отношение к закону, а я к чести? Прости, я не вижу в этом причин. Ты сделал свой выбор, что же, я понимаю. не скажу что одобряю но понимаю. Не могу, дать тебе большого, не вижу возможности помочь, кроме как вбить альтмеров туда откуда они вылезли. А помочь тебе найти тебе другое призвание не могу, из-за отсутствия твоего желания. У меня тоже были причины оставить всё как есть, остаться в Скайриме, но я здесь и тоже не скажу что мне тут особо нравиться. Что думаешь нам делать со всем этим? Когда он закончил говорить костёр уже полыхал ясным пламенем, оставалось надеяться что альтмеры не увидят их сквозь кроны деревьев. Наверно они рыщут на севере, думая что клинки вернуться обратно в горы, в Бруму. -- А что щетина на шкуре на огне костра не опалиться? -Опалиться, сгорит вместе с кожей, будет дурной вкус, это кабан, если его разделать неправильно от мяса будет вонять.

- А кто-то слишком много болтает -Привык говорить что на уме, если это можно сказать ударом кулака в морду, славно, если нет и надо высказаться, выскажусь. Это приносит больше взаипонимая, чем пьяные и сытные улыбки. Спустя некоторое время Джерген вернулся к костру с мечом в руках. -А у самих то что? Орёте как голодные дети. Волки, лиса, кабан, вы неисправимы. -А умеешь? Ему шкуру надо опалить сначала, если не хочешь с шерстью жрать. -Спросил он у редгарда таща тушу к будущему костру. -- Есть кремень. Сумеешь? -А огниво? -Усмехнулся Джерген доставая из сумки что-то на вроде круглого напильника. -Давай сюда.

- Ты же сам себя в грудь бил недавно в цитадели Клинков, что воры преступники и их место в тюрьме и ты бы сам посодействовал. Так вот, ничего не изменилось. Я по-прежнему вор и помню твои слова, - во взгляде мера не было даже намёка на вызов, он просто констатировал факты. - Я не верю тебе, Джерген. И как-нибудь обойдусь без твоей заботы. Я сам могу за себя постоять. Жизнь не только нордов учит, но и босмеров не щадит. Кое-что я умею, а ты не мой папаша. Мне Сельмы хватит. Джерген прищурил один глаз и наклонил голову чуть в бок. -Ты перебираешь мои слова мальчик. В цитадели клинков мы с тобой говорили о двух вещах, о сосульках, и о холоде. А в лагере, когда медведя тащили я сказал тебе тоже самое что и сейчас, лишь добавив, что за подкуп стражи по законам Скайрима отрубают руки и язык. Я чту и честь и братсво, вот что я сказал тогда. Но видят боги и вор может быть честен, если человек не может защитить свой кошелёк, то это только его проблема, ни кошелёчного мастера, и ни того кто кошелёк взял. Проблема последнего для чего и с какой целью кошелёк он взял. Я знал воров, что воровали ради интереса и после возвращали на место, думаешь, их посадили в тюрьму? Нет. Я защищал владения ярла, и когда крестьянин решил украсть мешок муки, потому что ему нечем было кормить семью, я отдал ему мешок, уплатив его цену на утро ярлу когда привёл крестьянина к нему с просьбой выдать ему работу. Потому что если крестьяне голодают, из-за недостатка работы и плохого урожая, это не проблема крестьянина, а проблема ярла, была бы проблемой крестьянина, если бы он был лентяем. После его устроили разнорабочем в кузнице, и он отдал мне долг. Дам бороду на отсечение, он бы не взял больше того чем ему было бы нужно. Но что я вижу в тебе? Ты же не упустишь случая своровать в любом случае. Тебя держит что-то ещё, семья может или кодекс? Славно, и хорошо. Но я вижу как каждый раз ты глазами ищешь добычу, видел в Бруме как ты смотрел. Скажи, что ничего не взял у альтмеров, а если взял то была необходимость. Мне могло показаться, не отрицаю этого, и если сочтёшь нужным я готов ответить за своим слова, как и всегда. Хочешь, верь, хочешь нет твоё дело, я не твой папаша, ты прав. Но оставить тебя пока мы сражаемся вместе тоже не могу, у меня тоже есть правила. Уж извини. Если моя помощь не требуется ну и славно.

Конечно не заметно, вот и у нас их уже 133, и ничего. Но вот со стороны, тьма. Не, Времена я так и не дочитал, потерялся в страницах =(

Зато я помню как пытался прочитать смутные времена, сотни страниц давили ужасным грузом =)