tеnshi

Для Виктора утро началось ностальгически - с вопля рыжего балбеса и ломоты во всём теле. Камни под спиной сами по себе представляли то ещё испытание, а хватка спящего мага домяла всё, до чего не добралась природа. Картины из сумасшедшего сна плыли перед ошалелыми глазами, и отделить их от реальности удалось не сразу. Но по результатам выходило, что отношения с месье Кр'аассом оставались невинными, как у юных воспитанников церковно-приходской школы. Кто бы мог подумать. Разминая на ходу всё, Вик поплёлся искать необходимое с утра любому цивилизованному человеку уединение. На каменистой пустоши это было квестом почище поиска убежища для старинных книг.

На "вахте с щитом" Вик ещё не сидел ни разу. Было любопытно наблюдать за прозрачным куполом, изредка выдающим себя мерцающими переливами, любопытно наблюдать и за человеком, который, как казалось со стороны, не имел к этому куполу никакого отношения. Центурион сидел как обычно, говорил и смеялся как обычно, шарил ладонью по чужому бедру, тоже скорее всего как обычно. Изобилие теории мутило сонные мысли и толкало к практическим экспериментам. От одного мага бард уже многое узнал о собственной скрипке, второй всем своим существом нарывался на немедленное прояснение отдельных вопросов. Замерцает ли купол быстрее, если дотронуться до колена щит держащего? Повлияет ли на частоту мерцания продвижение к более важным органам? Извините, центурион. Хороший у вас щит, центурион. Давайте я вас обниму из разнообразия, центурион. Мелкое хулиганство, грозящее обернуться большими последствиями в тот великий день, когда сойдутся звёзды, содрогнётся небо, демоны выйдут из тени на переговоры с людьми, а у барда из Орлея и боевого мага из Тевинтера совпадёт, наконец-то, настроение. Сон был некрепкий, мутный и откровенно порнографический.

- Всю жизнь быть послом? С неограниченными полномочиями? - рука центуриона самопроизвольна решила подарить ещё толику тепла и заботы где-то в области поясницы посла, нарушив суверенитет, и посягая на сопредельные территории. Сопредельные территории начинались значительно ниже, поэтому оккупация была приостановлена до официального разрешения властей. Ветеран-стихийщик сдерживался. Уже почти два дня! Или меньше. Осмысливал, боролся с собой и, наконец-то. принял решение, потому что, по-другому и быть не могло. Сначала Тевинтер. Остальное отвлекает, лишает свободы и здравого рассудка. Термы, рабы, эльфы, целители - не больше чем эпизоды. А вы, мессир Виктор? В эпизодических ролях или ведущий актёр? Не попробовав, не узнаешь. "Всю жизнь", - подтвердили уверенным кивком. "С неограниченными", - подтвердили следующим. Например, с возможностью приостановить интервенцию, накрыв рукой руку. И очертить перспективы альянса, опустив и прижав её чуть-чуть ниже. Смешная вещь - патриотизм. Может сделать смертельными врагами абсолютных незнакомцев, и может дать им же взаимопонимание, какого не достигнут за годы жизни и самые любящие супруги. Сначала Орлей. Остальное ничего не изменит, но может согреть. Двое так и сидели на камнях рядом, когда вернулись спасатели. Под плотно запахнутым одеялом не было видно сплетённых рук. x

- Горы, - констатировал центурион очевидное, продолжая дарить заботу и тепло. - Двигайтесь ближе ко мне. Накинем одеяло и будем... греться. Я не имею права подвергать испытаниям посла. Сапог придвинулся к сапогу, а бедро коснулось бедра. - Хорошо быть послом, - довольно констатировал Вик, прижимаясь плечом к магу, - Всю жизнь бы так. На холодных камнях, у бездонного ущелья, с единственным источником тепла в виде не сдержанного никакими обетами ветерана-стихийщика. Куда вы только катитесь, месье Виардо? И как вы можете так бессовестно этим наслаждаться?

Над этим огоньком можно было погреть руки, поэтому, он остался полыхать в ладони, рассеивая тепло. - Ну, угробили мы мою палатку. У остальных, надеюсь, целы. Мне всё равно поддерживать щит всю ночь, а вам я нагрею. Центурион лучился нематериальной заботой и вполне материальным теплом. Лучащегося центуриона хотелось обнять и прикорнуть на нём час-другой. Вик пошевелил пальцам над огоньком, вздохнул, и признался. - У меня нет палатки. Я не думал, что здесь будет настолько мало деревьев.

Он посмотрел на чёрные глаза в засаде из шарфа и усмехнулся: - Вы не против лечь поближе к опасным тевинтерцам? К язычку пламени тут же потянулась рука, ладонь замерла над ладонью. Вик глянул в ту сторону, откуда могли появиться спасатели, и на всякий случай понизил голос до шёпота. - Мы же угробили палатку с книгами. У нас есть ещё? Все остальные вопросы таким образом вопросами даже не были.

Циничная. Беспощадная. А вы-то, центурион, конечно, сама искренность и открытость. Всё ещё смеясь, бард отвернулся от провала, и пошёл к собеседнику, ёжась и кутаясь в плащ. Освежился, вашу мать. Политика окружала его с детства. Политика вырастила и воспитала его, сделала надёжным звеном связующей цепи. К политике Виктор питал чувства самые нежные. Он сел рядом с центурионом, нахохлился, по глаза утонув в шарфе. - Кажется, нас все бросили, - заметил без особого сожаления, - Вы же умеете что-то делать с огнём, Теодор'. Вы не можете нас как-нибудь.. погреть?

- Почему вы так думаете? - как-то сегодня беседы не складывались с самого начала. - От вашей смерти моя жизнь не изменится. Мне ваша гибель удовольствия не принесёт . Да и вернуться вам, наверное, есть к кому. Вик негромко рассмеялся. - О, меня, безусловно, ждут на родине. Не побоюсь предположить, что очень ждут, - он отступил от края на полшага и откинул плащ за спину, бодрящий холод впился в тело, - Вам не придётся ничего скрывать. Выбирать слова и умалчивать. Не придётся придумывать, как от меня избавиться, когда я узнаю слишком много.

- Мессир, вы бы отошли от края, - проговорил Тео, затягиваясь в очередной раз. - В горах бывают сильные порывы ветра. Пение оборвалось. Вик посмотрел вниз и улыбнулся. - Это будет удачный порыв ветра, правда, Теодор'? - спросил он, не оборачиваясь и не двигаясь с места, - Сделает вашу жизнь немного проще.

Виктор стоял на краю обрыва, вглядываясь в пустоту. Ветер заигрывал с полами плаща, опасно покачивая высокую фигуру, из-под ног то и дело срывались мелкие камешки и катились в пропасть. Под ногами кружила смерть. Он мог стоять так ещё долго, ощущая её ненавязчивое касание и тихо напевая старую колыбельную.

Мы все здесь с тобой

Ритуал "непочтительности" центурион провёл на минуту раньше, потому что в данный момент опирался коленом на брошенный двадцатикилограммовый том. Он придержал орлесианца за руку, дабы не провоцировать дипломатический конфликт и не усугублять падением месье в щель. Заглянул в близкие глаза. Зачем-то зацепился взглядом за губы. Можно сказать с профессиональным интересом. Губы у темнокожего имели любопытный оттенок. И сказал: - Думаю, нет. Давайте их туда всунем уже. То есть поместим. В смысле спрячем. Надо бы не забыть это место. Может, на карте крестик нарисовать? - предложил он попутчикам. - И карту прикопаем, - согласился неиссякаемый источник дипломатических конфликтов, одобрительно глядя на центурионово колено. Встретился глазами, ощутив небывалое доселе единение душ, пришибленных стокилограммовым грузом знаний, и вернул взгляд на губы. Умиротворение умиротворением, но вечерний побег не забыли, и, тем более, не простили, - В смысле спрячем. Чтоб никто не нашёл точно. Он выпрямился, вернулся к доверенному сокровищу и, усмехнувшись с несвойственным злорадством, потянул его к "могиле". Неваррская дева как всегда была немногословна, но на этот раз удивительно точна в выражениях.

Тео в задумчивости остановился перед дырой в скале, потёр тыльной стороной руки бороду и скептически оценил схрон: - Ну... вот что-то подобное, думаю, подойдёт, - он заглянул в дыру, в которой кажется не было дна. - И камнями привалим. Как думаете? - обратился он к спутникам, гружёных бесценной литературой. Виктор непочтительно брякнул фолиант к ногам, ещё более непочтительно переступил и заглянул в провал сам, придерживаясь рукой за центуриона. - Что ж.. Здесь их.. точно никто не найдёт, - подтвердил он, тяжело дыша. "Особенно мы" повисло в воздухе, не озвученное, но полное мрачного удовлетворения.

Череп командования был не пробиваем. Для проникновения в сие сооружение потребовался бы молот, а не скромное прожигание дырок. Но пристальный взгляд чёрных глаз центурион уловил. - Мессир Виктор, не хотите помочь сокрыть наследие веков? - Буду счастлив, Те-о-дор', - бард захлопнул книгу, даже не посмотрев страницу, и поднялся на ноги, пока прозревшего библиофила не переклинило снова, после чего призвал к решению задачи весь имеющийся у него опыт полевой разведки, - Ищем пещеру?

Вик скептически покосился на телохранителя, решившего поработать посредником. Опустил глаза на книжку на коленях. В его рюкзаке таких сейчас было две, и они не причиняли особых неудобств. Какие должны быть книги, чтобы была необходимость распределять шесть на весь отряд?! Бард уставился на центуриона, как будто пытался прожечь в черепе командования вразумительную дырку.

- Спасибо. Я пройду мост. Если что-то ненадежно, обернусь, наверно. Но мы с Улвой старались. Она мастер. Так что это только с виду он страшный. Если хотите, привяжем веревкой. И... Децимуса тоже надо обвязать будет. - Меня? - Вик, приложившийся было к фляге сам, поперхнулся, - Я думаю, я справлюсь, - хмыкнул он, прокашлявшись, и поглядел туда, куда ушёл Лурц, - Если на меня не повесят лишние десять кило.

- Стараниями нашей алой розы... да, даже шею не свернули, что странно. Мессир Виардо, хоть вы дайте воды, куда она у нас вся подевалась? Сейчас передохну и могу за козу... если пожелаете, - промямлил Пол. - О, - спохватился Вик, - я не имел ввиду.. Он осёкся. Гонять строителей ещё и на проверку выглядело верхом жестокости, но предложение триария было не лишено смысла. Орлесианец повертел головой, но бурдюк с запасом воды так и болтался на какой-то из лошадей. Вик протянул магу личную флягу.

- Не знаю, - откровенно признался Тео. - Это не какое-то "проникновение", это фолианты! ёпт, - неизящно выругался он. - Извините. Орлесианец усмехнулся, прикрыв губы раскрытой книжкой. "Проникновение" мелькнуло обложкой и спряталось, вновь опущенное на колени. А в поле зрения только сейчас был замечен оборотень. - Полихроний! Вы закончили? - восхитился Вик, оборачиваясь к пропасти. При подробном рассмотрении конструкции восхищение чуть пригасло, - Ни у кого нет лишней.. козы? - риторически вопросил шпион в пространство.

Вик проводил духовного лидера опасливым взглядом, и посмотрел на лидера военного. - Переживёт? - предположил он вполголоса.

Конечно... книги. Как я забыл! Их нельзя бросать, кантовать, хватать грязными руками и дышать в их присутствии. Тео вздохнул, ища взглядом поддержки у Виктора: Вик, поймав взгляд центуриона, неуверенно пожал плечами. Поддерживать он может и поддерживал, но не слишком представлял, как можно убедить столичного учёного, который и так превзошёл сам себя, отказавшись от кареты и даже рабов, оставить последнее. - Месье Лурц, представьте, как мы будем переносить все вещи только через эту пропасть, - осторожно подал голос орлесианец, - Нам повезёт, если вниз полетит только поклажа. Багаж самого Виктора заметно полегчал по сравнению с переходом из военной ставки в Маротиус. Большая часть одежды, составлявшей основной объём, осталась в круге, с приказом переслать в камеру хранения. Короткое, но полное впечатлений путешествие принесло немало удивительных открытий, как например новообретённую способность провести несколько дней в пути, не переодеваясь каждое утро.

Виктор, сидевший на камне с книжкой, скосил глаза на командира. Однако же, любила мадемуазель в чёрном прогулки на природе. А с виду и не подумаешь. Он поёжился на холодном ветру. Настоящих горных высот они ещё не достигли, но со стороны пропасти порядком задувало. Орлесианец намотал шарф повыше и перелистнул страницу.

Небо посветлело, когда Виктор возвращался в круг. Измотанный и лишённый желаний. Ни капли спиртного, чистые эмоции прямого контакта. Люди. Их не хватало больше всего. Дома не проходило дня, чтобы не с кем было хотя бы поговорить. Слуги утром, визиты днём, последствия визитов - ночью. Здесь говорить с рабами не имело смысла, сближаться с обитателями академии не позволяла миссия, спутники держали дистанцию, связанные общими тайнами, в которые не было хода шпиону Орлея. Тевинтер не мог отрезать его полностью, но безусловно собирался удержать каждый гран информации, и обрубить каждую связь, которую сможет. Сегодня он набирался вперёд. Говорил, флиртовал, соблазнял и говорил снова. Три личных свидания за четыре часа, бесчисленные собеседники, поток не запомненных имён. Никакого риска, никакой эстетики, тщательное и методичное заглушение поселившейся в груди пустоты. У него осталось три часа до отъезда и два часа полноценного мёртвого сна без сновидений. На сбор он явился вовремя, сонно моргая и норовя прикорнуть на холке своей пегой, зато умиротворённый и дружелюбный ко всем без исключения.

Виктор бой с оружием ДБ +20 за 500 о.о Акробатика +10 Воровство 0 ^за чтение у костра

Ушёл, даже без поцелуя. Теряете хватку, месье Виардо. А он уже понадеялся на нескучное предисловие к сборам и очередной тоскливой ночи. Кармическая справедливость за лестницу настигла, когда не ждали. Прошелестели под пальцами страницы и смех пробился сквозь горечь отказа. Вы даже книгу про щипание карманов подарить не можете просто так, месье Кр'аасс. Книга навевала ностальгию по давно забытым временам. Временам возмущённых сестёр церкви и злых храмовников, бесчисленных исповедей и бдений во искупление вины, за которую не чувствовал ни малейшего раскаяния. В чьих карманах только не побывала нахальная ручонка неугомонного послушника, пока сёстры не взмолились дружно и на самый-самый верх. Отложив чтение на дозор у костра, как и было завещано дарителем, Вик послал к демонам сборы и тоску, и уже через несколько минут выезжал из замка следом за своим недавним гостем. В большом торговом городе хватало мест, открытых до рассвета.

Литературный клуб Виардо, пять минут до закрытия - Ааабсолютно, - с облегчением выдохнул центурион и немного оттаял. - Сопротивление оно всегда захватывает. Ну, - он поднялся, ладонями оперевшись о подлокотники, - надеюсь, эта книга когда-нибудь скрасит не один ваш вечер чем-нибудь... э.. проникновенным... - Создатель милосердный! зактнись! - Спасибо за вино и за беседу. И за спасение. Голова учтиво склонилась. - Добрых вечера и ночи, мессир Виктор. Не забудьте, собрать всё необходимое. Выезд в 7 утра. Хозяина комнаты, напротив, как приморозило к месту. Помедлив, он всё-таки встал следом, воздвигаясь над гостем. - Уже скрасила, не сомневайтесь, - заверил, постукивая томиком по груди, - Предвкушаю дальнейшее проникно..вение, - Вик на секунду прикрыл глаза, но договорил, волевым усилием сохраняя серьёзное выражение лица. Прицепившееся словечко оказалось не так-то просто выкинуть из головы. - Что ж, - бард взял себя в руки, - Не смею отнимать ваше время, Теодор'..? Судя по вопросительной интонации, взялось как-то не до конца.