tеnshi

- Конечно, проходите. А что же, мессир Красс... - у него это вырвалось от удивления. Он не мог объяснить себе, почему выбор консультанта пал на него. - Благодарю, - собравшись с духом, Вик шагнул через гостеприимный порог и поперхнулся на вдохе, - Месье Красс, - продолжил он, медленно проходя внутрь, - Боюсь, обращение к месье Крассу с подобным вопросом может привести к непредвиденным осложнениям. Орлесианец резко развернулся лицом к хозяину и с мрачной решимостью принялся расстёгивать рубашку.

Повисла неловкая пауза. Орлесианец привалился плечом к краю проёма и смотрел куда-то перед собой, где для него не стояло никаких магов. - Месье Полихроний! - вздрогнул Вик через пару затянувшихся секунд. Он спешно выпрямился и вежливо поклонился, - Прошу прощения за поздний визит, но я.. мне.. Мне необходима консультация. Специалиста по магии. Вы позволите войти?

Вещь. Вещь. Вещь. Тупо стучало в голове. Усмирённый не хуже старика, Виктор доплёлся до своей комнаты, где извлёк на стол лист пергамента. Это всё надо было за-пи-сать. Локти со стуком ткнулись в стол, натянулась на спине шёлковая ткань. Создатель милосердный! Боль - боль не пугала. Он умел терпеть. Разный характер, разные причины, боль есть боль. К ней привыкаешь, как привыкаешь к горькому лекарству и нежеланному прикосновению. Обращаешь внутрь себя, извлекаешь обновлённой, доставляющей если не удовольствие, то удовлетворение. Вик потряс головой. Рефлексия - дурной знак пошаливающих нервов. То, что осталось у него на спине, было неизвестно. Это пугало гораздо больше боли. Децимус Лурц оставался последним аргументом. Теодор Красс.. Орлесианец представил, как заваливается на ночь глядя в комнату к перманентно перевозбуждённому центуриону и расстёгивает рубашку. Создатель, помилуй дважды! В отряде был ещё один маг. В дверь комнаты мага и триария скромно и как-то неуверенно постучали.

Келья Амброзиуса и Виктора В конце Амброзиус склонил голову перед Виктором и снова спросил: - Ты не принёс мне вещь? Вик открыл глаза и уставился на старика. - Я.. - заикнулся он и выдавил со вздохом, - принесу. Я оставил её в комнате, - он поднялся на ноги и поклонился, - благодарю за беседу, месье. Вы нам очень помогли. Доброго вечера. И пока старикан не решил устроить гостю личный обыск, орлесианец ретировался за дверь. Какая ещё, Создатель помилуй, вещь?!

Келья Амброзиуса Старые скрюченные пальцы полапали молодые и раздался ровный голос констатирующий свершившееся, абсолютно презирающий такие мирские условности, как имена личные: - Ты не принёс мне вещь. После этого старец молчал. Долго. Месье Виардо мог даже вздремнуть на старческом ложе, если бы на то имел желание. И когда ему показалось, что формари уже умер, окоченел и вот-вот начнёт попахивать, из беззубого рта раздалось: - Я знаю Девара. Месье Виардо не был уверен, что не вздремнул. Приди он сюда в любой другой день, вероятно сдался бы гораздо раньше, или просто задолбал старика вопросами до инфаркта. Но после недавних подвигов на шпионской службе здесь было тихо, достаточно тепло, и никто не выбивал из него три дюжины способов назвать женщину красивой с помощью остановки кровотока к различным частям тела. Месье Виардо было уютно и спокойно. - Это прекрасно, месье Амброзиус, - чуть ли не также медленно отозвался он и съехал на стуле, устраиваясь поудобнее, - Вы можете рассказать что-нибудь о его исследованиях?

Келья Амброзиуса Дверь приоткрылась сама и к орлейскому гостю протянул руки глубокий старец. По его утлому виду можно было смело сказать, что столько не живут. Но руки он тянул живо. - А... кто... это? - воспроизведение у месье по-прежнему было не качественным. - Ты принёс мне вещь? Руки. Руками по орлесианцу сейчас можно было елозить невозбранно в любых направлениях, если только из них не лилась очередная магия. Старому усмирённому это не грозило. - Моё имя Виктор, месье, - представился гость, - Я путешествую с Децимусом Лурцем в поисках работ Эллина Девара. К сожалению, я не знаю, что вы имеете в виду.

Келья Амброзиуса Его встретил загробный голос и два безжизненных слова. - Кто, - и через минуту. - Там. Нетерпеливый гость мог бы уже пнуть дверь от нетерпения, к тому же, она была чуть приоткрыта. Нынешнего гостя, однако, было очень сложно вывести из себя. Бравый вид так и остался в зеркале. К келье Вик еле тащился, лениво переваливая ногу за ногу, и даже постоянное жжение от трения ткани вызывало лишь лёгкую гримасу. У двери он едва не заснул где стоял, но мигом встрепенулся. - Месье Амброзиус? Я бы хотел поговорить с вами, от лица Децимуса Лурца.

Первого и единственного эксперта по последствиям магических излишеств, которого мог придумать себе Виктор, не оказалось на месте. По-хорошему, надо было сразу идти к их бесценному учёному, но стоило только подумать, как он будет рассказывать ясноглазому целителю об истоках полученных травм, как решимость и болевой порог возрастали безмерно. Ванна обернулась чистилищем. Чистая одежда - испытанием огня. К шести вечера Виктор Виардо с мрачным удовлетворением разглядывал своё отражение в большом зеркале. Печать носимых страданий облагородила лицо, посуровели легкомысленные брови. Человек, смотревший на него оттуда, готов был покорять дворец Архонта. Поразмыслив, он ограничился кельей старого формари.

Говорила мама - не связывайся, мальчик, с энтропистами. Она вообще много чего говорила, Маргарита Виардо, снаряжая сына в империю развращённой магии и магического разврата. Кто бы, как водится, слушал. Руки не поднимались вовсе. Долго и задумчиво Вик разглядывал глубокие, набухающие синяками полосы на запястьях и наслаждался каждым долгим, хоть и немного судорожным вдохом. Дышать в последние два часа вообще было затруднительно. По раскрытым губам мазнули на прощание такие нежные на вид пальцы. Он вяло пошевелил пальцами в ответ и закрыл глаза. По крайней мере, "побочный эффект" был исчерпан, месяца эдак на три-четыре. Разум тоненько пищал на задворках сознания, что каждый месяц легко уложится в день, максимум, два, но нижняя половина тела прекратила все контакты с маразматиком. Верхняя горела. Безжалостным чёрным огнём. Попытка накинуть рубашку принесла новую волну боли. Вся спина, шея и отчасти грудь были покрыты зловещими тёмными отметинами, больше всего похожими на ожоги, но с каким-то пугающим пурпурным оттенком. На щеке скромно и безобидно наливались кровью следы ногтей. Выводы следовали неутешительные - здесь нужен был эксперт.

Библиотека Миледи в синем приняла книгу и пристально воззрилась на гостя из Орлея. И почему его так непреодолимо притянуло к ней? Чтоб не притянуться вон к той мелкой магичке с нижних ярусов? Старшими чародеями увлекаемся, мессир? Или вам всё равно что с полу подбирать? Она улыбнулась. Ещё одна тевинтерская кобра с тёмно-томными глазами и кроваво-красными губами. - Только подающим надежды ученикам, - видимо поданная книга её не впечатлила. Придирчивый взгляд скользил по его смуглому лицу, спускался на подбородок к открытому вороту шеи. - Если ваши успехи соответствую вашему росту, мессир, то я могу дать вам пару консультаций. Нарушитель спокойствия смиренно выслушал отповедь, только рассеянно провёл ладонью по шее, там, где её коснулся изучающий взгляд. А потом рассмеялся, неловко, смущённо опустив глаза. Куда опустилось. Его маленькая демонстрация своих сомнительных способностей в какой бы то ни было энтропии, стихии и прочем созидании была достаточно наглядной. - Простите, мадам, - признал гость круга превосходство хозяйки, поднимая ещё более виноватый взгляд, - Боюсь, я преувеличил свой интерес к книге. Чудеса этого места кружат голову. Кролик без страха заглянул в тёмные глаза. Вспомнились байки про магов, которые могут читать мысли. Если она читала его - сейчас ему было нечего скрывать.

Библиотека Она посмотрела вниз на коленопреклонённого и опустила руки. - Вы так великодушны, мессир?.. - она недвусмысленно предлагала собственные условия игры. - Здесь столько оброненных книг, а вы подобрали именно эту. Интересуетесь Энтропией? Мессир нимало не смутился. Он удивлённо похлопал глазами, нахмурил брови и с интересом уставился на обложку. Повернул вверх ногами. Повернул обратно ещё раз. Незнакомые буквы не стали понятнее ни на йоту. - Безумно, - согласился мессир, поднимаясь на ноги вместе с книгой. Теперь он возвышался над ней, сбитое столкновением дыхание никак не желало успокаиваться, а книга была галантно предложена уже обеими руками, - Даёте уроки? - поинтересовался Вик.

Зимний сад->Библиотека, около двух часов дня Отодраться от проклятого дерева было не так-то просто. Все эти игры имели сильный побочный эффект, и теперь любая служанка серьёзно рисковала, вздумайся ей заявиться сейчас в зимний сад. С лёгкой завистью Вик подумал об уплывшей, как ни в чём не бывало, Арсиное. Ей было проще. Наверное. Едва прийдя в себя, он поспешил расстаться с уединением, пока по закону подлости всех служанок крепости не начало тянуть сюда как магнитом. На широко шагающего по коридорам орлесианца оглядывались.. ему казалось, что все. Было ли это любопытство к чужаку, которое он заметил только сейчас, или причина была более личная, но Виктор ловил взгляд за взглядом, робкие и нахальные, спешно сбегающие и бессовестно любопытные. Всё это нужно было направить в конструктивное русло. Срочно. - Простите мне мою неловкость, мадам!.. Мадемуазель?.... Она стояла у полок, рефлекторно вскинув руки к груди, он - перед ней на колене, протягивая снизу так неловко выбитый из этих рук фолиант и взирая полными раскаяния глазами.

Бдительность +10 стоит 350 ) А, понял)

- Я все-таки пришлю вам книгу. - хотя, кажется, свою благодарность орлесианец уже получил сполна. - В качестве премии. Пригодится. Королевская кобра усмехнулась привычно, по-столичному. И кошачьей своей походкой направилась к выходу. "Книгу?" Она успела удивить его ещё раз. Ей смотрели вслед недоуменно и влюблённо до последнего шага. Кора грубо царапала щёку, но пойманный в объятья ствол дерева стал лучшим другом. Расслабишься. Отдохнёшь от своих этих. За спиной, ближе к правому плечу, отчётливо слышался ехидный старческий смех.

Зимний сад Когда поцелуй грозил разрастись до совсем уж пугающих масштабов, ладошка мягко, но достаточно решительно уперлась в грудь Виктора. - Наглец. - беззвучно рассмеялась она, из-под полуприкрытых с длинными ресницами, век, озорно и, одновременно, польщенно взирая на шпиона, который трактовал безмерное содействие как-то слишком уж вольно. - Все благодарности у вас в Орлее сводятся к этому? Медленно-медленно Виктор открыл глаза. Одно слово. Игривое, мягкое, журящее. Уняло глухое раздражение на то, что сначала показалось злой поддёвкой, утихомирило взведённые нервы. Никакой лести, мадемуазель. Чистое упоение. Вопрос был принят к рассмотрению, пока лоб касался лба. О тщательном изучении говорили выразительно нахмуренные брови. Пока не был дан ответ - легко приподнятым плечом. - Был счастлив помочь, - отозвался он.

Зимний сад - Тоже? - повторила она тем тоном, которым женщина, обычно, обсуждает другую женщину, пришедшую на бал в точно таком же платье. - Тоже, значит. Мессир пресыщен благодарностями назойливых поклонниц и сейчас великодушно позволит мне забыть о маленьком долге? Она сделала паузу и снова усмехнулась, окидывая взглядом темнокожее лицо и останавливаясь на непроницаемых глазах слуги Белой Жрицы. - Или вы все-таки хотите ее получить? Благодарность. Тоже, мадемуазель. Ни следа смущения не мелькнуло в чёрных глазах. Нахальный. Самоуверенный. Возбуждённый. - Я возьму сам, - выдохнул он в её губы. Будь на то только его воля, этот поцелуй мог бы длиться очень долго.

Зимний сад Энергетика? Ну, если под энергетикой Виардо подразумевал аромат, брань и армейскую прямолинейность.. - Стихии. - пожала плечами Ниса, делая последние шаги и останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от орлесианца. Сказала так, словно это все объясняло. Так, словно для нее это слово могло значить больше, чем просто магический огонь для того, кто к магии не имеет никакого отношения. - Мне нужны вы. - уголок рта изобразил полную женского коварства усмешку. Теперь приходилось задирать голову. - Улва сказала, что вы изрядно потрудились, чтобы помочь ей с моим доспехом. Стихии. Все пять, или сколько их там было в той книжке? Огонь, лёд и камень Вик видел воочию. От одной мысли о возможном контакте желудок в ужасе подпрыгивал к горлу. От второй - об утренней встрече - скукоживались лёгкие. В Теодоре Крассе не было ровным счётом ничего привлекательного! Ни-че-........ - Я? - вернулся на землю он. Улва всё-таки сказала. Он её не остановил - или не хотел останавливать. И вот теперь мадемуазель в чёрно-бежевом катастрофически не везло с моментом. Или наоборот. От ствола дерева до стоящей напротив женщины ему хватило полшага. Он помнил, как касался этого лица и бессовестно щипал за этот носик. - Вы тоже хотите меня отблагодарить? - медленно проговорил орлесианский шпион.

Зимний сад Вместе с бризом донесся музыкальный смех. - Что это вас так развеселило, мессир Виктор? - приподняв изящно очерченную бровь, игриво поинтересовалась королевская кобра, кошачьей походкой подходя ближе. Исступлённый неразборчивый шёпот оборвался сразу, но смех унять было сложнее. - Ма.. - заикнулся Вик, и вынужден был снова прижать к лицу ладони, - Мадемуазель, - выдохнул он, роняя руки через несколько глубоких вдохов, - Простите. Боюсь, энергетика нашего предводителя порой вышибает из-под меня привычные опоры. Она была там. Она слышала. Недооценивать её умственные способности, избегая правды, не имело смысла. - А вы.. - он растерянно посмотрел по сторонам, никого не нашёл, широко улыбнулся, - Вам что-то нужно?

Положа руку на сердце, сад интересовал его сейчас меньше всего на свете. В просторное помещение под куполом, продуваемое через высокие, в высоту стен окна, Вик влетел не глядя, рухнул спиной на первый же узловатый ствол и дал волю смеху. Теодор Красс, виртуозный скульптор, леденящий на бегу, сбивающий с ног дыханием, едва не устроивший стихийный апокалипсис, и вот теперь столь прямолинейно жаждущий религиозных откровений. Андрасте, храни от искушения. Запрокинув голову к раскидистой кроне и закрыв глаза, посланец Великого Собора с упоением шептал молитву.

- Знаете, мессир Виардо, как у истинного орлесианца и приближённого Её Святейшества, я бы взял пару уроков на предмет познания истинности некоторых отрывков из классических кантик Песни Света, дабы не разочаровать нашу Спасительницу, - это было произнесено с лицом полным божественного одухотворения. - Месье Кр'аасс!.. - восхитился истинный орлесианец такой набожностью. От восхищения перехватило дыхание, и продолжения не последовало. Только долгий прощальный взгляд, прежде чем оставить командира с неотложными делами. Ещё во время экскурсии Вик решил, что вернётся и осмотрит маленький сад под куполом без назойливого присутствия гида. Туда он и зашагал, прикрыв лицо ладонью, только едва заметно тряслись плечи.

- Думаете, она удержит? - не удержался центурион. - Она будет стараться от всего сердца, - заверил почётный глашатай небес, удерживаясь от того, чтобы страдальчески прикрыть глаза. Воображение, подстёгнутое представлениями о том, что могло сподвигнуть центуриона на такие публичные призывы, было беспощадным.

- Да удержит нас Андрасте от искушений, - хмыкнул орлесианец на такое заявление.

Виктор вышел следом за центурионом, не забыв одарить хозяина крепости вежливой улыбкой довольного приёмом гостя. - Полагаю, я могу помочь при разговоре с месье Амброзиусом, - неуверенно предположил он. Весь его привычный арсенал допроса свидетелей пасовал перед дружеской беседой с полумёртвым усмирённым.

Вик снова стоял молча, стоял, слушал, и чем больше слышал, тем насущнее и ясней проступал вопрос, стоявший на ребре с тех пор, как он сидел в кресле в приёмных покоях Собора, и сухие заскорузлые пальцы поднимали его подбородок, заставляя смотреть в тёмные властные глаза. Какого хера. Почему, во имя Создателя и Андрасте, на это задание не отправили мага? Конечно, он исполнительно прочитал всё что успел, и что предоставила библиотека Белого Шпиля, а библиотека не могла отказать ему ни в чём. Конечно, Маргарита Виардо, старшая чародейка столичного круга, с радостью приняла участие в отборе литературы, отменила все лекции, посвятила всё выпавшее ей краткое время единственному сыну, отбывающему туда, откуда он действительно мог не вернуться. Но не нужно было быть старшим чародеем, чтобы знать - этого бесконечно мало. Как мог человек, не знавший с детства касания Тени, не подвергавшийся искушению, не чувствующий потоки невидимой энергии всем существом, разобраться в этом котле из легенд и сказок, понять, что нужно и что не нужно, и, наконец, выбраться отсюда, не окончив дни очередной статуей во дворе гостеприимной академии. Красивой статуей. Утешало.

По скорости, с которой эльф вылетел из комнаты гостя, Виктор с удовлетворением заключил, что получит скрипку и всё к ней прилагающееся много раньше полудня. Было какое-то особое удовольствие в том, как стремительно они сбегали из таких вот его объятий. А ещё очень хотелось дотронуться до струн. Помузицировать для триария он так и не успел. Сожжённая деревня отбила всё настроение, да и прикасаться к нежным изгибам хрупкого инструмента после контакта с сельским колоритом было бы кощунством. В ожидании неприлично радостный гость не отказал себе в обзорной экскурсии, слушал гида со всем вниманием, восхищался декором и архитектурой и хоронил глубоко-глубоко внутри прочно зашитую в инстинкты жажду сжечь здесь всё. Дотла. Круг без храмовников, на самоуправлении, без заботливой но и строгой длани Её Святейшества, простёртой над неокрепшими умами молодых магов. Только ты, может быть, и можешь. Струны нежно звенели под пальцами в тишине комнаты. Прохладное дерево ласкало щёку. Выводить симфонии не хотелось. Просто ощущать, просто слушать. Первый чародей получил самый вежливый и глубокий поклон.