tеnshi

Повисла неловкая пауза. Орлесианец привалился плечом к краю проёма и смотрел куда-то перед собой, где для него не стояло никаких магов. - Месье Полихроний! - вздрогнул Вик через пару затянувшихся секунд. Он спешно выпрямился и вежливо поклонился, - Прошу прощения за поздний визит, но я.. мне.. Мне необходима консультация. Специалиста по магии. Вы позволите войти?

Вещь. Вещь. Вещь. Тупо стучало в голове. Усмирённый не хуже старика, Виктор доплёлся до своей комнаты, где извлёк на стол лист пергамента. Это всё надо было за-пи-сать. Локти со стуком ткнулись в стол, натянулась на спине шёлковая ткань. Создатель милосердный! Боль - боль не пугала. Он умел терпеть. Разный характер, разные причины, боль есть боль. К ней привыкаешь, как привыкаешь к горькому лекарству и нежеланному прикосновению. Обращаешь внутрь себя, извлекаешь обновлённой, доставляющей если не удовольствие, то удовлетворение. Вик потряс головой. Рефлексия - дурной знак пошаливающих нервов. То, что осталось у него на спине, было неизвестно. Это пугало гораздо больше боли. Децимус Лурц оставался последним аргументом. Теодор Красс.. Орлесианец представил, как заваливается на ночь глядя в комнату к перманентно перевозбуждённому центуриону и расстёгивает рубашку. Создатель, помилуй дважды! В отряде был ещё один маг. В дверь комнаты мага и триария скромно и как-то неуверенно постучали.

Келья Амброзиуса и Виктора В конце Амброзиус склонил голову перед Виктором и снова спросил: - Ты не принёс мне вещь? Вик открыл глаза и уставился на старика. - Я.. - заикнулся он и выдавил со вздохом, - принесу. Я оставил её в комнате, - он поднялся на ноги и поклонился, - благодарю за беседу, месье. Вы нам очень помогли. Доброго вечера. И пока старикан не решил устроить гостю личный обыск, орлесианец ретировался за дверь. Какая ещё, Создатель помилуй, вещь?!

Келья Амброзиуса Старые скрюченные пальцы полапали молодые и раздался ровный голос констатирующий свершившееся, абсолютно презирающий такие мирские условности, как имена личные: - Ты не принёс мне вещь. После этого старец молчал. Долго. Месье Виардо мог даже вздремнуть на старческом ложе, если бы на то имел желание. И когда ему показалось, что формари уже умер, окоченел и вот-вот начнёт попахивать, из беззубого рта раздалось: - Я знаю Девара. Месье Виардо не был уверен, что не вздремнул. Приди он сюда в любой другой день, вероятно сдался бы гораздо раньше, или просто задолбал старика вопросами до инфаркта. Но после недавних подвигов на шпионской службе здесь было тихо, достаточно тепло, и никто не выбивал из него три дюжины способов назвать женщину красивой с помощью остановки кровотока к различным частям тела. Месье Виардо было уютно и спокойно. - Это прекрасно, месье Амброзиус, - чуть ли не также медленно отозвался он и съехал на стуле, устраиваясь поудобнее, - Вы можете рассказать что-нибудь о его исследованиях?

Келья Амброзиуса Дверь приоткрылась сама и к орлейскому гостю протянул руки глубокий старец. По его утлому виду можно было смело сказать, что столько не живут. Но руки он тянул живо. - А... кто... это? - воспроизведение у месье по-прежнему было не качественным. - Ты принёс мне вещь? Руки. Руками по орлесианцу сейчас можно было елозить невозбранно в любых направлениях, если только из них не лилась очередная магия. Старому усмирённому это не грозило. - Моё имя Виктор, месье, - представился гость, - Я путешествую с Децимусом Лурцем в поисках работ Эллина Девара. К сожалению, я не знаю, что вы имеете в виду.

Келья Амброзиуса Его встретил загробный голос и два безжизненных слова. - Кто, - и через минуту. - Там. Нетерпеливый гость мог бы уже пнуть дверь от нетерпения, к тому же, она была чуть приоткрыта. Нынешнего гостя, однако, было очень сложно вывести из себя. Бравый вид так и остался в зеркале. К келье Вик еле тащился, лениво переваливая ногу за ногу, и даже постоянное жжение от трения ткани вызывало лишь лёгкую гримасу. У двери он едва не заснул где стоял, но мигом встрепенулся. - Месье Амброзиус? Я бы хотел поговорить с вами, от лица Децимуса Лурца.

Первого и единственного эксперта по последствиям магических излишеств, которого мог придумать себе Виктор, не оказалось на месте. По-хорошему, надо было сразу идти к их бесценному учёному, но стоило только подумать, как он будет рассказывать ясноглазому целителю об истоках полученных травм, как решимость и болевой порог возрастали безмерно. Ванна обернулась чистилищем. Чистая одежда - испытанием огня. К шести вечера Виктор Виардо с мрачным удовлетворением разглядывал своё отражение в большом зеркале. Печать носимых страданий облагородила лицо, посуровели легкомысленные брови. Человек, смотревший на него оттуда, готов был покорять дворец Архонта. Поразмыслив, он ограничился кельей старого формари.

Говорила мама - не связывайся, мальчик, с энтропистами. Она вообще много чего говорила, Маргарита Виардо, снаряжая сына в империю развращённой магии и магического разврата. Кто бы, как водится, слушал. Руки не поднимались вовсе. Долго и задумчиво Вик разглядывал глубокие, набухающие синяками полосы на запястьях и наслаждался каждым долгим, хоть и немного судорожным вдохом. Дышать в последние два часа вообще было затруднительно. По раскрытым губам мазнули на прощание такие нежные на вид пальцы. Он вяло пошевелил пальцами в ответ и закрыл глаза. По крайней мере, "побочный эффект" был исчерпан, месяца эдак на три-четыре. Разум тоненько пищал на задворках сознания, что каждый месяц легко уложится в день, максимум, два, но нижняя половина тела прекратила все контакты с маразматиком. Верхняя горела. Безжалостным чёрным огнём. Попытка накинуть рубашку принесла новую волну боли. Вся спина, шея и отчасти грудь были покрыты зловещими тёмными отметинами, больше всего похожими на ожоги, но с каким-то пугающим пурпурным оттенком. На щеке скромно и безобидно наливались кровью следы ногтей. Выводы следовали неутешительные - здесь нужен был эксперт.

Библиотека Миледи в синем приняла книгу и пристально воззрилась на гостя из Орлея. И почему его так непреодолимо притянуло к ней? Чтоб не притянуться вон к той мелкой магичке с нижних ярусов? Старшими чародеями увлекаемся, мессир? Или вам всё равно что с полу подбирать? Она улыбнулась. Ещё одна тевинтерская кобра с тёмно-томными глазами и кроваво-красными губами. - Только подающим надежды ученикам, - видимо поданная книга её не впечатлила. Придирчивый взгляд скользил по его смуглому лицу, спускался на подбородок к открытому вороту шеи. - Если ваши успехи соответствую вашему росту, мессир, то я могу дать вам пару консультаций. Нарушитель спокойствия смиренно выслушал отповедь, только рассеянно провёл ладонью по шее, там, где её коснулся изучающий взгляд. А потом рассмеялся, неловко, смущённо опустив глаза. Куда опустилось. Его маленькая демонстрация своих сомнительных способностей в какой бы то ни было энтропии, стихии и прочем созидании была достаточно наглядной. - Простите, мадам, - признал гость круга превосходство хозяйки, поднимая ещё более виноватый взгляд, - Боюсь, я преувеличил свой интерес к книге. Чудеса этого места кружат голову. Кролик без страха заглянул в тёмные глаза. Вспомнились байки про магов, которые могут читать мысли. Если она читала его - сейчас ему было нечего скрывать.

Библиотека Она посмотрела вниз на коленопреклонённого и опустила руки. - Вы так великодушны, мессир?.. - она недвусмысленно предлагала собственные условия игры. - Здесь столько оброненных книг, а вы подобрали именно эту. Интересуетесь Энтропией? Мессир нимало не смутился. Он удивлённо похлопал глазами, нахмурил брови и с интересом уставился на обложку. Повернул вверх ногами. Повернул обратно ещё раз. Незнакомые буквы не стали понятнее ни на йоту. - Безумно, - согласился мессир, поднимаясь на ноги вместе с книгой. Теперь он возвышался над ней, сбитое столкновением дыхание никак не желало успокаиваться, а книга была галантно предложена уже обеими руками, - Даёте уроки? - поинтересовался Вик.

Зимний сад->Библиотека, около двух часов дня Отодраться от проклятого дерева было не так-то просто. Все эти игры имели сильный побочный эффект, и теперь любая служанка серьёзно рисковала, вздумайся ей заявиться сейчас в зимний сад. С лёгкой завистью Вик подумал об уплывшей, как ни в чём не бывало, Арсиное. Ей было проще. Наверное. Едва прийдя в себя, он поспешил расстаться с уединением, пока по закону подлости всех служанок крепости не начало тянуть сюда как магнитом. На широко шагающего по коридорам орлесианца оглядывались.. ему казалось, что все. Было ли это любопытство к чужаку, которое он заметил только сейчас, или причина была более личная, но Виктор ловил взгляд за взглядом, робкие и нахальные, спешно сбегающие и бессовестно любопытные. Всё это нужно было направить в конструктивное русло. Срочно. - Простите мне мою неловкость, мадам!.. Мадемуазель?.... Она стояла у полок, рефлекторно вскинув руки к груди, он - перед ней на колене, протягивая снизу так неловко выбитый из этих рук фолиант и взирая полными раскаяния глазами.

Бдительность +10 стоит 350 ) А, понял)

- Я все-таки пришлю вам книгу. - хотя, кажется, свою благодарность орлесианец уже получил сполна. - В качестве премии. Пригодится. Королевская кобра усмехнулась привычно, по-столичному. И кошачьей своей походкой направилась к выходу. "Книгу?" Она успела удивить его ещё раз. Ей смотрели вслед недоуменно и влюблённо до последнего шага. Кора грубо царапала щёку, но пойманный в объятья ствол дерева стал лучшим другом. Расслабишься. Отдохнёшь от своих этих. За спиной, ближе к правому плечу, отчётливо слышался ехидный старческий смех.

Зимний сад Когда поцелуй грозил разрастись до совсем уж пугающих масштабов, ладошка мягко, но достаточно решительно уперлась в грудь Виктора. - Наглец. - беззвучно рассмеялась она, из-под полуприкрытых с длинными ресницами, век, озорно и, одновременно, польщенно взирая на шпиона, который трактовал безмерное содействие как-то слишком уж вольно. - Все благодарности у вас в Орлее сводятся к этому? Медленно-медленно Виктор открыл глаза. Одно слово. Игривое, мягкое, журящее. Уняло глухое раздражение на то, что сначала показалось злой поддёвкой, утихомирило взведённые нервы. Никакой лести, мадемуазель. Чистое упоение. Вопрос был принят к рассмотрению, пока лоб касался лба. О тщательном изучении говорили выразительно нахмуренные брови. Пока не был дан ответ - легко приподнятым плечом. - Был счастлив помочь, - отозвался он.

Зимний сад - Тоже? - повторила она тем тоном, которым женщина, обычно, обсуждает другую женщину, пришедшую на бал в точно таком же платье. - Тоже, значит. Мессир пресыщен благодарностями назойливых поклонниц и сейчас великодушно позволит мне забыть о маленьком долге? Она сделала паузу и снова усмехнулась, окидывая взглядом темнокожее лицо и останавливаясь на непроницаемых глазах слуги Белой Жрицы. - Или вы все-таки хотите ее получить? Благодарность. Тоже, мадемуазель. Ни следа смущения не мелькнуло в чёрных глазах. Нахальный. Самоуверенный. Возбуждённый. - Я возьму сам, - выдохнул он в её губы. Будь на то только его воля, этот поцелуй мог бы длиться очень долго.

Зимний сад Энергетика? Ну, если под энергетикой Виардо подразумевал аромат, брань и армейскую прямолинейность.. - Стихии. - пожала плечами Ниса, делая последние шаги и останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от орлесианца. Сказала так, словно это все объясняло. Так, словно для нее это слово могло значить больше, чем просто магический огонь для того, кто к магии не имеет никакого отношения. - Мне нужны вы. - уголок рта изобразил полную женского коварства усмешку. Теперь приходилось задирать голову. - Улва сказала, что вы изрядно потрудились, чтобы помочь ей с моим доспехом. Стихии. Все пять, или сколько их там было в той книжке? Огонь, лёд и камень Вик видел воочию. От одной мысли о возможном контакте желудок в ужасе подпрыгивал к горлу. От второй - об утренней встрече - скукоживались лёгкие. В Теодоре Крассе не было ровным счётом ничего привлекательного! Ни-че-........ - Я? - вернулся на землю он. Улва всё-таки сказала. Он её не остановил - или не хотел останавливать. И вот теперь мадемуазель в чёрно-бежевом катастрофически не везло с моментом. Или наоборот. От ствола дерева до стоящей напротив женщины ему хватило полшага. Он помнил, как касался этого лица и бессовестно щипал за этот носик. - Вы тоже хотите меня отблагодарить? - медленно проговорил орлесианский шпион.

Зимний сад Вместе с бризом донесся музыкальный смех. - Что это вас так развеселило, мессир Виктор? - приподняв изящно очерченную бровь, игриво поинтересовалась королевская кобра, кошачьей походкой подходя ближе. Исступлённый неразборчивый шёпот оборвался сразу, но смех унять было сложнее. - Ма.. - заикнулся Вик, и вынужден был снова прижать к лицу ладони, - Мадемуазель, - выдохнул он, роняя руки через несколько глубоких вдохов, - Простите. Боюсь, энергетика нашего предводителя порой вышибает из-под меня привычные опоры. Она была там. Она слышала. Недооценивать её умственные способности, избегая правды, не имело смысла. - А вы.. - он растерянно посмотрел по сторонам, никого не нашёл, широко улыбнулся, - Вам что-то нужно?

Положа руку на сердце, сад интересовал его сейчас меньше всего на свете. В просторное помещение под куполом, продуваемое через высокие, в высоту стен окна, Вик влетел не глядя, рухнул спиной на первый же узловатый ствол и дал волю смеху. Теодор Красс, виртуозный скульптор, леденящий на бегу, сбивающий с ног дыханием, едва не устроивший стихийный апокалипсис, и вот теперь столь прямолинейно жаждущий религиозных откровений. Андрасте, храни от искушения. Запрокинув голову к раскидистой кроне и закрыв глаза, посланец Великого Собора с упоением шептал молитву.

- Знаете, мессир Виардо, как у истинного орлесианца и приближённого Её Святейшества, я бы взял пару уроков на предмет познания истинности некоторых отрывков из классических кантик Песни Света, дабы не разочаровать нашу Спасительницу, - это было произнесено с лицом полным божественного одухотворения. - Месье Кр'аасс!.. - восхитился истинный орлесианец такой набожностью. От восхищения перехватило дыхание, и продолжения не последовало. Только долгий прощальный взгляд, прежде чем оставить командира с неотложными делами. Ещё во время экскурсии Вик решил, что вернётся и осмотрит маленький сад под куполом без назойливого присутствия гида. Туда он и зашагал, прикрыв лицо ладонью, только едва заметно тряслись плечи.

- Думаете, она удержит? - не удержался центурион. - Она будет стараться от всего сердца, - заверил почётный глашатай небес, удерживаясь от того, чтобы страдальчески прикрыть глаза. Воображение, подстёгнутое представлениями о том, что могло сподвигнуть центуриона на такие публичные призывы, было беспощадным.

- Да удержит нас Андрасте от искушений, - хмыкнул орлесианец на такое заявление.

Виктор вышел следом за центурионом, не забыв одарить хозяина крепости вежливой улыбкой довольного приёмом гостя. - Полагаю, я могу помочь при разговоре с месье Амброзиусом, - неуверенно предположил он. Весь его привычный арсенал допроса свидетелей пасовал перед дружеской беседой с полумёртвым усмирённым.

Вик снова стоял молча, стоял, слушал, и чем больше слышал, тем насущнее и ясней проступал вопрос, стоявший на ребре с тех пор, как он сидел в кресле в приёмных покоях Собора, и сухие заскорузлые пальцы поднимали его подбородок, заставляя смотреть в тёмные властные глаза. Какого хера. Почему, во имя Создателя и Андрасте, на это задание не отправили мага? Конечно, он исполнительно прочитал всё что успел, и что предоставила библиотека Белого Шпиля, а библиотека не могла отказать ему ни в чём. Конечно, Маргарита Виардо, старшая чародейка столичного круга, с радостью приняла участие в отборе литературы, отменила все лекции, посвятила всё выпавшее ей краткое время единственному сыну, отбывающему туда, откуда он действительно мог не вернуться. Но не нужно было быть старшим чародеем, чтобы знать - этого бесконечно мало. Как мог человек, не знавший с детства касания Тени, не подвергавшийся искушению, не чувствующий потоки невидимой энергии всем существом, разобраться в этом котле из легенд и сказок, понять, что нужно и что не нужно, и, наконец, выбраться отсюда, не окончив дни очередной статуей во дворе гостеприимной академии. Красивой статуей. Утешало.

По скорости, с которой эльф вылетел из комнаты гостя, Виктор с удовлетворением заключил, что получит скрипку и всё к ней прилагающееся много раньше полудня. Было какое-то особое удовольствие в том, как стремительно они сбегали из таких вот его объятий. А ещё очень хотелось дотронуться до струн. Помузицировать для триария он так и не успел. Сожжённая деревня отбила всё настроение, да и прикасаться к нежным изгибам хрупкого инструмента после контакта с сельским колоритом было бы кощунством. В ожидании неприлично радостный гость не отказал себе в обзорной экскурсии, слушал гида со всем вниманием, восхищался декором и архитектурой и хоронил глубоко-глубоко внутри прочно зашитую в инстинкты жажду сжечь здесь всё. Дотла. Круг без храмовников, на самоуправлении, без заботливой но и строгой длани Её Святейшества, простёртой над неокрепшими умами молодых магов. Только ты, может быть, и можешь. Струны нежно звенели под пальцами в тишине комнаты. Прохладное дерево ласкало щёку. Выводить симфонии не хотелось. Просто ощущать, просто слушать. Первый чародей получил самый вежливый и глубокий поклон.

Виктор, лениво поднимавшийся из кресла следом за пригласившим его рабом, заслышав разговор двух женщин, неожиданно ускорился. Несчастного эльфа едва ли не вытолкали из гостиной, стремительно выйдя следом. Он не знал, что именно будет рассказывать Улва своей "заказчице", но не хватало только, чтобы ещё и Арсиноя почувствовала себя хоть в чём-нибудь обязанной. И уж точно он не хотел находиться в этот момент в одной комнате с обеими одновременно. Уже в выделенных ему апартаментах Вик поймал эльфа за шиворот, интимно прижал к двери и подробно объяснил, почему мессир посол "дружественной" империи даже пары часов не может прожить без своего багажа. Влияние успех :з Он не провёл ночь в Андрасте знает каких притонах и мог пока обойтись без сменной одежды, не тяготил его и оставленный в комнатах постоялого двора комплект старой брони, но ни в коем случае не могла остаться без присмотра старая потёртая скрипка.