tеnshi

Огонь - всё, что ему было нужно сейчас. Но если в Арсиною вид костра вселил необычайную прыть, то для Виктора сделать последний рывок оказалось почти неподъёмной задачей. Бутылку он всё-таки открыл, медленно. Всё двигалось медленно, пальцы на горлышке, рука, поднимавшая сосуд ко рту. Даже глоток показался каким-то медленным - пока жидкость лилась в горло, его успела покинуть женщина, устроиться на новом месте, и приложиться к бутылке второй раз. Он конечно дошёл до неё. Сел рядом - как рухнул, уронил руки на колени, голову на руки. Бутылка негромко стукнула о камень пола, покачалась и замерла. Тепло, как всё тело налило свинцом. Он всё.

С бутылками в руках, с покрытыми инеем ресницами, забавно подчеркивающими тон кожи, орлесианец выглядел весьма... оригинально. Арсиноя усмехнулась и выпростав из-под двух одеял руку, протянула ее за спиртным. - Я могу взять вашу, если хотите. Мне все равно. Вик с наигранной озадаченностью посмотрел на бутылки. - Если бы я помнил, какая из них - моя. Он засмеялся и протянул женщине какую-то, обняв вторую, как будто та могла согреть одним присутствием.

Стоянка Вычистит и прокалит на огне. Добела. - У меня в сумке есть бутылка. - хрипловато заметила она после долго и какой-то совсем не светской паузы. Прокашлялась. - Хотите? Снова небольшая пауза, малозаметная гримаса боли. Или глухого раздражения против всего вокруг. - Я - хочу. Сейчас даже дешевое пойло каптернамуса сошло бы за дивный букет лучших имперских виноградников. Удерживать мадемуазель против её воли долго Вик не мог, но выпустил очень неохотно - с ней было теплее. Ущипнул ещё и за нос в отместку за упрямство, выпустил и обессиленно ткнулся затылком в стену, закрывая глаза. Предел подвигов на сегодня был исчерпан. - Бутылка? - переспросил вяло, - Это та мерзкая брррррр'ага, которую они выдают за вино? У меня тоже есть. Не-хо-чу. Он сел прямо, отбросил надоевший капюшон и растёр щёки ладонями, стискивая зубы. Обмороженная кожа отзывалась неземными ощущениями. - Но буду, - процедил Виардо, - Один момент, мадемуазель. Вернулся он с обеими бутылками, совершенно одинаковыми на вид, и предъявил обе, с видом алхимика-экспериментатора. - Как думаете, кого из нас они не хотели отравить?

Вик со времени возвращения оставался немногословен. Не интересовался состоянием Патрика. Не рассказывал о стычке в первой пещере. Не принимал участия в сборах. Только обрисовал ситуацию и отрешённо смотрел, как собираются остальные. В пещеру он вошёл первым, не думая ни о чём. Лошади, костёр - всем этим должен был заниматься кто-то другой. Сам орлесианец нашёл Арсиною, где оставил. Сел у стены, притянул её, усадил на колени и попытался разбудить, пощипывая за ледяные щёки.

Задача была та ещё. Найденное место наконец-то выглядело удобным пристанищем для всего отряда, вот только отряд этот сюда ещё надо было привести. У Вика на руках была почти бесчувственная женщина, две замёрзшие лошади и ни малейшего понятия куда идти. Арсиною он после некоторых раздумий оставил в пещере. Катать раненую и дальше туда-сюда - проще было добить на месте, или ему так казалось. Разворошив обе поклажи, он укутал её двумя одеялами, и оставил буланого у входа, на страже и как маяк. "Я вернусь", - заверил на прощание. Они вернулись. Вовремя подоспел сигнальный огонь, был поднят на ноги лагерь, они возвращались по ножам, оставленным в стволах деревьев, и под самый конец - на страдальческое ржание буланого. Два кинжала он так и не нашёл.

Виктор, уперев руки в колени и переводя дыхание, молча наблюдал, как раненая, замёрзшая женщина ухаживает за удачливым полудурком, полезшим в одиночку изучать пещеры. Ценность полудурка до сих пор выглядела исключительно сентиментальной и исключительно для главы отряда, но вот пожалуйста, ради него и слезают с седла, в которое уже вряд ли могут забраться самостоятельно, и отдают ценное зелье. Что ж, Мастарна был телохранителем, ему и хранить неизвестной огранки неизвестный камень. Вик забрался к Арсиное, потянул за поводья, привязанные к луке седла, выдёргивая из дрёмы буланого. Тот, промёрзнув не меньше хозяйки, уныло тащился за ней в белую бесконечность. Лошади двинулись, рука легла на талию упрямицы и настойчиво повлекла назад.

Странный нервный смех утих. Она перехватила поводья скрюченными от холода пальцами. Руки орлесианца были еще теплыми. Он не успел замерзнуть так сильно, как она. - Помогите. Он нам нужен. - как будто с сожалением подтвердила она, снова теряя равновесие, наваливаясь на хозяина лошади и тут же отталкиваясь себя обратно. - Простите.. Услышав про воришку Вик хмыкнул. Стало быть, её рыжий обворовывал, пока его "радовал" специфическими подарками. Воистину, они оба были не лучшими людьми для спасения лопоухого балбеса. У них вообще оказывалось всё больше общего. На этот раз он не промолчал и подался вперёд сам. - Мадемуазель, - заговорил так тихо, насколько позволял ветер, тронул её пальцы ладонью, - если вы хотели сопротивляться стихии самостоятельно, вы могли остаться в своём седле. Он убрал руку и коротко кивнул. - Я помогу. Надеюсь, вдвоём мы управимся быстрее. Скатившись с коня, орлесианец поспешил на звук перекатываемых валунов.

Мадемуазель, позабыв о гордости и непреклонности, послушно воспользовалась помощью орлесианца и влезла в седло. Самому галантному кавалеру оставалось лишь место на галерке. То есть, на крупе коня. Не слишком удобно, но ехать можно. Ехали молча. Время от времени, Арсиноя позволяла себе прислоняться к опоре позади себя. Усилием воли выпрямлялась, но вскоре ее клонило, как магнитом тянуло, туда снова. - Что там? - вяло поинтересовалась она у Виктора, видя, как Мастарна спешивается и идёт в пещеру. Пожалуй, если бы она опиралась на него всё время, было бы удобнее. Приноровились бы к поступи лошади, поймали бы равновесие. Пожалуй, могло стать и слишком удобно. Может быть именно этого она и не хотела. Вик не спрашивал. Только старательно сопротивлялся искушению по-хозяйски устроить подбородок на макушке женщины каждый раз, когда ощущал её затылок плечом. У завала он озадаченно вгляделся в белый туман, пытаясь разобрать, что делает Лар. - Патрик, - не сразу, но припомнил Виктор имя рыжего, - Это его лошадь. И видимо, сам он.. там? Это прозвучало без малейшего беспокойства, скорее удивлённо. - Полагаю, я должен помочь месье Мастарна, - пробормотал он, неохотно опуская руки с поводьями. Слезать с лошади совсем не хотелось.

Выйдя наружу (свежий и морозный воздух после вони в пещере показался просто опьяняющим), Лар вдруг настороженно повернулся в сторону от пещеры, когда его уши уловили пробившийся через вой ветра приглушенный звук падения множества камней. - Обвал. Недалеко отсюда, - сообщил он спутникам услышанное. - Проверим? Виктор, натирающий нож с такой энергией, что это могло сойти за глубокое нервное расстройство, удивлённо глянул на Лара - он за скрипом снега не услышал ровным счётом ничего. - Мы всё ещё не нашли убежище, - заметил, и, противореча всякой логике согласился, - Стоит проверить. Он отвязал лошадей и повернулся к Арсиное, протянув той руку ладонью вверх. - Мадемуазель?

Вик с видимым отвращением покосился на трупы, но всё же двинулся вперёд. Два ножа он успел отправить в полёт почти машинально, и их надо было поднять, даже если это требовало приближения к мерзким уродцам. На счастье, те даже не шевелились, мадемуазель в чёрном знала своё дело. На ещё большее счастье оба кинжала прошли мимо, и их не пришлось вытаскивать из тел, иначе орлесианец всерьёз задумался бы о дальнейшем путешествии с десятью. Десять ножей должно быть достаточно каждому! Вернулся он, брезгливо держа блудные кинжалы пальцами за рукояти, с намерением хорошенько оттереть их о снег. - Совершенно не годится, - ступая за Арсиноей, согласился он.

Виктор не мнил себя экспертом в открытом бою. Его ножи редко покидали перевязь, как правило служа последним аргументом. Вот и здесь он оказался в стороне, и в стороне оставался, пока не уловил момент, точно подбив твари коленный сустав. Пакость брякнулась оземь, и бой закончился. - Что это было? - поинтересовался Вик у Мастарны, вместе с ним склоняясь над неугомонной мадемуазель, - Никогда таких не видел.

- Мерзость какая! - шепнула она, двумя пальцами подбирая книгу в кожаном переплете. Виктор был полностью солидарен со спутницей. - Не самое приятное место для убежища, - подвёл он очевидный всем итог. Но развить мысль не успел, отступая за спину бронированного телохранителя. И только плачевное состояние мадемуазель удержало от того, чтобы отступить ещё и за неё.

- Вы очень любезны. - она дернула краешком рта. - Если не выяснится, что я окончательно примерзла к седлу, то... На самом интересном месте, как того требует любой приличный роман! Вик даже немного согрелся. Всё-таки, его способность располагать к себе людей не застряла на границе двух империй. Привязав лошадей, пока Мастарна управлялся со своей зверюгой, благоразумно пристраивая её чуть поодаль, орлесианец двинулся за разведчицей. То, что она действительно привела их куда-то в этой непроглядной белой мгле, само по себе удивляло неимоверно.

Ниса повернула голову, жмурясь от залепляющего глаза снега и прижимая к груди спеленутую руку. - Что же мне теперь, пешком ходить? - в метели очень сложно было разобрать, шутит она или говорит серьезно. - Спасибо за беспокойство, мессир Виктор, я... - она запнулась, почти так же, как до этого всю ночь запинался Лурц. - ..в норме. Почти. Это пройдет. Виктор улыбнулся, хотя едва ли эту улыбку можно было разглядеть под капюшоном, края которого нещадно трепали порывы ветра. - Вы можете ехать со мной, мадемуазель. Вам хотя бы не придётся держать поводья, - "И в снег не шлёпнетесь" шпион придержал при себе, вместо этого добавив, - Если пожелаете.

- Ничего. Я - ориентируюсь. - на ресницах намерзли льдинки, - Едем скорее, а то... - что случится в этом случае, заглушила метель. Миледи уже развернула лошадь и ссутулившись, словно зловещий всадник смерти, в своём чёрном плаще, шагом побрела в снежную пелену. - Как вы себя чувствуете? - Обратив внимание один раз, Вик обратил его на всё и сразу, в том числе заметив, как женщину пошатывает в седле.. и что она ведёт лошадь только одной рукой. Виктор даже поддал скорости, по возможности равняясь с кобылой Арсинойи, - Мадемуазель. Может быть вам не стоит ездить самостоятельно? Хотя бы пока не сможете действовать обеими руками.

Ниса пинком толкнула свою лошадь немного в сторону. - Мессир Виктор. - позвала она, подъезжая к орлесианцу. - Стоит поискать пещеру поблизости. Не откажите составить компанию. Хорошо, что сквозь метель почти наверняка нельзя было расслышать лязг ее зубов. Мессир выглядел ненамного лучше миледи. Виктор и не помнил, когда в последний раз вынужден был прорываться сквозь такую метель вместо того, чтобы пережидать её под уютным одеялом. Когда Красс объявил привал, гость с юга растерянно остановился, не представляя, какой привал может быть в таких условиях, и уж совсем не понимая, что можно сделать, чтобы их улучшить. Ставить палатку? У него таковой не было вовсе, а если бы и была, пальцы безнадёжно одеревенели в поводьях. - Пещера, - повторил он одними губами. Ну конечно. В дикой местности должны быть не только деревья и кусты, чтобы запутывать в них лошадей! На Арсиною Виктор поглядел с удивлением, он не ожидал, что эта дама когда-нибудь попросит у кого-нибудь хоть что-нибудь. И только потом вспомнил. Пурга вымела из головы всё, в том числе и память о том, что с ними ехала тяжело раненая. Даже если не выглядела таковой в пелене снега. - Разумеется, мадемуазель, - отозвался он, - Боюсь только, я не слишком хорошо ориентируюсь в дикой местности.

- Мусью Виктор! - тут же заорал рыжий с удвоенным энтузиазмом. - Я для вас подарочек приготовил, просыпайтесь!!! Орлеец тут же был найден и ощасливлен. - Как влитой сядет! - умилился Патрик, разглядывая не привычное без маски лицо, спросонья пытающееся сообразить "а что это сейчас было", и тут же смылся на другой конец лагеря, а то мало ли, вдруг шевалье не оценит всей величины свалившегося на него счастья. Вопль рыжего мог поднять мёртвого, справился и со спящим орлесианцем. Растрёпанную голову из-под одеяла Вик высунул как раз, когда в живот прилетело тяжёлое, да ещё и вдавилось для надёжности. Хватая ртом воздух, он уставился в прорези маски, не иначе как затаившей обиду за пренебрежение и самовольно выбравшейся из поклажи. Да нет, не маски. Какая к демонам маска! Подарок с грохотом покатился по земле. Вик ошалело потёр щёки ладонями, но почти тут же отдёрнул и брезгливо тряхнул кистями. Эта пакость только что была в этих ладонях, а он - к лицу. Пнув в сторону рыжего камешек и побольше, облагодетельствованный раздражённо зашагал к ручью.

Маска так и отправилась обратно, теперь уже насовсем. Красс был прав, хоть и никогда не услышал бы вслух такого признания - играться было больше не с кем. Группа элитных телохранителей, каковыми они были все здесь по сути своей - не рядовые солдаты, их не пронять простой театральной постановкой. А по прибытию в город эксцентричное украшение становилось совсем неудобным. Игра здесь шла по другим правилам. "И не надо морщить свой милый носик. Ты можешь. Только ты, может быть, и можешь." Она так и не сказала, что он, по её мнению, может. Старая перечница. Спал он крепко и без сновидений.

"С полуночи до двух" звучало как-то несерьёзно. Вик представлял себе армейскую жизнь полной мучений и страданий, и ночная вахта в такой жизни тоже обязана была длиться бесконечно, выматывая тело и иссушая душу. А тут, получается, поторчи пару часов не закрывая глаз - и все тяготы? Иного свидания порой приходилось ждать подольше, а после иного - и того дольше прятаться, так ещё где-нибудь на холоде, оставив в недосягаемости половину одежды. Немного озадаченный новобранец в карауле центуриона Красса вернулся, наконец, к вожделенному огню, где принялся устраиваться на отдых. Послав к Чёрному Жрецу доводы разума и здоровой паранойи, первым делом он избавился от опостылевшего нагрудника. Разум разумом, а непривычное к тесноте брони тело и так хватануло нагрузок, и на завтра могло вообще отказаться слушаться должным образом, а драколисков, между прочим, у них сохранялось неизменное количество. Жить сразу стало намного легче. С наслаждением вытянувшись на одеяле, Вик выудил спасённую маску, посмотрел ей в глаза, и задумался, постукивая серебром по носу и глядя на выплясывающее пламя.

- Нет, мессир, - последовавшая улыбка уже была искренней и без налёта фальши. - Долг обязывает меня обойти лагерь по периметру и назначить ночной караул. Кстати, не откажитесь подежурить? Какое бы время вас устроило? Что вы предпочитаете? Томный закат? Звёздное небо? Или нежный рассвет? - вряд ли он мог приказать орлейцу, но спросить или даже попросить, заодно прощупав более глубокие слои души врага, вполне. Вик, уже навострившийся к костру, остановился. "Караул". Слово из армейской жизни. Из службы в отряде, как их здесь называли, "декурии", или просто работы в команде. Он всегда был один и никогда не стоял на страже чьего-то покоя кроме своего собственного. Глаза его озорно сверкнули. - Почту за честь, месье Красс, - медленно отозвался орлесианец, - Коль скоро вы готовы доверить стражу мне. Надеюсь, наши спутники будут также благосклонны. Он улыбнулся шире, почти мечтательно. - Ночь прекр'асна во всех её гр'анях.

- А что должно? - всё с той же улыбкой натянутой маски спросил мессир и добавил: - При случае попробую в орлейской маске прыгнуть с лошади на лошадь, чтобы поверить вам. Утончённо-лицемерный тон язвительной поддёвки шпиона Белой жрицы, никак не сочетался с серыми глазами центуриона, в которых угадывалось доброжелательность и непринуждённый настрой по отношению к оппоненту. Едва намеченная улыбка была ответом. Виктор смотрел сверху на этого человека, которого ничуть не смущало неприкрытое лицо собеседника, незнакомца, чужеземца. Ни его, и никого из тех, кто сейчас поил лошадей у ручья, берёг костёр или занимался ранеными. Он был как король из старой сказки наоборот. Чувствовал себя голым, пока все вокруг видели одежду. Ученик маэстро Бертрана должен был высоко держать голову даже оказавшись без одежды посреди дворцовой площади. - Попробуйте, месье Красс, - согласился Вик. Он покосился на пегую, та, кажется, напилась и как-то незаметно бочком прибилась к маленькому табуну, которым занимался маг в смешной шапке. Орлесианец благословил самостоятельную скотинку на общение с себе подобными и зябко повёл плечами. Здесь было холодно, ночью у лесного ручья. - Боюсь, мне стоит вернуться к костру, - улыбнулся он Тео, - Пока месье Лурцу не пришлось заниматься ещё одним пациентом. Вы возвращаетесь?

Личина доброжелательности с некой толикой иронии обрамлённая скрытым удивлением была продемонстрирована уроженцу юга. - Книги по магии крови, - ответ или вопрос. Сложно сказать по интонации. Лишь явный намёк на слабую шутку. Тео подошёл ближе к всаднику и лошади, и отступил по уклону пригорка так, чтобы быть с Виктором одного роста и смотреть в глаза: Каков вопрос, таков ответ. Ответ был принят с благосклонностью, свод знаний о традициях севера ширился с каждым днём. Имперцы пишут книги по магии крови, а после их сжигают. Причудам аристократии нет числа. - А почему вы сняли маску, мессир Виктор? Не с кем поиграть? - усмешка была незлобивой. А вот новый вопрос удивил искренне. - Месье Красс, - проникновенно понизил Виктор голос. Совсем как двумя днями ранее мадемуазель в чёрном, когда поведала ему пару страшных тайн о нравах Империи, - Вы когда-нибудь пробовали прыгнуть с лошади на лошадь в бальной маске? У меня нет книг ни по магии крови, ни по любой иной. В лучшем случае моя масочка просто сгинула бы под копытами. Орлесианец шагнул вперёд и снова оказался на полголовы выше мага. - Вас уже смущает моё лицо? - лукаво прошептал он.

- Рефлекс? - руки снова погрузились в воду, зачерпнули полную горсть и поднесли к губам. Напившись он поднялся и оглядел все сто девяносто сантиметров отборного орлейского качества. Наверное, рядом с этим господином его скромные метр семьдесят совсем бы не имели веса. Вик терпеливо дожидался, когда месье будет готов к ответу. Готовился и сам принять суровую правду необходимости избавить несчастного учёного от всего движимого и недвижимого имущества разом. Готовился, и всё же от услышанного брови скептически поползли вверх. Маска - вспомнилось ему. На этот раз на нем нет маски. И уже давно. Он невольно опустил глаза и уставился на замотанную ладонь. Тихо рассмеялся. Отдельные звуки всеобщего торгового языка вдруг снова стали очень сложны для посланника юга. - Месье Лур'ц тайком от вас пр'овозил в кар'ете что-то очень стр'ашное?

Он присел около прохладной глади, опустил руки в мокрое и плеснул в лицо. Внизу по течению увидел лошадь и её хозяина. - Не помешаю? - подал голос Тео, издалека разглядывая смуглое лицо южанина. Под маской оказался обычный человек, с обычным лицом, одухотворённым обычными человеческими эмоциями, которые так любят скрывать уроженцы Орлея. Вик ласково похлопывал Лошадку по холке. Сегодня у них неплохо получилось вместе. Житель города до мозга костей, он не знал привязанности к лошадям и как правило относился к ним только как к средству перемещения от города до города. Но сегодня флегматичная пегашка не только стерпела все выкрутасы ездока, но ещё и сберегла его вещи, и тот не мог не проникнуться определённой благодарностью. Подошедшему магу Виктор устало улыбнулся. - Месье Красс.. - и всё-таки задал вопрос, мучивший уже определённое время, - Зачем было жечь карету?

Последним к месту лагеря вышел орлесианец. Не дождавшись воплей, Вик выпутал пегую из зарослей и осторожно пошёл на всполохи, почти уверенный, что это очередная Осознанная Реакция стихийника, но только почти. Вышел он к опустевшему пожарищу. Ветер раздувал золу с места, где стояла карета, редкие искры отражались во внушительной масляно-чёрной луже, от которой несло ещё свежим сырым мясом. Зажав нос наручем, и борясь с тошнотой, Вик торопливо увёл кобылу по следу, достаточно чёткому, чтобы на него мог выйти и Децимус Лурц, если бы у него отобрали всех рабов. Когда он добрался до места, лагерь уже жил полной жизнью. Красс и на новом месте продолжал отогревать рыжего приятеля - уж не в честь ли последнего сгорела карета? Глубину этой братской любви было не измерить обычными мерками. Высилась палатка, роскошная, знакомая по первой стоянке. Лурц. Телохранитель сказал, что Лурц уцелел и мадемуазель - не уцелела. Вик невольно поморщился - он видел её падение, и от мыслей о возможных последствиях передёрнуло всё тело. Это было больно, и едва ли мадемуазель могли утешить слова сочувствия, в остальном помощи в этом деле от него было немного, разве что мадемуазель пожелала бы спокойно отойти в мир иной. Выразив сочувствие в долгом проникновенном взгляде в сторону палатки, он занялся собой и своей намучившейся пегой. Ладони перемотал ещё в лесу, наскоро ополоснув из фляги, заботливо сохранённой Лошадкой. Раны от ремней скорее саднили, чем болели, у него был запас зелий, и беспокоить целителей не было нужды. Он сгрузил свой немаленький скарб на свободной стороне поляны и повёл Лошадку к ручью.