tеnshi

Та ладно. Малолетка, девственница, шо она там понимает))))

- Я так и подумал, - спокойно и с улыбкой принимается исповедь святого отца, а широкая ладонь приглаживает вздыбленный отросший ёжик. - Но разве я могу оставить любимого мужа на растерзание. И потом, пора уже тебе взрослеть, а им принять неизбежное. И сделать свой выбор. Он и не возражает, напротив, благодарно прижимается ещё крепче. Прежде чем стать отцом, стоит вырасти самому. А прежде чем вырасти, надо сделать так, чтоб было где расти. Охотник поднимается на локте, оглаживает широкую грудь и цепляет серые глаза. - Команда ждёт, адмирал.

Да прям таки :-$ :-$ :-$

- Всегда хотел завести. Но, видимо, теперь придётся бояться, - тыкается носом в чёрные вихры и трётся. - Не придётся, - прижимает крепче, обещая защитить от всех собак на свете, - Эмма тебя бы полюбила, у неё особая страсть к врачам. А Дог - маменькин сынок и никуда бы не делся. А затем прикрывает глаза и бормочет откровение. - Но я тебя вообще-то никуда и не звал. И умиротворённо улыбается, слушая про закономерности бытия малышей, рептилий и отцов. Вылет через полчаса? Он доедет за пять минут.

- Родителей, - повторяет с некоторым внутренним содроганием, но готов на всё. - Со мной? Представляю их удивление, и это мягко сказано, когда они увидят рядом с сыном, практически своего ровесника. Меня выставят сразу или после того, как огреют битой по башке? Он осторожно разъединяет дурманящую связь с любимым, чтобы вновь не окунуться в омут наслаждения и разворачивает на спину. Своё плечо для него вместо подушки. Губы трогают губы. Соскучился по ним. И снова в капкан объятий. Не пущу. Смеётся снова, устраиваясь уютнее на надёжном плече. И я не пущу. Гармония. - Граблями скорее. Или собак спустят. У них своя ферма. Боишься больших собак? - Серьёзно, - подтверждает. - Но сможем ли мы дать ребёнку должное внимание. Чего я точно не хочу, так того чтобы кто-то стал очередным мракоборцем, мясом для нечисти. Кивает и вздыхает. Согласен и не хочет тоже. Но ведь.. - У него будут папа-пресвитер и папа-доктор. Заглядывает в глаза и улыбается. - И черепашки.

- Нам ещё официально брак оформить надо, чтобы ты уж окончательно от меня никуда не делся, - снова тихий смех и поцелуй. Смеётся в тон, кивает и укладывает голову щекой к родной ладони. - Я уже сделал пару звонков, касательно той моей миссии в Африке. Возвращаюсь официально. Надо ещё будет навестить родителей. Пора им кое-что узнать.. А от следующих слов сердце подскакивает и бьётся о рёбра. Не может быть. Варг.. тоже? Ладонь судорожно сжимает ладонь. - Ты.. серьёзно?

Ну так и вы оставьте в покое. Если Янки там, пусть он возмущается там. Про "машина качается" - вообще молчу. Что на венчании, что тут по сто раз понаписали про аккуратность и нежность - нет, им всё равно всё качается. Мир перед глазами качается видимо.

*рукалицо* То комнату не проветриваем, то машина раскачивается, милый, почему Янки знает про нас больше чем мы сами?

Какие ж они люди - они мракоборцы))) Пусть грузят, мы не мешаем)))) Любая стоянка немного да огорожена))) Я к тому, что не у тротуара машина стоит))

А шо делать людям у ниссана, который стоит на огороженной стоянке среди машин мракоборцев? О_о

Объятья не разорвать. Седой на чёрный. Кожа к обнажённой коже. Приятный жар в крови. Сердца объединяют ритм и их уже не сбить. Не торопясь, растягивая каждую секунду наслажденья. Рай и Асгард, теперь я знаю, вам место на земле, там где на остывшей поверхности остаются следы зеленоглазого солнца. Рыжее индиго, лазурный янтарь - эту палитру уже не разделить на составные. "Не выходи", - его очередь просить, изнывая в сладкой неге. Самый тёплый лёд, самая ласковая сталь, самая нежная чёрная магия. Не уходи. Хоть минуту. Есть у нас? Родные руки сжимают плечи. Дыхание щекочет загривок. Прильнуть губами к теплящейся на ладони руне. Стать рабом, умирать за приказ и воскресать за благосклонную улыбку. Дойти до конца, разделить боль и выжить. Слышишь? У нас ещё фьорды, рыбалка, черепашки и внучка! Ох чёрт.. "Я что теперь - тоже дед?"

- Ммм, и как же мне тебя наказать? - задумывается доктор, прогоняя хитрую улыбку с губ, и продолжает испытывать терпение обоих. - Выбирай сам. Поставить в угол? Отстегать розгами? Или вызвать родителей? А может, сам что-то придумаешь? - докторские пальцы быстро расправились с оставшимися пуговицами на рубахе охотника и остановились возле пояса джинсов. -..посадить под домашний арест и оставить без сладкого, - закончил провинившийся и, смиренно склонив голову, замер, ожидая, когда педагог определится с карой, - Родители мои сюда вряд ли доберутся. А в остальном.. - сверкая золотыми искрами, на учителя исподлобья смотрели глаза оборотня, голос сошёл на вкрадчивый шёпот, - Зачем выбирать? х

- Ох, святой отец. Всему-то вас учить надо. Так и будешь Эдду повторять, а время уходит, - и снова смеётся. Святой отец мысленно ругается на ацтекском. - Накажи меня за это, - жаркий выдох на ухо. А затем ещё раз всю фразу без запинки, наугад разбив на три блока - по одному на каждую докторскую пуговицу.

- Не точно повторил, - выносит оценку учитель. Легонько щёлкает по оттопыренному вороту рубахи и проводит пальцем по груди до следующей не расстёгнутой пуговицы. Замирает, серые смеются, поддев зелёные, и ждут. "Ученик" так и замирает с открытым ртом: явно начисто позабыл о "супружеском договоре". "Эй!" Волна весёлого возмущения. Знакомо стиснутые зубы. А потом зелёные закрываются, ученик повторяет снова, значительно тщательнее. Недостаточно переливчато "фьир". Опять запнулся на "кна". И в конце кажется вмешал пару лишних звуков. "Чёрт.." Один глаз жалобно-вопросительно открылся.

- Gekk mild fyr kné, meyju at sitja... - сиденья раскладываются очередной ментальной хренью, а доктор, повернувшись на бок, добавляет к "речам" три расстёгнутых пуговицы на охотничьей рубахе. Ах, да. Святой отец. "Римский воротник" аккуратно снимается и откладывается на переднюю панель. - Повторяй, - говорит невозмутимо и замирает в пол оборота. Разоблачению не препятствует и повторяет невозмутимо, подперев висок кулаком. Запинаясь, но достаточно точно. Практика не помешает. Правда на мантры, что слышал однажды на берегу моря, не похоже. Во всяком случае точно не список имён. "Если я сейчас просто обложил тебя матом, ты сам виноват"

- Так ж тогда, - он останавливается следом и проговаривает знакомые с детства строки. - Þær hykk mæltu, Þvígit fleira?.. - во взгляде вопрос "Продолжать?" Он лукаво смотрит через плечо, прежде чем обернуться. "Продолжай конечно". Кто он такой, чтобы мешать варгу читать речи перед решающей битвой? Ладонь мягко давит на грудь, толкая обратно к машине. Не читать же посреди стоянки. Садитесь, доктор. В ногах правды нет. Дверь закроем. Услышат ещё, примут за сатанистов. Теперь читай что хочешь. "Мне повторять?"

-У нас есть полтора часа, - тихо шепчет куда-то под подбородок. - Чем займёмся? Помолимся Христу? Речи Высокого почитаем? Или предадимся греху? Что скажете, благочестивый патер? А он только начал наполняться благочестием! - Во всём нужна мера, сын мой, - шёпот на ухо и следом пояснение, - я уже молился сегодня. Придерживаясь за широкие плечи, патер соскальзывает на землю так, что варг ощущает это движение всем телом. Ухватив мужа за ладонь, охотник делает шаг в сторону отеля и резко останавливается, вспомнив. - Только я уже сдал номер..

- Я даже затрудняюсь тебе сказать от чего оберегает этот амулет. Наверное, от всего сразу в разных ситуациях. Каждая руна даёт свою защиту. Вязь рун устанавливает защиту вдвойне. А кровь отпугивает потустороннее. Всегда носи с собой, где бы ты не был, - губы снова касаются губ и любящие глаза смеются. - И знай, варги никогда не делятся своей энергией, мегин, кровью, потому что тот, кто владеет их частью, может ими управлять.Так что я рискую стать твоим рабом, - он снова глухо засмеялся и прижал к себе самое дорогое и любимое. Святой отец, посмеиваясь, послушно дождался, пока на нём поправят святость, и теперь, ероша седой затылок, с любопытством поворачивал руку, разглядывая подарок. Знак на ладони теплился постоянно в преддверие скорой развязки, и понять, был ли кто-то против, не представлялось возможным. - Значит мы квиты, - пробормотал он и улыбнулся. Плечи варга крепко охватили сильные руки, к макушке с умиротворённым вздохом прижались щекой. - Не расстанусь. Обещаю. Поцелуй и объятья крепче. - Спасибо.

- Доктор Том? - предложил он альтернативный вариант, тщательно оценивая стройные изгибы. Ладони с силой прижались к пояснице возлежателя, заставляя магистра логики ощутить последствия закономерных физических законов трения. Последствия приняли, оценили, признали не превышающими критических отметок и плавным движением бёдер дали добро на усиление нагрузки. Нерешительные пальцы наконец-то нашли нужную логическую структуру: начали сначала, а губы приникли к открывшейся яремной впадинке, скрепляя достигнутый компромисс. - Сойдёт.

- Какая занимательная логика, - восхитился доктор, а его руки окончательно уползли куда-то в подкурточное пространство и поглаживали от лопаток и до поясницы, иногда претендуя на живот. - Братья, но не вместе. Это какие-то испанские братья с вендеттой. А Док случайно не может стать Томом? Сложно сказать что уже натиралось больше. "Ремень о ремень" или более одушевлённые предметы стремительно меняли прежние формы под силой трения. Магистр прикладной логики и не менее прикладной физики податливо прогнулся в руках оппонента, раздумывая. - У него может быть два имени? - нерешительно предложил он компромисс. Нерешительные пальцы нерешительно перебирали пуговицы оппонетской рубашки, время от времени соскальзывая в промежутках под ткань.

А почему "Зик"? Зик и Док - в принципе взаимоисключающие объекты. Как они могут быть вместе? Вот и как тут внятно объяснишь весь поток ассоциаций, связавших дарительницу, оборотня и тех, что связаны с обоими, каждый - со своей стороны? - Так они не вместе, - попытался оправдаться охотник, - они же братья. "Или сёстры". Руки легли на мужнину поясницу и пробрались под куртку. - И... тебя не смущает, как смотрится со стороны, когда два мужика взасос целуются, лёжа на багажнике, белым днём во дворе гостиницы. При чём один из них явно хватил лишку от божественного, - и он ткнулся носом в белую полоску на шее пресвитера. - Если мы залезем в багажник, мы их точно раздавим, - резонно возразил пресвитер, рассеянно натирая ремень о ремень, - а божественное лишним не бывает. Божественная сентенция была немедленно закреплена новым божественным поцелуем.

"Упс, - сказали со дна вмятины ещё более самозабвеннее углубившись в поцелуй, тут же оправдываясь. - Это не я. Это ты сломал и чуть не раздавил черепашек. Стоп. А откуда у нас черепашки? Ты черепашек купил? - доктор даже поднялся на перископную глубину из поцелуя, чтобы осознать что у них есть общее хозяйство. "Ничего, они крепкие. А машина прокатная." С блаженным стоном припавшего к первому глотку и обладающего ещё целым источником, охотник приотлепился от хозяйственного доктора и пояснил, щекоча носом нос. - Это подарок. Свадебный. Их зовут Зик и Док. У тебя дома есть где жить двум черепашкам?

Доктор был доволен, как нашкодивший ребёнок добившийся своего. Он подошёл, нарочно цепляя рукавом рукав, и пристроился рядом на багажнике, навалившись локтем на круп железного коня. В следующий момент опрометчиво освобождённое обросшее и взлохмаченное, не размениваясь на рукава, распластало по почти вертикальной крышке багажника самого довольного доктора. "Всё, - сообщил охотник, не отрываясь от умиротворённого, но от того не менее самозабвенного поцелуя, - Так и стоим. До самого конца света."

- Сам себе это скажи, дурак, - рассмеялась девчонка, искренне улыбнувшись тому. Судорожный вздох, неуверенная улыбка и кивок в ответ. От краснеющего мальчишки, робко протягивающего полузнакомому взрослому косяк с беленой до великовозрастного балбеса, готового разрыдаться перед лицом свободно улыбающейся девчонки. Сунув руки в карманы, Алан откинулся на багажник, глядя вслед тонкой фигурке. Не переживай, принцесса. Доктор ещё скажет.

Ведьма подняла глаза на охотника. Затем опустила, сжав пальцы в кулаки. Спасибо? Прощайте? Увидите Буна – привет передайте? А если Зика, то скажите, что его подопечная искала, где пришлось? Плечи вздрогнули. Девчонка сделала осторожный шаг, другой, посмотрев на оборотня снизу вверх. А приблизившись вплотную, крепко обняла того, уткнувшись носом в грудь. Она сказала. Он замер, пойманный врасплох. Сердце встало - и пустилось вскачь. К горлу подступил комок. "Детка моя.." Руки охотника стиснули хрупкие плечики. Он зарылся носом в макушку, вдохнул полной грудью травный запах с лёгкой нотой карамели и зажмурился. Принцесса. - Будь осторожна, - прошептал сдавленно.