tеnshi

Ты чернокнижник, я пастор. Мелочи жизни)))))

О, я тебя венчаться позвать хотел как раз. Ну иди во вторую, ладно)

Это Фрост и Алан ещё до сих пор до приличного гей-клуба не добрались )))

Мюнсбах 6:57. Они стоят и слушают, чувствуют, вбирают. Охотник - запахи, что успело впитать в себя кратковременное пристанище. Медиум - крепко сплетённые волокна аур. Рыжее индиго, лазурный янтарь. Он слушает и улыбается. Рука ложится на крепкое плечо. У них есть целых три минуты. Раз, два, три - и шаг назад. Доктор ведёт.

Мюнсбах 90210 - Подъём, боец! - заорало командование. Оно стояло перед рядовым в носках - когда только надеть успело - совсем в одних носках и пыталось привить основы армейского устава. Противник ускользнул от разведки в последний момент, да ещё и обрушил акустическую атаку. С хныканьем одеяльный кулёк принял вертикальное положение, и оттуда высунулась лохматая голова. И, глупо моргая, уставилась на обнаруженное аккурат на уровне глаз.. командование. У носков не было шансов и на толику внимания.

Мюнсбах: затерянный мир. - Не надо меня царапать в этом месте, - с мольбой донеслось до войск противника в 6:40. - Это место закрыто на капитальный ремонт минимум на два дня. Хм... - вдруг, задумался доктор. - А вот плохо, что у нас фотографий с медового месяца не останется. Жалко, да? - это было сказано с самыми серьёзными намерениями пригласить фотографа, ну или не пригласить и обойтись камерой телефона. На память. Вражеская разведка цинично потопталась по ремонту и двинулась дальше, искать бреши в обороне. Осадные войска подступили ближе, навалившись на стену. - Жалко, - неуверенно согласился охотник. В зеркало-то сейчас было посмотреть страшновато. Что говорить о фотографиях.

Это логическое продолжение одиннадцати плюс один оттенков.

Мюнсбах. Сага. Рассвет. - Злая, злая, кошка, - был подведён итог в 6:30 и доктор отступил на сопредельную территорию, где отгородился крепостными одеяльными стенами. "Всё, развод и девичья фамилия", - с прискорбием передал он через границу ультиматум. Всё та же рука, не давая противнику времени на передислокацию, поползла рыть подкоп. Ткнулась во что-то тёплое и принялась осторожно царапать, пробуя найденное на прочность. "Ок, - легко согласились в осадных войсках, - Можно будет повторить медовый месяц"

Хроники Мюнсбаха Через несколько секунд оно прорыло проход и уткнулась во что-то шерстяное и до боли знакомое. - Ммм, вот ты где, - всё на что хватило доктора, прежде, чем он уткнулся носом в знакомый пах и затих. 6:20. Рука, что так и не добралась до торшера, попыталась вернуться на исходные позиции. Спустя пару минут борьбы с упрямым одеялом настойчивая конечность на всём ходу въехала во внезапно открывшийся тоннель. Чувствительный шлепок по седому затылку сопроводился глухим "извини", а после нанесённую травму принялись ласково зачёсывать за ушком.

Мюнсбах, город богов и героев Кроватетрясение, вызванное колебаниями докторского тела, на второе тело не произвело ни малейшего впечатления. - Да ну на хер, - простонал он. - Не надо на хер, - робко попросили из-под одеяла.

Мюнсбах, а как же - Правильно, солнышко, - подушка под которой покоилась голова доктора и не думала возражать. - Пол года в нашем распоряжении. - Я знал, что тебе понравится, - солнышко гордо напыжилось, но под одеялом не видно. На животрепещущий вопрос из постельных окопов высунулась рука, на удивление точно потянулась в направлении торшера, не дотянулась и упала на кровать. - А через астрал не видно? - зевнув, поинтересовалось одеяло.

Мюууууунсбаааааах Охотникам с моральными терзаниями в принципе проще, чем медиумам. Любой околофилософский заскок, которому не посчастливилось зацепиться за голову, созданную исключительно чтобы проламывать ею рёбра нечисти, живёт до ближайшего "хочу". Не столь важно, чего: есть, спать, или, к примеру, подержать доктора за ручку. Или не за ручку. Или не подержать. Короче говоря, объект бесконечного количества самых неожиданных и разнообразных желаний, своим присутствием в непосредственной близости с успехом купировал любую дестабилизацию в рыжем биополе. Биополе благодарно светилось и топило объект в себе с головой. - Солнце, ты встаёшь? - слышится откуда-то из сбитых в кучу простыней сонный голос. - Нет, - отрезало пододеяльное светило, пропуская мимо ушей всё прочее, - у нас апокалипсис и полярная ночь.

Давай, потрогаю тебя нежно и профессионально, как врач, - шаг вперёд, ладони на бёдра, чуть ниже к коленям и снова вверх до ягодиц и поясницы. Тепло пронизывает плоть и унимает боль, снимает спазм. - Вот так получше. Идём? "Трогай уже сколько хочешь", - а губы заняты новым поцелуем. С сожалением он отстраняется, ловит обеими руками на предпоследней точке кривой излечения докторскую ладонь и, развернувшись, тянет за собой. Собственный путь по подлеску зоркому глазу проследить несложно, у тропинок крайне мало шансов. А жаль.

- Нет, всё-таки, я не создан для служения великим целям и всяческих лишений, - доносится до Алана, а доктор отчищает от штанов прилипшую траву и пыль. - Придётся идти пешком. А может автостопом, если повезёт. Охотник улыбается, поднимаясь, а в следующий момент со стоном хватается за сведённое судорогой бедро. Медиумы-то может и не причиняют боли, но физические упражнения - есть физические упражнения. Пролежавшее чёрт знает сколько в неподвижности сразу после интенсивной нагрузки, тело радостно напоминает о себе, кажется, во всех точках сразу. Жмурясь и шипя сквозь зубы, Алан размял что размялось и, смеясь, подал руку нестойкому к лишениям адмиралу. Зато так у них ещё были законные часа полтора вне призывов, долга и всего мира.

~~~

То, что вы не видите Патрика, не значит, что его нет!

Так мы может Патрика и боимся!

четыре часа пешкоооооооом не, два наверное

...

осторожно, котёнок с дробовиком

частная собственность доктора Эккерсберга х

Ходячий замок или Миядзаки, пошто ты такая трава? Строго говоря, трава в данном случае не совсем Миядзаки, ибо фильм, как я честно нагуглил, был снят по книге английской детской писательницы, что, безусловно, многое объясняет. Накурено крепко, по-британски. Для начала это - стимпанк. Трамваи-паровозы, летательные механизмы с пропеллерами в самых неожиданных местах и железные колоссы загадочной конструкции и загадочного назначения грели моё чувство прекрасного со всех сторон. Затем - это магия. Но магия не стихийно-фаербольная, а совершенно сюрреалистическая, с дикими образами и формами. Мне искренне интересно, были ли подчерпнуты эти образы из книги (и как они там тогда описаны), или это таки режиссёр дал себе волю. Как бы то ни было, смотрится это всё по отдельности волшебно, заставляет останавливать кадры и разглядывать детали. Увы, в целом связи мира паровой технологии и мира магии не чувствуется, как не чувствуется и декларируемого противостояния. Но что мы хотим от простой одинокой полнометражки? Она не о том. Она о персонажах. Главная героиня Софи, некрасивая (по своему мнению) молодая шляпница, сходу поразила меня в самое сердце. Тебе восемнадцать (или что-то вроде) и ты схватила проклятье, превращающее тебя в древнюю старуху? Бросаешься ловить ведьму? Искать принца, способного распревратить трулавкиссом а заодно обеспечить безбедное существование? А вот хрен! Пойдём гулять по свету, без карамельки за щекой, зато с платочком и палочкой, подаренной прыгучим пугалом. Да, пугалом, но это отдельная история. Ну а что переживать? Некрасивой была - некрасивой осталась, зато теперь тебя уважают за возраст, переводят через дорогу и нанимают домработницей безо всяких неудобных вопросов о грядущих декретах. А попробуй не найми, когда оно уже вымело полкухни и чуть не угробило демона-хранителя дома, (представляющего собой, кстати, кавайный живой огонёк). Страшно представить, что сотворит при увольнении. Кавайный живой огонёк ака Калюцифер - ещё один мой фаворит, а его поцелуй с Софи, на мой вкус, самый милый поцелуй в мировом кинематографе. Персонажей достаточно на фрик-шоу не хуже, чем в волшебнике страны Оз, они приятно разнокалиберные и колоритные. Добро и любовь торжествуют, и это не спойлер а Миядзаки, и это хорошо. А ещё тёплая ламповая музыка на фоне, напоминавшая мне о советских романсах и вызывающая ностальгическую улыбку. Я не ставлю Миядзаки десять, потому что десять я ставлю Хосоде и гинтаме, и Замок меня не переубедил. Но девять - честно, крепко, заслуженно.

Фрост

Возражения гибнут под колёсами. Мысли выметает с ветром. Обида растворяется в кипящей крови. Чутко трепещут ноздри, и жадно вдыхаемый запах гонимой жертвы срывает последние тормоза. На лесной трассе сократить расстояние практически невозможно, но и отстать он не позволит себе ни на дюйм. "Решил?" В безумных глазах оборотня в гон полыхает пожар.

Ну что ещё сказать? Варг смотрит на склонённую чёрную голову, на грустные глаза с отражением бегущих на мониторе картинок. "Не мне решать, котёнок. Ты должен осознать насколько нужен я тебе". Он дуется ещё с полминуты прежде чем ответить. "Ты так говоришь, как будто.." Мысль обрывается, а челюсть отвисает при виде члена кардиологического общества и спасателя Свальброда, бодро укатывающего в закат. Рановато для заката! Возражения и объяснения с шуршанием падают под колёса второму велосипеду. "А если догоню?"