tеnshi

Сложила заботливо такое мягкое и уютное пальто. Протянула кашемировое великолепие Фьюри с улыбкой: - Знаешь, я думаю, тебе сейчас самое время надеть его. Пальто пришлось подождать, потому что Фьюри уставился на китель. Нет, без стилсьютов было определённо лучше. - Д-да... - пробормотал он, принимая своё имущество, пока глаза бегали от пуговки к пуговке. С усилием отвернувшись, он упаковался обратно, с удовлетворением отметив, что от стремительных развеваний на плечах деятельной Анны большая часть птеродактилей осыпалась. Польза и ничего кроме пользы.

- Ты бы им объяснил что ли, - ворчливо бросил Фьюри бравому капитану на ходу. - Ты представляешь, если вы его кому-то продадите? - он ткнул пальцем в Рика. - С вами ж никто больше торговать не согласится.

Кит, - как ни странно без удивления констатировал бывший подрывник. - Мы видели его. Но вас сбил не кит. В этих областях последнее время всякая хня творится - Правда? - ничуть не удивился Фьюри. - А ядерный реактор в этой посудине есть? - поинтересовался он на всякий случай. Хорошее, проверенное средство от любых проблем.

- Нас сбил кит, - проинформировала друга отца Лин, пока Фьюри размышлял о квадратных метрах, не вполне понимая, что тут можно ответить. Все, кто знал отца, автоматически попадали в категорию "друзья", даже если для встречи с ними он брал вооружённое сопровождение. - Замороженный.

Память на лица у Фьюри была гораздо лучше, чем на корпуса полицейских дронов. Особенно, на лица таких вот громил, которые думают, что могут читать ему лекции об отцовстве на основании того, что бегают за его сыном. Фьюри отлично помнил, как смотрел на него, молота, “первый ствол”, и надо же, тоже решил сменить карьеру. – Да, Ярош, какого хера? – на чистом рефлексе возмутился он, позабыв о невыгодном положении пленника. – Тебя-то за каким понесло в пираты? Капитан каперов от такого несомненно должен был устыдиться и отправиться на исправительные работы добровольно. Лин, соблюдая протокол “держаться за руку в предположительно опасной ситуации”, держалась за неё своими двумя, и раскачивала из стороны в сторону на всю доступную амплитуду.

Фьюри, который успел убедиться в сохранившейся власти над пластиковыми стаканчиками, но сомневался в таковой над плазмоганами, тоже двинулся к выходу, ведя за руку Лин. Если "мистер Чжан" решал не единолично, то и ценность его как заложника была весьма эфемерна.

Фьюри Интеллект +5 Атлетика 10+ Кинетика 10+ 150+1500-750-350-350=200 Лин Электроника 20+ Электроника 30+ Акробатика 10+ 150+1500-500-650-350=150

И насколько эти марсианские банды разумны? С ними вообще можно договориться? - спросил близнец Фьюри с той ноткой превосходства, с которой только землянин мог упомянуть отщепенцев, живущих за мкадом Ковчегом. - Или они из тех, кто "больше черепов реактору из черепов"? - Достаточно, чтобы ставить предохранитель на плазменную винтовку, - вздохнул Фьюри. Он сам был невысокого мнения о рейдерах с реголита, но договорился же он когда-то с Мавром. Вот только потом пришлось несколько лет болтаться в шахтах Спарты. - Черепа им вряд ли нужны. Зато могут быть нужны рабы для рудников в поясе. К тому же "Мор" действовал на Марсе десять лет назад. После запуска ядра на планете начался хаос. Самой банды скорее всего уже нет, это то, что выросло после.

- "Мор", - быстро выговорил Фьюри, едва отключили связь, ещё не вполне оправившись от озарения стоимостью в миллиарды. - Это татуировка марсианской банды "Мор". Самые быстрые "багги" на реголите до Катаклизма. Свою первую и последнюю в жизни татуировку, приписавшую его к гвардии Мавра и к "Молотам", он свёл едва вернулся в ТэФэ, и был несказанно этому рад сейчас.

Фьюри Где-то на галёрке этого иммерсивного спектакля что-то тихо стукнуло - Фьюри захлопнул рот. Он тоже сверлил подозрительным взглядом непротокольно ведущего себя капитана, но его отвлекли. Кто, извините, тут есть?! Династия Геминес ему была, конечно, известна. Когда Роза Геминес начала своё "небопадение", в Йене её называли занозой в заднице настоящей науки. Уже через несколько лет заноза превратилась в хороший такой штырь, а потом и виброрежимами обросла, правда к тому времени Фьюри из "настоящей науки" благополучно смотался. Однако же Скайфолл разрастался и всегда был где-то в новостном пространстве. Он ещё застал, как заступил на место под софитами Мартин Геминес, а потом - а потом он улетел на Марс. И вот, пока копался в своих пещерах, подросли, оказывается, не только новые Бернхарты и Бруки. Вот тебе и “рыжие женщины”. Всё это было очень интересно в академическом смысле, и как жаль, что они не находились ни в какой академии.

Где-то позади околачивался и Фьюри. Всё как на семейном созвоне - чем ты выше, тем дальше от камеры. Зато Лин, которой не удалось ничего нигде починить, вкрутилась к самому пульту, не оставляя надежды.

Фьюри Фьюри хлюпнул из стаканчика и посмотрел на другой стаканчик, пустой, стоящий на ручке одного из кресел, подальше от взламывающих и управляющих. Пережитое потрясение хоть и не нанесло физического ущерба, но определённо оставило травму, главным образом - на самолюбии. Десять лет он избегал обращаться к силе, которую когда-то считал неотъемлемой частью своего Я. Из девяти изгоев шестеро были кинетиками, но никто из них не был способен контролировать потоки темной материи так как он. Фьюри смотрел на стаканчик и недовольно щурился. Ключ работы кинетика - сосредоточение. Он сощурился так, что заболело всё лицо. Упрямый кусок пластика дрогнул, качнулся и брякнулся на пол. Фьюри от неожиданности вздрогнул сам, воровато глянул по сторонам и запнул стаканчик под кресло. В груди стал распухать тёплый шарик самодовольства.

Фьюри - А люди из будущего были поражены ихором или нет? Интересно просто, сколько этих сталкеров существует. И как давно вы видели прошлого блуждающего? - это термин на вкус девушки подходил больше для зомби-путешественникам во времени. - Но этому явно нужен был ты, - поделилась наблюдением Анна. Фьюри с неохотой отпустил опорную галлюцинацию, но отлипать от стенки вот так сразу не рискнул, тем более, что вопрос о сталкерах, невинный и логичный, резко поставил его в более неудобное положение, чем нездоровое притяжение к иссыхающему ходячему полутрупу. Он-то сам “видел” сталкеров восемьдесят лет назад. Лично лечил их от передоза, едва ли не привязывая к больничным койкам, но делиться этими цифрами всё ещё не хотелось. – Шифти, сколько сталкеров было в жёлобе Тонга? – как мог невинно обратился он к искину Брука-Ферранта. А что, красивая получалась фамилия, аристократичная.

Лин - А знаешь, у меня тоже есть отец, - прорвало его наконец, - которого, правда я почти не видел, точнее видел, по нейронету, ведь он постоянно кого-то спасал. Он был моим кумиром. И как же я пытался впечатлить его... и до сих пор, наверно, пытаюсь. Только вот он, похоже, живет в каком-то другом, волшебном мире, полном драконов и чудовищ. Ну а я, что там, с меня довольно и Марса... Лин, ненадолго зависла у матсборщика, а когда закончила, в отсеке снова появился Кевин, так что она опять никуда не пошла. Зато теперь в руках у оптимистичного искина поблёскивал герметичный контейнер стандартной формы, взятый из базы матсборщика, в котором, погребённый в мутной жидкости, обрёл покой птенец из кайнозоя. Воодушевлённая найденным решением проблемы, Лин слушала Кевина внимательно, хотя поняла не всё. Судя по всему, отец её собеседника тоже был биологом, но занимался изучением рептилий на Земле, а у Кевина это вызывало неприятные эмоции. Может быть, у него была герпетофобия? - Что там? – Я посмотрю, – сказала она и пошла к рубке управления. Всё-таки, без нейросвязи было очень неудобно.

Фьюри - Человек поражённый ихором, который приобретает сверхъчеловеческие способности. Такие люди теряют разум, но зато обладают сильной кинетикой. Люди из будущего тоже обладали кинетическими способностями. Их учили в школах кинетиков, - добавил информации к рассказу. - Что еще за сталкеры? На кого они охотятся? - задала закономерный вопрос Персефона. Фьюри вдохнул поглубже, обернувшись на рыжую, и указал рукой на говорившего Шифти. - Это. Сталкеры. Они могут самостоятельно проходить сквозь пространство и нацеленно возвращаться в отдельные карманы пространства-времени. Но когнитивные способности разрушаются от излучения. Они не охотятся, они блуждают. У каждого свои мотивы, смотря что у них замкнуло в башке.

Фьюри Когда хватка кинетической волны на его шее сменилась хваткой Анны, Фьюри на секунду показалось, что его ещё и гипнозом пришибли. Что не помешало схватиться за пояс “галлюцинации”, дабы не сползти позорным образом по стеночке. Когда-то по стенам так людей раскидывал он. -П@#÷%!-категорично высказался Бернхарт о кинетических способностях и подлетел к расшпиленному.-Фьюри,ты как? - Ой, ох, прости. Где же он… – Ушёл, – выдохнул Фьюри, ещё держась за Анну одной рукой и хватая ртом воздух. Рику он ошалело показал оттопыренный большой палец. – Это сталкер. Персонал Абисса схватил критическую дозу облучения, они все стали сталкерами! Чёрт.. Он потерянно поглядел по сторонам. – Им не нужны аномалии… Они сами - аномалии. Любой из них может снова оказаться здесь.

Фьюри знал эту силу, и знание это ему не помогло ни-хе-ра. Он не пытался открыть канал тёмной материи десять лет, не смог и сейчас. И беспомощно задыхался у стенки челнока, прижатый к ней невидимым прессом.

Притяжение в своей жизни Фьюри испытывал достаточно часто. Последний раз, например, минут десять назад, когда ещё в полусознании притянулся к пострадавшему от неизвестной ему моли декольте Анны. Притяжение к беззубому технику с отравленной ихором базы, на которой он ни разу не был, ему понравилось гораздо меньше. А ещё Фьюри знал только одну силу, способную притягивать людей таким вот образом. Опомнившись от шока, он схватил старика за запястья. - Откуда ты?

Фьюри как-то слишком расслабился, учитывая ситуацию, и шарахнулся назад, как человек в чистой белой рубашке мог шарахнуться от человека очень грязного. Далеко шарахаться правда не получилось, и он зашипел, ударившись затылком о какую-то переборку.

Фьюри Фьюри очень не хотелось опять выходить на локальную сцену со стендапом “привет, я из будущего”. Какая разница, кто уничтожил эту чёртову Полынь? Даже формула вакцины вполне могла храниться в памяти этого “полицейского дрона”, который он не помнил, но информацию в который, кажется, заливал вовсе не Кевин Брук, маниакально планирующий убийство обидчика его любимого человека. И вакцину пока что колоть было некому. Люди на борту сами ещё не наткнулись ни на одну аномалию, и сталкеров среди них не было. Разве что - Фьюри посмотрел на техника с нашивками базы Абисс. – Я думаю, нам придётся его допросить, – сказал он, не торопясь проводить связь между собой и названным именем.

Фьюри Она вновь поставила злосчастную чашку на прежнее место и зашагала взад-вперед по крохотному пространству отсека. - Почему это произошло? Снова. Я думала, с этим было покончено раз и навсегда. - Мы все так думали, - тихо ответил Фьюри. - Но эта дрянь взаимодействует с вероятностями событий. Возможно, ей достаточно было появиться один раз. Неважно где. Неважно когда. Неважно, сколько раз мы будем стирать её теперь.

Фьюри Фьюри слушал, наблюдал и неосознанно растирал запястье. Под тонкой тканью рубашки прятался белый люминофор в форме ромба, рассечённый десятком старых шрамов. Он ни разу не спросил, что сделал Макс со своим, красным. Он встретил взгляд Анны, посмотрел на рыжего медика, молодого биолога, инженера-механика. Люди и не люди здесь собрались не случайные. Выжить - достижение само по себе. Что такое аномалия, равен ли дед киту, и из какого исторического периода берутся птеродактили? Сейчас бы им пригодился Макс, инженер и механик. Фьюри сам никогда до конца не понимал, как это работает. – Аномалия - это точка разрыва пространства-времени, – заторможенно ответил он за Рика и продолжил за Анной. – Персонал лаборатории Abyss в результате экспериментов подвергся излучению особого рода, которое провоцирует эти разрывы. Всё равно отправить его в психиатрический диспансер у присутствующих на данный момент не было возможности. Мог ли человек притащить за собой кита? Фьюри не знал. Однажды одна ненормальная химера потеряла в аномалии целый вертолёт и часть собственной мозговой ткани. Но чёртов грёбаный кит?

Фьюри Акиба. Фьюри никогда не был на родине полюбившейся ему игры, но про знаменитый квартал в столице, известный не только как прибежище гиков, но и как технологический центр, не знать было трудно. И очень легко представить среди неоновых огней любого из Бернхартов. Воображая себе мечтательницу в безумной экипировке на отборочном турнире, предложить игру в честь знакомства он, впрочем, не успел, прерванный Шифти. Переглянувшись с Арией, он последовал к кабине, где и наблюдал за обследованием неожиданного техника поверх других голов. Техник ему нравился не больше кита с птеродактилями, но как выкладывать такие подозрения тем, кто подобного в своей жизни не видел? Тем более, что и доказательств всё ещё не было никаких.

Фьюри Отец сейчас работает ведущим инженером в одной компании специализирующейся на робототехнике.Кит-его проект.И его подарок.На двадцатипятилетие.Вместе с благословением пить любые коктейли в любом баре. Ария начала говорить сама, хотя Фьюри ни о чём не спрашивал, но он слушал с интересом. Возможно, она поняла что-то по его лицу. Слышать, что Даниэля, по-видимому, не выбило из жизненной колеи, было приятно. Фьюри и сам выходил тогда на верхние уровни Спарты с полуоформленной мыслью вставить дуло пистолета в горло, как только он позаботится о судьбе собрата из прошлого. Но Пауль Дёниц умер, не приходя в сознание, а Родерик Фьюэлл всё ещё был здесь, с новым именем, грядками пещерных томатов, планами на купол и... дочерью. Время, будто извиняясь за всё, что сделало, исцеляло эффективней, чем он ожидал. – Ария, – ему нравилось это имя. – Ты играешь в сёги?

Фьюри -Обращение "папа Осси"звучит как прям такое себе.Поэтому я буду звать вас Фьюри,как дядя и отец.Я Ария Бернхарт.Будете кофе?-и стакан решительного кофе был решительно протянут навстречу. Фьюри удивлённо поднял взгляд и замер, разглядывая молодую женщину перед его глазами. Несколько заторможенно он сжал пальцы на стаканчике, так что получилось опосредованное рукопожатие. – Спасибо… Ария, – он улыбнулся, произнося имя. Даниэль Бернхарт. Две недели на буровой, выползающей из сотрясающихся глубин бьющегося в агонии Марса. Две недели за голографической доской. Имитация стука фигур, взгляды искоса, вызов, триумф победителя, досада побеждённого. Он так и не сыграл с ним за доской настоящей. А ей, наверное, надоело слышать, как она похожа на отца. – Можно на “ты”.