tеnshi

Сон не шёл. Заходящееся сердце унялось, тошнота отступила и сменилась жаром. В горячке Вик провалялся не меньше часа, пока не сдался и не вызвал сиделку. Выдернутая из постели, девушка украдкой зевала и тёрла глаза, но исправно подавала воду и сидела рядом, пока он не отключился, судорожно сжимая её руку. На следующий день он нашёл девчонку на полу. Не получив ни разрешения покинуть запертую комнату, ни позволения лечь на хозяйскую кровать, несчастное создание приткнулось, где получилось, и сопело ему в руку, зябко обхватив себя за плечи. Рабы. Он закатил глаза. Любая из нахалок, что работали у него дома, заняла бы хотя бы кресло, а скорее и вовсе устроилась бы на софе в смежной комнате, ибо господин дорог, но не хватать же ради него радикулит раньше времени. Он тряхнул девицу, торжественно освободил от службы, и вызвал целую банную бригаду скорой моральной помощи. Противоядие сделало своё дело, последние симптомы отступили, можно было начинать новую жизнь. Уже утонув в пене по уши, Вик вспомнил. Банщицы так и прянули в стороны, когда неугомонный гость резко сел, залив водой весь пол. На летящего по коридорам орлесианца, небритого, в застёгнутой наспех рубашке, оглядывались с опаской. От предупреждающего вопля в лаборатории кафедры травоведения подпрыгнули особенно чувствительные склянки. Вик оттолкнул от стола раба, так, что тот улетел на пол, и замер, впившись пальцами в столешницу и тяжело дыша. Книга лежала как ни в чём не бывало, и лежала с самого утра. Пробил полдень. Да хранит их всех Андрасте.

Дорогое платье прошуршало уже у дверей. Та скрипнула. Дважды. Поцеловала и ушла. К драгоценному Лурцу. Просто до спален они могли бы дойти и вместе. И даже до спальни Лурца, куда тоже было по пути. Если бы этот путь не был личным. Виктор выждал достаточно, чтобы не смутить даму преследованием, и медленно пошёл следом. Потанцевать, оказаться брошенным, потанцевать снова, напиться, спасти отравленных, отравиться самому, быть оставленным снова. Насыщенный вечер. Почти как дома.

- Жаль, мы не можем знать, где и как. - миледи невесело дернула краешком рта. - Вам стоит быть осторожнее. - пауза. - С ядами. Улыбка барда стала шире, и быстро погасла, сменившись обыкновенной усталостью. - Обычно, когда мне требуется антидот, осторожничать уже поздно. Он редко готовил противоядия для других. Вик пощекотал мягкое запястье и поднялся на ноги. Шатнуло. - Нам нужно отдохнуть. Проводить вас?

- Не должно быть смертельно. - эхом повторила она, немного болезненно затягивая узелок. Повисла небольшая пауза. - Что бы мы все без вас делали?.. - выражение лица отразила растерянность и благодарность. Он приходил в себя. Гораздо быстрее, чем основная цель, но это давало обнадёживающий прогноз в целом. Уже мог сесть прямо и взять её ладонь в свою. - Не должно, - подтвердил мягко. Убийца магов, агент вражеской разведки, испуганная женщина. Иронизировать, переводить свой "подвиг" в шутку расхотелось. Вик молча поцеловал её руку и улыбнулся.

- Дайте руку. - тихо, не поднимая глаз, попросила она. В платье, в диадеме и туфлях. Перевязывающая белым платочком окровавленные темнокожие пальцы. И с пятном от вина на длинном подоле. Убийца магов. Платочку Виктор не препятствовал. Благодарность. Он не заслужил её пока что, но с высокой вероятностью заслужит минут через десять. Получить авансом было приятно. - Он созидатель, - прошептал шпион, наклоняясь ближе, - он должен продержаться. - Что-нибудь узнали? - поинтересовался он уже в голос, оглядел лабораторию и усмехнулся. Почти риторический вопрос. Извлечение антидота заняло едва ли больше получаса, но за это время уже можно было вытрясти из посыльного что-нибудь, если бы весь отряд не сидел тут, медитируя на потенциального воскресителя драгоценного Лурца. Бонусом к воскрешению Лурца прилагалось воскрешение верного, но недоглядевшего телохранителя. Лар Мастарна, второй в отряде, с кем он до сих пор не провёл наедине ни минуты. Первым был рыжий. Что характерно, тоже с Мастарной внутри. Мастарна, Мастарна.. Только сейчас, в отравленном полубреду один плюс один дали два. К демонам, всех к демонам, независимо от древности фамилий. Герой вечера сполз на стуле и сосредоточился на прикосновениях непривычных к заботе пальцев.

Забрав из рук Виктора драгоценный сосуд, Тео обратил внимание на потрёпанный вид алхимика - запавшие глаза, лёгкий перегар и травмированную руку: - Сам-то в порядке? - осведомился он о физическом состоянии посла. - Я зацепил, - Вик зажмурился плотнее, как будто это помогло бы ему прозреть действие антидота на организм, распахнул глаза. От расширенных зрачков они казались чернее обычного - Идите, - махнул он порезанной рукой, разминая второй грудь, - Если они выживут, я тем более.

Виктор явился последним. В голове шумело, от вина, танца, близости женщины и её благосклонной улыбки. Сейчас эта же женщина смотрела на него, то с ужасом, то с надеждой, руки машинально сжимали фолиант и медленно пробирался в сознание голос центуриона. Вот вам и великая миссия по охране Децимуса Лурца. Вик выругался на орлесианском, добавил на всеобщем, закончил на тевене. Краткий разговорный курс, полученный перед поездкой, был лаконичен, но выразителен. Наконец, шпион южной империи тряхнул головой и кивнул. Миссия не окончена. Содействие будет обеспечено. Он ещё посмотрел на Арсиною, прежде чем зашагать на выход. Сейчас она казалась спокойной, но в тот первый момент.. Насколько важен для вас ваш приказ, мадемуазель? Или же тот, кого этот приказ касается непосредственно? В поездке орлесианец оставался немногословен. Коротко отвечал, если что-то спрашивали, бездумно разглядывал пленника. Пленник от такой "бездумности" ёжился и пытался провалиться хотя бы под сиденье. Из лаборатории травоведения выгнали всех по первому требованию - работать со знакомым оборудованием было проще. Детская загадка. Двухкомпонентный яд, два активных ингредиента и связующий набор. На анализ хватило меньше десяти минут. После - после напомнило о себе вино. Невовремя дрогнувшей рукой, неаккуратно поставленным сосудом. Значительно разбавленный состав не мог свалить его немедленно, как свалил первые жертвы, но когда пришло время снимать колбу с огня, перед глазами плыло и сердце слетело с катушек. - Красс? - хрипло выдавил Вик от стола и выкатил колбу на край, - Кто там? Забирайте. Он рухнул на стул, дрожащей рукой плеснул чистой воды прямо в пробирку и заглотил залпом. Пробирка, уже пустая, треснула в сжавших её пальцах, на пол закапала кровь. Вик закрыл глаза, вспоминая молитву. Лучшие учёные, как известно, всё пробуют на себе.

Музыка стихла и Вик по-мальчишески стиснул партнёршу в объятьях. Ни с чем не сравнимая радость идеального выступления переполняла и толкала на детские глупости. Впрочем, через пару мгновений посол Собора взял себя в руки и со всей галантностью проводил даму с паркета. Когда взгляд серого стража забегал по гостям, Виардо как раз убедительно доказывал Арсиное, что они обязаны выцарапать где-нибудь в углу собственные имена, поскольку такого танца здесь никогда не было и никогда уже не будет, и пытался незаметно подсадить ей в косу бумажный цветок.

- Так это только начало?.. Она уже могла узнать это лёгкое и беззаботное пожатие плечом. Первые звуки желанного "раз, два, три" заставили дрогнуть в предвкушении. Ожидание само по себе уже было чем-то особенным. Ниса взглянула на кавалера. Следовало дождаться, когда он будет готов вести. Первые звуки. Долгожданный ритм. Вик собирался показать его неваррской мечнице. Стерпеть все промахи, увернуться от каблуков. Удержать и направить, просто чтобы показать это чувство кружения в общем разноцветном вихре. Повернулось иначе. Не держать, но вести. Не считать чужие шаги, но отпустить свои. Не осторожно придерживать за талию, но подхватить и привлечь, на грани приличий, на грани означенного танца, на грани омута её глаз. Пока не выдохнется оркестр.

Миледи некоторое время смотрела в лицо орлесианца, она медлила с ответом, но не потому, конечно, что могла бы отказать. Вовсе нет. Она не собиралась отказывать ни в коем случае. - Вальс, мазурку, контрданс.. - блуждающая полуулыбка делала выражение ее лица каким-то болезненным. Это ощущение проявилось лишь на миг и пропало, уступая прежнему светскому очарованию. - Все, что пожелаете, Виктор. - думатова невеста была настроена на щедрость. - Мм... - Вик пригубил вино, посмотрел на просвет, любуясь золотистым отливом. Точно под цвет шитья на своём манжете, - Я желаю многого, но едва ли чего-то оригинального. Вальс, мадемуазель.. - он вдруг снова заглянул ей в глаза, искоса и лукаво, - Начнём с вальса. Вальсом и не звенело. Орлесианский шпион мечтательно поднял глаза к великолепной до безвкусия позолоченной люстре.

- О, мессиру Крассу пришлось нелегко. - музыкально рассмеявшись, поделилась дама своими наблюдениями. - Но смею вас заверить, он очень старался. Миледи снова зацепила пальчиками тонкую ножку бокала. Тот качнулся из стороны в сторону. - Вас - бросили? Это ужасно. - она была почти серьёзна. - Это, наконец, необъяснимо! Надеюсь, я смогу хоть немного компенсировать вам эту неприятность своим обществом?.. Арсиноя склонилась немного в сторону кавалера, заглядывая ему прямо в глаза. Мессир Красс был осмеян и тут же забыт. И так сидевший вполоборота, Виктор повернулся ещё, оперся локтем о спинку софы. - Вы уже лечите меня, Ар'синоя, - проговорил он, и не скрыл мечтательного вздоха. Возможность слушать женщину, способную связать больше трёх слов, оказалась подлинным наслаждением, - Я хотел пригласить вас на танец, но только не на это вот всё. Contredanse это мило, но знаете, Вал Руайо захватывают вальсы. Мы стали ценить возможность почувствовать партнёра. Вы подарите мне вальс? Если он тут когда-нибудь будет.

Миледи подняла глаза и отставила в сторону бокал. Приятно было сознавать, что планы на этот вечер воплощались без всякий усилий с ее стороны. - Мессир Виктор. - Ниса улыбнулась, почти искренно, и указала рукой на свободное место рядом. - Вы не можете помешать. Что ваша очаровательная партнерша? Мессир искал отдыха или же танца? Арсиноя была готова составить ему компанию в любом случае. - Благодарю, мадемуазель, - мессир с радостью принял предложение. Пока что мессир искал компанию - и совершенно конкретную компанию, - Мою партнёршу сманила экзотика серого ордена, - Виктор бросил взгляд на паркет и нахмурился. Ни партнёрши, ни ордена не было видно, - Совсем сманила, судя по всему, - озадаченно поделился он открытием и тут же рассмеялся. - Я брошен, мадемуазель, а вы обворожительны. Надеюсь, наш бравый центурион ведёт себя подобающе?

Столь многообещающий союз стихий и кинжалов распался, миледи, держа слово, оставила измученного кавалера в покое. На время. Пройдя аллеманд в паре с благородным господином в летах, и время от времени поглядывая на милую пару, создающую одним своим видом политический скандал, Арсиноя присела передохнуть. Ей, как ни странно, тоже требовался отдых. Игристое розовое составило неплохую компанию вместо исчезнувшего с горизонта Красса. Вик весело посмотрел вслед новой паре и взял ещё бокал. Ни кареты, ни подбор открывающих танцев не могли отбить это пьянящее чувство свободы и вседозволенности. Бал есть бал. Он едва остался один - и на него уже смотрели, его уже ждали, а кое-где и переходили к решительным действиям, направленно пробираясь через залу. Избежать этих маршрутов не составило труда. Пока что у него были и свои желания. - L'allemande, - нараспев произнесли над головой отдыхающей миледи, - повер'ить не могу, что мы изобр'ели это. Я не помешаю?

Он наконец-то повернулся к Улве и закончил: - Хотел бы станцевать с тобой. Если ты, конечно, не устала еще и не против. Заслушавшийся про скрипки, Вик удивлённо вскинул брови. - Как коварно, месье, - восхищённо прошептал он, - Просить у меня совета, как увести мою же даму. Орлесианец поймал взгляд Улвы и поклонился. - Не смею удерживать, мадемуазель. Но если кто-нибудь будет докучать вам - только скажите слово.

Он откашлялся и уже увереннее добавил: - Месье Виардо, вы ведь сопровождаете Улву, верно? А где надо записываться на танец? - З-записываться? - Вик вернул второй пустой бокал на поднос и неуверенно посмотрел по сторонам. Кто их знает в этом Империуме? Что ж, он сам точно не собирался никуда записываться. И был готов научить плохому всех желающих. Особенно предстающих в таком оригинальном виде. Одеяние было подвергнуто внимательному изучению. - Полихроний, - убеждённо ответил орлесианец, - Мне думается, ваша улыбка заменит вам любую роспись. Особенно в сочетании с этим. Этим вот на голове. Ни одна знакомая Вику особа достаточно легкомысленных лет не упустила бы такого шанса. - К слову, как вам здешние скрипки? - невинно поинтересовался он.

Улва улыбалась. Возможно, даже смешок скромный себе позволила. Так тому и быть, Орлей. Здесь ты одержал победу. Улва? А это маленькое радостное событие лично для Улвы. Орлей, меж тем, едва успел освободить нейтральное политическое пространство, увлечь за собой Неварру, прежде чем рассмеяться от всей души, собирая взгляды. Недовольные, высокомерные. И это долгожданный союз? Лицедейство. И он несёт ветвь шаткого мира? Шут гороховый. Как вы правы, месье. Ну зачем же так хмурить брови? Как вы правы, мадемуазель. Ну зачем же прятать такой нежный румянец? Лицедей. Арлекин. Чёрный шут Белой Жрицы. К вашим услугам. - У вас прекрасно получается, Улва, - заверил её Вик , и добавил плохо скрываемым шёпотом, - Только не принимайте предложения от мужчин старше тридцати. Они за вами не успеют. - Мессир, о, Улва, вы тут? Как дела? - начал он издалека. - Полихроний! - он развернулся всем телом, оставшись тем не менее стоять вполоборота к спутнице. Никогда - спиной, - Нашли развлечение по душе?

Пить? Просто пить. Пить, мадемуазель. Глаза кавалера смеются. Вам предстоит такое испытание, что лучше пейте, пока есть возможность. Пока завершается последняя фигура, пары воссоединяются в исходном порядке и расходятся - освежиться, подкрепиться, или сразу по тёмным углам сада. Пока ваш спутник не поставит бокал на поднос, не отступит на шаг, и не предложит руку. Как выяснилось, пить стоило начать намного, намного раньше. Орлей и Неварра уже стояли друг напротив друга, когда оркестр не придумал ничего лучше, чем завести беззаботную аллеманду. Не веря ушам, Виктор поглядел по сторонам. Гости уже вовсю порхали пьяными бабочками, но по крайней мере здесь можно было не расходиться в стороны. Дама стояла столбиком и уже покачивалась в весёленький ритм - или ему так казалось. Придите в себя, месье Виардо. Посол вы или не посол. Отсчитав такт, точно в нужный момент он подхватил её за руку. Аллеманда, так аллеманда.

- А чем, - несмело обратилась Улва к темноглазому господину, - на балу принято еще заниматься? Кроме танцев. Взгляд виновато опустила. Действительно, Неварра и Орлей по контрасту очень сильно разнились. - Пить, - уверенно отозвался её спутник, деликатно приникая губами к бокалу. Еле слышный стон вырвался из груди. Второе приятное открытие за вечер, - Беседуют, - продолжил он, снова наклоняясь. Закончил шёпотом, - Провоцируют дуэли, казни и перевороты. Но мы можем просто пить. Края бокалов соприкоснулись с лёгким звоном, Вик посмотрел на паркет. В кои-то веки наблюдать со стороны было даже занятно. Особенно за милыми сердцу центурионом и столичной шпионкой. Союз, заключённый в думатовой бездне.

Не подведите меня. До чего же дорогое удовольствие. Да еще и колючее. Виктор довольно вскинул голову, бросил взгляд на паркет и застыл, осознав во что выстраиваются гости. Менуэт. Менуэт?! Андрасте, спаси, сохрани и забери из этого захолустья. Конечно, он умел сам. Конечно, его нисколько не трогало, если его спутница забудет шаг или не сможет повторить движение кистью. Но что будет, если она вовсе не уловит направления шагов. И что случится, когда ей придётся встречать другого партнёра?! Вик прижал пальцы ко лбу и тихо засмеялся. - Второй танец, мадемуазель, - решительно поправился он, выхватил с проплывающего подноса два бокала с вином и предложил один Улве. Карета на троих всё равно не заслужила участия в первом.

Виктор рассеянно вёл взглядом по гостям. Когда Арсиноя ещё в холле академии прошла мимо под руку с центурионом, заныло в груди. Смотреть на эту женщину в таком обществе было больно физически. Как давно он сам не вёл в танце? Прошедшие недели изоляции, грубой лагерной жизни складывались в вечность. Как мог бы повести! Пожалуй, на вид они были бы мрачноватой парой, но лишь до первого шага на паркет. Как и всегда, смертельно хотелось выставить отсюда всё лишнее, всех неотёсанных мужланов, неловких школяров, унылых стариков. Всех, кто не способен оценить переливы дорогой ткани, мягкость шагов, нежность и доверчивость, с которой женская ладонь опускается на мужское плечо. Нежное колыхание локона у шеи, пока похотливые зенки подглядывают в декольте. Тонкий аромат духов, пока раздувающие ноздри ведёт в сторону закусок. Каждая третья здесь достойна была лучшего. Больше причин ценить. - Для меня это все в новинку. Простите, мессир. - Никогда не поздно пробовать, - шепнул он нежно, - Так вы подарите мне первый танец?

Неварра пока была единственным приятным открытием на этом, с позволения сказать, приёме. От тевинтерских портных Виктор подвигов и не ожидал, не говоря о неприлично малом сроке на подготовку, но три кареты на девять гостей? Скупость бургомистра не знала пределов. Красное. Виктор, конечно, догадывался, что алый будет основным мотивом наряда спутницы, но не мог и предположить такой смелости. Знал бы, не мучил страдальцев от иглы и портновского метра лишней отделкой. Чёрный, чистый и глубокий, рядом с ней только он и имел право на существование. Впрочем, когда это Орлей и Неварра звучали в единой гамме? Восхитительная ирония, восхитительное платье, восхитительны вы, не допускайте и тени сомнений, мадемуазель. - Вы танцуете, Улва? - только войдя в зал, он задал вопрос вечера, тактично склонившись почти к самому ушку.

Улва вышла из комнаты. В холле ее уже ждали. Она остановилась на полпути, словно передумала и решила сбежать назад в свои апартаменты. Но нет. Красноглазка подошла ближе к господину из Орлея. Сложив пальцы в замочек, Улва кивнула мужчине. Только с третьего раза помятый цветок попал в пустой подсвечник на стене, пока Орлей пытался осмыслить наступление Неварры. Неварре не нужны были цветы, не нужны были подарки, Неварра пришла убивать, сразу и насмерть, быстро и безболезненно. - Мадемуазель, - Вик перевёл дыхание, сложил руки за спиной и поклонился, глубоким, церемонным поклоном, - Вы умопомрачительны. Прошу. Он предложил ей руку. Ладонь без перчатки, почти вызывающе, со знаковым перстнем. Шестнадцать лучей золотого солнца, живое воплощение доброй воли южной церкви.

Файрспарк божественный Люди странные

Улву Виктор ждал в холле замка, поминутно вытягивая руки и с неудовольствием разглядывая золотое шитьё на рукавах и сами рукава в целом. Тевинтер. Глухомань сельская. Как, впрочем, всё, что располагалось за городскими воротами Вал Руайо. В руке лениво покачивалась одинокая розочка, непотребным образом свистнутая из зимнего сада академии. Мелкий вандализм, как всегда, настраивал на беззаботный лад.

10 нубулиса Давно перевалило за полдень, когда Виктор сел в постели. Он просыпался уже раза три, смотрел на время, и закапывался в одеяло снова, пока распухшая голова не констатировала - пересып. Критический. Вик вызвонил слуг и утонул в подушках снова. Завтрак, с его запахами, и массаж кое-как вытащили упирающееся тело на свет божий. Одеяло с подушками отобрали под предлогом замены белья. Присланного мальчика по требованию заменили на девочку. Чем только думает камердинер? Слишком долго шляетесь с центурионом, месье, вот и ауру уже подхватили. Девочку Вик прикрыл своей беспуговичной рубашкой, усадил в кресло, критически оценил остроту ушей и велел слушать. Следующие десять минут показали - не все эльфы одинаково полезны. Знал бы "месье Полихроний", с кем его тут пытаются сравнивать, рассерженным роем наглец-скрипач, как сам был уверен, не отделался бы. Девочка хлопала глазами, ёрзала под рубашкой, и бормотала что-то про грозящие ей наказания. Вик сунул служанке в руку пуговицы и выпроводил прямо в рубашке - зашивать, стирать и приводить в божеский вид. Не хватало ещё в самом деле пользоваться кем попало. Только к трём часам дня "Виктор Виардо из Орлея, посол Великого Собора" соизволил принять портных. Пошить приличное одеяние за три дня, что отводились им на подготовку, было невозможно в принципе. Пришлось довольствоваться готовой моделью и быстрой подгонкой. На какие жертвы только не приходится идти во имя вас, Ваше Святейшество, на какие жертвы.