tеnshi

Через сорок минут после эпизода с превращением у двери Виадо раздались шлепающие босыми ступнями шаги и в нее вновь постучали. Теперь уже достаточно громко. Дверь осталась безмолвна, зато за спиной триария послышались шаги. Скрестив руки на груди, Виктор привалился плечом к стене и воззрился на визитёра. В глазах хозяина комнаты было очень много вопросов.

Если бы маэстро Бертран слышал, на какой ноте его ученик закончил своё выступление, оному ученику достался бы не один удар нотной папкой. Скрипка взвизгнула и осеклась, когда её хозяин отпрянул, чуть ли не отпрыгнул, вжался в спинку кровати, инстинктивно спасаясь от сонма насекомых. Рой распался, исчез, как будто всосался в стены, повисла тишина. Бережно-бережно Вик опустил скрипку на подушку, положил смычок и схватился за бешено стучащее сердце. Выбираясь из кровати, он внимательно приглядывался, куда ставит ноги. Что будет, если наступить на осу, когда она - часть оборотня? Он не знал и не хотел выяснять. На дрожащих ногах дошёл до окна и распахнул во всю ширь. Не хватало, чтобы оборотень частично застрял в его комнате. Виктор вернулся к креслу гостя, поднял одежду, и рухнул туда сам, уронив чужое облачение себе на колени. Перед широко распахнутыми глазами летели картины. Маг-стихийщик вскидывает руки, и три лошади из четвёрки оборачиваются глыбами льда вместе с одним неудачливым седоком. Женщина в чёрном поднимает руку навстречу бешеному призрачному медведю, и тот осыпается незримыми хлопьями на пол пещеры. Красноглазая мечница разворачивается к пауку, и тот скрежещет от боли под одним её безумным взглядом. Корноухий эльф, безмятежно слушавший скрипача, выгибается дугой, как от удара током, и рассыпается роем мелких жужжащих тварей. Да что с ними всеми не так?! *** Одежду Виктор перетряхнул лично, не постеснявшись ни чужих сапог, ни белья, только чтобы убедиться, что вся непрошенная кусачая мелочь покинула помещение. Сложил стопочкой в том же кресле на случай, если хозяин решит явиться обратно тем же оригинальным способом, и отправился на поиски душевного равновесия. Это не могло быть нормально. Хотя бы из-за одежды. Вик помнил, как триарий превращался в медведя, и если бы такой фокус с облачением срабатывал всегда, это было бы ещё более запоминающееся действо. По крайней мере, этого никто не видел. Решение сделать выступление приватным оказалось верным как никогда раньше. С несвойственной ему жестокостью расправляясь на ходу с новым апельсином, Вик вышел к лестнице и растерянно огляделся. И куда же мог податься жаждущий чистоты?

- Не часто выпадала возможность, мессир Виардо, - признался Пол. - Но, может, часто и не требуется. В крепости кого только не было. Были и музыканты. Из тех, кто пошел в Серые стражи. Но самая прекрасная музыка для стража - это Зов. И раз услышав, потом не хочешь, а музыку полюбишь. Потому что после него... - эльф пошевелил беззвучно губами, подыскивая подходящее слово, - как это сказать. Хочется послушать чего-нибудь чистого. С этими словами он сел на край кресла и с интересом уставился на скрипку. Мессир Виардо тем временем разворачивал целое представление. Для гостя, или так действовало на него прикосновение любимого инструмента, но в торжественном извлечении, в примеривании к щеке, в переборе струн и поглаживании смычка отчётливо виделась театральность, напускная, нехарактерно неуклюжая, почти детская. В довершение Вик ещё и попрыгал на мягкой кровати, убедился, что сидя вот так играть будет совершенно неудобно, и остался сидеть, довольно улыбаясь, сверкая сквозь белые зубы кончиком языка. Какая может быть акустика в комнате, полной плотных штор и покрывал? Игра в спальне - для близких друзей и любовников, неписанное правило, которое он не собирался разглашать неслучайному гостю. Кто ещё в этом отряде не понял, что мессир Виардо думает по поводу приличий? Шалость удалась.

Можно было бы и отказаться. Но тогда Виардо ведь больше сыграть не предложит. - Мессир, спасибо, что не забыли о моей просьбе, - ответил он после некоторого размышления. - Если вам удобно.... Я бы послушал. Судя по сиянию глаз, мессиру было гораздо больше, чем просто удобно. - Пойдёмте в спальню, месье. Мне нравится там больше. Лучше акустика. Здесь она какая-то дребезжащая. Спальня орлесианца в ранний час уже была тщательно убрана. Ни предмета одежды не висело на мягких креслах, ни складки на застеленной кровати. На постели, поверх атласа покрывала лежал скрипичный футляр. Вик бестрепетно уселся рядом с футляром, нарушая всю гармонию порядка, и взялся за застёжки. - Прошу, садитесь, - не глядя повёл он рукой, приглашая то ли в кресло, то ли на край той же кровати, - Вы любите музыку, Полихроний? Случалось бывать на концертах?

- Сказал, что мы встретим ходячих мертвецов в башне. Мы и встретили. Многовато как-то. Жутко там. Еще сказал, что знает, где. Но что где... Для типа, который знает всё, он очень непонятно выражается. Я бы с ним встретился. Всё - это очень неплохо знать. Пол рассмеялся, тем временем доев свою половинку апельсина. - Что же, давайте помогу вам хоть чем-то, пока не заживет. И провел уже знакомую процедуру снятия симптомов, повторив: - Обращайтесь, это не сложно все. - Кажется, месье Патрик не так прост, - задумчиво проговорил орлесианец. Закрыл глаза и глубоко, с наслаждением, вздохнул, - Вы маг, Полихроний.. А я, по-видимому, генерал очевидность. Вик склонил голову набок, улыбнулся и качнулся корпусом в сторону двери в спальню. - Так что насчёт скрипки? Мне не помешает разминка с утра.

— Спасибо, — улыбнулся эльф. Съел дольку и предложил — Если болит, можно повторить лечение. Немного полегчает. А то вы же из-за дела пострадали. А ведь тогда Патрик нашел призрака-то. Только не в Погребе, а в канализации… Апельсин явно располагал к собеседнику. Какое-то чудесное растение. - Правда? - сам Виктор до сих пор не был уверен, что пострадал за что-то хоть сколько-нибудь полезное, да и "страданием" это можно было назвать лишь наполовину. Известие о плодах своего труда грело сердце. Плод преткновения, обернувшийся плодом союза, тем временем был уже по-братски разделён надвое, с предложением половины гостю, - Не откажусь, - признал Вик, - И что он ему рассказал? Что-нибудь полезное?

9 нубулис, 9 утра — Да нет… — пробормотал он, ожидая, когда его избавят от апельсинового плена, — э… не доставило, какие проблемы? Вик глянул не без иронии, но в голосе триария не было ничего кроме чистого незамутнённого недоумения. Он ещё и несчастный апельсин держал так, как будто не знал что с ним делать, и вообще апельсинами принципиально не питается. Орлесианец усмехнулся про себя и великодушно избавил гостя от фрукта преткновения. — Сам не знаю. Наверно, пора обсудить всем вместе. Мы кое-что нарыли в башне. Есть что обсудить. Понизив голос, оборотень поинтересовался: — Как спина? Не ходили к лекарю? - Полагаю, месье Лурцу тоже будет что рассказать, он провёл весь день с найденными свитками, - кивнул он, внося свою лепту, - Моя спина лучше, благодарю. Не думаю, что стоит беспокоить целителей. Подозреваю, у них здесь предостаточно работы. Апельсин, месье? Злосчастный фрукт вернулся к эльфу в виде деликатно отделённой и так же деликатно предложенной дольки.

9 нубулис, 9 утра — Доброе утро, мессир, — Пол окинул Виктора с головы до ног и протянул ему обе руки. На одну была накинута позабытая рубашка, на ладони второй лежали две пуговицы. — Представляете, вы у меня ее забыли, оказывается, — тоном первооткрывателя возвестил эльф, входя в комнату, — что-то все времени не было вернуть. То пожар, то башня эта. Не сразу, но орлесианец признал свою одежду. - О! - восхитился Вик, - Прошу прощения за мою забывчивость. Надеюсь, это не доставило проблем? Он лукаво глянул на гостя, подхватывая рубашку с его руки, апельсин пришлось оставить во второй в обмен на пуговицы. - Красс не сказал, когда собираемся сегодня? - поинтересовался хозяин, расправляя находку на спинке кресла. С сомнением посмотрел на пуговицы и аккуратно пристроил на столик. В академии хватало слуг для починки, и расставаться с родной телу тканью без особой причины не хотелось, - Я встречал его вчера, но немного.. отвлёкся.

9 нубулис, 9 утра Примерно в то же время постучали в дверь мессира Виардо. Не шаркая. Но и не слишком громко, с тем чтобы если хозяин еще спит, он, может, и не услышал бы стучащего. По совести, после вопроса Красса про Виктора Пол надеялся не застать того в дверях одном полотенце. Снизошло ли на триария благословение свыше, или время было не слишком ранним даже по орлесианским меркам, но хозяин комнаты явился полностью одетым, проснувшимся и с разделанным апельсином в руках. - Месье Полихроний! Чем могу помочь? Вик отступил, поводя апельсином в воздухе в качестве приглашения войти.

Оставшись в одиночестве, Виктор поднялся ещё на пролёт, и обессиленно опустился на ступени, задумчиво сжимая и разжимая уколотую льдом ладонь. Настойчивое внимание льстило, любопытство подстёгивало интерес. Боевой маг, командир центурии, Теодор Красс ничем не походил на его обычные цели. Он и не был целью. Упускать такой опыт было попросту непрофессионально. Но как же приятна стала сама возможность в кои-то веки сказать "Нет". Ничего личного, центурион. Со всей симпатией, центурион. Может быть когда на этом теле останется меньше магических шрамов, центурион.

Ещё одна ночь, та же лестница Ладонь в перчатке опустилась на плечо высокого гостя, словно благословляя. - А что поёт ваше сердце в столь поздне-ранний час, брат Виктор? Я бы мог послушать небольшую композицию на час. И поддержать вас, подпевая. Если вы не против. Виктор неожиданно почувствовал себя очень усталым. Ему действительно не спалось в эту ночь. Вино и книги кончились задолго до возвращения покорителей башни, заслуженный отдых сменился выматывающим ожиданием. Теперь, когда расследование перешло в активную фазу, болтаться без дела стало почти невыносимо. Но разведчики вернулись, и день можно было официально считать законченным. Настойчивая ладонь вдруг показалась почти трогательной. Предлагала отдых, таким, каким его представлял себе её обладатель. Вик посмотрел наверх, Арсиноя уже ушла далеко вперёд. Он устало облокотился о перила, накрыл ладонь ладонью и потянул вниз. Теперь они чудесно выглядели вместе, стоя посреди лестницы и мило держась за руки. - Я не выдержу сегодня час, Красс, - признался он, потирая глаза пальцами. Поймал взгляд центуриона и продолжил, - Я не выдержу и десять минут. Орлесианец отрицательно покачал головой, провёл пальцами между пальцев и двинулся к гостевым.

Мадемуазель чуть не споткнулась на ровном месте. Похоже, Красс умудрился распространить своё дурное влияние и на милого господина из Орлея. Ну или Арсиноя недостаточно хорошо знала всеобщий, чтобы в точности понять, что именно имеет в виду Виктор. - Можно и так сказать. Наверное. - в голосе не слышалось прежней уверенности, - Рада, что с вами все в порядке, мессир. Господин из Орлея, меж тем, не имел в виду ничего определённого, только невинно радовался мелкому хулиганству. Вам ли смущаться, мадемуазель, уже освоившей сидение на перевёрнутых вёдрах и голой земле, распитие из горла походной бутыли, и даже примитивное собирательство, граничащее с мародёрством. - Я не успел поблагодарить вас за подарок, - отозвался Вик вполголоса, когда Красс зашагал вперёд, - Он порядком скрасил мне ожидание. - Да? - Красс встал и обернулся с читаемым вопросом в глазах. - А разве Песню Света не поют заунывным сопрано? Я столько нового узнаю от вас Виктор о дружественной нам стране. И я хотел бы узнать больше. Намноого больше. Чтобы восполнить пробелы религиозного невежества и постичь истину Песни во всей её красе. Восстанавливать природное превосходство в росте на этот раз орлесианец не стал. Только вскинул подбородок, недоверчиво глядя в глаза центуриону. Ваша набожность похвальна, месье. Перед ней трудно устоять. Но не предлагаете же вы сейчас? Не вы ли только что ввалились в замок на исходе сил, не вы ли спешили отложить до утра удовлетворение любых нужд? Виктор опустил глаза и повёл плечом, ощущая уже привычное жжение. Что добавит к нему убийственный микс из льда и огня? - Песнь Света поётся сердцем, Теодор, - отозвался он неожиданно тихо. И шагнул вверх и в сторону, собираясь идти наверх.

Глаза возносились. Медленно. Кажется, отдельно от черепа. В то самое место куда полагалось смотреть при беседе. Руку оценивающую признаки жизни даже не заметили. - Вы хотите спеть мне на ночь Песню Света? - с благоговением прозвучало из уст недавно уверовавшего. Это было апофеозом чудесной ночи. Центурион был сражён. Как крепостная стена тараном после недельной осады. Рука убралась за спину, где давно покоилась вторая. Вик не выдержал и рассмеялся. - Боюсь, в такое время это будет невежливо по отношению к нашим великодушным хозяевам. У меня достаточно сильный тенор, Теодор. Однако, я рад, что вы вернулись в здравии. Буду ждать удовлетворения. Он отступил, предлагая вместе продолжить путь наверх, к желанному отдыху, попутно предоставив короткий доклад. - Мы обыскали архивы. Ещё вчера я поговорил с Амброзиусом. И узнал кое-что о призраке от.. местных. Если месье Полихроний вам не рассказывал.

- Охер'енно, пр'осто охер'енно. И да, я жив. Можете меня пощупать, чтобы рассеять сомнения. А все подробности, пожалуй, утром. Их накопилось столько, что хватит на полк ваших шпионов, чтобы удовлетворить полностью. Вы переживали за нас, мессир? И он улыбнулся. Взгляд сполз куда-то к смуглой шее с тёмной впадиной ключицы, да там и застрял. Намертво. После длительной конной прогулки, боя, магических коллапсов и магических сюрпризов номинальный глава группы, видно по всему, был не в лучшем состоянии. Виктор усмехнулся, великодушно прощая командиру в столь поздний и тяжёлый час неспособность удержать голову на высоте, достаточной для взгляда в лицо. Ему ничего не оставалось как взирать на одинокий мокрый вихор, выбившийся на взмыленный лоб центуриона. Вик протянул руку и с только что полученного дозволения восстановил подобие гармонии там, где её кажется не стояло от рождения. - Спать не мог, - не погрешил против истины шпион, - Вы ведь уехали, так и не прояснив для себя Песнь. - Салют, мессир Виктор. - издали она взмахнула рукой и улыбнулась. - Мадемуазель, - просиял он, оценил размеры мешка и поднял брови, - у вас тоже всё охеренно?

- Красс! - голос настиг центуриона, едва он шагнул в холл. В чёрных глазах не было ни следа сонливости, подошедший орлесианец невозмутимо пристроился плечом к плечу лидера группы, подстраивая шаг, - Вы живы. Как прогулка?

Коварный Лурц мотивирует сопартийцев приходить к нему за лечением

Виктор - ядоварение +10 знание +0 за счёт книг если я правильно понимаю как это работает)

8 нубулиса, в тишине и уюте Книга. Она в самом деле прислала ему книгу. Из всех подарков, каковые Виктор когда-либо получал от женщин, которых целовал, этот был весьма.. оригинален. Особенно учитывая оной книги, прости Создатель, состояние. Чистые простыни, чистое тело, уже в который раз чистота была самой желанной наградой за перенесённые испытания. Вино, настоящее, достаточно приличное, из бокала, а не из неуклюжей походной бутылки, свобода обнажённого тела и уединение личных апартаментов. Стоило отправиться в это путешествие только для того, чтобы вновь ощутить ценность маленьких радостей жизни. Затрёпанная книжонка, половина страниц которой пожелтела и сморщилась от бесчисленных пятен неизвестного происхождения, вносила в идиллию восхитительную ноту диссонанса. Аккуратно переворачивая странички специально взятой для этого салфеточкой, шпион умилялся каждой знакомой формуле и отмечал тостом каждую незнакомую. На что вы вообще намекаете, мадемуазель?

- Настоящая, - отозвался Лар, подходя к Виктору, голос его звучал вполне определенно относительно озвученного эпитета. Виктор посмотрел на Мастарну, хмыкнул, но ничего не сказал. Психопатический боевой транс и галлюцинации о танцах с другими женщинами не слишком вязались в его голове с "настоящестью". Но подвергать сомнениям предпочтения телохранителя он не стремился. Подвергнешь тут, когда ноги еле шевелятся, а в плечо невзначай тычется конец чужих метровых ножен. - Если вам не сложно, месье, - скромно попросил он. Крепкая рука воина подняла на ноги. Идти Вик мог и сам.

Виктор медленно повернул голову вслед уходящей мечнице. - Какая женщина, - высказался он. Звучало это как-то неопределённо.

Со стороны на диковинный танец взирал совершенно обалдевший от такого зрелища бард. Это началось ещё в комнате с пауками. Когда милая, скромная, хоть и странновато выглядящая девочка-с-цветочком, которую он водил по базару и кормил сладостями, наконец-то расчехлила свой двуруч, Вик практически воскрес. Пауки выглядели несерьёзно и обещали стать приятной разминкой после шатания по коридорам. На язык сама собой пришла легкомысленная песенка, глаза озорно сверкнули. Такого спутники от него ещё не слышали. Через пару мгновений он поперхнулся первым же слогом. Милая девочка. Скромная девочка. Стеснительная и незаметная. Готовит. Доспехи чинит. Идеальная жена. Создатель, смилуйся, спаси, сохрани во имя невесты твоей, пресвятой пророчицы.. Песня сам обернулась беззвучной нескончаемой молитвой. И вот теперь, вдобавок, пожалуйста. Осев по стене, Вик смотрел на танцующую пару, думал о предстоящем бале и ожесточённо растирал горящие огнём от такой грубости запястья.

- К сожалению, мы здесь еще не закончили, - добавил Лар, утерев пот со лба и глядя в еще не обследованную часть коридора. Что-то там светилось тусклым зеленоватым светом, но что именно, отсюда видно не было. Вик глянул в ту же сторону и отвернулся в потолок. - Я тут полежу, - предложил он, и сам себе ответил, - Нет? Ну если нужно. Со стоном гораздо более глубоким, чем того требовали ощущения, пострадавший сел на полу. Яд был нейтрализован так быстро, что он и испугаться-то не успел. Как и не успел заметить, что с ног до головы измазан в мерзкой жиже. Шпион брезгливо тряхнул руками, с пальцев свисли и закачались прозрачные сопли. Новый страдальческий стон должен был достигнуть небес.

Заброшенные архивы Архивы встретили исследователей пылью, завалами из полок и дырами в полу. Уже после второй Виктор остался единственным, удержавшимся на первом этаже. Побродив вокруг провалов и убедившись, что спутники лишь слегка поцарапаны, он пожал плечами и пошёл вперёд. Что вообще могло здесь случиться? Наверное, стоило идти с Крассом. Даже если триарий поведал своему центуриону о позднем госте, выносить возможные поддёвки было бы хотя бы не скучно. А там, глядишь, удалось бы поймать эльфа за каким-нибудь кустом - чудодейственные ладони произвели неизгладимое впечатление. Теперь же Вик вяло плёлся по руинам хранилища знаний, попинывал пыльные кучи и постукивал кулаками в стены, пока не встретил лбом Дверь. Старая рассыхающаяся деревяшка истосковалась по человеческому теплу. Распахнув объятья, она встречала человека снова и снова, проявив при внешней хрупкости недюжинную стойкость. Разумеется, в конце-концов он всё равно оказался на ней. Растянувшись на животе над очередным провалом, Вик задумчиво изучал тёмную глубину и размышлял о милейшей мадам Саввидис. Заботилась ли почтенная дама о самочувствии дверей так же ревностно, как о самочувствии пыльных свитков? От размышлений отвлек грохот по другую сторону провала. На ещё одной двери в комнату въехала красноглазая мечница. Судьба определённо пыталась на что-то намекнуть. Неизвестно, было ли слишком тяжёлым бремя открывшегося предназначения, или он просто не вовремя вспомнил о ночном разговоре, но попытавшись перебраться к своей будущей партнёрше по танцам, шпион наконец-то рухнул во тьму. Дальнейшая беготня по коридорам слилась в долгий занудный сон. Он всё-таки углядел один раз занятную книженцию для себя, попутно вспомнил нераспакованный подарок от Арсинои и снова - ночной разговор, после чего самым бестолковым образом брякнулся на пол. И снова шёл, наблюдая, как молодой учёный набирает полные руки драгоценных свитков. И совсем не удивился, когда вылезшая из-под пола тварь выбрала целью именно его. Сегодня был точно не его день. И сейчас, оттащив Виктора в коридор (тварь за ними не пошла, что радовало), без колебаний влил ему в рот припасенное для себя или мессира Лурца целительное зелье, хорошее, качественное, действовавшее быстро и сразу. - Не в мою смену, - тихо проговорил Лар, глядя на Виктора. Вик закашлялся, схватился за руку телохранителя, контролируя поступающее в горло зелье. - Я сам, - выдохнул он через какое-то время и ткнулся лбом в прохладный сильверитовый нагрудник, - Благодарю.. Я сам.. Что именно он "сам", представлялось не слишком ясно. Сам отклонился, сам откинулся на спину, сам махнул рукой. - Мы ещё не всё?

Лестница, ночь - Если так я смогу вас отблагодарить. Согласилась. Она кивнула и согласилась. Но глаза, глаза она более не поднимала на господина. Виктор не то, чтобы шутил. Но он был совершенно, непререкаемо уверен - мечница откажется. Откажется, может быть даже сбежит, и будет время подумать ещё. Виктор не то, чтобы был против. Наоборот, появиться на балу в такой компании было тем ещё развлечением. Даже если она не умеет танцевать. Даже если не умеет носить платье. Даже если вообще откажется от платья. Особенно, если откажется. Если бы только не.. Орлесианец бросил взгляд в сторону комнат. Ар'синоя. Ожидает ли она это приглашение? На её месте он бы ждал. Не из-за поездки на лошади, и даже не из-за поцелуя. Просто с его стороны это было предсказуемо, естественно, как дышать. Собирается ли она согласиться? Твою, извините за выражение, мать. - Вы окажете мне честь, мадемуазель. Теперь это были его проблемы. Его, и ничьи больше.

Лестница, ночь - Что вы любите, мессир? Может… так будет проще? Не проще. Ни разу не проще, мадемуазель. Он много чего любил в этой жизни. Хорошее вино, изысканные блюда, красивую одежду. Жар и нежность женского тела. До дрожи, до сладкого онемения пальцев любил внимание и свет софитов. Шагать по грани. Нести забвение. Танцевать на нескончаемом балу Большой Игры. - Мадемуазель, - оживился Вик, - Улва. Вы не хотите пойти со мной на бал?