tеnshi

- Jeg elsker deg, - вслух сказал доктор. Ибо мысль не передаст всех тонкостей произношения норвежского похожего на древние песни гальда. Слушает с любопытством. Не отводя глаз, тут же пытается повторить, беззвучно, неминуемо запинается, и улыбается. Ассоциации те же - мелодичное журчание и перекаты. Интересно будет учить. Но вот с практической точки зрения.. - Я же смогу прожить в Бергене на английском хотя бы пару месяцев?

=) Это к админам надо )

Они занимают столик под навесом на улице и заказывают больше половины блюд из меню. Утомившийся после дневной смены официант волокёт заказ, уже ничему не удивляясь. Ну, решили посетители доесть всё что у них осталось, ну так это их дело. - Ешь, родной, - говорит доктор и, наконец-то, сам берётся за еду, а свадебный торт он попробует позже. Кажется, там ещё что-то осталось. К тому и идёт. Доесть всё, что осталось, а после голодно покоситься на самого официанта. Но пока персонал в безопасности, а очистивший душу святой отец наконец-то постигает нирвану. Ибо еда для охотника - не чревоугодие, но средство существования. Умиротворённый вздох, на столе ещё половина, и будьте уверены - всё отправится по назначению. Но уже есть место и безмятежной улыбке, и обожающему взгляду на сидящего напротив. "Как будет "люблю" на букмоле?"

Охотник и не сопротивляется, покорно откидываясь на спинку сиденья. Он бы и в багажник сейчас покорно завалился. Только вот.. "Есть хочу", - жалобно-жалобно доносится до варга. Два куска торта и бокал шампанского за двое не самых безмятежных суток. Да вы издеваетесь?!

В гостиницу можно, сами туда пойдём, время ненаю)

Хорошо. Уютно. Где-то мы это уже проходили. - Всё хорошо, - как мантра, как заклятье и обещание на будущее.- Всё будет хорошо. Люблю тебя, святой отец. - Люблю, - соглашается и теснее льнёт к родной груди, не желая выныривать из тёплых объятий в холодный жестокий мир. Лишь заслышав голос ведьмака, открывает один глаз, вздыхает и садится на земле. - Они ушли.. - безжизненное эхо слов варга, взгляд рассеянно окидывает побоище. Опускает глаза и просит, - Пойдёмте отсюда. Все могут идти?

Доктор спешит к любимому пациенту, сгребает в охапку и отдаёт целительные волны всем телом, мешая ауры в единый светящийся кокон, в котором тепло и безопасно. "Боль никогда не встанет между нами". Он отстраняется, целует и снова прижимает к груди. Живой, здоровый, рядом - больше и не нужно ничего. Щека вжимается в висок, а нос щекочут чёрные вихры на затылке. "Всё хорошо". - Всё хорошо, - вторит пациент. Ласкает затылок и спину, еле слышно, на ухо, шепчет, успокаивает, любимого и себя. "Нельзя их так оставить. Мы отняли их жизни. Но в наших силах дать им покой. В твоих силах, милый, - уставшие серые не отрываются от угасших искорок в зелёных. - Помоги им. Я здесь бессилен, - он поправляет "римский воротник", целует губы. - Я выведу тебя на тонкий план, ты увидишь их. Всех". Он успевает кивнуть на этом плане - и кивает снова уже там. Сжимает плечо и шагает вперёд. Он отходит на десяток шагов, и они окружают его, скрывая от глаз наблюдателя плотным маревом. Шесть дюжин. Павшие и от его руки. Душу будто вспарывает тупой скальпель. Не страх - боль. Проповедник смиренно опускается на колени. Убийца кается об руку с убиенными. Руки простираются в стороны. Озноб охватывает всё существо, когда астральное тело соприкасается с двумя призрачными ладонями. Он начинает читать, и они читают вместе с ним. Святое Слово, что открывает душу покровительнице и Господу. Ave, Maria, gratia plena; Dominus tecum: benedicta tu In mulieribus, etbenedictus fructus ventris tui Iesus. Sancia Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae. Amen. Они бросаются к нему. Теснятся, торопятся, отчаявшиеся и измученные забрезжившей надеждой. Тише, сёстры, тише. Я не успею так. Мой проводник на пределе. Нам придётся по-моему. Лилия пылает, и солнечное пламя охватывает руку. Кажется - обуглится и истлеет, но нет, лишь сияет ровным густым светом. Они понимают. Преклоняют колена вокруг пастыря. Вот так. Обратиться в себя. Ибо Святой Дух - в каждом, принявшем веру Его. Прочь демоническую мерзость, не для ваших она душ. Свет в себе. Lux in tenebris. А потом он слышит. Все молитвы разом. Исповедь шести дюжин, грехи, большие и малые, тяжёлые, давние и совсем смешные и глупые. Льётся поток через душу, а поверх, невыносимой тяжестью - своя вина. Своё покаяние. Что удержать на плечах можно лишь встав на колени. Звенящая тишина. Они поднимают головы, и он видит, как медленно истлевают, осыпаются бессильным песком чёрные печати. Пастырь поднимается на ноги и вновь начинает говорить. Credo in Deum Patrem omnipoténtem, Creatórem caeli et terrae. Et in Iesum Christum, Fílium eius únicum, Dóminum nostrum, qui concéptus est de Spíritu Sancto, natus ex María Vírgine, passus sub Póntio Piláto, crucifíxus, mórtuus, et sepúltus, descéndit ad ínferos, tértia die resurréxit a mórtuis, ascéndit ad cælos, sedet ad déxteram Dei Patris omnipotentis, inde ventúrus est judicáre vivos et mórtuos. Credo in Spíritum Sanctum, sanctam Ecclésiam cathólicam, sanctórum communiónem, remissiónem peccatórum, carnis resurrectiónem, vitam ætérnam. Amen. - Amen, - звучит стройный мелодичный хор. Он склоняет голову. Отпущены вам грехи ваши. - Vade in pace. Когда охотник очнётся среди груды тел, в объятьях медиума, лицо его будет мокрым от слёз.

Тереза, а я сводку составлял наоборот, отталкиваясь от поста, где написано "БП 1" ))) Думал, вы с Янки что-то там пересчитали)) В любом случае это было примерно, дабы показать, что в целом по отряду температура нормальная)

Ему показалось - прошло мгновение. Возможно так оно и было, и охотник снова на ногах. Их осталось не больше двух дюжин. Шею под полосой святого пластика будто ожгло огнём. - СТОЙТЕ! - в унисон со вторым охотником. Хотя бы здесь они были единодушны. "Полагаюсь на тебя". Святой отец вскинул голову, и полились слова экзорцизма. Одержимые продолжали атаковать. Он скользил меж них, легко уворачиваясь от атак. ..in magna tua superbia te similem haberi adhuc praesumis; qui omnes homines vult salvos fieri et ad agnitionem veritaris venire. Imperat tibi Deus Pater + Изломанной куклой отлетел молодой ведьмак. Ведьмы падали одна за другой. Стояли охотники, стоял Эмиль, держался Габриэль. Глаза лихорадочно ищут седой затылок, а в следующее мгновение находят, и будто удар под дых - и тут же символ веры, обернувшийся орудием убийства, вонзился экзорцисту в грудь. Оборотень попятился, вспрыгнул на алтарь, продолжая читать. ..Imperat tibi Martyrum sanguis, ac pia Sanctorum et Sanctarum omnium intercessio+ С хрипом выплюнув последние слова, Алан упал на колено, зажимая кровоточащую рану. Тёмный дым заполонил помещение, пронзительный вой оглушил и ослепил. Повисла звенящая тишина. Алан 4\16 БП 3 травмы и исцеление примерно

Бой И Люцифер исчез. Но исполняя его волю, на растерявшийся отряд ринулись чёрные рясы. Им не было конца. Установить ловушки не успели, а проводить экзорцизм и подставляться под удары одержимой армии — всё равно, что подписать себе смертельный приговор. Их вынудили убивать. Женщины падали, сражённые теми, кто должен был их защитить, а вышедшие демоны атаковали мракоборцев. Обрубленными лозами лиан они ложились под его мачете. Одна, две, три.. Хорошо же ты начал, святой отец. Он не успел увернуться, и она упала ему на руки. Чистое юное лицо, ореол светлых кудрей, пробившийся из-под облачения. Он ещё успел отшатнуться от багровой вспышки в глазах. Монахини 90-8 = 82 Алан одержим

- Твою же мать, - он сжимает зубы, морщится от боли и отстраняет Алана, словно боится, что тот последует за ним на тонкий план и получит встречную волну такой же боли. Тот вздрагивает и смотрит с беспокойством, но без паники. Попаниковать ещё успеют. Методично дожёвывает кусок, запивает шампанским. Против охотничьего метаболизма у глотка игристого всё равно нет шансов. Сжимает плечо варга и идёт в ванную. На тёмном чубе по возвращению блестят капли воды, чёрная рубашка аккуратно заправлена в джинсы, а охотник застёгивает ворот под горлом. Стоит секунду посреди комнаты, и берёт с тумбочки пластиковый воротничок. Щёлкает застёжка. Глок - привычно за пояс. Маскирующая кожанка со строгим нарядом смотрится странновато, но об этом сочетании он ещё подумает после. Горсть патронов на ладони. Он отходит к окну, отворачивается ото всех, накрывает второй ладонью, закрывает глаза и беззвучно читает молитву. Не пробовал. Но сегодня - знает. Нет посредника между богом и человеком.

Джули, аве А кстати, зачем тебе именно модератор?) Запряги кого-то из точно собирающихся играть игроков-старожилов - так у тебя будет за шапку отвечать человек, непосредственно заинтересованный в игре)

Хоть второй муж был настолько же голоден, как и первый, но смутное чувство тревоги поднимало знакомую муторную тошноту перед неизбежностью. Рука ложится на родное плечо, немного треплет и губы касаются затылка. "Ешь, солнышко". - Наш гастролёр - Люцифер, - сообщает он группе. - Сегодня вечером мы встретимся, - голос, как из склепа. - Где? Пока не знаю. Предчувствие. У охотника так просто аппетит не отбить. Достучаться до мозга-то сквозь аппетит не так-то просто. Потому солнышко жуёт, приникнув виском к плечу мужа и задумчиво изучая правую ладонь. На которой помимо кольца расчертил кожу тонкими линиями знак и теперь тускло светится, предвещая встречу. Люцифер, падший ангел. Эй, там, наверху. Может совет, как сладить с бывшим собратом?

Кто сказал вообще, что окно в комнате закрыто, например?))))

- Мне однозначно надо выпить, - кивнула девушка, принимая бокал из рук новобрачного, - За вас! - не дожидаясь остальных, Тереза залпом выпила шампанское и, поморщившись,прошептала, - Спасибо.. Бокал неуловимо наполнился снова, а перед глазами ведьмы материализовался внушительный кусок торта на тарелочке. Ведьмак чувствовал себя как дома и в обслуживании не нуждался. Карамельные молодожёны тем временем уже стояли на краю пропасти. Алан приткнулся рядом с мужем, проводил вышедшего взглядом, пожал плечами и (наконец-то!) дорвался до собственного куска. Глаза голодного оборотня блаженно прикрылись.

- Ну вы, мать вашу, даете, - спустя мгновение протянула ведьмачка, - Зря времени не теряете. - Даём, - согласился охотник, неуверенно улыбнулся и пожал плечами. Ещё три бокала с нижней полочки встали на столик. -Начнем обсуждение информации или дождемся остальных? - все также сухо осведомился Эд. - Все получили приглашение, так что ждем пять минут и начинаем. - предложил Габриэль. - Успеем, - легкомысленно отмахнулся Алан от трудоголиков. Мрачное настроение собрата вовсе не имело шансов зацепить внимание подёрнутых пеленой счастья глаз. Один бокал без вопросов и возражений - другу и свидетелю. Два других уже наполняются. - Будете? - к ведьмачке и охотнику, - И по кусочку.

- Алан, - начала она, делая шаг навстречу, - Знаешь.. мне вдруг показалось, - пальчик указал на праздничный стол, - Не пойми меня превратно.. - Ааа, - глубокомысленно отозвался охотник, ловя лукавый взгляд девушки, - Ну... в общем.. - Он опустил взгляд. Посмотрел исподлобья. Снова опустил, - Да, - поднял ладонь с кольцом и пошевелил пальцами. - Гэб! - облегчённо выдохнул, радуясь возможности отвлечь внимание, и снова - к гостям, - Заходите, пока он всё не съел!

- Я тебе покажу "не любишь завтраки", - проговорила Тереза, ускорив шаг. Тонкие, но цепкие пальчики ущипнули Эдварда за пятую точку, а сама девушка убежала вперед, дабы скрыться от возмездия за содеянное. Улыбаясь,глядя на охотника, ведьмачка забарабанила в дверь Фроста. Их прерывает стук в дверь, и охотник ещё раз целует родного и любимого. "Я не дам тебе меня потерять. Верь мне!" - сумбурно и с чувством, а потом молодожён спешит к двери, начисто позабыв о способностях мужа открывать на расстоянии. Габриэль сподобился? А грозился-то, грозился.. Не Габриэль. - Тереза, - охотник улыбнулся ведьмачке, - Заходите, пора обговорить, - кивок второму охотнику, - А ещё у нас тут.. Вместо окончания - широко раскрытая дверь, открывающая вид на торт, шампанское, тарелочки и уже попользованные бокалы.

щас, щас))

- Алан, - еле слышно, - заклинаю тебя, милый, будь осторожен. Не отходи от меня далеко. Я должен знать о всех твоих ранениях. Шепот растворяется во вздохе. "Не лезь в пекло, - так глупо говорить охотнику, но сердце разрывается и кровоточит, когда он представляет, как держит на руках искалеченное тело. - Я тебя прошу, будь предельно внимателен. Не подставляйся... даже ради меня". Игристый поцелуй кружит голову, обостряя грани чувств. Нежность - до слёз. Любовь - до потери пульса. Он вздыхает и грустно улыбается. Пальцы ласково трогают седой висок. Он всегда осторожен. Давно уже оставлен за спиной первый призыв, где, порой, только крепкие зубы наставницы на загривке удерживали молодого волка в общем строю. Осторожен, расчётлив, но лишь настолько, насколько позволяет ему долг. Пехота. На убой. Охотник не может позволить себе прятаться от боя. - Я буду рядом, - это то, что он может обещать.

- Святой отец похоже не присоединится к тосту, настолько он отдался трапезе, - бокал варга выбил мелодичный звон из второго бокала, а серые глаза с любовью посмотрели на увлечённого тортом охотника. - За нас. За тебя, солнце. - Жа ко.. "За кого ты меня принимаешь?" - Нимало не смутившийся, младший отложил надкусанный кусок и повернулся с тёплой, несколько искажённой из-за оттопыренной щеки улыбкой. Пара движений челюстями, и охотник вновь способен говорить. Он подхватил бокал и шагнул к сидящему, вклиниваясь коленом между бёдер и оказываясь лицом к лицу. - За нас, - подтвердил настойчиво и улыбнулся поверх поднятого бокала.

Зелёные скосились в кучку, прослеживая путь очищающего языка, и, смеясь, нашли серые. - Неплохо. Хотя, бисквит под кремом нравится мне больше, - он и не думал задержать, лишь показать "бисквит", который лучше - руки опустились вниз, как раз под пояс джинсов и на вскидку оценили упругость готового шедевра кулинарии. - Даа, определённо больше нравится бисквит. - У доктора есть вкус, - самовлюблённый шедевр качнулся из стороны в сторону, а облизанный нос тем временем нагло вытерли о докторскую щёку, - А святой отец до сих пор голоден, - угрожающе сообщил Алан варгу на ухо, отпихнул гурмана и наложил лапы на тарелочку.

- Жестоко ты с ними, - еле сдержал улыбку варг, сочувствуя покосившимся молодожёнам. - C милым рай и на покосившемся торте, - авторитетно возразил охотник, выуживая два внушительных куска и раскладывая на тарелочки. И развернулся с тарелочками к доктору, обнаруживая на носу и щеке по щедрому мазку сливочного крема.

вряд ли он вообще хоть что-то предпочтёт сейчас торту, раз уж подобрался