tеnshi

Фьюри хмыкнул. - Я попробую совладать со своим топографическим кретинизмом.

- Тогда мне нужны твои координаты, по которым я смогу тебя найти в сети и в планетарной системе, - сообщил он и коротким электромагнитным импульсом стека подключил экзокортех на ввод данных. -- А Лин тебе их ещё не дала? - удивился Фьюри, скидывая номер кортекса и адрес офиса Белой Реки на Церере. Никаких личных аккаунтов в соцсетях у него отродясь не было.

- Фьюри, а можно просто с тобой дружить? Ты можешь быть моим другом? - Могу, - умилился Фьюри. Полтора коктейля особенно легко меняли минус на плюс.

При упоминании баклажанов Фьюри зафыркал снова. Он-то не настаивал на удалении, полагая существование этой записи кармическим уроком для придурков. – Главное, Освальду не говорить. Он утопится. – Фьюри лукаво улыбнулся. – А Ярош может и тебя утопить. Он легонько ткнул парня кулаком в предплечье. – Тебе спасибо.

Я бы хотел попробовать с тобой заняться сексом. Ты не думай, что я буду бревном. У меня обширная база теоретических знаний, - серый взгляд на пару секунд переметнулся к баклажанам и вернулся к Фьюри. Откуда они только брались такие в его жизни? С нулевым опытом и бездонной его жаждой. От коннотаций стало тяжело дышать. Может быть, это вбил в базу своего создания Феррант? Из мести, вредности, или просто для более точного профайла. Родерик Фьюэлл, добрый, заботливый, и трахается со всеми. Фьюри подержал прохладный стакан у виска, вздохнул и убрал руку, во избежание дальнейших ложных сигналов. Парень, в конце-концов, ни в чём не виноват. – Я польщён, Шифти. Но я не ищу секс.

- Ты наверное думаешь, что мне для опыта подойдёт любой... но это не так. Я не хочу с любым, тем более с тем, кто меня снимет мгновенно. – Тогда почему я? – Фьюри в кои-то веки почувствовал себя на месте задающего дурацкие вопросы, и чёрт подери, это было увлекательно. – Мы едва знакомы.

- Да, - ответил Шифти, - У меня много теоретических знаний, - он тоже покосился на баклажаны, - и совсем нет практики. А тебе нравится эта платформа? То есть, - он тут же исправился, соединив стек и "тело" воедино, - я тебе нравлюсь? – Ты красивый, - Фьюри со вздохом сел на прежнее место и брякнул тяжёлую руку на плечи искина. – Но для секса этого всё-таки недостаточно. Больше недостаточно, – задумчиво добавил он, отпив ананасовой бурды. И посмотрел на красивого. – Если тебе нужна практика, почему было не сходить в клуб? Ты бы снял себе кого-нибудь мгновенно.

Значит со мной бы ты не переспал, раз я уже с тобой пил, - сделал неутешительный вывод. К тому же, он не был мужчиной или женщиной, и вместо живых мозгов у него был стек. Но спросить стоило. – А что, хочется? - недоверчиво спросил Фьюри, возвращаясь от гидратора с какой-то тропической дрянью в стакане. Но выбирать придирчиво уже было лень. Он покосился на застывшие баклажаны, не приглядываясь к деталям. Отодвигая моральную сторону, зачем синтетику вообще носить с собой домашнее порно? И ведь не поленился же наложить графику.

- Полученной недавно. О том, что последний раз ты пил спиртное с мужчиной шестидесяти четырёх лет, у которого не было волос на голове. Можно предположить, что этот мужчина был тебе интересен, если ты вместе с ним пил алкоголь? Или я ошибаюсь? Фьюри задумался, беспечно уплывая на волнах это странного свидания. – Я не сплю с Реджи! - воспротивился он, сопоставив и сделав выводы. – Это было один раз! Мы были в говно! И он тогда не был лысым! Откуда ты вообще.. Он махнул рукой и решительно встал. – Я предпочитаю мужчин с мозгами. И женщин тоже. И нет, – Фьюри наклонился над парнем, зловеще щуря глаза. – Я не сплю с каждым, с кем пью. Он беспардонно чмокнул лоб под тёмным вихром и твёрдо нацелился на гидратор.

Бодрая музычка стихла, и Фьюри смог сделать вдох. Вытерев слёзы, он залпом допил свою кофейную водку, и без раздумий кинул следующий кубик, отчаянно пытаясь выжечь из памяти порно с мокапом собственного сына. Правда, добраться до гидратора сразу ему помешал новый виток светской беседы. - Фьюри, а ты правда предпочитаешь лысых мужчин шестидесяти четырёх лет? – Я кого? – с таким собеседником алкоголь был уже не так уж и нужен. Голову и так закружило от абсурдности происходящего. Описание, данное синтом, было странно специфическим, особенно цифры. – Почему… шестидесяти четырёх? - не придумал ничего лучше Фьюри.

Не только он... их же там двое... он же не один… Фьюри неверяще смотрел в растерянные синтетические лупалки, пока в голове почти против воли складывался пазл. Бади, две недели под поверхностью Марса. Взбудораженный Освальд, невозмутимый Ярош, заказ на смазку, которую насмешки ради сделал с запахом машинного масла. И, наконец, “фиговина, которая торчала на пульте”. Торчала неизменно, и никто из двоих остолопов её, разумеется, и не попытался убрать. – Геном всеобъемлющий, - прошептал Фьюри. Лицо горело. Он отвернулся, неизбежно наткнулся взглядом на экран и спрятал глаза за ладонью. – Останови! – простонал, давясь хохотом.

.... "Бади"... ой, - осёкся искин. Дёрнулся уголок рта в извиняющейся полуулыбке, а кроткие глаза уставились на Фьюри, - Ну ты же в курсе, да? – Бади? – рассеянно переспросил Фьюри, услышав знакомое слово. – Это же та самая буровая, на которой мы возвращались тогда. В курсе че… Он осёкся, таращась в экран, на котором баклажан пониже опускался на колени, а камера эффектно меняла ракурс. – Шифти! – он резко повернулся к искину. В ушах гремело от пронзившего размятый алкоголем мозг осознания. – Это что, Освальд?!

Оглавление Фьюри прочитал с живым интересом. Слегка зацепился глазами за приставку “БДСМ”, понимающе кивнув - другим словом выращивание фиолетовых тварей в буровой и не назовёшь. Сделал ещё глоток, закусил стебелёк сельдерея как соломинку и на какое-то время повис - искинам и не снилось. Марсианскую порнографию как поджанр Фьюри уважал и держал любимые экземпляры на кортексе. Шахты, вездеходы, стилсьюты были неотъемлемой частью декораций, но шахты были подсвеченные и отдраенные, вездеходы - списанные, а стилы обычно уже лежали небрежно на полу, так что с первого раза было понятно, что никто их и не надевал. Парадоксальная реалистичность мультяшной порнухи вызывала любопытство почти болезненное. Шахтёрские нравы Фьюри знал не понаслышке, но вот так издеваться над собой, выдирая и втыкая снова бесконечные иглы, это надо иметь очень много сексуальной фрустрации. – Ммм, Шифти, – полюбопытствовал он наконец, всосав остатки пережёванного стебля и не отрывая взгляда от экрана, – А эти двое знают, что они… твои баклажаны? Кто бы эти двое ни были.

– Боль - это слишком сильное слово, - обед стремительно утрачивал куртуазность, и следующий овощ Фьюри выудил из салата уже пальцами, подпирая щёку рукой. – Просто… надоело. Чёртовы клопы. Мы их давим, а они не передохнут. Он вздохнул, и зафыркал. – У тебя правда что ли есть эти баклажаны? Показывай.

Фьюри посмотрел на синта ещё более ошалело, чем в начале этого "обеда" и хмыкнул. - За возвращение, - согласился он, аккуратно трогая пластиком пластик.

- Мать вашу, - Фьюри отчаянно взлохматил собственные волосы. - Сколько ещё реакторов мне надо взорвать?

- Притормози, - Фьюри пощёлкал пальцами. Водка с кофе сейчас заходили особенно хорошо. - Ты хочешь сказать, что будущая Триада уже сидит на терминалах, летающих вокруг луны?!

Человек переварил. Человек запил. Человек заел маленькой капусткой. - Продолжай, - ласково подначил Фьюри. То ли как любимого студента, то ли как пациента психдиспансера.

Фьюри заинтересованно навалился локтями на стол. - Получается, не видел, - подтвердил он и хлюпнул коктейлем. - Давай, парень, выкладывай. Какая разница, чего у тебя нет?

- меня интересует Триада. Триада Контроллеров. Они управляли TSPro. От них зависела жизнь всей станции, но... какими они были? Общались ли с простыми смертными? Давали интервью, вели дебаты - вот это всё. Их публичная жизнь, она была как таковая? Из всех провокационных, болезненных вопросов, которые мог задать искин, взращенный Максом Феррантом, тот выбрал самый… отстранённый. Фьюри, который уже приготовил вагончик и тележку признаний, глупо моргнул, дожёвывая черри с вилки. – Триада? Они… были. Всегда. Он нахмурился, пытаясь вспомнить хоть одно такое вот интервью. Подстреленный недавно судья появлялся в новостных сводках регулярно. С секретарём одного из контроллеров Фьюри имел честь сам свести максимально близкое знакомство. Лет десять потом не мог раззнакомиться. Но сами контроллеры? Он почесал бороду. – Вроде бы.

- Ммм.. Фьюри задумчиво облокотился о работающий гидратор. - Сейчас я хлебну, и спрашивай о чём хочешь. Он достал готовый коктель, принюхался к кофейно-сливочному аромату и вернулся к столу. Рука сама потянулась взъерошить лохматый затылок ещё раз. Фьюри сел на своё место и воткнул вилочку в помидорку. - Мы застряли посреди нигде, и через несколько часов можем коллективно и не героически самоубиться. Самое время для исповеди. Он отсалютовал синту стаканчиком и сделал хороший глоток.

Фьюри посмотрел на салатик, на нож, снова на салатик, и негромко рассмеялся снова. - Не надо ничего держать, - взмолился он, мягко забирая из рук синта произведение утилитарного искусства. Он водворил фужер на стол как маленький купол и прищурился оценивая. - Отдай их потом Лин. Она любит сосуды нестандартной формы. Держит в них свои любимые образцы. На кубике, который Фьюри держал в руке к этому моменту, значилось "Русский Белый". Он отправил коктейль в гидратор в обычном стаканчике и улыбнулся. - Расслабься уже. Это обед, а не экзамен.

- Хорошо, - тут же согласился Шифти. Немного подумал, переворошил базу знаний, и спросил: - А как это? Я бы мог быть к тебе повнимательнее. А вот понежнее... я не совсем понимаю. Фьюри посмотрел в растерянные глаза, и чуть слюной не поперхнулся от “коннотаций”. Слишком уж легко на фоне этих глаз темные вихры перекрашивались в светлые. – Да я… шучу, – немного устыдился он. И попытался представить, что бы сказала Лин. – Специальное отношение не требуется.

Фьюри медленно переварил всё сказанное, закрыл рот и рассмеялся. - Роботы ко мне ещё не клеились, - сказал он. - Будь понежнее. И с затаённой улыбкой принялся выбирать алкогольный кубик.

- Садись. Отодвинул стул, приглашая присесть за стол. Фьюри поглядел на отодвинутый стул как на новый зубастый вид. – Ты что, за мной ухаживаешь? - поразился он, плюхаясь, впрочем, на означенное место без сомнений. – О, помидорки. Помидорки он и правда любил.