Gella

- Я с первого взгляда поняла, что вы тут самый респетабельный. Не то, что эти лузеры. – Наоми небрежно махнула рукой на посетителей, втайне надеясь, что никто из новоиспечённых «лузеров» её не услышал. Хагг принялся тереть подбородок с максимально мрачным выражением лица, сурово глядя на девицу из-под насупленных бровей, чтобы ничем не выдать свою радость, граничащую с эйфорией. Даже спина зачесалась, будто от прорезающихся крыльев. То ли причиной была упомянутая девица, то ли выпитое впервые в жизни пиво, то ли пьянящее чувство превосходства перед здоровыми и с виду очень сильными самцами, сложно сказать. Но уже в следующее мгновенье… - Морду набью, - сказал Камн, не повышая голоса и ни к кому конкретно не обращаясь. - Сто двадцать третью. И эт-та... - Нео мотнул головой в сторону того, кто назвал его нового приятеля личным секретарём. - Это чё за кадр? Хагг’из конкретно …вдруг почувствовал, что его неудержимо влечёт в свою каюту с бронированной дверью. Решив, что сегодняшняя часть ритуала прошла более чем успешно и необходимый зазор на будущее сделан, он разом выхлебал оставшееся в кружке пиво и поднялся из-за стола, бросив девице как можно равнодушнее: - Ну ты это… давай, до свидания! - И неожиданно для себя выпалил следом: - Ты завтра погулять выйдешь? Я за тобой зайду! – Крайне смущённый, юный малок поспешно ретировался. Оказавшись в своей каюте, Хагг’из заперся на все замки, затем громко и грозно прорычал в закрытую дверь: - Ну, вы у меня ещё схватите горячих, контры! Восстановив душевное равновесие таким образом, малок вытащил из угла свою дубину и начал задумчиво вертеть её в руках, думая о чём-то, рискнём предположить, очень приятном, расплывшись при этом в совершенно кретинской улыбке и напевая: Пусть воин красный Сжимает властно Свой штык упорною рукой... Наконец, умиротворённый и почти уверенный в том, что жизнь налаживается, он плюхнулся в койку и тут же заснул.

*адаптированно к образу* Вы чё, без волыны припёрлись?

- Как это мило! – решив, что терять ей уже нечего, Наоми, "не услышав" претензию малока официанту, ловко стащила с подноса стакан с молоком (и попить, и, если нужно, неожиданно выплеснуть на возможный вражеский объект). - А что такого?! – девушка воинственно посмотрела на ещё ничего не успевшего возразить малока. – У меня молодой, растущий организм! Каким образом на рост организма влияет стакан молока, Хагг так и не понял, решив сосредоточиться на другом. Самка ему улыбалась. Значит, всё идёт так, как надо, главное теперь – не накосячить, и тогда дело будет только за дубиной. И уж тогда он постарается выбить страйк, не хуже любого человеческого бетмена! Он снова принялся вспоминать. Так. Во-первых, по человеческой традиции, надо напиться. Без этого, вроде как, нельзя. Хагг осторожно отхлебнул пойло из кружки. Пиво на вкус оказалось горьким, но пахло достаточно мерзко, чтобы малок счёл его подходящим случаю напитком. В учебке пиво, так же, как и другой алкоголь, было под строжайшим запретом. Употребление алкоголя и наркотиков всегда считались позором для малока. «Но теперь-то мне что терять? Надо хоть попробовать то, за что нам прочие расы так исправно башляют! Наркоту не буду, а вот пивом – как это… накидаюсь в кашу!» - храбро пообещал себе он, хотя значения этого, опять же, чисто человеческого выражения, не понимал. Но люди часто его употребляли после 4-5 пинт пива. Более того, Хагг откуда-то слышал, что под влиянием алкоголя человеческие самки становятся привлекательнее физически. И вообще, это, вроде как, часть брачных традиций людей. Сначала надо накидаться в кашу, потом потащить её воспроизводиться, потом она воспроизведёт потомство, потом надо будет повторять процедуру с кашей почаще и при этом бить самку, видимо, чтобы подчеркнуть лишний раз своё к ней уважение (что-то общее у человеческих самцов с малоками, однако, наблюдается). Так далеко планы Хагга пока не заходили, поэтому на сегодня он поставил себе цель: выпить хотя бы пару пинт, а там видно будет. Тем более, что за дубиной идти неохота. Чокнувшись с девицей стаканом молока, малок решил, что надо поддержать разговор о приятном, чтобы не потерять очевидно выигранное преимущество. Краем глаза он заметил, как вчерашний шлемовымогатель записывает что-то в блокноте и следит за ним. Почувствовав себя звездой, уже слегка захмелевший Хагг снова глянул на девицу и продолжил приятную беседу: - Этта.. Как… О! Чика, я здесь с особой мазой. От Красной Армии. Красная Армия всех сильней! Сечёшь? – требовательно ткнул он в неё указательным пальцем. Затем небрежным кивком указал на малока с блокнотиком, - Мой личный секретарь.

- Эмм… Здрасьте… - пролепетала Наоми грозного вида малоку, сидящему напротив неё. Самка. Человеческая. Но самка. Но человеческая. Блин. Хагг’из озадаченно уставился на наглую девицу, не побоявшуюся сесть к нему за столик, и принялся усиленно размышлять. Если бы он сдал этот чёртов экзамен по пенчекрякам и выпустился из Ке’мбрид’жа законно, ему по окончании выдали бы пачку самок для внутреннего пользования. Теперь такой возможности нет, а вроде как воспроизводство - священный долг любого малока вне зависимости от места приписки. Самок малоков на корабле не наблюдалось, значит, можно рассмотреть эту человеческую особь как возможный вариант. Знаний о подобных традициях этого вида, почерпнутых в учебке от более продвинутых товарищей, было очень мало, и знания эти были весьма противоречивы. По мнению одних, человеческие самки любят, когда их оглушают дубинами, взваливают на плечо и уносят в пещеру. Но дубина осталась в каюте, а пещер на корабле не было точно, он проверял. Отпадает. Второй вариант – говорить ей что-то…юный малок поморщился, с усилием вспоминая непривычное слово, - при-ят-но-е. Кто-то из товарищей рассказывал ужасную и непонятную байку, что человеческие самки любят ушами. Врал, конечно. Вспомнив ещё кое-что из рассказов товарищей, Хагг медленно смерил девицу тяжёлым взглядом сверху вниз, задержав взгляд на условной точке сантиметрах в 30-ти пониже головы, и изрёк, выуживая из памяти очередную непонятную фразу: - Ты - этта... ла-по-чка. Годишься. Тебя сейчас дубиной вырубить, или сначала поедим? Как раз в это время принесли его заказ. Ткнув пальцем в стакан молока, Хагг гордо выпятил грудь и возмущённо гаркнул официанту, косясь на девицу: - Я не понял, бро, это чё за фигня? Молоко – пойло для лохов. Я это не заказывал. Пиво неси! – гордо приосанившись, Хагг вновь взглянул на самку с самым дружелюбным видом, на который был способен.

Вчерашний вечер можно было назвать удачным. Да, это большая удача – сразу же, в первый день, попасть в элитный отряд Смотрителей, призванных оберегать сон пассажиров. Ещё бы. Кто, как не Хагг’из К’омф’Орт, лучше подходит для этой работы? Не Красная Армия, конечно, но тоже сойдёт. Во-первых, впавших в анабиоз можно не опасаться. Во-вторых, новое звание «Смотритель» звучало грозно и гордо. Как «Сержант», только круче. Хагг даже приосанился, представив себе, что по окончании миссии он сможет вернуться на Рамгатру героем, овеянным славой, а не позорным дезертиром. Может, в честь него даже закатят Большой Зажор с салютом из чугунных головешек. И выделят положенный ему гарем самок для воспроизводства. Такая мысль согрела настолько, что малок даже решил пойти на концерт, тем более, что не лишним было бы понаблюдать за своими теперешними сослуживцами на предмет выявления возможной угрозы и возможной компании. Первое, что Хагг увидел, войдя в зал и бросив взгляд на сцену, была группа из трёх здоровенных малоков-перкуссионистов, подыгрывавших ФЕЯНИНУ за роялем. «Что за парад маракасов, в натуре?» - подумал Хагг’из, презрительно разглядывая группу, - «В Рамгатру, значит, их запретили, так они сюда?» - Как ни странно, вид малоков с погремушками его порадовал. Судя по всему, на родине эти… музыканты были такими же изгоями, как и он теперь, а значит, опасны они настолько же, насколько и вверенные ему анабиотики. Хагг удовлетворенно хмыкнул. Дальнейшие наблюдения выявили ещё одну странную особенность этого сообщества: судя по всему, в среде рейнджеров было принято в качестве боевых трофеев коллекционировать не скальпы, уши и глаза поверженных врагов, а их мягкие шлемы причудливой формы. Таких трофеев в помещении оказалось два. Один принадлежал пеленгу до странности благопристойного вида, другой – человеку. «Видать, крутые, коли надыбали такие трофеи», - восхитился Хагг и с уважением и затаённой опаской посмотрел на шлемовладельцев поочерёдно. Догадки юного малока косвенно подтверждал спутник людского воина, судя по всему, поспешивший выразить последнему своё глубочайшее почтение, сначала прикасаясь руками к трофею, затем проделывая какие-то непонятные действия губами. Хагг пожал плечами. Зачем эти нежности, если можно просто уважить в челюсть с разворота? Просто, быстро и конкретно, не то, что... Впрочем, судя по виду, великого воина такое проявление уважения полностью устраивало. Пара покинула зал, и внимание Хагга переключилось на пеленга, к которому как раз в этот момент довольно бесцеремонно пристал здоровенный малок с намерением отобрать трофей. Стало быть, шлем мог пеленгу и не принадлежать, что не удивительно, учитывая репутацию этих проныр. Малок озадаченно поскрёб когтем свою красную физиономию, и решив, что на сегодня впечатлений достаточно, потопал к себе. Наутро картина была несколько более оживлённой. Зайдя в столовую, Хагг’из первым делом направился к барной стойке и, ещё раз осознав приятную мысль, что учебка в прошлом, он – Смотритель, он крут и ему теперь всё позволено, заказал стакан молока и пожрать. Затем огляделся, решая, куда бы приземлиться. Оба шлемоносца тусили в обществе феянина с гаальцем. Причем первый шлемоносец вцепился в трофей мёртвой хваткой. Вспомнив о хороших манерах, Хагг поглядел на собравшихся поочерёдно, хрустнув костяшками пальцев, и замер в нерешительности, не зная, кому первому заехать в челюсть. В конце концов, осознав, что от его приветствия могут быть последствия, а как себя вести в этом обществе, он пока не знает, да и боязно как-то, если честно, юный малок плюхнулся за свободный столик неподалёку и принялся за вчерашнее занятие – наблюдать и ожидать свой заказ.

...Тогда и для моего персонажа дело найдётся... ))

Хагг’из К'омф’Орт, малок

Спасибо всем за игру, ребят!) Ощущения... двойственные. С одной стороны, вы меня, конечно, слили, но с другой - я столько скрытых и даже явных комплиментов сегодня услышала прочитала...))) Я польщена. Желаю мирным удачи! Выпивка за счёт заведения)))

- Глория, - Берни снова улыбнулся, но в голосе засквозила усталость, - я понимаю, что если уж голосующие встали на рельсы, то остановить этот паровоз практически невозможно. Так всегда. Если уж решили сливать мою тётку, то будут упорствовать до последнего, привязывать, пристёгивать аргументы или вот интуицию, а то и вовсе не приводя доказательств в пользу своего выбора. Так проще. Особенно, когда отталкиваться толком не от чего. Фелипе Гарсия и Джо Айви озвучили имя моей тётки, оно на слуху. Есть ещё Джо. А между тем, и я, и Джо Айви можем оказаться не причём, и сейчас, глядя на это представление, кто-то третий, кому это действительно выгодно, радуется, что всё свелось к этим двум именам, а его имя осталось в тени. Потому что сейчас, по сути, люди будут заняты не поиском альтернатив, а оправданием своего выбора против меня. Что и происходит. Я устал ломать копья, меня всё равно никто не будет слушать и решение своё не поменяет, раз уж решил. Так что, с вашего позволения, я умываю руки. Вы даже не хотите допустить - всего лишь допустить мысль, что моя тётка не при чём, а слепо верите Фелипе Гарсия и Джо Айви. Остаётся только надеяться, что вы просто заблуждающаяся мирная... Хотя слишком что-то много у нас тут заблуждающихся мирных получается, не находите? - Дорогая Глория, в такие моменты вы удивительно похожи на моего отца, - скривила губы Джо, - Спасибо и на том, что поддерживаете мою идею. Я тоже согласна, что расправиться с боссом одной из команд всяко лучше, чем с рядовым корпоративщиком. При любом из этих раскладов сегодня ночью произойдет только одно убийство, а голосование будет намного информативнее. Вы так не считаете, а, Берни? - Это только в том случае, если моя тётка действительно окажется боссом. У вас нет и не может быть гарантии этого. В случае, если попадёте своим голосованием по мирному, или мирному активу, жертв будет целых три, одна другой краше, - покачал головой Берни и подлил себе вина.

- Как сказала дорогая Глория, ваш аргумент против меня ничуть не краше моего против вашей тетушки, Берни. Считаете меня агентом корпорации? Да ради бога. Я даже изворачиваться и придумывать ничего не стану, - по-кошачьи фыркнула Джо, - Только после того, как вы меня щедро угостите выпивкой за свой счет, вы поймете, какую ошибку совершили. - В худшем случае, ровно такую же, какую совершите вы, напоив мою тётушку, уверяю вас, синьорина. И да, вы правы, лучше ничего больше не придумывать. Давайте просто наслаждаться вечером, тем более, что с высоким процентом вероятности, он может стать последним для нас обоих, - Берни отсалютовал ей бокалом и повернулся к Глории: - Объясните же мне, прекрасная, но такая кровожадная синьорина, почему же моя тётушка вам кажется опаснее синьорины Айви? Я действительно, совершенно искренне не понимаю, почему на фоне синьорины Айви, выстрелившей в 5 утра (появляться в 5 утра в теме - одно, голосовать в 5 утра - другое) этой пламенной речью в защиту Фелипе; или на фоне того же синьора Инканти, выстрелившего речью в мою защиту, на фоне Шаплина, слившего голос в никуда, вы выбираете совершенно заурядную Флоринду, руководствуясь домыслами, причём - чужими? Это так на вас не похоже...

- Синьорина Айви, позволю себе заметить, что аргумент: "я хотела спасти жизнь Фелипе по личным причинам" равноценен аргументу "убивают в стиле Берни, он - Босс". И насчёт того, что вы "не стали бы так подставляться". Стали бы. И я бы стал, наверное, если бы мне грозила потеря босса. Я допускаю мысль, что вы можете оказаться просто заблуждающейся мирной. Гарантировать могу только то, что вы - не босс Лиги. Вот ему точно было незачем так подставляться, слил бы голос против Гарсии под шумок, да я уверен, что так он и сделал. А сейчас - ваш голос против моего. Вы вчера ничего аргументированно доказать не смогли. Я сегодня выдвигаю против вас аргумент, на основании которого подозреваю в вас второго корпоративщика. Посмотрим, что из этого получится.

Флоринда Сальветти - склоняюсь верить Фелипе. Если Джек перед смертью решил насолить Корпорации и выдал имя Фелипе, то почему бы не поверить Фелипе в том, что Флоринда и есть босс? Тем более, что он знал обо мне. - Синьорина, - Берни устало улыбнулся, - Фелипе ничего не знал о том, кто является, а кто не является боссом Лиги. Это Босс Лиги знал босса корпоративщиков, а не наоборот. Босс Лиги поделился этим знанием с нами, вложив их в уста обречённого Сейбла. Который, я повторюсь, не стал бы ни за что даже упоминать моё имя, будь я его боссом. Поэтому "верить" можно было вчера Сейблу, как же можно "верить" Фелипе? - Берни повернулся к Глории. - Не могли бы вы уточнить, синьорина, что именно складывается у вас вместе? - Упоминание моего имени Сейблом, учитывая мою осторожность? - Стиль написания убийства, учитывая предыдущий аргумент? Уж поверьте, я бы просто не стал писать, или написал так, что вы бы подумали на кого угодно, но не на меня (можно в свою очередь ознакомиться с играми обоих сезонов) - Выбор жертв: в первый день - Гарсия, во второй - Нунцио? Я? Да ещё и при живом докторе? Ничего-то у вас вместе не складывается. Или вы преследуете иные цели? Я начинаю сильно-сильно вас подозревать, моя дорогая, - Берни обаятельно улыбнулся Глории и даже подмигнул ей. - Не хотите ли ещё "чаю", пока вы не стали мне настолько подозрительны, что я начну опасаться, что вы подсыпете мне туда яд? Затем Берни повернулся к остальным: - Я понимаю, что имён у вас немного, и, с учётом обстоятельств, вы вцепитесь в наиболее часто (кстати, с подачи парочки Фелипе/Джо Айви) упоминаемое. Вообще, наверное, я даже не стал бы возражать: её смерть прояснит её статус и прояснит статус её ярых обвинителей. Но беда в том, что вы потратите ещё один день, а вас мало, и будет ещё меньше, если не сделаете правильный выбор. Если не хотите отступать от слепой программы на уничтожение Флоринды, да даже если и правда считаете её боссом Лиги, поверьте хотя бы в то, что сегодня выгоднее избавиться от оставшегося человека Стилмена. Коим моя тётка ну никак быть не может.

- Приветствую вас, дорогие друзья! – Берни спустился в зал. – К моему большому огорчению, синьора Сальветти была так расстроена вчерашними событиями, что даже слегла. Врачи ей прописали постельный режим. Поэтому сегодня я снова поучаствую в вашем собрании, если вы не возражаете… разумеется, это нисколько не умаляет моей функции хозяина этого гостеприимного заведения. Для начала позвольте предложить вам что-нибудь покрепче каркаде… ну, скажем, года урожая этак 27-го. А пока нам несут этот божественный напиток, выскажу несколько своих мыслей по поводу сложившейся ситуации. Итак: у нас 11 человек, из которых 3 мирных актива и 3 тёмных. Искать я сегодня предлагаю-таки второго агента. Найдём – одним врагом меньше. Джо Айви. На данный момент для меня – самый верный кандидат на роль второго агента. Второй агент вчера просто обязан был попытаться спасти своего босса. Поэтому пламенная речь аж в 5 утра с непередаваемой уверенностью при отсутствии фактов для меня – повод думать именно так. Локк – не второй агент. Он первым проголосовал против босса. Джош Бролин – тоже самое. Голосует вторым. Вечером того же дня. Шаплин – тихий и ведомый. С ним не поймёшь. Может быть кем угодно. Но вряд ли второй агент – голосовал против их ночной жертвы. ДюКасс – подозрителен. Ни версий толком, ни догадок. Для него это не характерно. Тоже может быть кем угодно. Бруно Инканти – не второй агент. Мало того, что голосовал против вечерней жертвы агентов, так ещё и пламенная речь в мою защиту, вероятно, и была слишком… пламенной, но была призвана направить всеобщее внимание на Фелипе. Я склонен подозревать в нём лигиста. Светлый актив вряд ли так высунулся бы вчера. Впрочем, он и мирным может оказаться вполне. Констанция Уэйн – может оказаться кем угодно. Но я склоняюсь к тому, что просто мирная. Глория Флетчер – очень подозрительна. Потому что, зная эту особу, я удивлён, что она весьма и весьма осторожна в высказываниях, предпочитает слушать, но не говорить. И продолжает топить мою тётушку, - Берни улыбнулся, - ну как такую не подозревать во всех существующих грехах? – затем ответил серьёзнее: - Вряд ли она – второй агент. С самого начала топила Фелипе. Синьорина Шнееман. Вот это для меня загадка, признаюсь. Если она – бутлегер, почему на неё покушались агенты в первый день? Зачем им рисковать ходом, видя, что она и так может уйти на голосовании? И почему она всё ещё жива? Джек Сейбл голосовал против неё. Значит, она не была (или вряд ли была) в лиге на тот момент. Но могла там оказаться после. И агентом может быть. Хотя вы, вероятно, правы, Серджи : наверное, всё-таки, она и есть наш честный бутлегер. Серджи Гардель – не второй агент. Вы с самого начала настаивали на виновности Фелипе и на необходимости казнить последнего. Лигистом можете быть запросто, агентом – нет. Вот так пока я думаю, впрочем, я открыт для дискуссии и обмена мнениями, если найдутся желающие. Что касается моей тётушки, мисс Глория, сразу оговорюсь, что в её виновность я не верю. И весьма странно, что в неё верите вы, учитывая, что у вас нет ни малейших тому доказательств. Либо вы их мне приведёте, наконец. Вчера я ничего, весомее «это – Берни, я узнаю его стиль» так и не услышал. Помнится мне, был уже случай с одной моей хорошей подругой – её тогда тоже решили убить как "гарантированного босса мафии". Что из этого вышло, спросите мсье ДюКасса, он тоже знает эту поучительную историю, и совсем не понаслышке. И ещё немного обо мне: поверьте, если бы я был боссом, уж я бы постарался сделать так, чтобы комар носа не подточил, и за высказывания, подобные тому, что сделал Джек Сейбл перед смертью, просто оторвал бы ему голову. Прежде всего, потому, что паранойя осторожность - моё, да и тётушкино второе имя. Вот это действительно – "стиль Берни", - Форнатти дружелюбно улыбнулся и, подав знак официанту, что можно нести напитки, откинулся в кресле и закурил сигару.

- Трудно показать человеку то, что он сам не желает принимать ни в каком виде, - пожала плечами блондинка, - Вы в моих словах ничего более интересного за цветы не увидели, у других посетителей ресторана внимание будет получше. А повторять с десяток раз одни и те же слова я не привыкла. - Да не было у вас никаких аргументов, дражайшая синьорина. То есть, всё-таки, гладиолус, потому и спросил, - Берни как можно более серьёзно посмотрел на Джо. - Сдаётся мне одно из двух: вы просто не любите полных людей или ревнуете меня к моей тётке. И в том, и в другом случае, я польщён. И предпочитаю версию ревности. - Мистер Форнатти, - Гардель обернулся к хозяину данного заведения. - У меня к вам пара конкретных вопросов. верите ли вы Шнееманн. И если Босс - не вы, то кто? Поток взаимных и бессодержательных обвинений мне надоел, хотелось бы по существу послушать. Шнееманн я не верю, потому что не понимаю тогда, зачем было людям Стилмена покушаться в первый день на того, кого с высоким процентом вероятности валили на голосовании. Хотя, учитывая то, что честный бутлеггер у нас всё ещё жив, я вообще перестаю верить в логику. Насчёт Босса: не имею понятия, но он, по логике, должен яростно меня защищать. Точнее, не так: он должен яростно топить Фелипе. Ему на руку. Я бы присмотрелся к Бруно Инканти, к Локку и к ДюКассу. Но это просто домыслы, у них пока нет особого веса.

- Оспорьте хотя бы один из моих аргументов против Флоринды, и только тогда мы сможем обсудить мою женскую логику, - насмешливо ответила девушка, - На данный момент вы не сказали ничего более толкового в ее защиту, чем пресловутые гладиолусы. -Так вы мне предоставьте эти самые аргументы, дражайшая синьорина! - со смехом Берни отсалютовал ей бокалом. - Пока я вижу только цветы, которые, хоть и прекрасны, не спорю, но бесполезны.

- Я правильно вас понимаю, Джо? Вы считаете, что сегодня разумнее расправиться с моей тётушкой на основании вашего аргумента "потому что гладиолус я так думаю", и оставить на свободе гарантированного врага? Вы правы. Прежде всего, в том, что логика женщин только портит. Это так же неоспоримо, как и то, что я угрожал вам в предыдущем диалоге, - Берни не смог скрыть сарказма, хоть ему и глубоко претили подобные методы ведения переговоров. - Ещё виски?

Синьора Сальветти сегодня к ужину не спешила, зато появился сам владелец заведения, с дружелюбной улыбкой поприветствовал собравшихся и, подойдя к столику, за которым сидела Джо Айви, отвесил ей элегантный полупоклон: - Синьорина Айви, вы как всегда столь непозволительно прекрасны, что действительно нуждаетесь в круглосуточной охране, состоящей из самых крепких профессионалов, не так ли? – он подмигнул Фелипе Гарсия и невозмутимо продолжил: - Позволите отнять несколько минут вашего драгоценного времени? – Форнатти присел за столик и подал знак официанту, глянув на блондинку с лукавой улыбкой. – Итак, синьорина: я слышал, вы предполагаете, что моя тётушка выглядит подозрительнее вашего… друга Фелипе и лучше попробовать угадать с ней, чем казнить человека, чьё имя прозвучало из уст обречённого представителя конкурирующей с ним фирмы, на основании того, безусловно, непреложного факта, что "это -Берни, потому что это в его стиле"? Ну хорошо. Ради вас я готов предположить, что я – искомый босс Лиги. И решил придумать хитроумный план, согласно которому я не убиваю конкурирующего босса, а спасаю его, обрекая на смерть мирного. Для чего? Такая «стратегия» раскрывается вечером этого же дня. И что я получаю в итоге? Я не стал избавляться от самого серьёзного, да к тому же, гарантированного врага, которого можно убить только голосованием, зато я уничтожил голосами мирного? А этот мой враг возьмёт и на этом же ходу попадёт в моего подельника, а то и меня самого вычислит. Давайте уже примем (спустя 3 игры ломания копий), что такая «стратегия» невыгодна. И ещё: я надеюсь – вы будете осторожны, синьорина. - Тут Берни неожиданно посерьёзнел и пояснил: - Я имею в виду, что, защищая Босса корпорации, да ещё и так отчаянно, вы поставили себя под удар, если вы, конечно, не являетесь его телохранителем в свою очередь, и это не входит в ваши профессиональные обязанности (что было бы действительно забавно). Тогда у вас просто нет другого выхода. Кстати, такой вот случай я действительно помню: одной моей знакомой, той самой, пришлось даже раскрыться в попытке выгородить своего босса – обычная черта хорошего телохранителя. Приятного вечера, синьорина, - Берни поднялся из-за стола и прошёл за свой столик, по пути подозвав Розу и кинув ей кусочек ветчины. - И вот ещё что, - произнёс Бернардо, устроившись в кресле и глядя в пространство сквозь бокал чистейшего бурбона, - мы все тут друг друга знаем неплохо. Так вот, если кому-то из людей, которых лично я считаю разумными и логичными, эти самые разум и логика начинают изменять, я склонен видеть в этом умысел, а не случайное затмение. И ещё: для Фелипе Реверте Гарсия сегодня сильно запахло жареным. Как вы думаете, насколько он будет отчаянно защищаться, учитывая, к тому же, его статус?

- Говорю вам, это - Джек! Уж поверьте, молодой человек, я всегда знаю, что говорю! - Синьора потеребила официанта за рукав и скосила глаза на записку племянника: - Вот, смотрите, что я тут написала: "Виски -Джек - Джек, любящий виски - Сейбл." Ну? Флоринду Сальветти не проведёшь!.. Принесите мне каннелони с соусом песто. И "Маргариту", только без перца: я не собираюсь тут с вами толстеть, наедаясь на ночь! - провозгласила синьора и отложила меню.

Сейчас же, в ожидании заказа, она принялась вчитываться в непонятные пока наборы слов, начертанные красивым и чётким почерком племянника, деловито хмурясь: «Улики: Бутылка. Виски. Джек Дэниэлс. Разбитая. Орудие убийства. Виски -Джек - Джек, любящий виски - Сейбл. Неплохо, но с Дуием же ошиблись. А схема та же. Виски - Дафна из оркестра. Маловероятно. Разбитое стекло - ДюКасс. Притянуто. Орудие убийства - разбитая бутылка - «он с усилием опрокинул штабель и из разбитых бутылок на пол хлынул виски» - Цукерман. Уже кое-что. Орудие убийства – розочка – Роза - Шаплин. Ну да. И Спички. Джек Сейбл и Сидни Цукерман. Записка – пустышка. Без записки можно обойтись, без картинки – нет. Подсказка – в картинке. Но: Шнееманн – вряд ли честный бутлегер, зачем на неё было покушаться людям корпорации, когда она была и так одной ногой в могиле? Не на неё покушались.

Синьора по-прежнему считала, что оставленная улика – именно в бутылке и указывает на китайца. Берни, правда, говорил, что Джек тоже может быть указанием, но Флоринда решительно отмела эту мысль:Джеков-то много, а вот Дуий такой один. Вероятно, если бы ей сказали, что она так упорствует просто напросто в пику своему племяннику, возмущению синьоры не было бы предела. Устроившись поудобнее, она оглядела собравшихся в зале и поспешила донести свою мысль подошедшему официанту, постаравшись, чтобы её голос звучал достаточно громко и веско: - Мой покойный супруг, дядя вашего хозяина, всегда говорил: «Самое простое решение -самое верное». А самое простое – эта этикетка от бутылки. Зачем же ещё на ней это слово, такое...хм... необычное, как не для указания нам на преступную натуру старого китайца, – указательный палец ткнулся в направлении столика, за которым расположился Дуий. – Так то, молодой человек, уж поверь, я кое-что повидала в жизни и кое в чём разбираюсь,- закончила синьора и сделала заказ – в числе прочего она попросила ей принести ристретто с ванильным кремом.

Так вот, племянничек, – тут она заговорила ещё тише: - Во всём виноват китаец, Дуий, помяни моё слово. Иначе зачем его имя на этикетке? То-то же. Считай, он сам расписался в преступлении! Так что распорядись, чтобы его немедленно схватили, опустили ноги в тазик с цементом и отправили плавать в Гудзон! Ну что ты на меня так смотришь, каро мио, будто бы я не знаю, как всё это делается! Я не вчера родилась! Так что давай, племянничек, распорядись, чтобы поймали китайца, - синьора Сальветти торжествующе воззрилась на племянника, покивав головой для придания своим словам большего веса. - Тётушка, - Берни не смог сдержать улыбки, впрочем, в его тоне засквозили нотки неподдельного беспокойства, – не забывай, что есть ещё «Птички Тэйлор», каждая со своей бутылкой, есть ещё Сейбл по имени Джек, есть ещё… впрочем, ты права: китаец очень подозрителен, - Берни кивнул с как можно более серьёзным видом и продолжил:

Покончив с делами, требующими его срочного вмешательства, Бернардо решил, что настала очередь ресторана. Подбору одежды сегодня было уделено самое пристальное внимание… впрочем, это давно вошло в привычку. Будучи человеком, обладающим тонким вкусом, Берни получал особое удовольствие от красивых, безупречно сидящих на его стройной теперь и подтянутой фигуре костюмов; он пристально следил за модой и был совершенно неудержим в покупках новых, дорогих и красивых вещей, как свойственно только человеку, внезапно обретшему утраченную стройность. Убедившись, что выглядит элегантно и безукоризненно, как всегда, Дон Форнатти спустился в ресторан. Кивнув тётушке, которая явно не нуждалась в компании, поглощая щедрый обед, он огляделся и…и едва не упал: у барной стойки стоял и беседовал с миниатюрной бразильянкой – (бичом Луиджи, на которую тот неоднократно жаловался, чем только веселил хозяина), - призрак недавнего прошлого. Покойный Бруно Инканти собственной персоной. Берни резко отвернулся. Впрочем, предприняв неимоверное усилие над собой, он всё же нашёл в себе силы посмотреть на воскресшего мертвеца ещё раз, более внимательно. И… успокоился. Сходство было, безусловно, пугающее, почти портретное… Но не стопроцентное. По крайней мере, Берни отчаянно захотелось в это поверить. Приглядевшись внимательнее, Берни убедился, что перед ним не призрак, а совершенно незнакомый ему и, что главное – живой человек. Посмотрев на него ещё раз, Дон окончательно успокоился и прошел мимо, с намерением занять свой личный столик и выпить, наконец, чего-нибудь покрепче…эспрессо, сиротливо дымящегося на столике, за которым устроилась тихая и скромная с виду, впрочем, весьма миловидная девица с блокнотом в руках… Стоп. С блокнотом? Репортёр? К репортёрам Форнатти всегда относился с особым вниманием: кто владеет информацией, тот владеет миром, а в комплекте с живым, любопытным и умным взглядом прелестных серых глаз, такой обладатель определённо заслуживал внимания… Через несколько минут у столика прелестной журналистки материализовался официант с подносом, на котором в хрустальной вазочке расположились восхитительно пахнущие амаретти со сливками. Со словами: «Комплимент от шеф-повара, мисс», - официант поставил блюдо с печеньем на столик, красиво сервировал и удалился с лёгким поклоном.

Сентенция «отдых – основа здоровья», судя по всему, имела для тётушки столь глубокий смысл, что Бернардо уже начал всерьёз беспокоиться, не начала ли последняя прорастать в постели. Впрочем, опасения его были напрасны, и спустя изрядное количество часов, которое было посвящено отдыху, почтенная синьора всё же царственно прошествовала в ресторан, заняла лучший столик и тут же начала, добавив в своё контральто спокойной властности особы, приближённой к императору, диктовать подскочившему официанту, не глядя в меню: - Тарелку минестроне с рисом; базилик не класть; затем тортеллини с мортаделлой в грибном соусе и сырные палочки в брусничном соусе. Чиабатту с топлёным маслом и жареным луком. И, пожалуй, каре ягнёнка в чесночном соусе. Мой покойный супруг, родной дядя вашего хозяина, всегда говорил, - она назидательно подняла указательный палец вверх, - «пища должна быть питательной, но лёгкой!» Подайте мне ещё капрезе, а на десерт только тирамису. Только тирамису, и никакого мороженого, слышите, молодой человек? Я должна следить за фигурой. Я ведь кое-что понимаю в здоровом питании. Ну, и как это у вас тут принято… чай! – подмигнула Флоринда с самым заговорщицким видом, - И поживее: мой племянник, ваш хозяин, скоро (тут она сделала небольшую паузу, подбирая слова) присоединится ко мне. Или вы думали, что я всё это для себя одной назаказывала? – почтенная синьора фыркнула и отвернулась, жестом отпуская официанта. В ожидании заказа, она принялась разглядывать посетителей. Вердикт её был неутешителен: преимущественно голытьба. Даже странно, как попал весь этот сброд в столь престижное заведение. Её дорогой Берни всегда был слишком добрым, в ущерб себе. Да... вряд ли здесь сегодня можно найти блестящую партию для Розины, Паолы и Франчески... Не говоря уже о том, что Берни, с его-то положением в обществе, холостым быть просто неприлично, но с такими посетителями... Впрочем, синьора Сальветти решила не торопиться с выводами, к тому же, на голодный желудок. Кто знает, может быть, под личиной, скажем, плюгавенького тапёра кроется настоящий преступный барон?

Я за ещё один день.

Дорогие друзья! Поскольку в этой игре задействованы мои персонажи, хотелось бы уточнить для тех, кто не играл в 011 игру, во избежание путаницы: Бернардо Форнатти - Дон (глава "семьи") итальянской мафии г. Нью-Йорка, по совместительству - владелец престижного клуба-ресторана "У Берни". Луиджи - помощник, "правая рука" Дона, скорее, управляющий, но не официант и вообще не из обслуги)) Эту обязанность он принимает на себя только в особых случаях и только для хозяина).