Gella

Жозефин переглянулась с Кристэль и Одриком и зашагала вслед за приорессой пока неведомо зачем. Может, и там нечистый где-то схоронился? Ну трепещи тогда, отродье сатаны, Жозефин уже идет! Скромная послушница скромно потупила взор и последовала за матерью Бернадетт. Уже по дороге скромница подмигнула Жозефин и улыбнулась: мол, молодец, рада за тебя. Чистая душа в одёжах грязных покорно пошагала за святой матерью и сёстрами. Коровкам на монастырском лугу ничего не грозило, а с кухни давно тянуло чем-то съестным. Так он шёл под святой защитой - огроменный детина - за тремя хрупкими монахинями. Некоторое время небольшая процессия шла молча. Бернадетт тяжело ступала впереди, и было заметно, что давешние бега не дались престарелой монахине даром. К тому же, бренное тело предательски подвело ещё раз: в животе приорессы громко заурчало, лишь учуяла она запахи из трапезной. Вздохнув, матушка вспомнила, что со вчерашнего вечера ничего не ела. Да и девицы, наверное, тоже, а ведь известно, что изгнание беса - как бы там ни было - занятие весьма энергозатратное. В конце концов, рассудила она, и проводить грядущее священнодействие пристало, когда ничто мирское никоим образом не отвлекает, а освящать поголовье резоннее при наличии оного в хлеву в полном составе. Бернадетт обернулась к пастуху, и от неё не укрылся голодный взгляд детины, брошенный в сторону кухни. Что ж, тому и быть, устами блаженных глаголет истина: - Одрик, гони стадо в стойло да задай им сена. После приходи на ужин. А вы, - кивнула она сёстрам, - пойдёмте в трапезную. Что бы ни предстояло нам нынче, нам всем надлежит подкрепиться, ибо голодная монахиня - лёгкая добыча для Нечистого, - веско закончила Бернадетт, подходя к зданию, и осенила себя крестным знамением.

- А! - вскрикнула Жозефин снова от неожиданности. А потом обернулась и увидела приорессу. - Матушка Бернадетт, все время козленка я искала, искала, все ноги сбила, но не нашла. Вместо него на пастбище барашка нашла, тоже черного! Поначалу с козленком перепутала издалека. А потом гляжу - ягненок. И странный какой, молоко переворачивает, чуть не кусается, хворь на нем какая иль что, - рассказывала Жозефин. - Гадали, гадали, а потом как заметили, что на крест животворящий как реагирует, да на молитву. Вот я его солью посыпала - проверить не демон ли, а он как зашкварчит, как зашипит! Вот я его обитой железом дубиной и огрела. Пару раз. А он взял и растворился, только запах серы нечистый после себя и оставил! Все правда чистая, Одрик и сестра Кристэль все видели! - Разве не поплатилась ты уже единожды за ложь свою, дитя, - сурово сдвинула брови Бернадетт, молвя уверенно и твёрдо, а нутром холодея, - Али не впрок пошло наказание?.. В подтверждение слов сестёр слабоумный брат истово покивал. - Святая правда, мать Бернадетт, - почтительно кивнула Кристэль. - Сестра Жозефин вернулась проведя ночь в поисках, я решила пойти с ней. К нам пришёл помочь Одрик. И Жозефин сначала призвала на помощь Господа Бога нашего. С его помощью она и сокрушила адского барашка. Надо было признать, что свидетельство Кристэль, а девица сия слыла весьма здравомыслящей, было весомым. Но тогда...святые угодники, не заставят же эти девчонки её поверить, что им вдвоём удалось свершить акт экзорцизма, не прибегая к помощи священника? И что уж коли ягнёнком заблудшим прикинулся Нечистый, дабы пробраться в святую обитель, то и...весь монастырский скот может стать одержим бесами?! Впрочем объяснение первому тут же нашлось - приоресса вспомнила, как истово молилась всю дорогу сюда: без сомнения, именно из её уст слово Божье возымело силу недюжинную, чтобы одолеть супостата. Что до второго - выхода нет, надо срочно освятить весь скотник по всем правилам. А ещё лучше - окрестить по-христиански каждую голову, с присвоением тайного имени и вознесением молитвы за здравие, и начать следует с Марты, ибо едва не стала сия коза молочной матерью Антихриста... Тут Бернадетт резко дёрнула головой. Надо же, какие мысли лезут, неужто и ей уже супостат нашёптывает, хочет, старую, разума лишить со страху? Ну нет, не на ту напал. Отогнав крамолу прочь и очистив мысли от шелухи, порождённой постыдной в её положении паникой, приоресса молвила: - Я верю вам, дети мои. Посему епитимью твою, Жозефин, объявляю исполненной. Козлёнок сей если и найдётся нынче, то на то будет воля Господа. А сейчас пойдёмте со мной в хлев, вы понадобитесь обе. И ты, Одрик, тоже, - подумав, добавила она. Как никак, но окропить и освятить помещение всё равно надо, а пастух животине привычный, да и чистая душа лишней при священнодействии не будет.

Спала Бернадетт плохо. Умудрённую летами и опытом руководящей работы приорессу нечасто посещали сомнения в правильности собственных решений, и сейчас она была весьма удручена тем, что дух её неспокоен. Она не была уверена, что поступила правильно с Жозефин. В смутные времена, когда Диавол то и дело воздевает копыта свои алчущие к вверенной ей обители, во времена, когда розы в мертвецкой алеют, а монахини в пост вкушают свинину, во времена, когда в душах сестёр поселилось смятение, иначе как объяснить творящийся повсюду бедлам, во времена, когда почтенные монахини в летах, заручившись поддержкой капеллана церкви, творят чёрную мессу в курятнике (если верить докладу послушницы, принесшей ей недавно очередную весть), так вот в такие времена разумно ли было отпускать девицу одну в чисто поле в ночи, даже во исполнение справедливого наказания за прегрешение? Не слишком ли сурово? И точно ли Спаситель вкладывал епитимью сию в уста Бернадетт, или она, старая, тоже, грешным делом, попала под влияние Нечистого?.. Приоресса истово перекрестилась, резко приподнявшись на подушках, затем решительно встала, умылась, оделась, и отправилась на поиски Жозефин. Именно сейчас она была уверена, что ведёт её сам Спаситель Иисус…и нарастающая тревога за юную бунтарку, к которой, надо признаться, она испытывала некоторую даже симпатию. Эту вот бы смелость и изворотливый ум, да на богоугодное дело… Размышления приорессы были резко прерваны послышавшимся где-то неподалёку голосом искомой Жозефин. Но не успела Бернадетт с облегчением перевести дух, как в ноздри её ударил ни с чем не сравнимый запах… Всю оставшуюся дорогу до места она проделала почти бегом, не переставая креститься и твердить вслух заученные наизусть главы из Псалтыря. - Мы победили демона! Мы победили демона! - и рассмеялась. - Я Жозефин д'Фруа - истребительница нечисти! Наконец, достигнув цели, Бернадетт прислонилась к стволу растущей рядом сосны, тяжело дыша, и трижды осенила крестным знамением по очереди обнимающихся Жозефин и Кристель. Поскольку никакой реакции не воспоследовало, приоресса с облегчением вздохнула, но тут же собралась вновь: сопоставление запаха серы со словами девицы как минимум вызывало вопросы. Нет-нет, должно быть какое-то простое, земное объяснение… - Где и зачем ты добыла серу, Жозефин? – строго сдвинула брови приоресса. – Я явственно слышала запах. И придумай объяснение получше, иначе я решу, что удумала ты сотворить тут, чего доброго, философский камень, спаси, Господи, твою душу грешную. И где козлёнок, без коего я велела тебе не возвращаться под сень обители?

@Dart Ph, не увидела обращения пока строчила, сори) чуть переделала пост - ответила тебе)

- Что? Но это правда! Я не собиралась глотать мясо, так случайно получилось! - запротестовала девушка. Про более ранние события Жозефин решила не вспоминать. - И как же козел? То есть козленок? Он может и умереть, если останется на улице еще на одну ночь! Позвольте мне его найти, матушка, я тут только для этого. Мать настоятельница всегда говорит, что монастырь прокормить трудно, так и козленок для него потеря большая. - Тебе, дитя, ныне совсем не о козлах заблудших надлежит думать, - сухо констатировала Бернадетт, умело скрывая удивление. Неужто и правда Диавол облюбовал малую сию, чтобы вершить посредством неокрепшей души дела нечестивые? Ибо слыханное ли дело - наесться мяса и перечить воле приорессы, устами коей говорит сам Спаситель. Впрочем, возможно, не всё ещё потеряно...но так или иначе, сестре Жозефин надлежит преподать урок, так велит Господь. А потому она продолжила, глядя на монахиню непроницаемым взглядом: - Быть посему. Ступай на поиски и без козлёнка не возвращайся. Такова твоя епитимья. Удались и не греши более. -Божьи невесты, где ближайший Дом Господень? - "Чудо", - вероятно, сказала бы мать Жюстин. - "Ещё одно "чудо"? - вопросила себя сестра Бернадетт, мысленно осенив себя крестным знамением. Впрочем, отказать путникам в крове, а тем более, путникам, подозрительно смахивающим на посланцев Великой Инквизиции, не по-христиански, да и слишком много ещё у сестры Бернадетт на этом свете, чтобы его скоропостижно оставить, не дай Бог. Поэтому она простерла длань по направлению к парадному входу в обитель и кротко молвила: - Милости просим в нашу скромную обитель, путники. - Твою же участь, Констанс, - указав направление всадникам, она вернулась к прерванной беседе, и удостоила ледяным взглядом онемевшую монахиню, - пусть решит настоятельница. Бернадетт тяжело оперлась о ствол дерева, пошатнувшись. Сцена близилась к развязке, и вернулась старческая немощь. Впрочем, спустя мгновение, приоресса уже выпрямилась во весь рост и степенно зашагала в сторону церкви - время близилось к вечерне. По дороге она ни разу не оглянулась.

Не отведывала я, матушка! - затараторила Жозефин. - Да, действительно, попробовала, но только пожевать и выплюнуть. А вдруг этот путник действительно козленка потерявшегося увидел в поле и украл - это же преступление! Так что поступок мой связан лишь Божьим промыслом - поиском правды и истины! Да и наказал он меня - чуть не подавилась я куском этим. Вы же сами все видели собственными глазами! Послушница покорно сложила ладони перед собой и опустила голову, лишь едва поглядывая на фигуру приорессы. - Вот, что я тебе скажу, дитя моё, - спустя бесконечную паузу, наконец, молвила приоресса, положив руку на плечо Жозефин, и глядя поверх склонённой головы. - Вкушать пищу скоромную во время поста - грех. Но ещё более великий грех - ложь, ибо сказано в Писании: «Мерзость пред Господом — уста лживые, а говорящие истину благоугодны Ему». Посему после вечерни предстанешь ты перед матерью Жюстин для разбора, а сейчас - немедля удались к себе и молись за спасение своей грешной души, пока я не решила, что обуреваема ты есть Диаволом... во всяком случае, вопила ты давеча точно как одержимая, - заключила приоресса, провожая взглядом резво ретировавшегося с полянки полоумного Одрика.

- Одрик, - смущённо заметил здоровяк, словно съел лишнюю тарелку каши. Он подтянул благочестивую Марту поближе к себе и почесал козу за ухом. - Одрик, - укоризненно, но мягко покачала головой приоресса и погрозила блаженному сухоньким пальцем. Дурачок же, что с него возьмёшь, прости, Господи. Выпятив грудь колесом, Аниждю подбежала к приорессе. И поравнявшись с той, выкинула руку вперед и ее указательный палец уткнулся в собравшихся у мяса поросенка. - Сестра Бернадетт! Сестра Бернадетт! Они тут устроили богохульство! - затараторила девица. - Вот они, ее палец дрогнул: - Играли в прицепи хвост, а Жозефина... она ела свинину! В пост! А еще мы с Одриком искали козленка. Януж горделиво замолчала. Она знала, когда надо подлизываться к вышестоящим людям. - Ступай, поиграй с Мартой, сестра, - голос приорессы смягчился, а взор стал ласков, как и всегда, когда Бернадетт обращалась к скорбным главою. Но тут же посуровел: - Матушка Бернадетт! - воскликнула Жозефин. - А мы тут... эээ... козленка пропавшего ищем. Полоумная за нами увязалась. Понятия не имею, что она несет. Мы увидели лагерь этого путника, - послушница указала на мужчину, - вот и спросили: не видал ли он скотину. Правда, сестра Констанс? - А пищу сию отведали, надо полагать, дабы удостовериться, что не козлятина искомая, так, сестра Жозефин? - Колючие голубые глаза приорессы буравили растрёпанную "следопытку", пылая праведным гневом.

)) Исправлю сейчас)

- И что же было дальше? - В окрестностях завелись саблезубые кролики-упыри, высасывающие кровь из своих жертв, первой из коих пал почивший в бозе гусь Мартин. – докладывала «агентесса» Бернадетт, округлив глаза и понизив голос до благоговейного шёпота. – «Один обед долой в скоромный день», - про себя резюмировала приоресса и кивнула послушнице, чтобы та продолжала докладывать новости. - Почтенные сестры спустились в подвал, увидали разбитый кувшин из-под вина и решили дать бой англичанам посредством молотка и крестного знамения. – «Спаси, Господи, души грешные», - глаза приорессы, хоть привычно и делившей на десятину рассказ молоденькой послушницы, невольно становились всё шире и шире от новостей. Хотя для самой Бернадетт было совершенно очевидно, что подозрительные шорохи в подвале, равно как и разбитые кувшины, неоспоримо ведут к гораздо более земному, хоть и не менее греховному объяснению в виде круглого румяного лица и бесстыдно-жизнерадостно блестящей тонзуры брата Себастьяна. - А кухарка, вооружившись булавой, сидела в засаде в кустах и ловила чертей. Всю ночь!.. - Сестра Бернадетт, сестра Бернадетт! – запыхавшаяся монахиня, влетев в келью совершенно неподобающим образом, прервала доклад. – Сестра Констанс пропала, нигде не могу её найти, и все куда-то девались… Недовольно поджав губы и гадая, какие ещё «чудеса» ниспошлёт Диавол на вверенную ей обитель помимо окровавленных роз на похоронах блудницы (упокой, Господи, её душу грешную), и прочих утренних новостей, Бернадетт направила свои стопы вслед за послушницей в трапезную. И с удивлением оглядела помещение: за столом и правда не насчитывалось и половины обитательниц монастыря. Приоресса недоумённо покачала головой, Жюстин, да наградит её Господь мудростью, совершенно распустила дисциплину… Впрочем, тут же отбросила мысль, совершенно явственно расслышав сквозь приоткрытое окно истошные женские крики, блеянье козы и вопли блаженного Одрика, перекрывающие все остальные. Надо сказать, что хоть ноги приорессы давным давно обуреваемы были артритом, но дух её был силён, как и пристало преданной служительнице Господа. Не прошло и четверти часа, как Бернадетт оказалась на поляне, наблюдая сначала за охотничьими забавами дикой Жозефин, да наградит её Господь смирением, метаниями Одрика, который в запале едва не сбил её с ног даже не заметив, а потом… Надо сказать, как бы ни быстра была сестра Бернадетт в минуты святой надобности, и как бы ни был дух её силён, а всё же несколько замешкалась, не веря глазам своим, оглядывая представшую ей картину. Сестра Констанс была найдена. И не одна. Возникла тяжёлая пауза, во время которой приоресса переводила взгляд с одного участника вакханалии на другого, но потом и без того тонкие губы Бернадетт сжались в одну тонкую полоску. Смерив блудницу взглядом, от которого дрогнуло бы и всё войско нечестивое, и одарив подобным остальных (досталось всем, кроме благочестивой Марты, прервавшей непотребство), приоресса уперла руки в бока и раздельно произнесла: - Что, во имя Господа Всемогущего, здесь происходит?

что-то сестре Бернадетт сегодня икается хД

) ну тогда встречайте сестру Бернадетт хД)

точно!)) исправлю)

Погоди, а кто вторая?) Жозефин есть, Жюстин не вижу!))

Сестра Бернадетт, 62 года Приоресса

Броский китч 80-х, блёстки, чёлки, ватные плечи, значки, браслеты...куча народу, старательно скопировавшего стиль, отчаянно стремясь соответствовать, отплясывало на танцполе под бодрый еврохит. Блондинистый бармен не успевал к заказам, какие-то девчонки чокались "маргаритой" у барной стойки..Да, очередная смена локаций составила хороший контраст вынужденной аскетичности последних дней. Хотя у леди Кортаны своеобразные представления о ролевых играх. Зато неплохое чувство юмора. Ник хмыкнул, вспомнив надменные узкие глаза на фарфоровом личике. Шалунишка. Весело взъерошив непривычную "платформу", он орлиным взором оглядел зал, поправил сползшую с плеча тяжёлую косуху размера на два больше собственного, и начал меедленно так приближаться к столику Маргарет (голос). Веско опустив кулак, вооруженный стеком, на столешницу, терминатор смерил цель тяжёлым взглядом исподлобья и сурово так произнёс: - Мне нужна Сара Коннор. - Мистер Риверс! Мистер Риверс! - терминатору и так пришлось прилагать усилия, чтобы не ржать, а тут такое, ну. И опять эта местная помреж. Ну нет, её представление о ролевухах ещё хуже, чем у ИИ, на такое Ник не подписывался. Поэтому в полном соответствии с каноном терминатор исчез из поля зрения обеих девиц, будто его и не было. Х вряд ли смогу появиться до вечера)

- Шестой канал, Эйприл О’Нил, - бойко отчеканил оцифрованный женский голосок по общей связи. – У нас есть несколько вопросов к контрольной группе. Вы в прямом эфире. – раздался щелчок, характерный для диктофонов 90-х годов. - Аиша аль Хассад, скажите, как чувствует себя женщина вашего темперамента в роли мирного бревна? - Пол Бакман, как вы думаете, связана ли ваша принадлежность к контрольной группе, которую программа идентифицировала как вредителей, с её выбором партнёров для вас? Вредить вредителям морально – это эмоциональное решение, возможно ли такое в случае Кортаны, как вы считаете? Да, кстати, моя собственная система определения совместимости пар при сравнении ваших параметров с Аишей выдала 100% совпадение. Комментарии будут? - Куб-компаньон Гарри Форт, при сравнении ваших параметров с параметрами Батари Ли, система выдала конфликт версий. С учётом вашего непосредственного участия в обнулении GLaDOS и прочих входящих обстоятельств, ваш статус общественность (включая носителя данной платформы) склонна определять как вредительский (мирный), как и статус вашего первого партнёра. Кстати, многие здесь отождествляют вашу должность с мэром, как вы думаете, может ли пикантность вашей ситуации внутри периметра повредить репутации политика, или только добавит вам популярности? - Батари Ли, я думаю, вам есть, что нам рассказать. Микрофон включен, вы в прямом эфире. На кого вы работаете? Или по традиции, остальные работают на вас? Есть ли у этой платформы душа? Пошли небольшие помехи, но вскоре голосок Эйприл вернулся: - Далее в эфире сообщение от пользователя Ник Риверс. Возвращаю исходные параметры. Спасибо, что были с нами, не переключайтесь. – Голос журналистки смолк, и дальше зазвучал уже голос Ника: - Привет, ребята. Ну, Эйприл про проверки рассказала, у нас 3 мирных имени (Пол, Гарри, Аиша) и несравненная, но сравнённая Батари. В первый день я срванивал Пола и Аишу, во второй - Гарри и Батари. Дальше думаю так: Японца скорее всего проверил Кунг-Фурор, и вряд ли он босс – уж больно рвалась в мэры Батари, а за ним бы не пошли. И во время вчерашней паники голос Батари был за японца, а его легко могли подхватить, и подхватили. Я склонен считать, что он чист. - Если исключать Хиранобу, у нас остаются трое: Маргарет, Марти и Полла. Поэтому сегодня Эйприл отправилась брать интервью у Поллы и Маргарет. Из этих двоих Полла мне кажется более вероятной мирной, её третий голос против Пандоры мне нравится. Надеюсь, интервью состоится, хотя шансы сорваться высоки, но даже без него круг достаточно узок. Батари самовыдвигалась, так что скорее моя фарфоровая леди - Кортана, чем рядовой. Но могла и будучи рядовым рискнуть, думая, что её не поддержат, тогда кто-то из девушек мог страховать на случай, если голосов будет больше, и надо её от мэрства будет отводить. Но мне эта версия кажется гораздо менее правдоподобной. Что до того, верить мне или нет: у вас полчаса до появления другой Эйприл, у вас есть мой второй голос против Пандоры, сразу за мэром. Как-то так пока.

- Чезаре, - он нажал кнопку на тренере. - Хакерман бы подсуетился пораньше.

Ник тоже отвлекся, чтобы принять участие во всеобщем обсуждении посредством коммуникатора: - Самовыдвигаться в первых рядах выгодно боссу. Поддерживать тренд и держаться в тени выгодно рядовым. Так что да, и Аиша, и Пандора, и Маргарет, так или иначе в моём списке, хоть я и не заметил оговорки, о которой говорит Пол. Пожалуй, поддержу мэра, Пандора. Прости, детка, если вдруг будет вскрыт не тот ящик, но мне ты кажешься наиболее подозрительной. Приходится выбирать при отсутствии выбора, такие дела.