Naji

Выкладывай давай с чем пришел и кто таков на самом деле будешь. - За психами вашими и пришёл, - честно признался псайкер, - И дело тут в том, что не такие уж они и психи. Это скорее... Культ, - счел он определение наиболее подходящим, - И позволь не называть лишний раз чей. Когда твои люди убирали тело Ярна они не могли не заметить на нем знак. Эту же закорючку на стенах рисуют? - немного громче спросил бледный, обращаясь, видимо, к Мичу.

Хан махнул рукой на расставленную по столу не слишком изысканную, но определенно добротную снедь, - На голодное брюхо плохо песни поются. - Спасибо, - принимая предложение присел к столику псайкер. Вряд ли еда на собственном столике предводителя была отравлена, тут скорее постарались бы расправиться другим путём, - Не повезло нам в такое время на корабль попасть. А гостиницы сейчас такие могут быть, на которые раньше только облизываться, - прищурился он, - вот только взять нужно.

Имя, как оказалось, весьма соответствовало своему обладателю, хотя лысая татуированная голова и оказалась несколько неожиданной для гостя. В какие-то специфические ритуалы приветствия провожатый решил его не посвещать и сочтя, что раз уж был сюда допущен, то и обратиться первым будет вполне допустимо псайкер приблизился, по жесту предводителя крыс и не откладывая в долгий ящик озвучил цель собственного визита. - Приветствую, Хан, - слегка поклонился бледный, - есть новости с верхних палуб. К сожалению, не очень хорошие.

- Провожу пойду, - и махнул грустному Арнебу. - Пошли. Звать-то тебя как? Я - Мич. И ты это... мы тут Императора чтим. Даж без болтеров. - Разумеется, - согласно кивнул псайкер на последнюю фразу и поднялся. В выражении этом не было ни капли притворства и причина для действительного почитания Императора и уважения к нему у бледного была весьма весома. Любой "проклятый" вышедший со Святой Терры мог представить сколько нужно их сил на то, что делал Он один. А вот представить какую великую битву с варпом при этом Ему приходится вести наоборот не удавалось вообразить даже весьма приблизительно. Изучение собственных сил и следование по такому пути на благо людей вокруг являлось в глазах мерзостного порождения варпа своего рода служением, - Вот только к чему отвлекать его лишний раз? Арнеб, - представился аколит следуя за крысом и новых имён решив не изобретать.

- Располагайся, - и нахмурил брови. - Плас совсем умом тронулся? Молчуны - та еще заноза, но такое... Твои-то где? Вам бы к Хану с такими новостями. - Где-то, - неопределенно пожал плечами бледный и признался, - Не ладим мы. Собирались в Ярнову коморку, до утра досыпать. Да и с Ханом мне бы одному погорить хотелось, - несколько разочарованно опустил он взгляд, - Без всего этого призывания гнева Императора и размахивания болтером перед лицом. Сам понимаешь, - грустно улыбнулся он Крысу.

- Ну я, - сообщил он. - Закрыто. Пока что. С чем пожаловал? - Молчуны, - озвучил бледный более привычное местным именование, - принялись шерстить верхние уровни. Отбирают оружие у пассажиров. Не удивлюсь, если ваши соседи тоже не сидят сложа руки, - облокотившись о стойку псайкер немного пригнулся, - Я побуду здесь до утра с твоего разрешения? - провёл он рукой в сторону стены сразу признав главенство здесь Крыс и их способность к оссоциативному мышлению, повода усомниться в котором они пока не давали. Разоружение представителей среднего класса было даже не столь интересно, как организованный противник в трюмах о котором знали все. Стоит поставить в известность о новых обстоятельствах Хана или он уже в курсе предстояло решать старшему.

Обстановка бара изменилась не сильно и явно в лучшую сторону. Тело Ярна отсутствовало. Вместо него присутствовали несколько предпологаемых крыс. Стулья на столах, как это обычно бывает по ночам в приличном заведении, да и вообще чистенько и прибрано, пусть частично и прибрано к рукам. Псайкер удивленно провёл пальцем по столу, приближаясь к столь трудолюбивому и исполнительному обществу и не громко поинтересовался: - Кто старший?

Ну, там же написано...

Если уже собрались - вперед, свобода прямо за дверью. Встретимся у Ярна. Собравшийся, получивший не столь долгожданную как бывало свободу не замедил покинуть помещение.

- Ты, братец, перестань вести себя, как заносчивая задница. - Уж какая есть, - вернул любезность бледный, - В клетке, говоришь, насиделся? - ничуть не удивился он и самому известному факту, - а сейчас хочешь посадить в неё меня, - последовал короткий кивок в сторону сороритки, - Или надзиратель без клетки не считается? Сможет сказать пожалуйста? - обращение шло все ещё к кудрявому, - Их ведь навернякаучат уважать старших. Только вот грязь на сапогах этого не заслуживает, - причину упрямствп сопроводила весьма ядовитая улыбочка.

Да и не пытался. Кажется его настолько не заботила перспектива попасть в застенки безмолвных, что он готов был поделиться такой чудесной возможностью с сестрой, для которой это явно был бы новый незабываемый опыт. - уходи, пока время есть, - кивнул Арнеб кудрявому. Заодно посмотрим будут ли хвататься и за него тоже.

- Мы ещё не решили, куда идём, - зашипела она ещё более возмущённо, дёргая псайкера за рукав. - Как дите, - поправил бледный, обращаяна возмутительницу спокойствия внимания не больше, чем на моль, - дите и есть. А ключи мне и даром не сдались, - добили и надежду на какое-то участие кудрявого, - в баре сейчас должны хозяйничать крысы. Или ты им лично открывать среди ночи и бегал? Здесь есть кому проводить, если так за меня беспокоишься, - наконец удостоилась взгляда и сестра, одновременно с жестом в сторону священника и арбитра. Хотя компания ни того, ни другого восторгов явно не вызывала. Или ещё в воздух постреляем? А то вдруг кто не увидит, в какую сторону ушли?

- Мы ещё не решили, куда идём, - зашипела она ещё более возмущённо, дёргая псайкера за рукав. - Я к Ярну, - вовсе не собирался скрывать собственную цель псайкер, - сообщу новости крысам и подожду там до утра. Не собираюсь пропускать встречу.

Бледный тем временем приобрёл значительно более бодрый, хотя и не здоровый, вид. Вернул робу на место, собрал волосы в хвостик у макушки, хотя хвостик получился и крысиным но так они мешади гораздо меньше. А затем левая рука коснулась кольца с чёрным камнем. Течение воды добавляло некоторого умиротворения даже сейчас и с концентрацией проблем не возникло (воззвание: успех). Несколькими секундами позже перед остальными предстал расплывчатый как на неисправном инфопланшете силуэт (хамелеон: успех). Варп будто ждал зова и вцепился в него как голодный зверь. Если кто-то их прсутствующих когда-нибудь видел хамелеолиновые плащи эффект был тот же, только сильнее. По дороге подобрав свои скромные пожитки коими являлись перевязь меча и посох псайкер прлследовал к двери и осторожно приоткрыл ее, выглянув в коридор (бдительность: 50>40). Кажется охрана действительно весьма испугалась. Значит, тем быстрее будет ответ. Совершенно не собираясь его дожидаться Арнеб, по стеночке, собирался направится к спуску в трюмы, так и оставив при себе мнение, что кому-нибудь стоило бы остаться наверху, что это был шанс, будучи ещё обычными пассажирами поговорить с Обвинителем, пусть даже читая ему лекцию о ценности для сёстры ее пушки как религиозного предмета и прочее и прочее.

С уходом внезапных ночных визитеров безмолвствовавший псайкер тихонько поднялся и направился в комнату гигиенического предназначения. Настолько испугавшись, как могли подумать прочие аколиты. Оттуда донеслись звуки тоненькой струйки воды разбивающейся и дно железной мойки. Выбравшись из рукавов робы и подпоясавшись ими же псайкер фактически разделся по пояс, решив умыться очень основательно. - "Вот же, жертвы аборта..." - не благопристойные мысли о прочих аколитах сопровождали процесс, - "Ладно Крысы, там ещё можно понять" - как-то оправдал он угрозы в баре, - "Но корабельнвя охрана! Разумеется они махнут рукой на то, что в представителей местной власти тыкали оружием, не говоря о не выполненном приказе. Ещё и грамотами перед ними трясти..." - собственно, даже уверенности в том, что безмолвные в основе своей читать умеют не было. Да и инсигнию эти видели тоже, - "Доложить должны в любом случае. Заметили или нет?" - последний вопрос был самым насущным. Сошло ли что-то черное у дальней стены за чей-нибудь вещмешок? Учитывая, что количество шумных пассажиров и кроватей в общем-то совпадало.

Пригорит ведь!

- Знаешь, я бы поучил тебя хорошим манерам и уважению к представителю закона, - наконец, произнёс Тарниус, тщательно подбирая слова, - Но сейчас это ни к чему. Мне только остаётся наедятся, что ты принял мои слова к сведению. Если нет... Что ж, Император не бесконечен в своей милости, псайкер. Леман вздохнул, когда оскорбленный арбитр отвернулся. Может... не стоило так? Он ведь собирался попытать счастья, попробовать сделать так, чтобы хоть эти люди его не ненавидели и не боялись. Преуспел только в одном, они его совершенно точно не боялись. Человек - существо социальное. Кто-то это сказал очень много лет назад и был прав как минимум на счет кучерявого. Одиночество он не выносил совершенно, но, ввиду обстоятельств непреодолимой силы, часто бывал одинок даже находясь среди людей. Он не винил их, нет. Они так привыкли. Так их учила церковь, в конце концов, а все мы знаем, что бывает, если ты вслух не согласен с церковью. Может быть, он даже извинится. Потом. Когда-нибудь. - Ты видел хотя бы раз, как варп забирает человека? Буквально, а не фигурально. - тоскливо спросил он у спины Гидеона, и стало ясно, что именно его так задело, но оборвал себя на середине мысли. Снова он начинает это. Пытается что-то объяснить, как-то оправдаться... Зачем? Распинаться тут перед аудиторией, которой, по сути, все равно. Все равно ведь? Да и метафора про штаны, по правде говоря, была не самой удачной. - Не важно. Тон, которым было произнесено арбитром последнее слово незамеченным отнюдь не остался, но вот внешней реакции от бледного не последовало ровным счётом никакой (сила воли 41<48). К счастью, вряд ли окружающим было интересно что лучше, почти кричащая эмоциональность кудрявого или собственный взгляд, озвучиваемый весьма редко и недоверие из него проистекающее. - Что ты там бормотал? - спросил он у Лемана, в свою очередь садясь на койку и машинально задвинув под нее свои сапоги. - Про кровь, мучения и отрезанные руки? А вот это уже явно заинтересовало Арнеба. Какие такие руки и кровь? Может и с тем значком в баре кудрявый лишь придуривался? Любопытный взгляд Пфелла буквально обжег. Было в нем что-то такое... Лем поежился и стал смотреть на священника. - Все жалуются. - виновато вздохнув, сознался псайкер. - Бормочу по ночам, есть такое дело. Интересно... сколько ему лет? Выглядел Гай довольно молодым. На глаз псайкер дал ему двадцать пять. И выходило, что серьезный и молчаливый святой отец моложе его самого на несколько лет. А разговаривает, как будто старше раза в два, минимум. Профессиональная деформация, наверное. - После санкционирования началось. - у кого-то во время этих... мм... "процедур" сносило начисто челюсти, у кого-то черепа, а у кого-то... мозги вставали набекрень. Нет, Леман был, конечно, очень рад, что его конечности остались на своих местах и все такое, но приятнее воспоминания от этого не становились, увы. - Это гип... гипко... - он запнулся, потер пальцами переносицу, припоминая и выдал по слогам. - гип-но-док-три-на-ция. Вот. Так это называется. Рефлекс. Я не нарочно, правда. Он включается, когда я сплю. Да и разве это плохо? - псайкер позволил себе робко улыбнуться. - Я же не ругательства извергаю, а молитвы. Экклезиархия должна быть довольна. Кажется вопрос о ночных бдениях разрешался. Вот только решение это не сулило ничего хорошего в перспективе. Арнеб нахмурился мысленно сделав отметку при случае позаботиться отдельным жильем. Отдельным от кудрявого, разумеется. И непроизвольно почесал шею рядом с собственными последствиями санкционирования о которых уже несомненно в курсе были все. Последствия мельком блеснули в свете лампы. Когда шрамы заживали чесались они просто невозможно. - Есть ещё желающие попытаться заснуть? - все ещё сидя спросил он.

А как же расчёт количества цемента в тазике и места погружения? Конечно указывать!

Про кровь, мучения и отрезанные руки? А вот это уже явно заинтересовало Арнеба. Какие такие руки и кровь? Может и с тем значком в баре кудрявый лишь придуривался?

- Во что нам может... Да какой там может, - сел растирая противно покалывающие ноги бледный. Благо порвать или испачкать на нем было возможно мало что, - Во что нам обойдётся это? - ткнул он пальцев вверх, в зияющие равными краями дырки от болтов, - С такими расходами всем в трюмы придётся.

- Кто-то говорил здесь будет спокойнее! - назидательно произнесли откуда-то снизу, когда в комнате завоняло горелой краской и ее же кусочки посыпались с потолка на головы клубку аколитов. Шевелить Ареб был в состоянии только верхней половиной туловища. Ноги, под весом оставшейся троицы почти отнялись, лишаясь притока крови.

Наступив на чью-то шарящую по полу руку, клирик навалился на прикрытое одеялом тело и ткнул в него стволом револьвера. И вот тут Леман по настоящему струхнул. Если секундой ранее он полагал, что произошло недоразумение, то теперь был уверен, что творилась диверсия самая настоящая. Потому что сначала ему на голову натянули мешок, так, что не вздохнуть, не выдохнуть, а потом диверсант навалился на него совершенно неподъемной для пустотника тушей и больно ткнул в ребра чем-то твердым. Не по наслышке знакомый с насилием псайкер феноменально быстро сообразил, что это за предмет такой продолговатый. - Помогите!! - завопил он дурным голосом, слегка приглушенным одеялом аккурат в ухо Гаю. - Убивают!! И принялся извиваться в "мешке" и лягать ногами все, что только имело несчастье оказаться рядом. Правда, по собственной оценке, далеко не так сильно, чтобы сбросить террориста, но определенно весьма болезненно. Второй подошедший сначала наступил ему, Арнебу, на руку, вызвав тем самым явные сомнения в собственной дружественности, а затем навалился на прикрытого одеялом, явно не собираясь помочь ему выпутаться, а скорее даже наоборот. Спросонья судьба бармена никак не связывалась с покусившимся на сон аколитов мерзавцем, но мысль что кто-то хочет взять его живым успела промелькнуть до того, как укрытое туловище начало вопить о собственной незавидной участи. Вопить подозрительно знакомым голосом. И если его обладатель находился внизу, стоило очень быстро что-нибудь придумать.

Клирик резко развернулся и не целясь, наотмашь бросил нож. Подавив желание поскакать на одной ножке, все же, удар об угол стола был ощутимым, Леман уже собирался преодолеть оставшееся до своей койки расстояние, как почуял неладное. Что-то как-то тихо стало за спиной. Там, где спали вдоль стенки священник и арбитр. Псайкер напрягся и развернулся на месте, дальнейшее произошло в доли секунды. Что-то швырнули в его сторону, он дернулся, чтобы уйти от столкновения, но не успел. Раздался треск вспарываемой ткани где-то очень близко к самому дорогому. На правом бедре, судя по всему, красовалась теперь дыра и длинная царапина. Орудие убийства со стуком упало на пол где-то позади. Не ожидавший такого бурного развития событий среди ночи в запертой каюте, Лем выронил священнические сапоги, попятился, споткнулся о ноги братца Пфелла, неразумно расположившегося на полу и со всего маху рухнул куда-то туда же. Из-за кучи тряпок, составляющих одеяние брата псайкера раздались фразеологизмы, знанием которых голубоглазый был раньше не обременен. Во всяком случае, он сам так думал. - Ну вот. Уже убить хотят. - констатировал голос кучерявого в темноте. - А за что? Видимо, как обычно, под руку подвернулся? Послужившая причиной падения куча тряпья зашевелилась. Выпутавшись из одеяла набросила его на источник подозрительного бурчания, как каракатица облако чернил и принялась шарить рукой в поисках посоха, который наверняка был где-то неподалёку. Меча бледный, видимо, в качестве оружия не признавал, хотя и имел.

Уже не очень уставшее тело все же стянуло с себя одеяло, завернулось в него, оставшись торчать с обеих сторон и отвернулось к стенке.

- Нет, - вполголоса процедил Гай, - на чай к Обвинителю. Я прочту молитву о смирении, потом вы с Пфеллом покажете карточные фокусы, а потом мы скажем ему, что он лживый двуличный ублюдок. - "Вот падра." - мысленно прокомментировал бледный ехидство духовной персоны и персту указующему последовал. А оказавшись в комнате и видимо не собираясь утруждать себя ежевечерней молитвой прошёл к дальней стене помещения, растянулся там, на полу, положив под голову свою сумку.