Yambie

Состоялся анонс Shadowman: Darque Legacy — первой игры в хоррор-серии за 20 с лишним лет. Разработчики показали дебютный трейлер, скриншоты и поделились деталями, а релиз состоится в 2024. The horror. The horror. I embrace it!

Джошуа — Ты идиот, если думаешь, что я намерен устраивать кровавую бойню, — отрешённо ответил Хонсу, не сводя взгляда с той точки у больницы, в сторону которой смотрел. Может быть он уже отчаялся, но не настолько, чтобы идти на таран и проливать реки крови – с последним по истечению времени прекрасно справиться его Отторжение. А что же касалось окончательной смерти… Уголок губ Хонсу нервно дёрнулся. — А не подставишь ли ты меня в попытке помочь? – с нажимом произнёс последнее слово. Он не избавился от него ещё в дороге и теперь видел, как настоящую да будущую проблему. Над переносицей Непри выступили две тонкие линии морщинок, когда он задумчиво нахмурил брови, разглядывая «каитиффа». – Это девушка. Мёртвая девушка, как может показаться на первый взгляд, – начал объяснять Хонсу. – Думаю, она сейчас находится в морге, — он вернул взгляд к исходной точке и кивнул в её сторону. – Или в какой-нибудь операционной. Но я знаю, что она сейчас там. А так как её перевозили проклятые и потенциально знают на что она способна, персонал среди смертных не уведомляли и… полагаю не регистрировали официально? – неуверенно произнёс и пожал плечами. – Я не намерен привлекать внимание местных кровососов. Если получится, то я хотел бы забрать её без лишнего шума. Скарлет Загадочная, хоть и усталая улыбка тронула губы Рошель. — Сара не рассказывала подробности, — почти промурлыкала она, прищурившись. – Хотя догадаться… кое о чём можно. Рошель легла на спину, сложив пальцы на животе и закинув ногу на ногу. — А что же касается твоего незавидного положения, то ты тут сама виновата, — невинно проплела девушка. – Ты могла прикончить меня ещё тогда и не тащить в чужой домен. Так что или ты пользуешься покровительством, но кровью с тобой делиться не хотят. Или ты собираешься меня использовать в каких-нибудь грязных экспериментах, которые лишь твоё извращённое смертью сознание считает человечными. Или, — она посмотрела на Скарлет, — или отдать кому-то такому. Вопрос смысла этого разговора, если не банальная скука. Аку Скомканная купюра была принята из тонкой ладони девушки и взамен ей была пластмассовая фишка с потёртым изображением Тельца. Едва Аку отвернулась от барной стойки, как ощутила на себе чей-то внимательный взгляд со стороны пьедестала в центре клуба. В краткий миг ослепительно белый луч озарил фигуру танцовщицы, оставляя саму Аку на её фоне в полутьме. Но и этого хватило, чтобы увидеть в её глазах дикий блеск. Растерянность. Страх. Предвкушение. Так ли охотница когда-то давно смотрела на Лидию? Когда жила в ярких красках богемы. Когда находилась уже на грани, когда размылись границы смертной жизни, лица друзей и семьи, но в грудной клетке ещё продолжало отчаянно биться сердце. В самый последний для него момент празднования жизни, в самый последний для него миг страха перед необъятным. Самый последний для него Поцелуй. Фигура танцовщицы вздрогнула, и она спешно покинула пьедестал, отчего Аку потеряла её из виду средь бушующей в экстазе толпе. Но через некоторое время она ощутила знакомый запах лаванды и дешёвых сигарет, увидела саму смертную с пепельными волосами. Как никто другой она подошла ближе, слишком близко, обхватила руками шею Аку и прильнув к губам. Легкомысленный мотылёк. Уже загубивший без возврата свою жизнь. Такие долго не живут.

A world at the start Laughing sounds a lot like Screaming ❍ ❍ ❍ Сколько должно пройти времени, чтобы прегрешения целой нации были прощены? За извилистые реки крови, что растворились в широкой ладони океана. За иссохшие скелеты, которыми медленно смаковала земля, давая прорасти той жизни, что не обладала тем многогранным сознанием подобно человеку. Перерождение? Очищение. Сколько должно пройти времени, чтобы прегрешения целой нации были прощены? Ни лета, ни века, ни целая жизнь, что отведена земле. Ни целая жизнь, что отведена Луне. Где-то там, где заканчиваются просторы Млечного пути. Где тьма не является тьмой, а свет не является светом. Где-то там, где уже не имеет значения её крохотное имя – где не имеет значения великое имя Бога. Её сердце принадлежало земле, где ветер свободно танцевал с морем. Где ярче сияло солнце, где тёплым на ощупь был снег, где родной воспринималась ложь, что тщательно прятали за яркой ширмой неонов. В иных красках и очертаниях она видела мир обетованный из стали, пластика и едва проросшей из трещины асфальта упрямого стебля. И хоть он был один в этом мире, он упрямо продолжал расти к небу, свободный от кого-либо, но лишь от трещины в асфальте – тюрьма его и крепкая опора. Перевоплощаясь в запутанную лозу, обхватывающую собой серую стену многоэтажного комплекса. И пока в нём дышит жизнь, пока она олицетворяет бессмертную молодость, он нежится в восхищение двуличных умов. Сколько должно пройти времени, чтобы прегрешения целой нации были прощены? Гораздо больше жизни каждого, кто к ней причастен. 𝆺𝅥𝅯 ...

Тесно когда-то была знакома с Madness Returns и шикарными-вьющимися-залипательными-волосамитм тамошней Алисы. И только недавно решила расшатать знакомство с оригинальной игрой, начав с саунда. Потеряла сон. Предалась размышлениям.

— Маленький злой монстр, — Хонсу откинулся на спину сиденья, нарочито случайно едва задев носком своего ботинка подошву обуви Аку. Конечно, он был разочарован её ответом. И, конечно, можно было прямо сейчас пойти поперёк неё и расправиться с каитиффом, независимо от возможных последствий. Он не из тех, кому следовало бояться смерти и скупо реагировал на её влияние к физической оболочке. Но кроме страха и недоверия Аку в глазах прометида являла собой идеал антонима слова человечность. Вампиры безнадёжные создания. Проклятые до конца своего бытия. Она же не прикрывалась какой-либо гуманностью, отдаваясь власти Зверя. Через некоторое время, когда тёмно-красный фургон пересёк границу Лас-Вегаса, проехав мимо одноимённого знака, охотница покинула общество Артура и Хонсу. ❖ ❖ ❖ Джошуа По сравнению с бульваром Лас-Вегас-Стрип, сиявшего чуть ли всеми оттенками радуги, больница Сентенниал-Хиллз встречала гостей холодным бледно-голубым светом, рассеивая собой магию города, напоминая, как для некоторых скоротечна и хрупка жизнь. Хонсу уже представлял, как пересечёт один из порогов стерильного здания и в ноздри ударит запах антисептиков, а вместе с тем — крови и внутренностей. — Подожди, — окликнул он каитиффа. — Не заезжай прямо к парковке, где-нибудь поблизости остановись. Устроившись на переднем сиденье рядом с водителем, Хонсу нахмурил брови, пытаясь что-то будто бы рассмотреть у здания больницы. Аку Фримонт-стрит без преувеличения можно назвать сердцем Лас-Вегаса. История игорных заведений города огней строилась вокруг него, а тотчас укреплялись корни прочих самых низменных человеческих желаний – жадность их удел. И вопреки тому, что проституция и наркоторговля технично были запрещены в округе Кларк, отрезок Фримонт-стрит к востоку от центра предлагал услуги более пикантного характера, нежели которые демонстрировали гоу-гоу бары и варьете в благополучных районах улицы. Можно сказать, что это было место для тех, кому уже нечего терять. Таковым являлся клуб «Vicious Magdalene», который привлекал любопытных ночных мотыльков, смертных и проклятых, не только неоновой вывеской с изысканным шрифтом, но и силуэтом нагой девушки с сияющим нимбом, кои сидела на коленях и молитвенно сложила вместе ладони. Заведение, – определённо не предназначенное для истинно-верующих, – встречало лазурным и фиолетовым маревом просторного помещения. Здесь можно было устроиться за одним из столиком с мягкими сиденьями или за барной стойкой с надписью «Welcome, Sinners», присоединиться к непрекращающемуся движению, потоку бурлящей крови, на танцполе. Вдоль помещения располагались пьедесталы с несколькими шестами, возле которых крутились полуобнажённые девицы. Такой же пьедестал располагался в центре, но вместо шеста на нём находился винтажный диван. Золотые глаза ночного хищника задержались именно на его вершине, зацепившись за стройную фигуру в маленьком жёлтом платье. Это кто-то, кто откликался дивным чувством ностальгии давно минувшей смертной жизни. До того как всё покатилось к чертям собачьим. 𝆺𝅥𝅯

Лично мне Remothered зашла даже, но в основном сюжетом. А вот геймплей (конкретно второй части) в некоторых аспектах травмировал.

Создатель дилогии Remothered представил Bye Sweet Carole — хоррор-адвенчуру, нарисованную в стиле классических мультфильмов Disney. Um. Yes, please?

Джошуа и Аку Груба. Резка. Эгоцентрична. Впрочем, как и всегда – за весь тот промежуток времени, ничтожно крохотный для бессмертных, когда Хонсу успел узнать, что крохотный вампирёныш отнюдь не безобиден. Он посмотрел в сторону дороги и приближающихся огней города, а затем наклонился чуть вперёд к охотнице, взглянув той в жёлтые глаза. – Раз ты тут, — шепотом начал он, — мне нужен этот фургон. Для одного дела. А словоохотливый попутчик скорее будет мешать. Более того, если привлечёт ненужное внимание, — он склонил голову. – Поможешь мне ещё раз? Конечно, не по доброте душевной… Скарлет Давящие на разум стены без окон, оранжевый свет, густые тени, в которых по доброй воле живого воображения притаились рогатые твари, что готовы в любой момент схватить за щиколотку и утащить вглубь подземных лабиринтов. Так, будучи ребёнком, она представляла ад. Её сердце – сердце человека – бешено заколотилось в груди. Неужели самые сакральные её страхи оказались не выдумкой? И она будет вечность бродить в полутьме… Отнюдь. Ад здесь, на земле. И среди живых бродят демоны. – Неделя… выдалась тяжёлая, — хрипящим голоском произнесла Рошель. Зажмурившись, она попыталась лечь на бок, лицом к своей похитительнице. Едва она ту увидела, как вместе с болью ощутила в животе что-то лёгкое, воздушное, почти как первый поцелуй, будоражащий эмоции юного и наивного создания. Уголок пухлых губ приподнялся в полуулыбке. – Очень надеялась, что наконец высплюсь, особенно после надругательств над моим телом, но ах и вах, — дёрнула плечиком. Закрыла глаза и скривила губы, привыкая к незатихающей боли по всему телу. – Какое дивное место, — она приподняла руку и вытянула указательный палец, изобразила круг. – Твоё?

Джошуа и Аку Любопытство убило кошку. Были причины, по которым Хонсу восхищался Аку. Но не как человеком. Были и причины, по которым он ей не доверял. — Ты одна из немногих, кто встретила прометида, — хмуро ответил Непри. – Сама можешь догадаться с чего бы мне ехать в этот город. Я не могу надолго задерживаться на одном и том же месте. А Вегас, насколько знаю, страдает от дефицита воды. Так как я оказываю влияние именно на эту стихию, смертные и вампиры сразу не обратят внимания на ухудшающуюся проблему с резервами. Думаю, там и найдётся подходящее убежище для монстра вроде меня. В свете последних событий Аку прекрасно понимала, что Хонсу о чём-то умалчивал. Скарлет Тонкая ладонь черноволосой колдуньи вдруг обхватила светлую шею Баали. Она толкнула её вперёд и прижала к книжной полке, вплотную приблизившись. В её глазах ярость, желание причинить вред той, кто посмела задеть её эго. Но чуть погодя оное сменяется растерянностью с маленькой щепоткой какой-то наивной гордости – уж она знала своё место в этом домене в отличие от новоприбывшей распутной девки. Ирэн отстранилась от Скарлет, опустив голову. — Не злоупотребляйте своим положением, — холодно сказала она, вернув взгляд гостье. – Превыше всего Герман ценит профессионализм. Его не интересуют услуги, — уголок губ чуть дёрнулся, — столь низменно характера. Она повернулась к Скарлет спиной, направляясь в сторону выхода их комнаты. — Если вам что-то понадобиться, — добавила Ирэн, остановившись у дверного проёма. – Посетите комнату 1005. И прошу вас не беспокоить Германа лишний раз, если это не что-то достаточно важное. Доброй ночи, мисс, — учтиво склонив голову, девушка поспешила покинуть компанию Баали.

Джошуа и Аку Стоило лишь упомянуть демонов, как у дороги явился сам дьявол. Необъятный мир вдруг сузился до столь малых размеров, что до той же Оклахомы достаточно теперь рукой подать, а отравленные резервы тянутся к яркому городу, чтобы осушить последние остатки воды. В мысленном образе этом словно увидеть будущее. Хонсу застыл, переводя взгляд от старой знакомой до каитиффа, ожидая не сколь как они будут реагировать друг на друга, как обычные люди, но как хищники. Присматриваясь, внимая, оценивая кто из них сильнее или хитрее. Какой Зверь докажет своё превосходство на другим. После взгляд сфокусировался на жёлтых глазах охотницы, что наклонилась над Непри. Осирис, гори ты синем пламенем в загробном мире, эти глаза и кому они принадлежат – ни с кем не спутает. — Его зовут Артур, — бесцветно ответил Хонсу, дёрнув плечом, на котором держала ладошку Аку. – Говорит, что он безродный. Скарлет Убежище Картианского движения, которое находилось под Сентенниал-Хиллз, разительно отличалось от холодных, пропитанных запахом спирта, стен больницы. Оно казалось ядром, сердцем, что насыщало внешне безжизненную бледную оболочку, где смерть плясала с жизнью. Возможно, это многое могло сказать если не о Германе, то о сородиче, который заправлял этим убежищем ранее. Время для ночных хищников протекает немного иначе. Чужая кровь в жилах двигается медленно, неохотно. Смертный люд спешит, пытается угнаться за временем и остановить его, когда вампиру… порой это уже просто не нужно. Длинный красный коридор, где каждая дверь отмечена трёхзначным или четырёхзначным номером – вела ли она в комнату какого-нибудь сородича, какой-нибудь кабинет или операционную под стать такой, которую можно увидеть на фотографиях 70-х или 80-х годов. Полукровку великодушно предложили устроить в оранжевой комнате под номером 315, которая чем-то напоминала кабинет психолога. Кушетка, диван, книжная полка от стены до стены, по какой-то причине находилась здесь и широкая бархатная штора, хотя окон в убежище не было. На самом деле за ними располагалась ещё одна комната поменьше с кроватью, комодом и высоким зеркалом, которое прикрыто тёмной простыней. Спустившись в само убежище с помощью старомодного лифта, располагавшегося в подсобке больницы, гомон внешнего мира сюда не достигал, нагнетая особо мягкую душу тишиной и чувством клаустрофобии. — Эта комната для пациентов, — сказала Ирэн, стоя возле двери с мягкой обивкой с одной стороны и маленьким окошком. – В зависимости от результатов некоторых наших экспериментов, люди или вампиры ещё сохраняют здравый рассудок, но остаются уязвимы к тем или иным нормам... истерии. На время пребывания в нашем убежище вы можете воспользоваться комнатой с номером 1007. Уголок губ чуть дёрнулся и Ирэн спешно перевела взгляд к дампиру, которая сейчас лежала на кушетке. — Это всё? – прозвучало немного раздраженно.

Аку Она видела в этом нечто романтичное. То, что можно было прочитать в книгах, которые тешили беспокойные души юных людей. Не требовалось слов больше, нежели сказано было сейчас. Не требовалось объяснений больше, чтобы зажечь ярче пламя ненависти. Не требовалось задавать вопросов больше, нежели озвучено сейчас – всё было правильно. Встав со своего места и приблизившись к гостье, она протянула окровавленную ладонь в ответ. Хрупкая и беззащитная с виду, но охват бледных пальцев оказалась очень крепким. — Таков будет уговор, — сказала и ещё сильнее сжала ладонь охотницы. Последняя едва ощутила, как в открытую рану пробирается что-то маленькое и колючее подобно змее. Терновник над головами девушек громко зашипел, словно ликуя. Хозяйка покоев наклонилась ближе к Аку. Холодную кожу обдало тёплое дыхание, лоб коснулся лба, а распущенные каштановые волосы закрыли собой вид на синюю комнату. — Найди моё тело. Отдай ему. Вьющиеся волосы. Вытянутое лицо. Отрешённый взгляд. Хонсу? — Он скажет, что делать дальше. За образом тьма. За тьмой порыв ветра. В порыве ветра слова, что пряталась в той самой тьме – что являлась самим её воплощением. Бездонное море, что губит саму душу, закрепляя, что и она смертна. Когда не станет этой ненависти, погибель встретишь и ты. 𝆺𝅥𝅯 Когда Аку открыла глаза, то обнаружила себя у дороги. Раны на ладони не было, а в дали мерцали огни Лас-Вегаса. Лишь запах горького миндаля напоминал о том, что недавно она блуждала за гранью этого мира. В противоположной стороне она увидела два маленьких огонька, которые приближались в её сторону. Джошуа На лице Непри отразилось что-то, что можно было назвать растерянностью. Он опустил голову, неосознанно вспомнив миг своего рождения – вода, сушёные розы во рту, он взирает на своего создателя одним глазом, а тот со лживой гордостью заявляет, что его новорождённое дитя потомок самого Осириса. Это имя ему ничего не говорит. Оно не скажет ничего и после, когда он узнает чуточку больше. В голове всплывают воспоминания канувшей жизни, но это не его воспоминания, а души, которая некогда населяла это тело. Он смотрит на своего создателя и хрипло спрашивает, как его зовут... – Хонсу, – отвечает Непри. – Моё имя Хонсу. Прометид не нуждается в чужом сочувствии. Тотчас внутри слабым эхом отзывается мука. – Я искусственно созданный че, — не договаривает. Кусает нижнюю губу. – Искусственно созданный. Не человек, — прозвучало, будто пытается себя самого в этом убедить. – А мой друг… нет. Скорее всего, нет. Думаю, что она уже прекратила быть человеком. Но не потому, что вампиры могли с ней что-то сделать. Она от рождения создание не вашего племени, — он дёрнул плечами. – Я попробую найти какую-нибудь лазейку, чтобы забрать её… За предложение словоохотливого каитиффа помочь в его деле Хонсу слегка насторожился.

Джошуа Хонсу подозрительно скосил глаза в сторону водителя. – Я не сказитель. В истории моей… жизни, — вымученно произнёс последнее слово, — нет ничего интересного. Он опустил голову, задумавшись. – Там сейчас должен находиться мой друг, — через некоторое время сказал Хонсу. – Я хочу забрать её, пока с ней ничего не сделали. Окинул вновь взглядом салон фургона, задержал внимание на фотографии ребёнка. В груди что-то неприятно защемило и он поспешно перевёл взгляд к украшениям, что висели на зеркальце заднего вида. – Ты практикуешь магию? – модные течения проскакивали мимо Непри. То, что раньше считалось чем-то диковинным и постыдным, для нынешней молодёжи являлось теперь эстетикой, за которой однако не было особого смысла. Отчего вопрос Хонсу прозвучал несколько наивно. Скарлет Дети. Вампиры лишены права обретать детей естественным путём. Так они думали раньше, так они думали, пребывая в неведение, лицом к лицу со своим проклятьем. Пока однажды, — возможно, на стыке света луны и солнца, — в этом мире не прозвучал крик матери и младенца. Крик младенца, который был потомком чудовища. В большинстве своём отношение полноценных сородичей к полукровкам было однозначным – их ненавидели. Боялись. Но некоторые хотели знать, почему это происходило. Почему в нынешние ночи они почти прекратили быть чем-то редким, мифологичным даже, сильнее закрепляя страх вампиров. Как и их отцы, они несли в себе проклятье. Но проклятье иного рода. — Любопытно, — тихо произнёс Герман, чуть нахмурив брови. – Тогда... тогда могу предложить операционную в нашем убежище с отдельным кабинетом. Исследования, не предназначенные для любопытства смертных и требующие практического вмешательства, мы проводим там. Тело необходимо перевезти или... субъект согласился на ваше исследования добровольно?

Джошуа Какое-то время он смотрит на него с опаской, не собираясь верить в то, что он сказал. Чуть погодя его лицо смягчается. Хонсу закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Фургон в этот момент начал сбавлять скорость и едва лавировать из стороны в сторону, пока водитель не ухватится за руль, вернув себе машину под управление. В салоне нависло молчание, перебиваемое звуком мотора и радио. Аку – Ничего особенного, — сухо сказала художница, занимая своё положенное место в кресле. Иссохшие чёрные листья взмыли в воздухе, образуя силуэт мольберта, и через несколько секунд девушка вновь водила грифелем на холсте, намечая эскиз сидящей охотницы. – Разве что, — на минуту она прервалась, — сейчас ты находишься не в округе домена la mia dolce sorella? До него несколько лун и даже там я бессильна сделать что-то против неё. Что говорить о прочих моих драгоценных родственниках... Несколько кровавых капель с открытой раны на ладони. Нахмурив брови, девушка размазала их пальцами по эскизу и продолжила предавать рисунку детали. – Нет, у меня есть к тебе предложение, bifronte. Моя заветная мечта проста и страстью разделяет твоё желание мести, прикрываясь справедливостью. Она же не давала сломиться моему духу. Она посмотрела в сторону окна и склонила голову. По её отчуждённому взгляду трудно было понять, какую эмоцию она заперла в клетке. – Я хочу уничтожить сестру, — сказала тихо. — Как и всю кровную шваль, что обитает в городе огней, — девушка сложила ладони на коленях, вернув взгляд Аку. – Поможешь мне? Взамен помогу тебе выманить Лидию из своей норы. Мне всё равно, как она понесёт наказание — окончательной смертью или пытками. И её страдания будут мне отрадой. Скарлет – Вот как, – задумчиво произнёс Герман, не сводя при этом пристального взгляда с тонкой шеи рыжеволосой вампирши. – А что вы скажите, Кроу? – обратился он к носферату. – Скажу, что моя коллега… может вас удивить ещё более, — сдержанно произнёс проклятый, наблюдая за воплощением одной из множества граней Маскарада. Мёртвые вили вокруг себя сети, что переливались лунным светом. Это игра одного конкретного сородича – это игра нескольких сородичей. И одна из серебреных нитей запутанной сети могла порваться от лёгкого дуновения ветра. Джек посмотрел в сторону темноволосой девушки в красной юбке и во взгляде той читалось зависть, покуда она наблюдала за движениями Скарлет, а вместе с этим разочарование, когда мимолётно смотрела в сторону своего ментора. – В таком случае договорились, — мягко сказал Герман. – Наш дом – ваш дом. Наша пища – ваша пища. Ирэн, — обратился он к подопечной. – Будь добра, покажи нашей гостье, где находится убежище... и выдели комнату. Девушка опустила глаза и молча кивнула. Джек в этот момент приблизился к Скарлет. – О девчонке не забудь, — прошептал ей на ухо. – Лишние проблемы от дампира не нужны, — после он отстранился. На вопрос Германа о том, останется ли он в убежище, Джек ответил отказом.

Джошуа Фургон сделал резкий поворот в сторону, едва съехав с обочины. Движение при этом он не остановил, а даже наоборот начал набирать максимальную скорость. = Кто ты из них? = уже требовательно повторил Хонсу, одной рукой сжимая край сиденья. Скарлет Рядом с подобием чувств, которые светлы в своём проявлении, можно найти маленькое пятно червоточины. Здешние сородичи подобно стеблям – они начинают свой путь самостоятельно, а затем неизбежно переплетаются друг с другом в попытке достигнуть вершины. Чья-то хватка слабее, а чья-то крепка, словно от воли другого теперь зависит право на существование. Может, так и было? И где один наблюдает за цветением нежного бутона, другой будет видеть сорняк. В его взгляде интерес. Восхищение и очарование. Во взгляде его подопечной – ревность. – Нам доступны сила и красота посмертия, — согласился Герман, обойдя тележку, но при этом едва коснувшись плечом плеча Скарлет. – Со страстями, что несёт в себе жизнь. Однако в силу обстоятельств, по собственной глупости, отчаяния или злобы, мы постепенно теряем что-то… что останется лишь у смертных. Это что-то, чем они пренебрегают. Это что-то, что пока держит нашу котерию сплочённой. Кто-то из старейшин скажет, что мы высшая цепочка эволюции. Но я лично думаю, что мы хуже смертных. Слушая Германа Джек украдкой посмотрел в сторону Самсона, на лице которого читался скепсис. – То, что вы о ней рассказали, — продолжил Герман, подхватив с хирургического столика скальпель. – Любопытно. Дар врождённый или присвоенный спустя лета теми, кто тоже искал какие-то ответы на поставленные вопросы? Вы сказали не так много, но… я впечатлён. Надолго ли вы задержитесь в городе? – чуть сощурив глаза, обратился он к Джеку. – Я здесь пока до тех пор, пока не получу весть с Оклахома-Сити. Что же касается моей попутчицы, то за себя она уже сказала. – В таком случае, — Герман направил скальпель в сторону Скарлет, — что такого мы можем вам предложить в обмен на ваши услуги?

Джошуа – Кто ты из них? – вопросом на вопрос отвечают равносу. Всего лишь мгновенье, чтобы в зеркале заднего вида увидеть не светлоликого мужчину, а иссохшую мумию с чёрными крысиными хвостиками вместо каштановых кудрей и зияющей дырой в левом глазу. Всего лишь мгновенье. Но ярко впечатывается в сознание. Радио издало короткую помеху. Джошуа вдруг ощутил, что руль в его руках словно крутиться сам по себе, а когда фургон доехал до одной из развилок и повернул в совершенно противоположную сторону, нежели по которой нужно было, равнос понял, что уже не он держит под контролем своё убежище. Хонсу лишь спокойно смотрел на Джошуа. Бродяга, но было в его взгляде что-то до скрежета зубов раздражающее. Пренебрежение? Заносчивость? Вот ублюдок. Скарлет – Любопытно, — сдержанно сказал Герман, не без интереса глядя на Скарлет. – Смею ли предположить, что юное дарование предлагает не только консультацию? – В этом нет необходимости, — подала голос девушка в красной юбке, кои стояла в стороне, спрятав ладони в карманы белого халата. – У нас есть нужное оборудование. И сородичи, которые смогут изучить тело. Особенно если с ним действительно что-то не так. Полномочия наших гостей на этом… – Категорично, Ирэн. Мы всё же не какие-нибудь затворники, — сказанные слова Германом звучали мягко, но на бесстрастном лице девушки проскочила едва различимая тревога. Она спешно опустила глаза и поджала губы. Тремер подошёл к тележке, отдёрнув край простыни. – Дивное создание. Жизнь восхитительна, но смерть обнажает истинную силу и красоту. Жаль, что оба этих явления не могут сосуществовать вместе – жизнь несёт страдания, а смерть лишает всяких человеческих чувств. А вы как думаете? Что лучше? – обратился он к Скарлет и Джеку. – Жизнь или смерть? Не дожидаясь ответа, Герман прикрыл назад простыней умиротворённое лицо Джейн Доу. – Надеюсь, вы понимаете, что независимо от возможных последствий, мы сможем провести первичную экспертизу без чужой помощи? Однако если вы не просто так разбрасываетесь чарующими словами, то, — он улыбнулся уголком губ. – То, пожалуй, мы подумаем над заключением нового контракта. Может, для начала что-нибудь продемонстрируете или расскажите насчёт тела этой девушки? ...

Аку Месть. Этот маленький обиженный жизнью лохматый зверёк, который умудрялся объединять собой худшее, а тотчас лучшее, что можно было найти в человеке и монстре. Месть оживляла мёртвое сердце, месть заставляла двигаться вперёд даже самого отчаявшегося на пути к своей цели, месть не признавала смерти и даже в загробном мире она продолжала сиять подобно полярной звезде, вспыхнув однажды всепожирающим неугасаемым пламенем. – Интересно, что она тебе предложила, — хозяйка покоев схватила ладонью клинок, что был приставлен к её груди. – И чего лишила по собственной глупости или эгоизма, — мольберт, что служил единственной преградой между двумя девушками, начал покрываться разрастающимися пятнами гнили, издавать трескающиеся звуки. В конечном итоге он рассыпался чёрными листьями тёрна. С силой сжав клинок в ладони и медленно направив его в сторону, девушка вплотную приблизилась к Аку, пристальнее вглядываясь в жёлтые глаза Зверя. К сгнившим листьям под ногами девушек упало несколько тёмно-красных капель, стекающих с острия клинка. – Может быть, я действительно смогу сделать одно исключение, — задумчиво произнесла художница, склонив голову. Она опустила клинок и сделала два шага назад, не спуская, однако, взгляд с Аку. Колючие лозы с тихим шелестом уползли назад в тени. – Присядь, пожалуйста. Позволь закончить рисунок… заодно поговорить о ней. Джошуа Никогда не знаешь кем окажется твой попутчик. И встретится ли такой вообще в странствиях. Как же он сразу не догадался… – Коробка… вы спите в коробке? – оторвавшись от созерцания мягкой подушки, Хонсу посмотрел на зеркало заднего вида, чтобы поймать взгляд водителя. Причём вопрос его звучал скорее буднично, нежели с какой-нибудь толикой удивления. Непри мог бы неплохо вжиться в роль пришельца с той же Проксима Центавры. Хоть получалось это неосознанно. – А что в других? Почему их так много?

Скарлет Парень клацнул клыками и надменно вздёрнул подбородок. Всего лишь щенок, который хочет показать волку, что полноправный член стаи и даже больше. Всего лишь шакал, который пытается оттяпать сочный кусок кровавой плоти из-под массивной лапы льва. Вопреки тому, что сородич держался уверенно, в тёмных глазах читалось смятение от вида стального блеска во взгляде Скарлет, за которым скрывался лик Зверя. – Самсон, – окликнула его со стороны девушка в белом халате и резко бросающейся в глаза красной юбкой. – Хватит, — она посмотрела на новоприбывших гостей в лице Скарлет и Джека, последний который уже мог полноценно использовать дисциплины, чтобы скрыть свою принадлежность к родному клану. По прибытию в город Баали разминулись с Калдером и Ноем. Говоря об участи других курьеров… это уже вопрос иного плана. – Герман уже знает, что вы приехали, — сказала она. – Я вас провожу к нему. – Негоже разбрасываться игрушками, — тихо прозвучало над ухом Скарлет. – Вдруг кто-то захочет доломать, — позволив себе нагло улыбнуться, вампир по имени Самсон обошёл стороной катафалк. Какое-то время Скарлет с Джеком шли за девушкой по стерильно белому коридору, прошли мимо входа к лестнице на верхние этажи и зашли в комнату с окнами — с жизнеутверждающим видом достопримечательностей морга. Возле тележки, на котором лежал труп, стояла группа из пяти людей. Среди них выделялся высокий мужчина с усталым взглядом, который по всей видимости проводил лекцию молодым людям. Девушка постучала в окно, привлекая к себе внимание. — А... думаю, на сегодня всё, — раздалось приглушённое со стороны высокого мужчины. – Что же, спасибо вам за компанию. Встретимся завтра в то же время. Троица вампиров зашла в морг, когда смертные ушли. — А где остальные? Вроде, вы говорили, что вас будет минимум четверо, – в чертах сородича, который обращался к Джеку, Скарлет могла узнать как-то упомянутого ранее Германа Балаура. У него были широко посаженные глаза и нос с горбинкой, что, однако, вкупе с худощавостью создавало некое иллюзорно приятное впечатление. Конечно. Ведь и за этой миролюбивой маской скрывался ещё один монстр, который или принимал свою природу, не играя в напускное благородство, или заигрался в маскарад, живя рядом со смертными. — Так скажем, — начал Джек. – По дороге случились… непредвиденные обстоятельства. Герман проводил взглядом Самсона, который привёз тележку с телом Джейн Доу, укрытой серой простыней. — Из-за трупа? Джошуа Добрую часть слов достопочтенного уфолога Непри пропустил мимо ушей. Он разглядывал салон фургона, цепляясь пристальным взглядом за яркие детали передвижной коробки на колёсиках. В первую очередь Хонсу обратил внимание на разноцветные браслеты и подвески, что болтались на зеркальце заднего вида. Разглядев в них детали оккультного характера, Непри подозрительно сощурился, краем глаз взглянув на уфолога-по-имени-Артур… и разочарованно вздохнул. Фотография светловолосой девочки над солнцезащитным козырьком. За спиной сиденья водителя аптечка – ничего интересного. Хонсу присел на одно из сидений и стал разглядывать деревянные коробки с какими-то наклейками. Vaughan-Bassett, MAVIN, Daniels Amish, Smith Brothers of Berne, Stickley – эти названия ему ни о чём не говорили. Он обратил внимание на продолговатую коробку, которая настолько резко выбивалась из своего окружения, как подвески на зеркале заднего вида на фоне блеклого салона. Непри поднял коробку, наклонил голову в одну сторону, а затем в другую, разглядывая уголки, а затем предпринял попытку её открыть.

Аку Какая вульгарность. Девушка замерла, наблюдая за клинком, который медленно рассекал планшет на две части. Тотчас разъединяя эскиз женской фигуры, отделяя тёмное и светлое. Художница обхватила ладонями верхние уголки планшета тонкими ладонями и приподнялась с кресла, на котором сидела. Наклонилась чуть вперёд, отчего острие клинка почти касалось светлой ложбинки между грудей. – Почему именно тебя я должна отпустить? – шепчет, глядя в жёлтые глаза Аку. Не отвечая на её поставленный вопрос. Из тёмных углов меланхоличных покоев медленно и осторожно начали тянуться к девушкам колючие лозы. Как змеи на зов мелодии заклинателя, аккуратно обхватывая лодыжки хозяйки покоев и её гостьи. – Ты, конечно, далеко зашла, но что в тебе такого особенного в отличие от других, чтобы тебя только я отпустила? Она наклонилась ещё ближе, будто провоцируя Аку на удар. Терновник продолжал двигаться выше, касаясь иглами колен одержимой стриксом. – Или ты нужна миру извне? – девушка склонила голову. – Тебе нужно ему кое-что передать, прежде чем уйти в забытье? Тогда… может, я смогу сделать одно исключение? Если в твоём существовании есть смысл. Если он нужен тебе сейчас ровно, как и мне. Джошуа Конференция уфологов. О, нет. Если в мире существовали книги, статьи и научные эссе, которые Хонсу с радостью предал бы огню, то это были работы по уфологии. А сами уфологи нелюди и должны стоять первыми в очереди на естественный отбор. Хонсу посмотрел в сторону огней праздничного Лас-Вегаса. Не беда, конечно, если водитель окажется болтливым, особенно по части уфологии. А вот если что-то случится и город второпях придётся покинуть… – Мне нужно кое-кого навестить в больнице Сентенниал-Хиллз, — тихо сказал Хонсу. – Если примерно знаете, где находится это место, то я был бы премного благодарен.

Джошуа Осознание приходит не сразу. Хонсу опустил ладони и с едва заметной растерянностью на лице посмотрел на Джошуа, чуть сощурив глаза от света фар. Та простота, с которой к нему обратились, из колеи выбила не меньше, чем попытка возродить жизнь в мёртвой конструкции. Однако на этой загнивающей изнутри земле Хонсу прожил не один десяток лет и растерянность на вытянутом лице быстро сошла на нет, уступив маске напускного безразличия. Внутренне — настороженности. Те же смертные в его присутствии порой могли вести себя слишком непредсказуемо. — Я, — тихо начал он. Бросил быстрый взгляд в сторону мерседеса и чуть более пристальный к фургону, возле которого стоял темноволосый мужчина. – Просто не повезло. Он был с ним примерно одного роста, но в отличие от равноса, движения осторожные и плавные. Пожалуй, даже скованные в какой-то мере, словно ему некомфортно в собственном теле. Скарлет Добро пожаловать в сказочный Лас-Вегас. Эта надпись встречала каждого, кто проезжал мимо одноимённого бульвара, округа Кларк, сияя маленькими золотыми и солнечными огоньками с миролюбивой синевой, настраивая приезжих – ещё не знакомых с истинным ликом города огней – на что-то действительно потрясающее. Сказочный город, где в один волшебный миг разноцветные фишки превратиться в хрустящие купюры, а игровые автоматы выдадут бесчисленное количество золотых монеток. На деле же видел скучающие и тупые лица людей, которые на каком-то автоматизме продолжали дёргать ручки слот-машин независимо от того какой результат выпал, а в общих залах встречал дёрганных неврастеников, мысленно колдовавшие над своими колодами карт или игральными костями. Авось что-то произойдёт. Авось что-то измениться. А если и так, то всё продолжиться по новому бессмысленному кругу – в изысканных залах игорных заведений или где-то на обочине, где начинается самая жалкая жизнь, которую человек может себе вообразить, будучи зависимым от материального мира. Если подумать, то для смертных вся их жизнь одна сплошная игра в рулетку, покер или блэк-джек. Хрупкая жизнь протекает монотонно и лишь по удачному стечению некоторых обстоятельств эта жизнь может круто измениться. В лучшую или худшую для них сторону. Ну, а дальше? Дальше игра идёт по новым правилам. ❖ ❖ ❖ Дети ночи немногочисленны. Каждая встреча подобна маленькому торжественному событию, где два волка прикидывают с какой стороны можно будет накинуться на своего собеседника, обхватив пастью его шею – демонстрируя превосходство или обрывая сразу нить проклятой души. Едва приблизившись к территории больницы Сентенниал-Хиллз, приёмыши Баали уже могли почувствовать, как за ними кто-то наблюдает. Объехав стороной серый и холодный парадный вход больницы, чёрный катафалк и форд мустанг заехали к подземной парковке, заняв свободные места. Как только дверцы оных были открыты, по пустому помещению раздалось эхо мякнувшей кошки – не то как приветствие, не то как предупреждение. – Она с вами? – раздался после мужской с урчащими нотками голос позади Скарлет. На неё смотрел молодой человек со смуглой кожей и пурпурным блеском в тёмных глазах, что выдавали в нём сородича. Серый костюм сидел на нём небрежно, а броская причёска с дредами – стоило присмотреться внимательнее и можно было даже разглядеть перья, чьи очины будто впивались в кожу – вовсе выбилась из образа какого-нибудь клерка. – Она с вами? – повторил парень и пурпур в глазах блеснул ярче в жадном предвкушении, как если бы оголодавший хищник нашёл израненную кем-то до него добычу, которая не сможет дать отпор. Речь шла о Рошель. Сородич стоял возле дверцы машины, в тёмном окошке которого едва проглядывался её силуэт.

Аку Терновник, что зловеще нависал над головами девушек, беспокойно дрогнул. Издал глухой звук, напоминавший шипение кошки. Может, так хищник реагировал на другого хищника, вставая где-то в тени в боевую стойку и приготовившись в случае необходимости защищать свою территорию. Может, сама эта девушка являлась марионеткой в его лапах, удовлетворяя желания примитивные в сравнение с чуть более амбициозным стриксом. – Уверена, что увидеть его в гневе ты тоже не захочешь, – тихо сказала хозяйка покоев, убрав тёмные волосы за уши. У неё было сердцевидное лицо, глаза орехового оттенка или цвета оливы. Но в её красоте не было ничего особенного – она ассоциировалась со скромностью. Тотчас в её чертах проглядывалось что-то знакомое от той женщины, что стала причиной смерти и перерождения Аку. Девушка подобрала чёрный грифель и быстрым движением руки наметила ровную линию на планшете. В комнате нависло молчание, перебиваемое чирканьем грифеля по бумаге и недружелюбным шелестом терновника. – А ты на них не похожа, – через некоторое время нарушила его художница. – Природа одна и та же. Но будто галка среди стаи воронов. Кто-то из них, наверняка, начал бояться тебя при первом знакомстве. Отчётливо или нет ощущая не сколь превосходство... но некую чужеродность. А я? – проведя ещё несколько линий на планшете, образовывая фигуру, она вернула взгляд Аку. – Я должна тебя бояться? Особенно, если не захочу тебя отпускать.

Pretty on the outside... ... but like a fruit that bugs have eaten from within Эти края безграничны, но не безжизненны. Они находятся за гранью человеческого мировосприятия, но тотчас красными нитями они связаны со смертными. Они были здесь всегда, они были здесь, когда на свет явилось первое создание, которое впредь называло себя человеком. Тяжёлые удары маленького сердца и мысли о своей причастности к одному из этих миров – она не знает своего будущего, не знает и настоящего. Чужая воля её нынешняя жизнь, как для волн порывы ветра, за которыми наблюдаешь с высоты серого горного склона. Джина подошла к телефонной будке, из которой звонил телефон, пытаясь приглушить свист того самого ветра и шелест ленивых волн. Не колеблется, будто так оно должно быть. А, может, чувствует себя в безопасности там, где человеку не велено. Но как только по ту сторону трубки звучит приятный женский голос, как сердце замирает и перед глазами проскакивают резкие линии, будто трещины на хрупком стекле. – Сова вернулась в чужое гнездо? – томный вздох со сладким смешком. – Как бы малышка не перестаралась и не напугала изверга. Незачем грустить о давно утраченном. – Если она ожидает подвоха, то не станет говорить ни с ним, ни с вами. – Справедливо. – Вы меня примете? – Ты не накушалась? – тот же смешок. Уголок губ юной Макара нервно дёрнулся. – Будь хорошей девочкой, возвращайся к подругам. Джина повесила трубку. Выйдя из будки окружающий мир преобразился – с бескрайнего моря, над которыми нависали чёрные утёсы, на грубые блоки городских улиц в свете отвратного жёлтого цвета. Джина зажмурила правый глаз, посмотрев в сторону неоновой фиолетовой вывески клуба Envy. Девушка поправила сумку на плече и, не оборачиваясь, толкнула ногой дверь телефонной будки, захлопнув. Спешным шагом она направилась вдоль дороги, вынув из маленького кармана сумки сотовый. – Ты где? Г... где? – нахмурив брови, Джина мотнула головой. – Да к чёрту. Слушай, подвези меня... ❖ ❖ ❖ 𝆺𝅥𝅯 Джошуа Скитания не отягощали его. Лишь один раз в своей жизни он хотел где-нибудь осесть и, кажется, именно этот момент тогда перевернул некогда привычный в его глазах мир, где он ещё мог давать ему отпор, не отрекаясь от своего Паломничества. От дороги веяло едва уловимым запахом бензина, дождя и крови. Скорее всего животного, что по глупости попало под колёса какого-нибудь грузовика. А, может, и человека. Что по глупости попал под колёса какого-нибудь грузовика. В данном контексте Хонсу была любопытна реакция водителя – на животинку-то ему будет всё равно, а вот смерть человека отозвалась бы неприятной рябью в душе. Пусть этого незнакомца он потенциально презирал бы и ненавидел, но непреднамеренный акт вызвал в основном страх. Хонсу остановился и, сощурив глаза, посмотрел вдаль горизонта, где мерцали яркие огни города, который являлся чуть ли не вотчиной всех пороков Соединённых Штатов. Да, скитания не отягощали прометида. Он был в разы выносливее обычного человека, мог длительное время обходиться без сна и еды. Что говорить о ночных тварях мира сего, сравнивая себя с ними – солнце ему не было помехой. Хонсу прикусил нижнюю губу. На флегматичном выражении лица легла маска беспокойства. Он прибавил шагу, издали ещё также заметив у обочины старый мерседес. Убедившись, что он здесь по всей видимости давно, но в относительно рабочем на вид состоянии, Хонсу с лёгкостью открыл капот, заглянув внутрь. Едва уловимые взору синие искры пробежались тут и там по мерседесу, фары слабо замигали, раздался глухой рев. Сжав пальцы в кулаки, Хонсу внимательнее сконцентрировался на содержимом капота, не обращая внимание ни на что другое вокруг. Тут же отскочил, когда какая-то из запчастей хлопнула маленьким наэлектризованным фейерверком. Протирая ладонями лицо, Хонсу не сразу заметил фары приближающейся машины, что на короткое мгновенье попала под воздействие электрификации. ❖ ❖ ❖ Безмятежность. Как сладко звучит это слово. Мягко, как любимая игрушка из забытого детства. Невесомо, как перо птицы, что была выпущена на волю из золотой клетки. Как обещание любимого – улетишь вместе с ним в дали, как та самая птица. Как желанный обман родителя – монстров под кроватями не существует. Они здесь. Они носят человеческие маски. Говорят на человеческом диалекте и дарят тебе конфеты на день рожденья, подмечая как сильно ты выросла с прошлого года. Притворяются твоими родственниками, твоими друзьями и воздыхателями. С любящими улыбками на устах и нежностью во взгляде они ломают твои крылья, разрушают стены сказочного замка и закрывают в ржавой клетке, которую изредка окрашивают дешёвой жёлтой краской. Ты задыхаешься. Твоя спина кровоточит. Ты не можешь больше двигаться. Ненависть. Как сладко звучит это слово. Словно ножи, что вонзаются тебе в спину. Словно огонь, что пожирает твою нежную кожу, оставляя перегоревшее мясо и кости. Твоё тело не гниёт, ты будто восковая фигура – часть интерьера, игрушка, вещь для кратковременной утехи, ничто. Ты хочешь, чтобы они тебя сожрали, чтобы подавились мерзотными плодами твоего естества, что посеяны были их руками. Ты хочешь видеть в миг своего последнего бытия как они давятся твоей грязной кровью, как начинают поедать самих себя и друг друга, как начинают поедать своих кровавых кукол и смертных потомков. Агония. Как сладко звучит это слово. 𝆺𝅥𝅯 Аку Тягучие чувство меланхолии в комнате синего бархата, где по контрасту красная ваза с иссохшими алыми лепестками львиного зева первое, что бросалось в глаза. Холод, что неприятно касался мёртвой кожи и скрип колючего терновника над макушкой. Медленно двигается, извивается, будто клубок змей. Что-то беспокойное, чужеродное в сравнении с тем, что находилось снизу. Прячут свои маленькие грязные секреты – прячут тела, возможно раздробленные и расчленённые, став частью чего-то необъятного. Безмятежного. Эта комната казалась живой. В ней будто пульсировала жизнь, соединяя собой что-то большое и доселе необъяснимое. Эта комната казалась убежищем – от мира извне, от мира иллюзий, от собственных мыслей, страхов и ожиданий. – Какая упрямая. В центре этой комнаты находилась она, сидя за мольбертом и чуть склонившись к пустому планшету, обхватив одной рукой его верхний край. В синем платье, что оголяло белоснежное плечо и с распущенными волосами ниже плеч, что прикрывали собой часть её лица. – Наверно была поцелована дьяволом. Счастье и удача в обмен на бессмертную душу или вечная жизнь в обмен на твои страдания, – светлые глаза девушки посмотрели на рукоять меча в руках проклятой. – Что, похоже, так и есть, – скажет с придыханием, выпрямляя спину. – Раз ты уже здесь, в моём сердце, то может пока попозируешь мне? Много времени это не займёт.

Йап.

Дубль два

Учитывая, что у Буки с каждым левел-апом брони оной становилось всё меньше, не замечать детализацию как-то наоборот было сложно xD К слову, тыц

Sudeki. Глав-герой на портрете.