Yambie

Гейл Переговорные Навыки +30 за 400 Итого 100 Акеха Взлом (механический) за 100 Взрывные работы +10 за 200, вдогонку ещё +20 за 300 Итого 0, ehe.

Гейл Опустив локти на стол и сложив пальцы в замок, Гейл чуть потянулась вперёд, заинтересованная всем тем, что успела озвучить Гара. Воображение рисовало картину семьи – отца, матери, детей, преимущественно девочек. Сама Гара являлась средней или младшей дочерью и как только в голове прозвучала безмолвным эхом подобная мысль, зелёные глаза Гейл зацепились за колье девушки следом за взглядом Генриетты. – Так вы по сути владелица семейного бизнеса? – спросила Миура старшая. – Из семьи потомственных артефакторов? – тут она выпрямилась и чуть опустила голову. – Прошу прощения, если вопрос звучит бестактно. Моя родственница одарённая, но она не особо любит говорить об этом. Стараюсь не затрагивать эту тему в чужой компании... хотя солгу, если скажу, что не любопытно какого это.

Скарлет Неловкая улыбка Лукаса искривилась, губы его задрожали от уже смешанных эмоций при виде Скарлет и озвученных ею слов. Минувшая смертная жизнь отзывалась слабым эхом, воплощая пограничную полосу, где относительно молодой вампир ещё мог считаться человеком, цепляться за догмы, что делают его таковым. Если, конечно, понятие человечности было ведомо всем членам семьи Джованни и их родословным – гулям и тем, кто даже ещё не знал о сверхъестественной природе самых влиятельных родственников – без исключения. Плотно сжав губы, Лукас постарался придать себе серьёзный вид. Хотя наверняка он ещё больше позабавит Скарлет, всё равно. Он получил становление, его заметила семья, а значит он чего-то да стоит. Так ведь?.. – Я, надеюсь, это не что-то такое, что коснётся моей семьи, – озвученная фраза должна была прозвучать строго, но из-за тихого тембра голоса получилось скорее неуверенно. Лукас недовольно нахмурил брови, мысленно осудив себя за это. – Не то, что я дорожил ими… просто… так скажем. Я хочу произвести хорошее впечатление, пока мне не начали поручать выполнять дела куда серьёзнее… Вновь плотно сжал губы. Вновь мысленно себя осудил. Мог сказать и лучше.

Акеха — Здесь нужна нежная рука! – заявила Акеха, подойдя ближе к двери. Из сумочки она вынула серый кошелёк, внутри которого хранился набор отмычек с рукоятками того же цвета и лишь одна розового. Акеха взяла отмычки с серой и розовой рукоятками. Поправив подол платья, присела на корточки и начала методично возиться с замком. Щелчок должен был уведомить, что дверь отворилась и нежданные гости, наконец, могли бы зайти в лавку для совершения порчи чужого имущества в исключительно благих целях. Но дверь даже не скрипнула, оставаясь запертой, а Акеха встала в полный рост, глядя на сломанную отмычку с розовой рукояткой влажными глазами. — Это моя любимая, — дрожащим, жалобным голоском прошептала девушка, по всей видимости не стесняясь, что дала волю оным эмоциям в такой ситуации. После стиснула зубы и замахнулась кулачком по двери. — Orokana ki!

Гейл Гара. Насколько Гейл знала, это было преимущественно мужское имя, а потому звучало ещё более необычно с фигурой носительницы, кои приходилась хозяйкой сего заведения. Родители изредка обеспокоены значением имени ребёнка, — то, как оно его будет характеризовать на протяжении всей жизни, — и предпочтение отдают звучанию. Хотя Фредерика и Макото с рождением первенца отдали предпочтение европейскому имени, они всё равно выбрали то, которое в их представлении для девочки будет судьбоносным. В необычном языке Туркмении имя Гара означало «чёрный». От оной мысли Гейл задержала взгляд на фигуре хозяйки настолько, что не обратила внимание, когда подали бокалы с безалкогольными напитками. Имя сочеталось с внешними чертами, но как обстояло с теми, что скрывались в душе? — Вы льстите насчёт красоты, — скромно отозвалась Гейл. – Да, мы в городе недавно. Можно сказать, что туристы, — после украдкой взглянула на Генриетту и Скай, ожидая, что они добавят. А то заметят то, что не смогла заметить Гейл. Акеха Акеха многозначительно кивнула на слова Роха, а после бесцеремонно подхватила Джейсона под локоть. – Ведите! – почти пропела она. Хотя со стороны могло на какое-то время показаться, что это миниатюрная японка настойчиво ведёт к указанному адресу почти двухметрового телохранителя, выводя его попутно из транса.

Аку Чужие пальцы сдавливают шею. Отдают приятной волной по всему телу, отчего Мэйв невольно крепче сжимает ладонь на талии Аку. В жизни пущенной на самотёк есть свои преимущества, которые не каждый может оценить. Маленькое откровение, которое заставляет Мэйв ощущать себя особенной, держаться за роль, что предоставлена судьбой. Держаться за роль, к которой по происшествию времени она сама себя подталкивала. Мысли о роскошных шелках и хрустящих купюрах отодвигались прочь в свете сегодняшней ночи. На миг ей показалась, что она уже находится в какой-то сказке, где на празднике жизни нашлось место и смерти. — Один из них, что с красными «конфетками», подарок, — промурлыкала с хрипотцой Мэйв, перебирая сначала пальцами свободной руки чёрные пряди волос охотницы, а после аккуратно скользя их кончиками по её оголённой спине. – От очень видной дамы. Мне не удалось узнать из чего его делают. Не удалось даже поговорить с ней более интимно, поскольку она чуть ли не сразу ушла, но, — теперь обе ладони располагались на талии. Едва надавили, притягивая к себе ближе нависшую сверху девушку. — Если у меня получится ещё раз поймать ветер и я буду интересной собеседницей, то... может она поделится своим секретом? К счастью, я часто вижу её в заведениях нелицеприятной стороны Фримонт-стрит, – она потянулась ближе. Говорила уже шёпотом, губами почти касаясь губ. – Как думаешь? Есть ли у меня шанс?

Акеха Смутное подозрение – почему группу «Пионы» назвали… пионами. Женщины чуть ли не как данность в руках якудзы, лишь единицы вели их твёрдой рукой, пока мужья отматывали срок в тюрьме или уже успели встретить смерть. Её отношения продлились недолго, но оставили значимый отпечаток – физический и душевный. Это касалось лично её, но красной нитью всё равно связывало с сестрой. Это клеймо. И память. Украдкой Акеха посмотрела в сторону Роха. Воображение нарисовало парочку особенно ярких белых прядей волос, что появились на его голове. До этого жизнь протекала обыденно. В его мировосприятии. Протекала в суете, которая ему была знакома очень долгое время. Но вот появилось что-то, где кровь бросалась рябью в глаза, один святой стал чудовищем, а небо, наверно, стало казаться ещё более хмурым, вопреки тому как ярко в этот день сияло солнце. Наверняка его жизнь перевернулась в значительной мере, а им… а им какое-то дело. Оставят с тем смятением, что есть сейчас, уйдут и забудут. В конце концов, люди ограничены своими собственными внутренними мирами, в которые изредка просачиваются корни других миров. Усыхают через некоторое время и умирают. Акеха недовольно нахмурила брови. Бред какой. Рефлексирует почти также, как сестра и когда-то отец. — Двадцать минут, — согласилась Акеха. – А потом после этого всего заедем купить тако! — тихо, но всё же требовательно заявила она Наретти. Чуть погодя, она обратилась уже к Роха: — Не подскажите, где находится лавка Хорхе?

Гейл — Вы говорите о ней со столь пламенной речью, — мягко сказала Гейл. – Наверно, в своё время она очень помогла вам или просто стала примером для подражания. Тут девушка посмотрела на свой стаканчик с зелёным мороженым. — Мне неудобно это говорить, но… я не ем сладкое. Щепотка паранойи. И чистая правда. Будь на её месте Акеха, то она бы точно незамедлительно съела ложку мороженого. И, возможно, присоединилась к группе массового отравления. — Я сказала своим подругам, что в этом месяце слежу за фигурой и решила обойтись рыбой с зелёным чаем. Хотя, — она склонила голову. – Если это не будет обременительно для госпожи Пианчелло, — с мелодичными нотками произнесли имя владельцы, — то я бы не отказалась от какого-нибудь напитка по её вкусу.

Акеха Слово «развеяться» в семье Миура всегда обладало каким-то двусмысленным значением. Мама уезжала в другой город, когда представлялась такая возможность – чтобы «развеяться», как она говорила. Папа не упускал возможности посидеть чуть подольше с коллегами по работе в баре – чтобы «развеяться», как он говорил. Гейл каждый вечер после школы уходила куда-то гулять с одноклассницами – чтобы «развеяться», как она говорила. Акеха пропускала пары в университете – ей было скучно, она хотела «развеяться». Так и тут в словах Роха о том, что Эмилио раз в месяц уезжал в город, чтобы «развеяться», Миура младшая ощутила, как маленькая белая галька глухо стукнулась о поверхность самого дна океана. Легко прикидываться сердобольным. Наверно, не ощущать в отношении себя ненависть, уметь прощать себя и отпускать с лёгкой руки любой грех, ибо уверовал в нечто возвышенное миро сего. Так это было? Без понятия. Так в своей голове Акеха рисовала образ ещё живого Эмилио. — Я думаю, — девушка хлопнула в ладоши, — что «Острая кромка» просто следом за «бесами» нагрянули в дом. Потому что получили один и тот же сигнал от заточённого. К месту происшествия прибежала металлическая кошка. Она лениво потянулась, зевнув, и начала расхаживать из стороны в сторону, не сводя взгляда с трупа. — Допустим, да, причиной того, как заточённый попал в непробиваемое с обеих сторон убежище, являлась Даниэлла. Она связала его, а освободиться он смог только тогда, когда она ушла. Освободившись и осознав в каком плачевном положении находится, он принял решение перерезать себе горло. Но то был не вопрос чистой смерти, нет. Таким образом он хотел привлечь внимание своих. В результате дом стал местом стычки «бесов» и ЧВК. Хотя насчёт последних тут можно ещё поспорить – либо среди них был какой-нибудь малефик, который решил заглянуть на огонёк. Либо ЧВК изначально собирались посетить дом и, возможно, это всего лишь совпадение. В любом случае, Даниэлла или покинула здание до начала потасовки и сейчас прячется где-то ещё, или, — тут Акеха на мгновенье поморщила нос и зажмурила глаза, — находится сейчас в лапах ЧВК или «бесов». Кибер-кошка присела и вновь зевнула. Под стать своей хозяйке выражая смертельную скуку. Гейл Морской окунь с апельсиновым соком казался заманчивым вариантом. Вдогонку какой-нибудь лёгкий алкоголь – вино или ликёр. Гейл досадно вздохнула. Ни перед встречей с госпожой Штраубе определённо. Ни тем более перед смутным подозрением граничащем с паранойей, что официанты – будто рой в человеческом воплощении – могут что-то подмешивать в блюда да напитки, которые заказывают гости. Может пристальное внимание заключалось в том, что работники сего заведения отбирали гостей, ибо видели в них… какой-то потенциал? От дальнейших размышлений Гейл отвлёк приятный голос официантки, которая кроме заказных блюд с напитками, принесла три стаканчика зелёного мороженого. Та выглядела будто в предвкушении чего-то. Более того, за этим предвкушением просматривалась и зависть в отношении девушек. Гейл заинтересованно изогнула бровь, плавно опустила локти на стол и сложила пальцы в замок. — Благодарю, — тихо сказала она. Губы изогнулись в лёгкой улыбке и, пожалуй, это вообще была самая первая улыбка за всё время в новоявленной компании. – Столь редкий жест со стороны дамы. Полагаю, она сама весьма красива. И открыта окружающим.

Акеха Пребывая в блаженной праздности, пока лидер группы вела поучительную беседу для самых маленьких, а криминальный авторитет достиг ещё одной ступеньки шока и ужаса от новых знаний, Акеха не сразу заметила что-то любопытное конкретно её взору. Не как одарённая, но пиротехник, грубо говоря, впадавший каждый раз в восторг при виде навороченной конструкции, которой приписана красочная кончина в виде мгновенного взрыва. Да. Пожалуй, Акеха действительно временами испытывала настолько смертную скуку, что отрадой для неё стали взрывные работы и она особенно не упускала редкие события, когда в родном городе сносили какое-нибудь здание на отшибе с помощью с тех же взрывных устройств. — Господа, — обратилась она ко всем сразу и кивнула куда-то в сторону проёма, обнажившего своего рода убежище. – Видите эти растяжки? Тут, похоже, было установлено специальное устройство, которое сразу бы среагировало на попытку выломить стену. Причём, как снаружи, с нашей стороны, так и со стороны того, кто в этом убежище обитал. Хотя, — она хмыкнула. – Какое-то это убежище. Подобную взрывчатку обезвредить крайне сложно. Может, хикикомори1 удобства и предоставили для проживания. Но всё равно это чуть не идеальная тюрьма для тех, кто получил пожизненный срок. Тут она тихо рассмеялось. — Вот неудобно-то будет, если господин тамошний умер как раз в момент, когда кто-то начал ломиться в стенку, спровоцировав взрыв. Звучало зловеще. Хотя человек проницательный отметил, что кроме предполагаемой любви к чёрному юмору, в голосе девочки звучали несколько нервные нотки. Что-то в этой ситуации ей очень не нравилось. __________________________________________________________________________________ Хикикомори — японский термин, обозначающий людей, отказывающихся от социальной жизни и зачастую стремящихся к крайней степени изоляции.

Гейл Насколько человек скромного благополучия тянется к недостижимому богатству, столь человек зажиточный замечает определённую красоту в простоте. Образ заведения при свете дня весьма импонировал вкусам Гейл, хотя впечатление портилось несколько чрезмерным вниманием со стороны официантов, кои пристально разглядывали новых посетителей и тех, кто по всей видимости не являлся засевгдатаем. Взгляды, кивки, жесты – будто слова были лишними и здесь сформировалась очень тесная община, которой было ведомо лишь им понятное наречие. А то, может, общий магический талант? Дар, что касался разума и неотъемлемо души. Забавно, как творения индустриализации порой тесно переплетались с магией. Могли ли предки Кидман и Миура однажды представить, что мир однажды перевоплотится в то, во что знают их правнучки. Не глядя назад в прошлое или в будущее, в равной мере живя моментом. Иногда отягощённым каким-нибудь бременем. Иногда чужим. Официант, который встретил девушек, оказался не шибко склонным к общению, сославшись к рабочему регламенту, но по всей видимости всё-таки принял новые лица, как обычных посетительниц. Окинув ещё раз взглядом помещение, Гейл зацепилась за пустующую сцену, а также ниши в стенах, которые могли предназначаться танцорам. Преображение непосильный труд, особенно преображение целого заведения. Вероятно, оно на какое-то время закрывается, пока работники уносят куда-то столы и стулья, оборудуя ресторанный зал под танцпол. Обо всём увиденном Гейл сообщила девушкам. — Интересно, как у них с финансами, если в одном заведении умещают одновременно ресторан и клуб, — отрешённо произнесла Гейл, всё глядя на ту же сцену.

Гейл — То с чем мы все без исключения связались — уже подразумевает, что мы находимся в какой-то опасности, — прямо сказала Гейл, пожав плечами. – К сожалению, при той или иной степени профессионализма, что-то да случится и никто не обещает безопасный тур по той же Мексике. Но я понимаю тебя, Эммерих. Я, надеюсь, с моей сестрой ничего не случилось и она сможет дать отпор в случае угрозы. В конце концов, в крайнем случае Гейл тоже могла постоять за девушек. Хотя светиться со своим протезом в публичном месте лишний раз не хотелось. — Что думает Генриетта? – через некоторое время спросила Гейл. – Если не хочешь заходить, то и не надо. Можешь остаться с Эммерихом. Или просто посмотрим на заведение, не заходя внутрь, и вернёмся на виллу. Детали обсудим позже с остальными.

Гейл Едва это чёртово душевное спокойствие стабилизировалось, как Гейл вновь напряглась от услуг, которые заведения предоставляло глубокой ночью. Розовый шрифт, каомодзи, ёмкое сообщение и хитрая полуулыбка младшей сестры... Джейсон и Эммерих будут такой замечательной парой! Гейл прикусила нижнюю губу, подавив порыв напечатать просьбу, чтобы Акеху заблокировали из каждого общего чата, где она находится. И из контактов вообще. - Скажи ей, - осторожно продолжил он по рации, так что слышала его, вероятно, только Гейл и Генриетта. - я опасаюсь заходить внутрь без предварительной разведки и подстраховки. Если там внутри кто-то из культистов, они могут опознать меня по ауре. Аура святой магии для них, все равно что гвоздь в... седалише. Вряд ли они ее не заметят. Как-то Гейл не заметила, что вдруг начала играть в сломанный телефон. Тихо, робко. Что это за аура проглядывалась за рыжеволосой соседкой, что Сумаррага боялся сказать ей свои опасения напрямую? — Перекусить не выйдет, — вздохнула Гейл. – По крайне мере с Эммерихом. Сказал, что если внутри будет кто-то из культистов, то они смогут разоблачить его по ауре. А так, полагаю, зайти можем спокойно? Устроим разведку обстановки для Эммериха и других, кого запросто вычислят культисты.

Гейл Пожалуй, рыжая собеседница добилась того, что на обычно спокойном лице Гейл читалось теперь явственное недоумение. Что… именно Скай пыталась сказать в связке с режимом работы заведения, который будто Золушка превращался в обитель, дружелюбную в отношении квир-общества, и её желанием встретиться с господином Пиеттом? Невольно как-то следом Скай начала ассоциироваться с красным паку, который не прикидывался своим плотоядным сородичем, чтобы отпугивать других хищников, а являлся полноценной пираньей. Определённо не упустит возможности схватить самую лакомку. — На шее у трупа был штамп в виде стилизованного изображения голубки, — вспомнила Гейл, попытавшись вернуть себе душевное спокойствие. – Кто-то из нас сделал её фотографию? Получится ли сделать копию? А после уже смотря кто успеет вернуться до десяти после своих заданий… Чуть погодя пискнула рация. - Я тут подумал, - фраза, не предвещающая ничего хорошего. - эту машину возле клуба могут же узнать. Раз этот тип часто туда ездил. Так что мы с Генриеттой оставим ее, не доезжая и пройдемся немного пешком. - А вы подьедьте поближе. Чтобы было, если что, на чем быстро ретироваться. Por favor. - он запнутся. - В смысле, пожалуйста. Звучало вполне разумно. Что машину могут узнать кто-то в заведении, работники или даже посетитель. — Может, тогда лучше подъехать, чтобы вы могли пересесть к нам и не тратить время на ходьбу? А за машиной тогда вернёмся позже, после разведки местности.

Гейл Вместо скорого ответа нависло молчание. Гейл отрешённо смотрела на дорогу, обдумывая слова Скай и иногда украдкой подглядывая в её сторону. В зелёных глазах девушки явственно читалась то, что она сейчас оценивает свою собеседницу. Более пристально, нежели раньше. Одни, конечно, испытывали дискомфорт от этого, будто какой-то вызов без цели и сути. Хотелось продемонстрировать себя с лучшей стороны… или покинуть общество хафу как можно скорее. На самом деле это всего лишь отголосок флегматичного темперамента, в который Гейл порой безбожно впадала в ситуациях наподобие этой. — Звучит так, как если бы ты сама хотела пойти на ужин с господином Пиеттом, — невинно предположила Гейл. Возможно, это была попытка в шутку. Чёрт знает эту хафу. — Господин Пиетт коллекционер, — через некоторое время вновь продолжила говорить Гейл. – Ему импонируют редкие вещи, которые могут рассказать какую-нибудь историю. Человек эстетики, да и кто нет, если благосостояние позволяет. Могу предположить, что взамен на оборудование он запросит отыскать и выкупить какой-нибудь антиквариат. Учился он в Оксфорде, насколько знаю, на специальность юриспруденция. Он из зажиточной семьи со своими связями, но не из аристократии. Полагаю, его предкам пришлось много трудиться, чтобы хотя бы потомки могли жить в достатке. Или им просто повезло. Сам господин Пиетт человек слова и сделки выполняет. Альтруистом его не назовёшь, но… ещё не видела и не слышала, чтобы он впадал в крайности. А за конкурентов я особо не слышала. Гейл посмотрела в зеркальце заднего вида, чтобы поймать взглядом потёртую машину, на которой сейчас ехали Генриетта с Сумаррагой. — Ранее мои встречи с ним проходили в офисной обстановке. Я смею надеяться, что его просьба носит деликатный характер, что тесно связан с его деятельностью. Отчего он не хочет, чтобы об этом услышали лишние уши. Но если это что-то более приземлённое и в первом своём суждении я не ошиблась, — ещё один сдержанный вздох. Не закрывая глаз. – Думаю, стоит уточнить детали – кто может присутствовать на ужине, кроме нас двоих. Бывали ведь случаи, когда сделки срывались из-за ущемлённой гордости и отпущенных на самотёк планов второй стороны… Акеха - Кто же вы такие, черт меня побери? - не удержался он вопроса, скорее самому себе, чем кому-то еще. Теперь печальная судьба Рико уже не казалась такой уж неожиданной, эти люди явно могли без особого для себя труда разобраться и с десятком такой шпаны. Маленькая ладошка аккуратно коснулась мужского плеча. – Daijobudesu, Rosha-san!! – почти пропела Акеха, чуть наклонившись. – Всё хорошо. Как ранее и сказали, мы здесь всего лишь для того, чтобы найти мою подругу. Грациозной походкой она подошла поближе к Никите. – А вот за необдуманный поступок, который в итоге мог грозить жизнью не только нам, но и непричастного человеку, полагается отрубить палец. Если не целую конечность, — жестко произнесла Акеха, окинув мужчин холодным взглядом некой девы из царского сословия, кои сейчас была весьма разочарована действиями своих подопечных. Тут уголок губ дёрнулся в хитрой улыбке. Маска смягчилась. – Но в этом отношении доверюсь Пианистке, — горделиво прощебетала Акеха, вскинув подработок. – Она весьма сурова, но справедлива.

Аку С безмятежной улыбкой на губах Мэйв схватила Аку за ладонь и потянула за собой в сторону пятиэтажного здания. Словно не в знак некого протеста, — стыда и жалости верно будет сказать, — щедрой рукой оно было покрыто многочисленными граффити. От броских надписей, ярких и непримечательных, до персонажей поп-культуры, которые в большинстве своём изображены в искажённых карикатурных формах. От здания веяло затхлостью и слабым ароматом крови. Воздух, которым он пропитан, душил тех, кто привык к относительному благополучию. Но для таких, как Мэйв он являлся сутью не самой счастливой жизни, прописанной от рождения до смерти. Когда Аку зашла в здание вместе с Мэйв, она обратила внимание на открытую дверь квартиры на первом этаже, которая по всей видимости принадлежала владельцу. Из проёма выглядывал тусклый луч жёлтого света, длинноволосый мужчина среднего телосложения в майке и брюках о чём-то вяло спорил с обладательницей хрипящего голоса, чья фигура скрыта в другой комнате. Краем глаз мужчина заметил, как кто-то прошёл мимо его квартиры. — Эта шлюха вернулась, — успела услышать Аку и заметить, что мужчина покинул своё скупое убежище, чтобы нагнать Мэйв, но остановился на полпути, заметив её спутницу. Он чуть откинул голову назад, лицо его выражало смешанные эмоции – от отвращения… до страха. Аку – а то даже и Горгону, взиравшему на мир её глазами – оставалось только улыбнуться, следуя дальше за Мэйв, которая даже мельком не обратила внимание на владельца. По пути к квартире девушки, которая находилась на третьем этаже здания, Аку заметила, что кроме трещин и тех же граффити стены покрывали голые почти чёрные ветки с колючими шипами, напоминавшие ветки терновника. Откуда-то доносились крики и плач, где-то происходила серьёзная потасовка между сожителями, но вмешиваться никто не спешил. Не хотел. — Моя сокровищница, — с придыханием произнесла Мэйв, открыв дверь своей квартиры и утягивая дальше за собой Аку. Это было маленькое помещение, умещавшее в себе ванную, а также кухню, которая почти соседствовала с комнатой, приходившейся спальней и прихожей одновременно. Всё тот же тусклый жёлтый свет лампочки на потолке входил в резкий контраст между яркой мебелью и разбросанной на полу одеждой преимущественно фиолетовых оттенков. На стенах эротические плакаты соседствовали с иконами, а на туалетном столике многочисленная косметика с украшениями – с таблетками, пачками сигарет (и не только сигарет) и белым порошком в парочке маленьких прозрачных пакетиках. Воздух был пропитан ароматическими свечами, некоторые из которых были сделаны в форме людей, занимающихся любовью в той или иной позе. Вместе с ним Аку уловила знакомый, манящий запах крови. Приглядевшись, она поняла, что он исходит от пачки таблеток в форме красных капсул. Пачка почти затерялась за косметикой и кипой журналов на туалетном столике. Охотница отметила, что в ней оставалось всего пять капсул из десяти. Мэйв их принимает? Или её гости? От каких-либо дальнейших мыслей Аку отвлёк глухой стук о стену. То Мэйв выкинула в сторону свои туфли, а затем легла на кровать. — Что-то заинтересовало? – хрипло промурлыкала Мэйв, опираясь на локти. Медленно она закинула ногу на ногу, придав своей позе больше пикантности. Скарлет Неровный вздох – мёртвому ни к чему больше дышать. Жёлтая картина будто покрывается красной рябью, фигура затаившегося в водах монстра становится всё более отчётливой. Однако сложить в слова его образ никак не получается. Объятья выбивают из колеи, сладкий женский голос заставляет вспомнить что-то очень и очень приятное из былой жизни. Но и там наверняка не обошлось без подводных камней. Тем не менее Лукас тянется к этому голосу, как к некому пристанищу, где он может на какое-то время также выпасть из той гонки, которую устроили Джованни – отсечь недостойных, а то и просто потехи ради. – Ска… Скарлет? – едва не заикаясь сказал Лукас, в голосе его улавливалось удивление вместе с предвкушением. Он попробовал повернуть голову, чтобы взглядом зацепить блаженный лик рыжеволосой вампирши. – Ч-что ты тут делаешь?

Гейл — Вы можете посетить со мной офис госпожи Штраубе, если хотите, — предложила Гейл. – Её компания специализируется на сложных медицинских оборудованиях. Возможно, Генриетте будет интересно? Хоть, конечно, медицина не совсем её специализация. Больше говорю о воспроизводстве техники. Представлю вас тогда как знакомых из командировки. Сообщение я получила от неё только что, а поэтому, думаю, нет смысла разъезжать по городу туда и обратно. Лучше всё-таки посетить сначала клуб. А пока время до встречи с ней – и тем более с господином Пиеттом – ещё есть. Может быть, вернёмся на виллу раньше. Если что возьму такси… Гейл замолчала, прислушиваясь к глухому звуку мотора машины. На какой-то момент времени ей показалось, что после того номера остаток её дня пройдёт вполне спокойно. Умиротворённо. Лишь частично она нарушит купол своего уединения, обратившись к Алессандро Кортесу касаемо вооружённой техники на вилле. Она сдержанно вздохнула. — Насчёт господина Пиетта, — негромко продолжила Гейл, пожав плечами. – Я… не знаю о какой помощи здесь просить. Первое, что приходит на ум от его сообщения – он хочет видеть меня тет-а-тет. О какой услуге он может попросить взамен на запрашиваемое оборудование я не знаю, но надеюсь это не будет что-то из ряда вон выходящего. А вот помощь от мужчин, — она нахмурила брови. – Те, кто интересовался моим прошлым, знают, что я раньше как-то записалась добровольцем в армию. Я не особо нуждаюсь в том же телохранителе. И выступаю всё равно больше как негласный дипломат. Но если ты имеешь в виду что-то другое… Она хмыкнула. Весьма добродушно.

Гейл Ужин. Гейл скептично хмыкнула, несколько раз перечитав сообщение от Пиетта. Если это окажется тот самый классический ужин, который со стороны между мужчиной и женщиной выглядит как свидание, то она определённо будет разочарована. Конечно, раньше её приглашали на встречи подобного плана. Конечно, по большей части на них решались деловые соглашения и лишь пару раз собеседник чуть ли не прямо говорил, что хотел бы получить что-нибудь ещё. Скучающие бизнесмены и политики, богатые и влиятельные. Некоторые из них успели жениться и завести парочку детей. Но сего оказывалось мало и какой-то внутренний, эфемерный голод вёл их заводить отношения на стороне, пробовать под тёмно-синим крылом ночи то, что они ни разу не пробовали в жизни, подавляли или не могли говорить открыто ввиду своего статуса. Шесть вечера и с трёх до четырёх часов дня. От той же виллы поездка в оба пункта занимает примерно час езды на машине. Полчаса от офиса госпожи Штраубе до ресторана «Альдебаран». При этом до встречи с тем же Пиеттом ещё остаётся уйма времени. Оторвавшись от экрана телефона, Гейл посмотрела на ярко-красное пятно, которое приходилось машиной её группы. Она невольно подумала о безопасности госпожи Штраубе, а также о том не станет ли она задавать лишние вопросы, сорвав тем самым просьбу Гейл о поставке медицинского оборудования. От оных мыслей девушка опустила ладонь на капот красной машины, закрыла глаза и нахмурила брови, как если бы ей вдруг стало дурно от длительного пребывания на улице под палящим солнцем. Хотя это было обычное дело. Общение с людьми утомляло. Ещё более, когда это являлось твоей работой. Гейл открыла дверцу машины со стороны водителя и уселась внутрь. Прежде чем возобновить поездку, она напечатала в общем чате следующее… Miura Получила сообщение от Штраубе и Пиетта. Встреча с обоими назначена сегодня. Если вдруг по какой-то причине задержимся в текущей поездке по городу, то я хотела бы по возможности посетить офис госпожи Штраубе к трём часам. После вернуться на виллу, чтобы подготовиться к встрече с господином Пиетт к шести. После Гейл спрятала телефон в карман пиджака, завела мотор машины, приготовившись выезжать дальше. Сам телефон молчал не долго, и через некоторое время уведомил о новом личном сообщении от Акехи. MiuraJr Надень платье. Надень платье, которое я тебе купила или мы больше не родственники! (＞ｍ＜)

Гейл – Вы всё? – сказала Гейл, уведомив остальных о своём неизменном присутствии и сохраняя такую же неизменную серьёзность. В тоне её голоса, конечно, не было место какой-либо придирки и скепсису. На удивление троица довольно быстро на этот раз определилась с тем, чем заняться дальше по списку. Лишь бы бодрость духа сего не сломилась перед очередным замороженным трупом и горячим обсуждением его потенциальной утилизации. – Поведу тогда, как обычно, машину, на которой мы приехали, если возражений не будет, — добавила Гей, прежде чем вынуть телефон и проверить нет ли новых сообщений от сестры.

Акеха - Вы знаете, ojou-sama, что это? Наука шагает вперёд. Государство с доброй воли даёт ей право идти на широкую ногу или маленькими, осторожными шажками. Акехе нравился тот век, в котором она родилась. Те удобства, которое предлагало от рождения благосостояние её семьи. Тотчас она понимала, что наука может работать как во благо человеческой нации, так и во вред. Доступ к личной жизни чуть ли не каждого стал более открыт. Любая грязь запросто может всплыть на поверхность, любой информацией могут злоупотребить. Но вот Даниэлла не какая-то там простая девушка, ну нет! А если карточка осталась от неё, то проверить это можно было лишь активировав её. – Это карточка – навороченный, сверхъемкий SSD с повышенным уровнем защиты, сверхтонкой гелитиевой батареей и встроенной системой сопряжения со стратегической системой «Протей», — едва ли не механическим, хоть и всё ещё приятным голосом произнесла Акеха, переведя взгляд от карточки к Наретти. – Проще говоря какая-то навороченная хреновина с запечатанной на ней информацией, — тут она сощурила глаза, присматриваясь уже внимательнее к карточке. – Она... должна работать на беспроводном принципе. Зарядка от солнца. Или любого другого тепла. Ещё проще говоря, но мысленно, то Акеха с её даром тоже вполне могла бы сойти за зарядное устройство. С ограниченным сроком годности и частыми поломками. О гарантии уточнять у бога в зависимости от религиозного мировосприятия. – Карточки от Даниэллы? – предположила Акеха. – Хотя тут кругом веет демонической магией…

Аку Вой сирен, как плач этого города. Той забытой частички, которую вместо того, чтобы восстановить на операционном столе, дали раз за разом покрываться гниющей коркой. Вот из старой раны вновь сочится кровь вместе с омерзительной бледно-жёлтой жижей. Терпкий запах разложения ещё функционирующего организма, созданного в ладонях индустриализации, уравновешивает собой чашу весов утопии и мора. Гармония, где невидимая сущность судьбы благословляла жизни одних и разрушала других, отправляя их с опущенными головами в местные стоки. Разрушение, боль, ненависть, самопожирающий гнев – развлечение для современного человека. Развлечение для молодого хищника, который пока ещё уподобляется человеку. Но было в последнее время что-то, отчего одна чаша весов превышала другую. Случившееся в клубе «Vicious Magdalene» являлось не одной из отправных точек, но результатом запутанной сети взаимоотношений между людьми и проклятыми. Оно запускало рычаг последующих пока неведомых событий, которые могли решить как судьбы единиц, так и целого города. Но и это всего лишь сакральные мысли того, у кого достаточно времени проводить бытие в раздумьях. Их это не касалось. — Подожди, — едва не задыхаясь, сказала Мэйв Аку, облокотившись плечом к холодной стене с яркими граффити. Они уже покинули улицу, где происходила бойня в клубе. Скорее всего, судя по вою сирен, к ним ещё присоединятся отряд полицейских в попытке разогнать и поймать убийц, а врачи — спасти тех, кого ещё можно. Дать шанс на жизнь с тяжёлым пятном на душе, который будет преследовать их в ночных кошмарах последующие несколько лет. На устах Мэйв появилась блаженная улыбка. Её грудь соблазнительно вздымалась, пока она переводила дыхание, а в глазах играли огоньки неприкрытого возбуждения. Она выглядела ещё более живой, нежели тогда в клубе. Отдышавшись, Мэйв принялась снимать белые, как и её волосы, туфли. Аку в этот момент получила долгожданное сообщение от Самсона касаемо убежища. Мотель «Чёрная собака» в округе Кларк. Твой номер 9. Тут же Аку кто-то обнял за шею, прижавшись мягкой грудью к спине. — Кажется, утром будет дождь, — сладко прошептала Мэйв на ухо охотницы. – Пойдём ко мне. Здесь недалеко… побудешь моим волшебным маревом... Скарлет Затхлый воздух смерти. От склепа или от самого Саймона? Даже когда шаги стихают, Рошель не рискует обернуться. Лишь украдкой смотрит на протянутую к ней ладонь Скарлет, палец которой наматывает светлый локон. Страх рушится под гнётом неописуемого восхищения, а также любопытства. Что задумала та, которая на данный момент заменяла ей Селену? Какая-либо борьба в одиночку против целой стаи почти всегда гиблое дело. Почти. Рошель едва склонила голову, не противясь, впрочем, чужим прикосновениям. – У тебя уже есть какая-то новая идея? – лениво поинтересовалась Рошель в тщетной попытке скрыть усладу от присутствия рыжеволосой вампирши. ❖ ❖ ❖ Лукас Миллинер уже давно понял, что застрял в своём нынешнем положении – роли мальчика на побегушках у Гекаты – на очень долгое время. Вопреки застывшему потоку, что сохранил его молодость. Юноша с вихрастой гривой чёрных волос, который не мог обойтись без очков, корректирующих плохое от рождения зрение, всегда оставался в тени младшей сестры близнеца, сражавшей наповал всех природным очарованием. Так осталось и в благословенном проклятье. Разные как день и ночь, делившие одну утробу и колыбель, казалось, что между близнецами должно быть некое духовное единство, некий инстинкт, связывавший их взаимной симпатией перед ликом невзгод. На деле Луна не упускала возможности опустить брата в его попытках достигнуть внимания того же капо, а Лукас накапливал искреннюю ненависть в отношении сестры, мечтая однажды безнаказанно разорвать в клочья её милое личико. Проклятье укоренило их худшие черты, особенно в отношение друг друга. Волей случая Скарлет как раз была знакома с близнецами Миллинер. Инструменты в её руках, полезные в той или иной мере. Она точно знала, где искать Лукаса, а будто по неведомому зову могла следом явиться и Луна. Эрмитаж Гуггенхайма, некоммерческая организация по поддержке современного искусства, располагался в Венецианском Лас-Вегас, что в Парадайс. Он стал результатом соглашения о сотрудничестве между Государственным Эрмитажем в Санкт-Петербурге и непосредственно Фондом Соломона Гуггенхайма, где были представлены работы обоих учреждений. Музей часто посещал и вне выставок Лукас, ощущая некое умиротворения от картин, созданных в рамках течения импрессионизма. Он думал, что созерцание картин также умиротворяла его Зверя, но скорее всего он просто себя обманывал. Как и смертные, которые выходя из здания теряли то эстетическое воодушевления, восторг, отдаваясь вновь своим низменным желаниям. Скарлет нашла Лукаса там же, где и обычно. Он сидел на мягкой скамейке напротив картины Уильяма Тёрнера, чьё название гласило «Восход с морскими чудовищами». Картина больше сюрреалистичной подачи. Сам молодой Миллинер был одет в строгий чёрный костюм. На коленях он держал кожаный кейс того же цвета. Очки… очки неизменны. Хотя после становления видеть он стал значительно лучше. Зачарованно глядя на картину, казалось, что Лукас и не заметит, если кто-то сядет к нему вплотную.

Гейл На слова Скай, девушка ответила молчанием. По какой-то причине она поймала себя на том, что рыжеволосая будто не упускает возможности ставить её действия в упрёк. А что же касалось анонимности… то, может, стоило изначально предложить какой-нибудь план как проникнуть в здание незаметно, не привлекая внимание охранников? Скай говорила и говорила много, в процессе упуская порой некоторые детали картины. В этом случае ложь всё равно вскоре может стать явью. Заподозрят ли их или нет, но рядом уже лучше не находиться. Гейл сделала глубокий вдох. Нынче обязанности есть и поважнее. Тем более они все здесь друг с другом особо не знакомы. Также молча кивнув на слова Сумарраги, Гейл ухватилась за возможность краткого покоя.

Гейл Общение с людьми порой утомительно. Общение с людьми по работе, почти на каждодневной основе – не менее. А вот общение с людьми, но с яркими красками лжи? Сердце стучится чаще в грудной клетке. Можно и самому поверить в ту историю, которая существовать могла где-то в иной реальности бытия. Интересно, был ли его опыт обременён чем-то… что сейчас находилось на четвёртом этаже этого здания, где медленно таял лёд, распуская неприятное благовоние? Или просто стечение обстоятельств собственной жизни вынуждали относиться к работе ответственно, а вне неё ещё не нашлось чего-то другого осмысленного. Названный Мигелем Эредия звучал уверенно, хотя под этой кромкой Гейл смогла разглядеть робкий и покладистый характер. Наверно, вряд ли ему нравилось делать то, что приходиться по работе, а коллега только расширил трещину в зоне комфорта. Постараться успокоить и… Тут зелёные глаза девушки пристальнее вгляделись в тёмные охранника. И нашли что-то ещё. Гейл пару раз моргнула. Опустила на какое-то время взгляд, попутно убрав чёрную прядь волос за ухо. Господи, соберись. Расправила плечи, вернула взгляд. — Прошу прощения за беспокойство, — мягко начала говорить Гейл. – Меня зовут Фредерика. Мы... знакомые мистера Гуэрра с университетских лет. Решили посетить его. Но, наверно, он не оповестил о нашем визите. Мы получили от него какую-то тревожную весть насчёт его номера. Что он слышал какие-то странные звуки ночью, — она пожала плечами. – Но по всей видимости это всего лишь проблемы с трубами. Не мне вас, конечно, спрашивать, но Гуэрра в последнее время хорошо себя чувствует? – она нахмурила брови и постаралась придать ровному голосу толику беспокойства касаемо самочувствия домоправителя. Акеха Тонкая невидимая вуаль чуть ли не сразу бросается во внимание эфемерного взгляда, что различает иную прослойку измерения. Нити магии, но не той, которой владеет сама Акеха – не совсем та, кто в дар получил манипулирование стихиями. На миг ей показалось, что в нос ударил запах крови, перед глазами заплясали яркие кляксы, как если бы их легонько опалило солнце, а сам дом будто начал втягивать в себя воздух извне, хватаясь за последние кромки жизни. Здесь и там находились следы подпалин, эхо присутствия культистов и одного Продавшегося. Обещание? Принуждение? Акеха не брала на себя священные обеты. Считала, что с ними она может стать ещё более порченной, нежели такой является сейчас. Считала, что прекратит быть искренней сама с собой. А здесь она не видела всей картины. Лишь думала (или надеялась?), что сожалений оказалось не так много. Аура демонической магии охватывала первый и второй этаж. Сильнее она отзывалась где-то под ногами. Сознание невольно нарисовало подвал, красными нитями акцентируя внимание на стенке. Уже подключившееся к картине воображение изобразило кого-то человекоподобного, что замурован был за этой стенкой. Хотя, может, там могла находиться комната с какими-нибудь артефактами инфернального характера? — Внизу что-то есть, — оповестила остальных Акеха. – Где-то в подвале за стеной, — она оглянулась по сторонам. Кибер-кошка промурлыкала механизированным голосом, устроившись как обычно возле ног хозяйки. – Не знаю, что именно, но от этого исходит очень сильное веяние демонической магии. Она отошла в сторону и взгляд её следом тут же зацепился за пианино. — Может, она откроет эту стену? – Акеха указала пальцем на одну из клавиш. Не ради шутки, а потому, что одарённая вновь ощутила загадочное плетение магии, артефактных нитей. Клавиша, на которую она указывала, сочетала в себе как раз больше всего этих плетений. Забавно, кому понадобилось скрыть такую мелочь? ...

Гейл Она кивнула, бросив в последний раз взгляд в сторону ванны. — Да… идёмте, — тихо сказала, направляясь в сторону выхода из номера, попутно оглянувшись по сторонам в коридоре. Возможно в ней сейчас молвила толика страха, но казалось, что сегодняшняя вылазка могла аукнуться чуть погодя. Солнце в воображение со своим заходом представлялось кроваво-красным и на общем фоне безжизненного пейзажа бросалась в глаза фигура с платиновыми волосами. Когда все вернулись к лифту, Гейл вынула из кармана пиджака телефон. Чрезмерно любопытный чужой взгляд мог увидеть на экране фотографию чьих-то ножек с милыми чёрными туфельками и металлическую кошку, которая смотрела на фотографирующего снизу-вверх. Запись под фотографией гласила алфавитом катаканой и хираганой. MiuraJr Усугумо такая прелесть, не могу с неё! o(〒﹏〒)o Так Гейл примерно минуту рассматривала фотографию, будто расшифровывая отправленное ей сообщение и хмуро разглядывая морду кибер-кошки. Когда лифт остановился на первом этаже, она спрятала телефон назад в карман пиджака и решила провести группу мимо охранника, с которым они уже встречались ранее. Самый проверенный путь тот, который уже знаком. Ну, а если тут найдутся подводные камни… что же. Тогда надеяться, что безысходных ситуаций действительно не бывает.

Гейл Переломные моменты в своей жизни люди переживают по-разному. Кажется, Гейл потребовалось чуть больше месяца, чтобы отойти от вида первого увиденного ей трупа. Чуть меньше, когда она отрабатывала службу в армии, но всё равно. Генриетта к её удивлению очень быстро переключила внимание от замороженного трупа в ванне, который добрыми умами мог перенять форму натуралистический, но грубой и скупой на эмоциональный окрас картины под стиль Гойи. Или она с чем-то подобным сталкивалась, или настолько экстравертна, запросто подавляя одно впечатление другим. В любом случае на её счёт Гейл успокоилась и решила, что разговор о произошедшем уже будет лишним. — Создадим неприятное впечатление из-за запаха, возможно, если решим расспросить кого-нибудь о Даниэлле или Линсе, — предположила Гейл, поправив перчатки и едва поморщив нос. – Но как вариант вполне. К тому же действительно не было надобности заходить в другую комнату и ломать трубы для аутентичности легенды. С другой стороны, если кому-то так нужно избавиться от стресса… Нет. Всё равно нет. — Хотя я бы тоже в первую очередь проверила машину. Что-то подсказывает мне, что в этом варианте о том же Линсе можем получить чуть больше информации, нежели от постояльцев о Даниэлле. Акеха - Приятно познакомиться, мисс Аки. Время известно, "бесы" появились здесь около семи вечера, а ЧВК минут на двадцать позже. И еще через двадцать минут обе группы видели покидающими район. Дом Рамоны недалеко, она, видимо, как раз и шла туда, решив срезать путь через заброшенные дома. И, я бы не хотел сейчас беспокоить ее родственников, мисс Аки. Я говорил с ними, ничего подозрительного в поведении Рамоны они не заметили. Да и если бы она была как-то со всем этим связана, то детей впутывать точно не стала бы. Акеха молча кивнула, не став по этому поводу спорить с Роха. Наблюдалось что-то такое у людей крайнего пути… монархическое. Они короли да вассалы, герцоги и бароны, а обычный люд под их крылом – их поданные. Это казалось ей забавным. Прошло больше тысячелетия, а вопросы равенства так и не достигли желаемой идиллии. Так или иначе, а каким-либо эмоции касаемо гибели детей она не ощутила. В эту же самую минуту где-то на другой точке полушария мог погибнуть ещё один ребёнок. При иных обстоятельствах. По чужой прихоти или случайности рока. Подобная форма «оплакивая» лишь бессмысленно расходует негативно окрашенный, но полезный эмоциональный ресурс, который может пригодиться для более важного дела. Сомнение её посетило, когда вслух озвучили присутствие где-то рядом демонической магии. Стоило ли об этом говорить? Хотя не ей судить, конечно… – Сколько примерно людей насчитывалось в группах, что покидали район? – решила всё-таки задать Акеха следующий вопрос. – И кроме татуировок, было ли внешне ещё что-то, что могло броситься в глаза?